Иван IV

The paper traces how Ivan IV Groznyi during the Livonian war in a highly personal form used changes in his titles and seals on documents and letters to his royal opponents in Poland and first of all Sweden. Here he expressed his political and territorial aspirations, ridiculing at the same time these opponents. In the end this proved contra productive because the tsar did not have the power to back up his aspirations. As a result it was Sweden that at the end of the Livonian War came out on top as a soon-to-be major European power. As another result of this peculiar conflict Swedish and Russian archives still hold the mostly unpublished remains of a vicious but unique correspondance (both originals and drafts) between Ivan Groznyi and the Swedish king, Johan III, often touching upon Ivan’s failed attempt to have Johan’s Polish wife, Katarzyna Jagiellonka, extradited after the couple in 1563 had been jailed by Johan’s brother King Erik XIV: before the Polish king accepted Johan as his sister’s future spouse he had refused Ivan.

This article analyzes the image of Ivan IV (Ivan the Terrible) and Muscovites in the chronicles written by Livonian Germans during the Livonian War: Johannes Renner’s Livonian History, Balthasar Russow’s Chronicle, and Salomon Henning’s Chronicle of Courland and Livonia. Although these authors came from different backgrounds, supported different policies, and disagreed with each other in many ways, they all presented Ivan IV and Muscovites in extremely negative terms, focusing on the atrocities committed by the despot and tyrant Ivan IV and the barbaric Muscovites, consistent with the sixteenth-century Muscovite
Discourse of German pamphlets identified by Cornelia Soldat, a stereotype copied directly from the fifteenth-century discourse about the Ottoman Turks. However, in addition each chronicler presents fewer and less graphic incidents in which Livonians committed atrocities and equally rare instances in which Ivan IV and Muscovites acted virtuously or honorably. Such positive portrayals of Ivan and Muscovites, were inconsistent with that Muscovite Discourse. This constitutes the first level of the Livonian chroniclers’ double standard in describing Ivan IV and Muscovites. The second level of the double standard of the chronicles consists in not letting episodes of “good” behavior by Ivan or Muscovites influence their identity as barbarians, and not letting episodes of “bad” behavior by Livonians or other peoples influence their identity as civilized. Warfare between Livonians and Muscovites was a contest between civilization and barbarism, between good and evil. Evidence of Livonian vice or Muscovite virtue by definition could not overturn the essentialist stereotypes, propagated without qualification in the anti-Muscovite pamphlets, underneath the chroniclers’ perception of Ivan and the Russians. This essentialist argument finessed behavioral ambiguities and permitted the chroniclers to present in their narratives examples of virtuous behavior by Ivan and the Muscovites without sacrificing their prejudices. The bias of the Livonian chroniclers was more complicated than has been appreciated, but its two levels permitted the chroniclers to include in their narratives a modest number of episodes which show Ivan and the Russians in a favorable light. Just as these episodes do not make the numerous atrocity stories from the chronicles deriving from the same anti-Muscovite discourse that informed the pamphlets any more credible, they do not transform the chroniclers from biased partisans into unbiased objective observers.
*****
В этой статье анализируется образ Ивана IV (Иван Грозный) и московитов в хрониках, написанных ливонскими немцами во время Ливонской войны: «Ливонская история» Иоганна Реннера, «Хроника» Бальтазара Руссова и «Хроника Курляндии и Ливонии» Соломона Геннинга. Хотя эти авторы происходили из разных слоев общества, представляли разные политические круги и имели свой взгляд на происходящее в Ливонии, все они представляли Ивана IV и московитов в крайне отрицательном свете, негативных терминах, уделяя особое внимание зверствам, совершенным «деспотом и тираном» Иваном IV и варварами-московитами. Этот дискурс изображения Московии XVI в., который присутствует также в немецких памфлетах того времени, соответствует указанному Корнелией Зольдат стереотипу, скопированному из османского дискурса XV в., негативно изображающего турок. Каждый хронист редко упоминает аналогичные военные преступления, совершенные ливонцами, и еще реже на страницах их хроник встречаются случаи, когда Иван IV и московиты действовали добродетельно или честно. Такие позитивные изображения были бы несовместимы с дискурсом, определявшим оптику изображения Московии. Данный аспект составляет первый уровень двойного стандарта ливонских хронистов при описании Ивана IV и московитов. Второй уровень двойного стандарта хроник заключается в том, чтобы не позволить эпизодам «хорошего» поведения Ивана или московитов влиять на их сущность как варваров, и не приводить примеры «плохого» поведения ливонцев или других народов, имеющих цивилизованную сущность. Война между ливонцами и московитами определяется как противостояние между цивилизацией и варварством, между добром и злом. Свидетельства пороков ливонцев или добродетелей московитов по определению не могли отменить эссенциалистские стереотипы, распространяемые в антимосковитских памфлетах под влиянием изображения в хрониках русского царя и его подданных. Этот эссенциалистский аргумент примирял противоречия, и позволял в хрониках приводить рассказы и примеры добродетельного поведения Ивана и московитов, при этом не меняя стереотипа их восприятия как варваров и агрессоров. Предвзятость ливонских хронистов имела более сложную структуру, чем до сих пор считалось в историографии. Два уровня восприятия и трактовки событий позволили хронистам включить в свои рассказы скромное количество эпизодов, которые показывают царя Ивана и русских в благоприятном свете. Эти эпизоды не делают многочисленные истории о зверствах московитов, представленные в памфлетах, более достоверными, поскольку вытекают из того же антимосковитского дискурса, они также не превращают хронистов из предвзятых авторов в объективных наблюдателей.

