(PDF) Crusaders, Missionaries and Eurasian Nomads in the 13th–14th Centuries: A Century of Interactions

From the point of view of Latin authors the Mongol expansion in the Middle East of the 13th century led to dramatic geopolitical changes, which primarily affected the foreign relations of the Latin kingdom of Jerusalem with the surrounding Muslim states. The Mamluks’ coming to power in Egypt and further strengthening of their Sultanate had as a consequence the formation of an extremely aggressive policy of Sultan Baybars in relation to the Frankish possessions in Palestine. A number of synchronous Latin authors evince a natural interest toward the Mamluk Sultanate and indicates the main advantages of its administration that led to an obvious military superiority over the fragmented forces of the Latins. In parallel, Christian writers did not hide their admiration with regard to the achievements of Baybars in his foreign policy: the Mamluks converged with the Golden Horde, an extremely strong military ally in their fight against the Ilkhanate of Persia. It is not surprising, therefore, that in contrast to the friendly agreement between Cairo and Sarai, Ilkhans of Persia concluded a military alliance with the Catholic Europe. Thus, despite its specificity and rather biased view, the Latin sources relatively realistically reflect the geopolitical changes in the Middle East related to the centennial rule of the Mongols in Persia. In particular, the information of Western authors concerning the Mamluks’ administrative reforms and evolution of the Ilkhanide foreign policy is especially important.

The author of this article examines the details of the interaction between the heterogeneous population of the Golden Horde and Catholic missionaries who aimed their most intense activity at converting local nomads to Christianity during the reign of Uzbek Khan (1313–1341). The details of this contact come to light by analyzing the little-known missionary reports from the Golden Horde as well as Papal letters to its rulers, and narratives of the Franciscan chroniclers in Europe who received information about the development of missionary work in Jochid ulus from their fellows in the East. These, for the most part, synchronous sources point to a continuation of the policy of religious tolerance which was traditional for Chinggisids even during the apparent strengthening of Islam in the Golden Horde. Uzbek Khan’s tolerance earned praise from the Avignon curia and promoted active diplomatic relations with Pope John XXII and his successor Benedict XII. A more important consequence of the Golden Horde khan’s favor of Christians was an intensification of missionary activity in his domains leading to close contacts between the Franciscans and the local population, which are reflected in the Latin sources considered in this study. These sources, hitherto known only to a narrow circle of specialists in the history of Catholic missionary work in the Middle Ages, contain valuable information about the circumstances of this contact and deserve a detailed analysis by researchers of Golden Horde history since, in contrast to “external” Persian and Arab chronicles (undoubtedly containing important information about internal policy of Uzbek Khan), missionary sources reflect the views “from within” the Jochid ulus and contain information about the daily life of its inhabitants.

Abstract: Research objectives: To both set the date for the appearance of Latin missionaries in the Jochid ulus and describe the gradual process of growth of the preaching activity of the Franciscans and Dominicans in the Golden Horde until the reign of Uzbek Khan. Research materials: Reports of Latin missionaries compiled in the Golden Horde and addressed to the leadership of their mendicant orders in the west; papal bulls addressed to Latin missionaries in the Golden Horde and local rulers and residents converted to Catholicism through the work of European missionaries; chronicles of Franciscan authors compiled in Europe, but based on information from the Golden Horde. Research novelty: A detailed analysis of written sources that were not previously used in the study of the religious policy of the Golden Horde rulers, as well as a comparison of information from these sources with medieval Muslim, Armenian and Russian sources. Research results: Apparently, for the first time, Franciscans settled in the Jochid ulus around the mid-1270s, although the first reliable testimony of their intensive missionary activity dates back to 1287. By this time, Latin missionaries had established their convents in five cities of the Golden Horde, and several years later they were able to convert Kutukan, the brother of Toqta Khan, to Christianity. Thus, the Franciscans enjoyed the patronage of the members of the Jochid elite, and by the time of Uzbek Khan, they had established convents in all the main cities of the Golden Horde. In addition to the patronage of the Golden Horde rulers, the material support of Western merchants and local neophytes was a major factor contributing to the development of Latin missionary work in the Jochid ulus. Keywords: Golden Horde history, religious policy of the Mongol khans, Latin missionary activity in the Middle Ages, Mendicant orders in the east, Latin sources

Crusaders, Missionaries and Eurasian Nomads in the 13th–14th Centuries: a Century of Interactions Florilegium magistrorum historiae archaeologiaeque Antiquitatis et Medii Aevi Curatores seriei VICTOR SPINEI et IONEL CÂNDEA XXI ROMANIAN ACADEMY INSTITUTE OF ARCHAEOLOGY OF IAŞI ROMAN HAUTALA Crusaders, Missionaries and Eurasian Nomads in the 13th–14th Centuries: a Century of Interactions Edited by Victor SPINEI MUZEUL BRĂILEI „CAROL I” EDITURA ISTROS EDITURA ACADEMIEI ROMÂNE Bucureşti – Brăila 2017 Copyright ©2017, Editura Academiei Române; Editura Istros a Muzeului Brăilei „Carol I”. All rights reserved Address: EDITURA ACADEMIEI ROMÂNE Calea 13 Decembrie, nr. 13, sector 5, 050711, Bucureşti, România Tel: 4021-3188146; 4021-3188106; Fax: 4021-3182444 Email: edacad@ear.ro Address: EDITURA ISTROS A MUZEULUI BRĂILEI „CAROL I” Piaţa Traian, nr. 3, 810153, Brăila, România Tel./Fax: 0339401002; 0339401003 Email: sediu@muzeulbrailei.ro Descrierea CIP a Bibliotecii Naţionale a României HAUTALA, ROMAN Crusaders, missionaries and eurasian nomands in the 13-th - 14-th centuries : a century of interactions / Roman Hautala ; ed. by Victor Spinei. - Bucureşti : Editura Academiei Române ; Brăila : Editura Istros a Muzeului Brăilei "Carol I", 2017 ISBN 978-973-27-2822-2 ISBN 978-606-654-250-0 I. Spinei, Victor (ed.) 94 Editorial assistant: Anca Munteanu Cover: Ionel Candea Cover illustration front: Iron helm with a half-mask, eye slits and nose guard. The Golden Horde. 13th-early 14th century. Excavated in the village of Nikolaevskoe, Orel Region. Inventary No Zo-390. Saint Petersburg, Hermitage Museum (Photo Victor Spinei, 2013). CONTENTS • ОГЛАВЛЕНИЕ A medievalist with a sense of vocation: Roman Hautala (Victor Spinei) ...................................................................................11 Медиевист по призванию: Роман Хаутала (Виктор Спиней) ...............................................................................15 I. Crusaders and Missionaries 1. The Teutonic Knights’ Military Confrontation with the Cumans during their Stay in Transylvania (1211–1225) (Золотоордынская цивилизация, 8, 2015, pp. 80–89) .....................21 2. Грамоты венгерского короля Андрея II, предоставленные тевтонским рыцарям в Трансильвании: латинские тексты, переводы и комментарии (Золотоордынская цивилизация, 8, 2015, pp. 13–30) .....................39 3. Information of the Latin Sources about the Relations between the Kingdom of Hungary and Cumans on the Eve of the Invasion of Batu in 1241 (Золотоордынская цивилизация, 9, 2016, pp. 29–43) .....................67 4. Сведения о заволжских мадьярах в латинских источниках XIII–XV веков (Хакимов Р. С., Миргалеев И. М., Аксанов А. В. и др. (ред.), История татар Западного Приуралья. Том I. Кочевники Великой степи в Приуралье. Татарские средневековые государства, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2016, pp. 156–177, 366–367) ................95 5. Запись брата Рикардуса об открытии Великой Венгрии (начало 1236 года) (Хакимов Р. С., Миргалеев И. М., Аксанов А. В. и др. (ред.), История татар Западного Приуралья. Том I. Кочевники Великой степи в Приуралье. Татарские средневековые государства, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2016, pp. 330–340) ..............................129 6. Письмо Ладислава, францисканского кустодия Газарии (Каффа, 10 апреля 1287 года) (Золотоордынское обозрение, Т. 5, № 1, 2017, pp. 193–199) ......145 7. The Franciscan Letters from the Golden Horde: Evidence of the Latin Sources against the Thesis of the Total Nomadic Islamization in the Early Reign of Uzbek Khan (1312/13–1341) (Золотоордынская цивилизация, 7, 2014, pp. 311–323) ...............153 8. Два письма францисканцев из Крыма 1323 года: латинский текст, русский перевод и комментарии (Золотоордынская цивилизация, 7, 2014, pp. 87–110) .................177 9. Catholic Missionaries in the Golden Horde (Khakimov R.S., Favereau M. (eds.), The Golden Horde in World History, Kazan: Sh. Marjani Institute of History of the Tatarstan Academy of Sciences, 2017, pp. 323–328) .............213 10. Western Missionaries and Merchants: an Example of Cooperation within the Framework of the Mongol Empire..........221 11. Latin Sources on the Missionary Activity of the Franciscans in the Golden Horde during the Reign of Uzbek Khan (1313–1341) ........245 II. The Mongols in the East of Europe 12. Early Latin Reports about the Mongols (1221): Reasons for Distortion of Reality (Золотоордынское обозрение, 1, 2015, pp. 50–66) .......................269 13. История деяний Давида, царя Индий (1221): латинский текст, перевод и комментарии (Золотоордынское обозрение, 4, 2014, pp. 25–49) .......................289 14. Latin Sources’ Information about the Mongols Related to their Re-Conquest of Transcaucasia (Золотоордынское обозрение, 3, 2015, pp. 6–22) .........................313 15. Latin Sources on the Religious Situation in the Western Mongol Uluses in the Late 13th – Early 14th Centuries (Золотоордынская цивилизация, 6, 2013, pp. 273–280) ...............331 16. От Бату до Джанибека: военные конфликты Улуса Джучи с Польшей и Венгрией (Золотоордынское обозрение, Т. 4, № 2, 2016, pp. 272–313; Т. 4, № 3, pp. 485–528) ....................................................................347 17. Latin Sources on the Religious Situation in the Golden Horde in the Early Reign of Uzbek Khan (Золотоордынское обозрение, Т. 4, № 2, 2016, pp. 336–346) ..... 427 18. Ярлык хана Узбека францисканцам Золотой Орды 1314 года: латинский текст, русский перевод и комментарии (Золотоордынское обозрение, 3, 2014, pp. 31–48) .......................439 19. Russian Chronicles on the Religious Policy of Khan Uzbek (1313–1341) and his Relations with the Principalities of the North-Eastern Rus’ (Золотоордынское обозрение, Т. 5, № 4, 2017, в печати) ............455 A MEDIEVALIST WITH A SENSE OF VOCATION: ROMAN HAUTALA Although the historical past of the Finnic branch of the Finno-Ugric conglomerate had only limited ties with the ethnic groups of the Eurasian steppes, in recent times those groups have attracted the attention of scientific circles in Finland. The fact that between 1809 and 1917 Finland was included in the Russian empire – where interest in the history the populations east of the Ural Mountains was natural – at least partially accounts for the fact that Finnish scholars, of whom many were trained in Russian universities, focused on the evolution of regions situated in the northern half of the Asian continent. We could sustain such a statement by mentioning, for instance, the name of Aarne Michaël Tallgren (1885-1945), the specialist in prehistoric studies whose keen investigations of the migratory phenomenon east of the Urals enabled better understanding of the complex ethno-cultural realities in the regions situated between the Baltic Sea and the Black Sea. The foundation of The Finnish Oriental Society (Suomen Itämainen Seura/ Finska Orientsällskapet) in December 1917, immediately after Finland gained its independence, by separation from the Russian empire, led to increased interest of the local academic circles in the problems of the Eurasian space. In that respect, an important role was assumed by the journal Studia Orientalia, published by The Finnish Oriental Society, beginning with the year 1925. It was the respective journal that ensured international dissemination of the results of researches on the eastern extremity of the Scandinavian Peninsula. Substantial achievements in the domain of the Mongols’ expansion in the eastern half of Europe were due to Professor Antti Ruotsala, who – besides his monographic works dedicated to the West European emissaries John of Pian di Carpine and William of Rubruck to the court of Mongolian khans – has elaborated a remarkable synthetic work entitled Europeans and Mongols in the Middle of the Thirteenth Century: Encountering the Other (Helsinki, 2001). A fellow countryman and colleague of Professor Antti Ruotsala has had, to an important extent, similar preoccupations: Roman Hautala (born in 1973, in Petrozavodsk, the capital of the Republic of Karelia of the Russian Federation) has double citizenship, Finnish and Russian, but he did most of his schooling in Finland. In 2002 he obtained his MA degree at the Department of History of the University of Oulu (Finland), with a dissertation entitled Mongolien imperiumi Neuvostoliiton historiografiassa [The Mongol Empire in the Soviet 11 Historiography]. After a long stay (2006-2010) as a Ph.D. student at Scuola di Dottorato Riccardo Francovich [Doctoral School Riccardo Francovich], belonging to the Department of Medieval History of the University of Siena, in 2011 Roman Hautala obtained his doctoral degree (Dottore di ricerca) at that department of the University of Siena, with the thesis Le invasioni mongole, il sultanato mamelucco e il Papato. Le interazioni politiche, religiose e commerciali nel Vicino Oriente del XIII secolo [The Mongol Invasions, Mamluk Sultanate and Papacy. Political, Religious and Commercial Interactions in the Thirteenth-century Middle East]. The two degrees were actually complementary, taking into consideration that his MA activity at the Finnish university required of him to become familiar with the vast Soviet literature in the field of Mongolian studies, and the activity for his Italian Ph.D. enabled him to get closer to the political and denominational realities of the Levant during the 13th-14th centuries, a domain which had previously been approached mainly by West European medievalists. To his several stays of documentation in Finland and Italy he added a three-month stay in Berlin (2013), where he had the chance to work at the Staatsbibliothek, Preussischer Kulturbesitz [State Library, Prussian Cultural Heritage Foundation], one of the biggest libraries in the world. The solidity of his professional training, as well as the multitude and the variety of his scientific publications has made it possible for Dr. Roman Hautala to occupy important academic positions: in 2014 he became a Senior Research Fellow at the Shigabutdin Marjani Institute of History of the Tatarstan Republic’s Academy of Sciences [Институт истории имени Шигабутдина Марджани Академии наук Республики Татарстан] in Kazan (Russian Federation), and in 2016 he has been conferred on the title of Privatdozent at the same department of the University of Oulu where he had obtained his MA degree. The prestige he had gained in the field of the history of the Mongols accounted for his being invited to the Al-Farabi Kazakh National University (Almaty, Kazakhstan), where he taught the following courses: Evolution of the Mutual Relations between Medieval Europe and the Mongol Empire (December 2014) and Study of the Latin Language and Translation of the Latin Sources Containing Information about Medieval Mongols (February-April 2015). As already mentioned above, Roman Hautala’s steady preoccupation with the history of the Golden Horde brought him in connection with the Shigabutdin Marjani Institute of History of the Tatarstan Republic’s Academy of Sciences in Kazan – notably, the latter’s extremely fruitful and efficient activity, especially during the last decade, has enabled it to rise to a high position in the scientific world. The School of Oriental Studies in Kazan, which has centered upon the local university since the beginning of the 19th century, had become known due to names such as Ch. M. J. Fren (Frähn), O. M. Kovalevskii, V. P. Vasiliev, N. N. Berezin, etc.; and the Shigabutdin Marjani Institute of History has proved to fully comply with the research line of the predecessors. The institute constant 12 aim has been to form its own academic elite – one that was expected to turn to good account Oriental chronicles not so well known to the academic community worldwide – and it has also produced thoroughly documented synthetic works. A great merit of the leadership of the same institute is that it has developed collaborations with numerous scientific centers, in regions close to Tatarstan as well as in remote countries, including some Central-European ones. Besides the publication of a wide range of monographs and anthologies, the institute in Kazan initiated the publication of a journal and two research annuals, to which medievalists of the whole world have been invited to publish: Золотоордынское обозрение [Golden Horde Review], Золотоордынская цивилизация [Golden Horde Civilization] and Нумизматика Золотой Орды [Golden Horde Numismatics]. In 2013 Roman Hautala became a member of the editorial board and an English-text editor, as his linguistic capabilities became appreciated by his Tatarstan colleagues. A similar editorial-board position was conferred on him by the journal Rossica Antiqua, published by the Faculty of History of the Saint Petersburg State University. Dr. Roman Hautala has assumed an important role in the elaboration, under the aegis of the same Shigabutdin Marjani Institute of History, of the vast collection of studies entitled Золотая Орда в мировой истории [The Golden Horde in World History] (Kazan, 2016), for which he counted as co-editor, together with Ilnur Mirgaleev. The many-authored monograph, whose editors in chief were Rafael Khakimov and Marie Favereau, proves to be one of the most comprehensive works so-far published on the Golden-Horde state. To the respective monograph, besides acting as co-editor and as translator of several articles from English and French into Russian, Roman Hautala contributed three interesting studies. Also recently, he has appeared as translator of several articles published in Золотоордынское обозрение [Golden Horde Review]. The outstanding researcher under discussion has distinguished himself as one of the most active collaborators of the latter journal, in which he has published studies, in both Russian and English, on a wide range of topics. At the same time, in several other collections of articles and in internationally prestigious journals, he has published numerous studies that deal with aspects of the Mongols’ expansion into the eastern half of Europe as well as with other subjects of medieval history. A particularly useful work by Roman Hautala is От “Давида, царя Индий” до “ненавистного плебса Сатаны”. Антология ранних латинских сведений о татаро-монголах [From “David, King of the Indies” to “Detestable Plebs of Satan”: An Anthology of Early Latin Information about the Tatar-Mongols] (Kazan, 2015), in which he included his own translations into Russian of the most representative Medieval-Latin texts on the Mongols. The book proves to be useful also because Roman Hautala brought together – with his own additions of competent comments – texts by various authors, published in diverse journals, including not very accessible ones 13 The young Finnish historian has also made himself conspicuous by participations in congresses, symposiums and other kinds of academic gatherings (in venues such as Oulu, Florence, Rome, Berlin, Kazan, Jerusalem, Almaty, Leiden, Saratov, Istanbul, Saint Petersburg, Ostrava, Plzeň, etc.) , in which he made presentations on various topics, and especially on the civilization and the migration of the Mongols. Dr. Roman Hautala has distinguished himself as a medievalist with a sense of vocation, with excellent knowledge of West-European, Byzantine, Russian and Oriental sources, of chronicles as well as of official documents, which all enabled him to draw well-founded conclusions. Also, as a specialist with no bias towards unilateral documentation, he has proved to be familiar with a vast specialized literature, much unlike West-European authors who often ignore works published in Slavic or Balkan languages, or Russian authors who often confine themselves to bibliography in their own mother tongue. Naturally, such limitations cannot possibly lead to formulation of credible interpretations of historical phenomena. This is exactly what Roman Hautala has managed to avoid. Due to his linguistic capabilities he has been able to remain permanently informed on the most relevant things published all over the world on the Mongols, and thus to elaborate erudite works on the final stage of the Great Migrations in Eastern Europe, works which are appreciated at present by the whole community of medievalists. Victor SPINEI (Translation by Adrian PORUCIUC) 14 :Ю ТС ИНАВ Е О ИЗ П ИР ДЕМАНОП ЛАТ УХ Хотя финская ветвь финно-угорских народов имела лишь ограниченные связи с этническими группами евразийских степей, с недавних времен эти группы стали привлекать внимание научных кругов Финляндии. То, что с 1809 по 1917 год Финляндия была частью Российской империи, где интерес по отношению к народностям, проживающим на восток от Уральских гор, был естественным явлением, по крайней мере частично объясняет тот факт, что финские исследователи, многие из которых получили образование в российских университетах, сконцентрировались на изучении развития регионов, располагающихся в северной половине азиатского континента. Мы можем упомянуть в подтверждение этого утверждения, например, имя Аарне Михаэля Тальгрена (1885-1945) – специалиста доисторической эпохи, чьи доскональные изыскания феномена миграции на востоке от Урала способствовали лучшему пониманию сложных этнокультурных реалий в регионах, расположенных между Балтийским и Черным морями. Основание Финского Ориентального общества (Suomen Itämainen Seura/ Finska Orientsällskapet) в декабре 1917 года, сразу же после того как Финляндия получила независимость, отделившись от Российской империи, способствовало росту интереса среди местных академических кругов к вопросам, связанным с евразийским пространством. В этом отношении важную роль стал играть журнал Studia Orientalia, публикуемый Финским Ориентальным обществом с 1925 года. Благодаря именно этому журналу результаты исследований, проделанных в восточной части Скандинавского полуострова, получили международное признание. Существенные достижения в тематике монгольской экспансии в Восточной Европе принадлежат финскому исследователю Антти Руотсала, кто, помимо его монографий, посвященных Иоанну де Плано Карпини и Гийому де Рубрук – западноевропейским послам ко дворам монгольских ханов, – опубликовал значительную обобщающую работу под названием Europeans and Mongols in the Middle of the Thirteenth Century: Encountering the Other (Хельсинки, 2001). Его соотечественник и коллега занимается в значительной степени схожей тематикой. Роман Хаутала, родившийся в 1973 году в Петрозаводске (в столице Республики Карелия), имеет двойное, финское и российское гражданство, и он получил свое высшее образование в 15 Финляндии. Роман Хаутала закончил историческое отделение университета г. Оулу с дипломом под названием Mongolien imperiumi Neuvostoliiton historiografiassa [Монгольская империя в советской историографии]. По окончанию длительного обучения (2006-2010) в докторской школе им. Риккардо Франковича (Scuola di Dottorato Riccardo Francovich) при кафедре средневековой истории университета г. Сиены (Италия), Роман Хаутала получил в 2011 году докторское звание после успешной защиты диссертации под названием Le invasioni mongole, il sultanato mamelucco e il Papato. Le interazioni politiche, religiose e commerciali nel Vicino Oriente del XIII secolo [Монгольские вторжения, Мамлюкский султанат и Папство. Политические, религиозные и коммерческие интеракции на Ближнем Востоке в XIII веке]. Обе академические работы являлись дополняющими друг друга, принимая во внимание то, что учеба в финском университете потребовала от исследователя знакомства с обширной советской литературой по монголистике, тогда как докторантура в Италии позволила ему изучить политические и конфессиональные реалии Леванта в XIII-XIV веках – тематику, которая до этого рассматривалась по большей части западными медиевистами. Его длительная работа над документацией в Финляндии и Италии была дополнена трехмесячным визитом в столицу Германии в 2013 году, где он получил возможность продолжить исследовательскую деятельность в Берлинской государственной библиотеке (Staatsbibliothek zu Berlin) – в одной из крупнейших библиотек мира. Основательность специализированного образования исследователя, как и большое число его разнообразных научных публикаций позволили Роману Хаутала занять важные академические позиции. В 2014 году он стал старшим научным сотрудником Института истории имени Шигабутдина Марджани Академии наук Республики Татарстан в Казани, а в 2016 году он был наделен званием доцента на том же историческом отделении университета г. Оулу, где он получил ранее свой магистерский диплом. Следствием возросшей репутации исследователя в области средневековой истории кочевников было его приглашение прочесть в Казахском Национальном университете имени аль-Фараби (Алматы) два курса лекций по следующим тематикам: Эволюция взаимоотношений средневековой Европы с Монгольской империей (декабрь 2014 года) и Изучение латинского языка и перевод латинских источников, содержащих информацию о средневековых монголах (февраль-апрель 2015 года). Как уже упоминалось выше, непрерывное изучение Романом Хаутала истории Золотой Орды способствовало завязыванию им контактов с Институтом истории имени Шигабутдина Марджани Академии наук Республики Татарстан в Казани. Примечательно, что чрезвычайно плодотворная и квалифицированная деятельность Института Марджани, в 16 особенности в течение двух последних десятилетий, позволила ему получить высокое признание в научном мире. Востоковедческая школа в Казани, функционирующая при местном университете с начала XIX века, приобрела мировую славу благодаря таким ученым, как Х.Д. Френ, О.М. Ковалевский, В.П. Васильев, Н.Н. Березин; и Институт истории имени Шигабутдина Марджани доказал полное соответствие академическому уровню своих великих предшественников. Первичной целью Института является сформировать свою академическую элиту, способную ввести в научный оборот малоизученные в мировых академических кругах средневековые летописи, что способствовало публикации Институтом обобщающих работ, основанных на исторических документах. Важной заслугой руководства этого же Института является то, что он оказался способен развить сотрудничество с многочисленными научными центрами как в регионах, соседствующих с Татарстаном, так и в отдаленных странах, включая некоторые центры, функционирующие в Центральной Европе. Помимо публикации широкого спектра монографий и антологий, Казанский Институт приступил к публикации одного журнала и двух ежегодников, приглашая публиковаться в них медиевистов со всего мира: Золотоордынское обозрение, Золотоордынская цивилизация и Нумизматика Золотой Орды В 2013 году Роман Хаутала стал членом их редколлегии в качестве редактора английских текстов, что явилось результатом признания его лингвистических навыков со стороны его коллег из Татарстана. Аналогичными редакторскими функциями был наделен Роман Хаутала и со стороны журнала Rossica Antiqua, издаваемого историческим факультетом Санкт-Петербургского университета. Роман Хаутала исполнил важную роль в публикации под эгидой того же Института истории имени Шигабутдина Марджани обширного сборника исследований Золотой Орды под названием Золотая Орда в мировой истории (Казань, 2016), выступив его соредактором вместе с Ильнуром Миргалеевым. Эта коллективная монография, главными редакторами которой выступили Рафаэль Хакимов и Мари Фаверо, представляется одной из самых всесторонних работ, посвященных на данный момент истории золотоордынского государства. Помимо редакторской работы и перевода с английского и французского языка на русский нескольких статей других авторов, Роман Хаутала внес вклад в данную монографию публикацией трех интересных исследований. Также за последнее время он выступил в качестве переводчика нескольких статей, опубликованных в журнале Золотоордынское обозрение. Данный видный исследователь зарекомендовал себя одним из самых активных сотрудников этого журнала, где он опубликовал исследования как на русском, так и английском языках, посвященные широкому 17 тематическому спектру. Параллельно он опубликовал многочисленные исследования в ряде других сборников статей и авторитетных международных журналах, рассматривающие аспекты монгольской экспансии в Восточной Европе, как и другие тематики средневековой истории. Особенно успешной работой Романа Хаутала является монография От “Давида, царя Индий” до “ненавистного плебса Сатаны”. Антология ранних латинских сведений о татаро-монголах (Казань, 2015), содержащая его переводы на русский язык наиболее интересных средневековых латинских текстов о монголах. Эта книга представляется полезной также по той причине, что Роман Хаутала собрал в ней вместе, с прибавлением личных компетентных комментариев, тексты различных средневековых авторов, рассеянные по многочисленным и часто малодоступным академическим изданиям разных лет. Молодой финский исследователь сделался заметным также благодаря участию в конгрессах, симпозиумах и других видах академических мероприятий (в таких городах, как Оулу, Флоренция, Рим, Берлин, Казань, Иерусалим, Алматы, Лейден, Саратов, Стамбул, Санкт-Петербург, Острава, Пльзень и т.д.), на которых он представил доклады по различным тематикам, уделив особое внимание цивилизации и миграции монголов. Роман Хаутала зарекомендовал себя медиевистом по призванию, обладающим знанием западноевропейских, византийских, русских и восточных источников – как хроник, так и официальной документации, – которое позволило ему компетентно обосновывать свои заключения в его исследованиях. Также, будучи специалистом, лишенным предвзятой привязанности к односторонней документации, он показал свое знакомство с обширной специализированной литературой в отличие от западноевропейских авторов, часто игнорирующих работы, опубликованные на славянских или балканских языках, как и от русских авторов, которые нередко ограничивают свой список использованной литературы только работами на их родном языке. Естественно, подобные ограничения не способствуют разработке достоверных интерпретаций исторических явлений. Именно этого удалось избежать Роману Хаутала. Благодаря своим лингвистическим навыкам ему удается постоянно следить за появлением новых работ по средневековым монголам, опубликованных по всему свету, и производить эрудированные работы по финальной фазе Великого переселения народов в Восточную Европу – работы, высоко ценимые в настоящем всем научным сообществом медиевистов. Виктор Спиней 18 I. Crusaders and Missionaries THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION WITH THE CUMANS DURING THEIR STAY IN TRANSYLVANIA (1211–1225) Information about the first stable contact between the Hungarian kingdom and Cumans in the first quarter of the 13th century have been preserved, for the most part, in the papal letters concerning the issues of the Teutonic knights’ stay in Transylvania from 1211 to 1225. Teutonic brothers were invited to Hungary by King Andrew II with the apparent aim to organize an effective defense of Transylvania against the frequent Cuman raids. However, the question of why the Hungarian monarch invited for this purpose exactly the Teutonic knights, despite the fact that the Hospitallers and Templars possessed donative estates in other regions of the Kingdom long before the Teutonic brothers’ invitations, remains insufficiently clarified. The decision of Andrew II could be influenced, to a large extent, by his close relations with the rulers of Thuringia – the birthplace of the Grand Master of the Teutonic Order, Hermann von Salza (1209–1239). Andrew II was married to Gertrude of Andechs-Merania, a native of Thuringia. And in the same year (1211), when the Hungarian king granted the Teutonic knights the Burzenland, he betrothed his daughter Elizabeth to Ludwig, the son of Hermann I, Landgrave of Thuringia. Taking into account the fact that the Landgrave of Thuringia was a close friend of Hermann von Salza, the invitation of the Teutonic knights in Transylvania seems quite natural.1 However, the King’s decision could be affected by more compelling reasons. Apparently, by the time of the Teutonic brothers’ invitation, the Burzenland, located on the southeastern tip of Transylvania and, therefore, in 1 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011, p. 12; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera. La Transilvania tra XII e XIV secolo, Napoli: Editoriale Scientifica, 2010, p. 93; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland (1211–1225): New Re-considerations”, in Houben H., Toomaspoeg K., (eds.), L’Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture = Der Deutsche Orden zwischen Mittelmeerraum und Baltikum. Begegnungen und Konfrontationen zwischen Religionen, Volker[n] und Kulturen. Atti del Convegno internazionale (Bari–Lecce–Brindisi, 14–16 settembre 2006), Galatina: Congedo Editore, 2008, pp. 157–158; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien (1211–1225)”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, p. 28. 21 ROMAN HAUTALA close proximity to the territory controlled by the Cumans,2 was populated, for the most part, by German colonists. In any case, a resolution of William, bishop of Transylvania, issued two years after the Knights’ arrival, makes it clear that the Burzenland had been abandoned by its original inhabitants, that is, by the Hungarians and Székelys,3 and was populated exclusively by immigrants from Germany.4 Also the surveys of Hungarian archaeologists have shown that German immigrants began to settle in Burzenland already during the reign of Géza II (1141–1162) and started to erect wooden fortifications there, where the Teutonic knights built later their fortresses.5 In his first charter of 1211,6 Andrew II presents his decision as a continuation of the hospitable policy of his 2 Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005, p. 28; Spinei V., Moldavia in the 11th– 14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1986, p. 29; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, p. 12. 3 Hungarian chronicles of the 13th century argue that the Székelys were descendants of the Huns of Attila. Actually, they were the nomads of Turkic origin (apparently descendants of the Khazar Kavars), who joined in the 9th century to the Hungarians during their migration to the west and participated in the Hungarian conquest of Pannonia and Transylvania. In 1008, Stephen I the Saint settled the Székelys in Transylvania to protect the region against the attacks of the Byzantines, Bulgarians and nomads. Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Budapest, New York: Central European University Press, 2010, pp. 108–109; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the tenth to the mid-thirteenth century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009, p. 73; Vásáry I., Cumans and Tatars, p. 28; Makkai L., “The Emergence of the Estates (1172–1526)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 178–179; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, p. 155; Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, p. 17; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, p. 247. 4 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 79, no. V [= UB no. 28], pp. 167–168; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 79; Spinei V., “Les répercussions de la grande invasion mongole de 1241–1242 sur l’espace carpato-danubien reflétées surtout dans les oeuvres des chroniqueurs italiens”, Südost Forschungen, Vol. 61–62, München: SüdostInstitut, 2002–2003, p. 38; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 180; Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v Dnestrovsko-Karpatskikh zemlyakh i Nizhnem Podunav’e v kontse XII – pervykh desyatiletiyakh XIII v.”, in Sotsial’no-ekonomicheskaya i politicheskaya istoriya Moldavii perioda feodalizma, Kishinev: “Shtiintsa”, 1988, p. 27; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, pp. 29, 34; Adriányi G. “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 12. 5 Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 91, 93; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, pp. 157–158. 6 The original version of this charter was lost and among a number of later copies, the most accurate text has been preserved in the letter of Pope Gregory IX, addressed to Andrew II April 26, 1231; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVI [= UB no. 60], p. 200. 22 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION predecessor towards German colonists.7 Thus, the Andrew II’s decision could be dictated not only by his personal relations in Germany, but also by the consideration that the Teutonic knights were ethnically related to the overwhelming majority of the local population8 and were best suited to lead German colonists. It is equally important to find an answer to the question, what reasons prompted the Hungarian king to grant the Burzenland to the paramilitary Teutonic Order? The initial charter of Andrew II9 provides fairly concise information in this regard, pointing both to the need for protection of the region against Cuman raids and to possible extension of the royal estates, most likely, at the expense of the neighboring territories of nomads. However, more meaningful information is contained in subsequent letters of Pope Gregory IX,10 who report that before the Knights’ arrival, the Cumans regularly invaded Transylvania precisely through the Burzenland, causing, according to Pope, “great confusion” in the Hungarian kingdom. Consequently, the content of the papal letters suggests that the Andrew II’s decision was prompted by frequent Cuman raids and that the main aspiration of the Hungarian monarch was to prevent the nomadic attacks by establishment of a firm control over the Burzenland, which belonged to the Hungarian kingdom only nominally until the Teutonic knights’ arrival.11 Thus, the papal letters (containing the most accurate copies of the royal charters, which originals have been lost) indicate noticeable increase in the Cuman military activity in Transylvania in the early 13 th century. Regular Cuman invasions in the Burzenland showed the ineffectiveness of the former defensive system of the region envisaged to repel the sporadic attacks of numerically small nomadic detachments. The defense of Burzenland was based on the protection of areas close to seven Carpathian passes, through which the nomads could penetrate into the region, and previously it had been entrusted to the Pecheneg guard squads, which forces had proved insufficient to deter the increased Cuman pressure.12 Therefore, the Hungarian king decided to entrust the defense of Burzenland to the Teutonic Order that had a much greater military potential. The degree of importance of the task entrusted to the Knights was 7 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 37, no. I [= UB no. 19], pp. 162–163. 8 Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, p. 33. 9 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. I [= UB no. 19], pp. 162–163. 10 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXV, XXVII, XXVIII, XXX [= UB nos. 59, 61, 65, 68], pp. 198–199, 201–204, 206–207. 11 Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001, p. 22. 12 Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 33; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 182. 23 ROMAN HAUTALA emphasized by a number of privileges granted by the Hungarian crown. In his first charter of 1211, Andrew II envisaged the possibility of finding of the precious metal deposits in the Burzenland and provided to the Teutonic brethren in advance the right to appropriate the half of future benefits of their exploitation.13 However, this privilege did not bring tangible benefits to the Knights as subsequent documents never mention the fact that the Teutonic brothers would possessed the silver mines.14 Of greater importance was exemption from the payment both of the military tax to the Hungarian crown and of the traditional tax paid in kind to the Transylvanian voivode in recognition of feudal dependence.15 The Knights were allowed as well to collect to their advantage the poll and collective land taxes from local residents. 16 In addition, Andrew II sought to motivate the transmigration in Burzenland of new German colonists by both allowing the Teutonic brethren to practice German law in place and granting the Knights the right to organize periodic fairs without paying customs duties to the royal treasury with the explicit intention to promote the establishment of new urban centers in the region. The Hungarian king attempted to create in such a way favorable conditions for increasing the local population in order to ensure a constant flow of material resources and manpower to the Teutonic brothers, which they could use to organize the defense of Burzenland against the attacks of nomads. With regard to specific measures to strengthen the defense capabilities of the region, the initial royal charter contained a permission to build wooden fortresses. It is possible that this restriction (i.e., implicit prohibition to erect stone fortifications) reflected a certain mistrust of Andrew II in relation to the Teutonic knights: this restriction could well meet the King’s desire to limit well in advance the brothers’ military power in the event of their disobedience to the Hungarian crown. On the other hand, the King’s decision could unequivocally 13 Wagner E., (ed.), Quellen zur Geschichte der Siebenbürger Sachsen 1191–1975, Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1976, p. 12, nota 3; Helbig H., Weinrich L., (eds.), Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung im Mittelalter. Teil II. Schlesien, Polen, BöhmenMähren, Österreich, Ungarn-Siebenbürgen, Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1970, p. 533, nota 3. 14 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 113. 15 See more detail about the Hungarian fiscal terms “exactio” and “descensus” in: Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 52, 54–55; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 152; Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895– 1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001, p. 70; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 10. 16 See about the terms “liberi denari” and “pondera” in: Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 43, 52–53; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 152; Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002, pp. 52–53, 69; Engel P., The Realm of St. Stephen, pp. 66, 68, 70; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 10, Budapest: Budapress, 1979, p. 43; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, pp. 13–14; Helbig H., Weinrich L., (eds.), Urkunden und erzählende quellen, p. 533, nota 4. 24 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION comply with local practice to build exclusively wooden fortresses.17 Whatever it was, the Knights considered it acceptable to deviate from this requirement and started construction of stone castles in a short time, making full use of their engineering skills acquired in the Middle East. The last royal charter granted to the brothers in 1222, contained a formal permission to continue their fortification activities undertaken prior to its delivery. 18 However, the violation of provisions of the initial royal charter could well give rise to the King’s attempts to exile the Knights from Transylvania at the end of 1221. The initial royal charter contained other ambiguous regulations allowing conflicting interpretations, which could give rise to future deterioration in relations between the Teutonic knights and Hungarian monarch. First of all, Andrew II left unclear the status of brothers’ possessions within the boundaries of the Kingdom of Hungary: King’s statement on unrestricted possession of new landholdings clearly contradicted previous observation of the fact that Andrew II “forwarded” Knights in the Burzenland, emphasizing in such a way their dependence on the Hungarian crown.19 Subsequent papal letters concerning the circumstances of the Knights’ expulsion from Transylvania, show that the Hungarian monarch regarded as his legitimate right to take away landed property from the Teutonic brothers at their first serious offense.20 Also from the perspective of Pope Honorius III and, later, of Gregory IX, the King had the right to punish the Knights in the case of provability of their guilt. However, according to the pontiffs, the Teutonic ownership of the Burzenland was of an inalienable character. An indication of the possibility of expanding the Kingdom’s boundaries through the military activity of the Knights represented another point of contention in the royal charter: Andrew II did not specify whether the Teutonic brothers received the right to expand their landholdings by conquest over the Carpathians, as they apparently thought, or any of the conquered territories should automatically become a part of the royal domain.21 This ambiguity as well, was one of the reasons for further tensions that may well have prompted the Hungarian monarch made his first attempt to exile the Knights from Transylvania at the end of 1221. 17 Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland in Medieval Hungary: The Teutonic Military Order Status and Rule in the Poles of Christianity”, Mirabilia: Revista Eletrônica de Antiguidade e Idade Média, Vol. 10, Barcelona: Institut d’Estudis Medievals, 2010, pp. 190–191; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, pp. 157–158. 18 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VI [= UB no. 31], pp. 169– 172. 19 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 57; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden”, p. 43; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, p. 31. 20 See, for example, the first papal letter on the subject, addressed to Andrew II June 12, 1225: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XVII [= UB no. 45], pp. 186– 188. 21 Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 87. 25 ROMAN HAUTALA The Hungarian monarch defined more clearly the direction of possible territorial expansion of the Knights, pointing in his charter that he sent them “in the land called the Burzenland, located behind the forest, in the direction of the Cumans” and implying thereby that the potential expansion of the Kingdom should be carried out by the conquest of Transcarpathian territories that were called in the Hungarian sources by the term of “Cumania”.22 In this context, the term “Cumania” differed from the generalizing Latin name of Desht-iKipchak,23 and designated the dwelling area of the western Cumans, which were located both in southern Moldavia and northeastern Wallachia.24 It should be noted that the question of who were those Cumans, whose invasions of Transylvania prompted the Hungarian king to settle the Teutonic knights in the Burzenland, still remains unexplained. It is quite possible that the assumption of some researchers that the Cumania was controlled by the Danubian Cumans, who migrated in the Carpathian region in the summer months and returned in the fall to the Lower Danube region,25 should be revised based on the contents of the next royal charter of 1212.26 In his second charter, Andrew II reports that the Teutonic knights “underwent constant Cuman attacks without being afraid to expose themselves to every day mortal danger”. An indication of the continuous nomadic attacks shows that the Cumans invaded the Burzenland not only in the summer months, as it had to do the Danubian Cumans, according to the assumption of aforementioned researchers. The Hungarian monarch rather had in mind year22 Among the documents relating to the Teutonic Knights’ stay in Transylvania, this name appears for the first time in a letter of Pope Gregory IX on 26th April, 1231: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV [= UB no. 59], pp. 198–199. 23 Cfr., for example, with a fragment from the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines written between 1232 and 1252 and containing information about the Battle of the Kalka River: “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolata”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 911. 24 Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 164, nota 2; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 145; Spinei V., “The Cuman Bishopric: Genesis and Evolution”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston, Brill Academic Publishers, 2008, pp. 422, 426, 437; Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v Dnestrovsko-Karpatskikh zemlyakh”, pp. 28–29; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 28. 25 Osipyan A.L., “Migratsiya, adaptatsiya i integratsiya kochevnikov v osedlom obshchestve: sravnitel’nyy analiz perekhoda kochevnikov k osedlomu obrazu zhizni v Galitskoy Rusi i Vengerskom korolevstve v XIII–XV vv.”, in Tyurkskie kochevniki Evrazii (kimaki, kipchaki, polovtsy ...), Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 124; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii ob etnicheskom sostave naseleniya Vostochnogo Prikarpat’ya pervoy poloviny XIII veka, Istoriya SSSR, № 2, Moskva: Institut istorii AN SSSR, 1978, p. 44. 26 As well as in the case of the previous document, the original version of this charter was lost and among a number of later copies, the most accurate text has been preserved in the letter of Pope Gregory IX, addressed to Andrew II April 26, 1231: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVI [= UB no. 60], p. 200. 26 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION round raids of nomads, who dwelled in the regions that bordered on the southeastern Transylvania. Obviously, the Cumans increased their raids trying to prevent the Teutonic knights to gain a foothold in the Burzenland. In turn, Andrew II evinces in his second charter an obvious satisfaction with the military successes of the Teutonic knights and grants them with new privilege protecting the brothers from the encroachments of the royal treasury officials. A new royal privilege provided the Knights with the right to personally oversee the exchange of old silver coins on the new ones, despite the fact that in other Hungarian regions this annual operation was carried out by the royal treasury officials.27 Obviously, Andrew II made this concession to the brothers in connection with their complaints about the abuse of powers on the part of the royal coin exchangers.28 It is quite possible, however, that the Knights forced interpretation of this privilege and soon began to mint their own coins, despite the fact that the charter of 1212 did not contain such permission. So, in his latest charter of 1222, the Hungarian monarch considered it appropriate to add to a number of additional prerogatives a definitive prohibition on minting of the brothers’ own coins, proving thereby that they really transgressed the limits of the granted privilege.29 The public decree of the Transylvanian bishop William in 121330 also contains certain allusions to the subsequent conflict causes between the Teutonic knights and local authorities. Like the previous royal charter, decree of the Transylvanian bishop indicates that the collision between the brothers and Cumans adopted a more toughened character. But at the same time, it states that the Knights took control of the region by claiming that they had already “seized” the Burzenland. However, the bishop’s decree reflects the obvious need of the Teutonic brethren in material resources, apparently, necessary for the erection of fortifications. In an effort to ensure a flow of material resources for new rulers of the Burzenland, the Transylvanian bishop grants them the right to collect tithes from local residents. However, William does not specify what proportion of these tithes should be spent on the maintenance of the local parishes, effectively giving them at the complete disposal of the Knights. Therefore, this privilege could easily lead both to the brothers’ abuse and inevitable complaints of parishioners, which probably led to the subsequent 27 Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 48, 52, 55; Kontler L., A History of Hungary, p. 62; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 63; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden”, p. 43; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 14. 28 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 39. 29 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VI [= UB no. 31], pp. 169– 172; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 19; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, pp. 38–39. 30 This decree has been preserved in the letter of Pope Honorius III addressed to the Teutonic knights April 19, 1218: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. V [= UB no. 28], pp. 167–168. 27 ROMAN HAUTALA Knights’ conflict with the Transylvanian bishop.31 It is also possible that this conflict was exacerbated by the Knights’ claims to collect tithes from the Hungarians and Székelys who moved into their landholdings, despite the fact that the Transylvanian bishop clearly pointed out that these new settlers should have pay tithes to the Transylvanian diocese.32 Next royal charter, promulgated approximately in 1215, bestowed the Teutonic Knights the possession of “recently built fortress of Kreuzburg”. 33 This document shows that the brothers did not only fully used obtained material resources but also began to expand their landholdings. Despite the fact that the localization of this castle is still unclear,34 we can assume with some confidence that Kreuzburg was situated outside the territory, which Andrew II granted to the Teutonic knights in 1211.35 Thus, this royal charter indicates that approximately by 1215, the brothers established a strong control over the Burzenland and began territorial expansion. In turn, the letter of Pope Honorius III addressed to the Teutonic knights in Burzenland April 19, 1218,36 contains an interesting documentary evidence that the Knights staying in Transylvania became the object of attention and supervision on the part of the Roman Curia. Despite the fact that the papal message contains only the confirmation of the Transylvanian bishop’s decree of 1213, the Honorius III’s letter is interesting in connection with the following consideration. The fact of confirmation by the Roman Curia of the Hungarian prelate’s decree suggests that Teutonic brothers directly appealed to the Pope to publicly assure the privilege they had received. Perhaps, the Knights well in advance anticipated the attempt of Hungarian prelate to cancel its validity. Otherwise, it is difficult to explain the reasons that prompted Honorius III to confirm this privilege only five years after its promulgation. These considerations suggest that since 1218, the relationship between the Hungarian prelate and Teutonic knights began to gradually worsen, which led to open conflict in 1223.37 31 Martini F., “Der Deutsche Ritterorden”, p. 45. Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 17, nota 69, p. 19. 33 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. IV [= UB no. 22add], p. 166. 34 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 39; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, p. 35; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 14. Cfr. with: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 75; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov”, p. 41; Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale. Volume III. Les fondateurs d’Etat. Bucarest: Imprimerie de l’état, 1937, p. 133. 35 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 39; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, pp. 157–158; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, Ţara Bârsei, Vol. VI/4, Braşov, 1934, p. 352. 36 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. V [= UB no. 28], pp. 167– 168. 37 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. IX, X [= UB nos. 36, 37], 32 28 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION The last charter of Andrew II granted to the Knights in 1222 and sealed with a golden royal bull,38 is the most informative document among all the sources relating to the Teutonic brethren stay in Transylvania. But before proceeding to the description of its content, we should mention some doubts about the authenticity of this charter based on the following considerations. Firstly, the text of this charter is not reproduced in the copy of the previous royal charters, authenticated by Pope Gregory IX on 26th April, 1231.39 Secondly, Gregory IX informs in the letter to his legate in Hungary on 31st August, 1232,40 that he studied the content of that royal charter, which was sealed by a gold bull. By this he meant the Andrew II’s charter of 1222, since only in this document it was indicated that it was sealed with a gold bull, rather than a simple seal. These observations suggest that the present charter was forged by the Teutonic knights after April 1231 and that the pontiff became acquainted with the content of the forged charter only in August 1232. However, it should be noted that already in his letters to the Hungarian prince Bela by April 26, 1231, and King Andrew II by April 30, 1231,41 the pontiff clearly points to the fact of granting to the Knights of territories in Cumania, showing an obvious familiarity with the content of this charter. Therefore, in spite of a number of other inconsistencies in the text of this charter, in the letter of Honorius III addressed to the Teutonic knights December 19, 1222,42 and in the later copies of the charter, assumptions about the spuriousness of this document remain insufficiently substantiated, allowing to assert its authenticity.43 Returning to the description of the charter of 1222, we should first of all note that this document provides valuable information on the territorial expansion of the brethren. In his charter, the Hungarian monarch grants the rulers of Burzenland new territories stretched “up to the limits of the Brodniks”,44 that is to the southern Moldova,45 as well as to the Danube in the pp. 175–177. 38 See critical edition of Harald Zimmermann in: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VI [= UB no. 31], pp. 169–172. 39 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVI [= UB no. 60], p. 200. 40 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVIII [= UB no. 65], pp. 202–204. 41 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXV, XXVII [= UB nos. 59, 61], pp. 198–199, 201–202. 42 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VII [= UB no. 34], pp. 172– 174. 43 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, pp. 4, 7–9, 26, 54, 60, 62–63, 65, 68–69, 72, 85, 90–93, 95, 97, 110–111, 157; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 146; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 189; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, pp. 11–12; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei”, pp. 336, 339–342, 344, 346, 348, 356. 44 Researchers have put forward a number of assumptions about the ethnic origin of the Brodniks, among which the most convincing hypothesis is that of Victor Spinei who considered the Brodniks as the people of Turkic origin, akin to the Cumans; Spinei V., Moldavia in the 11th– 14th centuries, pp. 106–109; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva: missiya 29 ROMAN HAUTALA northeastern Wallachia. This decree reflects the scale of the Knights’ conquests in Cumania. However, it should be noted that, apparently, the brothers conquered these territories before they received the royal confirmation. Moreover, it is likely that previous controversy concerning new territorial acquisitions of the Knights were one of the reasons that led to their conflict with the Hungarian crown,46 to which Andrew II refer in the same charter. In his charter, the Hungarian king restores the Knights in former rights and provides them with new privileges as compensation for the damage suffered by the Teutonic brethren during the Andrew II’s attempt to expel the Knights out of their estates at the end of 1221.47 New benefits included: the brothers’ provision with an everlasting possession of a certain salt mine, the right to transport the salt extracted from this mine for sale in other Hungarian regions without payment of customs duties, and the recognition of their right to demand from local residents of the Burzenland to fulfill labor service in their favor. 48 In such a way the Hungarian monarch reimbursed to the Knights those “immoderate losses” that they suffered “because of his anger towards them”, in consequence of which he made the first attempt to exile the Teutonic brethren from the Kingdom. We can only guess about the reasons for the King’s anger, because neither this charter nor the subsequent letter of Pope Honorius III certifying its content49 provide any explanation in this regard. It is quite possible that the conflict between the Hungarian crown and Knights was caused by controversy about the status of their new territorial acquisitions. It is also possible that Andrew II was irritated by an unauthorized decision of the Teutonic brothers to erect stone fortresses, despite the fact that previous royal charters did not contain permissions on this subject. Wrath of the king could be caused as well by accusations of the Knights in illegal minting of their own coins that was confirmed afterwards by the inquiry of the bishops of Varad and Győr.50 To the brothers’ alleged transgressions could be also added the Knights’ propensity to dominikantsev sredi polovtsev (kumanov)”, Byulleten’ (Newsletter). 12. Hungaro – Russica II. Istoriya i kul’tura Evraziyskoy stepi. 2-y Sbornik statey Rossiyskikh i vengerskikh vostokovedov, Moskva: IV RAN, 2005, p. 71, nota 25; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov”, p. 42. 45 Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 141; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417, nota 19, p. 426; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, pp. 28–29, 106– 109. 46 Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, pp. 15, 19. 47 Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, pp. 38–39. 48 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, pp. 113, 171; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden”, p. 52; Lăzărescu E.C., “Cavalerii Teutoni şi Ţara Bârsei”, Ţara Bârsei, Vol. VII/2, Braşov, 1935, p. 146; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei”, p. 353. 49 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VII [= UB no. 34], pp. 172– 174. 50 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 74. 30 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION receive in their landholdings subjects of the King illegally migrated to the Burzenland.51 However, it seems more likely that the King’s decision (who admitted in his charter the Knight’s merits to the Kingdom) was made under pressure from the political opposition, which will be discussed below in connection with the final expulsion of the Teutonic brothers in 1225. Subsequent letter of Pope Honorius III addressed to the bishop of Eger in early 1223,52 shows an obvious increase of the population in the Burzenland due to royal privileges and the respective economic recovery in the Knights’ landholdings. In this connection, the pontiff ordered the Hungarian prelate to assign to the Burzenland residents a decent presbyter. However, a separate remarks deserves the fact that the pontiff sent this request to the bishop of Eger rather than to the Transylvanian prelate. Apparently, the Honorius III’s decision reflected the existence of certain tensions between the Teutonic brothers and Transylvanian bishop related to the Knights’ rights to collect tithes from new settlers. Deterioration of relations between the Knights and Transylvanian prelate led to open conflict, testified by papal letters of 12 th and 13th December, 1223.53 These letters addressed to the Transylvanian bishop and archbishop of Esztergom, contain an interesting references to the territorial expansion of the Teutonic brethren beyond the Carpathian Mountains and pointed to the need to foster the growth of the population in the Knights’ landholdings to secure their military successes. Four subsequent letters of Honorius III,54 informed their addressees (that is, the Teutonic knights, all Hungarian prelates, archpriest of the Burzenland, and its inhabitants) about the pontiff’s decision to accept the Teutonic brethren landholdings in fief of the Holy See with a clearly expressed intention to contribute to the growth of the local population. It should immediately be noted that the overwhelming majority of researchers consider this decision both as violating the interests of the Hungarian crown and as the main reason for the Knights’ expulsion from the Kingdom.55 However, it still remains unexplained, 51 52 175. Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 19. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VIII [= UB no. 35], pp. 174– 53 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. IX, X [= UB nos. 36, 37], pp. 175–177. 54 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XI–XIV [= UB nos. 39–42], pp. 178–183. 55 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient (1216–1227). Étude et publication de sources inédites des Archives vaticanes (ASV), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2013, p. 251; Fara A. La formazione di un’economia di frontiera, p. 89; Berend N., “Défense de la Chrétienté et naissance d’une identité. Hongrie, Pologne et péninsule Ibérique au Moyen Âge”, Annales. Histoire, Sciences Sociales, Vol. 58/5, Paris: Editions Armand Colin, 2003, p. 214; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 33; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden”, pp. 43, 51; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, pp. 18, 20; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, pp. 42, 46; Iorga N., Histoire des Roumains, p. 133. 31 ROMAN HAUTALA to what extent the acceptance of the “Burzenland and the land beyond the Carpathian Mountains” in the “special”, that is, in the spiritual possession of the Apostolic See violated the secular interests of the King? It is quite possible that the Teutonic brothers not only perceived this papal decision as a recognition of autonomous status of their estates, but even tried to expand their landholdings at the expense of the royal domain, providing thereby the Hungarian monarch a formal pretext for their expulsion (as discussed below). However, Honorius III himself immediately condemned the Knights of the infringement on the King’s possessions, as he pointed out in the subsequent letter addressed to Andrew II June 12, 1225,56 and represented his previous decision wholly and entirely corresponding to the interests of the Hungarian crown. In the same letter of June 12, 1225, Honorius III reports that the Hungarian king invaded the Burzenland “with the great and numerous multitude of cavalry and infantry and burdened the brothers and their subordinates with so large extortions and expenses, that they caused them damage amounted to one thousand marks”, and thereafter he prescribed the brothers to leave Transylvania. Therefore, the pontiff tried to dissuade Andrew II of making such a serious decision. However, in his next letter addressed to the King October 27, 1225,57 Honorius III ascertained with unconcealed indignation the final expulsion of the Teutonic brothers. Already in the letter of June 12, 1225, the pontiff reported that the main reason for the royal order of expulsion was the Knights’ accusation in illegal encroachment on the royal property in Transylvania. Honorius III immediately responded to the charge against the brothers and commissioned three Cistercian abbots to investigate the circumstances of the case, having received from them a detailed report of September 1, 1225, which confirmed the validity of the accusations.58 In the following letter addressed to the Hungarian monarch February 17, 1226,59 the pontiff reported that the Teutonic Knights responded by denying the demand of returning the misappropriated royal property, adding the statement that they “would have perished in battle” rather than to give it back. Papal letter makes it clear that the brothers questioned the competence of the Cistercian abbots’ investigation, which, in turn, required additional inquiry of the bishops of Varad and Győr. However, Andrew II did not wait for the results of this inquiry and expelled the Knights by force, violating, in the opinion of the Pope, procedural 56 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XVII [= UB no. 45], pp. 186–188. 57 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXI [= UB no. 51], pp. 192– 193. 58 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 252; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 116, no. XX [= UB no. 49], pp. 191–192; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 154; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 19; Iorga N., Histoire des Roumains, p. 134. 59 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXII [= UB no. 53], pp. 194–196. 32 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION provisions of the legal investigation, since the Hungarian monarch did not wait for the final verdict of the Roman Curia.60 In summary, Honorius III was not trying to justify the illegal actions of the Teutonic knights and considered it legitimate to resort to appropriate penalties, had their guilty was proved. However, the pontiff stressed that the brothers’ misuse could not serve as a sufficient basis for the confiscation of all their Transylvanian possessions. Therefore, he accused Andrew II in the fact that the Hungarian king used the illegal actions of the Knights as formal pretext for their expulsion from the Burzenland. Thus, the Pope perceived the Knights punishment as disproportionate to their fault, especially taking into account all the previous achievements of the Teutonic brothers. A more detailed description of these merits contained in subsequent letters of the Pope Gregory IX (who tirelessly continued to insist on the need of restoring justice to the brothers), provides interesting information about the military successes of the Teutonic Knights. In his letter to the Hungarian prince on April 26, 1231,61 as well as in subsequent three letters addressed, respectively, to Andrew II, to Jakob, the papal legate in Hungary, and to the Patriarch of Aquileia, Berthold von Andechs-Merania,62 the pontiff reports that the brothers built in Transylvania five strong castles “through hard work and the shedding of their own blood”. In addition to the already mentioned castle of Kreuzburg, Gregory IX certainly has in mind here the castle of Marienburg (place of residence of the Transylvanian komtur), Schwarzburg, and Rosenau. But concerning the fifth castle, researchers give different interpretations identifying it with either Heldenburg or with Kronstadt, or with Törzburg.63 Even more interesting is the papal indication on the fact that Teutonic knights built a certain “thoroughly fortified castle”, located in Cumania and apparently erected shortly before the expulsion of the brothers from Transylvania.64 According to Gregory IX, the Cumans were greatly concerned about the appearance in the lands under their control of a powerful Teutonic outpost, which prevented their penetration in Transylvania. Therefore, after had brought together “countless multitude of warriors”, they tried to capture the castle but were defeated. Papal letters also reported that some of the Cumans “reached the baptismal grace” after they had suffered the 60 Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 154. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV [= UB no. 59], pp. 198–199. 62 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXVII, XXVIII, XXX [= UB nos. 61, 65, 68], pp. 201–204, 206–207. 63 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, pp. 40–41; Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland”, pp. 190–191; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland”, p. 35. 64 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, pp. 40, 75; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 418; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 52; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei”, p. 352. 61 33 ROMAN HAUTALA defeat. Although the pontiff makes it clear that baptism of the nomads “along with their wives and children” took place after their captivity, this reference can be seen as the first documentary evidence of the Catholic proselytic success in the territory of Cumania. Returning to the description of the circumstances of the Teutonic knights’ expulsion from Transylvania contained in the letters of Pope Honorius III and his successor, Gregory IX, it should be noted that the pontiffs not only considered the above-mentioned charges against the brethren as a formal pretext for the confiscation of their estates, but also clearly pointed to the real cause that, in their opinion, prompted the King to make this decision. So, in his letter to Andrew II on June 12, 1225,65 Honorius III emphasized that the decision of the Hungarian king was taken by the cause of “someone’s malicious incitements” and because of “perverse insinuations of envious persons” who could not accept the “flourishing state” of the Knights’ estates. And later, Gregory IX stated in his letters to the Cardinal Bishop of Palestrina and Patriarch of Aquileia,66 that the Hungarian monarch inexorably refused to restore fairness to the brothers fearing to “displease his children and barons”. Thus, the pontiffs claimed that Andrew II made the decision not on his own will, but under the pressure of internal political opposition hostile towards the Teutonic brothers. In turn, the composition of this opposition is of particular interest, since it apparently was formed from two warring factions. A number of modern research has been devoted to an analysis of the Andrew II’s state reform consisted in the forced redistribution of the Kingdom’s landholdings in order to strengthen and tangibly enrich King’s favorites through the confiscation of possessions assigned previously to the medium and small Hungarian nobility.67 Scholars underlined that the inevitable occurrence of internal social conflict in the Kingdom, that colored the entire period of the Andrew II’s reign (1205– 1235), was associated with a confrontation between a small but influential group of King’s favorites denominated as “barons” by the Hungarian sources 65 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XVII [= UB no. 45], pp. 186–188. 66 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXVIII, XXX [= UB nos. 65, 68], pp. 202–204, 206–207. 67 Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, pp. xlvii– xlviii; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 43–44; Kontler L., A History of Hungary, pp. 75–77; Engel P., The Realm of St. Stephen, pp. 91–93; Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 20–22, 153; Makkai L., “Transformation into a Western-Type State, 1196– 1301”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, pp. 23–25; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, and Burghers in Medieval Hungary, Bak Já.M., (ed.), London: Variorum Reprints, 1986, IV, p. 8; Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State”, pp. 43–44; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000–1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapets: Corvina Press, 1973, pp. 53–57; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 11. 34 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION from 1217 onwards,68 and heterogeneous association of impoverished ispáns, castellans, and small landowners who enjoyed free status and defended their ancestral right to be directly subordinated to the Hungarian crown without mediation of the barons. Bela, the eldest son and future successor of Andrew II, known for his sharply negative attitude towards, perhaps exaggeratedly, accelerated implementation of his father’s reforms, usually acted as the main spokesman of this association’s interests.69 However, the Bela’s interests, obviously, coincided with the aspirations of barons with respect to the possessions of the Teutonic Knights, since it was namely Bela, who, being the Duke of Transylvania from 1224 onward, added to his possessions the lands of Teutonic brothers after their expulsion, as it was bluntly stated by the Pope Gregory IX in his letter of April 26, 1231.70 References Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, pp. 9–22. Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Budapest, New York: Central European University Press, 2010. Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001. Berend N., “Défense de la Chrétienté et naissance d’une identité. Hongrie, Pologne et péninsule Ibérique au Moyen Âge”, Annales. Histoire, Sciences Sociales, Vol. 58/5, Paris: Editions Armand Colin, 2003, pp. 1009–1027. Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 107–177. “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolata”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 631–950. Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient (1216–1227). Étude et publication de sources inédites des Archives vaticanes (ASV), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2013. Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera. La Transilvania tra XII e XIV secolo, Napoli: Editoriale Scientifica, 2010. Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, and Burghers in Medieval Hungary, Bak Já.M., (ed.), London: Variorum Reprints, 1986. Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien (1211–1225)”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, pp. 22–49. Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, pp. 229– 255. 68 Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 43–44; Kontler L., A History of Hungary, p. 76; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 92; Makkai L., “Transformation into a Western-Type State”, p. 23. 69 Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden”, p. 11. 70 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV [= UB no. 59], pp. 198–199. 35 ROMAN HAUTALA Helbig H., Weinrich L., (eds.), Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung im Mittelalter. Teil II. Schlesien, Polen, Böhmen-Mähren, Österreich, UngarnSiebenbürgen, Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1970. Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland (1211–1225): New Re-considerations”, in Houben H., Toomaspoeg K., (eds.), L’Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture = Der Deutsche Orden zwischen Mittelmeerraum und Baltikum. Begegnungen und Konfrontationen zwischen Religionen, Volker[n] und Kulturen. Atti del Convegno internazionale (Bari–Lecce–Brindisi, 14–16 settembre 2006), Galatina: Congedo Editore, 2008, pp. 151–162. Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale. Volume III. Les fondateurs d’Etat. Bucarest: Imprimerie de l’état, 1937. Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v Dnestrovsko-Karpatskikh zemlyakh i Nizhnem Podunav’e v kontse XII – pervykh desyatiletiyakh XIII v.”, in Sotsial’no-ekonomicheskaya i politicheskaya istoriya Moldavii perioda feodalizma, Kishinev: “Shtiintsa”, 1988, pp. 22–32. Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002. Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva: missiya dominikantsev sredi polovtsev (kumanov)”, Byulleten’ (Newsletter). 12. Hungaro – Russica II. Istoriya i kul’tura Evraziyskoy stepi. 2-y Sbornik statey Rossiyskikh i vengerskikh vostokovedov, Moskva: IV RAN, 2005, pp. 52– 73. Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, Ţara Bârsei, Vol. VI/4, Braşov, 1934, pp. 336–356. Lăzărescu E.C., “Cavalerii Teutoni şi Ţara Bârsei”, Ţara Bârsei, Vol. VII/2, Braşov, 1935, pp. 140–152. Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland in Medieval Hungary: The Teutonic Military Order Status and Rule in the Poles of Christianity”, Mirabilia: Revista Eletrônica de Antiguidade e Idade Média, Vol. 10, Barcelona: Institut d’Estudis Medievals, 2010, pp. 184–195. Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000– 1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapets: Corvina Press, 1973, pp. 29–118. Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, pp. 15–22. Makkai L., “Transformation into a Western-Type State, 1196–1301”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, pp. 23–33. Makkai L., “The Emergence of the Estates (1172–1526)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 178–244. Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 10, Budapest: Budapress, 1979, pp. 41–57. Osipyan A.L., “Migratsiya, adaptatsiya i integratsiya kochevnikov v osedlom obshchestve: sravnitel’nyy analiz perekhoda kochevnikov k osedlomu obrazu zhizni v Galitskoy Rusi i Vengerskom korolevstve v XIII–XV vv.”, in Tyurkskie kochevniki Evrazii (kimaki, kipchaki, polovtsy ...), Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 102–122. Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii ob etnicheskom sostave naseleniya Vostochnogo Prikarpat’ya pervoy poloviny XIII veka, Istoriya SSSR, № 2, Moskva: Institut istorii AN SSSR, 1978, pp. 38–53. Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1986. Spinei V., “Les répercussions de la grande invasion mongole de 1241–1242 sur l’espace carpato-danubien reflétées surtout dans les oeuvres des chroniqueurs italiens”, Südost Forschungen, Vol. 61–62, München: Südost-Institut, 2002–2003, pp. 1–47. Spinei V., “The Cuman Bishopric: Genesis and Evolution”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston, 36 THE TEUTONIC KNIGHTS’ MILITARY CONFRONTATION Brill Academic Publishers, 2008, pp. 413–456. Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the tenth to the mid-thirteenth century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009. Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005. Wagner E., (ed.), Quellen zur Geschichte der Siebenbürger Sachsen 1191–1975, Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1976. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011. 37 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II, ПРЕДОСТАВЛЕННЫЕ ТЕВТОНСКИМ РЫЦАРЯМ В ТРАНСИЛЬВАНИИ: ЛАТИНСКИЕ ТЕКСТЫ, ПЕРЕВОДЫ И КОММЕНТАРИИ Настоящая статья содержит латинские тексты и переводы на русский язык четырех центральных документов, касающихся пребывания тевтонских рыцарей в Трансильвании с 1211 по 1225 год. В своей первой грамоте 1211 года (см. № 1) венгерский король Андрей II официально утверждает за тевтонскими братьями неограниченное владение землей Бырса в юго-восточной Трансильвании и обосновывает свое постановление необходимостью защиты региона от куманов. Таким образом, содержание первой грамоты показывает, что решение Андрея II было вызвано участившимися набегами куманов и что главным стремлением венгерского монарха было воспрепятствовать нападениям кочевников путем установления прочного контроля над землей Бырса. Регулярные вторжения куманов в землю Бырса показали неэффективность прежней оборонительной системы региона, предусмотренной для отражения спорадических набегов малочисленных отрядов кочевников, и поэтому венгерский король принял решение поручить оборону Бырсы Ордену тевтонцев, обладавшему значительным военным потенциалом. Степень важности порученной рыцарям задачи подчеркивалась рядом привилегий, предоставленных венгерской короной с целью создать благоприятные условия для увеличения местного населения и обеспечения тевтонских рыцарей постоянным притоком материальных средств и живой рабочей силы, которые они могли бы использовать для организации обороны Бырсы от нападений кочевников. Вторая королевская грамота 1212 года (см. № 2) указывает на ожесточенный характер столкновений братьев с куманами, что, вероятно, отражает усиление давления кочевников, стремившихся воспрепятствовать тевтонским рыцарям закрепиться в земле Бырса. В свою очередь Андрей II выказывает в своей второй грамоте очевидное удовлетворение в отношении военных успехов тевтонских рыцарей и предоставляет им новые привилегии, предохранявшие братьев от посягательств чиновников королевского казначейства. 39 ROMAN HAUTALA Следующая далее королевская грамота (см. № 3), составленная примерно в 1215 году, утверждает за тевтонскими рыцарями владение “недавно построенной крепостью Крейцбург”, находившейся за пределами территории, предоставленной Андреем II тевтонским рыцарям в 1211 году. Таким образом, содержание третьей королевской грамоты показывает, что братья не только в полной мере использовали предоставленные им привилегии для установления прочного контроля над землей Бырса, но и приступили к территориальной экспансии. Последняя грамота Андрея II, предоставленная рыцарям в 1222 году и скрепленная золотой королевской буллой (см. № 4), является самым содержательным документом среди всех источников, касающихся периода пребывания тевтонских братьев в Трансильвании. В первую очередь данный документ предоставляет ценнейшие сведения о территориальной экспансии братьев. В своей грамоте венгерский монарх предоставляет правителям Бырсы новые территории, простиравшиеся “вплоть до пределов бродников”, то есть до южной Молдавии, как и до Дуная в северо-восточной Валахии. Таким образом, данное постановление отражает размах завоеваний рыцарей в Кумании. С другой стороны, в своем дарственном акте венгерский король сообщает, что он восстанавливает рыцарей в прежних правах и предоставляет им новые привилегии в качестве компенсации за ущерб, понесенный тевтонскими братьями в ходе попытки Андрея II изгнать рыцарей из их владений в конце 1221 года. Остается только догадываться о причинах, вызвавших ухудшение в отношениях между тевтонскими братьями и венгерским монархом, поскольку ни данная грамота, ни последующее послание папы Гонория III,1 удостоверяющее ее содержание, не предоставляют никаких пояснений по этому поводу. Вполне возможно, что конфликт между венгерской короной и рыцарями был вызван спорами о статусе их новых территориальных приобретений. Также возможно, что Андрея II раздражала самовольная инициатива тевтонских братьев в возведении каменных крепостей, несмотря на то что предыдущие грамоты короля не содержали позволения по этому поводу. Гнев короля мог быть вызван и обвинениями рыцарей в незаконной чеканке собственной монеты, подтвержденными впоследствии в ходе дознания епископов Варада и Дьёра. К проступкам братьев могла быть причислена и склонность рыцарей принимать в своих владениях подданных короля, незаконно переселявшихся в землю Бырса.2 1 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011, no. VII [= UB no. 34], s. 172–174. 2 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 74, 101–102, 112–113; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1986, p. 50–51; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in 40 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Оригиналы всех четырех грамот были утеряны, и их наиболее точные тексты сохранились в папских посланиях. Тексты трех первых грамот приводятся ниже в соответствии с изданием Харальдa Циммерманна,3 основывавшемся на копии в ватиканском регистре (Reg. Vat. 15 fol. 90v–92r n. 59) послания папы Григория IX, адресованного Андрею II 26 апреля 1231 года.4 В свою очередь четвертая королевская грамота приводится в соответствии с критическим изданием того же Циммерманна,5 основывавшегося в своей редакции на сопоставлении оригинала послания папы Гонория III, адресованного тевтонским рыцарям 16 декабря 1222 года,6 с рядом более поздних копий грамоты. В отношении последней грамоты, следует упомянуть и определенные сомнения в ее подлинности, основанные на следующих соображениях. Вопервых, текст грамоты не воспроизводится в копии предыдущих королевских грамот, заверенной папой Григорием IX 26 апреля 1231 года.7 Во-вторых, Григорий IX сообщает в послании своему легату в Венгрии от 31 августа 1232 года8 о том, что он ознакомился с содержанием королевской грамоты, которая была скреплена золотой буллой, имея в виду грамоту Андрея II от 1222 года, поскольку только в этом дарственном документе указывалось, что он был скреплен золотой буллой, а не простой печатью. Эти наблюдения позволяют предположить, что настоящая грамота была подделана тевтонскими рыцарями после апреля 1231 года и что содержание подделанной грамоты стало известно понтифику только в августе 1232 года. Однако следует отметить, что уже в своих посланиях венгерскому принцу Беле от 26 апреля 1231 года и королю Андрею II от 30 апреля 1231 года9 понтифик ясно указывает на факт предоставления рыцарям территорий в Кумании, выказывая очевидное знакомство с содержанием настоящей грамоты. Поэтому, несмотря на ряд других несоответствий в тексте настоящей грамоты, в письме Гонория III и более поздних копиях грамоты, предположения о подложном характере Siebenbürgen”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, s. 15, 19; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien (1211–1225)”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, s. 23, 31, 35, 37–39. 3 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. I, II, IV [= UB nos. 19, 22, 22add], s. 162–166. 4 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVI [= UB no. 60], s. 200. 5 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VI [= UB no. 31], s. 169– 172. 6 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VII [= UB no. 34], s. 172– 174. 7 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVI [= UB no. 60], s. 200. 8 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXVIII [= UB no. 65], s. 202–204. 9 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXV, XXVII [= UB nos. 59, 61], s. 198–199, 201–202. 41 ROMAN HAUTALA настоящего документа остаются не до конца обоснованными, позволяя утверждать аутентичность приводимого ниже текста.10 № 1. 1211 год, после мая. Грамота венгерского короля Андрея II о предоставлении тевтонским рыцарям земли Бырса в Трансильвании. Латинский текст In nomine sancte trinitatis et individue unitatis. Andreas Dei gratia Hungari(e), Dalmati(e), Croatie, Ram(e), Seruie, Galit(ie) Lodomirieque rex in perpetuum. Inter regalis excellentie insignia, quibus recolende memorie antecessorum nostrorum recolenda memoria insignitur, istud excellentius et commendabilius pre ceteris invenitur, commendandis hospitibus largioris liberalitatis dexteram porrigere, quorum conversatio et utilis esse regno discernitur et oratio Deo commendabilis esse repperitur. Hinc est quod pie recordationis parentum nostrorum vestigia pio desiderio amplectentes, et eternae vite bravium cum eis post presentem cursum apprehendere cupientes, cruciferis de hospitali sancte Marie, quod quandoque fuit in Jer(usa)l(e)m, sed modo peccatis exigentibus situm est in Acaron, caritatis intuitu quandam terram Borza nomine, ultra silvas versus Cumanos licet desertam et inhabitatam contulimus pacifice inhabitandam et in perpetuum libere possidendam, ut et regnum per conversationem eorum propagatam dilatetur et elemosina nostra per orationem eorum ad remedium anime nostre et parentum nostrorum coram summo Deo deportetur. Preterea eis concessimus, quod si aurum vel argentum ibi in predicta terra Borza inventum fuerit, una pars ad fiscum pertinebit, reliqua ad eos devolvetur. In super libera fora et tributa fororum eiusdem terre eis totaliter indulsimus, et ad munimen regni contra Cumanos castra lignea et urbes ligneas construere eos permisimus. Statuimus etiam, quod nullus woiuoda super eos descensum habeata, liberos denarios et pondera eis remisimus, et ab omni exactione immunes et liberos eos esse permisimus. Nullius iudicio sive iurisdictioni nisi solius regis subiaceant, iudicem inter se eligentes super se constituant. Nos vero premissos cruciferos in possessionem supradicte terre 10 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 4, 7–9, 26, 54, 60, 62–63, 65, 68–69, 72, 85, 90–93, 95, 97, 110–111, 157; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the tenth to the mid-thirteenth century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009, p. 146; Makkai L., “The Emergence of the Estates (1172–1526)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, p. 189; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 11–12; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, Ţara Bârsei, Vol. VI/4, Braşov, 1934, p. 336, 339–342, 344, 346, 348, 356. 42 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Borza per pristaldum nostrum Fecate Juna nomine iussimus introduci, qui predictam terram perambulavit et eam ad verbum Michaelis woiuode certis metis circumsignatam ipsis assignavit. Prima vero meta huius terre incipit de indaginibus castri Almage et procedit usque ad indagines castri Noilgiant, et inde progreditur usque ad indagines Nicolai, ubi aqua defluit que vocatur Alt, et sic ascendendo per Alt usque ubi Tortillou cadit in Alt; et iterum vadit usque ad ortum eiusdem Tertillou, et ab ortu aque que Timis vocatur progreditur usque ad effluxum aque que Borsa nominatur; deinde, sicut montes nivium complectuntur eandem terram, tendit usque in Almagia(m). Terra vero hec tota, sicuti predicti montes et flumina ipsam circumeunt, vocatur Borza. Licet autem istud, quod caritatis gessimus intuitu, apud eum, qui caritas est, nulla celet temporum oblivio, nos tamen ad cautelam in posterum presentem elemosinam sigilli nostri iussimus corroborari testimonio. Datum per manus magistri Thome aule regie cancellarii et Vesprimien(sis) prepositi, anno ab incarnatione Domini MCCXI. Venerabili Joh(ann)e Strigonien(si) archiepiscopo, reverendo Bertoldo Colocen(si) electo et bano existentibus, Calano Quinqueeccl(es)ien(si), Bolezlao Wacien(si), Cathapano Agrien(si), Symone Waradien(si), Desiderio Cenadien(si), Wilh(e)l(m)o Transiluan(o), Gothardo Zagrabien(si), Petro Geurien(si), Roberto Vesprimien(si) ecclesias feliciter gubernantibus. Poth palatino et Mussunien(si) comite, Michaele woiuoda existentibus, Petro Bachien(si), Jula Budrigien(si), Bancone Bichorien(si) et curiali comite regine, Marcello Keweien(si) et curiale comite, Nicholao Posonien(si) comitatus tenentibus. Regni nostri anno septimo. Перевод Во имя единой и неделимой Св. Троицы. Андрей, милостью Божьей король Венгрии, Далмации,11 Хорватии,12 Боснии,13 Сербии,14 Галиции15 и 11 Данные титулы короля не обязательно означали, что упомянутые регионы являлись фактической частью королевского домена. Так, средневековая Далмация не представляла собой административной целостности и, несмотря на завоевание региона венгерским королем Коломаном I в 1105 году, не стала постоянным владением венгерской короны. Например, в 1136 году Бела II был вынужден отвоевывать Далмацию, после ее захвата Венецией. Achim V., “Ecclesiastic Structures and Denominational Policies in the BalkanCarpathian Space in the Thirteenth Century”, Quaderni della Casa Romena di Venezia, Vol. 3: Studi di storia, di critica e di teoria letteraria raccolti e pubblicati da Ioan-Aurel Pop e Cristian Luca, Bucarest: Casa Editrice dell’Istituto Culturale Romeno, 2004, p. 152; Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001, p. 36, 50; Фома Сплитский, История архиепископов Салоны и Сплита, Акимова О.А., (ред.), Москва: Индрик, 1997, с. 54, прим. 160. 12 Начиная с венгерского завоевания 1091 года, Хорватия рассматривалась автономной частью королевства и управлялась баном, то есть особым сановником, назначаемым венгерским королем; Bárány A., “The Expansions of the Kingdom of Hungary in the Middle Ages (1000–1490)”, in Berend N., (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, p. 344, 346; Achim V., “Ecclesiastic 43 ROMAN HAUTALA Лодомерии16, во веки веков. Среди знаков отличия королевского величия, которыми украшается воспоминание о наших незабвенных предках, наиболее превосходным в сравнении с прочими и заслуживающим похвалы представляется стремление протянуть гостям заступническую десницу щедрых вольностей, поскольку и их деятельность признается полезной королевству, и их молитва Богу заслуживающей одобрения.17 Structures and Denominational Policies”, p. 152; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 35; Фома Сплитский, История архиепископов Салоны и Сплита, с. 52, прим. 153; Sweeney J.R., “The Problem of Inalienability in Innocent III’s Correspondence with Hungary: A Contribution to the Study of the Historical Genesis of Intellecto”, Mediaeval Studies, Vol. 37, Toronto: Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 1975, p. 249; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000–1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 46. 13 В 1136–1137 годах венгерский король Бела II захватил боснийские территории в бассейне реки Рама, после чего венгерские источники неизменно именовали Боснию термином “Рама”. Бела II предоставил Боснии автономный статус, подчинив ее бану, назначаемому венгерской короной. Однако уже в 1150 году Босния была завоевана византийским императором Мануилом I Комнином, и в дальнейшем венгерские войска неоднократно вторгались в боснийские территории. Bárány A., “The Expansions of the Kingdom of Hungary”, p. 352; Achim V., “Ecclesiastic Structures and Denominational Policies”, p. 166; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 50. 14 В конце XII века венгерский король Имре вмешался во внутренний конфликт сербской династии Неманичей и присвоил себе титул короля Сербии. Андрей II продолжил называть себя совраном Сербии. несмотря на то что Стефан II Неманич вернул себе сербский трон в 1204 году при поддержке Болгарского царства. Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 88. 15 Впервые титул короля Галиции использовал Бела III в 1189 году. Андрей II возобновил использование этого титула в 1205 году в связи с началом его агрессивной политики по отношению к княжеству, проявившейся в организации 14 военных кампаний между 1205 и 1233 годами. Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 89–90. 16 Наименование “Лодомерия” происходит от названия города Владимир-Волынский и обозначает Волынь. Несмотря на то что Волынь не находилась во владениях венгерской короны, Андрей II представлял себя в качестве ее законного соврана, начиная с 1205 года. Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Budapest, New York: Central European University Press, 2010, p. 30–31; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 90; Quellen zur Geschichte der Siebenbürger Sachsen 1191–1975, Wagner E., (ed.), Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1976, s. 12, nota 1. 17 Очевидное указание на гостеприимную политику венгерских монархов Иштвана I Святого, наделившего рядом привилегий первых иммигрантов в королевстве, и Гезы II, способствовавшего началу германской колонизации Трансильвании; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 37. В частности, Иштван I рекомендовал в приписываемых ему “Наставлениях” сыну Имре приглашать в королевство “гостей”, носителей различных языков и умений, поскольку “королевство с одним языком и обычаем является слабым и хрупким”; Fügedi E., Bak Já.M., “Foreign Knights and Clerks in Early Medieval Hungary”, in Berend N. (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, p. 320– 321; Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 138–139, nota 4; Berend N., “The Kingdom of Hungary”, in Berend N., (ed.), Christianization and the Rise of 44 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Именно поэтому, добродетельно желая следовать по стопам наших досточтимых родителей и стремясь вместе с ними завоевать награду вечности по окончанию настоящего ристалища, мы направили во имя милосердия крестоносцев из госпиталя Святой Марии – который в свое время находился в Иерусалиме, но по причине грехов наших ныне располагается в Акре,18 – в землю под названием Бырса,19 располагающуюся за лесами,20 в сторону куманов.21 Хоть и безлюдную и Christian Monarchy: Scandinavia, Central Europe and Rus’ c. 900–1200, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2007, p. 343; Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002, p. 59; Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001, p. 40, 103; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 38, 69. 18 Связь тевтонских рыцарей с Иерусалимом ясно подчеркивалась в первых папских буллах, подтверждавших создание Ордена, несмотря на то что он был основан после утери Иерусалима в 1188 году. Тевтонские рыцари представляли себя наследниками первого немецкого госпиталя в Иерусалиме, основанного для германских паломников в начальный период существования латинского королевства на Ближнем Востоке и получившего автономию в 1143 году по решению папы Целестина II. Сами тевтонские рыцари появились в Акре в 1197 году, и двумя годами позже они получили от папы Иннокентия III официальное подтверждение об учреждении их штаб-квартиры в Акре. Баранов А., “Основание Тевтонского ордена”, в Deusvult.ru, 2011, Режим доступа: http://deusvult.ru/23osnovanie-tevtonskogo-ordena.html; Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland in Medieval Hungary: The Teutonic Military Order Status and Rule in the Poles of Christianity”, Mirabilia: Revista Eletrônica de Antiguidade e Idade Média, Vol. 10, Barcelona: Institut d’Estudis Medievals, 2010, p. 187–188, 271–272; Jacques de Vitry, Histoire orientale = Historia Orientalis, Donnadieu J., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 2008, lxvi, p. 270–273; Prawer J., The Latin Kingdom of Jerusalem: European Colonialism in the Middle Ages, London: Weidenfeld and Nicolson, 1972, p. 270. 19 Земля Бырса включала в себя более обширные территории в сравнении с современной Цара-Бырсей вокруг города Брашов. Бырса располагалась в юго-восточной части Трансильвании на площади в 1600 кв.км. Контроль над Бырсой имел важное значение для защиты королевства от вторжений кочевников через карпатские горные проходы. Однако в 1211 году Бырса была подчинена венгерской короне только номинально. Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005, p. 28; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 29; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 12. 20 Дословный латинский перевод венгерского термина “Erdö-elü/Erdély”, которым, начиная с середины XI века, обозначалась Трансильвания; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera. La Transilvania tra XII e XIV secolo, Napoli: Editoriale Scientifica, 2010, p. 25; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, p. 138. 21 Здесь имеется в виду “Кумания” или “земля куманов” средневековых венгерских источников (среди документов, касающихся пребывания тевтонских рыцарей в Трасильвании, данное название встречается впервые в письме папы Григория IX от 26 апреля 1231 года: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV [= UB no. 59], s. 198–199), располагавшаяся в южной Молдавии и северо-восточной Валахии; Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 164, nota 2; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 145; Spinei V., “The Cuman Bishopric: Genesis and 45 ROMAN HAUTALA необитаемую,22 они могут безмятежно заселить ее и навеки иметь в неограниченном владении,23 дабы через их деятельность расширилось и Evolution”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, p. 422, 426, 437; Князький И.О., “Половцы в Днестровско-Карпатских землях и Нижнем Подунавье в конце XII – первых десятилетиях XIII в.”, в Социально-экономическая и политическая история Молдавии периода феодализма, Кишинев: “Штиинца”, 1988, с. 28–29; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 28. Существует предположение, что эти территории находились под контролем дунайских куманов, перекочевывавших в прикарпатские области в летние месяцы и возвращавшихся осенью в нижнее Подунавье; Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung im Mittelalter, Teil II: Schlesien, Polen, Böhmen-Mähren, Österreich, Ungarn-Siebenbürgen, Helbig H., Weinrich L., (eds.), Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1970, s. 124; Шушарин В.П., “Свидетельства письменных памятников королевства Венгрии об этническом составе населения Восточного Прикарпатья первой половины ХШ века”, История СССР, № 2, Москва: Институт истории АН СССР, 1978, с. 44. Однако в своей второй грамоте (см. № 2) Андрей II сообщает, что тевтонские рыцари “претерпевали постоянные нападения куманов, не боясь подвергать себя изо дня в день смертельной опасности”. Указание на непрерывные нападения кочевников показывает, что куманы вторгались в Бырсу не только в летние месяцы, как это должны были делать подунайские куманы, согласно упомянутому выше предположению. Скорее, здесь шла речь о круглогодичных набегах кочевников, обитавших в регионах, граничивших с юговосточной Трансильванией. 22 Королевская грамота, предоставленная тевтонским рыцарям в следующем году (см. № 2), указывает на присутствие в Бырсе значительного числа колонистов, которые не могли появиться там в течение всего лишь одного года. По всей видимости, земля Бырса была заселена немецкими колонистами уже до появления там тевтонских рыцарей. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 38; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland (1211–1225): New Re-considerations”, in Houben H., Toomaspoeg K., (eds.), L’Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture = Der Deutsche Orden zwischen Mittelmeerraum und Baltikum. Begegnungen und Konfrontationen zwischen Religionen, Volker[n] und Kulturen. Atti del Convegno internazionale (Bari–Lecce– Brindisi, 14–16 settembre 2006), Galatina: Congedo Editore, 2008, p. 157–158; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 182; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 27. Поэтому не следует понимать под выражением “безлюдная и необитаемая земля” то, что территории Бырсы находились в полном запустении до появления там тевтонских рыцарей. Скорее, здесь имеется в виду, что земля Бырсa находилась в стадии колонизации и ее жители еще не рассматривались как постоянное население региона. Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 22. 23 Следует отметить определенное противоречие, содержащееся в королевской грамоте. Если в начале Андрей II подчеркивает, что он “направил” рыцарей в землю Бырса, указывая тем самым на их зависимость от венгерской короны, то здесь он говорит о неограниченном владении рыцарей, предоставляя возможность иной интерпретации характера дарения, послужившей в дальнейшем поводом для споров в отношении статуса владений тевтонских рыцарей в границах венгерского королевства. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 57; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 10, Budapest: Budapress, 1979, s. 43; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 31. 46 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II королевство,24 и чтобы во спасение нашей души и наших родителей акт нашего милосердия стал известен вышнему Богу их молитвой. Кроме того, в случае, если там, в упомянутой земле Бырса, будет найдено золото или серебро, мы позволили им присваивать себе часть, оставшуюся от той, которая будет принадлежать королевскому казначейству.25 К тому же мы предоставили им полную свободу на открытие рынков в упомянутой земле и освобождение от таможенных сборов26 и разрешили им строить деревянные крепости и деревянные города27 для защиты королевства от куманов.28 Также мы постановили, что никакой воевода не может Так, содержание последующих папских посланий, касающихся обстоятельств изгнания рыцарей из Трансильвании, показывает, что венгерский монарх оставлял за собой законное, с его точки зрения, право лишить их земельной собственности при первом серьезном проступке (см., например, первое папское послание, адресованное по этому поводу Андрею II 12 июня 1225 года: Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XVII [= UB no. 45], s. 186–188). Однако с точки зрения папы Гонория III и впоследствии Григория IX, король имел право наказать рыцарей в случае доказуемости их вины, однако тевтонское владение Бырсой, по мнению понтификов, имело неотчуждаемый характер. 24 Так же, как и в предыдущем случае, Андрей II не уточняет, получили ли право тевтонские рыцари расширять свои владения за счет завоеваний за Карпатами, или же всякая новая территория, ими завоеванная, автоматически становилась частью королевского домена. И так же, как и в предыдущем случае, данная двусмысленность стала одной из причин дальнейших трений между венгерской короной и тевтонскими рыцарями. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 87. 25 То есть тевтонские рыцари получали право на половину возможных доходов от разработки месторождений драгоценных металлов; Quellen zur Geschichte der Siebenbürger Sachsen, s. 12, nota 3; Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung, s. 533, nota 3. 26 До тевтонских рыцарей эту привилегию в Трансильвании получили только саксонские переселенцы. Следует отметить, что эта привилегия касалась только устроителей рынков, присваивавших себе таможенный сбор с ввозимых на рынок товаров: все индивидуальные транзакции, осуществляемые на рынках, продолжали облагаться королевским налогом. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 57–58, 109. 27 Позволение возводить деревянные фортификационные сооружения (предполагавшее косвенное запрещение возводить каменные фортификационные сооружения) не обязательно отражало попытку ограничить военную мощь тевтонских рыцарей на случай их неповиновения венгерской короне, но вполне могло соответствовать местной практике строить крепости исключительно из дерева. Тевтонские рыцари в свою очередь в полной мере использовали свой ближневосточный опыт возведения каменных крепостей на месте уже существующих деревянных. Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland”, p. 190–191; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157–158. Несомненно, при этом они в определенной мере нарушали предписание данной грамоты, и признание за ними права возводить каменные крепости, содержавшееся в королевской грамоте 1222 года (см. № 4), по всей видимости, представляло собой формальное позволение продолжить фортификационную деятельность, предпринятую рыцарями в начальный период их пребывания в регионе. 28 Более содержательное пояснение причин, побудивших венгерского короля передать землю Бырса в управление военизированного Ордена тевтонцев, представляют последующие послания папы Григория IX (Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXV, XXVII, XXVIII, XXX [= UB nos. 59, 61, 65, 68], s. 198–199, 201– 47 ROMAN HAUTALA требовать от них расходов на постой.29 Мы оставили за ними вольные деньги30 и фунты 31. Мы предоставили им иммунитет и избавление от всякого военного налога.32 Да не будут они подчинены никакой судебной власти или юрисдикции, за исключением королевской. И пусть они утверждают над собой своего судью, ими же избранного.33 Мы распорядились ввести упомянутых крестоносцев во владение вышеназванной земли Бырса посредством нашего пристава по имени Фекате Юна, который разграничил упомянутую землю и передал ее им в пределах, установленных по воле воеводы Михаила. Первый предел этой земли начинается от засеки крепости Хелмяг34 и следует до засеки 204, 206–207), сообщающие, что до появления рыцарей куманы регулярно вторгались в Трансильванию именно через землю Бырса, приводя, по словам понтифика, венгерское королевство “в большое смятение”. 29 Изначально воспринимаемая в качестве привилегии предоставления приюта высшим королевским сановникам, в XIII веке эта обязанность трансформировалась в прямой налог, ежегодно выплачиваемый в натуре. В частности, воевода Трансильвании получал от подчиненных ему аристократов по 6 быков, 500 хлебов, 2 бочки вина, от 5 до 75 пернатых и т.д.; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 52, 54–55; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 152; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 70. 30 То есть подушный налог, взимаемый с вольных жителей, под которыми понималась привилегированная часть населения королевства, имевшая юридический статус (то есть право представлять себя в суде) в связи со своей непосредственной зависимостью от короля или высших королевских сановников; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 43; Kontler L., A History of Hungary, p. 52–53, 69; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 66, 68, 70; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, s. 43; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 13–14; Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung, s. 533, nota 4. 31 То есть коллективный земельный налог, взимаемый с переселенцев в среднем в размере 3 фунтов серебра с каждой общины или поселения в обмен на право использования земли; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 52–53; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 152; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 13–14; Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung, s. 533, nota 4. 32 См. более подробно по поводу этого налога в: Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 10. 33 Таким образом, рыцари получили право применять в Бырсе исконное германское право, то есть привилегию, обычно предоставляемую “гостям” венгерского королевства; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 109. 34 Оборона границ средневековой Венгрии осуществлялась путем организации особых пограничных зон, которые именовались в источниках латинским термином “indago” или венгерским словом “gyepű”, соответствующим русской “засеке”. Эти пограничные зоны представляли собой систему комплексных укреплений, комбинировавших деревянные фортификационные сооружения с обширной системой заграждений из земляных валов или нагромождений камней и срубленных деревьев. Обычно оборона этих регионов поручалась печенегам или другим пришлым этническим группам, которым было позволено переселиться в венгерское королевство при условии исполнения пограничной службы. Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 160, nota 1; Berend N., “Défense de la Chrétienté et naissance d’une identité. 48 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II крепости Унгра. Оттуда он доходит до засеки Миклошоара, где течет река, которая называется Олт. И поднимается по реке Олт до того места, где в нее впадает Прежмер. И снова следует далее до истока той же реки Прежмер. И от истока реки, которая зовется Тимиш, продвигается вплоть до истока реки, которая называется Бырса.35 Поскольку Карпаты 36 окружают эту землю, оттуда ее граница простирается до Хелмяга. Вся же эта земля, окруженная таким образом упомянутыми горами и реками, называется Бырса. И хотя наше приношение во имя милосердия не утаится в забвение времени от того, кто и есть любовь 37; мы, тем не менее, распорядились подкрепить настоящее приношение удостоверяющей печатью в качестве меры предосторожности на будущее. Написано рукою магистра Томаса, канцлера королевского двора и пресвитера Веспрема, в год 1211 от воплощения Господа; в то время когда преподобный Иоанн был архиепископом Эстергома38 и почтенный Бертольд был избранным Hongrie, Pologne et péninsule Ibérique au Moyen Âge”, Annales. Histoire, Sciences Sociales, Vol. 58/5, Paris: Editions Armand Colin, 2003, p. 1013–1014; Spinei V., “Les répercussions de la grande invasion mongole de 1241–1242 sur l’espace carpato-danubien reflétées surtout dans les oeuvres des chroniqueurs italiens”, Südost Forschungen, Vol. 61–62, München: Südost-Institut, 2002–2003, p. 34–35; Расовский Д., “Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии”, в Из истории русской культуры, Том II, Книга 1: Киевская и Московская Русь, Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б., (ред.), Москва: Языки славянской культуры, 2002, с. 100; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 73–74; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 22; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 26; Пашуто В.Т., Очерки по истории Галицко-Волынской Руси, Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1950, с. 190; Lăzărescu E.C., “Cavalerii Teutoni şi Ţara Bârsei”, Ţara Bârsei, Vol. VII/2, Braşov, 1935, p. 141–142. В частности, оборона восточной и южной границы земли Бырса облегчалась необходимостью контроля на семью горными перевалами, через которые кочевники могли проникнуть в Трансильванию. Однако подобная система обороны была рассчитана на отражение спорадических и малочисленных набегов кочевников. По всей видимости, Андрей II принял решение поселить тевтонских рыцарей в Трансильванию в связи с участившимися набегами куманов. Вероятно, печенеги, которым ранее была доверена охрана перевалов, оказались неспособны сдерживать усилившийся натиск куманов. Поэтому они были переселены в юго-западную область Трансильвании близ крепости Телмачу. Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 33; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 182. 35 Вероятно, здесь имеется в виду место проистекания из Карпат речки Бырса в равнины одноименной земли; Quellen zur Geschichte der Siebenbürger Sachsen, s. 15, nota 6. 36 Термин “покрытые снегом горы” (montes nivium) обозначает здесь Карпаты, ограничивавшие южные и восточные пределы Бырсы; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period”, p. 138. 37 1-е Иоанна 4: 16. 38 Уроженец Мерании, Иоанн был архиепископом Эстергома с 1205 года вплоть до своей смерти в 1223 году; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 155; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae: quotquot innotuerunt a beato Petro apostolo, Ratisbonae: Typis et Sumptibus Georgii Josephi Manz, 1873, p. 380; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae: Ex Fide Domesticorum et Exterorum Scriptorum Concinnata, Vol. V : Complectens Res Gestas Andreae 49 ROMAN HAUTALA архиепископом Калочи и баном39; когда Калан, епископ Печа;40 Болеслав, епископ Ваца;41 Катапан, епископ Эгера;42 Симон, епископ Варада;43 Дезидерий, епископ Ченада;44 Вильгельм, епископ Трансильвании;45 Готард, епископ Загреба;46 Петр, епископ Дьёра;47 Роберт, епископ II. et Belae IV. ad Cladem usque Tartaricam, Pestini: Weingand et Koepf, 1783, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae complectens seriem chronologicam archiepiscoporum et episcoporum Hvngariae cvm rvdi dioecesivm delineatione adjectis, si qvae sunt pecvliares, praerogativis, vt plvrimvm ex diplomatibvs congestvm, 2 Vols., Posonii et Cassoviae: Sumptibus Joannis Michaelis Landerer, typographi et bibliopolae, 1776–1779, I, p. 161. 39 Представитель германской династии Мерании и Андекса, Бертольд был братом венгерской королевы Гертруды, дочери герцога Бертольда IV Меранского и жены венгерского монарха Андрея II. В 1205 году он был избран архиепископом Калочи, но папа Иннокентий III не подтвердил избрание в связи с тем, что Бертольд был слишком молод для получения сана архиепископа. Параллельно с руководством епархией Калочи (1205– 1218), в 1209 году Бертольд был назначен баном Хорватии, Далмации и Словении. В 1212 году Бертольд исполнял обязанности воеводы Трансильвании. Годом позже он был назначен комесом Бача и Бодрога. Однако после убийства его сестры Гертруды 28 сентября 1213 года, Бертольд был вынужден покинуть королевство. Позже, в 1218 году, он был избран патриархом Аквилеи и возглавлял патриархат до 1251 года. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 7, 97; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, and Burghers in Medieval Hungary, Bak Já.M., (ed.), London: Variorum Reprints, 1986, VIII, p. 495, nota 69; Sinor D. Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977, XI, p. 600–601; Baudrillart A., Meyer A. de, Aubert R., (eds.), Dictionnaire d’histoire et de géographie ecclésiastiques, Vol. VIII, Paris: Letouzey et Ané, 1935, col. 965; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, II, p. 50–53. 40 Калан был епископом Печа с 1188 по 1217 год; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 376; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 243. 41 Болеслав был епископом Ваца с 1188 по 1211 год; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 383, Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 340–341. 42 Катапан был епископом Эгера с 1198 по 1215 год; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 367; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 203; Schmitth N., Episcopi Agrienses fide diplomatum concinnati, Vol. I, Tyrnaviae: Typ. Collegii acad. Societ. Jesu, 1768, p. 103–105, 107, 109, 112– 114. 43 Симон был епископом Варада с 1202 или 1204 по 1217 год; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 384, Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749. 44 Дезидерий был епископом Ченада с 1204 по 1228 год; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 370; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, II, p. 292. 45 Вильгельм был родом из Германии и возглавлял трансильванскую епархию с 1204 или 1206 по 1222 год; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 79; Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Vol. III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937, p. 132–133; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 381; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, II, p. 252–253. 46 Готард был епископом Загреба с 1206 по 1214 год; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 387, Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749. 50 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Веспрема48 благополучно управляли своими епархиями; в то время когда Пот был палатином49 и комесом50 Мошона и Михаил был воеводой51; когда Петр, комес Бача; Юла, комес Бодрога; Банкон, комес Бихора и придворный комес королевы; Марцел, комес Кеве и придворный комес;52 47 Петр II был епископом Дьёра с 1206 по 1218 год; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 373; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748. 48 Уроженец епархии Льежа, Роберт прибыл в Венгрию в 1207 году и был избран епископом Веспрема двумя годами позже. По настоянию папы Гонория III в 1226 году Роберт был избран архиепископом Эстергома несмотря на оппозицию венгерских прелатов и продолжал руководить епархией Эстергома вплоть до своей смерти 2 ноября 1239 года. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 422; Archdeacon Thomas of Split, History of the Bishops of Salona and Split (Thomae Archidiaconi Spalatensis Historia Salonitanorum atque Spalatinorum Pontificum), Perić O., Karbić D., Matijević-Sokol M., Sweneey J.R., (eds.), Budapest, New York: Central European University Press, 2006, p. 172, nota 1; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 155; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, VIII, p. 495, nota 70; Sinor D. Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, X, p. 40; Monumenta ecclesiae Strigoniensis, Vol. 1: Ab a. 979 ad a. 1273, Knauz N., (ed.), Strigonii: Typis descripsit Aegydius Horák, 1874, p. 257, 259; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 380, 386; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748–749; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 161–162, 294. 49 Палатин был главным представителем короля в юридическом управлении королевства и организации его вооруженных сил; Kontler L., A History of Hungary, p. 56; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 157; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 40, 92–93; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy”, p. 52. 50 Комесы или ишпаны (от славянского термина “жупан”) исполняли функции представительства королевской власти во владениях венгерского монарха. Венгерские монархи поручали ишпанам временное управление в королевских комитатах для исполнения военных, юридических и фискальных обязанностей. Одновременно комесы являлись членами королевского совета, число которых в ходе реформ Андрея II сократилось до 20 высших представителей венгерской аристократии. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 53; Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 49, nota 6, p. 146, nota 1; Kontler L., A History of Hungary, p. 56; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 40, 73, 92–93; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 20, 76; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, IV, p. 8; Documente privind istoria României, C: Transilvania. Veacul 11/13, Vol. 1: (1075–1250), Roller M., (ed.), Bucureşti: Ed. Acad. Republicii Populare Române, 1951, p. xxxviii. 51 Воевода был верховным представителем королевской власти в Трансильвании, наделенный намного более широкой автономией по сравнению с королевскими ишпанами и содержавший не только собственную администрацию, но и личный двор, сравнимый с окружением герцога в Западной Европе; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 29; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 92–93; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period”, p. 152; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 31. Михаил был воеводой Трансильвании с 1209 по 1212 год, после чего его сменил его брат Симон. Симон, в свою очередь, был замещен в 1224 году Белой, сыном короля Андрея II, и был лишен своих владений в 1228 году после того, как он возглавил восстание против венгерской короны; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 162; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 201; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 43. 52 Придворный комес был вторым по важности светским сановником короля после палатина и отвечал за юридические аспекты управления королевством; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 92–93; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy”, p. 52. 51 ROMAN HAUTALA Николай, комес Пожоня были держателями комитатов. В седьмой год нашего царствования.53 № 2. 1212 год, после мая. Грамота венгерского короля Андрея II о предоставлении тевтонским рыцарям дополнительных привилегий. Латинский текст In nomine sanctae trinitatis et individuaa unitatis. Andreas dei gratia Hungari(e), Dalmat(ie), Croati(e), Rame, Seruie, Galit(iae) Lodomirieque rex in perpetuum. Amplioris beneficium libertatis a regia benignitate congrue merentur percipere, qui se regie mansuetudini sponte sua subiciunt et quorum labor regno commodum et oratio assidua pie creditur vitam perpetuam obtinere. Favorabili itaque desiderio fratris Theoderici cruciferi hospitalis sancte Marie de Acaron, quae quondam fuit in Jer(usa)l(e)m, regio favore condescendentes, sibi et fratribus constitutis in terra ultra silvas, quam eis ad custodiendum confinium ibi contulimus, talem et tantam concessimus libertatem, quod nullus monetariorum ultra silvas terram eorum intret, vel presumat eos in aliquo molestare; sed dicto fratri Theoderico et sibi succedentibus tantum dent nummularii de nova moneta pro argento, quod sufficiat populo ibi conversanti, et ne populus ibi habitans ab eis in aliquo gravetur, dictus frater Theodoricus vel quicumque magister in loco eius fuerit, pro argento illo dictis nummulariis satisfacere et respondere teneatur, eo quod ipsi in confinio illo tamquam novella plantatio sunt positi et assiduos Cumanorum patientes insultus se pro regno tamquam firmum propugnaculum de die in diem morti opponere non formidant. Et ut istud eis ratum et firmum permaneat, presentem paginam sibi iussimus sigilli nostri caractere insigniri. Datum per manus Thome Alben(sis) praepositi et totius Hungariae cancellarii, anno ab incarnatione Domini M.CCXII. Venerabili Joh(ann)e Strigonien(si) archiepiscopo, reverendo Bertholdo Colocen(si) archiepiscopo et woiuoda existentibus, Calano Quinqueeccl(es)ien(si), Cathapano Agrien(si), Wilhelmo Transiluano, Roberto Vesprimien(si) ecclesias feliciter gubernantibus. Banc palatino et Posonien(si) comite, Martino bano existentibus, Jula Bachien(si) et curiali comite, Andrea Budrigien(si), Mica Bichorien(si) comitibus. Regni nostri anno octavo. 53 Андрей II короновался в конце мая 1205 года; Sweeney J.R., “The Problem of Inalienability”, p. 247. Поэтому данная грамота, датируемая 1211 годом, должна была быть составлена после мая того же года. 52 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Перевод Во имя единой и неделимой Св. Троицы. Андрей, милостью Божьей король Венгрии, Далмации, Хорватии, Боснии, Сербии, Галиции и Лодомерии, во веки веков. Подобающе заслуживают вознаграждения обширнейшими вольностями от королевской щедрости те, кто по доброй воле подчиняется королевской милости и чьи старания признаются полезными для королевства, как и их усердная молитва позволяет благочестиво достичь вечной жизни. Поэтому мы потворствуем в нашей королевской благосклонности прошению брата Теодерика,54 крестоносца госпиталя Св. Марии в Акре, ранее располагавшегося в Иерусалиме. Ему и его братьям, поселенным в землю Трансильвании, в которую мы их направили для охраны там границ королевства, мы предоставляем следующую вольность. Ни одному из меняльщиков монет55 не позволено вступать в их землю в Трансильвании или беспокоить их в чем-либо.56 Но они обязаны дать упомянутому брату Теодерику или его преемникам в качестве денег столько новых монет взамен старых,57 чтобы их было достаточно для народа, занятого там своей деятельностью. И, дабы они ничем не обременяли людей, там живущих, упомянутый брат Теодорик или любой другой магистр, занимающий его место, обязан сам отвечать за удовлетворительное количество тех денег и обмен упомянутых монет.58 Поскольку братья посажены на той границе на подобии новой плантации и, словно прочный оплот претерпевая постоянные нападения куманов, не боятся подвергать себя изо дня в день смертельной опасности за 54 Комтур тевтонских рыцарей в Трансильвании; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 32. 55 Королевские чиновники, обязанные объезжать королевство для осуществления ежегодного обновления циркулировавших монет; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 122. 56 Очевидно, данная грамота была выдана по просьбе тевтонских рыцарей в связи с их конфликтом с королевскими чиновниками; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 39. 57 Имеется в виду налог, именуемый “доходом королевской палаты” (lucrum camerae) и представлявший собой одну из главных статей доходов венгерской короны. Выплата данного налога осуществлялась путем ежегодной операции повсеместной передачи королевским меняльщикам наличной валюты в обмен на новые монеты с пониженным содержанием серебра. В XIII веке удельный вес серебра в новых монетах был на 33 % ниже, чем в старых, и, в сущности, венгерская корона ежегодно присваивала одну из трех обмениваемых монет. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 48, 52, 55; Kontler L., A History of Hungary, p. 62; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 63; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, s. 43; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 14. 58 Здесь, видимо, имеется в виду, что Андрей II уступил рыцарям те “доходы королевской палаты”, которые он должен был получать при обмене новых монет в Бырсе на старые. Более ясно эта привилегия выражена в последующей королевской грамоте 1222 года (см. № 4; а также: Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 153). 53 ROMAN HAUTALA королевство. И, дабы это постановление пребывало незыблемым и непреложным, мы распорядились подкрепить настоящую грамоту нашей специальной печатью. Написано рукою магистра Томаса, пресвитера Секешфехервара и канцлера всей Венгрии, в год 1212 от воплощения Господа; в то время когда преподобный Иоанн был архиепископом Эстергома и почтенный Бертольд был архиепископом Калочи и воеводой; когда Калан, епископ Печа; Катапан, епископ Эгера; Вильгельм, епископ Трансильвании; Роберт, епископ Веспрема благополучно управляли своими епархиями; в то время когда Банк59 был палатином и комесом Пожоня и Мартин был баном; когда Юла был комесом Бача и придворным комесом; Андрей был комесом Бодрога и Мика был комесом Бихора. В восьмой год нашего царствования. № 3. Около 1215 года. Грамота Андрея II о предоставлении тевтонским рыцарям права на вечное владение крепостью Крейцбург. Латинский текст Ego Andreas Dei gratia Vngarie rex notum facio omnibus literas presentes videntibus, quod castrum quod Crucpurg nominatur, quod cruciferi de Borza de novo construxerant, cum pratis circa illud castrum adiacentibus contuli eisdem cruciferis de Borza in perpetuum. Unde districte precipio omnibus, quatenus nullus presumat de cetero dictos cruciferos super dicto castro et pratis prohibere vel molestare. Перевод Я, Андрей, Божьей милостью король Венгрии, делаю известным всем, кто прочтет настоящее письмо, что вместе с крепостью, называемой Крейцбург, недавно построенной крестоносцами из Бырсы, я предоставил на веки веков этим же крестоносцам из Бырсы луга, к ней прилегающие.60 59 Позже Банк возглавил заговор против Гертруды Андекс-Меранской, жены Андрея II, приведший к убийству королевы в 1213 году; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 72; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 91; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy”, p. 56. 60 Расположение крепости Крейцбург остается неясным. Несомненно, однако, что она находилась за пределами территории, предоставленной Андреем II тевтонским рыцарям в 1211 году. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 39; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157–158; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, p. 352. 54 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Посему я строго всем повелеваю, что никому впредь не позволяется беспокоить упомянутых крестоносцев по этому поводу или пытаться отнять у них упомянутые крепость и луга.61 № 4. Май 1222 года. Грамота венгерского короля Андрея II о возвращении тевтонским рыцарям прежних привилегий и предоставлении дополнительных. Латинский текст In nomine sancte trinitatis et individue unitatis. Andreas Dei gratia Vngar(ie), Dalmacie, Croac(ie), Rame, Seruie, Galicie Lodomerieque rex in perpetuum. Inter regalis excellencie insignia, quibus recolende memorie antecessorum nostrorum recolenda memoria insignitur, istud excellencius et commendabilius pre ceteris invenitur commendandis hospitibus largioris liberalitatis dexteram porrigere, quorum conversacio et utilis esse regno dinoscitur et oracio Deo esse commendabilis reperitur. Hinc est, quod pie recordationis parentum nostrorum vestigia pio desiderio amplectentes et eterne vite bravium cum eis post presentis vite cursum apprehendere cupientes Hermanno magistro religiose fraternitatis hospitalis sancte Marie Theutonicorum Jerosolimitan(i) eiusque fratribus tam presentibus quam futuris caritatis intuitu quandam terram Burza nomine ultra silvas versus Cumanos, licet desertam et inhabitatam, contulimus pacifice inhabitandam et in perpetuum libere possidendam, ut et regnum per conversacionem eorum propagatum dilatetur et elemosina nostra per orationem eorum ad remedium anime nostre et parentum nostrorum coram summo Deo deportetur. Preterea eis concessimus, quod si aurum vel argentum in predicta terra Burza inventum fuerit, media pars ad fiscum regium per manus fratrum deportetur, reliqua ad eosdem devolvatur. Insuper libera fora et tributa fororum eiusdem terre eis totaliter indulsimus et ad По всей видимости, эта крепость находилась внутри Трансильвании и была построена рыцарями в ее юго-восточной оконечности для защиты Татарского или Бузэуского горного прохода; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 39; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 35; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 14. Следует упомянуть и альтернативное предположение о том, что Крейцбург располагался за Карпатами, в нескольких километрах на юг от Татарского горного прохода; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 75; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417; Шушарин В.П., “Свидетельства письменных памятников королевства Венгрии”, с. 41; Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, p. 133. 61 В тексте не указана дата составления грамоты. По мнению Харальдa Циммерманна, она могла быть составлена около 1215 года. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. IV [= UB no. 22add], s. 166; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 152. 55 ROMAN HAUTALA munimen regni contra Cumanos castra et urbes lapideas construere eos permisimus, ut et inimicis Christi resistere valeant et persone nostre et heredibus nostris legitime nobis succedentibus ad coronam ad honorem pateant et munimen. Statuimus etiam, quod nullus waiowoda super eos descensum habeat, liberos denarios et pondera eis remisimus et ab omni exactione et collecta eos esse permisimus liberos et immunes. Nullius iudicio sive iurisdictioni, nisi solius regis subiaceant. Judicem iidem fratres super eorum populum constituant. Nos vero premissos fratres in possessionem predicte terre Burza per pristaldum nostrum Facate Juna nomine iussimus introduci, qui predictam terram perambulavit et eam ad verbum Michaelis waiowode certis metis circumsignatam ipsis assignavit. Prima vero meta huius terre incipit de indaginibus castri Almaye et procedit usque ad indagines castri Noialt et inde progreditur usque ad indagines Nycolai, ubi aqua defluit que vocatur Alt et sic ascendit per Alt usque ubi Tartellovve cadit in Alt. Addidimus eciam postmodum eisdem fratribus conferentes castrum quod Cruceburg nominatur, quod fratres predicti de novo construxerant, cum pratis circa illud adiacentibus et a fine terre Cruceburg terram, quae vadit usque ad terminos prodnicorum et ab indaginibus Almaye in parte altera vadit usque ad ortum aque que vocatur Burza, et inde progreditur usque ad Danubium, cuius donacionis postmodum facte a nobis fratribus memoratis pristaldum dedimus Ypochz banum. Concessimus eciam eisdem fratribus, quod super fluvium Alt sex naves et super fluvium Mors sex alias naves habeant liberas per totum regnum nostrum sales deferentes in descendendo necnon alias res in ascendendo referentes, et salifodinas que akana vocantur sufficientes ad illas duodecim naves libere ubicumque voluerint eisdem concessimus in perpetuum. Item concessimus, quod nullum tributum debeant persolvere nec populi eorum, cum transierint per terram Siculor(um) aut per terram Blacorum. Homines quoque nunc terram inhabitantes predictam ad eorundem fratrum servitium et domus eorum utilitatem sine requisitione liberos dimisimus, ita ut si aliqui de cetero de nostris hominibus vel hospitibus terre nostrae pertinentibus ad ipsos transmigraverint, statim cum ad noticiam fratrum ex veritate pervenerit, eos qui sic intraverint expellant, et hii qui eos introduxerint in manus regis vel nunciorum eius tradent. Quicumque eciam in regno nostro constitutus proprietatem suam memoratis fratribus pro elemosina dare voluerit, de nostra munificentia liberam habeat facultatem et ipsam donationis nostre graciam, ut libera permaneat, nostro privilegio perpetuo confirmamus. Preterea talem ac tantam eisdem fratribus concessimus libertatem, quod nullus monetariorum ultra silvas terram eorum intret vel presumat eos in aliquo molestare, et ipsum ius et utilitatem, quam in terra ipsorum percipere deberemus de nova moneta, totaliter eisdem fratribus indulsimus, quia ira nostra contra eos provocata eo tempore, cum terram sepedictam eis preceperamus auferri, fuerant non modicum dampnificati. Quam restauracionem facimus eo, quod ipsi in confinio illo tamquam plantacio novella sint positi et assiduos paganorum pacientes insultus, se pro regno tamquam 56 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II firmum propugnaculum de die in diem morti opponere non formidant. Verumtamen nullam potestatem habeant cudendi quamcumque monetam sine regis licentia speciali. Domum autem seu hospitale fratrum eorundem cum omnibus possessionibus et bonis suis, que in presenciarum legittime habere cognoscuntur aut in futurum prestante Deo iuste poterint adipisci, sub nostra protectione suscipimus, statuentes ut perpetuis futuris temporibus sub regia tutela et defensione consistant. Et ut istud eis ratum permaneat atque firmum, presentem paginam sibi iussimus bulle nostrae aureae caractere insigniri. Datum per manus Cleti aule regie cancellarii, Agrien(sis) prepositi, anno ab incarnacione Domini millesimo CC. XXII. Venerabili Johanne Strigonien(si), Vgrino Colocen(si) archiepiscopis, Desiderio Chenadien(si), Ruberto Vesprimien(si), Stephano Zagrabien(si), Thoma Agrien(si), Alexandro Waradien(si), Cosma Geurien(si), Bartholomeo Quinqueecclesien(si), Brictio Wacien(si) episcopis et Reginaldo Vltrasiluan(o) electo existentibus et ecclesias Dei feliciter gubernantibus. Theodoro filio Wetich palatino, Pousa filio Nane curiali, Nicolao Bachien(si), Tiburcio Posonien(si), Helia Bichorien(si), Martino filio Michaelis Novi castri comitibus existentibus et aliis multis comitatus tenentibus. Regni nostri anno XVII. Перевод Во имя единой и неделимой Св. Троицы. Андрей, милостью Божьей король Венгрии, Далмации, Хорватии, Боснии, Сербии, Галиции и Лодомерии, во веки веков. Среди знаков отличия королевского величия, которыми украшается воспоминание о наших незабвенных предках, наиболее превосходным в сравнении с прочими и заслуживающим похвалы представляется стремление протянуть гостям заступническую десницу щедрых вольностей, поскольку и их деятельность признается полезной королевству, и их молитва Богу заслуживающей одобрения. Именно поэтому, добродетельно желая следовать по стопам наших досточтимых родителей и стремясь вместе с ними завоевать награду вечности по окончанию ристалища настоящей жизни, мы направили, во имя милосердия, Германа,62 магистра монашествующего братства Иерусалимского госпиталя Св. Марии тевтонцев, вместе с его братьями, как настоящими, так и будущими, в землю под названием Бырса, располагающуюся за лесом, в сторону куманов. Хоть и безлюдную и 62 Герман фон Зальца, великий магистр (1209–1239) Тевтонского ордена; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 101; Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland”, p. 188; Ковач С., “Экспансия западного христианства: миссия доминиканцев среди половцев (куманов)”, в Бюллетень (Newsletter). 12 Hungaro – Russica II. История и культура Евразийской степи. 2-й Сборник статей Российских и венгерских востоковедов, Москва: ИВ РАН, 2005, с. 53; Documente privind istoria României, no. 140, p. 195. 57 ROMAN HAUTALA необитаемую, они могут безмятежно заселить ее и навеки иметь в неограниченном владении, дабы через их деятельность расширилось и королевство, и чтобы во спасение нашей души и наших родителей акт нашего милосердия стал известен вышнему Богу их молитвой. Кроме того, в случае, если там, в упомянутой земле Бырса, будет найдено золото или серебро, братья должны сами доставлять половину королевскому казначейству и могут присваивать себе другую. К тому же мы предоставили им полную свободу на открытие рынков в упомянутой земле и освобождение от таможенных сборов и разрешили им строить каменные крепости и города для защиты королевства от куманов, дабы они были и в состоянии противостоять врагам Христа, и быть достойными наших почестей и покровительства, как и наших преемников, законно наследующих нашу корону. Также мы постановили, что никакой воевода не может требовать от них расходов на постой. Мы оставили за ними вольные деньги и фунты. Мы предоставили им иммунитет и избавление от всякого военного налога и денежного сбора.63 Да не будут они подчинены никакой судебной власти или юрисдикции, за исключением королевской. И пусть эти братья утверждают судью над своим народом. Мы распорядились ввести упомянутых братьев во владение вышеназванной земли Бырса посредством нашего пристава по имени Фекате Юна, который разграничил упомянутую землю и передал ее им в пределах, установленных по воле воеводы Михаила. Первый предел этой земли начинается от засеки крепости Хелмяг и следует до засеки крепости Унгра. Оттуда он доходит до засеки Миклошоара, где течет река, которая называется Олт. И поднимается по реке Олт до того места, где в нее впадает Прежмер. Спустя некоторое время мы также добавили предоставление этим же братьям крепости под названием Крейцбург, недавно построенной упомянутыми братьями, вместе с прилегающими к ней лугами. Также за пределами земли Крейцбурга мы предоставили им землю, которая простирается вплоть до пределов бродников64 с одной 63 Экстраординарный налог, взимаемый со всего населения королевства в случае крайней необходимости, как, например, в случае необходимости финансировать непредвиденную военную кампанию; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 56. 64 По поводу этнического происхождения бродников было выдвинуто ряд предположений, среди которых наиболее убедительной является гипотеза Виктора Спинея, считавшего бродников народом тюркского происхождения, родственным куманам; Ковач С., “Экспансия западного христианства”, с. 71, прим. 25; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 106–109; Шушарин В.П., “Свидетельства письменных памятников королевства Венгрии”, с. 42. Земли бродников находились в южной Молдавии, где они поселились в конце XII века; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 141; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417, nota 19, p. 426; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 28–29, 106– 109. 58 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II стороны, и от засеки Хелмяга до истока реки под названием Бырса с другой. Оттуда эта земля простирается до Дуная. Мы поручили приставу и бану Ypochz65 пожаловать упомянутым братьям эти дарения, сделанные спустя некоторое время. Также мы позволили этим же братьям иметь шесть кораблей на реке по имени Олт и шесть кораблей на реке по имени Марош, чтобы беспрепятственно перевозить на них по всему нашему королевству соль, спускаясь по этим рекам, и привозить обратно другие вещи, по этим рекам подымаясь.66 Мы предоставили им же в вечное владение соляные копи под названием Окна,67 достаточные для того, чтобы свободно доставлять на этих двенадцати кораблях соль туда, куда они пожелают. Равным образом мы позволили им и их народу не платить дорожной пошлины 68 при прохождении через землю секеев69 или землю Данная грамота утверждала за рыцарями владения за пределами Карпат, завоеванные рыцарями до получения настоящего подтверждения. Вероятно, споры по поводу новых территориальных приобретений рыцарей послужили одной из причин, приведших к их конфликту с королем, упоминаемому ниже. Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 15, 19. 65 По всей видимости, это бывший воевода Трансильвании Ypoch (1216–1217); Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 102. 66 Река Марош, в частности, была главным путем транспортировки соли из Трансильвании в Сегед; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 63. 67 Использование венгерского термина “akna/akana”, означавшего “яму, карьер, шахту”, в папской копии письма предполагает наличие в Римской курии венгерского переписчика; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 113, 171. В XIII веке Трансильвания была единственным регионом производства соли в королевстве Венгрии. Вполне возможно, что в данном контексте под “Аканой” имеется в виду Тыргу-Окна, современный центр соляной добычи в Румынии. В любом случае, эти соляные копи находились за пределами первоначальных владений рыцарей в Бырсе и были приобретены уже после их появления в Трансильвании, поскольку первая королевская грамота 1211 года не говорит ни слова о возможной добыче соли в земле Бырса. Lăzărescu E.C., “Cavalerii Teutoni şi Ţara Bârsei”, p. 146; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, p. 353. 68 Косвенный налог, взимаемый при передвижении через горные проходы, мосты, броды и т.д., составлявший в среднем одну восьмидесятую часть от стоимости перевозимого товара; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 57. 69 Венгерские хроники XIII века утверждают, что секеи были потомками гуннов Аттилы. В действительности, они были кочевниками тюркского происхождения (по всей видимости, потомками хазарских каваров), примкнувшими в IX веке к венграм во время их миграции на запад и принявшими участие в венгерском завоевании Паннонии и Трансильвании. Иштван I Святой поселил секеев в Трансильвании в 1008 году для защиты региона от нападений византийцев, болгар и кочевников. Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 108–109; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 73; Vásáry I., Cumans and Tatars, p. 28; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 178–179; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period”, p. 155; Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, p. 17; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, p. 247. 59 ROMAN HAUTALA влахов70. Мы безоговорочно признали людей, которые также проживают в настоящее время в упомянутой земле, вольными и находящимися на службе у братьев на пользу их дома.71 Но при условии, что, если кто-либо из наших людей или гостей, относящихся к нашей земле, переселится к ним, то братья, как только им станет об этом известно, обязаны изгнать всех, проникнувших к ним таким образом, и должны выдать королю или его представителям тех, кто их привел.72 И для всякого из проживающих в нашем королевстве, кто пожелает пожертвовать в качестве акта милосердия упомянутым братьям свою собственность, мы утверждаем бессрочную привилегию иметь на то от нашей щедрости неограниченное право и нашу милость предоставления этой пожертвованной собственности вольного статуса. Кроме того, мы предоставляем этим же братьям вольность, воспрещающую любому меняльщику монет вступать в их землю в Трансильвании или беспокоить их в чем-либо, как и полное освобождение этих же братьев от предоставления нам той законной прибыли, которую мы должны были получать в их земле при обмене новой монеты. Поскольку они понесли неумеренные убытки вследствие нашего гнева по отношению к ним в то время, когда мы предписали отнять у них уже упомянутую землю.73 Мы возвращаем утраченное братьям, чтобы они были посажены на той границе на подобии новой плантации и, словно Ранее секеи проживали в земле Бырса, но позже покинули эту область в связи с усилившимся давлением кочевников. К моменту составления данной грамоты секеи проживали на территории на север и северо-восток от владений тевтонских рыцарей и в южной части региона Сибиу. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 79; Spinei V., “Les répercussions de la grande invasion mongole”, p. 38; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 180; Князький И.О., “Половцы в Днестровско-Карпатских землях и Нижнем Подунавье”, с. 27; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 29, 34; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 12. 70 Одно из самых ранних упоминаний влахов в венгерских документах. Земли влахов в Трансильвании находились между рекой Олт и южными Карпатами, где они поселились после вторжения в регион войск византийского императора Мануила I Комнина в 1166 году. Трансильванские влахи пользовались относительно обширной автономией внутри венгерского королевства и управлялись избираемым ими воеводой. Vásáry I., Cumans and Tatars, p. 28–29; Kontler L., A History of Hungary, p. 69; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, p. 183, 189, 191–192; Князький И.О., “Половцы в Днестровско-Карпатских землях и Нижнем Подунавье”, с. 28; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 21; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 29. 71 По всей видимости, здесь имеется в виду трудовая повинность местных колонистов, заключавшаяся в обязанности участвовать в возведении военных укреплений тевтонских рыцарей; Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, s. 52. 72 Вероятно, данная оговорка указывает на то, что рыцари действительно были склонны принимать в свои владения подданных Андрея II, порождая неизбежные конфликты с венгерской короной; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 19. 73 Вероятно, это произошло в конце 1221 года; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 38–39. 60 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II прочный оплот претерпевая постоянные нападения язычников, не боялись подвергать себя изо дня в день смертельной опасности за королевство. Однако они не имеют никаких полномочий на чеканку любого типа монеты без специального на то королевского позволения.74 С другой стороны, мы принимаем под наше покровительство дом или госпиталь этих братьев вместе со всеми его владениями и имуществом, признанными в законном владении в настоящем или справедливо приобретенными в будущем с Божьей помощью. Мы постановляем, что они находятся под королевской опекой и защитой на вечные будущие времена. И, дабы это постановление пребывало незыблемым и непреложным, мы распорядились отметить настоящую грамоту нашей золотой буллой. Написано рукою Клетуса, канцлера королевского двора и пресвитера Эгера, в год 1222 от воплощения Господа; в то время когда преподобные епископы Иоанн в Эстергоме, Угрин в Калоче,75 Дезидерий в Ченаде, Роберт в Веспреме, Стефан в Загребе,76 Томас в Эгере,77 Александр в Вараде,78 Козьма в 74 Степень категоричности данного запрета предполагает, что рыцари действительно пытались наладить производство собственной монеты; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, s. 19; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, s. 38–39. В частности, расследование епископов Варада и Дьёра, проведенное в 1226 году по инициативе понтифика с целью определить обоснованность обвинений по отношению к тевтонским рыцарям в злоупотреблении королевскими привилегиями, выявило попытки рыцарей начать чеканку собственных денег; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 74. 75 Угрин, из древнего венгерского рода Кзак, был архиепископом Калочи с 1219 до своей гибели во время монгольской инвазии 1241 года и исполнял обязанности королевского канцлера с 1217 по 1219 и с 1230 по 1235 годы; Магистр Рогерий, Горестная песнь о разорении Венгерского королевства татарами, Досаев А.С., (ред.), СанктПетербург: Издательство “Дмитрий Буланин”, 2012, с. 239; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 157, nota 9; Archdeacon Thomas of Split, History of the Bishops of Salona and Split, p. 257, nota 5; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 371; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, II, p. 53–61. 76 Стефан был епископом Загреба с 1215 по 1224 год; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 387; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749. 77 Томас был епископом Эгера с 1217 по 1224 год и архиепископом Эстергома в 1224–1225 годах; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Documente privind istoria României, no. 140, p. 195, no. 146, p. 201; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 367, 380; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Schmitth N., Episcopi Agrienses fide diplomatum concinnati, I, p. 119–127, 129–133; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 161, 203. 78 Александр был епископом Варада с 1217 или 1219 по 1230 год; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 384; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749. 61 ROMAN HAUTALA Дьёре,79 Бартоломей в Пече,80 Бриктий в Ваце81 и Регинальд, избранный епископ Трансильвании,82 благополучно управляли епархиями Бога; когда Теодор, сын Ветиха, был палатином; Поуса, сын Наны, был придворным комесом; Николай был комесом Бача; Тибурций был комесом Пожоня; Гелий был комесом Бихора; Мартин, сын Михаила, был комесом Шароша; и многие другие были держателями комитатов. В семнадцатый год царствования нашего.83 References Баранов А., “Основание Тевтонского ордена”, в Deusvult.ru, 2011, Режим доступа: http://deusvult.ru/23-osnovanie-tevtonskogo-ordena.html Князький И.О., “Половцы в Днестровско-Карпатских землях и Нижнем Подунавье в конце XII – первых десятилетиях XIII в.”, в Социально-экономическая и политическая история Молдавии периода феодализма, Кишинев: “Штиинца”, 1988, с. 22–32. Ковач С., “Экспансия западного христианства: миссия доминиканцев среди половцев (куманов)”, в Бюллетень (Newsletter). 12 Hungaro – Russica II. История и культура Евразийской степи. 2-й Сборник статей Российских и венгерских востоковедов, Москва: ИВ РАН, 2005, с. 52–73. 79 Козьма был епископом Дьёра с 1219 по 1223 год; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 373; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 315. 80 Бартоломей был бенедиктинцем бургундского происхождения. Он прибыл в Венгрию в свите королевы Иоланды де Куртене, второй жены короля Андрея II. Бартоломей возглавлял епархию Печа с 1219 по 1252 год. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 185, nota 4; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, XII, p. 969; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 376; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 244. 81 Бриктий был епископом Ваца с 1221 или 1222 по 1238 год; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 383; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 749; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 342. 82 Уроженец Франции, Регинальд был избран епископом Трансильвании в 1222 году по настоянию короля Андрея II, но получил подтверждение от папы Гонория III только 3 июня того же года в связи с каким-то физическим пороком, препятствовавшим назначению каноническим правом. Регинальд продолжал возглавлять трансильванскую епархию вплоть до свoeй гибели во время монгольской инвазии 1241 года. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 81, 107; Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger, p. 187, nota 4; Duzinchievici Gh., “Propaganda cistercită printre români”, Cercetări istorice. Revistă de istorie românească, Anul IV, No. II, Iaşi: Seminarul de Istoria Românilor al Universitaţii din Iaşi, 1929, p. 131, nota 1; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz von ihrer Gründung 1221 bis zur Tatarenwüstung 1241–1242, Zürich: Verlag von A.-G. Gebr. Leemann, 1913, s. 78; Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae, p. 381; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 748; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, II, p. 253. 83 Указание на то, что к моменту составления грамоты Регинальд был избранным епископом Трансильвании, позволяет установить, что она была составлена в мае 1222 года; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, s. 107. 62 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Магистр Рогерий, Горестная песнь о разорении Венгерского королевства татарами, Досаев А.С., (ред.), Санкт-Петербург: Издательство “Дмитрий Буланин”, 2012. Пашуто В.Т., Очерки по истории Галицко-Волынской Руси, Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1950. Расовский Д., “Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии”, в Из истории русской культуры, Том II, Книга 1: Киевская и Московская Русь, Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б., (ред.), Москва: Языки славянской культуры, 2002, с. 82–142. Фома Сплитский, История архиепископов Салоны и Сплита, Акимова О.А., (ред.), Москва: Индрик, 1997. Шушарин В.П., “Свидетельства письменных памятников королевства Венгрии об этническом составе населения Восточного Прикарпатья первой половины ХШ века”, История СССР, № 2, Москва: Институт истории АН СССР, 1978. Achim V., “Ecclesiastic Structures and Denominational Policies in the Balkan-Carpathian Space in the Thirteenth Century”, Quaderni della Casa Romena di Venezia, Vol. 3: Studi di storia, di critica e di teoria letteraria raccolti e pubblicati da Ioan-Aurel Pop e Cristian Luca, Bucarest: Casa Editrice dell’Istituto Culturale Romeno, 2004, pp. 151–176. Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, s. 9–22. Archdeacon Thomas of Split, History of the Bishops of Salona and Split (Thomae Archidiaconi Spalatensis Historia Salonitanorum atque Spalatinorum Pontificum), Perić O., Karbić D., Matijević-Sokol M., Sweneey J.R., (eds.), Budapest, New York: Central European University Press, 2006. Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Budapest, New York: Central European University Press, 2010. Bárány A., “The Expansions of the Kingdom of Hungary in the Middle Ages (1000–1490)”, in Berend N., (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, pp. 319–332. Baudrillart A., Meyer A. de, Aubert R., (eds.), Dictionnaire d’histoire et de géographie ecclésiastiques, Vol. VIII, Paris: Letouzey et Ané, 1935. Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001. Berend N., “Défense de la Chrétienté et naissance d’une identité. Hongrie, Pologne et péninsule Ibérique au Moyen Âge”, Annales. Histoire, Sciences Sociales, Vol. 58/5, Paris: Editions Armand Colin, 2003, pp. 1009–1027. Berend N., “The Kingdom of Hungary”, in Berend N., (ed.), Christianization and the Rise of Christian Monarchy: Scandinavia, Central Europe and Rus’ c. 900–1200, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2007, pp. 319–369. Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 107–177. Documente privind istoria României, C: Transilvania. Veacul 11/13, Vol. 1: (1075–1250), Roller M., (ed.), Bucureşti: Ed. Acad. Republicii Populare Române, 1951. Duzinchievici Gh., “Propaganda cistercită printre români”, Cercetări istorice. Revistă de istorie românească, Anul IV, No. II, Iaşi: Seminarul de Istoria Românilor al Universitaţii din Iaşi, 1929, pp. 126–138. Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera. La Transilvania tra XII e XIV secolo, Napoli: Editoriale Scientifica, 2010. Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, and Burghers in Medieval Hungary, Bak Já.M., (ed.), London: Variorum Reprints, 1986. Fügedi E., Bak Já.M., “Foreign Knights and Clerks in Early Medieval Hungary”, in Berend N. (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 63 ROMAN HAUTALA 2012, pp. 319–332. Gams P.B., Series episcoporum Ecclesiae catholicae: quotquot innotuerunt a beato Petro apostolo, Ratisbonae: Typis et Sumptibus Georgii Josephi Manz, 1873. Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien (1211–1225)”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, s. 22–49. Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, pp. 229– 255. Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland (1211–1225): New Re-considerations”, in Houben H., Toomaspoeg K., (eds.), L’Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture = Der Deutsche Orden zwischen Mittelmeerraum und Baltikum. Begegnungen und Konfrontationen zwischen Religionen, Volker[n] und Kulturen. Atti del Convegno internazionale (Bari–Lecce–Brindisi, 14–16 settembre 2006), Galatina: Congedo Editore, 2008, pp. 151–162. Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Vol. III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937. Jacques de Vitry, Histoire orientale = Historia Orientalis, Donnadieu J., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 2008. Katona I., Historia Critica Regum Hungariae: Ex Fide Domesticorum et Exterorum Scriptorum Concinnata, Vol. V : Complectens Res Gestas Andreae II. et Belae IV. ad Cladem usque Tartaricam, Pestini: Weingand et Koepf, 1783. Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002. Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, Ţara Bârsei, Vol. VI/4, Braşov, 1934, pp. 336–356. Lăzărescu E.C., “Cavalerii Teutoni şi Ţara Bârsei”, Ţara Bârsei, Vol. VII/2, Braşov, 1935, pp. 140–152. Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland in Medieval Hungary: The Teutonic Military Order Status and Rule in the Poles of Christianity”, Mirabilia: Revista Eletrônica de Antiguidade e Idade Média, Vol. 10, Barcelona: Institut d’Estudis Medievals, 2010, pp. 184–195. Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000– 1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, pp. 29–118. Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, pp. 15–22. Makkai L., “The Emergence of the Estates (1172–1526)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 178–244. Martini F., “Der Deutsche Ritterorden und seine Kolonisten im Burzenland”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 10, Budapest: Budapress, 1979, s. 41–57. Monumenta ecclesiae Strigoniensis, Vol. 1: Ab a. 979 ad a. 1273, Knauz N., (ed.), Strigonii: Typis descripsit Aegydius Horák, 1874. Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz von ihrer Gründung 1221 bis zur Tatarenwüstung 1241–1242, Zürich: Verlag von A.-G. Gebr. Leemann, 1913. Prawer J., The Latin Kingdom of Jerusalem: European Colonialism in the Middle Ages, London: Weidenfeld and Nicolson, 1972. Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae complectens seriem chronologicam archiepiscoporum et episcoporum Hvngariae cvm rvdi dioecesivm delineatione adjectis, si qvae sunt pecvliares, praerogativis, vt plvrimvm ex diplomatibvs congestvm, 2 Vols., Posonii et Cassoviae: Sumptibus Joannis Michaelis Landerer, typographi et bibliopolae, 1776–1779. Quellen zur Geschichte der Siebenbürger Sachsen 1191–1975, Wagner E., (ed.), Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1976. Schmitth N., Episcopi Agrienses fide diplomatum concinnati, Vol. I, Tyrnaviae: Typ. 64 ГРАМОТЫ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ АНДРЕЯ II Collegii acad. Societ. Jesu, 1768. Sinor D. Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977. Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1986. Spinei V., “Les répercussions de la grande invasion mongole de 1241–1242 sur l’espace carpato-danubien reflétées surtout dans les oeuvres des chroniqueurs italiens”, Südost Forschungen, Vol. 61–62, München: Südost-Institut, 2002–2003, pp. 1–47. Spinei V., “The Cuman Bishopric: Genesis and Evolution”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, pp. 413–456. Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the tenth to the mid-thirteenth century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009. Sweeney J.R., “The Problem of Inalienability in Innocent III’s Correspondence with Hungary: A Contribution to the Study of the Historical Genesis of Intellecto”, Mediaeval Studies, Vol. 37, Toronto: Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 1975, pp. 235–251. Urkunden und erzählende quellen zur Deutschen Ostsiedlung im Mittelalter, Teil II: Schlesien, Polen, Böhmen-Mähren, Österreich, Ungarn-Siebenbürgen, Helbig H., Weinrich L., (eds.), Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1970. Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011. CHARTERS OF THE HUNGARIAN KING ANDREW II GRANTED TO THE TEUTONIC KNIGHTS IN TRANSYLVANIA: LATIT TEXTS, TRANSLATION INTO RUSSIAN AND COMMENTARIES This article contains Latin texts, translations into Russian and comments to four royal charters granted by the Hungarian king Andrew II (1205–1235) to the Teutonic knights, respectively, in 1211, 1212, 1215 (approximately) and 1222. These historical documents contain valuable information about the period of the Teutonic brethren stay in Transylvania. In 1211, the Hungarian king granted to the Knights the Burzenland in southeastern Transylvania in the unlimited possession, where they remained until their final expulsion from the Kingdom of Hungary in 1225. The text of the first royal charter contained in this article shows that the Andrew II’s decision to invite the Teutonic brethren in Transylvania was caused by the frequent Cuman raids on the Kingdom and that the principal aim of the Hungarian monarch was to prevent these attacks by establishing lasting control over the Burzenland. The degree of importance of the task entrusted to the Knights was emphasized by a number of privileges granted by the Hungarian crown that helped to create favorable conditions for increasing the local population in order to ensure a constant flow of material resources and manpower to the Teutonic brothers, which they could use to organize the defense of Burzenland against the attacks of nomads. The content of subsequent royal charters shows that the Teutonic brothers not only fully used granted privileges in establishing durable control over the Burzenland, but also began to expand their landholdings in the Cuman territories. In particular, the last charter of 1222 gives an idea about the extent of the Teutonic knights’ conquests at the expense of the Cuman possessions beyond the Carpathian Mountains. At the same time, the contents of the royal charters can partially identify the reasons for the deterioration in relations between the Teutonic knights and the Hungarian crown, which led both to the first attempt by Andrew II to confiscate the Teutonic brethren landholdings at the end of 1221 and, possibly, to the final expulsion of the Knights from the Kingdom of Hungary in 1225. 65 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES ABOUT RELATIONS BETWEEN THE KINGDOM OF HUNGARY AND CUMANS ON THE EVE OF THE INVASION OF BATU IN 1241 Information about the first stable contact between the Hungarian kingdom and Cumans in the first quarter of the 13th century have been preserved, for the most part, in the papal letters concerning the issues of the Teutonic knights’ stay in Transylvania from 1211 to 1225. Teutonic brothers were invited to Hungary by King Andrew II with the apparent aim to organize an effective defense of Transylvania against the frequent Cuman raids and they were settled in the Burzenland, located on the southeastern tip of Transylvania and, therefore, in close proximity to the territory controlled by nomads.1 In his initial charter granted to the Teutonic brethren in 1211,2 Andrew II points both to the need for protection of the region against Cuman raids and to possible extension of the royal estates, most likely, at the expense of the neighboring territories of nomads. However, more meaningful information is contained in subsequent letters of Pope Gregory IX3 who report that before the Knights’ arrival, the Cumans regularly invaded Transylvania precisely through the Burzenland causing, according to Pope, “great confusion” in the Hungarian kingdom. 1 Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005, p. 28; Spinei V., Moldavia in the 11th– 14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1986, p. 29; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, p. 12. 2 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011, no. I (= UB no. 19), pp. 162–163; Zimmermann F., Werner C., Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, Vol. I: 1191 bis 1342, Hildescheim, Zürich, New York: Georg Olms Velrag, 2007, no. 19, pp. 11–12; Documente privitóre la istoria Românilor, Vol. I: 1199–1345, Hurmuzaki E., Densuşianu N., (eds.), Bucureşti: Ed. Academiei Române, 1887, no. XLI, pp. 56–58; Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, Vol I: Ab Honorio PP. III. usque ad Clementem PP. VI, 1216–1352, Romae: Typis vaticanis, 1859, no. CLXIX, pp. 94–96; Schüller J.K., Archiv für die Kenntnis von Siebenbürgens Vorzeit und Gegenwart, Vol. I, Hermannstadt: Martin Edlen von Hochmeisterische Buchhandlung, 1841, pp. 214–217; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historicocriticae, 11 Vols., Budae: Typis typogr. Regiae Vniversitatis Vngaricae, 1829–1844, III/1, pp. 106–108. 3 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXV, XXVII, XXVIII, XXX (= UB nos. 59, 61, 65, 68), pp. 198–199, 201–204, 206–207. 67 ROMAN HAUTALA Consequently, the content of the papal letters suggests that the Andrew II’s decision was prompted by frequent Cuman raids and that the main aspiration of the Hungarian monarch was to prevent the nomadic attacks by establishment of a firm control over the Burzenland, which belonged to the Hungarian kingdom only nominally until the Teutonic knights’ arrival.4 Thus, the papal letters (containing the most accurate copies of the royal charters, which originals have been lost) indicate noticeable increase in the Cuman military activity in Transylvania in the early 13 th century. Regular Cuman invasions in the Burzenland showed the ineffectiveness of the former defensive system of the region envisaged to repel the sporadic attacks of numerically small nomadic detachments. The defense of Burzenland was based on the protection of areas close to seven Carpathian passes, through which the nomads could penetrate into the region, and previously it had been entrusted to the Pecheneg guard squads, which forces had proved insufficient to deter the increased Cuman pressure.5 Therefore, the Hungarian king decided to entrust the defense of Burzenland to the Teutonic Order that had a much greater military potential. The Hungarian monarch clearly defined the direction of possible territorial expansion of the Knights pointing in his charter that he sent them “in the land called the Burzenland, located behind the forest, in the direction of the Cumans” and implying thereby that the potential expansion of the Kingdom should be carried out by the conquest of Transcarpathian territories that were called in the Hungarian sources by the term of “Cumania” (among the documents relating to the Teutonic Knights’ stay in Transylvania, this name appears for the first time in a letter of Pope Gregory IX on 26th April, 12316). In this context, the term “Cumania” differed from the generalizing Latin name of Desht-i-Kipchak and designated the dwelling area of the western Cumans, which was located both in southern Moldavia and northeastern Wallachia.7 It should be noted that the 4 Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland (1211–1225): New Re-considerations”, in L’Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture = Der Deutsche Orden zwischen Mittelmeerraum und Baltikum. Begegnungen und Konfrontationen zwischen Religionen, Volker[n] und Kulturen. Atti del Convegno internazionale (Bari–Lecce– Brindisi, 14–16 settembre 2006), Houben H., Toomaspoeg K., (eds.), Galatina: Congedo Editore, 2008, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001, p. 22. 5 Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 33; Makkai L., “The Emergence of the Estates (1172–1526)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, p. 182. 6 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV (= UB no. 59), pp. 198– 199; Teutsch G.D., Firnhaber F., Urkundenbuch zur Geschichte Siebenbürgens, Vol. I: Urkunden und Regesten bis zum Ausgang des arpadischen Mannsstammes (1301), Wien: KaiserlichKönigliche Hof- und Staatsdruckerei, 1857, no. 50, pp. 50–51. 7 Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Budapest, New York: Central European University Press, 2010, p. 164, nota 68 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES question of who were those Cumans, whose invasions of Transylvania prompted the Hungarian king to settle the Teutonic knights in the Burzenland, still remains unexplained. It is quite possible that the assumption of some researchers that the Cumania was controlled by the Danubian Cumans who migrated in the Carpathian region in the summer months and returned in the fall to the Lower Danube region,8 should be revised based on the contents of the next royal charter of 1212. In his second charter,9 Andrew II reports that the Teutonic knights “underwent constant Cuman attacks without being afraid to expose themselves to every day mortal danger”. An indication of the continuous nomadic attacks shows that the Cumans invaded the Burzenland not only in the summer months, as it had to do the Danubian Cumans, according to the assumption of aforementioned researchers. The Hungarian monarch rather had in mind yearround raids of nomads who dwelled in the regions that bordered with the southeastern Transylvania. Obviously, the Cumans increased their raids trying to prevent the Teutonic knights to gain a foothold in the Burzenland. Next royal charter promulgated approximately in 1215, bestowed on the Teutonic Knights the possession of “recently built fortress of Kreuzburg”. 10 This document shows that the brothers began to expand their landholdings. Despite the fact that the localization of this castle is still unclear, we can assume with some confidence that Kreuzburg was situated outside the territory, which Andrew II had granted to the Teutonic knights in 1211.11 Thus, this royal charter 2; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the tenth to the mid-thirteenth century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009, p. 145; Spinei V., “The Cuman Bishopric: Genesis and Evolution”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, pp. 422, 426, 437; Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v DnestrovskoKarpatskikh zemlyakh i Nizhnem Podunav’e v kontse XII – pervykh desyatiletiyakh XIII v.”, Sotsial’no-ekonomicheskaya i politicheskaya istoriya Moldavii perioda feodalizma, Kishinev: “Shtiintsa”, 1988, pp. 28–29; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 28. 8 Osipyan A.L., “Migratsiya, adaptatsiya i integratsiya kochevnikov v osedlom obshchestve: sravnitel’nyy analiz perekhoda kochevnikov k osedlomu obrazu zhizni v Galitskoy Rusi i Vengerskom korolevstve v XIII–XV vv.”, in Tyurkskie kochevniki Evrazii (kimaki, kipchaki, polovtsy ...), Kazan’: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 124; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii ob etnicheskom sostave naseleniya Vostochnogo Prikarpat’ya pervoy poloviny XIII veka”, Istoriya SSSR, № 2, Moskva: Institut istorii AN SSSR, 1978, p. 44. 9 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. II (= UB no. 22), pp. 164– 165; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. XLII, pp. 58–59; Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, I, no. CLXIX, pp. 95–96; Schüller J.K., Archiv für die Kenntnis von Siebenbürgens Vorzeit und Gegenwart, I, pp. 217–219; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/1, pp. 116–118. 10 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. IV (= UB no. 22add), p. 166; Schüller J.K., Archiv für die Kenntnis von Siebenbürgens Vorzeit und Gegenwart, I, p. 220. 11 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 39; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, pp. 157–158; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 51; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien (1211–1225)”, Ungarn: 69 ROMAN HAUTALA indicates that approximately by 1215, the brothers established a strong control over the Burzenland and began territorial expansion. The last charter of Andrew II granted to the Knights in 1222 and sealed with a golden royal bull,12 is the most informative document among all the sources relating to the Teutonic brethren stay in Transylvania. This document provides valuable information on the territorial expansion of the brethren. In his charter, the Hungarian monarch grants the rulers of Burzenland new territories stretched “up to the limits of the Brodniks”,13 that is to the southern Moldova, as well as to the Danube in the northeastern Wallachia. This decree reflects the scale of the Knights’ conquests in Cumania. This information about the military successes of the Teutonic Knights is complemented by interesting information contained in subsequent letters of Pope Gregory IX. In his letter to the Hungarian prince on April 26, 1231,14 as well as in subsequent three letters addressed, respectively, to Andrew II, to Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, p. 35; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, p. 14; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, Ţara Bârsei, Vol. VI/4, Braşov, 1934, p. 352. We should also mention an alternative assumption that Kreuzburg was located beyond the Carpathian Mountains, a few kilometers to the south from the Tatar mountain pass; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, p. 75; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii”, p. 41; Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Volume III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937, p. 133. 12 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. VI (= UB no. 31), pp. 169– 172; Zimmermann F., Werner C., Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, I, no. 31, pp. 18–24; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LIV, pp. 74–76; Siebenbürgische Quartalschrift, Vol. III, Hermannstadt: Martin Hochmeister, 1793, pp. 195–200; Codex Pomeraniae vicinarumque terrarum diplomaticus: oder Urkunden, so die Pommersch-, Rügianisch- u. Caminschen, auch die benachbarten Länder Brandenburg, Mecklenburg, Preussen und Pohlen angehen ... mit Anmerckungen erläutert, Vol. I: Bis auf das Jahr 1269 incl.: nebst einem Anhange, welcher die Bildnisse der Pomerellischen Hertzoge ... und ein vierfaches Register enthält, Dreger F. von, Löper S.G., Oelrichs J.C.C., (eds.), Berlin: Haude, 1768, pp. 102–104. 13 Researchers have put forward a number of assumptions about the ethnic origin of the Brodniks, among which the most convincing hypothesis is that of Victor Spinei who considered the Brodniks as the people of Turkic origin, akin to the Cumans; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva: missiya dominikantsev sredi polovtsev (kumanov)”, Byulleten’ (Newsletter). 12. Hungaro – Russica II. Istoriya i kul’tura Evraziyskoy stepi. 2-y Sbornik statey Rossiyskikh i vengerskikh vostokovedov, Moskva: IV RAN, 2005, p. 71, nota 25; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, pp. 106–109; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii”, p. 42. The Brodniks’ land was located in southern Moldova, where they settled in the late 12th century; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 141; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 417, nota 19, p. 426; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, pp. 28–29, 106– 109. 14 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV (= UB no. 59), pp. 198–199; Teutsch G.D., Firnhaber F., Urkundenbuch zur Geschichte Siebenbürgens, I, no. 50, pp. 50–51. 70 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES Jakob, the Papal legate in Hungary, and to the Patriarch of Aquileia, Berthold von Andechs-Merania,15 the pontiff reports that the brothers built in Transylvania five strong castles “through hard work and the shedding of their own blood”. In addition to the already mentioned castle of Kreuzburg, Gregory IX certainly has in mind here the castle of Marienburg (place of residence of the Transylvanian komtur), Schwarzburg, and Rosenau. But concerning the fifth castle, researchers give different interpretations identifying it with either Heldenburg or with Kronstadt, or with Törzburg.16 Even more interesting is the Papal indication of the fact that Teutonic Knights built a certain “thoroughly fortified castle” located in Cumania and apparently erected shortly before the expulsion of the brothers from Transylvania.17 According to Gregory IX, the Cumans were greatly concerned about the appearance in the lands under their control of a powerful Teutonic outpost, which prevented their penetration in Transylvania. Therefore, after had brought together “countless multitude of warriors”, they tried to capture the castle but were defeated. Papal letters also reported that some of the Cumans “reached the baptismal grace” after they had suffered the defeat. Although the pontiff makes it clear that baptism of the nomads “along with their wives and children” took place after their captivity, this reference can be seen as the first documentary evidence of the Catholic proselytic success in the territory of Cumania. The letters of Pope Honorius III and his successor, Gregory IX, are the only sources describing the circumstances of the Teutonic Knights’ expulsion from Transylvania in 1225. The pontiffs clearly pointed to the real cause that, in their opinion, prompted the King to make this decision. So, in his letter to Andrew II on June 12, 1225,18 Honorius III emphasized that the decision of the Hungarian king was taken by the cause of “someone’s malicious incitements” and because of “perverse insinuations of envious persons” who could not accept the “flourishing state” of the Knights’ estates. And later, Gregory IX stated in his letters to the Cardinal Bishop of Palestrina and Patriarch of Aquileia 19 that the Hungarian monarch inexorably refused to restore fairness to the brothers 15 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXVII, XXVIII, XXX (= UB nos. 61, 65, 68), pp. 201–204, 206–207. 16 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, pp. 40–41; Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland in Medieval Hungary: The Teutonic Military Order Status and Rule in the Poles of Christianity”, Mirabilia: Revista Eletrônica de Antiguidade e Idade Média, Vol. 10, Barcelona: Institut d’Estudis Medievals, 2010, pp. 190–191; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, p. 35. 17 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, pp. 40, 75; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 418; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 52; Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, p. 352. 18 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XVII (= UB no. 45), pp. 186–188; Teutsch G.D., Firnhaber F., Urkundenbuch zur Geschichte Siebenbürgens, I, no. 32, pp. 32–34. 19 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. XXVIII, XXX (= UB nos. 65, 68), pp. 202–204, 206–207. 71 ROMAN HAUTALA fearing to “displease his children and barons”. Thus, the pontiffs claimed that Andrew II made the decision not on his own will but under the pressure of internal political opposition, both hostile towards the Teutonic brothers and led by the eldest son of the King, the Prince Bela. In one of his letters addressed to the Prince Bela on April 26, 123120 and contained a requirement to allow the Teutonic Knights to return in Transylvania, the Pope Gregory IX pointed to the fact that the territories, which were formerly under the control of the Knights, became part of the Bela’s estate. This pontiff’s statement suggested that Bela endowed by Andrew II with the title of Duke of Transylvania in 1224 or 1225, was not only awarded with the Burzenland in southeastern Transylvania but also with more recent territorial acquisitions of the Knights beyond the Carpathians. Thus, Bela should head the further Hungarian expansion into Cumania after the expulsion of the Teutonic Knights from Transylvania in 1225 and might have succeeded in expanding the domains of Árpád monarchy.21 However, Papal documents, extremely useful for the study of the previous activity of the Teutonic Knights, provide very little information about the alleged Bela’s military successes. Apparently, a temporary reduction in the interest of the Roman Curia in relation to the Transcarpathian expansion of the Kingdom of Hungary was caused both by the consideration that, in contrast to the Teutonic Order, Bela did not need the patronage of the Holy See and the judgment of the pontiffs who believed that the Transylvanian Duke captured the former Knights’ territories illegally. However, despite the absence in sources of detailed information about the expansion of the Hungarian Crown in Cumania, the Papal letters and synchronous Western chronicles abound with alternative information on the deployment of missionary activity among the nomads suggesting thereby further development of relations between the Kingdom of Hungary and Cumans. All available sources emphasize the merit of the Order of Preachers in the Cumans’ communion with the Catholic creed. Obviously, the deployment of Cuman apostolate became possible only after the establishment of the Dominican Province of Hungary in 1221 and founding in the Kingdom of the first convents (in Győr and later in Szekesfehervar22) of a new religious Order aimed at preaching of Christian doctrine both to the Catholic population of the 20 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV (= UB no. 59), pp. 198–199; Teutsch G.D., Firnhaber F., Urkundenbuch zur Geschichte Siebenbürgens, I, no. 50, pp. 50–51. 21 Paraska P.F., “Politika Vengerskogo korolevstva v Vostochnom Prikarpat’e i obrazovanie Moldavskogo feodal’nogo gosudarstva”, in Historylib.org, 1975. Available at: http://historylib.org/historybooks/pod-red--G-S--Grosula_Karpato-Dunayskie-zemli-v-Srezhnieveka/4 22 Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 420; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, and Burghers in Medieval Hungary, Bak Já.M., (ed.), London: Variorum Reprints, 1986, XII, p. 970; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz von ihrer Gründung 1221 bis zur Tatarenwüstung 1241–1242, Zürich: Verlag von A.-G. Gebr. Leemann, 1913, pp. 25–26. 72 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES Latin world and among representatives of alternative religions23. The first missions to the Cumans are described only in the later Dominican writings and are not mentioned in synchronous sources, possibly, due to the fact that the initial attempts of preaching the Gospel among the Cumans did not bring any success. Hungarian Dominicans organized the first Cuman missions during the late period of the Teutonic Knights’ stay in Transylvania. However, according to the Hungarian writings compiled in 1259 by a certain Peter or Svipert of Porroch, the first Dominicans who appeared in Cumania in 1223 or 1224, were “rejected by the Gentiles”, while two members of the next mission, which reached the Dnieper, were killed by local “infidels”.24 The substantial letter of Pope Gregory IX addressed to the Archbishop of Esztergom on July 31, 1227 provides the first actual evidence of proselytizing success among the Cumans.25 In his letter, the pontiff reproduces the text of the 23 In turn, the Franciscans settled in Hungary only in 1228 or 1229 and founded their own province in the Kingdom in 1234; Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, in Alle frontiere della cristianità: i frati mendicanti e l’evangelizzazione tra ‘200 e ‘300: Atti del XXVIII Convegno internazionale, Assisi, 12–14 ottobre 2000, Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 2001, p. 277; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, XII, p. 972; Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968, pp. 166–167. Possibly, they took part in missionary work among the Cumans in the pre-Mongol period. However, the only evidence about the Minorites’ success in the Cuman apostolate is contained only in the “Itinerarium” of Guillaume de Rubruck written in the second half of the 13 th century. Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011, xx. 4, pp. 100–101; Richard J., “Les missions au nord de la mer Noire (XIIIe–XVe siècles)”, in Schmieder F., Schreiner P., (eds.), Il Codice cumanico e il suo mondo: Atti del Colloquio internazionale, Venezia, 6–7 dicembre 2002, Roma: Edizioni di storia e letteratura, 2005, p. 233; Osipyan O., “Poshirennya khristiyanstva sered polovtsіv u XI–XІV st.”, Kiїvs’ka starovina, № 1, Kiїv: Kiїvs’kiy slavіstichniy unіversitet, 2005, p. 6; Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, p. 270; Golden P.B., “Religion among the Qipčaqs of Medieval Eurasia”, Central Asiatic Journal, Vol. 42/2, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1998, p. 219; Richard J., “La croisade: l’évolution des conceptions et des strategies”, in Murray A.V., (ed.), From Clermont to Jerusalem. The Crusades and Crusader Societies, 1095–1500. Selected Proceedings of the International Medieval Congress, University of Leeds, 10–13 July 1995, Turnhout: Brepols Publishers, 1998, p. 26. 24 Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, Vol. I: Fratris Gerardi de Fracheto O.P. Vitae Fratrum Ordinis Praedicatorum: necnon Cronica Ordinis ab anno MCCIII usque ad MCCLIV, Reichert B.M., (ed.), Lovanii: Typis E. Charpentier & J. Schoonjans, 1896, pp. 305– 307; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 422; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva”, p. 70, nota 19; Dobre C.F., “Mendicants’ Mission in an Orthodox Land: A Case Study of Moldavia in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, Annual of Medieval Studies at the Central European University, Vol. 9, Budapest: Central European University, Dept. of Medieval Studies, 2003, p. 227, nota 6; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, p. 77. 25 Acta Honorii III (1216–1227) et Gregorii IX (1227–1241) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu А.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. III, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1950, no. 158, pp. 206–207; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883, XX, a. 1227, no. 50, p. 540; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. I: Ab Anno 1215 ad 1280, Ripoll 73 ROMAN HAUTALA previous report sent to the Roman Curia by Robert, the Archbishop of Esztergom, and containing a gratifying news of the desire of a Cuman leader named Bortz26 to receive baptism from the hands of the Hungarian prelate. And according to later information of Alberic de Trois-Fontaines and Emo of Wittewierum, Robert did not fail to fulfill the Bortz’s wish.27 The pontiff’s letter implies that the Bortz’s intention was the result of a preliminary proselytizing activity of the Friars Preachers in Cumania. However, the Cuman leader (being the “fourth among the powerful Cuman rulers”, according to later remark of Emo of Wittewierum28) insisted on participating in the ritual of baptism of authoritative Hungarian prelate whose presence was to stress the significance of his decision. The Archbishop of Esztergom wrote in his report to Gregory IX that he had baptized several Cuman “noblemen” as the Bortz’s son who, according to later report of Alberic de Trois-Fontaines,29 was converted to Christianity after he had personally told the Hungarian prelate of the intention of his father. Thus, the Cuman “nobles” preferred to be baptized by primate of the Hungarian church apparently questioning status of the Friars Preachers, which, in turn, explains the failure of first missions of the Dominicans who turned therefore for support of the Archbishop of Esztergom. Obviously for this reason Gregory IX stated in his letter that “the high title was always used to be perceived with great reverence in Cumania” providing the Archbishop of Esztergom with additional powers of the Apostolic legate in his future mission beyond the Carpathians. The letter of Gregory IX in 1227 reflects an explicit benevolence of the Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1729, no. XI, p. 22. 26 In variant readings of this letter the name of Bortz is read as Boriz or Bort and in later sources the name of this Cuman ruler is transmitted as Boricius, Burg, Brut, Bribrot, Bribrech; “Emonis Chronicon”, Weiland L., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 511; Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, I, pp. 305–307; “Acta ampliora quae F. Theodoricus de Appoldia, suppar Ordinis Praedicatorum scriptor, ex variis antiquioribus monumentis collegit”, Acta sanctorum quotquot toto orbe coluntur, vel a catholicis scriptoribus celebrantur, Vol. XXXV: Augusti tomus primus, Sollerius J.B., Pinius J., Cuperus G., Boschius P., Carnandet J., (eds.), Parisiis et Romae: apud Victorem Palme, bibliopolam, 1867, pp. 318, 321–323; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 424; Osipyan O., “Poshirennya khristiyanstva sered polovtsіv”, p. 4; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 217, nota 137; Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, pp. 424–425; Pletneva S.A., Polovtsy, Rybakov B.A., (ed.), Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1990, p. 143; Acta Honorii III, p. 207, nota 2; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, I, no. XI, p. 22, nota 2. 27 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 920; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae: Ex Fide Domesticorum et Exterorum Scriptorum Concinnata, Vol. V: Complectens Res Gestas Andreae II. et Belae IV. ad Cladem usque Tartaricam, Pestini: Weingand et Koepf, 1783, pp. 508–509; “Emonis Chronicon”, pp. 454–455. 28 “Emonis Chronicon”, pp. 454–455. 29 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 920. 74 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES pontiff towards the Cumans. According to him, the Cumans expressed “pious wishes” to adhere to the Catholic faith indicating obvious changes in the relationship between the nomads and the Kingdom of Hungary that occurred in a short time after the expulsion of Teutonic Knights from Transylvania. According to the Pope, the Cuman “nobles” began to cross the Carpathians to visit the Archbishop of Esztergom and the Hungarian prelate did not fail to pay a return visit (together with the Bishops of Pécs, Veszprém and Transylvania, if we take for granted the assertion of Alberic de Trois-Fontaines30). So, in his letter addressed to Bela on March 21, 1228, Gregory IX expressed his gratitude for the support of Transylvanian Duke, which he rendered to the Archbishop of Esztergom by visiting with him the “Cuman lands” accompanied by his military entourage.31 According to the pontiff, a consequence of this visit was the conversion of “considerable plurality of Cumans”, also confirmed by a parallel letter of Gregory IX to Archbishop of Esztergom.32 However, the exact number of baptized nomads remains unclear and a “considerable plurality” of the converted Cumans could also include those nomads who adhered to the Christian faith before the Archbishop’s visit in Cumania and after his return to Hungary. In any case, the figures given in the later reports of Western chroniclers seem to be excessively exaggerated and apparently contradicting the assertion of Svipert of Porroch that the Bortz’s example was followed by only a few members from his clan.33 More important is the first mention of foundation of the Cuman Bishopric contained in a letter sent by Gregory IX to the Archbishop of Esztergom on 21 March, 1228.34 In his letter, the pontiff expressed his full approval of the Hungarian prelate’s decision to use his authority of the Apostolic legate in order to appoint as the head of new diocese the Dominican named Theodoric who contributed, according to the Pope, to efficient spread of Christianity among the nomads. The actual boundaries of the Cuman Bishop’s jurisdiction remain the subject of lively debate among researchers since the synchronous sources do not provide specific information on this subject.35 However, it seems quite 30 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 920. Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXIII, p. 108; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 151–152; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, pp. 426–427. 32 Acta Honorii III, no. 159, p. 208; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 35, pp. 182–183; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXVI, p. 111; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, I, no. 24, p. 27. 33 Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, I, pp. 305–307; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 424. 34 Acta Honorii III, no. 159, p. 208; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 35, pp. 182–183; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXVI, p. 111; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, I, no. 24, p. 27. 35 Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, pp. 154–156; Dobre C.F., Mendicants in Moldavia: Mission in an Orthodox Land (Thirteenth to Fifteenth Century), Daun/Eifel: AUREL 31 75 ROMAN HAUTALA reasonable the assumption that initially the Cuman Bishopric was founded in the same area, which was previously under the control of Teutonic Knights. Apparently, its jurisdiction extended later through territories in both the southern Moldavia and Transylvania. Therefore, the assertion of Richard de Morins (synchronuous author of the “Dunstable Annals”36) that the nomads within the Cuman Bishopric were distributed to parishes “headed by bishops and presbyters”, obviously did not correspond to reality. Designation of the Cuman Diocese reflected the direction of further proselytizing activities but did not necessarily mean that the Cumans constituted the majority among subjects of the Cuman Bishop jurisdiction. In a separate letter addressed to Prior of the Order of Preachers in Hungary on March 21, 1228,37 Gregory IX emphasized the priority of the new direction of proselytizing activities among the nomads and encouraged the Dominican Prior to facilitate the departure of new missionaries to Cumania. The contents of this letter indirectly indicated some doubt that fueled the Dominican Prior in relation to the prospects of missionary work among the Cumans, despite manifestation of the increased enthusiasm that was observed among Hungarian Friars Preachers on this occasion. Obviously, the potential success of Cuman apostolate was directly dependent on the effective organization of proselytizing activities by Hungarian Dominicans. However, organization of the Cuman apostolate demanded the overcoming of certain difficulties invariably associated with missionary work among the nomads and mentioned in the letter of Gregory IX, which he addressed to the Archbishop of Esztergom on March 21, 1228.38 In his letter, the pontiff reproduced the statement of the Hungarian prelate that the Cumans manifested a clearly expressed desire to change their lifestyle and become sedentary inhabitants. Obviously, this statement of the Archbishop of Esztergom was imbued with exaggerated optimism. But at the same time, it Verlag und Handel, 2009, p. 25; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 437; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva”, pp. 72–73, nota 35; Dobre C.F., “Mendicants’ Mission in an Orthodox Land”, p. 228; Achim V., “Ecclesiastic Structures and Denominational Policies in the Balkan-Carpathian Space in the Thirteenth Century”, Quaderni della Casa Romena di Venezia, Vol. 3: Studi di storia, di critica e di teoria letteraria raccolti e pubblicati da Ioan-Aurel Pop e Cristian Luca, Bucarest: Casa Editrice dell’Istituto Culturale Romeno, 2004, p. 158; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 25; Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v Dnestrovsko-Karpatskikh zemlyakh i Nizhnem Podunav’e”, p. 27; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, pp. 52–53; Paraska P.F., “Politika Vengerskogo korolevstva v Vostochnom Prikarpat’e”. 36 Annales monastici, Vol. III: Annales de Prioratus Dunstaplia (1–1297); Annales monasterii de Bermundseia (1042–1432), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1866, III, p. 112. 37 Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXII, p. 107; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 154–155; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, I, no. XXIII, p. 26. 38 Acta Honorii III, no. 159, p. 208; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 35, pp. 182–183; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXVI, p. 111; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, I, no. 24, p. 27; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 429. 76 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES helps to clarify the central problem of missionary work among the Cumans. Nomadic way of life of the Cumans obviously did not contribute to the rooting of Christianity in the steppe. In addition to Christian prejudices attributing to the nomads inconstancy in the faith (indirectly expressed in the pontiff’s letter), the Cuman inclination to seasonal movements across the steppe made it difficult to conduct year round worship services. Probably therefore, taking into account the existence of such a significant problem, Gregory IX yielded to the request of the Archbishop of Esztergom providing him with authority of distribution of the indulgences that should have contribute to the construction of churches at all points of seasonal movement of the Cumans. However, the consequences of this Papal ordinance remain unclear and only the writing of Svipert of Porroch39 contains a clear reference to the construction of “Chapel of the Virgin” in the territory of Cuman habitat, unfortunately, without specifying its location. Undoubtedly, the Cuman ruler’s baptism entailed political implications mentioned in the same epistle of Gregory IX. Yielding to the request of the Archbishop of Esztergom, the Pope provided Robert with authority of the distribution of more tangible indulgences aimed at organizing of a crusade against the “sultan of Iconium”. In this context, under the Sultan of Iconium it had to be borne in mind Ala ad-Din Kayqubad I (1219/20–1236/37).40 However, the pontiff did not mention a possible object of the Crusade, which undoubtedly was known to both Gregory IX and the Archbishop of Esztergom on whose initiative and under whose leadership the military campaign was to be organized. Jean Richard suggested that the military expedition mentioned in this letter could be designed to provide military assistance to the kingdom of Georgia against the aggression of the Seljuks.41 However, at the time of writing of Gregory IX’s letters, the kingdom of Georgia had quite friendly relations with the Sultanate of Iconium and its main foreign policy problem was represented by devastating raids by the Khwarezmian Sultan Jalal al-Din Mankubirni.42 In 39 Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, I, p. 305–307; “Acta ampliora”, pp. 318, 321–323. 40 Kovács S., “Bortz, a Cuman Chief in the 13th century”, Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungarica, Vol. 58/3, Budapest: Academia Scientiarum Hungarica, 2005, p. 262, nota 26; Yakubovskiy A.Yu., “Rasskaz Ibn-al-Bibi o pokhode maloaziyskikh turok na Sudak, polovtsev i russkikh v nachale XIII v.”, Vizantiyskiy vremennik, Tom 25, Moskva, 1927, p. 29. 41 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005, p. 261; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 23, 54. 42 Peacock A.C.S., “Georgia and the Anatolian Turks in the 12th and 13th centuries”, Anatolian Studies, Vol. 56, London: British Institute of Archaeology at Ankara, 2006, p. 138; Shukurov R.M., Korobeynikov D.A., “Velikie Komniny, Sinop i Rum v 1223–1230 gg. (zagadka teksta Ioanna Lazaropula)”, Prichernomor’e v Srednie veka, Vypusk 3, Karpov S.P., (ed.), SanktPeterburg: Izdatel’stvo “Aleteyya”, Izdanie Moskovskogo univeristeta, 1998, p. 182; an-Nasawi Shihab al-Din Muhammad, Sirat as-sultan Dzhalal ad-Din Mankburny (Zhizneopisanie sultana 77 ROMAN HAUTALA addition, the Richard’s hypothesis does not take into account the fact that the projected Crusade was a consequence of the initiative of the Archbishop of Esztergom slightly interested in changing of the political situation in Transcaucasia. A more plausible appears the identification of the object of this projected campaign with important port city of Sudak in the southern Crimea conquered in this period by the Seljuks during their prolonged military conflict with the Empire of Trebizond.43 It should be noted that the date of the Seljuk conquest of Sudak remains the subject of lively debate. However, neither the researchers inclined to date this conquest by 1221 or 1222 nor their colleagues suggesting that the Seljuk landing in the Crimea took place in 1230, did not take into account the information contained in this letter.44 Therefore, it would be quite reasonable to assume here that Gregory IX provided the Archbishop of Esztergom with power to distribute indulgences in connection with the projected military expedition aimed at liberating of Sudak, that is, of the former “Christian land” belonged to the Empire of Trebizond before the Seljuk conquest. And if this assumption is correct, then the Seljuk landing in the Crimea should be dated by 1227, a few months before the departure of this letter, since the references to aggression of the “Sultan of Iconium” are not found in other Hungarian documents or Papal letters, compiled either before or after the date of this document. Probably, this Papal decree displayed the reaction of Hungarian kingdom to the news of Seljuk conquest of Sudak, although subsequent sources do not contain any information on the implementation of such a military expedition. At the same time, the reference contained in the Papal letter to the attempts to organize this local crusade indirectly points to the existence of close relations between the Árpád monarchy and Crimea during the pre-Mongol period, partially clarifying the motives, which prompted later the Hungarian king Bela IV to try to prevent the Mongol conquest of the Crimea in 1239.45 Dzhalal ad-Dina Mankburny), Buniyatov Z.M., (tr.), Moskva: Izdatel’stvo “Vostochnaya literatura”, 1996, p. 165; Juvaini ʻ Ata Malik, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (tr.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991, p. 484. 43 Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 430; Kovács S., “Bortz, a Cuman Chief in the 13th century”, pp. 262–263. 44 Pilipchuk Ya.V., “Іstorichnі fantomi na beregakh Meotidi ta Pontu (XІІ–XІІІ st.)”, Knyazha doba: istoriya i kul’tura, № 8, L’vіv: Іnstitut ukraїnoznavstva іm. І. Krip’yakevicha NAN Ukraїni, 2014, p. 248; Dzhanov A.V., “Pokhody sel’dzhukskikh voysk na Sugdak i v Kilikiyu v pravlenie Ala ad-Dina Kaykubada I”, Sugdeyskiy sbornik, Vypusk 3, Kiev–Sudak: Natsional’nyy zapovednik “Sofiya Kievskaya”, 2008, p. 47; Mavrіna O.S., “Sel’dzhuki v Krimu (do pitannya pro dostovіrnіst’ svіdchen’ musul’mans’kikh avtorіv)”, Skhіdniy svіt, № 2, Kiїv: Іnstitut skhodoznavstva іm. A.Yu. Krims’kogo Natsіonal’noї akademії nauk Ukraїni, 2008, p. 99; Yakubovskiy A.Yu., “Rasskaz Ibn-al-Bibi o pokhode maloaziyskikh turok na Sudak”, pp. 56, 59; Vasil’evskiy V.G., Trudy V.G. Vasil’evskogo, Vol. 3, Bezobrazov N.V., (ed.), Petrograd: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1915, p. clxxvi. 45 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 946; Katona I., Historia Critica Regum 78 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES It is also evident that the Bortz’s conversion to Christianity contributed to the strengthening of secular influence of the Hungarian Crown in Cumania. In his letter addressed to Bela on March 21, 1228,46 Gregory IX clearly pointed to the participation of Hungarian prince in the ritual of baptism of the Cuman ruler. And the subsequent pontiff’s appeal to contribute to the further spread of Christianity among the nomads “with all his might” suggested the presence of Bela’s military forces in Cumania aimed at protecting missionaries against potential attacks of the nomads. However, the only concrete evidence of the Cuman subordination to the Hungarian crown is contained in a later letter of Gregory IX, addressed “to the Cuman leaders and their people” on October 1, 1229,47 where the pontiff mentioned a not preserved royal charter sealed with a golden bull and granted by Andrew II to the Cumans as a guarantee of compliance with a number of their privileges and inalienable rights for their property in exchange for recognition of their alleged feudal dependence on the Árpád dynasty. In turn, the letter of Cuman Bishop Theodoric addressed in 1228 to the deans of Székelys48, displayed considerable difficulties faced by the Dominican prelate in his attempts to organize the functioning of a new diocese.49 The content of Theodoric’s letter shows that the Cuman Bishop perceived the new diocese as the most solid foundation for uniting multiethnic population of the region into a new Christian nation within the Kingdom of Hungary. Theodoric Hungariae, V, p. 862; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 23; Strakosch-Grassmann G., Der Einfall der Mongolen in Mitteleuropa in den Jahren 1241 und 1242: mit fünf Karten, einem Sachregister und Einem Quellenregister, Innsbruck: Wagner (libr.), 1893, pp. 5–6. 46 Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXIII, p. 108; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 151–152. 47 Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 216–217; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 44, pp. 191–192. 48 Hungarian chronicles of the 13th century argued that the Székelys were descendants of the Huns of Attila. In fact, they were the nomads of Turkic origin (apparently, descendants of Khazar Kabars) who joined in the 9th century to the Hungarians during their migration to the west and who took part in the Hungarian conquest of Pannonia and Transylvania. Saint Stephen I settled the Székelys in Transylvania in 1008 to protect the region against the attacks of the Byzantines, Bulgarians, and nomads. Anonymus and Master Roger, pp. 108–109; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 73; Vásáry I., Cumans and Tatars, p. 28; Makkai L., “The Emergence of the Estates”, pp. 178–179; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, p. 155; Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, p. 17; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, p. 247. 49 Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXIV, pp. 108–109; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 36, p. 183; Teutsch G.D., Firnhaber F., Urkundenbuch zur Geschichte Siebenbürgens, I, no. 42, p. 45; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, p. 151; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, p. 529. 79 ROMAN HAUTALA represented the Székelys’ subordination to the Dominican prelate’s jurisdiction (mentioned in the same letter) as an integral part of the appearance of a new nation in the south-eastern regions of the Árpád monarchy. On the other hand, the Theodoric’s letter indicates substantial resistance to the ambitious plan of the head of Cuman Bishopric from the part of the deans of Székelys who did not want to recognize their subordination to the jurisdiction of the same diocese, to which also belonged the Cumans. Theodoric was faced with equally significant challenges in his relations with the Vlachs who were also subjected to the jurisdiction of Cuman Bishop, according to the same letter of the Dominican prelate and a later letter of Pope Gregory IX addressed to the co-ruler of Hungary, Bela, on November 14, 1234.50 In the latter case, the pontiff’s letter apparently was directed to Bela in connection with complaints of the Cuman Bishop related to the reluctance of the local Vlachs51 to recognize the displacement by the new canonical administration of Theodoric of the traditional church administration of local Orthodox parishes. In this context, particular interest represents an indication of Gregory IX that local Orthodox parishes contributed to the integration of German and Hungarian settlers in southern Moldova with the local Vlach population. But from the pontiff’s point of view, the existence of this phenomenon significantly impeded the functioning of Cuman Bishopric. Likewise, the nomads’ subordination to the Cuman Bishop jurisdiction probably was the object of Papal constant concern related to the frequent Cuman attacks on Dominican priests mentioned in the letter of Pope Gregory IX addressed to Theodoric on September 13, 1229.52 In turn, the Cuman Bishop’s 50 Zimmermann F., Werner C., Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, I, no. 69, pp. 60–61; Acta Honorii III, no. 209, pp. 284–286; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 399–401; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae complectens seriem chronologicam archiepiscoporum et episcoporum Hvngariae cvm rvdi dioecesivm delineatione adjectis, si qvae sunt pecvliares, praerogativis, vt plvrimvm ex diplomatibvs congestvm, 2 Vols., Posonii et Cassoviae: Sumptibus Joannis Michaelis Landerer, typographi et bibliopolae, 1776–1779, I, p. 240; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXI, a. 1234, nos. 38–39, p. 102. 51 Probably, this Papal letter concerned a separate group of the Vlachs, formally under the jurisdiction of the Cuman Bishopric, which dwelt in the foothill areas of the southern tip of the Eastern Carpathians; Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, p. 142; Dobre C.F., Mendicants in Moldavia, p. 86; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, pp. 426–427; Achim V., “Ecclesiastic Structures and Denominational Policies”, p. 164; Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v Dnestrovsko-Karpatskikh zemlyakh i Nizhnem Podunav’e”, pp. 28–29; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, pp. 53–54, 58, 80, 139; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii”, p. 50; Paraska P.F., “Politika Vengerskogo korolevstva v Vostochnom Prikarpat’e”; Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien”, p. 42. 52 Acta Honorii III, no. 163, p. 215; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 203–204; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. VII: Supplementa complectens ab Anno 1210 ad 1739, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1739, no. CCVII, p. 8. 80 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES relations with the Hungarian prelates were largely determined by patronage, which the Archbishop of Esztergom granted to the head of a new diocese. However, the patronage of the Hungarian church primate was not sufficient to protect the Dominican prelate against the claims of Transylvanian Bishop who expressed an obvious dissatisfaction with the expansion of the Theodoric’s jurisdiction in Transylvania. Apparently for this reason, the Pope decided to subdue the Cuman Bishopric to the direct jurisdiction of the Apostolic See trying to protect Theodoric against the encroachments of the Transylvanian prelate.53 On the other hand, the Papal decision obviously did not restrict the influence of the Archbishop of Esztergom in Cuman Bishopric who continued to perform there the duties of the Apostolic legate and obtained confirmation of the prolongation of his power in 1231 as evidenced by the letter of Gregory IX addressed to Archbishop Robert on February 27, 1231.54 This pontiff’s letter reproduced previous epistle of Gregory IX by July 31, 1227,55 but contained several important adjustments. Firstly, the Pope recognized the merit of the Hungarian prelate in conversion to the Christian faith not only of “some Cuman rulers and other dignitaries” but also of “all their subordinates”, indicating thereby some progress obtained in the Cuman apostolate and discovering the strategy of the Catholic proselytizing activities among the nomads. Obviously, the missionaries sought to convert primarily the Cuman “nobility” reasonably assuming that ordinary nomads would follow its example in the future. Secondly, Gregory IX completely absolved the Hungarian prelate from his obligation of fulfilling a vow of pilgrimage to the Holy Land indicating thereby the need for the presence of Archbishop of Esztergom in the Kingdom of Hungary for the execution of more urgent duties of Apostolic legate both ”in the Cuman and neighboring provinces of the Brodniks”. It is quite possible that from the point of view of the Roman Curia, the Archbishop’s presence in Hungary was necessary to settle relations between the Cuman Bishop and secular power of Arpads, which had extremely complex character. On the one hand, the Papal letters clearly emphasize the importance of Bela’s military support both for the unimpeded deployment of missionary activity in Cumania56 as well as for compelling of local residents to accept the Cuman Bishop’s jurisdiction.57 In addition, the letter of Gregory IX addressed to 53 Dobre C.F., Mendicants in Moldavia, p. 26, nota 67; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, p. 53. 54 Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, I, no. CLXVII, p. 93. 55 Acta Honorii III, no. 158, pp. 206–207; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XX, a. 1227, no. 50, p. 540; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, I, no. XI, p. 22. 56 Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXIII, p. 108; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 151–152; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, pp. 426–427. 57 Zimmermann F., Werner C., Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, I, no. 69, pp. 60–61; Acta Honorii III, no. 209, pp. 284–286; Fejér Gy., 81 ROMAN HAUTALA Bela on October 25, 1234, clarifies the value of the potential financial support of the Transylvanian Duke for a capable functioning of the Cuman Bishopric.58 On the other hand, the Cuman Bishop soon became aware of the fact that the Árpád monarchy pursued in Cumania the goals that did not always coincide with the interests of the Dominican prelate. So, the letter of Gregory IX addressed to the “Cuman dukes and their people” on October 1, 1229 and written in response to the probable complaint of Cuman Bishop mentioned the attempt of the Hungarian secular power to encroach upon the Cuman possessions after their conversion to the Christian faith and against the assurances granted to them by the previous royal bull.59 It should be noted that the need for the presence of the Archbishop of Esztergom in Hungary was also dictated by the sharp deterioration in relations between the local clergy and King Andrew II as evidenced by a letter of Gregory IX addressed to the primate of the Hungarian Church on March 3, 1231.60 According to the pontiff’s letter written in response to a complaint of the Archbishop of Esztergom, the Hungarian monarch permitted himself to violate a number of decisions of the IV Lateran Council both by appointing to public fiscal offices the local Muslim and Jewish residents 61 and encroaching upon traditional incomes of the Hungarian church. Obviously, the Archbishop’s charges were brought against another attempt of the Hungarian monarch to introduce in his domain of the fiscal and administrative reform that radically changed the structure of land holdings of the Kingdom and financial system of Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 399–401; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, p. 240; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXI, a. 1234, nos. 38– 39, p. 102. 