В статье рассматривается вопрос о том, имел ли место серьезный конфликт между Иваном IV и рязанской владычной кафедрой в 1569 г. Итоги привлечения ряда новых источников — актов, вкладных книг, монастырских описей, записей на книгах и др. — позволяют по-новому подойти к решению ряда проблем, связанных с изучением отношений власти и Церкви в период опричнины.

For citation: Крапивин М.Ю., Шапошник В.В.«Вам дается возможность открыть библиотеку Ивана Грозного»: оперативные материалы Главного управления государственной безопасности НКВД СССР об очередной попытке обнаружения легендарного библиотечного собрания (июль–август 1937 г.) // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2018.  № 1. С. 115-125.
Title:  «You are given the opportunity to open a library of Ivan the Terrible»: operational materials Main Directorate of State Security NKVD another attempt Detection of the legendary library collection (July– August 1937)
The archival publication is devoted to history of investigations of “library” of Ivan the Terrible. Many prominent scientists who believed that it could remain so far have been convinced of existence of the unique book collection which was presumably including works of antique authors yet not known to science. Proofs that imperial “library” really existed are provided in introductory article. Also history of her searches which have concentrated mainly in the territory of the Moscow Kremlin is described. In the 19th century the Kremlin vaults were investigated by E. Tremer and N. S. Shcherbatov, and in 1933-1934 I. Ya. Stelletsky. However during searches nothing connected with imperial “library” has been found. In the published documents it is told about events of summer of 1937 when addressed to I. V. Stalin a certain I. E. Mayorov’s letter with the instruction on the possible location of a book meeting of the Moscow sovereigns has arrived. It was talked of the underpasses beginning in cellars being at home princes Yusupov in Moscow. The case has been submitted for trial to Head department of state security of the People’s Commissariat for Internal Affairs of the USSR. As it is possible to understand from documents, everything was limited to “paper work”, real searches weren’t carried out.
*****
Архивная публикация посвящена истории разысканий «библиотеки» Ивана Грозного. В существовании уникального книжного собрания, предположительно включавшего в себя еще не известные науке труды античных авторов, были убеждены многие видные ученые, которые полагали, что она могла сохраниться до настоящего времени. Описывается история ее поисков, сконцентрировавшихся главным образом на территории московского Кремля. В XIX в. кремлевские подземелья исследовали Э. Тремер и Н. С. Щербатов, а в 1933–1934 гг. И. Я. Стеллецкий. Однако в ходе поисков ничего связанного с царской «библиотекой» найдено не было. В публикуемых документах рассказывается о событиях лета 1937 г., когда на имя И. В. Сталина поступило письмо некоего И. Е. Майорова с указанием на возможное место нахождения книжного собрания московских государей. Речь шла о подземных ходах, начинавшихся в подвалах бывшего дома князей Юсуповых в Москве. Дело было передано для разбирательства в Главное управление государственной безопасности НКВД СССР. Как можно понять из документов, все ограничилось «бумажной работой», реальные поиски не проводились.