58 Acta Honorii III, no. 208, pp. 283–284; Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, I, no. CCXXIV, pp. 130–131; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. CIV, p. 131; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, pp. 433–435. 59 Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 216–217; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 44, pp. 191–192; Kovács S., “Bortz, a Cuman Chief in the 13th century”, p. 261; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva”, pp. 57, 71, nota 27; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 214; Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii”, p. 48; Paraska P.F., “Politika Vengerskogo korolevstva”. 60 Acta Honorii III, no. 164, pp. 216–217; Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, I, no. CLXVIII, p.p 93–94; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 241–244. 61 Hungarian monarchs of the 13th century repeatedly resorted to the employment of Muslims and Jews as tenants of the treasury revenues by providing them with the right to collect royal taxes in exchange for immediate cash withdrawals. This practice inevitably led to conflicts between ordinary taxpayers and tax collectors who practiced a non-Christian religion. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera. La Transilvania tra XII e XIV secolo, Napoli: Editoriale Scientifica, 2010, p. 51, nota 17; Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 120–121, 124, 160– 161; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000– 1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapets: Corvina Press, 1973, p. 56. 82 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES the Royal Treasury. Apparently, the provision of the main part of the royal possessions in perpetual use of a narrow group of the Hungarian aristocrats was supposed to contribute, in plans of Andrew II, to the creation of a cohesive group of the most influential nobles of the Kingdom, firmly loyal to the Hungarian crown.62 It is also quite possible that one of the purposes of the administrative reform of the Hungarian monarch was to create a solid material foundation for an effective heavy cavalry, which showed its tactical superiority in Western Europe but also required a significant amount of material costs.63 Andrew II’s administrative reform led to the inevitable impoverishment of medium aristocratic strata of Hungary as well as to formation of the irreconcilable opposition openly opposing the State reforms of Andrew II and forcing the Hungarian monarch to make a number of concessions in 1222 in connection with promulgation of the “Golden Bull”, in which the King solemnly assured the members of the opposition to observe hereinafter their former rights and privileges.64 However, in the future, the Hungarian monarch returned to his previous policy by focusing inter alia on the fiscal reforms that were supposed to completely change the character of the royal revenues. So, observing the reduction of royal incomes from the land funds granted in unlimited possession to the royal adherents, Andrew II reoriented his fiscal system on the procuration of immediate cash resources through the provision of fiscal functions to the tax-farmers who received the right to collect taxes in the Kingdom in exchange for cash.65 First of all, the reform of the Kingdom’s fiscal system affected the interests of the Hungarian prelates who lost a number of traditional fiscal revenues and, 62 Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002, pp. 75–76; Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001, p. 91; Makkai L., “Transformation into a Western-Type State, 1196–1301”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, p. 23; Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, IV, p. 8; Fügedi E., Castle and Society in Medieval Hungary (1000–1437), Budapest: Akadémiai Kiadó, 1986, p. 43. 63 Fügedi E., Bak Já.M., “Foreign Knights and Clerks in Early Medieval Hungary”, in Berend N., (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, p. 328; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, pp. 43–44; Anonymus and Master Roger, p. xlvii; Engel P., The Realm of St. Stephen, p. 93. 64 Voloshchuk M.M., “Russkie yobagiony na sluzhbe vengerskikh Arpadov i Anzhu v XIII– XIV vv.”, Rossica Antiqua, № 2(b), Sankt-Peterburg: Istoricheskiy fakul’tet SPbGU, 2012, p. 158; Anonymus and Master Roger, p. xlvii; Fara A., La formazione di un’economia di frontiera, p. 44; Kontler L., A History of Hungary, pp. 76–77; Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 21–22; Makkai L., “Transformation into a Western-Type State”, pp. 24–25; Fügedi E., Castle and Society in Medieval Hungary, p. 44; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy”, pp. 53, 56–57; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, p. 11. 65 Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 120–121; Makkai L., “Transformation into a Western-Type State”, p. 24; Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, p. 10. 83 ROMAN HAUTALA above all, a monopoly on the salt trade taxation, which generated the bulk of the annual profit for Hungarian church.66 Therefore, the complaint of Archbishop of Esztergom addressed to the Roman Curia together with the charges of the Hungarian monarch both in assault on the Church freedom and complicity of the spread of Islam,67 had a specific material motivation. Of course, providing of extensive liberties to non-Christians within the borders of the Catholic Kingdom contradicted the resolution of the IV Lateran Council.68 However, the Archbishop of Esztergom turned his close attention to the practices of granting public offices to “infidels” and Christian slave trade (which were, in fact, of very limited character69) only when the Andrew II’s reforms significantly affected the interests of the Hungarian Church. Thus, the Archbishop’s fears that the Kingdom was on the verge of becoming a Muslim State justifying the declaration of interdict in Hungary in February 1232,70 were grossly exaggerated71 and had to emphasize the damage the Andrew II’s administrative reform caused to the Hungarian church. On the other hand, three documents containing information about the confrontation between Andrew II and Hungarian clergy72 indicate an interesting fact of the existence of Cuman slaves’ trade probably practiced in southern Transylvania. Despite the fact that the Archbishop of Esztergom admitted obvious exaggeration in his assertion that the Muslim slave trade was the main obstacle for the Cumans’ adherence to the Christian religion, these documents contain noteworthy references to the limited Islamic proselytism among the Hungarian nomads. At the same time, all the three mentioned documents serve as evidence of tangible weakening of the Cuman apostolate efficiency. Obviously, missionary successes of the Friars Preachers did not meet those optimistic expectations that appeared in Dominican circles immediately after the Bortz’s baptism. So, the letter of Pope Gregory IX addressed to the Dominicans in Cumania on January 66 Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 128, 153, 155–159; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy”, p. 57. 67 Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 311–314; Monumenta ecclesiae Strigoniensis, Vol. 1: Ab a. 979 ad a. 1273, Knauz N., (ed.), Strigonii: Typis descripsit Aegydius Horák, 1874, no. 327, pp. 281–283; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXI, a. 1232, nos. 19–22, pp. 55–56; Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae, I, pp. 235–237; Katona I., Historia Critica Regum Hungariae, V, pp. 635–640; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 86. 68 Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 76, 152–153, 161; Watt J.A., “The Papacy”, in Abulafia D., (ed.), The New Cambridge Medieval History, Vol. V: c.1198–c.1300, Cambridge: Cambridge University Press, 1999, p. 128; Readings in Medieval History, Geary P.J., (ed.), Peterborough: Broadview Press, 1997, pp. 442–443; Acta Honorii III, no. 164, p. 218, nota 3. 69 Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 111, 152–153. 70 Monumenta ecclesiae Strigoniensis, I, p. 283. 71 Berend N., At the Gate of Christendom, p. 86. 72 Acta Honorii III, no. 164, pp. 216–217; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 311–314, 366–370. 84 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES 24, 1237,73 leaves the impression that the Friars Preachers had to undertake a repeated attempt of the Cumans’ re-Christianization ten years after the Bortz’s conversion. In his letter, the pontiff represents the Cumans as ardent admirers of paganism and enemies of the Catholic religion. But at the same time, the Pope expresses his genuine joy in connection with the fresh news of the nomadic aspiration to adhere to the Christian religion. Probably, the beginning of the Mongol Western campaign headed by Batu had a certain influence on the new proselytizing successes of Dominicans among the Cumans. It is quite possible that since the second half of 1236, the nomads of Cumania began to display concern about the brewing offensive of the Mongols and tried to enlist the support of the Hungarian kingdom in the event of their potential aggression. Adherence to the Christian faith appeared the most effective way for the rapprochement between the Kingdom of Hungary and Cumans. In turn, this explains the activation of Cuman apostolate observed since the end of 1236. A later letter of brother Benedict addressed to Master of the Order of Preachers around 1238,74 testifies tangible progress achieved by the Dominicans in their missionary activities among the nomads. According to Benedict, the baptized Cumans manifested commendable devotion both “in their abstention from food during the Lents as well as in other Christian rituals”, and, in general, the letter of Dominican brother reflected the nomads’ desire to “follow the Catholic faith by all means”. It is quite possible that the Cumans’ conversion was based on their sincere desire to adhere to the Christian faith. But we should not disregard the following indication of Benedict of the obvious Cumans’ concern about the approach of the Mongols and their fears that the Mongols intend to attack them in the near future. In conclusion, we should pay attention to the consideration of the reasons that prompted the Cumans to convert to Christianity. A number of researchers tried to present the Bortz’s baptism as a political act that had nothing to do with actual religious sympathies of the nomads. Stressing the obvious benefits of the historian able to reveal the truth behind the events in the past, hidden for their eyewitnesses,75 the researchers pointed to the need to take into account the fundamental changes in the steppe that should have affect the relationship between the Cumans and Kingdom of Hungary. By the researchers’ assumption, already a full-scale campaign launched by Khwarezm in 1208 against the Kipchaks inhabiting the steppes of present-day Kazakhstan, had a direct impact both on the Cumans’ rapprochement with the Árpád monarchy and consequent nomadic communion with the Christian religion.76 Even more important was the 73 Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, I, no. CCLXVII, p. 150; Wenzel G., Codex diplomaticus Arpadianus continuatus = Árpádkori új okmánytár, 12 Vols., Pest: Eggenberger Ferdinánd Akademiai, 1860–1874, II, no. 27, p. 58. 74 Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, I, p. 309. 75 Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, p. 265. 76 Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads, pp. 148, 151; Berend N., At the Gate 85 ROMAN HAUTALA Polovtsian defeat at the Battle of Kalka that considerably weakened the military potential of the nomads. According to researchers, after 1223 the number of Polovtsian invasion into neighboring countries fell sharply since the nomads began to seek the support of sedentary states in the event of another attack of the Mongols. Therefore, the missionary successes of the Dominicans culminated in the Bortz’s baptism in 1227, were the result of the Cumans’ desire to enlist military assistance of the Hungarian kingdom. 77 As noted above, the beginning of Mongol Western campaign could have the effect on conversion of the numerous Cumans to Catholicism. However, the assertions about an earlier impact of the Khwarezmian or Mongol expansions on the change in religious sympathies of the Cumans raise some doubts. First of all, with respect to the aggression of Khwarezmian Sultan Muhammad II against the Kipchaks started in 1208, it should be noted here the complete absence of both the information about the Kipchak migration from the east of the Volga to southern Moldova or any specific information on the impact of military campaigns of Khwarazmshah on the nomads of Cumania. Even if we assume the possibility of migration of a significant group of the Kipchaks from the contemporary Kazakh steppes to the south-eastern border of the Kingdom of Hungary (which might explain the increased military activity of the nomads observed during this period), the Cumans of the beginning of the 13th century did not show desire for rapprochement with the Árpád monarchy since their regular raids into Transylvania compelled the Hungarian king Andrew II to settle in the Burzenland the Teutonic Knights for establishing an effective defense of the Kingdom against their invasions.78 Undoubtedly, the Polovtsians suffered heavy damage in the Battle of Kalka, which, however, did not prevent them in the future to carry out several invasions in South-Western Rus’. Already in 1225 and 1227, khan Kotian acted as an ally of Vladimir Ryurikovich, the Prince of Kiev, and between 1228 and 1235 the Polovtsians invaded five times the South-Western Rus’ providing their alternating support to Vladimir Ryurikovich, Michael of Chernigov, and Daniil of Christendom, p. 216; Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, p. 265. 77 Osipyan A.L., “Migratsiya, adaptatsiya i integratsiya kochevnikov”, pp. 124–125; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 162; Spinei V., “The Cuman Bishopric”, p. 418; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva”, p. 68, nota 12; Kovács S., “Bortz, a Cuman Chief in the 13th century”, p. 260; Osipyan O., “Poshirennya khristiyanstva sered polovtsіv”, p. 4; Golovko O., “Polovets’kiy faktor u polіtichnomu rozvitku Pіvdenno-Zakhіdnoї Rusі (ostannya tretina XII – persha polovina XIII st.)”, Skhidniy Svit, № 1, Kiїv: Іnstitut skhodoznavstva іm. A.Yu. Krims’kogo Natsіonal’noї akademії nauk Ukraїni, 2004, p. 67; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 216; Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, p. 265; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 23; Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, pp. 52, 97–98. 78 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. I (= UB no. 19), pp. 162– 163; Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland”, p. 157; Berend N., At the Gate of Christendom, p. 22. 86 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES Romanovich.79 Of course, the Kotian’s participation in princely feuds could be interpreted as a desire to establish closer contact with neighboring countries. But it should be noted that in each of the Polovtsian invasion the Kotian’s potential seemed to exceed the military forces of his allies. It should also be noted a complete absence of information on participation in the Battle of Kalka of those Cumans who lived in areas bordering with the kingdom of Hungary and who were subsequently subordinated to the Cuman Bishop jurisdiction. Even if the nomads of Cumania were concerned about the possibility of the repeated Mongol invasion, they did not show any intention to get closer to the Teutonic Knights immediately after the Polovtsian defeat on the Kalka River. The first Dominican missionaries were met by the Cumans with hostility.80 In turn, the Bortz’s baptism took place in 1227 and could not be directly related to the outcome of the Battle of Kalka. Thus, changes in the relationship between the Árpád monarchy and Cumans were not necessarily related to the Mongol threat but could be a consequence of the expansion of the kingdom of Hungary. A series of military successes of the Teutonic Knights evidenced by the previously mentioned sources,81 contributed to the expansion of the Hungarian possessions beyond the Carpathians at the expense of territories that was previously under the nomads’ control. Despite the fact that initially the Cumans were the aggressors, since about 1222, they were forced to defend their possessions against the increasing pressure of Teutonic brothers. However, the only attempt of proselytism among the Cumans mentioned in a letter of Pope Gregory IX, 82 shows that the Teutonic Knights preferred to spread Christianity among the nomads by force. Missionary methods of the Teutonic brothers explain both the absence of any signs of rapprochement between the Cumans and the Kingdom of Hungary as well as the failure of the first Dominican missions in Cumania. In turn, after expulsion of the Teutonic brothers from Transylvania and in connection with the submission of their former possessions to the Transylvanian 79 Osipyan A.L., “Migratsiya, adaptatsiya i integratsiya kochevnikov”, pp. 126–128; Pilipchuk Ya.V., “Katolitsizm u kypchakov”, in Mirovozzrenie naseleniya Yuzhnoy Sibiri i Tsentral’noy Azii v istoricheskoy perspective, Vyp. VI, Barnaul: Izdatel’stvo “Azbuka”, 2013, p. 63; Korobeinikov D., “A Broken Mirror: The Kıpçak World in the thirteenth century”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, p. 390; Pashuto V.T., Ocherki po istorii Galitsko-Volynskoy Rusi, Moskva: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1950, pp. 208, 211, 214– 216. 80 Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, I, pp. 305–307; Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva”, p. 70, nota 19; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, p. 77. 81 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, nos. IV, VI, XXV, XXVII, XXVIII, XXX (= UB nos. 22add, 31, 59, 61, 65, 68), pp. 166, 169–172, 198–199, 201–204, 206– 207. 82 Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen, no. XXV (= UB no. 59), pp. 198–199. 87 ROMAN HAUTALA Duke Bela, relations between the kingdom of Hungary and Cumans obviously undergone some changes. Apparently, Bela not only continued to increase military pressure on the nomads but began to combine military actions with the direct support of peaceful preaching of the Archbishop of Esztergom and Dominican missionaries (as evidenced by the content of the letter of Gregory IX by March 21, 122883), in full compliance with current proselytizing strategy advocated by the Roman Curia and Catholic missionary theorists who stressed the need to combine the violent conquest of new territories with the ideological subjugation of the local population.84 More flexible policy of Bela enabled the Cumans to settle their relations with the Hungarian Crown by their voluntary conversion to Christianity and through provision of appropriate protection of neophytes on the part of Archbishop of Esztergom. Thus, the subsequent baptism of Bortz had a specific political background, which, however, did not exclude the personal sympathies of nomads towards Catholicism. The Cuman communion with Christianity might well have been a simultaneous consequence both of political awareness of the benefits arising out of religious conversion and of the refined Dominican missionary rhetoric capable of persuading the nomads in perfection of Catholic faith. However, the reasons for further alienation of the Cumans from Christianity observed around 1231, remain unclear. Although the reference contained in the Papal letter of October 1, 1229,85 to encroachments of the Hungarian Crown on the Cuman possession under the pretext of their recent conversion to Christianity (and corresponding recognition of feudal dependence on the Árpád dynasty), may reflect the main reason of the Cumans’ dissatisfaction. Apparently, Gregory IX was not able to maintain the integrity of the Cumans possessions as well as he was not able to force Andrew II to compensate the damage suffered by the Hungarian church after the loss of its traditional incomes.86 83 Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. LXXXIII, p. 108; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 151–152. 84 Tsougarakis N.I., The Latin Religious Orders in Medieval Greece, 1204–1500, Turnhout: Brepols Publishers, 2012, p. 306; Vose R., Dominicans, Muslims and Jews in the Medieval Crown of Aragon, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 23–24; Rist R., Papacy and Crusading in Europe, 1198–1245, London: Continuum International Publishing, 2009, p. 132; Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 2009, p. 157; Bird J.L., “Crusade and Conversion after the Fourth Lateran Council (1215): Oliver of Paderborn and James of Vitry’s Missions to Muslims Reconsidered”, Essays in Medieval Studies, Vol. 21/1, Chicago: Illinois Medieval Association, 2005, pp. 26, 43, nota 42; Mastnak T. Crusading Peace: Christendom, the Muslim World, and Western Political Order, Berkeley: University of California Press, 2002, p. 153; DelacroixBesnier C., “Les Ordres mendiants et l’expansion de l’Église latine dans les Balkans”, in Alle frontiere della cristianità: i frati mendicanti e l’evangelizzazione tra ‘200 e ‘300: Atti del XXVIII Convegno internazionale, Assisi, 12–14 ottobre 2000, Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 2001, pp. 230, 232, 237; Kontler L., A History of Hungary, p. 143. 85 Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, III/2, pp. 216–217; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz, no. 44, pp. 191–192. 86 Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 157–160. 88 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES References Achim V., “Ecclesiastic Structures and Denominational Policies in the Balkan-Carpathian Space in the Thirteenth Century”, Quaderni della Casa Romena di Venezia, Vol. 3: Studi di storia, di critica e di teoria letteraria raccolti e pubblicati da Ioan-Aurel Pop e Cristian Luca, Bucarest: Casa Editrice dell’Istituto Culturale Romeno, 2004, pp. 151–176. “Acta ampliora quae F. Theodoricus de Appoldia, suppar Ordinis Praedicatorum scriptor, ex variis antiquioribus monumentis collegit”, Acta sanctorum quotquot toto orbe coluntur, vel a catholicis scriptoribus celebrantur, Vol. XXXV: Augusti tomus primus, Sollerius J.B., Pinius J., Cuperus G., Boschius P., Carnandet J., (eds.), Parisiis et Romae: apud Victorem Palme, bibliopolam, 1867, pp. 558–628. Acta Honorii III (1216–1227) et Gregorii IX (1227–1241) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu А.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. III, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1950. Adriányi G., “Zur Geschichte des Deutschen Ritterorden in Siebenbürgen”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, pp. 9–22. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883. Annales monastici, Vol. III: Annales de Prioratus Dunstaplia (1–1297); Annales monasterii de Bermundseia (1042–1432), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1866. an-Nasawi Shihab al-Din Muhammad, Sirat as-sultan Dzhalal ad-Din Mankburny (Zhizneopisanie sultana Dzhalal ad-Dina Mankburny), Buniyatov Z.M., (tr.), Moskva: Izdatel’stvo “Vostochnaya literatura”, 1996. Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Budapest, New York: Central European University Press, 2010. Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001. Berend N., “The Mendicant Orders and the Conversion of Pagans in Hungary”, in Alle frontiere della cristianità: i frati mendicanti e l’evangelizzazione tra ‘200 e ‘300: Atti del XXVIII Convegno internazionale, Assisi, 12–14 ottobre 2000, Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 2001, pp. 253–280. Bird J.L., “Crusade and Conversion after the Fourth Lateran Council (1215): Oliver of Paderborn and James of Vitry’s Missions to Muslims Reconsidered”, Essays in Medieval Studies, Vol. 21/1, Chicago: Illinois Medieval Association, 2005, pp. 23–47. Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. I: Ab Anno 1215 ad 1280, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1729. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. VII: Supplementa complectens ab Anno 1210 ad 1739, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1739. “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 631–950. Codex Pomeraniae vicinarumque terrarum diplomaticus: oder Urkunden, so die Pommersch-, Rügianisch- u. Caminschen, auch die benachbarten Länder Brandenburg, Mecklenburg, Preussen und Pohlen angehen ... mit Anmerckungen erläutert, Vol. I: Bis auf das Jahr 1269 incl.: nebst einem Anhange, welcher die Bildnisse der Pomerellischen Hertzoge ... und ein vierfaches Register enthält, Dreger F. von, Löper S.G., Oelrichs J.C.C., (eds.), Berlin: Haude, 1768. Delacroix-Besnier C., “Les Ordres mendiants et l’expansion de l’Église latine dans les Balkans”, in Alle frontiere della cristianità: i frati mendicanti e l’evangelizzazione tra ‘200 e 89 ROMAN HAUTALA ‘300: Atti del XXVIII Convegno internazionale, Assisi, 12–14 ottobre 2000, Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 2001, pp. 217–252. Dobre C.F., “Mendicants’ Mission in an Orthodox Land: A Case Study of Moldavia in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, Annual of Medieval Studies at the Central European University, Vol. 9, Budapest: Central European University, Dept. of Medieval Studies, 2003, pp. 225–248. Dobre C.F., Mendicants in Moldavia: Mission in an Orthodox Land (Thirteenth to Fifteenth Century), Daun/Eifel: AUREL Verlag und Handel, 2009. Documente privitóre la istoria Românilor, Vol. I: 1199–1345, Hurmuzaki E., Densuşianu N., (eds.), Bucureşti: Ed. Academiei Române, 1887. Dzhanov A.V., “Pokhody sel’dzhukskikh voysk na Sugdak i v Kilikiyu v pravlenie Ala adDina Kaykubada I”, Sugdeyskiy sbornik, Vypusk 3, Kiev–Sudak: Natsional’nyy zapovednik “Sofiya Kievskaya”, 2008, pp. 46–78. “Emonis Chronicon”, Weiland L., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 454–523. Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001. Fara A., La formazione di un’economia di frontiera. La Transilvania tra XII e XIV secolo, Napoli: Editoriale Scientifica, 2010. Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, 11 Vols., Budae: Typis typogr. Regiae Vniversitatis Vngaricae, 1829–1844. Fügedi E., Castle and Society in Medieval Hungary (1000–1437), Budapest: Akadémiai Kiadó, 1986. Fügedi E., Kings, Bishops, Nobles, and Burghers in Medieval Hungary, Bak Já.M., (ed.), London: Variorum Reprints, 1986. Fügedi E., Bak Já.M., “Foreign Knights and Clerks in Early Medieval Hungary”, in Berend N., (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, pp. 319–332. Glassl H., “Der deutsche Orden im Burzenland und in Kumanien (1211–1225)”, Ungarn: Jahrbuch der Presseagentur Budapress, Vol. 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1971, pp. 22–49. Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, pp. 229– 255. Golden P.B., “Religion among the Qipčaqs of Medieval Eurasia”, Central Asiatic Journal, Vol. 42/2, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1998, pp. 180–237. Golovko O., “Polovets’kiy faktor u polіtichnomu rozvitku Pіvdenno-Zakhіdnoї Rusі (ostannya tretina XII – persha polovina XIII st.)”, Skhidniy Svit, № 1, Kiїv: Іnstitut skhodoznavstva іm. A.Yu. Krims’kogo Natsіonal’noї akademії nauk Ukraїni, 2004, pp. 60–72. Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011. Hunyadi Z., “The Teutonic Order in Burzenland (1211–1225): New Re-considerations”, in L’Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture = Der Deutsche Orden zwischen Mittelmeerraum und Baltikum. Begegnungen und Konfrontationen zwischen Religionen, Volker[n] und Kulturen. Atti del Convegno internazionale (Bari–Lecce– Brindisi, 14–16 settembre 2006), Houben H., Toomaspoeg K., (eds.), Galatina: Congedo Editore, 2008, pp. 151–162. Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Volume III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937. Juvaini ʻ Ata Malik, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (tr.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991. Katona I., Historia Critica Regum Hungariae: Ex Fide Domesticorum et Exterorum Scriptorum Concinnata, Vol. V: Complectens Res Gestas Andreae II. et Belae IV. ad Cladem usque Tartaricam, Pestini: Weingand et Koepf, 1783. 90 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES Knyaz’kiy I.O., “Polovtsy v Dnestrovsko-Karpatskikh zemlyakh i Nizhnem Podunav’e v kontse XII – pervykh desyatiletiyakh XIII v.”, Sotsial’no-ekonomicheskaya i politicheskaya istoriya Moldavii perioda feodalizma, Kishinev: “Shtiintsa”, 1988, pp. 22–32. Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002. Korobeinikov D., “A Broken Mirror: The Kıpçak World in the thirteenth century”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, pp. 379–412. Kovács S., “Bortz, a Cuman Chief in the 13th century”, Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungarica, Vol. 58/3, Budapest: Academia Scientiarum Hungarica, 2005, pp. 255– 266. Kovács S., “Ekspansiya zapadnogo khristianstva: missiya dominikantsev sredi polovtsev (kumanov)”, Byulleten’ (Newsletter). 12. Hungaro – Russica II. Istoriya i kul’tura Evraziyskoy stepi. 2-y Sbornik statey Rossiyskikh i vengerskikh vostokovedov, Moskva: IV RAN, 2005, pp. 52– 73. Lăzărescu E.C., “Notă despre documentele Ţării Bărsei şi Cavalerii Teutoni”, Ţara Bârsei, Vol. VI/4, Braşov, 1934, pp. 336–356. Lotan Sh., “Between the Latin Kingdom of Jerusalem and Burzenland in Medieval Hungary: The Teutonic Military Order Status and Rule in the Poles of Christianity”, Mirabilia: Revista Eletrônica de Antiguidade e Idade Média, Vol. 10, Barcelona: Institut d’Estudis Medievals, 2010, pp. 184–195. Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000– 1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapets: Corvina Press, 1973, pp. 29–118. Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, pp. 15–22. Makkai L., “Transformation into a Western-Type State, 1196–1301”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, pp. 23–33. Makkai L., “The Emergence of the Estates (1172–1526)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 178–244. Mastnak T. Crusading Peace: Christendom, the Muslim World, and Western Political Order, Berkeley: University of California Press, 2002. Mavrіna O.S., “Sel’dzhuki v Krimu (do pitannya pro dostovіrnіst’ svіdchen’ musul’mans’kikh avtorіv)”, Skhіdniy svіt, № 2, Kiїv: Іnstitut skhodoznavstva іm. A.Yu. Krims’kogo Natsіonal’noї akademії nauk Ukraїni, 2008, pp. 98–103. Monumenta ecclesiae Strigoniensis, Vol. 1: Ab a. 979 ad a. 1273, Knauz N., (ed.), Strigonii: Typis descripsit Aegydius Horák, 1874. Monumenta ordinis fratrum praedicatorum historica, Vol. I: Fratris Gerardi de Fracheto O.P. Vitae Fratrum Ordinis Praedicatorum: necnon Cronica Ordinis ab anno MCCIII usque ad MCCLIV, Reichert B.M., (ed.), Lovanii: Typis E. Charpentier & J. Schoonjans, 1896. Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968. Osipyan O., “Poshirennya khristiyanstva sered polovtsіv u XI–XІV st.”, Kiїvs’ka starovina, № 1, Kiїv: Kiїvs’kiy slavіstichniy unіversitet, 2005, pp. 3–28. Osipyan A.L., “Migratsiya, adaptatsiya i integratsiya kochevnikov v osedlom obshchestve: sravnitel’nyy analiz perekhoda kochevnikov k osedlomu obrazu zhizni v Galitskoy Rusi i Vengerskom korolevstve v XIII–XV vv.”, in Tyurkskie kochevniki Evrazii (kimaki, kipchaki, polovtsy ...), Kazan’: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 102–122. Paraska P.F., “Politika Vengerskogo korolevstva v Vostochnom Prikarpat’e i obrazovanie Moldavskogo feodal’nogo gosudarstva”, in Historylib.org, 1975. Available at: http://historylib.org/historybooks/pod-red--G-S--Grosula_Karpato-Dunayskie-zemli-v-Srezhnieveka/4 91 ROMAN HAUTALA Pashuto V.T., Ocherki po istorii Galitsko-Volynskoy Rusi, Moskva: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1950. Peacock A.C.S., “Georgia and the Anatolian Turks in the 12th and 13th centuries”, Anatolian Studies, Vol. 56, London: British Institute of Archaeology at Ankara, 2006, pp. 127–146. Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz von ihrer Gründung 1221 bis zur Tatarenwüstung 1241–1242, Zürich: Verlag von A.-G. Gebr. Leemann, 1913. Pilipchuk Ya.V., “Katolitsizm u kypchakov”, in Mirovozzrenie naseleniya Yuzhnoy Sibiri i Tsentral’noy Azii v istoricheskoy perspective, Vyp. VI, Barnaul: Izdatel’stvo “Azbuka”, 2013, pp. 62–71. Pilipchuk Ya.V., “Іstorichnі fantomi na beregakh Meotidi ta Pontu (XІІ–XІІІ st.)”, Knyazha doba: istoriya i kul’tura, № 8, L’vіv: Іnstitut ukraїnoznavstva іm. І. Krip’yakevicha NAN Ukraїni, 2014, pp. 243–248. Pletneva S.A., Polovtsy, Rybakov B.A., (ed.), Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1990. Pray G., Specimen hierarchiae Hvngaricae complectens seriem chronologicam archiepiscoporum et episcoporum Hvngariae cvm rvdi dioecesivm delineatione adjectis, si qvae sunt pecvliares, praerogativis, vt plvrimvm ex diplomatibvs congestvm, 2 Vols., Posonii et Cassoviae: Sumptibus Joannis Michaelis Landerer, typographi et bibliopolae, 1776–1779. Readings in Medieval History, Geary P.J., (ed.), Peterborough: Broadview Press, 1997. Richard J., “La croisade: l’évolution des conceptions et des strategies”, in Murray A.V., (ed.), From Clermont to Jerusalem. The Crusades and Crusader Societies, 1095–1500. Selected Proceedings of the International Medieval Congress, University of Leeds, 10–13 July 1995, Turnhout: Brepols Publishers, 1998, pp. 3–25. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005. Richard J., “Les missions au nord de la mer Noire (XIIIe–XVe siècles)”, in Schmieder F., Schreiner P., (eds.), Il Codice cumanico e il suo mondo: Atti del Colloquio internazionale, Venezia, 6–7 dicembre 2002, Roma: Edizioni di storia e letteratura, 2005, pp. 231–246. Rist R., Papacy and Crusading in Europe, 1198–1245, London: Continuum International Publishing, 2009. Schüller J.K., Archiv für die Kenntnis von Siebenbürgens Vorzeit und Gegenwart, Vol. I, Hermannstadt: Martin Edlen von Hochmeisterische Buchhandlung, 1841. Shukurov R.M., Korobeynikov D.A., “Velikie Komniny, Sinop i Rum v 1223–1230 gg. (zagadka teksta Ioanna Lazaropula)”, Prichernomor’e v Srednie veka, Vypusk 3, Karpov S.P., (ed.), Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Aleteyya”, Izdanie Moskovskogo univeristeta, 1998, pp. 178–200. Shusharin V.P., “Svidetel’stva pis’mennykh pamyatnikov korolevstva Vengrii ob etnicheskom sostave naseleniya Vostochnogo Prikarpat’ya pervoy poloviny XIII veka”, Istoriya SSSR, № 2, Moskva: Institut istorii AN SSSR, 1978, pp. 38–53. Siebenbürgische Quartalschrift, Vol. III, Hermannstadt: Martin Hochmeister, 1793. Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1986. Spinei V., “The Cuman Bishopric: Genesis and Evolution”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, pp. 413–456. Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the tenth to the mid-thirteenth century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009. Strakosch-Grassmann G., Der Einfall der Mongolen in Mitteleuropa in den Jahren 1241 und 1242: mit fünf Karten, einem Sachregister und Einem Quellenregister, Innsbruck: Wagner (libr.), 1893. Teutsch G.D., Firnhaber F., Urkundenbuch zur Geschichte Siebenbürgens, Vol. I: Urkunden 92 INFORMATION OF THE LATIN SOURCES und Regesten bis zum Ausgang des arpadischen Mannsstammes (1301), Wien: KaiserlichKönigliche Hof- und Staatsdruckerei, 1857. Theiner A., Vetera monumenta historica Hungariam sacram, Vol I: Ab Honorio PP. III. usque ad Clementem PP. VI, 1216–1352, Romae: Typis vaticanis, 1859. Tsougarakis N.I., The Latin Religious Orders in Medieval Greece, 1204–1500, Turnhout: Brepols Publishers, 2012. Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005. Vasil’evskiy V.G., Trudy V.G. Vasil’evskogo, Vol. 3, Bezobrazov N.V., (ed.), Petrograd: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1915. Voloshchuk M.M., “Russkie yobagiony na sluzhbe vengerskikh Arpadov i Anzhu v XIII– XIV vv.”, Rossica Antiqua, № 2(b), Sankt-Peterburg: Istoricheskiy fakul’tet SPbGU, 2012, pp. 134–166. Vose R., Dominicans, Muslims and Jews in the Medieval Crown of Aragon, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009. Watt J.A., “The Papacy”, in Abulafia D., (ed.), The New Cambridge Medieval History, Vol. V: c.1198–c.1300, Cambridge: Cambridge University Press, 1999, pp. 107–163. Wenzel G., Codex diplomaticus Arpadianus continuatus = Árpádkori új okmánytár, 12 Vols., Pest: Eggenberger Ferdinánd Akademiai, 1860–1874. Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 2009. Yakubovskiy A.Yu., “Rasskaz Ibn-al-Bibi o pokhode maloaziyskikh turok na Sudak, polovtsev i russkikh v nachale XIII v.”, Vizantiyskiy vremennik, Tom 25, Moskva, 1927, pp. 53– 76. Zimmermann F., Werner C., Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, Vol. I: 1191 bis 1342, Hildescheim, Zürich, New York: Georg Olms Velrag, 2007. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011. 93 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ В ЛАТИНСКИХ ИСТОЧНИКАХ XIII–XV ВЕКОВ Центральным источником информации о заволжских мадьярах является латинская запись начала 1236 года, которая начинается коротким описанием первой экспедиции доминиканцев, отправившихся около 1231 года из Венгрии в северо-восточное Причерноморье в поисках восточных венгров, и которая продолжается содержательным описанием второй доминиканской миссии 1234–1235 годов, увенчавшейся открытием так называемой “Великой” или “Старшей Венгрии”.1 Судя по содержанию записи, первые конкретные сведения о территории обитания заволжских мадьяр принес в Европу некий брат Юлиан, единственный член второй доминиканской экспедиции, достигший “Великой Венгрии”, и автор последующего “Письма об образе жизни тартар”, написанного через два года после составления данной записи.2 Все известные сведения о брате Юлиане содержатся только в этих двух документах, поскольку он не упоминается в других европейских источниках. Очевидно, он был членом одного из доминиканских конвентов Венгрии и, соответственно, говорил по-венгерски, поскольку, согласно утверждению, содержащемуся в первой записи 1236 года, он был способен общаться с заволжскими мадьярами.3 Но это не обязательно значит, что Юлиан был венгром по рождению.4 1 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen: Die Missionsreisen des fr. Julianus O.P. ins Uralgebiet (1234/5) und nach Russland (1237): und der Bericht des Erzbischofs Peter über die Tartaren”, Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen; Philologisch-Historische Klasse, Vol. 6, Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1956, s. 151–161. 2 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 165–182 3 “И все, кому он хотел говорить о вере или о другом, слушали его внимательно, поскольку все они говорят на венгерском языке. И они понимали его, и он – их” (et quecumque volebat tam de fide quam de aliis eis proponere, diligentissime audiebant, quia omnino habent Ungaricum ydioma; et intelligebant eum et ipse eos); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 157. 4 Выражение “наши венгры” во фразе “направившись оттуда в Великую Венгрию, откуда происходят наши венгры” (Inde reversi ad magnam Ungariam a quibus nostri Ungari originem habuerunt), содержащейся в письме Юлиана 1238 года (Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 172), предполагает, что сам брат Юлиан не был венгром. В противном случае, он использовал бы выражение “мы, венгры”; Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, Comptes-rendus des séances de l’Académie des inscriptions et belles-lettres, Vol. 146/4, Paris: Académie des inscriptions & belles-lettres, 2002, p. 1156. 95 ROMAN HAUTALA В отношении авторства настоящей записи следует отметить, что она не была написана самим братом Юлианом, но составлена с его слов или на основе его письменного (и не сохранившегося) отчета неким братом Рикардусом (кому ошибочно приписывается открытие “Великой Венгрии” в заголовке записи5), который, наравне с Юлианом, не упоминается в параллельных латинских источниках. Денис Синор попытался сопоставить Рикардуса с одноименным нотариусом, часто упоминаемым в официальной документации императора Фридриха II Гогенштауфена.6 Его гипотеза, однако, имеет несколько недостатков. Во-первых, этот нотариус не упоминается в имперских актах после 1234 года,7 то есть к моменту составления настоящей записи. Во-вторых, автор настоящей записи выражает очевидные симпатии по отношению к папе Григорию IX, несмотря на существование натянутых отношений между Апостольским престолом и императором.8 Последнее замечание предполагает, что Рикардус был близок с папской курией, а не с двором Фридриха II, что подтверждается и тем фактом, что его запись была немедленно включена в “Книгу цензов Римской церкви”.9 Все это, однако, не означает, что Рикардус пребывал в Италии к моменту составления данной записи. Вполне вероятно, что он проживал в Венгрии. А указание на то, что он был “братом”, предполагает его принадлежность к доминиканскому или, что 5 “О Великой Венгрии, найденной братом Рикардусом во время господина папы Григория девятого” (De facto Ungarie magne, a fratre Riccardo invento tempore domini Gregorii pape noni); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 151; Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői = Fontes authentici itinera Fr. Iuliani illustrantes”, Archivum Europae centro-orientalis, Vol. 3, Budapest: Főbizományos Stemmer Ödön Könyvkereskedés és Antiquarium, 1937, o. 7. В разночтении ватиканского манускрипта второй половины XIV века (Vaticanus Palatinus Lat. 965) Рикардусу приписывается принадлежность к Ордену доминиканцев: “a fratre Riccardo ordinis fratrum predicatorum” (см. более подробно об этом манускрипте в: Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm: Berichte von Augenzeugen und Zeitgenossen, 1235–1250, Graz: Verlag Styria, 1985, s. 72). Однако эта сомнительная информация не встречается в ранних копиях, содержащихся в кодексах Национальной библиотеки Флоренции (Riccardianus Lat. 228) и Кастель Сант-Анджело (Miscell. Arm. XV. t. 1) [Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, o. 21, 26], и, по всей видимости, появляется в результате самовольной инициативы переписчика XIV столетия. 6 Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977, XI, p. 590, 601; см. также: Guéret-Laferté M., Sur les routes de l’Empire Mongol: ordre et rhétorique des relations de voyage aux XIIIe et XIVe siècles, Paris: H. Champion, 1994, p. 37–38. 7 Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen: immutator mundi, Oxford: Oxford University Press, 1972, p. 265. 8 Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels: Dominikanische Erzählungen im diachronen Vergleich, Berlin: Akademie Verlag, 2011, s. 65–66, nota 109. 9 Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993, s. 194–195; Bigalli D., I tartari e l’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e Ruggero Bacone, Firenze: La nuova Italia editrice, 1971, p. 13. 96 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ тоже вполне вероятно, к цистерцианскому Ордену.10 В начале своей записи Рикардус сообщает, что братья доминиканской провинции Венгрии приняли решение найти прародину западных венгров из сочувствия к заволжским мадьярам, которые “пребывали в грехе неверия”, о чем братья-проповедники узнали из некой венгерской хроники, которую Рикардус называет “Деяниями христианских венгров”.11 Исследователи выдвигали предположение о существовании в Венгрии подобного источника, составленного в конце XI века и частично восстанавливаемого по содержанию сочинения Шимона Кезаи 80-ых годов XIII столетия и сводных хроник XIV века.12 Однако единственным источником домонгольского периода с таким названием, сохранившимся до наших дней, является романизированная хроника анонимного магистра П., составившего свои “Деяния венгров” в первые десятилетия XIII столетия.13 Магистр П. помещает прародину венгров на востоке от Руси и 10 Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels, s. 65–66, nota 109. “В ‘Деяниях христианских венгров’ было обнаружено, что существует другая, старшая Венгрия, которую покинули семь предводителей вместе со своими народами ... Тогда братья-проповедники, узнавшие о них из ‘Деяний венгров’ и сочувствующие тем венграм, от которых, как они узнали, они происходили, но которые все еще пребывали в грехе неверия; послали к ним четырех из братьев, чтобы разузнать, где они могли бы, помощью Господа, их найти. Поскольку они знали из писаний древних, что те находились на востоке, но где те были, они не имели никакого понятия” (Inventum fuit in gestis Ungarorum Christianorum, quod esset alia Ungaria maior, de qua septem duces cum populis suis egressi fuerant ... Fratres igitur predicatores, hiis in gestis Ungarorum inventis, compassi Ungaris, a quibus se descendisse noverunt, quod adhuc in errore infidelitatis manerent, miserunt quatuor de fratribus ad illos quaerendum, ubicumque eos possent iuvante Domino invenire. Sciebant enim per scripta antiquorum, quod ad orientem essent; ubi essent, penitus ignorabant); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 151. 12 Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров. Проблемы этнического самосознания, Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997, с. 158; Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, p. 112; Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians: A Critical and Analytical Guide, Cambridge: At the University Press, 1953, p. 87. 13 Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Budapest, New York: Central European University Press, 2010, p. xvii, xix, xxi–xxii, xxvi; Rady M., The Gesta Hungarorum of Anonymus, the Anonymous Notary of King Bela: A Translation, 2009, p. 1; Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002, p. 43, 72; Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров, с. 376; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000–1526) “, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 61; Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Vol. III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937, p. 53. 11 97 ROMAN HAUTALA сообщает, что мадьяры переселились в Венгрию через Суздаль и Киев.14 Однако венгерские доминиканцы не были знакомы с этим источником по следующим соображениям. В первую очередь магистр П. не упоминает наименования “старшей (Великой) Венгрии”.15 Во-вторых, брат Юлиан воспользовался наиболее коротким маршрутом из “старшей” в “христианскую Венгрию”, указанным венгерским анонимом, только при возвращении на запад, по совету заволжских мадьяр.16 В свою очередь члены первой доминиканской экспедиции, пытавшиеся отыскать прародину венгров в Северном Причерноморье, прибегали к использованию путевого руководства альтернативного источника, по всей видимости, представлявшего собой позднюю переработку изначальной венгерской хроники конца XI столетия,17 но так же, как и это раннее сочинение, располагавшего прародину венгров вблизи “болот Меотиды”, то есть в Приазовье.18 Первая экспедиция доминиканцев, видимо, направленная в Северное Причерноморье в первой половине 1231 года,19 не увенчалась успехом. Однако один из членов этой миссии, “священник по имени Отто”, привез обратно в конце 1233 года ободряющие известия о существовании “Великой Венгрии” и ее примерном месторасположении. Надломленный перенесенными лишениями, Отто умер через восемь дней после своего возвращения в Венгрию, но успел сообщить своим собратьям, что “в неком царстве язычников он нашел тех, кто говорили на их языке, и кто 14 “Семь ведущих персон, называемых Хетумогер, вышли из скифской земли по направлению к западу ... до тех пор, пока не пришли в Рускию, называемую Суздаль ... они достигли города Киева, не встречая какого-либо сопротивления” (septem principales persone, qui Hetumoger vocantur, egressi sunt de terra Scithica versus occidentem ... donec in Rusciam, que Suzudal vocatur, venerunt ... sine aliqua contradictione usque ad civitatem Kyev transierunt); Anonymus and Master Roger, vii–viii, p. 20; см. также: Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, VIII, p. 537. 15 Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1162; Зимони И., “Венгры в Волжско-Камском бассейне?”, Finno-Ugrica, Вып. 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2000, с. 19. 16 “Тогда, поскольку он пожелал вернуться, научили его эти венгры другому пути, по которому он мог быстрее добраться” (Cum igitur vellet reverti, docuerunt eum hiidem Ungari viam aliam, per quam posset citius pervenire); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 160. 17 Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров, с. 158; Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians, p. 87. 18 Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1157– 1158, 1162. 19 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 28–29; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 83, nota 5; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 138–139. 98 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ доподлинно известили его, в каких краях они пребывают”.20 По всей видимости, Отто советовал своим собратьям направиться на Таманский полуостров, поскольку именно туда отправилась из Венгрии повторная доминиканская экспедиция весной 1234 года, достигнув по морю Матрики в мае того же года.21 По совету старшей жены местного правителя зиков братья-проповедники продолжили свой путь в Аланию, где они были вынуждены задержаться на полгода.22 Рикардус объясняет задержку доминиканцев в Алании близостью “тартар”,23 указывая тем самым, что в 1234 году татары вторглись в половецкие степи, расположенные западнее Волги, но позже вернулись на зимовку в джучидские владения. Поэтому в феврале 1235 года два члена доминиканской экспедиции (Юлиан и другой брат по имени Герард) получили возможность продолжить путь на север и достигли через 37 дней земли буртасов. Оттуда доминиканцы направились в некий безымянный город, где один из двух братьев по имени Герард умер, надломленный перенесенными лишениями. Таким образом, Юлиан остался в одиночестве, но смог, тем не менее, достигнуть Биляра, столицы Волжской Булгарии,24 нанявшись слугой к некоему “сарацинскому священнику”. В Биляре Юлиан, в конце концов, встретил “одну венгерскую женщину”, которая объяснила ему, как добраться до территории обитания заволжских мадьяр.25 Рикардус сообщает, что “Великая Венгрия” находилась “в двух днях пути” от Биляра, но не уточняет, в каком направлении располагалась территория обитания заволжских мадьяр и какое расстояние он понимает под этим выражением (оставляя исследователям полную свободу для 20 In quodam regno paganorum quosdam de lingua illa invenit per quos certus efficiebatur, ad quas partes manerent; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 152. 21 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 153, 161–162. 22 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 153–154. 23 “Из того места братья не могли продвинуться дальше по причине отсутствия спутников из-за страха перед тартарами, которые, говорили, были поблизости” (De loco illo fratres societatem habere non poterant procedendi propter timorem Tartarorum, qui dicebantur esse vicini); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 152. 24 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 156. 25 “В одном большом городе той же области, который, говорят, может выставить пятьдесят тысяч воинов, брат нашел одну венгерскую женщину, которая была отдана туда замуж из земли, которую он искал. Она объяснила брату путь, по которому он должен был идти, утверждая, что за два дня пути он наверняка бы нашел тех венгров, которых он искал; что и было сделано” (In una magna eiusdem provincie civitate de qua dicuntur egredi quinquaginta milia pugnatorum, frater unam Ungaricam mulierem invenit, que de terra, quam querebat, ad partes illas tradita fuit viro. Illa docuit fratrem vias, per quas esset iturus, asserens quod ad duas dietas ipsos posset Ungaros quos querebat procul dubio invenire; quod et factum est); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 156–157. 99 ROMAN HAUTALA различных интерпретаций26). В любом случае, Рикардус не ставил под сомнение существование “Великой Венгрии” и описывал радушный прием, который оказали Юлиану заволжские мадьяры, говорившие на понятном ему языке,27 добавляя к сказанному описание встреченных туземцев, в полной мере соответствующее общей склонности латинских авторов к порицанию образа жизни кочевников: “Они – язычники, и не имеют никакого понятия о Боге; но не поклоняются и идолам и живут как звери: они не возделывают землю и едят мясо лошадей, волков и тому подобное; пьют молоко и кровь лошадей”28. Более интересным представляется следующее далее указание на 26 По всей видимости, брат Юлиан нашел мадьяр где-то в бассейне реки Белая (Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья. Очерки этнической и политической истории, Уфа: ИП Галиуллин Д.А., 2012, с. 34, 71–73; Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, o. 7), хотя существует и ряд других интерпретаций местоположения области их обитания: Пилипчук Я.В., “Завоевание монголами восточноевропейских степей (1237–1242 гг.)”, Золотоордынская цивилизация, Выпуск 4, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011, с. 191; Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). ХIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 472; Зимони И., “Венгры в Волжско-Камском бассейне?”, с. 11, 20; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 29, nota 36; Казаков Е.П. “Волжская Булгария и финно-угорский мир”, Finno-Ugrica, Выпуск 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 1997, с. 42; Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров, с. 160–161; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, p. 246; Zimonyi I., “The First Mongol Raids against the Volga Bulgars”, in Jarring G., Rosén S., (eds.), Altaistic Studies. Papers at the 25th Meeting of the Permanent International Altaistic Conference at Uppsala June 7–11 1982, Stockholm: Almqvist & Wiksell International, 1985, p. 198; Makkai L., “The Origins of the Hungarian People and State”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 21; Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians, p. 87. 27 “Нашел же он их рядом с великой рекой Итиль. И они, увидев его и узнав, что он венгр-христианин, немало были обрадованы его прибытию, и водили его от дома к дому и из селения в селение, доверительно расспрашивая о короле и королевстве венгровхристиан, их братьев. И все, кому он хотел говорить о вере или о другом, слушали его внимательно, поскольку все они говорят на венгерском языке. И они понимали его, и он – их” (Invenit enim eos iuxta flumen magnum Ethyl. Qui eo viso et quod esset Ungarus christianus intellecto, in adventu ipsius non modicum sunt gavisi circumducentes eum per domos et villas et de rege et regno Ungarorum christianorum fratrum ipsorum fideliter perquirentes; et quecumque volebat tam de fide quam de aliis eis proponere, diligentissime audiebant, quia omnino habent Ungaricum ydioma; et intelligebant eum et ipse eos); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 157. 28 Pagani sunt, nullam Dei habentes notitiam, set nec ydola venerantur, set sicut bestie vivunt: Terras non colunt, carnes equinas lupinas et huius modi comedunt; lac equinum et sanguinem bibunt; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 157. 100 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ воинственность мадьяр29 и близкое с ними расположение “народа тартар”, под которыми Рикардус, несомненно, имеет в виду кочевников улуса Джучи. Согласно Рикардусу, при первом контакте отношения мадьяр с татарами сложились не лучшим образом, что привело к открытому столкновению, закончившемуся победой мадьяр.30 В своем более позднем письме 1238 года брат Юлиан сообщает, что первое столкновение татар с мадьярами произошло за 14 лет до их подчинения,31 позволяя тем самым уточнить дату этого первого конфликта: поскольку заволжские мадьяры были подчинены Чингизидам в 1236 году,32 их первое столкновение с татарами должно было произойти в 1222 году. Таким образом, запись Рикардуса, дополняемая сведениями Юлиана, сообщает о нападении войск Джучи на “Великую Венгрию” в ходе хорезмийской кампании Чингизхана. Эта информация противоречит утверждению Рашид ад-Дина о том, что Джучи прекратил все военные действия после взятия Гурганджа в апреле 1221 года, вызвав тем самым гнев Чингизхана.33 Однако знаменитый персидский летописец страдал определенной пристрастностью в оценке деятельности Джучи, и его утверждение не следует воспринимать буквально.34 Вполне возможно, что 29 “Они имеют в изобилии лошадей и оружие и отважны в сражениях” (In equis et armis habundant et strenuissimi sunt in bellis); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 157. 30 “Народ тартар находится рядом с ними; но, вступив с ними в сражение, эти тартары не смогли победить их в войне; напротив, в первом сражении они были ими побеждены” (Gens Tartarorum vicina est illis, set hiidem Thartari committentes cum eis, non poterunt eos in bello devincere; immo in primo prelio devicti sunt per eos); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 157–158. 31 “Направившись оттуда в Великую Венгрию, откуда происходят наши венгры, они нападали на них четырнадцать лет и на пятнадцатый год ими завладели” (Inde reversi ad magnam Ungariam a quibus nostri Ungari originem habuerunt, expugnaverunt eos quatuordecim annis et in quinto decimo optinuerunt eos); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 172. 32 В том же письме Юлиан уточняет время подчинения заволжских мадьяр татарам посредством указания на то, что третья экспедиция доминиканцев, направившаяся из Венгрии на восток в начале 1236 года (Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 28–29; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 138– 139), натолкнулась в восточных пределах Владимиро-Суздальского княжества на беженцев из “Великой Венгрии”: “Пока я снова пребывал в Римской курии, отправились раньше меня в Великую Венгрию четыре моих брата. И когда они прошли через землю Суздали, на границе того царства повстречались им некие венгры-язычники, бежавшие от лица тартар” (Iterum cum ego remansi in curia Romana, precesserunt me ad magnam Ungariam quatuor fratres mei, qui pertransientes per terram Sudal, in finibus regni illius occurrerunt quibusdam Ungaris paganis fugientibus a facie Tartarorum); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180. 33 Рашид ад-Дин, Сборник летописей, Том 2, Верховский Ю.П., Петрушевский И.П., (ред.), Москва–Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1960, с. 78–79. 34 Тоган И., “Джучи хан и значение осады Хорезма как символы законности”, в Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астрахани 1223– 1556, Усманов М.А. и др., (ред.), Казань: Мастер Лайн, 2002, с. 159. 101 ROMAN HAUTALA Джучи уклонился от личного участия в военных действиях,35 но войска, находившиеся в его подчинении, продолжили территориальную экспансию. Так, Джузджани сообщает, что после взятия Гурганджа, Джучи продолжил наступление на север;36 а Джувейни указывает на присутствие джучидских войск в “кипчакской равнине” к моменту возвращения туменов Джебе и Субедея из своего западного похода.37 Не менее интересную информацию о военных действиях Джучи предоставляет наиболее ранний отчет о дипломатической миссии Иоанна де Плано Карпини, составленный миноритом Ц. де Бридиа во францисканском конвенте Кракова 30 июля 1247 года.38 В частности, Ц. де Бридиа писал: “Третье же войско, которое пошло на запад с ханом Джучи, сыном Чингизхана, первой подчинило землю, называемую Теркемен,39 вторыми – бисерминов,40 потом – кангитов,41 и, наконец, вторглось в землю Кипчак, то есть в Команию. Однако команы, объединившись со всеми рутенами, сразились с тартарами вблизи двух речек: одна называлась Калк, а другая – Кониуззу ... Итак, победив их, тартары стали возвращаться в свои земли и на обратном пути захватили на севере некие земли, а именно, 35 Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns: Mongol Military Operations in the Volga – Ural Region, 1217–1237”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, № 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1983, p. 13. 36 Juzjani, The Tabakat-i-Nasiri: A General History of the Muhammadan Dynasties of Asia Including Hindustan from A.H. 194 (810 A.D.) to A.H. 658 (1260 A.D.) and the Irruption of the Infidel Mughals into Islam, 2 Vols., Raverty H.G., (ed.), London: Gilbert & Rivington, 1881, p. 1283; см. также: Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья, с. 152; Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns”, p. 12. 37 Juvaini, The History of the World-Conqueror, 2 Vols., Boyle J.A., (ed.), Cambridge: Harvard University Press, 1958, I. xxv, p. 149; Juvaini, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991, p. 175; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 2: Извлечения из персидских сочинений, Ромаскевич А.А., Волин С.Л., (ред.), Москва–Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1941, с. 21; см. также: Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns”, p. 13. 38 Richard J., “Sur le pas de Plancarpin et de Rubrouck: La lettre de Saint Louis à Sartaq”, Journal des Savants, Vol. 1, Paris: Académie des inscriptions & belles-lettres, 1977, p. 54; Szcześniak B., “Notes and Remarks on the Newly Discovered Tartar Relation and the Vinland Map”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 86/4, New Haven: American Oriental Society, 1966, p. 374; Painter G.D., “Preface”, in Skelton R.A., Marston T.E., Painter G.D., (eds.), The Vinland Map and the Tartar Relation, New Haven: Yale University Press, 1965, p. 40, 42. 39 Согласно Джувейни, примерно во время осады и взятия Дженда в апреле 1220 года банда туркоманов (то есть гузов) восстала против монголов, и была подавлена силами Тайнал-нойона; Juvaini, The History of the World-Conqueror, I. xiii, p. 90–91; Juvaini, Gengis Khan il conquistatore del mondo, p. 112. 40 Мусульман, то есть хорезмийцев; C. de Bridia, “Tartar Relation (Historia Tartarorum)”, Painter G.D., (ed.), in The Vinland Map and the Tartar Relation, New Haven: Yale University Press, 1965, p. 72, nota 3. 41 Центральные территории канглов располагались в Кара-Куме, в степи на севере от Арала; Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns”, p. 12. 102 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ бастарков, то есть Великую Венгрию”.42 Очевидно, что информанты Ц. де Бридиа (или, точнее, Бенедикта Полония, на основе устного доклада которого польский францисканец составил свою “Историю тартар”) не только указывали на вполне вероятное взаимодействие по обе стороны Каспия военных сил Джучи и подразделений Джебе и Субедея,43 но также приписывали Джучи и мнимое участие в битве на Калке, и столь же неправдоподобное завоевание “Великой Венгрии”. В последнем случае, речь, вероятно, шла о столкновении Джебе и Субедея с военными силами Волжской Булгарии в районе Самарской Луки осенью 1223 года, закончившемся, в действительности, серьезным поражением татар.44 Более важным, однако, представляется указание Ц. де Бридиа на то, что после взятия Гурганджа армия Джучи продолжила военные действия против канглов: вследствие завоевания Северного Приаралья и дальнейшего наступления на кипчаков Волго-Уральского междуречья, татары вполне могли столкнуться с заволжскими мадьярами. Уточнение Юлиана в отношении времени первого столкновения между татарами и мадьярами позволяет предположить, что оно произошло за год до возвращения туменов Джебе и Субедея из западных степей половцев.45 В свою очередь Рикардус прибавляет к сказанному, что мадьяры нанесли поражение татарам. Однако далее он допускает самовольное пояснение, утверждая, что после поражения татары заключили с ними военный союз и “полностью опустошили пятнадцать царств”.46 Этот домысел Рикардуса очевидно противоречит сведениям самого брата Юлиана, сообщавшего в своем послании, что татары не 42 Tercius autem exercitus qui ad occidentem iuit cum Tossuc can, filio Cingis can, subiugauit primo terram que dicitur Terkemen, secundum Biserminos, postea Kangitas, ad ultimum intrauerunt terram Cuspcas. Comani autem coadunati cum Ruthenis omnibus pugnauerunt cum Tartaris iuxta duos riuulos – nomen unius Calc, alterius vero Coniuzzu ... Victis ergo istis Tartari redire ceperunt ad terras proprias et in reditu ceperunt ab aquilone quasdam terras, uidelicet Bastarchos id est Maiorem Hungariam; Hystoria Tartarorum C. de Bridia monachi, Önnerfors A., (ed.), Berlin: De Gruyter, 1967, xx, p. 15; C. de Bridia, “Tartar Relation (Historia Tartarorum)”, p. 73–75. Сопоставление “земли бастарков” с “Великой Венгрией” будет рассмотрено ниже. 43 Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns”, p. 13; Painter G.D., “Preface”, p. 46. 44 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884, с. 27–28; Измайлов И., “Волжская Булгария накануне походов хана Бату”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 81. 45 Ср.: Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья, с. 151–153; Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels, s. 73, nota 133; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 89, nota 30; Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns”, p. 16. 46 Unde ipsos sibi amicos et socios elegerunt, ita quod simul iuncti quindecim regna vastaverunt omnino; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 158. 103 ROMAN HAUTALA только не заключали союза с мадьярами, но и вели с ними непрерывную войну в течение 14 лет, вплоть до их покорения на пятнадцатый год конфликта.47 Рикардус, очевидно, не смущался прибавлять свои домыслы к оригинальному отчету брата Юлиана, явственные, например, в указании Рикардуса на маловероятную уверенность буртасов, волжских болгар и мордвинов в неизбежности их будущего обращения в католическую веру.48 Однако здесь важнее подчеркнуть определенное несоответствие в двух рассматриваемых источниках: если в записи Рикардуса, составленной в начале 1236 года, заволжские мадьяры представлены в качестве союзников татар, то в следующем письме, написанном в начале 1238 года, брат Юлиан сообщает, что татары уже покорили сородичей венгерских доминиканцев. Суммируя все эти противоречия, Денис Синор выразил определенные сомнения в достоверности записи Рикардуса и пришел к выводу, что он не просто внес несомненные изменения в оригинальный отчет брата Юлиана об открытии “Великой Венгрии”, но выдумал все содержание записи, основываясь в своей фальсификации на письме Юлиана 1238 года и неизвестном ныне отчете о первой экспедиции доминиканцев, упоминаемой в начале записи Рикардуса.49 Важнейшим следствием этих заключений было предположение Синора, не ставившего под сомнение аутентичность письма Юлиана 1238 года, что доминиканские миссионеры никогда не достигали заволжских мадьяр, а существование “Великой Венгрии” было вымыслом Рикардуса.50 Однако кажущаяся последовательность умозаключений Синора содержит ряд недостатков. В первую очередь несоответствие в представлении взаимоотношений мадьяр и татар в двух источниках объясняется тем, что первые наблюдения брата Юлиана, содержащиеся в записи Рикардуса, были сделаны в 1235 году, то есть в то время, когда военный потенциал Бату имел еще крайне ограниченный характер. В свою очередь брат Юлиан составил послание 1238 года уже после появления на востоке Европы основного военного потенциала монгольской империи и соответствующего подчинения мадьяр. К сказанном следует также прибавить замечание и об относительно форсированной интерпретации со стороны Синора короткого сообщения брата Юлиана о затянувшемся конфликте между мадьярами и татарами. По мнению Синора, утверждение брата Юлиана о том, что татары нападали на мадьяр “четырнадцать лет и на пятнадцатый год ими завладели”,51 следует понимать, как постепенное и 47 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 172. Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 155–156, 160–161. 49 Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 596, 598. 50 Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1162; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, VIII, p. 534, XI, p. 596, 598. 51 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 172. 48 104 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ последовательное завоевание территорий мадьяр, которое должно было броситься в глаза Юлиану при его прибытии в “Великую Венгрию” в 1235 году. Однако глагол “нападали” (expugnaverunt) скорее указывает здесь на приграничные набеги джучидских передовых отрядов, которые не были способны преодолеть сопротивление мадьяр вплоть до прибытия основных сил монгольской империи в 1236 году. В свою очередь к моменту прибытия в “Великую Венгрию” (в конце весны 1235 года) брат Юлиан еще не знал о перманентном характере конфликта между мадьярами и Джучидами, поскольку военные действия между ними, вероятно, велись в приграничных районах “Великой Венгрии”. В данном контексте Рикардус приводит наиболее интересные сведения брата Юлиана, полученные от некоего “посланца предводителя тартар” о существовании за “землей тартар крайне многочисленного народа, выше и крупнее всех людей, с настолько большими головами, что они никак не соответствуют размеру их туловища”.52 Таким образом, брат Юлиан был уведомлен как о том, что монгольская империя не ограничивалась только “землей тартар”, то есть улусом Джучи, так и о внешнем виде монголов, отчетливо отличавшемся, по словам посла (или более вероятной интерпретации Рикардуса), от знакомых мадьярам “тартар”. Кроме того, брату Юлиану стало известно, что монголы приняли решение “выйти из своей земли, чтобы сразиться со всеми, кто пожелает им сопротивляться, и чтобы опустошить все царства, которые они смогут подчинить”.53 По всей видимости, данное сообщение отображало историческое решение о начале Западного похода монголов, принятое чингизидами на все-монгольском курилтае 1235 года и побудившее Юлиана спешно вернуться в Европу.54 В свою очередь указание Рикардуса на то, что Юлиан отправился в обратный путь 21 июня,55 позволяет предположить, что курилтай 1235 года должен был быть проведен не позже его отбытия из “Великой Венгрии”.56 52 In hac Ungarorum terra, dictus frater invenit Thartaros et nuntium ducis Thartarorum ... Dixit etiam idem, quod ultra terram Thartarorum esset gens multa nimis omnibus hominibus altior et maior, cum capitibus adeo magnis, quod nullo modo videntur suis corporibus convenire; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 158–159. 53 Eadem gens de terra sua exire proponit, pugnaturi cum omnibus, qui eis resistere voluerint, et vastaturi omnia regna quecumque poterunt subiugare; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 159. 54 “Узнав обо всем этом, несмотря на побуждения венгров остаться, брат отказался [остаться]” (Frater hiis omnibus intellectis, licet ab Ungaris invitaretur, ut maneret non decrevit); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 159. 55 “Отправился же брат в обратный путь за три дня до праздника рождества Иоанна Крестителя” (Incepit autem frater redire tribus diebus ante festum nativitatis beati Iohannis Baptiste); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 160. 56 Джувейни косвенно указывает на то, что этот курилтай проводился в весенний период года; Juvaini, The History of the World-Conqueror, I. xxxi, p. 196–197; Juvaini, Gengis Khan il conquistatore del mondo, p. 222–223. 105 ROMAN HAUTALA Помимо описания мордвинов, дальнейшее и чрезвычайно сбивчивое изложение обратного маршрута брата Юлиана представляет интерес констатацией того, что путь его возвращения пролегал через территории Руси, и сообщением Рикардуса о том, что это направление было указано Юлиану мадьярами.57 Последнее уточнение предполагает наличие у заволжских мадьяр представления о расположении “западной” Венгрии, возможно, сложившегося на основе информации купцов Волжской Булгарии, которые, предположительно, посещали венгерское королевство начиная с X столетия.58 Рикардус сообщает, что брат Юлиан вернулся в Венгрию 27 декабря,59 но так же, как при упоминании его отправления из “Великой Венгрии”, он не уточняет года, в который произошли описываемые события. Для выяснения даты первого восточного путешествия Юлиана (имеющей непосредственное значение для обоснования всех предыдущих заключений), здесь следует уделить внимание его дальнейшей деятельности, которая становится известной при ознакомлении с содержанием его “Письма об образе жизни тартар”.60 В своем послании брат Юлиан сообщает, что впоследствии он направился в Италию с очевидным намерением информировать Римскую курию о результатах своей восточной миссии. Путешествие Юлиана в Рим должно было произойти параллельно с отправлением из Венгрии повторной доминиканской экспедиции к заволжским мадьярам.61 Четыре участника этой доминиканской миссии достигли восточных пределов Владимиро-Суздальского княжества, где им повстречались “некие венгрыязычники”, вынужденные покинуть “Великую Венгрию” в связи с полномасштабной монгольской инвазией. По словам брата Юлиана, эти беженцы искали убежища на западе и были готовы обратиться в католичество, “лишь бы добраться до христианской Венгрии”. Поэтому братья-проповедники отказались от первоначального намерения посетить “Великую Венгрию” и сконцентрировались на прозелитизме среди 57 “И после того, как он пожелал вернуться, научили его эти венгры другому пути, по которому он мог быстрее добраться” (Cum igitur vellet reverti, docuerunt eum hiidem Ungari viam aliam, per quam posset citius pervenire); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 160. 58 Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste Romania, 1986, p. 99; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy”, p. 41. 59 “Он добрался до ворот Венгрии на второй день после рождества Господа” (secundo die post nativitatem Domini Ungarie portas intravit); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 160. 60 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 165–182. 61 “Пока я снова пребывал в Римской курии, отправились раньше меня в Великую Венгрию четыре моих брата” (Iterum cum ego remansi in curia Romana, precesserunt me ad magnam Ungariam quatuor fratres mei;) Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180. 106 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ мадьярских беженцев. Но Юрий Всеволодович, Великий князь Владимирский, обеспокоенный перспективой распространения “римской религии” в своих владениях, изгнал доминиканцев из своего княжества.62 Однако доминиканцы не посчитали свою миссию исполненной и направились в Рязанское княжество с намерением попасть кружным путем в “Великую Венгрию” или (что было более вероятным) для того, чтобы развернуть прозелитическую деятельность среди мордвинов или даже монголов.63 По их прибытию в Рязань двое из участников этой доминиканской миссии отправились в землю мордвинов, но пропали там без вести, поскольку, как поясняет брат Юлиан, “предводитель мордуканов”64 подчинился татарам к моменту визита доминиканских миссионеров.65 Два других участника миссии тщетно пытались узнать о 62 “И когда они прошли через землю Суздали, на границе того царства повстречались им некие венгры-язычники, бежавшие от лица тартар. Они охотно приняли бы католическую веру, лишь бы добраться до христианской Венгрии. Князь Суздали разгневался, услышав об этом, отозвал братьев назад и задержал их, чтобы они не проповедовали римскую религию упомянутым венграм. И по этой причине он изгнал их из своей земли, не причиняя, однако, неприятностей” (qui pertransientes per terram Sudal, in finibus regni illius occurrerunt quibusdam Ungaris paganis fugientibus a facie Tartarorum, qui libenter fidem catholicam recepissent, [et] dum versus Ungariam christianam venissent. [Quod] audiens dux predictus de Sudal indignatus fratribus predictis revocatis inhibuit, ne legem Romanam predicarent Ungaris memoratis, et propter hoc expulit fratres predictos de terra sua; tamen absque molestia) ; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180. 63 “Но не желая возвращаться и легко отказаться от проделанного пути, они отклонились к городу Рязани, чтобы попасть кружным путем в Великую Венгрию, к мордуканам или к самим тартарам” (hi nolentes redire et viam factam facile dimittere declinaverunt ad civitatem Risennie, si viam haberent ut in magnam Ungariam vel ad Morducanos vel ad ipsos Tartaros pertransirent); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180. 64 То есть мордовского племени мокша; Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья, с. 172; Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах: Том III, Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 146, 149, 156; Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, с. 474; Tatár M.M., “Ethnic Continuity by the Volga: From Vidini to Vet’ke”, in Haug D., Welo E., (eds.), Haptačahaptāitiš: Festschrift for Fridrik Thordarsson on the Occasion of His 77 Birthday, Oslo: Novus Forlag, 2005, p. 296, 298. 65 “Оставив там двоих из них, по истечению ближайшего праздника Апостолов Петра и Павла, братья прибыли в сопровождении переводчиков к тому другому предводителю мордуканов, который в тот же день, как они прибыли, вышел со всем народом и своим родом, чтобы, как мы говорили выше, подчиниться тартарам. И что случилось с теми двумя братьями после этого, погибли ли они или же были отведены упомянутым предводителем к тартарам, совершенно неизвестно” (Duobus autem fratribus ibi relictis ex ipsis, conducti interpretibus in festo Apostolorum Petri et Pauli proximo transacto venerunt ad ducem Morducanorum alterum, qui eodem die egressus quo isti venerant, cum toto populo et familia, sicut superius diximus, Tartaris se subiecit. De cetero, quid de duobus fratribus illis factum sit, utrum mortui sint vel a duce iam dicto ad Tartaros deducti, penitus ignoratur); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180–181. 107 ROMAN HAUTALA судьбе своих собратьев, послав им вдогонку своего переводчика, но он был убит мордвинами.66 В свою очередь брат Юлиан направился из Рима на восток примерно через год после отправления этой третьей доминиканской миссии,67 получив от папы Григория IX предписание возобновить прозелитическую деятельность среди заволжских мадьяр68 вместе с возможным поручением собрать сведения о военных действиях татар.69 По всей видимости, брат Юлиан был наделен полномочиями представителя Апостольского престола, поскольку он был принят Великим князем Владимирским и получил от Юрия Всеволодовича не только устное предостережение о намерении монголов напасть на венгерское королевство,70 но и перехваченный ультиматум Бату, адресованный венгерскому монарху Беле IV.71 Разъяснение дальнейшей деятельности брата Юлиана затрудняется бессвязным характером сведений, содержащихся в его послании. По всей видимости, он достиг восточных пределов Владимиро-Суздальского княжества и встретил там булгарских и мадьярских беженцев, сообщивших ему о монгольском завоевании “Великой Венгрии” и соседствовавших с ней земель.72 Удостоверившись в невозможности посетить земли заволжских мадьяр, брат Юлиан, вероятно, направился в Рязань, хотя сведения, содержащиеся в его послании, не позволяют 66 “Два оставшихся брата, недоумевая по поводу их задержки, в празднование ближайшего Михайлова дня отправили одного переводчика, чтобы удостовериться, живы ли они. Но и его убили вторгнувшиеся мордуканы” (Duo fratres relicti, admirantes de mora eorundem circa festum Michaelis proxima celebratum miserunt quendam interpretem, de eorum vita cupientes certificari; quem etiam Morducani invadentes occiderunt); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 181. 67 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 27–29; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 138–139. 68 “Согласно предписанному мне послушанию, я должен был отправиться в Великую Венгрию” (secundum iniunctam mihi obedientiam ire deberem ad magnam Ungariam); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 166. 69 Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes, s. 195; Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1157. 70 “Князь Суздали передал устно через меня королю Венгрии, что днем и ночью обсуждают татары, как они победят и овладеют христианским королевством Венгрии” (dux de Sudal mandavit per me regi Ungarie viva voce, quod die noctuque consilium habent Tartari qualiter vincant et obtineant regnum Ungarie christianum); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 177–178. 71 “Вышеназванное послание, данное мне князем Суздали, я доставил королю Венгрии” (predictas litteras a duce de Sudal mihi datas ad regem Ungarie deportavi); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 178; см. там же текст письма: s. 179. 72 “Мы пришли к крайним пределам Руси, где узнали истинное положение дел, что все баскарды, которых также зовут язычниками-венграми, и болгары и многие царства тартарами были совершенно опустошены” (cum ad ultimos fines Ruscie devenissemus, rei dedicimus veritatem, quod omnes Bascardi qui etiam Ungari pagani vocantur, et Bulgari, et regna quam plurima a Tartaris penitus sunt devastata); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 166. 108 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ уточнить, отправился ли он туда в сопровождении упомянутых выше доминиканцев, или же он присоединился к этой миссии через некоторое время после прибытия братьев-проповедников в Рязанское княжество. В любом случае, брат Юлиан дает понять, что он отправился в обратный путь из Рязани 73 и добрался до венгерского королевства через половецкие степи.74 Но, что более важно, Юлиан отправился в обратный путь в Венгрию в том момент, когда армия Бату располагалась у границ Рязанского княжества, но еще не вторглась в его пределы.75 То есть Юлиан должен был отправиться из Рязани за несколько месяцев до ее падения, точнее, в сентябре или октябре 1237 года. Таким образом, между 27 декабря, датой своего возвращения из “Великой Венгрии”, и ранней осенью 1237 года Юлиан должен был: отправиться из Венгрии в Рим, чтобы проинформировать папу Григория IX о результатах своей миссии; вернуться из Рима в Венгрию, чтобы снова направиться оттуда на восток; достигнуть восточных пределов Суздальского княжества и посетить Рязань, чтобы отправиться оттуда в обратный путь в Венгрию. Принимая во внимание, что во всех упомянутых пунктах следования Юлиан должен был останавливаться на значительные промежутки времени, маловероятным кажется предположение, что вместе с продолжительным визитом в Римскую курию, Юлиану хватило всего лишь девяти месяцев для осуществления своей второй миссии на восток.76 Поэтому неправдоподобной представляется датировка Сергея Аннинского, принятая им с легкой руки 73 “Видя, что земля захвачена тартарами и недоступна, и осознав, что она уже не принесет никакого урожая, я и мои спутники вернулись в Венгрию” (Ego autem et socii mei videntes terram a Tartaris occupatam, et regiones munitas conspicientes, at iam nullum fructum fructificandi reversi sumus ad Ungariam); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 181. Этой фразе непосредственно предшествует повествование о перипетиях братьевпроповедников в Рязани. 74 “Мы же, когда проходили через языческую Куманию” (Nos autem cum transiremus per Cumaniam paganam); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 178. 75 “Теперь же, пребывая на границах Руси, мы изведали истинное положение дел, что все войско тартар, пришедшее в западные края, разделено на четыре части ... Другая же часть – уже на юге, на границах Рязани, другого княжества рутенов, на которое они никогда не нападали” (Nunc autem cum nos in finibus Ruscie maneremus, prope rei sensimus veritatem, quod totus exercitus Tartarorum veniens ad partes occidentis, in quatuor partes est divisus ... altera vero pars versus meridiem iam fines Risennie, quod est alius ducatus Rutenorum, quam numquam expugnabant); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 173–174. 76 Для сравнения здесь можно упомянуть, что Юлиану понадобилось полгода, чтобы вернуться в Венгрию из области обитания заволжских мадьяр. 109 ROMAN HAUTALA Ласло Бендефи.77 Юлиан должен был вернуться в Венгрию из своего первого путешествия на восток не в конце 1236 года, а годом раньше. Соответственно, он должен был покинуть “Великую Венгрию” 21 июня 1235 года, а начало его путешествия из Венгрии должно было приходиться на весну 1234 года.78 “Великая Венгрия” после ее “открытия” Не пытаясь даже приоткрыть “ящик Пандоры”, скрывающий в себе проблему венгерско-башкирской взаимосвязи (переиначивая красноречивое выражение Дениса Синора79), здесь будет более уместно ограничиться упоминанием только тех примеров сопоставления “Великой Венгрии” с областью обитания предков современных башкир, которые встречаются в латинских источниках. В первую очередь здесь следует отметить, что ни запись Рикардуса, ни послание Юлиана не упоминают имени предков башкир. В своем издании послания Юлиана, Генрих Дёрри воспроизводит следующую фразу, встречающуюся в полном виде80 только в ватиканском манускрипте конца XIII столетия (Vaticanus Palatinus Lat. 443): “мы пришли к крайним пределам Руси, где узнали истинное положение дел, что все баскарды, которых также зовут язычникамивенграми, и болгары и многие царства тартарами были совершенно опустошены”.81 Однако в действительности, на месте “баскардов” в этом манускрипте было указано имя “тартар”,82 несмотря на то, что упомянутая фраза при этом теряла всякий смысл. Очевидно, переписчик манускрипта встретил непреодолимые трудности в прочтении непонятного ему этнонима, содержавшегося в оригинале (и остающегося неизвестным и в настоящее время), и предпочел поставить на его место хорошо знакомое ему наименование татар. В свою очередь переписчики других копий письма Юлиана83 приняли решение не воспроизводить этот фрагмент в 77 Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3, Москва–Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 72; Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, o. 19. 78 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. 79 Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1162. 80 В своем русском переводе Сергей Аннинский сократил эту фразу в виду ее “ошибочности”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, с. 83, прим. 1. 81 Cum ad ultimos fines Ruscie devenissemus, rei dedicimus veritatem, quod omnes Bascardi qui etiam Ungari pagani vocantur, et Bulgari, et regna quam plurima a Tartaris penitus sunt devastata; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 166. 82 Thartari; Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, o. 39. 83 Содержащихся в инсбрукском манускрипте 1241 года (ms. 187) и ватиканском манускрипте XIV века (Vaticanus Lat. 4161). 110 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ целостности. Следуя предположению Ласло Бендефи,84 Генрих Дёрри заменил имя “тартар” этнонимом “баскарды”, обосновывая это тем соображением, что в последующих латинских источниках “баскарды” неизменно отождествляются с мадьярами.85 Тем не менее здесь будет уместно повторить, что это наименование ни разу не встречается ни в записи брата Рикардуса, ни в последующем письме брата Юлиана.86 Упоминание “баскардов” не встречается и у тех синхронных авторов на западе, которые выказывали очевидное знакомство с двумя отчетами о путешествиях Юлиана.87 Так, в своей записи о 1237 годе цистерцианский хронист Альберик де Труа-Фонтен, несомненно, ссылался на сведения послания Юлиана: “Потому был слух, что этот народ тартар хочет прийти в Куманию и Венгрию. И чтобы удостовериться в этом, были посланы из 84 Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, o. 39, nota 1. Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 166; см. также: Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 110, nota 2. 86 Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1162– 1163. 87 Следует отметить, что, во всяком случае, письмо Юлиана, имело относительно широкое распространение в Европе. В первую очередь оно адресовалось епископу Перуджи Сальвиусу Сальви (Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 165), исполнявшему обязанности папского легата в Венгрии к моменту составления послания; Guzman G.G., “European Captives and Craftsmen among the Mongols, 1231–1255”, Historian, Vol. 72/1, Malden: Blackwell Publishers Malden, 2010, p. 126, nota 17; Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1115; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 597; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 165. Это предполагает, что содержание письма стало известно в Римской курии сразу же после его написания. Не вызывает сомнения и то, что послание Юлиана было передано и венгерскому королю Беле IV вместе с ультиматумом Бату, в нем содержавшемся. Помимо этого, приписка в инсбрукском манускрипте (ms. 187) сообщает, что венгерский король также направил текст послания и предположительному автору этой приписки (Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, no. IV, o. 39), то есть патриарху Аквилеи, Бертольду фон Андекс-Меран, который переслал его епископу Бриксена и графу Тироля с возможной рекомендацией принять меры для заграждения восточных горных проходов в Альпах на случай возможного вторжения татар. Оттуда это послание, очевидно, было направлено в Швабию, поскольку его текст был позже скопирован в местном бенедиктинском аббатстве Оттобойрена. Jackson P., “World-Conquest and Local Accommodation: Threat and Blandishment in Mongol Diplomacy”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn Sh.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, p. 6; Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, p. 1155; GuéretLaferté M., Sur les routes de l’Empire Mongol, p. 37–38; Burnett Ch., Dalché P.G., “Attitudes towards the Mongols in Medieval Literature: The XXII Kings of Gog and Magog from the Court of Frederick II to Jean de Mandeville”, Viator: Medieval and Renaissance Studies, Vol. 22, Berkeley: University of California Press, 1991, p. 159–160; Lerner R.E., The Powers of Prophecy. The Cedar of Lebanon Vision from the Mongol Onslaught to the Dawn of the Enlightenment, Berkely, London: University of California Press, 1983, p. 11–12; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 600–601; Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians, p. 86. 85 111 ROMAN HAUTALA Венгрии четыре брата-проповедника, которые шли в течение 100 дней до древней Венгрии. Вернувшись, они сообщили, что тартары уже захватили древнюю Венгрию и подчинили ее своей власти”.88 Также и Матвей Парижский упоминал в своей “Великой хронике” завоевание “Великой Венгрии” в записи о 1238 годе: “некое чудовищное и дикое племя людей прорвалось через северные горы и завоевало обширные и богатые земли Востока, опустошило Великую Венгрию, отправляя к тому же повсюду угрожающие письма вместе с ужасающими посланниками”.89 Странным образом, в своей записи о следующем годе, британский хронист ссылался на предшествующие сведения записи Рикардуса о первом столкновении между татарами и заволжскими мадьярами: “В тот же период времени [1239], тартары, народ бесчеловечный, которые учинили великую бойню и уже вторглись со своим войском в пределы христиан, рассеялись по Великой Венгрии, но отступили после того, как они были побеждены”.90 И наконец в записи о том же 1239 годе Матвей Парижский (параллельно с автором “Анналов Уэйверлейского аббатства”91) приводит текст письма некоего венгерского епископа, адресованного епископу Парижа, Гийому д’Оверн, и сообщавшего, среди прочего, следующее: “Мы не можем узнать ничего нового о них [тартарах], что было бы достоверным, поскольку им предшествует некий народ, называемый морданами, которые убивают всех, без различия ... и я полагаю, что именно они были теми, кто убил некоторых братьев-проповедников и миноритов, как и других посланников, которых король Венгрии послал для разведывания”.92 На первый взгляд, это обвинение мордвинов в убийстве мендикантов 88 Igitur rumor erat, hunc populum Tartarorum in Comaniam et Hungariam velle venire; sed utrum hoc verum sit, missi sunt de Hungaria quatuor fratres Predicatores, qui usque ad veterem Hungariam per 100 dies iverunt. Qui reversi nunciaverunt, quod Tartari veterem Hungariam iam occupaverant et sue ditioni subiecerant; “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 942. 89 Quoddam genus hominum monstruosum et inhumanum ex montibus borealibus prorupisse, et spatiosas terras et opulentas Orientis occupasse, Hungariam Majorem depopulasse, literasque comminatorias cum legationibus terribilibus destinasse; Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, 7 Vols., Luard H.R., (ed.), London: Longman Publishing, 1872– 1883, III, p. 488. 90 Sub illius temporis spatio Tartari, gentes inhumanae, qui stragem magnam exercuerant et Christianorum jam fines in manu hostili invaserant, in majori Hungaria discurrendo, victi recesserunt; Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, III, p. 639. 91 Annales monastici, Vol. II: Annales monasterii de Wintonia (A.D 519–1277); Annales monasterii de Waverleia (A.D 1–1291), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1865, p. 325. 92 Nova de ipsis certa audire non possumus; quia praecedunt eos quaedam gentes quae Mordani vocantur, qui interficiunt omnes homines indifferenter ... et per illos credo esse interfectos Praedicatores et Fratres Minores, et alios nuntios, quos miserat rex Ungariae ad explorandum; Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, VI, p. 76. 112 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ перекликается со схожим предположением Юлиана о судьбе двух доминиканцев, отправившихся летом 1237 года из Рязани к мордовскому племени мокша.93 Однако Юлиан не упоминал участие в этой миссии францисканцев и посланников короля Белы IV, и, что важнее, автор “Анналов Уэйверлейского аббатства” ясно датировал цитируемое здесь послание анонимного венгерского прелата 1239 годом. Как бы то ни было, здесь следует констатировать возможность того, что венгерский епископ не обязательно имел в виду доминиканскую миссию, упоминаемую Юлианом: Бела IV вполне мог организовать новую экспедицию на восток и после возвращения Юлиана из своего второго путешествия. Впервые “баскарды” (вместе с другими разночтениями этого этнонима) начинают фигурировать в отчетах 1247 года о дипломатической миссии Иоанна де Плано Карпини. Ц. де Бридиа, автор наиболее раннего из этих отчетов, упоминает “некие земли, а именно, бастарков, то есть Великую Венгрию”;94 и прибавляет далее: “Названия же земель, которые подчинили тартары, являются следующими ... Баскарт, то есть Великая Венгрия”.95 Также Бенедикт Полоний упоминает “баскардов,96 которые являются древними венграми”.97 В свою очередь сам Иоанн де Плано Карпини сообщает о нападении татар “на Баскарт,98 то есть Великую Венгрию”,99 и позже уточняет ее расположение: “На севере от Комании находятся ... баскарты,100 то есть Великая Венгрия”.101 Таким образом, все три отчета уточняют самоназвание населения или области, которую в Европе было принято называть “Великой Венгрией”. Можно предположить, что Иоанн де Плано Карпини и его спутник Бенедикт Полоний познакомились с этим самоназванием в ходе своей миссии в Монголию. Также Гийом де Рубрук, путешествовавший по улусу Джучи семью годами позже, упоминал “[землю] Паскатур, которая 93 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180–181. Quasdam terras, uidelicet Bastarchos id est Maiorem Hungariam; Hystoria Tartarorum C. de Bridia monachi, xx, p. 15; C. de Bridia, “Tartar Relation (Historia Tartarorum)”, p. 75. 95 Nomina autem terrarum quas subiugauerunt Tartari sunt hec ... Bascart, id est magna Vngaria; Hystoria Tartarorum C. de Bridia monachi, xxxiv, p. 22; C. de Bridia, “Tartar Relation (Historia Tartarorum)”, p. 85. 96 В разночтении: “басардов” (Basardos). 97 Bascardos qui sunt antiqui Ungari; “Relatio fr. Benedicti Poloni”, in Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929, vii, p. 138. 98 С многочисленными разночтениями: босарков, Бискарт, Баскаит, Баскаре (Bosarcos, Biscart, Bascait, Baschare). 99 Contra Bascart, id est Hungariam Magnam; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Daffinà P., Leopardi C., Lungarotti M.C., Menestò E., Petech L., (eds.), Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 1989, V. 29, p. 272. 100 Разночтение: бастарки (Bastharci). 101 Comania vero habet ab aquilone ... Bascartos, id est magnam Hungariam; Giovanni del Pian di Carpine, Storia dei Mongoli, IX. 20, p. 313. 94 113 ROMAN HAUTALA является Великой Венгрией”;102 и сообщал далее следующие сведения: “Мы нашли большую реку, зовущуюся Яиком, проистекающую из земли Паскатур103 и впадающую в упомянутое море. Язык Паскатур тот же, что и у венгров. Они – пастухи, не имеют какого-либо города и примыкают к Великой Булгарии с запада ... Из этой области Паскатур вышли гунны, зовущиеся впоследствии венграми; отчего она зовется Великой Венгрией”.104 Однако далее брат Гийом уточняет действительный источник своей информации: “То, что я сказал о земле Паскатур, я знаю посредством братьев-проповедников, которые ходили туда до прихода тартар. И с тех пор они были подчинены соседствующими болгарами-сарацинами, и многие из них стали сарацинами”.105 Здесь Гийом де Рубрук ясно указывает на результат первого путешествия Юлиана, посетившего “Великую Венгрию” до “прихода тартар”. Однако, согласно записи Рикардуса, Юлиан был единственным доминиканцем, достигшим “Великой Венгрии”; и, что важнее, Рикардус (как и сам Юлиан) не упоминал сопоставления “Великой Венгрии” с “землей Паскатур”. Вероятно, брат Гийом имел в виду альтернативный (и неизвестный в настоящее время) доминиканский источник, отождествлявший “Великую Венгрию” с областью обитания предков современных башкир. И если это предположение верно, то этот источник основывался на информации, полученной не от Юлиана, а каким-то другим путем. Можно было бы предположить, что доминиканцы почерпнули эту информацию из венгерских источников, составленных задолго до путешествия брата Юлиана. Так, Шимон де Кезаи сообщал в своем переложении древней венгерской хроники в 80-ых годах XIII столетия, что: “Собственно Скифское царство окружено единой границей, но оно делится на три 102 Pascatur que est Maior Hungaria; Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011, V. 5, p. 36; см. также: XXIX. 46, p. 198, с разночтением “Паскавер” (Pascauer). 103 Роджер Бэкон, почти дословно воспроизводивший слова брата Гийома, предпочел использовать здесь разночтение “Паскатир” (Pascatyr); Roger Bacon, Opus majus, Vol. 2, Bridges J.H., (ed.), Oxford: Clarendon Press, 1897, VI. 8, p. 367. Вполне возможно, что наименование “Паскатур/Паскатир” появилось в итинерарии брата Гийома вследствие неправильного написания этнонима “паскарты” (Pascarti); Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, p. 145. 104 Inuenimus magnum flumen quod uocant Iagac; et uenit ab aquilone de terra Pascatur, descendens in predictum mare. Ideoma Pascatur et Hungarorum idem est; et sunt pastores sine ciuitate aliqua. Et contiguatur Maiori Bulgarie ab occidente ... De illa regione Pascatur exierunt Huni, qui postea Hungari; unde ipsa est Maior Hungaria; Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), XXI. 1–2, p. 102–104. 105 Hoc quod dixi de terra Pascatur scio per fratres Predicatores qui iuerunt illuc ante aduentum Tartarorum. Et ex tunc erant ipsi subiugati a uicinis Bulgaris sarracenis, et plures eorum facti sarraceni ; Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), XXI. 5, p. 104–106. 114 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ главных царства, а именно на Барсатию, Дентию и Могорию”.106 Однако всякая попытка доказать наличие упоминания в ранних венгерских хрониках “Барсатии” наряду с “Дентумогером” (легендарной прародиной венгров) до восточных миссий доминиканцев затрудняется отсутствием оригинальных текстов этих ранних источников: Шимон Кезаи составил свой труд после восточных путешествий доминиканцев и, вероятно, передавал описание “Скифского царства” под влиянием новых географических сведений. Более правдоподобным кажется предположение, что доминиканский источник, на который ссылался Гийом де Рубрук, основывался на сведениях другой экспедиции братьев-проповедников, отправившейся на восток уже после возвращения Юлиана из своего второго путешествия.107 Состав этой миссии и время ее отправления на восток не упоминается прямо ни в одном из известных источников, и единственный намек на осуществление этой экспедиции и соответствующее существование отчета, ее описывающего, встречается в записи проповеди Фредерико Висконти, архиепископа Пизы с 1254 года: “Ибо нет народа, к которому не ходили бы братья-проповедники, чтобы проповедовать слово Божье и просветить в вере их сердца. И также они ходили к тартарам, и, вернувшись к господину папе Иннокентию IV в Лион, они принесли книжицу, в которой говорилось об их образе жизни и нравах”.108 Вполне возможно, что под упоминаемой здесь “книжицей” имелся в виду утерянный отчет Симона де СанКвентин 109 о доминиканской дипломатической миссии во главе с Асцелином из Кремоны, направленной понтификом к татарам на Южном Кавказе в 1245 году. Но столь же вероятно, что речь здесь шла о доминиканской экспедиции, отправившейся на восток Европы и вернувшейся в Лион до отправления как Асцелина, так и Иоанна де Плано Карпини.110 Суммируя сказанное, здесь можно констатировать, что Гийом де Рубрук передавал в своем отчете те сведения, которые были ему известны еще до его прибытия на территорию улуса Джучи. Однако брат Гийом 106 Sciticum enim regnum comprehensione una cingitur, sed in regna tria dividitur principando, scilicet in Barsatiam, Denciam et Mogoriam; Simonis de Keza Gesta Hungarorum = The Deeds of the Hungarians, Szűcs J., Veszprémy L., (eds.), Budapest: Central European University Press, 1999, p. 22. 107 Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 600. 108 Non enim est gens, ad quam non iverunt predicatores predicare verbum Dei et illuminare corda eorum in fide et etiam ad Tartaros iverunt redeuntes ad dominum papam Innocentium IIIItum apud Lugudunum et deferentes vitam et mores eorum scriptos in quodam libello; Davidsohn R., Forschungen zur Geschichte von Florenz. Vierter Teil. 13. und 14. Jahrhundert, Berlin: E.S. Mittler und Sohn, 1908, s. 89. 109 Текст этого сочинения сохранился в переложении Винсента из Бове; см.: Simon de Saint-Quentin, Histoire des Tartares, Richard J., (ed.), Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1965. 110 Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 600. 115 ROMAN HAUTALA добавлял к ним новую информацию о широком распространении ислама среди населения “Великой Венгрии”. Столь интенсивный процесс исламизации региона можно объяснить изменением в его этническом составе: после завоевания “Великой Венгрии” в 1236 году татары, по всей видимости, депортировали основную часть заволжских мадьяр из их области обитания в наказание за их длительное сопротивление (в течение 14 лет) и, что тоже вполне вероятно, способствовали притоку в регион нового населения мусульманской ориентации. Как брат Юлиан, так и Матвей Парижский указывают на совершенное опустошение “Великой Венгрии”.111 К тому же, Юлиан ясно указывает на бегство мадьяр “от лица татар”.112 И, что важнее, более поздние латинские источники не содержат каких-либо конкретных сведений о присутствии мадьяр на территории прежней “Великой Венгрии”. В период между 1253 и 1291 годами “венгры Великой Венгрии” (Hungari Maioris Hungariae) упоминаются в четырех папских буллах в качестве потенциальных объектов прозелитической деятельности францисканцев и доминиканцев.113 Однако на данный момент не известно ни одного европейского источника, который бы подтвердил развертывание миссионерской деятельности среди заволжских мадьяр в течение этого периода. В свою очередь отчет венгерского минорита Иоганки, составленный им в 1320 году с целью описания его шестилетнего апостолата на территории “Баскардии”, не содержит никакого упоминания “Великой Венгрии” или присутствия в “Баскардии”, либо в смежных с ней 111 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 166; Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, III, p. 488. 112 “И когда они прошли через землю Суздали, на границе того царства повстречались им некие венгры-язычники, бежавшие от лица тартар” (qui pertransientes per terram Sudal, in finibus regni illius occurrerunt quibusdam Ungaris paganis fugientibus a facie Tartarorum); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180. 113 Речь идет об одноименных миссионерских буллах “Cum hora undecima” Иннокентия IV от 23 июля 1253 года (Acta Innocentii P.P. IV (1243–54) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj T.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/1, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1962, no. 100, p. 164), Александра IV от 19 апреля 1258 года (Acta Alexandri P.P. IV (1254–1261) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj T.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1960–1966, no. 38, p. 73), и двух буллах Николая IV от 3 сентября 1288 и 13 августа 1291 года (Acta romanorum pontificum ab Innocentio V ad Benedictum XI (1276–1304), Delorme F.M., Tăutu A.L., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. V/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1954, no. 79, 126, p. 142, 278). Характерно, что последняя булла адресовалась францисканцам, направлявшимся в Персию и не намеревавшимся посещать “Великую Венгрию”. 116 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ областях, угроязычного населения.114 Столь же красноречивым молчанием отличается и следующий далее отрывок из записи,115 составленной до 1330 года и содержащей известия об успехах францисканского миссионерства в Золотой Орде: “Но совсем недавно был крещен братом Генрихом Германским сын некоего великого тысячника по имени Тармагар116. Также – Эстокис, господин всей Баскардии, с женой и детьми, и многочисленным родом”.117 Францисканские миссионеры в Золотой Орде, в значительной степени состоявшие из выходцев из Венгрии, обязательно упомянули бы крупную группу угроязычного населения, если бы она встретилась им в ходе их прозелитической деятельности. Таким образом, источники католических миссионеров в Золотой Орде первой половины XIV столетия не содержат упоминания “Великой Венгрии”, косвенно указывая на предшествующую депортацию ее коренного населения.118 По крайней мере, сведения, содержащиеся в известных в настоящее время латинских источниках, указывают на пребывание угроязычных групп населения за пределами того региона, в котором Юлиан встретил “языческих венгров” накануне татарского завоевания. Так, послание папы Иоанна XXII, адресованное “Йеретамиру и всем христианским венграм” 29 сентября 1329 года119, свидетельствует присутствие восточных мадьяр в Чагатайском улусе или, возможно, на территориях, прилегавших к его северо-западным пределам (позволяя прояснить происхождение тех мадьяр, которые принимали участие в военных действиях Абулхайр-хана в XV столетии и позже вошли в состав 114 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 65–70; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, с. 90–94. 115 Данная запись содержится в кодексе первой половины XIV века из коллекции Британского музея (Nero A. IX) наряду с рядом других копий францисканских документов, составленных на территории Золотой Орды между 1314 и 1329 годами; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, II, p. 63, 66–73. 116 Также возможно прочтение Гармагар (Gharmagar); Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 73, nota 5. См. интересную попытку Ласло Бендефи доказать мадьярское происхождение этого имени, сопровождающуюся сомнительными заключениями о сохранившейся автономии мадьяр в рамках Золотой Орды; Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői”, o. 14– 15. 117 Sed iam per proximo baptizatus est per fratrem Henricum Alemanum filius cuiusdam magni millenarii vocatus Tharmagar. Item Estokis dominus totius Baschardie, cum uxore et filiis et familia multa ; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73. 118 Зимони И., “Венгры в Волжско-Камском бассейне?”, с. 25. 119 Латинский текст письма и его перевод приводятся в конце настоящей статьи. 117 ROMAN HAUTALA казахского племени аргын 120). Данное послание имеет интересную предысторию, позволяющую определить в общих чертах территорию обитания его адресатов. Согласно содержанию отдельного письма, адресованного хану Ильчигидею 2 ноября 1329 года,121 правитель Чагатайского улуса выказывал благосклонность к католическим миссионерам и отправил доминиканца Томмазо Манказоле из Пьяченцы вместе с другим братом-проповедником в Авиньон с просьбой, обращенной к понтифику, послать ему благословение и поучения в католической вере. Очевидно обрадованный просьбой хана и исполняя его пожелание, Иоанн XXII извещал Ильчигидея о своем решении отправить в его владения основательную группу доминиканцев и францисканцев во главе с упомянутым Томмазо Манказоле. Кроме того, другим письмом от 21 августа 1329 года понтифик посылал извещение “всем христианам, пребывающим в империи Ильчигидея и в землях Хорасана, Туркестана и Индустана Малой Индии”122 о возведении Томмазо во главе новой епархии Самарканда; и в конце сентября того же года он адресовал рассматриваемое здесь послание с “пожеланием спасения и апостольским благословением” местным христианам, пребывавшим в Средней Азии, а именно “всем христианским венграм, мелькитам и аланам” (universis Christianis Hungaris, Malchaytis, & Alanis). Томмазо должен был отправиться из Авиньона на восток весной 1330 года,123 и отдельный нотариальный акт свидетельствует его короткое пребывание в Тане в этом же году.124 Таким образом, он смог прибыть в 120 Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров, с. 166. “Величественному мужу Ильчигидею, императору тартар в Хорасане и Туркестане, как и в Индустане” (Magnifico viro Elchigaday imperatori Tartarorum in Corossan et Turquestan ac Industan); Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 355; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, Vol. XXIV: 1313– 1333, Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1880, a. 1329, § 97, p. 432; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum: constitutiones, epistolas, ac diplomata continens Tribus Ordinibus Minorum, Clarissarum, et Poenitentium a seraphico patriarcha Sancto Francisco institutis concessa ab illorum exordio ad nostra usque tempora, Vol. 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 818, p. 406; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. II: Ab anno 1281 ad 1430, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1730, no. lxxiv, p. 187; см. также: Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 46. 122 Universis christianis in imperio Elgigaday et terris Chorasan, Turquestan et Industan Minoris Indiae constitutis ; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 356. 123 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 350. 124 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 94, 162, nota 145. 121 118 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ Чагатайский улус в сопровождении значительной группы католических миссионеров уже после смерти Ильчигидея. В связи с дальнейшим приходом к власти мусульманина Тармаширина латинские источники более не содержат каких-либо конкретных сведений ни о судьбе новоиспеченной епархии Самарканда, ни об общине “христианских венгров”. Интересным, однако, представляется то, что в рассматриваемом письме Йеретамир именуется происходящим “из рода католических повелителей, королей Венгрии” (de stirpe catholicorum Principum Regum Hungarie). По всей видимости, в данном контексте папа не имел в виду происхождение Йеретамира от Арпадов и тем более от Анжуйской династии, но подразумевал его спиритуальное родство с католическими правителями Венгрии,125 свидетельствуя, параллельно, христианскую ориентацию восточных мадьяр, “воспламененных религиозным рвением и набожным пылом” (zelo fidei, & devotionis fervore succensi). С другой стороны, Иоанн XXII ясно давал понять, что идея о родстве восточных и западных венгров не была изобретением понтифика, но она была подсказана ему самим Йеретамиром (в словесной передаче Томмазо Манказоле). Как и во время прибытия брата Юлиана в “Великую Венгрию”,126 “восточные венгры” выказывали знание о существовании своих соплеменников на западе. Другая группа мадьяр проявляла эту осведомленность и через более чем столетие после составления письма Иоанна XXII: в 1463 году папа Пий II Пикколомини сообщал в своих “Комментариях” о том, что ему стало известно, что “за Доном, недалеко от его истока, в азиатской Скифии до сих пор находится народ, зовущийся венграми, чья речь нисколько не отличается от той, которая используется жителями у Дуная”.127 Далее папа прибавлял, что “те венгры” звали себя родственниками дунайских.128 Еще одно письмо понтифика от 22 января 1330 года рекомендовало Томмазо всем христианам “в краях севера и востока, и в особенности в империи Узбека и Ильчигидея” (in partibus Aquilonis et Orientis, et specialiter in imperio Usbech et Elchigaday; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1330, § 55, p. 460), косвенно указывая на путь следования нового епископа Самарканда, пролегавший через Золотую Орду по вероятному маршруту Тана–Сарай–Ургенч–Самарканд; Pelliot P., Recherches sur les chrétiens d’Asie Centrale et d’Extrême-Orient, Paris: Impremerie Nationale, 1973, p. 118, nota 1. 125 Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185– 1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005, p. 35–36. 126 Ср. с указанием Рикардуса: “Ибо они знают из древних повествований, что эти венгры происходят от них; но где они были, они не знали” (Sciunt enim per relationes antiquorum, quod isti Ungari ab ipsis descenderant; set ubi essent ignorabant); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 157. 127 Nos compertum habemus vltra Tanaim non procul a fontibus eius in Asiatica Scythia populos vsque hodie reperiri, qui Hungari appellantur, quorum sermo nihil ab eo differit, quo circa Istrum habitantes vtuntur; Pii secundi Pontificis Max. Commentarii rerum memorabilium, quae temporibus suis contigerunt, Francofurti: In Officina Aubriana, 1614, p. 324. 128 Illi parentes horum se dicunt; Pii secundi Pontificis Max. Commentarii rerum memorabilium, p. 324. 119 ROMAN HAUTALA Ранее, в своей “Космографии” 1458 года, Пикколомини утверждал, что он получил эти сведения от некоего уроженца Вероны, который, по его словам, “до этого достиг истока Дона, и сообщил о народе в азиатской Скифии, пребывающем в местах неподалеку от Дона, людях грубых и поклоняющихся идолам, чей язык был тем же, что и у венгров, проживающих в Паннонии”.129 После своего открытия этот веронец направился в Венгрию, чтобы призвать местных францисканцев, владевших языком “азиатских венгров”, вернуться к ним для проповедования “святого Евангелия Христа”. Но, по его словам, властитель Москвы 130 запретил им сделать это, поскольку он болезненно отнесся к возможному обращению в католичество “азиатских венгров”.131 В свою очередь итальянский гуманист Антонио Бонфини сообщал в своей истории мадьяр в конце XV века, что Матьяшу I Корвину было известно о существовании этих “азиатских венгров” (благодаря сведениям, предоставленным ему русскими торговцами) и что венгерский монарх вынашивал план о их переселении в Паннонию, чему помешала только его преждевременная кончина.132 По всей видимости, Пий II Пикколомини имел крайне расплывчатые представления об области обитания интересовавших его “азиатских венгров”. Так, в своем письме, адресованном в 1454 году Иоанну Тростеру, Пикколомини помещал ее “за Доном и болотами Меотиды”,133 то есть за границей, традиционно отделявшей Европу от Азии в восприятии латинских авторов. Неправдоподобным, однако, представляется предположение о том, что сообщения Пикколомини отображали какие-то смутные известия о сибирской территории проживания остяков и вогулов.134 Ясное указание веронского информанта Пикколомини на то, что “азиатские венгры” проживали недалеко от истока Дона, не обязательно следует воспринимать как абстрактное географическое понятие. Вполне возможно, что за этими “азиатскими венграми” скрывались мачярины (то есть можары/мадьяры), переселение которых из Касимовского ханства в Рязанское княжество упоминалось в 1483 году в грамоте московского 129 Noster Veronensis, quem supra diximus, ad ortu Tanais peruenisse retulit populos in Asiatica Scythia, non longe a Tanai sedes habere, rudes homines, et idolorum cultores, quorum eadem lingua sit cum Hungaris Pannoniam incolentibus; Aeneae Sylvii Piccolominei Senensis, qui post adeptum Pontificatum Pius eius nominis secundus appellatus est Opera quae extant omnia, Basileae: per Henrichum Petri, 1551, p. 308. 130 Dominus, quem de Mosca uocauit. 131 Aeneae Sylvii Piccolominei Senensis, p. 308. 132 Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров, с. 163. 133 Sunt et hodie ultra Tanaim et paludes Meothidas populi qui Vngari dicuntur ; Aeneae Sylvii Piccolominei Senensis, p. 951. 134 Macartney C.A., The Magyars in the ninth century, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, p. 172–173. 120 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ князя Ивана Васильевича.135 И также вполне вероятно, что эти “азиатские венгры” были потомками тех заволжских мадьяр, которые бежали на запад “от лица тартар” в 1236 году, согласно свидетельству Юлиана.136 Приложение Послание папы Иоанна XXII христианским венграм, мелькитам и аланам Чагатайского улуса с рекомендацией нового епископа Самарканда Томмазо Манказоле.137 29 сентября 1329 года. Johannes Episcopus, Servus Servorum Dei, dilectis filiis Jeretanny138 & universis Christianis Hungaris, Malchaytis, & Alanis, Salutem, & Apostolicam Benedictionem. Ingentem, nec mirum, materiam gaudiorum suscepimus, quod summus ille celestis agricola, qui omnes quos diligit ad cognitionem sui misericordi semper beneficio evocat, atque trahit, quodque per inenarrabilem gratiam Unigeniti sui, toto orbe diffusam, auget continue familiam christianam, vos vere fidei luce perfusos, & sacri baptismatis fonte renatos, & imbutos, doctrina evangelice & apostolice veritatis in orientalibus partibus in eorum medio, qui nondum gratiam recepere baptismatis, collocavit. In immensum insuper nobis cessit ad gaudium intellecto, quod tu, fili Jeretanny, de stirpe catholicorum Principum Regum Hungarie descendisti; quodque tu, & alii Christiani in dictis partibus commorantes, zelo fidei, & devotionis fervore, succensi, Doctorem catholicum desideratis habere, qui vos in fide catholica verbis salutaribus instruat, & sanctis exemplis informet: propter quod a Nobis humiliter vestris supplicationibus postulastis, ut aliquem Catholicum Antistitem, Sacrarum scripturarum scientia preditum, vite sanctitate decorum, verbo utilem, & exemplo mirabilem, ad partes ipsas pro institutione vestra in eadem fide Catholica mittere dignaremur. Cupientes igitur, ut Christi familia ubique locorum incrementa suscipiat, sed maxime in ipsis partibus dilatetur, venerabilem Fratrem nostrum Gemiscatensem139 Episcopum, vobis notum, ad partes ipsas cum nostre 135 Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, Aldershot, Burlington: Ashgate Publishing, 2007, IV, p. 8. 136 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 180. 137 По изданию Риполя и Бремона (Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, II, no. lxxi, p. 184), основывавшемся на ватиканском регистре папы Иоанна XXII (a. 14 t. 93 ep. 65). 138 Более точное прочтение этого имени: Jeretomir/Jeretamir; Eubel K., Hierarchia catholica medii aevi, Vol. 1: Ab anno 1198 usque ad annum 1431 perducta, Monasterii: Regensberg, 1913, p. 445; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 357; Pelliot P., Recherches sur les chrétiens d’Asie Centrale, p. 118, nota 1. 139 Semiscatensem в булле папы Иоанна XXII от 14 февраля 1330 года (Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, II, no. lxxx, p. 190); Seniscantem. – в папском послании 121 ROMAN HAUTALA benedictionis gratia providimus destinandum. Quocirca devotionem vestram monemus, & hortamur in Domino Jesu Christo, quatenus sacris instructionibus, quas idem Thomas140, & alii Episcopi Catholici, necnon dilecti filii Fratres, Predicatorum & Minorum Ordinum in ipsis partibus commorantes, in doctrina catholice fidei vobis fecerint, mentales aures devotius adhibentes, animos vestros veritati ejusdem fidei, & Sanctorum Patrum auctoritatibus coaptetis. Benedictionem nostram insuper vobis impendimus, & rogamus humani generis piissimum Redemptorem, ut ipse vos benedictionis sue rore perfundat, ut in vere fidei unitate constantes vos de bono proficiatis in melius, & alios ad familiam gregis dominici fructuosis exemplis & operibus evocetis. Datum Avinione III Kalendas Octobris, Pontificatus nostri Anno Decimo Quarto. Епископ Иоанн, раб рабов Божий, любезным сыновьям Йеретамиру и всем христианским венграм, мелькитам и аланам, с пожеланием спасения и апостольским благословением. И не удивительно, что мы получили великий повод для радостей в связи с тем, что тот верховный небесный земледелец, который всех, кого он любит, милостиво призывает и притягивает к познанию своего милосердия и невыразимой благодатью своего Единорожденного, распространившейся по всему миру, постоянно расширяет христианскую семью; вас, залитых светом истинной веры, возрожденных в священной крестильной купели и орошенных доктриной евангелической и апостольской истины, он поместил в восточных краях среди тех, кто еще не получил благодати крещения. Сверх того, неизмеримую радость нам доставило узнать то, что ты, сын Йеретамир, происходишь из рода католических повелителей, королей Венгрии; а также то, что ты и другие христиане, проживающие в упомянутых краях, воспламененные религиозным рвением и набожным пылом, желаете иметь католического учителя, который наставил бы вас в католической вере целительными словами и воспитал бы святыми примерами. По этой причине вы смиренно испрашивали у нас вашими мольбами, дабы мы соизволили направить в эти края для поучения вас в католической вере какого-нибудь католического первосвященника, наделенного знанием Святого писания и украшенного надлежащей святостью образа жизни, действенным словом и чудотворным примером. Итак, желающие, чтобы семья Христа достигла прироста во всех местах, и в особенности, чтобы она расширилась в этих краях, мы позаботились направить в эти края преподобного брата нашего, Ильчигидею (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 355; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1329, § 97, p. 432; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 818, p. 406; Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, II, no. lxxiv, p. 187). 140 Thomas Mancalosa в письме понтифика от 22 января 1330 года; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1330, § 55, p. 460. 122 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ епископа Самарканда, вам знакомого, вместе с милостью нашего благословения. Поэтому мы увещеваем вашу набожность и призываем в Господе Иисусе Христе, дабы вы набожнее обратили слух вашего рассудка к святым поучениям, которые вам преподаст в доктрине католической веры этот же Томмазо и другие католические епископы, как и любезные братья Орденов проповедников и миноритов, пребывающие в этих краях, и чтобы ваши души сообразовались с истинностью этой же веры и поучениями Святых отцов. Сверх того, мы прилагаем вам наше благословение и вопрошаем милосерднейшего Избавителя рода человеческого, дабы он сам оросил вас росой своего благословения, чтобы вы неизменно преуспевали в истинной вере от хорошего к лучшему и призывали других в семью стада Господня плодотворными примерами и трудами. Дано в Авиньоне, в третьи календы октября, в четырнадцатый год нашего понтификата. Список литературы Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3, Москва–Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 71–112. Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья. Очерки этнической и политической истории, Уфа: ИП Галиуллин Д.А., 2012. Зимони И., “Венгры в Волжско-Камском бассейне?”, Finno-Ugrica, Вып. 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2000, с. 5–41. Измайлов И., “Волжская Булгария накануне походов хана Бату”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 81–82. Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах: Том III, Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 133–160. Казаков Е.П., “Волжская Булгария и финно-угорский мир”, Finno-Ugrica, Выпуск 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 1997, с. 34–46. Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). ХIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 470–477. Пилипчук Я.В., “Завоевание монголами восточноевропейских степей (1237–1242 гг.)”, Золотоордынская цивилизация, Выпуск 4, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011, с. 187–206. Рашид ад-Дин, Сборник летописей, Том 2, Верховский Ю.П., Петрушевский И.П., (ред.), Москва–Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1960. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 2: Извлечения из персидских сочинений, Ромаскевич А.А., Волин С.Л., (ред.), Москва– Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1941. Тоган И., “Джучи хан и значение осады Хорезма как символы законности”, в Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астрахани 1223– 1556, Усманов М.А. и др., (ред.), Казань: Мастер Лайн, 2002, с. 146–187. Шушарин В.П., Ранний этап этнической истории венгров. Проблемы этнического 123 ROMAN HAUTALA самосознания, Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. Acta Alexandri P.P. IV (1254–1261) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj T.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1960–1966. Acta Innocentii P.P. IV (1243–54) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj T.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/1, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1962. Acta romanorum pontificum ab Innocentio V ad Benedictum XI (1276–1304), Delorme F.M., Tăutu A.L., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. V/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1954. Aeneae Sylvii Piccolominei Senensis, qui post adeptum Pontificatum Pius eius nominis secundus appellatus est Opera quae extant omnia, Basileae: per Henrichum Petri, 1551. Allsen T.T., “Prelude to the Western Campaigns: Mongol Military Operations in the Volga – Ural Region, 1217–1237”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, № 3, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1983, pp. 5–24. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, Vol. XXIV: 1313–1333, Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1880. Annales monastici, Vol. II: Annales monasterii de Wintonia (A.D 519–1277); Annales monasterii de Waverleia (A.D 1–1291), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1865. Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Budapest, New York: Central European University Press, 2010. Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői = Fontes authentici itinera Fr. Iuliani illustrantes”, Archivum Europae centro-orientalis, Vol. 3, Budapest: Főbizományos Stemmer Ödön Könyvkereskedés és Antiquarium, 1937, o. 1–52. Bigalli D., I tartari e l’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e Ruggero Bacone, Firenze: La nuova Italia editrice, 1971. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–71. Bóna I., “The Hungarian-Slav Period (895–1172)”, in Barta G., Köpeczi B. et al., (eds.), History of Transylvania, Budapest: Akadémiai Kiadó, 1994, pp. 107–177. Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum: constitutiones, epistolas, ac diplomata continens Tribus Ordinibus Minorum, Clarissarum, et Poenitentium a seraphico patriarcha Sancto Francisco institutis concessa ab illorum exordio ad nostra usque tempora, Vol. 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. II: Ab anno 1281 ad 1430, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1730. Burnett Ch., Dalché P.G., “Attitudes towards the Mongols in Medieval Literature: The XXII Kings of Gog and Magog from the Court of Frederick II to Jean de Mandeville”, Viator: Medieval and Renaissance Studies, Vol. 22, Berkeley: University of California Press, 1991, pp. 153–167. C. de Bridia, “Tartar Relation (Historia Tartarorum)”, Painter G.D., (ed.), in The Vinland Map and the Tartar Relation, New Haven: Yale University Press, 1965, pp. 54–101. “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 631–950. Davidsohn R., Forschungen zur Geschichte von Florenz. Vierter Teil. 13. und 14. Jahrhundert, Berlin: E.S. Mittler und Sohn, 1908. Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen: Die Missionsreisen des 124 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ fr. Julianus O.P. ins Uralgebiet (1234/5) und nach Russland (1237): und der Bericht des Erzbischofs Peter über die Tartaren”, Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen; Philologisch-Historische Klasse, Vol. 6, Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1956, s. 125–202. Eubel K., Hierarchia catholica medii aevi, Vol. 1: Ab anno 1198 usque ad annum 1431 perducta, Monasterii: Regensberg, 1913. Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Daffinà P., Leopardi C., Lungarotti M.C., Menestò E., Petech L., (eds.), Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 1989. Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm: Berichte von Augenzeugen und Zeitgenossen, 1235–1250, Graz: Verlag Styria, 1985. Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, pp. 229– 255. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. Guéret-Laferté M., Sur les routes de l’Empire Mongol: ordre et rhétorique des relations de voyage aux XIIIe et XIVe siècles, Paris: H. Champion, 1994. Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011. Guzman G.G., “European Captives and Craftsmen among the Mongols, 1231–1255”, Historian, Vol. 72/1, Malden: Blackwell Publishers Malden, 2010, pp. 122–150. Hystoria Tartarorum C. de Bridia monachi, Önnerfors A., (ed.), Berlin: De Gruyter, 1967. 42. Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Vol. III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937. Jackson P., “World-Conquest and Local Accommodation: Threat and Blandishment in Mongol Diplomacy”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn Sh.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, pp. 3–22. Juvaini, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991. Juvaini, The History of the World-Conqueror, 2 Vols., Boyle J.A., (ed.), Cambridge: Harvard University Press, 1958. Juzjani, The Tabakat-i-Nasiri: A General History of the Muhammadan Dynasties of Asia Including Hindustan from A.H. 194 (810 A.D.) to A.H. 658 (1260 A.D.) and the Irruption of the Infidel Mughals into Islam, 2 Vols., Raverty H.G., (ed.), London: Gilbert & Rivington, 1881. Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993. Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002. Lerner R.E., The Powers of Prophecy. The Cedar of Lebanon Vision from the Mongol Onslaught to the Dawn of the Enlightenment, Berkely, London: University of California Press, 1983. Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, pp. 1–83. Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians: A Critical and Analytical Guide, Cambridge: At the University Press, 1953. Macartney C.A., The Magyars in the ninth century, Cambridge: Cambridge University Press, 1968. Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000– 1526) “, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, pp. 29–118. Makkai L., “The Origins of the Hungarian People and State”, in Barta I., Berend I.T., 125 ROMAN HAUTALA Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, pp. 13–28. Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, 7 Vols., Luard H.R., (ed.), London: Longman Publishing, 1872–1883. Painter G.D., “Preface”, in Skelton R.A., Marston T.E., Painter G.D., (eds.), The Vinland Map and the Tartar Relation, New Haven: Yale University Press, 1965, pp. 21–52. Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. Pelliot P., Recherches sur les chrétiens d’Asie Centrale et d’Extrême-Orient, Paris: Impremerie Nationale, 1973. Pii secundi Pontificis Max. Commentarii rerum memorabilium, quae temporibus suis contigerunt, Francofurti: In Officina Aubriana, 1614. Rady M., The Gesta Hungarorum of Anonymus, the Anonymous Notary of King Bela: A Translation, 2009. Available at: http://discovery.ucl.ac.uk/18975/1/18975.pdf “Relatio fr. Benedicti Poloni”, in Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929, pp. 135–143. Richard J., “Sur le pas de Plancarpin et de Rubrouck: La lettre de Saint Louis à Sartaq”, Journal des Savants, Vol. 1, Paris: Académie des inscriptions & belles-lettres, 1977, pp. 49–61. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Roger Bacon, Opus majus, Vol. 2, Bridges J.H., (ed.), Oxford: Clarendon Press, 1897. Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels: Dominikanische Erzählungen im diachronen Vergleich, Berlin: Akademie Verlag, 2011. Simon de Saint-Quentin, Histoire des Tartares, Richard J., (ed.), Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1965. Simonis de Keza Gesta Hungarorum = The Deeds of the Hungarians, Szűcs J., Veszprémy L., (eds.), Budapest: Central European University Press, 1999. Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977. Sinor D., “Le rapport du Dominicain Julien écrit en 1238 sur le péril mongol”, Comptesrendus des séances de l’Académie des inscriptions et belles-lettres, Vol. 146/4, Paris: Académie des inscriptions & belles-lettres, 2002, pp. 1153–1168. Spinei V., Moldavia in the 11th–14th centuries, Bucharest: Editura Academiei Republicii Socialiste Romania, 1986. Szcześniak B., “Notes and Remarks on the Newly Discovered Tartar Relation and the Vinland Map”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 86/4, New Haven: American Oriental Society, 1966, pp. 373–376. Tatár M.M., “Ethnic Continuity by the Volga: From Vidini to Vet’ke”, in Haug D., Welo E., (eds.), Haptačahaptāitiš: Festschrift for Fridrik Thordarsson on the Occasion of His 77 Birthday, Oslo: Novus Forlag, 2005, pp. 289–308. Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen: immutator mundi, Oxford: Oxford University Press, 1972. Vásáry I., Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185–1365, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2005. Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, Aldershot, Burlington: Ashgate Publishing, 2007. Zimonyi I., “The First Mongol Raids against the Volga Bulgars”, in Jarring G., Rosén S., (eds.), Altaistic Studies. Papers at the 25th Meeting of the Permanent International Altaistic Conference at Uppsala June 7–11 1982, Stockholm: Almqvist & Wiksell International, 1985, pp. 126 СВЕДЕНИЯ О ЗАВОЛЖСКИХ МАДЬЯРАХ 197–204. LATIN SOURCES OF THE 13TH–15TH CENTURIES ON THE TRANSVOLGA MAGYARS Both the Dominican Julian’s report about the “Great Hungary” preserved in transcription in 1236 by a certain brother Richardus as well as the “Letter about the Way of Life of the Tatars” compiled by Julian himself at the beginning of 1238 are the earliest written sources on the beginning of the Great Western campaign of the Tatar-Mongols (1235–1242). In addition, both of these sources contain valuable information about the areas of habitat of the Finno-Ugric and Turkic peoples on the eve of the Tatar attack, which in turn led to their forced displacement. The author of this article focuses on the consideration of the fate of the so-called TransVolga Magyars paying attention to both their approximate location on the eve of Tatar conquest and the information that Medieval Latin sources provide about their fate after 1236. After the conquest of the “Great Hungary” in 1236, the Tatars, apparently, deported the main part of the Trans-Volga Magyars from their habitat area as a punishment for their long-term resistance (for 14 years) and, which is probable as well, they contributed to the influx of Muslim population to the region. After the references to the Trans-Volga Magyars contained in two reports by the Dominican Julian (respectively, at the beginnings of 1236 and 1238), later Latin sources do not contain any specific information about the presence of the Magyars in the territory of the former “Great Hungary”. In particular, the Catholic sources of the Golden Horde missionaries of the first half of the 14th century do not contain references to the “Great Hungary” indirectly pointing to a previous deportation of its indigenous population. In turn, a letter of Pope John XXII on 29th September, 1329, as well as the writings of Pope Pius II Piccolomini of the second half of the 15th century report that Ugric population lived outside of the region, where Julian had met the “pagan Hungarians” on the eve of Tatar conquest. 127 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” (НАЧАЛО 1236 ГОДА) Настоящая запись начинается коротким описанием первой экспедиции доминиканцев, отправившихся около 1231 года из Венгрии в северо-восточное Причерноморье в поисках восточных венгров, и продолжается содержательным описанием второй доминиканской миссии 1234–1235 годов, увенчавшейся открытием так называемой “Великой Венгрии”. Судя по содержанию записи, первые сведения о территории обитания заволжских мадьяр принес в Европу брат Юлиан, единственный уцелевший член второй доминиканской экспедиции и автор более позднего “Письма об образе жизни тартар”, написанного через два года после составления данной записи.1 Все известные сведения о брате Юлиане содержатся только в этих двух документах, поскольку он не упоминается в других европейских источниках. В отношении авторства настоящей записи, следует отметить, что она не была написана самим братом Юлианом, но составлена с его слов или на основе его письменного (и не сохранившегося) отчета неким братом Рикардусом (кому ошибочно приписывается открытие “Великой Венгрии” в заголовке записи); который, наравне с Юлианом, не упоминается в параллельных латинских источниках. Текст воспроизводится по критическому изданию Генриха Дёрри.2 Латинский текст De facto Ungarie magne, a fratre Riccardo invento tempore domini Gregorii pape noni. 1 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen: Die Missionsreisen des fr. Julianus O.P. ins Uralgebiet (1234/5) und nach Russland (1237): und der Bericht des Erzbischofs Peter über die Tartaren”, Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen; Philologisch-Historische Klasse, Vol. 6, Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1956, s. 165–182; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3, Москва–Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 83–90, 101–108. 2 Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 151–161. 129 ROMAN HAUTALA Inventum fuit in gestis Ungarorum Christianorum, quod esset alia Ungaria maior, de qua septem duces cum populis suis egressi fuerant, ut habitandi quaererent sibi locum, eo quod terra ipsorum multitudinem inhabitantium sustinere non posset. Qui cum multa regna pertransissent et destruxissent, tandem venerunt in terram, que nunc Ungaria dicitur, tunc vero dicebatur pascua Romanorum. Quam ad inhabitandum pre terris ceteris elegerunt subiectis sibi populis, qui tunc habitabant ibidem. Ubi tandem per sanctum Stephanum primum ipsorum regem ad fidem catholicam sunt reversi, prioribus Ungaris, a quibus isti descenderant, in infidelitate permanentibus, sicut et hodie sunt pagani. Fratres igitur predicatores, hiis in gestis Ungarorum inventis, compassi Ungaris, a quibus se descendisse noverunt, quod adhuc in errore infidelitatis manerent, miserunt quatuor de fratribus ad illos quaerendum, ubicumque eos possent iuvante Domino invenire. Sciebant enim per scripta antiquorum, quod ad orientem essent; ubi essent, penitus ignorabant. Predicti vero fratres, qui missi fuerant, multis se exponentes laboribus per mare per terras eos usque post annum tercium quesiverunt; nec tamen propter multa viarum pericula poterant inuenire, uno ipsorum excepto sacerdote, nomine Otto, qui tantum sub mercatoris nomine processit. Qui in quodam regno paganorum quosdam de lingua illa invenit per quos certus efficiebatur, ad quas partes manerent; set illorum provintiam non intravit. Immo in Ungariam est reversus pro fratribus pluribus assumendis, qui cum ipso redeuntes fidem illis catholicam predicarent. Set multis fractus laboribus post octavum reditus sui diem, cum omnem viam illos querendi exposuisset, migravit ad Christum. Fratres vero predicatores infidelium conversionem desiderantes, quatuor fratres ad querendam gentem predictam iterato miserunt. Qui accepta fratrum suorum benedictione, habitu regulari in secularem mutato, barbis et capillis ad modum paganorum nutritis, per Bulgariam Assani et per Romaniam cum ducatu et expensis domini Bele nunc Regis Ungarie usque Constantinopolim pervenerunt. Ibi intrantes in mare per triginta et tres dies venerunt in terram, quae vocatur Sychia in civitate que Matrica nuncupatur, quorum dux et populi se christianos dicunt, habentes literas et sacerdotes Graecos. Princeps centum dicitur habere uxores. Omnes viri caput omnino radunt et barbas nutriunt delicate, nobilibus exceptis, qui in signum nobilitatis super auriculam sinistram paucos relinquunt capillos, cetera parte capitis tota rasa. Ubi propter societatis spem, quam expectabant, quinquaginta diebus moram fecerunt. Deus autem dedit ipsis graciam in conspectu domine, quae super centum uxores regis maior erat, ita ut mirabile eos amplexaretur affectu, in omnibus eis necessariis providebat. Inde progressi consilio et adiutorio predicte domini per desertum, ubi nec domos nec homines invenerunt, diebus tredecim transiverunt. Ibique venerunt in terram que Alania dicitur, ubi Christiani et pagani mixtim manent. Quot sunt 130 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” ville, tot sunt duces, quorum nullus ad alium habet subiectionis respectum. Ibi continua est guerra ducis contra ducem, ville contra villam. Tempore arandi omnes unius ville homines armati simul ad campum vadunt, simul omnes metunt. Et contiguo terre spatio hec exercent, et quicquid extra villas sive in lignis acquirendis sive in aliis operis habent, vadunt omnes pariter et armati. Nec possunt ullo modo pauci per totam septimanam de villis suis quacumque de causa egredi absque periculo personarum, excepta sola die dominica a mane usque ad vesperam, que in tanta devotione aput illos habetur, quod tunc quilibet, quantumcumque mali fecerit vel quotcumque habeat adversarios, securus potest sive nudus sive armatus, etiam inter illos quorum parentes occidit vel quibus alia mala intulit, ambulare. Illi qui Christiano ibi censentur nomine, hoc observant, quod de vase illo nec bibunt nec comedunt, in quo murem mori contingit vel de quo canis comedit, nisi prius a suo presbytero fuerit benedictum; et qui aliter facit, a christianitate efficitur alienus. Et si quis eorum quocumque casu hominem occidit, pro eo nec penitentiam nec benedictionem accipit; immo aput eos homicidium pro nichilo reputatur. Crucem in tanta habent reverentia, quod pauperes sive indigene sive advene, qui multitudinem secum habere non possunt, si crucem qualemcumque super hastam cum vexillo posuerint et elevatam portaverint, tam inter Christianos quam inter paganos omni tempore secure incedunt. De loco illo fratres societatem habere non poterant procedendi propter timorem Tartarorum, qui dicebantur esse vicini. Propter quod duobus ex ipsis revertentibus, reliquis duobus perseverantibus in eadem terra, in penuria maxima sex mensibus sunt morati, infra quos nec panem nec potum preter aquam habebant. Set unus frater sacerdos coclearia et quedam alia preparavit, pro quibus aliquando parum de milio receperunt, de quo non, nisi tenuerit nimis, poterant sustentari. Unde decreverunt duos ex se vendere, quorum pretio alii ceptum iter perficerent; set non invenerunt emptores, quia arare vel molere nesciverunt. Unde necessitate coacti duo ex eis de illis partibus versus Ungariam redierunt, alii vero remanserunt ibidem, nolentes desistere ab itinere inchoato. Tandem ipsi habita quorundam paganorum societate, iter arripientes per deserti solitudinem triginta septem diebus continuo iverunt; infra quos viginti duobus panibus subcinericiis usi sunt adeo parvis, quod in quinque diebus potuissent et non ad satietatem totaliter comedisse. Unde frater qui sanus quidem set sine viribus fuit, cum maximo labore et dolore, libenter tamen de deserto eduxit. Infirmus autem frater plus sano quam sibi compatiens illi frequenter dicebat, quod ipsum in deserto relinqueret tamquam mortuum et truncum inutilem, ne propter occupationem ipsius negligeret opus Dei. Qui nequaquam consensit, set usque ad mortem ipsius secum in itinere laboravit. Pagani, comites vie ipsorum, credentes ipsos habere pecuniam, fere eos occiderant perquirendo. 131 ROMAN HAUTALA Transito autem deserto sine omni via et semita tricesimo septimo die venerunt in terram Sarracenorum que vocatur Veda in civitatem Bundaz. Ubi nullo modo apud aliquem poterant hospitium obtinere, sed in campo manere oportuit in pluvia et firigore. Diebus vero frater qui sanus fuit sibi et infirmo fratri helemosynam per civitatem querebat; et tam in potu quam in aliis potuit invenire, precipue a principe civitatis; qui eum christianum esse intelligens libenter ei helemosynas porrigebat, quia tam princeps quam populus illius regionis publice dicunt, quod cito fieri debebant christiani et eccleisie Romane subesse. Inde ad aliam civitatem processerunt, ubi predictus frater infirmus, Gerardus nomine sacerdos, in domo Sarraceni, qui eos propter Deum recepit, in Domino obdormovit et est sepultus ibidem. Postmodum frater Iulianus qui solus remanserat, nesciens qualiter posset habere processum, factus est serviens unius Sarraceni sacerdotis et uxoris ipsius, qui fuit in magnam Bulgariam profecturus, quo et pariter pervenerunt. Est vero magna Bulgaria regnum magnum et potens opulentas habens civitates; set omnes sunt pagani. In regno illo publicus est sermo, quod cito debeant fieri christiani et Romane ecclesie subiugari; set diem asserunt se nescire; sic enim a suis sapientibus audiverunt. In una magna eiusdem provincie civitate de qua dicuntur egredi quinquaginta milia pugnatorum, frater unam Ungaricam mulierem invenit, que de terra, quam querebat, ad partes illas tradita fuit viro. Illa docuit fratrem vias, per quas esset iturus, asserens quod ad duas dietas ipsos posset Ungaros quos querebat procul dubio invenire; quod et factum est. Invenit enim eos iuxta flumen magnum Ethyl. Qui eo viso et quod esset Ungarus christianus intellecto, in adventu ipsius non modicum sunt gavisi circumducentes eum per domos et villas et de rege et regno Ungarorum christianorum fratrum ipsorum fideliter perquirentes; et quecumque volebat tam de fide quam de aliis eis proponere, diligentissime audiebant, quia omnino habent Ungaricum ydioma; et intelligebant eum et ipse eos. Pagani sunt, nullam Dei habentes notitiam, set nec ydola venerantur, set sicut bestie vivunt: Terras non colunt, carnes equinas lupinas et huius modi comedunt; lac equinum et sanguinem bibunt. In equis et armis habundant et strenuissimi sunt in bellis. Sciunt enim per relationes antiquorum, quod isti Ungari ab ipsis descenderant; set ubi essent ignorabant. Gens Tartarorum vicina est illis, set hiidem Thartari committentes cum eis, non poterunt eos in bello devincere; immo in primo prelio devicti sunt per eos. Unde ipsos sibi amicos et socios elegerunt, ita quod simul iuncti quindecim regna vastaverunt omnino. In hac Ungarorum terra, dictus frater invenit Thartaros et nuntium ducis Thartarorum, qui sciebat Ungaricum Ruthenicum Cumanicum Theotonicum Sarracenicum et Thartaricum. Qui dixit, quod exercitus Thatarorum, qui tunc ibidem ad quinque dietas vicinus erat, contra Alemaniam vellet ire; set alium exercitum, quem ad destructionem Persarum miserant, expectabant. Dixit etiam idem, quod ultra terram Thartarorum esset 132 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” gens multa nimis omnibus hominibus altior et maior, cum capitibus adeo magnis, quod nullo modo videntur suis corporibus convenire, et quod eadem gens de terra sua exire proponit, pugnaturi cum omnibus, qui eis resistere voluerint, et vastaturi omnia regna quecumque poterunt subiugare. Frater hiis omnibus intellectis, licet ab Ungaris invitaretur, ut maneret non decrevit duplici ratione: una, quia si regna paganorum et terra Ruthenorum, que sunt media inter Ungaros christianos et illos, audirent, quod illi ad fidem catholicam invitarentur, dolerent et vias omnes forsitan de cetero observarent timentes, quod si illos istis contingeret Christianitate coniungi, omnia regna intermedia subiugarent; alia ratione, quoniam cogitabat, quod si eum in brevi mori aut infirmari contingeret, frustratus esset labor suus, eo quod nec ipse profecisset in illis, nec fratres Ungarie ubi esset gens eadem scire possent. Cum igitur vellet reverti, docuerunt eum hiidem Ungari viam aliam, per quam posset citius pervenire. Incepit autem frater redire tribus diebus ante festum nativitatis beati Iohannis Baptiste, et paucis diebus in via quiescens, tam per aquas quam per terras, secundo die post nativitatem Domini Ungarie portas intravit; et tamen per Ruciam et per Poloniam eques venit. In redeundo de predicta Ungaria transivit in fluvio regnum Morduanorum quindecem diebus, qui sunt pagani et adeo homines crudeles, quia pro nichilo reputatur homo ille, qui multos homines non occidit; et cum aliquis in via procedit, omnium hominum capita quos occidit coram ipso portantur, et quanto plura coram uno quoque portantur capita, tanto melior reputatur; de capitibus vero hominum scyphos faciunt et libentius inde bibunt. Uxorem ducere non permittitur, qui hominem non occidit. Isti a prophetis suis accipientes quod esse debeant christiani, miserunt ad ducem magne Laudamerie que est terra Ruthenorum illis vicina, quod eis mitteret sacerdotem, qui ipsis baptismum conferret. Qui respondit: “Non meum hoc est facere, sed pape romani: prope enim est tempus quod omnes fidem ecclesie romane debemus suscipere et eius obedientie subiugari”. Перевод О Великой Венгрии, найденной братом Рикардусом во время господина папы Григория девятого. В “Деяниях христианских венгров” было обнаружено, что существует другая, старшая Венгрия, которую покинули семь предводителей вместе со своими народами, чтобы найти себе место обитания, поскольку земля их не могла прокормить всего множества в ней живущих. Пройдя сквозь и разрушив многие царства, они пришли наконец в землю, которая теперь 133 ROMAN HAUTALA зовется Венгрией, но тогда она называлась пастбищем римлян 3. Ее они избрали для проживания, предпочтя всем прочим землям и подчинив себе народы, там в то время обитавшие. Там в конце концов они были обращены в католическую веру Святым Стефаном, их первым королем4; тогда как прежние венгры, от которых произошли эти, пребывали в неверии и остаются язычниками и в настоящее время. Тогда братья-проповедники, узнавшие о них из “Деяний венгров” и сочувствующие тем венграм, от которых, как они узнали, они происходили, но которые все еще пребывали в грехе неверия, послали к ним четырех из братьев, чтобы разузнать, где они могли бы, помощью Господа, их найти. Поскольку они знали из писаний древних, что те находились на востоке; но где те были, они не имели никакого понятия. Вышеназванные братья, которые были посланы, разыскивали их, подверженные многим трудностям, на море и на суше более трех лет5. Однако они не могли их найти, ввиду множества опасностей, встречавшихся им на пути; за исключением одного из них, священника по 3 Распространенное наименование Паннонии, часто встречающееся в венгерских источниках конца XII – XIII веков; Фома Сплитский, История архиепископов Салоны и Сплита, Акимова О.А., (пер.), Москва: Индрик, 1997, с. 44, прим. 100; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm: Berichte von Augenzeugen und Zeitgenossen, 1235–1250, Graz: Verlag Styria, 1985, s. 82, nota 2; Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Vol. III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937, p. 54. 4 Король Иштван I Святой (1000–1038), канонизированный в 1083 году и неизменно представляемый в венгерских источниках в качестве основателя государства и августейшего апостола венгров; Bárány A., “The Expansions of the Kingdom of Hungary in the Middle Ages (1000–1490)”, in Berend N., (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, p. 351; Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Budapest; New York: Central European University Press, 2010, p. 136; Berend N., “The Kingdom of Hungary”, in Berend N., (ed.), Christianization and the Rise of Christian Monarchy: Scandinavia, Central Europe and Rus’ c. 900–1200, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2007, p. 331, 335, 339–340, 343–344; Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002, p. 53, 55, 58; Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001, p. 19; Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001, p. 25–27, 37–38, 42, 47; Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, p. 17; Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000–1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 45. 5 По всей видимости, эта первая миссия был осуществлена в течение 1231–1233 годов; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 28–29; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 83, nota 5; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 138–139. 134 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” имени Отто, который смог продвинуться вперед только под именем купца6. В неком царстве язычников он нашел тех, кто говорили на их языке, и кто доподлинно известили его, в каких краях они пребывают. Но он не вступил в их область. Напротив, он вернулся в Венгрию за множеством других братьев, чтобы вместе с ними вернуться и проповедовать им католическую веру. Но, надломленный многими тяготами, он отошел к Христу спустя восемь дней после своего возвращения, после того как описал им дорогу, отвечая на их расспросы. Братья же проповедники, страстно желавшие обращения неверных, отправили во второй раз четырех братьев искать вышеназванный народ. Получив благословение своих братьев, поменяв монашеское одеяние на светское и отрастив бороды и волосы на манер язычников, они достигли Константинополя7 через Болгарию Асена8 и Романию 9, благодаря эскорту и затратам господина Белы, ныне короля Венгрии10. Выйдя там в море, через тридцать три дня они прибыли в землю, которая называется Сикия, в город, который зовут Матрика11. Глава этого города и земли и его жители зовут себя христианами, используют греческую письменность и имеют священников греков. Правитель, как 6 Интересное указание на особый статус купцов, благодаря которому они могли беспрепятственно передвигаться по степям Восточной Европы; Guzman G.G., “European Captives and Craftsmen among the Mongols, 1231–1255”, Historian, Vol. 72/1, Malden: Blackwell Publishers Malden, 2010, p. 128. 7 В апреле 1234 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. 8 Болгарский царь Иоанн II Асен (1218–1241); Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 83, nota 6; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977, XI, p. 591, nota 5; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 152. 9 Латинская империя Константинополя; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 84, nota 7. 10 Таким образом, Рикардус косвенно уточняет, что эта миссия отправилась в путь до коронации Белы IV, то есть до 14 октября 1235 года; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient, p. 29; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993, s. 194–195; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 152–153; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, с. 72. Но ср. с: Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 597. 11 В мае 1234 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. Матрика или Тмутаракань русских летописей располагалась на Таманском полуострове; Сикия или Зикия в свою очередь включала в себя территории северозападного Предкавказья и северо-восточное побережье Черного моря; Ostrowski D., “City Names of the Western Steppe at the Time of the Mongol Invasion”, Bulletin of the School of Oriental and African Studies, Vol. 61/3, London: School of Oriental and African Studies, 1998, p. 472; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 84, nota 9–10; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, XI, p. 591, nota 6. 135 ROMAN HAUTALA говорят, имеет сто жен. Все мужчины выбривают себе полностью голову и заботливо отращивают бороды, за исключением вельмож, которые, в знак своего благородства, оставляют над левым ухом немного волос, полностью выбривая оставшуюся часть головы. Там, в надежде найти спутников 12, они задержались на пятьдесят дней13. Но Бог оказал им милость в виде госпожи, бывшей старшей среди сотни жен царя, так, что она приняла их с необыкновенной любовью, предоставив им все необходимое. Оттуда по совету и при поддержке упомянутой госпожи они вошли в пустыню 14, где не встречали ни домов, ни людей, и перешли ее за тринадцать дней15. Там они пришли в землю, которая называется Аланией, и где живут вперемешку христиане и язычники. Сколько селений, столько и предводителей, из которых ни один не находится в подчинении другого. Там идет непрерывная война между предводителями и между селениями. Во время пахоты все мужчины каждого отдельного селения одновременно выходят вооруженные в поле и вместе жнут. И таким образом они возделывают все пространство примыкающей земли; и чем бы не были заняты за пределами селений, либо сбором древесины или в других работах, они идут все вместе и вооруженные. И они не могут, какой бы ни был повод, выходить в небольшом количестве из своих селений без страха за свою жизнь в течение всей недели, за исключением воскресенья, с утра до вечера, которое среди них благоговейно почитается, так, что всякий, вне зависимости от того, какое зло он причинил ранее или сколько бы у него не было врагов, может ходить в безопасности, вооруженный или нет, даже среди тех, у кого он убил кровных родственников или причинил им другое зло. Те, кто зовут себя там христианами, строго следят за тем, чтобы не пить или есть из посуды, оскверненной тем, что там умерла мышь или из нее ела собака, если прежде посуда не была благословлена пресвитером. А кто поступит иначе, отчуждается от христианства. И если кто-либо из них по какой-либо причине убьет человека, то за это не принуждается к покаянию и не получает благословения. Ибо убийство у них не вменяется ни в какую вину. Крест у них почитается настолько, что бедняки, местные или пришлые, которые не могут передвигаться многочисленными, шествуют в безопасности в любое время как среди христиан, так и среди язычников, поместив на шесте крест, в какой угодно форме, вместе со знаменем, и неся его поднятым над собой. Из того места братья не могли продвинуться дальше по причине 12 То есть торговый караван. Июнь–июль 1234 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. 14 По всей видимости, современная территория Краснодарского края. 15 В августе 1234 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. 13 136 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” отсутствия спутников из-за страха перед тартарами, которые, говорили, были поблизости. Поэтому двое из них вернулись назад, а двое оставшихся упорно пребывали в этой земле в крайней нужде шесть месяцев, в течение которых у них не было ни хлеба и никакого другого питья, кроме воды. Но один из братьев, священник, изготовлял ложки и другие вещи, за которые они иногда получали ничтожное количество проса, но так мало, что вне зависимости от того, как бережливы они не были, им едва ли хватало его для пропитания. Отчего они решили двоих из них продать16, чтобы за вырученные деньги остальные могли завершить начатое путешествие. Но они не нашли покупателей, поскольку не умели ни пахать, ни молотить. Отчего двое из них были вынуждены отправиться из тех краев в сторону Венгрии. Другие же остались в том же месте, не желая отказываться от начатого путешествия. Наконец, они продолжили свой путь 17, найдя сопровождение неких язычников, и беспрерывно шли по безлюдной пустыне18 тридцать семь дней, в течение которых они питались двадцатью двумя хлебами, запеченными в золе, которые были настолько маленькими, что и в пять дней ими невозможно было утолить полностью голод. Отчего тот брат, который был здоров, хоть и обессилен, с величайшим усилием и болью, но охотно вел другого брата через пустыню. Больной же брат, жалея здорового больше, чем себя, неоднократно его просил, чтобы тот оставил его в пустыне, как если бы он был уже умершим и бесполезным трупом, дабы в заботе о нем тот не пренебрег божественным делом. Но тот никак с ним не соглашался и заботился о нем до самой его смерти. Язычники же, их спутники, думая, что у них есть деньги, чуть было их не убили, их обыскивая. Пройдя же сквозь пустыню, лишенную всякой дороги или тропинки, на тридцать седьмой день они пришли в землю сарацин, которую называют Веда19, в город Бундаз20, где ни у кого и никаким образом они не 16 По всей видимости, тех двух братьев, которые позже вернулись в Венгрию. Февраль 1235 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. С этого момента отчет становится менее точным. По-видимому, до этого два брата, вернувшиеся в Венгрию, принимали участие в составление путевых отметок; или, что тоже вполне вероятно, они дополнили отчет Юлиана при его возвращении в Венгрию. Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 155. 18 Современные калмыцкие степи; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 87, nota 20. 19 В марте 1235 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 161–162. Вероятно, это “Ведин”, упоминаемый в более позднем письме брата Юлиана (Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 173) и располагавшийся в Посурье (Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 146). 17 137 ROMAN HAUTALA могли получить приюта и должны были остаться под открытым небом, под дождем и в холоде. Днем же тот брат, который был здоров, просил милостыню в городе для себя и для больного брата и смог найти как питье, так и другое, в особенности от главы города, который, узнав о том, что он христианин, охотно дал ему милостыню, поскольку как сам глава, так и народ тех областей открыто говорят, что в скором будущем они должны были стать христианами и подчиниться Римской церкви. Оттуда они продолжили свой путь в другой город, где вышеназванный заболевший брат, священник по имени Герард, почил в Господе в доме одного сарацина, который приютил их во имя Бога, и был там же похоронен. После чего брат Юлиан, оставшийся в одиночестве, не зная, как продолжить путь, нанялся слугой к одному сарацинскому священнику и его жене, которые намеревались отправиться в Великую Булгарию, куда они все вместе и прибыли. Эта Великая Булгария является великим и могущественным царством, изобилующим городами, но все [ее жители] являются язычниками21. В том царстве ходит всенародно слух, что [его жители] вскорости должны стать христианами и подчиниться Римской церкви, но говорят, что точно не знают когда, поскольку слышали они это 20 По всей видимости, это отдельная от “Веды” территория обитания народа буртасов, чрезвычайно спорного происхождения и отождествляемого в многочисленных исследованиях с мордвинами (мердасами), мадьярами, мишарами или летописной мещерой; Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). ХIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 472; Белорыбкин Г., “Мордовские земли в составе Золотой Орды”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 478; Tatár M.M., “Ethnic Continuity by the Volga: From Vidini to Vet’ke”, in Haug D., Welo E., (eds.), Haptačahaptāitiš: Festschrift for Fridrik Thordarsson on the Occasion of His 77 Birthday, Oslo: Novus Forlag, 2005, p. 291–295; Зимони И., “Венгры в Волжско-Камском бассейне?”, Finno-Ugrica, Вып. 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2000, с. 18; Tatár M.M., “The Iranian Name of the Burtas People in the Hungarian Sources and Their Finno-Ugric Connections”, in Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum. Jyväskylä 10–15.8.1995, Pars V: Sessiones sectionum Lexiologia & Onomastica, Leskinen H., Maticsák S., Seilenthal T., (eds.), Jyväskylä: Moderatores, 1996, p. 282–283; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, p. 248–249; Jackson P., Morgan D., The Mission of Friar William of Rubruck: His Journey to the Court of the Great Khan Möngke, 1253–1255, London: Hakluyt Society, 1990, p. 179–180; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 88, nota 22; Сафаргалиев М.Г., Распад Золотой Орды, Саранск: Мордовское книжное издательство, 1960, с. 30–31; Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz von ihrer Gründung 1221 bis zur Tatarenwüstung 1241–1242, Zürich: Verlag von A.-G. Gebr. Leemann, 1913, s. 99, nota 18; Rockhill W.W., The Journey of William of Rubruck to the Eastern Parts of the World, 1253–55, London: Printed for the Hakluyt Society, 1900, p. 99, nota 1. 21 То есть мусульманами; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 156. 138 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” от своих мудрецов.22 В одном большом городе той же области,23 который, говорят, может выставить пятьдесят тысяч воинов, брат нашел одну венгерскую женщину, которая была отдана туда замуж из земли, которую он искал. Она объяснила брату путь, по которому он должен был идти, утверждая, что за два дня пути он наверняка бы нашел тех венгров, которых он искал; что и было сделано. Нашел же он их рядом с великой рекой Итиль.24 И они, увидев его и узнав, что он венгр-христианин, немало были обрадованы его прибытию, и водили его от дома к дому и из селения в селение, доверительно расспрашивая о короле и королевстве венгров-христиан, их братьев. И все, кому он хотел говорить о вере или о другом, слушали его внимательно, поскольку все они говорят на венгерском языке. И они понимали его, и он – их. Они – язычники, и не имеют никакого понятия о Боге, но не поклоняются и идолам и живут как звери: они не возделывают землю и едят мясо лошадей, волков и тому подобное, пьют молоко и кровь лошадей. Они имеют в изобилии лошадей и оружие и отважны в 22 Вероятно, это домысел брата Рикардуса (встречающийся и в замечаниях о неизбежности обращения буртасов и мордвинов в католическую веру), который не обязательно содержался в оригинальном отчете брата Юлиана, но должен был подчеркнуть перспективность будущей миссионерской деятельности на востоке; Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians: A Critical and Analytical Guide, Cambridge: At the University Press, 1953, p. 87. 23 Несомненно, это столица Волжской Булгарии – Великий город или Биляр; Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья. Очерки этнической и политической истории, Уфа: ИП Галиуллин Д.А., 2012, с. 178; Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, с. 144; Юрченко А.Г., Аксенов С.В., Христианский мир и “Великая Монгольская империя”. Материалы францисканской миссии 1245 года, Москва: Издательство “Евразия”, 2002, с. 324. 24 По всей видимости, брат Юлиан нашел мадьяр где-то в бассейне реки Белая (Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья, с. 34, 71 –73; Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői = Fontes authentici itinera Fr. Iuliani illustrantes”, Archivum Europae centro-orientalis, Vol. 3, Budapest: Főbizományos Stemmer Ödön Könyvkereskedés és Antiquarium, 1937, o. 7), хотя существует и ряд других интерпретаций местоположения области их обитания; Пилипчук Я.В., “Завоевание монголами восточноевропейских степей (1237–1242 гг.)”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 4, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011, с. 191; Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, с. 472; Зимони И., “Венгры в ВолжскоКамском бассейне?”, с. 20; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient, p. 29, nota 36; Казаков Е.П., “Волжская Булгария и финно-угорский мир”, Finno-Ugrica, Вып. 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 1997, с. 42; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, p. 246; Makkai L., “The Origins of the Hungarian People and State”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 21; Bigalli D., I tartari e l’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e Ruggero Bacone, Firenze: La nuova Italia editrice, 1971, p. 13; Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians, p. 87. 139 ROMAN HAUTALA сражениях. Ибо они знают из древних повествований, что эти венгры происходят от них, но где они были, они не знали.25 Народ тартар находится рядом с ними, но, вступив с ними в сражение, эти тартары не смогли победить их в войне; напротив, в первом сражении они были ими побеждены 26. Из-за чего они предпочли иметь их друзьями и союзниками; так, что, соединившись вместе, они полностью опустошили пятнадцать царств.27 В этой земле венгров упомянутый брат обнаружил тартар и посланца предводителя тартар, который знал венгерский, русский, куманский, тевтонский, сарацинский и тартарский языки. Он сказал, что войско тартар, находившееся тогда в пяти днях пути от того места, намеревалось пойти против Алемании 28. Но они ожидали другое войско, направленное для уничтожения персов.29 Также сказал он же, что за землей тартар есть крайне многочисленный народ, выше и крупнее всех людей, с настолько большими головами, что они никак не соответствуют размеру их 25 Следует отметить некоторую непоследовательность в рассказе Рикардуса: далее мадьяры указывают Юлиану наиболее короткий путь в Венгрию через Русь, выказывая тем самым знание о расположении венгерского королевства. 26 Возможно, здесь имеется в виду поражение монгольских войск под командованием Субедея и Джебе (возвращавшихся на восток после победы в битве на Калке), понесенное от военных сил Волжской Булгарии в районе Самарской Луки осенью 1223 года; Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья, с. 152–153; Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels: Dominikanische Erzählungen im diachronen Vergleich, Berlin: Akademie Verlag, 2011, s. 73, nota 133; Измайлов И., “Волжская Булгария накануне походов хана Бату”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 81; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 89, nota 30. Однако в своем письме 1238 года брат Юлиан сообщает, что первое столкновение монголов с мадьярами произошло за 14 лет до их подчинения (имевшего место в 1236 году, на пятнадцатый год после начала конфликта); Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 172. Поэтому более вероятно, что здесь имеется в виду первое столкновение мадьяров с войсками Джучи, старшего сына Чингизхана, которые могли напасть на мадьяр в 1222 году, после подчинения тюрок Северного Приаралья; Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья, с. 152; Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, с. 137. 27 По всей видимости, это домысел Рикардуса, явно противоречащий утверждению брата Юлиана о том, что монголы вели непрерывную войну с мадьярами, начиная, предположительно, с 1222 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 172. Однако вполне возможно, что к моменту прибытия брата Юлиана в “Великую Венгрию”, в приграничном конфликте между монголами и мадьярами наблюдалось определенное затишье. 28 То есть уже в 1235 году монголы имели ясный план наступления на Европу; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 158. 29 По всей видимости, это искаженная передача сведений о подготовке полномасштабной инвазии монголов в Великой Армении под командованием Чормаганнойона, осуществленной параллельно или даже в рамках Западного похода Бату; May T., Chormaqan Noyan: The First Mongol Military Governor in the Middle East, Master’s Thesis, Indiana University, 1996, p. 49–50, 52. 140 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” туловища; и что народ этот решил выйти из своей земли, чтобы сразиться со всеми, кто пожелает им сопротивляться, и чтобы опустошить все царства, которые они смогут подчинить 30. Узнав обо всем этом31, несмотря на побуждения венгров остаться, брат отказался [остаться] по двум причинам. Во-первых, поскольку царства язычников и земля рутенов, которые располагаются между венграми-христианами и этими венграми, услышав, что их побуждают к католической вере, могли бы встревожиться и, возможно, впредь перекрыть все дороги в боязни, что если эти венгры примкнут к тем, соединившись в христианстве, то они подчинят себе все царства, находящиеся между ними. Во-вторых, поскольку он размышлял, что, если ему случиться умереть или заболеть в короткий срок, напрасными окажутся его старания, и тогда ни он не добьется никакого успеха среди них, ни братья в Венгрии не узнают, где находится этот народ. И после того, как он пожелал вернуться, научили его эти венгры другому пути 32, по которому он мог быстро добраться. Отправился же брат в обратный путь за три дня до праздника рождества Иоанна Крестителя33 и, отдыхая всего лишь несколько дней в пути, как через реки, так и через земли добрался до ворот Венгрии на второй день после рождества Господа34; но по Руси и Польше он ехал на лошади. При возвращении из вышеназванной Венгрии он пересек по реке за пятнадцать дней царство мордванов35, которые являются язычниками и 30 Вероятно, здесь имеется в виду все-монгольский курултай 1235 года (Джувейни косвенно указывает на то, что этот курилтай проводился в весенний период года: Juvaini, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991, I, xxxi, p. 222–223; Juvaini, The History of the World-Conqueror, 2 Vols., Boyle J.A., (ed.), Cambridge: Harvard University Press, 1958, I, xxxi, p. 196–197), вынесший решение о начале Западного похода во главе с Бату; Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, с. 141; Korobeinikov D., “A Broken Mirror: The Kıpçak World in the thirteenth century”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, p. 390; May T., Chormaqan Noyan, p. 49; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 159. 31 Несмотря на указание далее на другие причины возвращения Юлиана в Венгрию, главным поводом для беспокойства доминиканского миссионера, очевидно, послужили известия о назревающем наступлении монголов. 32 Через Русь; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes, s. 194–195; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 160. 33 21 июня 1235 года; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 162. 34 27 декабря 1235 года; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes, s. 194–195; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 162. 35 К моменту возвращения брата Юлиана, мордвины проживали в Сурско-Окском междуречье; Белорыбкин Г., “Мордовские земли в составе Золотой Орды”, с. 477; 141 ROMAN HAUTALA настолько жестокими людьми, что ни во что не ставят того человека, который не убил многих людей. И когда кто-либо из них отправляется в путь, то перед ним несут головы всех тех людей, которых он убил. И чем больше голов несут перед ним, тем больше он почитается. Из голов же людей они делают чаши и пьют из них с удовольствием. И не разрешается вступать в брак тому, кто не убил человека. Услышав от своих пророков, что должны стать христианами, они послали просьбу князю Великого Владимира36, соседствующей с ними земли рутенов, чтобы он направил к ним священника, который бы их крестил. Он ответил: “Не мною это должно быть сделано, но папой Римским: ибо уже близится время, когда все мы должны будем принять веру Римской церкви и подчиниться ей в покорности”. References Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3, Москва–Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 71–112. Антонов И.В., Башкиры в эпоху средневековья. Очерки этнической и политической истории, Уфа: ИП Галиуллин Д.А., 2012. Белорыбкин Г., “Мордовские земли в составе Золотой Орды”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 477–482. Зимони И., “Венгры в Волжско-Камском бассейне?”, Finno-Ugrica, Вып. 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2000, с. 5–41. Измайлов И., “Волжская Булгария накануне походов хана Бату”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 81–82. Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 133–160. Казаков Е.П., “Волжская Булгария и финно-угорский мир”, Finno-Ugrica, Вып. 1, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 1997, с. 34–46. Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). ХIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 470–477. Пилипчук Я.В., “Завоевание монголами восточноевропейских степей (1237–1242 гг.)”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 4, Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011, с. 187–206. Сафаргалиев М.Г., Распад Золотой Орды, Саранск: Мордовское книжное Напольских В., Чураков В., “Финно-угорские народы Среднего Поволжья и Предуралья к началу XIII в.”, с. 470–471; Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, p. 250. Неясно, какая река имеется здесь в виду, так же, как и сам маршрут возвращения брата Юлиана; Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen”, s. 160; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, с. 73–74. 36 Юрий Всеволодович (1212–1216, 1218–1238); Измайлов И., “Походы в Восточную Европу 1223–1240 гг.”, с. 148; Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm, s. 91, nota 36. 142 ЗАПИСЬ БРАТА РИКАРДУСА ОБ ОТКРЫТИИ “ВЕЛИКОЙ ВЕНГРИИ” издательство, 1960. Фома Сплитский, История архиепископов Салоны и Сплита, Акимова О.А., (пер.), Москва: Индрик, 1997. Юрченко А.Г., Аксенов С.В., Христианский мир и “Великая Монгольская империя”. Материалы францисканской миссии 1245 года, Москва: Издательство “Евразия”, 2002. Anonymus and Master Roger: The Deeds of the Hungarians & Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars, Bak Já.M., Rady M.C., Veszprémy L., (eds.), Budapest; New York: Central European University Press, 2010. Bárány A., “The Expansions of the Kingdom of Hungary in the Middle Ages (1000–1490)”, in Berend N., (ed.), The Expansion of Central Europe in the Middle Ages, Burlington: Ashgate Publishing, 2012, p. 319–332. Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői = Fontes authentici itinera Fr. Iuliani illustrantes”, Archivum Europae centro-orientalis, Vol. 3, Budapest: Főbizományos Stemmer Ödön Könyvkereskedés és Antiquarium, 1937, o. 1–52. Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001. Berend N., “The Kingdom of Hungary”, in Berend N., (ed.), Christianization and the Rise of Christian Monarchy: Scandinavia, Central Europe and Rus’ c. 900–1200, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2007, p. 319–369 Bigalli D., I tartari e l’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e Ruggero Bacone, Firenze: La nuova Italia editrice, 1971. Dörrie H., “Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen: Die Missionsreisen des fr. Julianus O.P. ins Uralgebiet (1234/5) und nach Russland (1237): und der Bericht des Erzbischofs Peter über die Tartaren”, Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen; Philologisch-Historische Klasse, Vol. 6, Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1956, s. 125–202. Engel P., The Realm of St. Stephen: A History of Medieval Hungary, 895–1526, Pálosfalvi T., Ayton A., (eds.), London, New York: I.B. Tauris, 2001. Göckenjan H., Sweeney J.R., Der Mongolensturm: Berichte von Augenzeugen und Zeitgenossen, 1235–1250, Graz: Verlag Styria, 1985. Golden P.B., “The Peoples of the Russian Forest Belt”, in Sinor D., (ed.), The Cambridge History of Early Inner Asia, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1990, p. 229– 255. Guzman G.G., “European Captives and Craftsmen among the Mongols, 1231–1255”, Historian, Vol. 72/1, Malden: Blackwell Publishers Malden, 2010, p. 122–150. Iorga N., Histoire des Roumains et de la Romanité orientale, Vol. III: Les fondateurs d’Etat, Bucarest: Imprimerie de l’Etat, 1937. Jackson P., Morgan D., The Mission of Friar William of Rubruck: His Journey to the Court of the Great Khan Möngke, 1253–1255, London: Hakluyt Society, 1990. Juvaini, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991. Juvaini, The History of the World-Conqueror, 2 Vols., Boyle J.A., (ed.), Cambridge: Harvard University Press, 1958. Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993. Kontler L., A History of Hungary: Millennium in Central Europe, Hampshire: Palgrave Macmillan, 2002. Korobeinikov D., “A Broken Mirror: The Kıpçak World in the thirteenth century”, in Curta F., Kovalev R., (eds.), The Other Europe in the Middle Ages: Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2008, p. 379–412. Macartney C.A., The Medieval Hungarian Historians: A Critical and Analytical Guide, Cambridge: At the University Press, 1953. Makkai L., “The Independent Hungarian Feudal Monarchy to the Battle of Mohács (1000– 143 ROMAN HAUTALA 1526)”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 29–118. Makkai L., “The Origins of the Hungarian People and State”, in Barta I., Berend I.T., Hanák P., Lackó M., Makkai L., Nagy Zs.L., Ránki G., (eds.), A History of Hungary, Budapest: Corvina Press, 1973, p. 13–28. Makkai L., “The Foundation of the Hungarian State, 950–1196”, in Sugar P.F., Hanák P., Frank T., (eds.), A History of Hungary, London: I.B. Tauris, 1990, p. 15–22. May T., Chormaqan Noyan: The First Mongol Military Governor in the Middle East, Master’s Thesis, Indiana University, 1996. Ostrowski D., “City Names of the Western Steppe at the Time of the Mongol Invasion”, Bulletin of the School of Oriental and African Studies, Vol. 61/3, London: School of Oriental and African Studies, 1998, p. 465–475. Pfeiffer N., Die ungarische Dominikanerordensprovinz von ihrer Gründung 1221 bis zur Tatarenwüstung 1241–1242, Zürich: Verlag von A.-G. Gebr. Leemann, 1913. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Rockhill W.W., The Journey of William of Rubruck to the Eastern Parts of the World, 1253– 55, London: Printed for the Hakluyt Society, 1900. Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels: Dominikanische Erzählungen im diachronen Vergleich, Berlin: Akademie Verlag, 2011. Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977. Tatár M.M., “The Iranian Name of the Burtas People in the Hungarian Sources and Their Finno-Ugric Connections”, in Congressus Octavus Internationalis Fenno-Ugristarum. Jyväskylä 10–15.8.1995, Pars V: Sessiones sectionum Lexiologia & Onomastica, Leskinen H., Maticsák S., Seilenthal T., (eds.), Jyväskylä: Moderatores, 1996, p. 282–288. Tatár M.M., “Ethnic Continuity by the Volga: From Vidini to Vet’ke”, in Haug D., Welo E., (eds.), Haptačahaptāitiš: Festschrift for Fridrik Thordarsson on the Occasion of His 77 Birthday, Oslo: Novus Forlag, 2005, p. 289–308. REPORT OF FRIAR RICHARDUS ON THE DISCOVERY OF “MAGNA HUNGARIA” (BEGINNING OF 1236) The present record begins with a short description of the first Dominican expedition directed to the Black Sea Region, apparently, in the first half of 1231, in search of the eastern Hungarians, and continues with a meaningful description of the second Dominican mission of 1234–1235 crowned with the discovery of the so-called “Great Hungary”. Judging by the contents of the record, the first information about the territory of the TransVolga Magyars was brought to Europe by brother Julian, the only surviving member of the second Dominican expedition and the author of the later “Letter about the Way of Life of the Tatars” written two years after the compilation of this record. All the known information about Friar Julian has come down to us only in these two documents since he is not mentioned in other European sources. It should be noted with respect to the authorship of this record that it was not written by Friar Julian himself, but was composed from his words or on the basis of his written (and not preserved) record by a certain brother Richardus, who is not mentioned in parallel Latin sources on a par with Julian. The text is reproduced according to the critical edition of Heinrich Dörrie. 144 ПИСЬМО ЛАДИСЛАВА, ФРАНЦИСКАНСКОГО КУСТОДИЯ ГАЗАРИИ (КАФФА, 10 АПРЕЛЯ 1287 ГОДА) Следующее ниже письмо брата Ладислава, францисканского кустодия Газарии (то есть Северного Причерноморья), содержит интересное описание столкновения католических миссионеров с мусульманскими резидентами Солхата. В своем письме брат Ладислав описывает обстоятельства этого конфликта, возникшего летом 1286 года между францисканцами Солхата и местными мусульманскими жителями, возмущенными обыкновением католиков звонить в колокол на своей церкви. В ходе конфликта солхатские мусульмане снесли этот колокол и разрушили католическую церковь, вызвав своими действиями подачу жалобы со стороны францисканцев, обращенную к хану Тула-Буге и Ногаю. В ответ на петицию миноритов джучидские правители направили в Солхат своих представителей, которые, несмотря на личную приверженность к мусульманской вере, сурово наказали обидчиков францисканцев, позволив миноритам восстановить свою церковь и повесить на ней три колокола на месте одного разрушенного. Перевод письма снабжен необходимыми комментариями, которые будут расширены в будущей монографии его автора. Здесь будет уместно отметить, что данное письмо было детально проанализировано в недавней статье венгерской исследовательницы Сильвии Ковач.1 Латинский текст письма воспроизводится по изданию Джироламо Голубовича, основывавшемуся на кодексе Оттобони 2115 из Ватиканской библиотеки (fol. 62).2 В тексте также учтены разночтения из более ранних изданий текста.3 1 Kovács Sz., “A Franciscan Friar’s Letter from the Crimea (1287)”, Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungarica, Vol. 69/2, Budapest: Akadémiai Kiadó, 2016, p. 157–164. 2 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Tomo II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913, p. 444–445. 3 Starzer A., Redlich O., Eine Wiener Briefsammlung zur Geschichte des Deutschen Reiches und der österreichischen Länder in der zweiten Hälfte des XIII. Jahrhunderts, Mittheilungen aus dem vaticanischen Archive, Vol. II, Wien: In Commission bei F. Tempsky, 1894, no. 250, s. 248– 250 (обозначается как Starzer & Redlich); Bullarii Franciscani epitome, sive summa bullarum in ejusdem bullarii quattuor prioribus tomis relatarum, Eubel K., (ed.), Apud Claras Aquas: Coll. S. Bonaventurae, 1908, p. 165, nota 1 (обозначается как Eubel). 145 ROMAN HAUTALA Латинский текст In Christo sibi Karissimo patri, fratri Laurentio4, misso per fratres de Tartaria ad Venerabilem Patrem Ministrum Generalem, fr. Ladizlaus dictus Custos de Gazma5 pacem in Domino sempiternam. Karitati vestrae innotescat me litteras vestras anno Domini MCCLXXXVII, feria sexta6 majoris hebdomadae recepisse, in quibis petebatis a me, qualiter frater Moises7 redierit de curia Imperatoris. De reditu dicti fratris duxi vobis respondendum bona fide, quae non solum ad notitiam Christianorum, verum etiam omnium Sarracenorum et aliorum infidelium in istis partibus habitantium devenerunt. Dictus enim fr. Moyses eodem anno, quo vos a nobis recessistis, sanus et salvus est reversus, et multo melius et prosperius quam sperabamus, Domino ipsum meritis fratrum dirigente. Imperatores enim Thelebuga et Nohay, et singuli singulos de baronibus suis potiores transmiserunt, et tertium ad hoc ambasiatorem specialem, ut, quoscunque isti pro destructione ecclesiae et campanae depositione condempnassent, ille tertius sine aliqua exceptione et pecuniae interventione manu propria, casu aliquo non obstante, iugularet. Veniens itaque ille tertius secundo die Sancti Dominici de augusto, crucem portans cum insigniis imperatorum et vexillis, potenter intravit civitatem Solhatensem cum comitantibus ipsum omnibus Latinis et aliis Christianis infinitis, cum processione admirabili, fratribus quoque letaniam praecinentibus, pertransiit omnes vicos et plateas civitatis memoratae; et cum esset Sarracenus, faciebat omnes Sarracenos percuti velut canes. Potiores etiam Sarracenorum videntes sibi periculum mortis imminere, dimissis omnibus, quae habebant, ad silvam vicinam civitati confugerunt, ibique bene per septem dies latuerunt. Dictus vero nuntius pro campana, quam deposuerant cum iniuria, suspendit tres campanas cum maxima gloria et Christianorum infinita laetitia. Cum fratres omnes, nimio terrore percussi, poeniterent8 et Dominum quantum poterant exorarent, ne propter ipsos vel eorum occasione aliqui morerentur, ille mirabilis Deus qui mirabiliter in omnibus operatur, miraculose nos liberavit; quia, quos morte credebamus instanti puniendos, pro damno punivit [poena] pecuniae temporalis. Verum enim, subito sententia mutata ab Altissimo mirabiliter, fuerunt plus quam sexcentis millibus asperorum expediti. Quantam vero illi dederint pecuniam, nescio vobis scribere certitudinem, quia fuit, sicut videbatur, quasi sine numero. 4 Starzer & Redlich: Laurencio. Правильно: de Gazaria; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 444, nota 1. 6 Starzer & Redlich: IIII; Eubel: IV. 7 Starzer & Redlich; Eubel: Moyses. 8 peterent; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 444, nota 5. 5 146 ПИСЬМО ЛАДИСЛАВА, ФРАНЦИСКАНСКОГО КУСТОДИЯ ГАЗАРИИ In eisdem quoque diebus venit Jaylak9 imperatrix, maior et potentior uxor Nohay, et intravit civitatem memoratam videre locum fratrum et ecclesiam cum campanis. Ibique rogavit, ut fratres eam baptizarent et fide Katholica informarent, et locum voluit in civitate quae vocatur Kerqueti 10, baptizandi. Cumque ibi ivissem ego frater Ladizalus dictus Custos una cum fratre Stephano gardiano de Capha, praesente archiepiscopo Armenorum cum universo suo clero, nec non et Gregorum11 sacerdotibus et clericis quam pluribus, licet omnibus reluctantibus et invitis, fuit per manus nostras baptizata. Et ipsa domina cum magna instantia petivit, ut fratres manerent in eo loco, ubi fuit baptizata, fecitque nobis locum dari in civitate memorata, in quo ego fr. Ladizalus dictus Custos, una cum fratre Paulo quondam gardiano de Saray, erexi ecclesiam et domos necessarias instauravi ad honorem matris Virginis gloriosae. In eodem loco, dicta domina, Ymor filium Molday dominum12 terrae procuratorem nobis assignavit, et praecipit ei sub poena capitis nos ab omnibus iniuriis custodire, quas nobis possent illi Sarraceni irrogare. Interim autem dum frater Moyses Vicum pervenisset, millenarius populi illius, qui dicitur Argum misit filium singulariter, cum esset paganus, postulando, ut ad illum populum duos fratres mittere dignaretur propter Deum, qui, fideles ibidem existentes, ad fidem catholicam reformarent, et converti volentes baptizarent, dictisque fratribus ipse dominus tam in animalibus quam domibus et omnibus aliis necessariis provideret. Causa autem mota fuit ista, quae ipsum incitavit: quia in eodem populo, quidam Tartarus nobilis et potens, cuius uxor pluribus annis a daemonio vexabatur, cui nec magorum, nec phitonum malitia posset subvenire, tandem post multa mala, quibus dictus populus a dicta muliere gravabatur, fecit eam ad ecclesiam fratrum nutu Dei deportari; votoque emisso tam a marito quam a memorata [uxore], quod fidem reciperent christianam, si eam Deus per fratrum orationes liberaret a periculo supradicto, fuit miraculose coram omnibus liberata meritis beatissimi patris nostri Francisci et orationibus fratrum mediantibus: multa tandem postulatione instantium, tam maritus quam ipsa fuerunt cum suis omnibus baptizati. Alia quoque puella aeque nobilis Tartari filia et potentis de eodem populo, fuit simili modo liberata, et cum tota domo patris nec non et amicis et parentibus baptizata. Haec igitur omnia, si videbitur, poteritis venerabili patri Ministro generali 9 Starzer & Redlich; Eubel: Iaylak. Возможно, Kerqueri ; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, p. 77, nota 2; Bratianu G.I., Recherches sur le commerce génois dans la Mer Noir au XIIIe siècle, Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1929, p. 232. 11 Graecorum; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 445, nota 2. 12 Возможно, domini; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or, p. 78–79, nota 2. 10 147 ROMAN HAUTALA recitare et petere fratres ab eodem, ut tam ad curiam imperatricis memoratae, quam ad populum supradictum aliquos ex nobis possimus destinare; et si mittere voluerit, mittantur secundum articulum regulae. Data in Capha, feria vi ante Dominicam Quasi modo geniti13 [die 10 aprilis] anno Domini MCCLXXXVII. Item noveritis, quod frater Urbanus de Nestorianis conversus, et Tlceu14 heremita et Nicolaus clericus, qui custodiebant capellam Sancti Nicolai, et Karichinus Ungarus interpres noster, sunt ingressi viam carnis universae. Перевод Своему возлюбленнейшему во Христе отцу, брату Лаврентию, отправленному братьями из Тартарии к преподобному отцу генеральному министру,15 брат Ладислав, называемый кустодием Газарии,16 с пожеланием вечного мира в Господе. Да будет известно вашей милости, что в год Господень 1287, в пятницу17 великой Страстной седмицы 18 я получил ваше письмо, в котором вы спрашивали у меня, каким образом брат Моисей вернулся от двора императора. О возвращении упомянутого брата меня сподвигло достоверно ответить вам то, что стало известно не только христианам, но также и всем сарацинам и другим неверным, проживающим в этих краях. Ибо упомянутый брат Моисей в тот же год, когда вы от нас отбыли, вернулся целый и невредимый, в намного лучшем состоянии и намного больше преуспевший, чем мы надеялись, ведомый Господом по заслугам самого брата. Ибо императоры Телебуга и Ногай направили каждый по одному из наиболее выдающихся из своих баронов и третьего особого посла с той целью, чтобы если первые обвинят кого-либо в разрушении церкви или сносе колокола, то этот третий без всякого исключения или денежного заступничества накажет того своей собственной рукой вне зависимости от обстоятельств. И так прибыв на следующий день после праздника Святого Доминика в августе19 и неся крест с императорскими регалиями20 и знаменами, тот третий вошел с военной силой в город 13 1-е Петра 2: 2. Starzer & Redlich: Flceu. 15 Маттео д’Акваспарта; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 444, nota 1. 16 В тексте ошибочно: Газмы. 17 Starzer & Redlich; Eubel: среду. 18 2 апреля; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 444. 19 1286 года; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 444; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or, p. 77. 20 тамгами; Bratianu G.I., Recherches sur le commerce génois dans la Mer Noir au XIIIe siècle, Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1929, p. 232. 14 148 ПИСЬМО ЛАДИСЛАВА, ФРАНЦИСКАНСКОГО КУСТОДИЯ ГАЗАРИИ Солхат в сопровождении всех латинян и других бесчисленных христиан и с торжественной процессией, как и вместе с поющими литанию братьями, прошел через все улицы и площади упомянутого города. И хотя он был сарацином, поразил всех сарацин словно собак. Даже самые выдающиеся из сарацин, видя нависшую над ними угрозу их жизни, бежали, бросив все, что имели, в близлежащий с городом лес, где они и прятались в течение добрых семи дней. Упомянутый же посол повесил на место колокола, который они незаконно сняли, три колокола с великим почетом и к бесконечной радости христиан. И поскольку все братья, пораженные чрезвычайным страхом, молили Господа и, насколько могли, к нему взывали, дабы никто не погиб из-за них или по этому случаю, чудесный Бог, чудесным образом все вершащий, чудесным же образом нас избавил: так как тех, кого, как мы полагали, ожидало немедленное наказание смертью, он покарал наказанием их мирского имущества. Ибо поистине, сразу же после того, как Всевышний чудесным образом изменил приговор, они должны были выплатить в компенсацию более чем шестьсот тысяч аспров. Сколько же денег они дали послу, я не могу написать вам с достоверностью, поскольку их было, как я видел, почти бесчисленное количество. Также в те же дни прибыла императрица Яйлак, старшая и наиболее могущественная жена Ногая, и вошла в упомянутый город, чтобы увидеть местопребывание братьев и церковь с колоколами. Там же она просила братьев крестить ее и наставить в католической вере, и хотела быть крещенной на месте в городе под названием Керквети.21 Когда же я, брат Ладислав, называемый кустодием, пришел туда вместе с братом Стефаном, гвардианом [конвента] Каффы, в присутствии архиепископа армян со всем его клером, как и множества священников и клириков греков, хоть все они противодействовали этому и противились, она была крещена нашими руками. И сама же госпожа просила с величайшей настойчивостью, чтобы братья остались в том месте, где ее крестили, и повелела дать нам место в упомянутом городе, на котором я, брат Ладислав, называемый кустодием, вместе с братом Павлом, ранее бывшим гвардианом Сарая, возвел церковь и заложил необходимые здания в честь прославленной матери Девы. И в том же месте упомянутая госпожа назначила нам в защитники Имора, сына Молдая и господина22 той земли, и повелела ему под угрозой смерти охранять нас от всех незаконностей, которые нам могли бы причинить эти сарацины. 21 Кырк-Ер; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 89; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or, p. 77, nota 2; Bratianu G.I., Recherches sur le commerce génois dans la Mer Noir au XIIIe siècle, p. 232. 22 Возможно, Молдая, господина той земли; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or, p. 78–79, nota 2. 149 ROMAN HAUTALA А в то время, пока брат Моисей добирался до Викума,23 тысячник того народа по имени Аргум24 послал особливо сына, будучи язычником, испрашивая, чтобы братья соизволили послать к тому народу двоих братьев во имя Бога, дабы они преобразили в католическую веру правоверных, там пребывающих, и крестили желающих обратиться. И сам господин также выразил желание снабдить упомянутых братьев как животными, так и домами, и всем другим необходимым. Движущей же причиной, побудившей его к этому, было следующее: поскольку среди того же народа некий знатный и могущественный тартарин, чью жену многие годы терзал демон и которой не могли помочь вредоносность магов и вещунов, наконец, после множества вреда, принесенного упомянутому народу указанной женой, он решил отослать ее в церковь братьев на волю Бога. И как муж, так и упомянутая [жена] приняли обет, что они примут веру, если Бог ее избавит от вышеназванной напасти посредством молитв братьев. В присутствии всех она была чудесно избавлена заслугами святейшего отца нашего Франциска и посредством молитв братьев. Наконец, по их крайне настоятельной просьбе как муж, так и она были крещены со всеми своими подчиненными. Также другая девочка, дочь столь же знатного и могущественного тартарина из того же народа, была избавлена схожим образом и крещена вместе со всем домом отца, как и с друзьями и родственниками. Итак, все это, если вам будет угодно, вы можете зачитать преподобному отцу генеральному министру и просить у него же братьев, чтобы мы смогли направить некоторых из нас как ко двору упомянутой императрицы, так и к вышеназванному народу. И если он захочет их отправить, пусть они будут направлены согласно разделу устава [Ордена]. Написано в Каффе в пятницу перед воскресеньем Октавы Пасхи [10 апреля], в год Господень 1287. Также знайте, что брат Урбан, обращенный из несториан, как и отшельник Тлкеу и клерик Николай, заботившиеся о капелле Святого Николая [в Каффе], и Карикиний Венгр, наш переводчик, вступили на путь всякой плоти. Список литературы Bratianu G.I., Recherches sur le commerce génois dans la Mer Noir au XIIIe siècle, Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1929. Bullarii Franciscani epitome, sive summa bullarum in ejusdem bullarii quattuor prioribus 23 Вичины; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 90; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or, p. 77–78, nota 2; Laurent V., “Un évêque fantôme ou la Bitzina taurique”, Echos d’Orient, Vol. XXVIII, Paris: Institut français d’études byzantines, 1939, p. 101–102; Bratianu G.I., Recherches sur le commerce génois dans la Mer Noir au XIIIe siècle, p. 232. 24 Вероятно, Аргун; Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or, p. 77–78, nota 2. 150 ПИСЬМО ЛАДИСЛАВА, ФРАНЦИСКАНСКОГО КУСТОДИЯ ГАЗАРИИ tomis relatarum, Eubel K., (ed.), Apud Claras Aquas: Coll. S. Bonaventurae, 1908. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Tomo II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913. Kovács Sz., “A Franciscan Friar’s Letter from the Crimea (1287)”, Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungarica, Vol. 69/2, Budapest: Akadémiai Kiadó, 2016, pp. 157–164. Laurent V., “Un évêque fantôme ou la Bitzina taurique”, Echos d’Orient, Vol. XXVIII, Paris: Institut français d’études byzantines, 1939, pp. 91–103. Pelliot P. Notes sur l’histoire de la Horde d’or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Starzer A., Redlich O., Eine Wiener Briefsammlung zur Geschichte des Deutschen Reiches und der österreichischen Länder in der zweiten Hälfte des XIII. Jahrhunderts, Mittheilungen aus dem vaticanischen Archive, Vol. II, Wien: In Commission bei F. Tempsky, 1894. A LETTER OF LADIZLAUS, THE FRANCISCAN CUSTODIAN OF GAZARIA (CAFFA, APRIL 10, 1287) The following letter of Friar Ladizlaus, the Franciscan Custodian of Gazaria (that is, of the Northern Black Sea region), contains an interesting description of the collision between Catholic missionaries and Muslim residents of Solkhat. In his letter, Friar Ladizalus describes the circumstances of the conflict that arose in the summer of 1286 between the Franciscans of Solkhat and local Muslim residents who were angered by Catholics’ habit of sound a bell on their church. During the conflict, Solkhat’s Muslims demolished this bell and destroyed the Catholic church. In turn, the Franciscans submitted a complaint against their actions to khan Tula-Buga and Nogay. In response to the Minorites’ petition, Jochid rulers sent their representatives to Solkhat. Despite personal commitment to the Muslim faith, these representatives severely punished the Franciscans’ offenders and allowed the Minorites both to rebuild their church and to hang three bells instead of one destroyed earlier. 151 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE: EVIDENCE OF THE LATIN SOURCES AGAINST THE THESIS OF THE TOTAL NOMADIC ISLAMIZATION IN THE EARLY REIGN OF UZBEK KHAN (1312/13–1341) Studies published in Russian clearly prevail among the works analyzing the reign of Uzbek Khan (1312/13–1341). According to these studies, Islam became the State religion of the Golden Horde with Uzbek’s ascension.1 This categorical statement is not usually accompanied by any theoretical interpretation of the concept of “State religion”, nor by justification for the use of the term, which is not found in medieval sources. Instead, scholars present no less categorical statements about “changing of the status of the Golden Horde’s State power”2 as well as on total Islamization of the Jochid ulus.3 1 Islaev F.G., “K voprosu ob islamizacii Zolotoj Ordy”, Zolotoordynskoe nasledie, Vol. 2: Materialy vtoroj Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii «Politicheskaja i social‘nojekonomicheskaja istorija Zolotoj Ordy», posvjashhennoj pamjati M.A.Usmanova. Kazan‘, 29–30 marta 2011 g., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2011, p. 131; Izmajlov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, in Usmanov M., Hakimov R., (eds.), Istorija tatar s drevnejshih vremen v semi tomah, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaja Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, p. 608; Shamil’oglu Ju., “Vysokaja islamskaja kul’tura Zolotoj Ordy”, in Usmanov M., Hakimov R., (eds.), Istorija tatar s drevnejshih vremen v semi tomah, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaja Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 589, 591; Izmajlov I.L., “Islam i jazychestvo v Uluse Dzhuchi: problemy i diskussii”, in Vostok – Zapad: Dialog kul’tur Evrazii. Problemy srednevekovoj istorii i arheologii, Vol. 4, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2004, pp. 99–100; Kobishhanov Ju.M., “Imperija Dzhuchidov”, in Ocherki istorii rasprostranenija islamskoj civilizacii. V dvuh tomah, T. 2: Jepoha velikih musul‘manskih imperij i Kairskogo Abbasidskogo Halifata (seredina XIII – seredina XVI v.), Moskva: “Rossijskaja politicheskaja jenciklopedija” (ROSSPJeN), 2002, pp. 59, 126. Cfr.: Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde. Istoriko-arheologicheskoe issledovanie, Astrahan’: Izdatel’skij dom “Astrahanskij Kreml’”, 2007, p. 7. 2 Izmajlov I.L., “Prinjatie islama v Uluse Dzhuchi: prichiny i jetapy islamizacii”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 110. 3 Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii v Uluse Dzhuchi v nachal‘nyj period pravlenija hana Uzbeka”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 98; Usmanov M.A., “Jetapy islamizacii Dzhuchieva ulusa i musul’manskoe duhovenstvo v tatarskih hanstvah XIII–XVI vekov”, in Kim G.F., Girs G.F., Davidovich E.A., (eds.), Duhovenstvo i politicheskaja zhizn’ na 153 ROMAN HAUTALA Scholars demonstrate both the data contained within written sources as evidence of the Uzbek domain’s Islamization and especially the results of archaeological excavations, which indicate significant growth of the Golden Horde cities linked, in turn, with an increase in the Muslim population. The Islamic cultural flourishing in the Golden Horde cities was undoubtedly connected with the pro-Islamic leanings of the Mongol ruling elite: both Uzbek and individual emirs willingly donated considerable material funds for construction of the religious buildings in the cities of the Jochid ulus. 4 However, we cannot agree with the assertion of researchers that the construction of mosques and madrassas in the cities clearly indicate both integration of the Jochid ulus to Islamic civilization and the change of the State ideology. 5 Undoubtedly, urban residents had a significant impact on the cultural and religious life of the Golden Horde. However, most of the Golden Horde population lived outside towns and preferred a nomadic way of life. It is obvious that validity of statements about Golden Horde Islamization can be confirmed only by specific evidence supporting the prevailing nomadic Islamization.6 Therefore, this paper focuses on those studies that consider conversion to Islam of the nomads rather than the city dwellers. The Golden Horde Nomads’ Conversion to Islam according to Current Research Since the available sources do not contain detailed information about religious changes among ordinary nomads, researchers concentrate on the analysis of the religious leanings of the Mongol ruling elite. Scholars reasonably suggest that information about religious conversion of the Jochid noyons would serve as proof of the wide spread of Islam among ordinary nomads. Due to the fact that a change in the religious situation of the Golden Horde occurred in the early reign of Uzbek Khan, researchers pay particular attention to internal political conflict associated with Uzbek’s ascension. Scholars also pay considerable attention to the administrative reform undertaken by Uzbek after Blizhnem i Srednem Vostoke v period feodalizma, Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1985, p. 179. 4 Zilivinskaja Je.D., “Kul‘tovye postrojki vremeni Uzbeka v Zolotoj Orde”, Zolotoordynskaja civilizacija. Sbornik statej, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 82; Izmajlov I.L., “Prinjatie islama v Uluse Dzhuchi”, p. 110; Kramarovskij M.G., Chelovek srednevekovoj ulicy. Zolotaja Orda. Vizantija. Italija, Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Evrazija”, 2011, p. 60–64; Shamil’oglu Ju., “Vysokaja islamskaja kul’tura Zolotoj Ordy”, p. 593; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde, p. 25; Izmajlov I.L., “Islam v Zolotoj Orde”, in Islam i musul’manskaja kul’tura v Srednem Povolzh’e: istorija i sovremennost’. Ocherki, Kazan: Master Lajn, 2002, pp. 48–49; Usmanov M.A., “Jetapy islamizacii Dzhuchieva ulusa”, p. 179. 5 Seleznev Ju.V., Jelita Zolotoj Ordy, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 22–23; Shamil’oglu Ju., “Vysokaja islamskaja kul’tura Zolotoj Ordy”, p. 591. 6 Jurchenko A.G., Han Uzbek: Mezhdu imperiej i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt, Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Evrazija”, 2012, p. 80. 154 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE consolidation of his power. According to researchers, Uzbek represented the interests of a specific faction of nomadic aristocracy, with the support of whom he emerged victorious from an internal conflict that arose after the death of khan Toqta in 1312. This faction, in turn, relied on the financial support of Muslim merchants from the most important cities of the Golden Horde. At the head of this faction was senior amir Kutlug Timur, who received crucial financial support from the commercial and religious elite of Khorezm. Since Kutlug Timur’s conversion to Islam is beyond any doubt, researchers come to the conclusion that this influential faction consisted of noyons converted to Islam before Uzbek’s ascension.7 Thus, scholars correlate Uzbek’s ascension with the implementation of an innovative political program conducted by specific aristocratic faction striving for total Islamization of the Golden Horde.8 Due to the fact that religious reform could only be achieved through the increased centralization of khan’s power, Uzbek resorted to a radical change in the administration of the Jochid ulus. Only the descendants of Batu, Ordu, and Shiban remained in power. Descendants of other sons of Jochi were exterminated or removed from power. At the head of seventy Golden Horde uluses were placed less noble clans’ members and urban elites’ representatives who demonstrated loyalty to the newly elected khan. But the main advantage of the new rulers of uluses was the fact that they were Muslims.9 Thanks to the support of the amirs converted to Islam, Uzbek achieved political stability in his domain after a short period of mass repressions against the Chinggisid princes. In the opinion of researchers, Uzbek power’s consolidation was followed 7 Sabitov Zh.M., “Administrativnaja reforma hana Uzbeka”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 238; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde, p. 23; Izmajlov I.L., “Islam i jazychestvo v Uluse Dzhuchi”, pp. 99–100; Izmajlov I.L., “Islam v Zolotoj Orde”, p. 47; Gumilev L.N., Drevnjaja Rus’ i Velikaja step’, Moskva: Izdatel’stvo “Mysl’”, 1989, p. 562; Fjodorov-Davydov G.A., Obshhestvennyj stroj Zolotoj Ordy, Moskva: Izdatel’stvo MGU, 1973, p. 103; Grekov B.D., Jakubovskij A.Ju., Zolotaja Orda i ee padenie, Moskva: Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR, 1950, pp. 166–168. 8 Fjodorov-Davydov G.A., Obshhestvennyj stroj Zolotoj Ordy, pp. 103–104. 9 Garustovich G.N., “Katolicheskaja missionerskaja dejatel’nost’ na Juzhnom Urale v XIV veke”, Zolotoordynskaja civilizacija. Sbornik statej, Vol. 5, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 146; Sabitov Zh.M., “Administrativnaja reforma hana Uzbeka”, p. 238; Sabitov Zh.M., “Uzbek-han: problema prihoda k vlasti”, Zolotoordynskoe nasledie, Vol. 2: Materialy vtoroj Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii «Politicheskaja i social’nojekonomicheskaja istorija Zolotoj Ordy», posvjashhennoj pamjati M.A.Usmanova. Kazan’, 29–30 marta 2011 g., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2011, pp. 111–115; Pochekaev R.Ju., Cari ordynskie. Biografii hanov i pravitelej Zolotoj Ordy, Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Evrazija”, 2010, p. 91; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde, pp. 19–25; Egorov V.L., Istoricheskaja geografija Zolotoj Ordy v XIII–XIV vv., Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1985, p. 172; Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, Saransk: Mordovskoe knizhnoe izdatel’stvo, 1960, pp. 68–69. 155 ROMAN HAUTALA by a period of internal political prosperity, which lasted almost 50 years.10 According to this interpretation, amirs, converted to Islam, supported the centralization of the State, trade development, and establishment of Islamic civilization in the Golden Horde. Respectively, Uzbek’s political rivals were spokesmen of centrifugal ambitions of the feudal aristocracy prone to spontaneous confrontation with the centralized authority of khan. While Uzbek’s supporters were Muslims, his opponents adhered to the traditional religion of the Mongols. During the internal conflict in 1312, the disparate factions of nomadic pagans were weaker than the solid front of Muslim Mongols led by Uzbek Khan and amir Kutlug Timur.11 Therefore, scholars present Uzbek’s administrative reform as based on religious grounds: in order to carry out administrative reform, Uzbek had to implement religious reform. Since opponents of the newly elected khan followed traditional nomadic religion, Uzbek had not only to destroy his political opponents, but also to convert all their nomadic subordinates to Islam. There is no doubt about Uzbek’s victory over his rivals. Hence, there is no doubt that all the nomads of the Golden Horde were converted to Islam. 12 According to researchers, this religious conversion of nomads did not happen as a result of the long preaching of Islam. Nomadic conversion to Islam was a consequence of the political struggle. And, therefore, their conversion was not only coercive, but carried out in a short period of time.13 Thus, scholars have adopted a sustainable paradigm allowing to successively interpret the process of Islamization of the Golden Horde nomads. However, this interpretation has several flaws. Total Islamization of nomads suggests a final and irrevocable rooting of Islam in the steppe. Later Arab and European sources report, in turn, that a significant part of the 15th century Kipchaks adhered to paganism.14 Also, archaeological materials, confirming the growing influence of Islamic culture in the cities, do not provide convincing 10 Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde, p. 31; Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, p. 65. Sabitov Zh.M., “Administrativnaja reforma hana Uzbeka”, p. 238; Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, p. 64; Fjodorov-Davydov G.A., Obshhestvennyj stroj Zolotoj Ordy, p. 103. 12 Garustovich G.N., “Katolicheskaja missionerskaja dejatel’nost’ na Juzhnom Urale v XIV veke”, p. 146; Pochekaev R.Ju., Cari ordynskie, pp. 90–91; Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, p. 64. 13 Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii”, p. 98; Garustovich G.N., “Religioznaja situacija v Zolotoj Orde glazami sovremennikov”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 92; Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 136; Izmajlov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, p. 612; Seleznev Ju.V., Jelita Zolotoj Ordy, p. 19. 14 Garustovich G.N., “Religioznaja situacija v Zolotoj Orde glazami sovremennikov”, pp. 93–95; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde, p. 7; Mys’kov E.P., Politicheskaja istorija Zolotoj Ordy (1236–1313), Volgograd: Volgogradskij gosudarstvennyj universitet, 2003, pp. 158–159. 11 156 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE evidence to support the spread of Islam in the steppe.15 Several researchers have also severely criticized the interpretation of Uzbek’s administrative reform. The assertion that urban elites’ representatives were placed at the head of the nomadic uluses, obviously does not match the administrative model of Chinggisid domains.16 Interpretation of the religious leanings of those amirs who supported Uzbek is a successively reasoned historiographical construct. However, amirs’ pro-Islamic leanings are poorly displayed in the sources used by researchers.17 Scholars borrow an idea of political stability during the long reign of Uzbek from a narrow circle of written sources, but do not take into account dissimilar information contained in alternative sources.18 The problem with using a limited range of written sources remains the most urgent, because contemporary researchers do not have at their disposal Jochid historical sources.19 For the most part, researchers refer to Arab sources that provide information justifying the conventional interpretation of the process of nomadic Islamization. The details of alternative sources are taken into consideration only if they do not contradict the existing opinion.20 Also, those researchers who are trying to criticize the sustainable paradigm meet equally considerable problems. In their attempts to present an alternative interpretation of the religious situation in the Golden Horde, scholars use the same sources that are referenced by their predecessors. Therefore, argumentation of these studies remain an unconvincing.21 15 Zilivinskaja Je.D., “Kul‘tovye postrojki vremeni Uzbeka v Zolotoj Orde”, p. 82; Fjodorov-Davydov G.A., “Religija i verovanija v gorodah Zolotoj Ordy”, in Tatarskaja jelektronnaja biblioteka, 1998, passim. 16 Pochekaev R.Ju, “K voprosu ob administrativnom ustrojstve Zolotoj Ordy i postordynskih gosudarstv: osobennosti upravlenija osedlym i kochevym naseleniem”, Sibirskij sbornik – 3: Narody Evrazii v sostave dvuh imperij: Rossijskoj i Mongol’skoj, Rykin P., (ed), Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Muzeja antropologii i jetnografii im. Petra Velikogo (Kunstkamera)” RAN, 2011, p. 183. 17 Jurchenko A.G., Han Uzbek, pp. 71–72. 18 Kostjukov V.P. “Kul’turnye transformacii v Uralo-kazahstanskoj stepi v pervoj polovine II tys. n.je.”, Arheologija Juzhnogo Urala. Step’ (problemy kul’turogeneza), Serija “Jetnogenez ural‘skih narodov”, Cheljabinsk: OOO CIKR “Rifej”, 2006, p. 453; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, p. 91. 19 Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, p. 132; Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii”, p. 98. 20 Pochekaev R.Ju., “Zolotaja Orda: mezhdu srednevekovymi arabskimi hronistami i sovremennym nezavisimym istorikom (recenzija na knigi: Jurchenko A.G. Zolotaja Orda: mezhdu Jasoj i Koranom (nachalo konflikta). Kniga-konspekt. SPb.: Evrazija, 2012. 368 s.: ill.; Jurchenko A.G. Han Uzbek: Mezhdu imperiej i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt. SPb.: Evrazija, 2012. 400 s.: ill.)”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 282–283; Jurchenko A.G., Han Uzbek, p. 7. 21 Pochekaev R.Ju., “Zolotaja Orda: mezhdu srednevekovymi arabskimi hronistami i sovremennym nezavisimym istorikom”, p. 284. 157 ROMAN HAUTALA Since the source base is of paramount importance for the present argument, here should be given the place for a brief description of the sources used by researchers of the religious situation in the Golden Horde in the reign of Uzbek Khan. The Written Sources on the Golden Horde Islamization The paucity of information contained in the Russian sources poses one of the major obstacles to the study of the religious policy of Uzbek. 22 The Russian chronicles either contain a concise message that Uzbek entered the “Saracen faith” and “became a Muslim”, or do not mention the Uzbek’s conversion at all.23 Therefore, the Russian chronicles, extremely useful for the study of other aspects of the Golden Horde history, do not provide any meaningful information about the religious policy of Uzbek Khan. Only Russian source of concern for the present argument is the latter “lengthy” edition of the collection of khans’ yarlyks. It should immediately be noted that this source is of dubious historical value, since it was compiled by the church circles as a polemical weapon. The khans’ yarlyks’ collection was compiled to confirm the rights of the Orthodox Church on those landed estates that supposedly were granted by the Mongol rulers. Therefore, the content of yarlyks was not necessarily transmitted in its original form. So, the yarlyk of Uzbek of 1313, contained in the “lengthy” edition, was forged in the 16 th century. However, it is quite possible that this falsification based on the really existed yarlyk given by Uzbek to the Metropolitan of Kiev, Peter, in 1313 or slightly later.24 22 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 93–94. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 1: Lavrent’evskaja letopis’, Moskva: Izdatel’stvo vostochnoj literatury, 1962, col. 529; Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 6: Sofijskaja pervaja letopis’, Moskva: Jazyki russkoj kul’tury, 2000, col. 375; Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 7: Letopis’ po Voskresenskomu spisku, Sankt-Peterburg: Tipografija Jeduarda Praca, 1856, pp. 186, 189; Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 9–10: Letopisnyj sbornik, imenuemyj Patriarshej ili Nikonovskoj letopis’ju, Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1965, p. 178; Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 18: Simeonovskaja letopis’, Sankt-Peterburg: Tipografija M. A. Aleksandrova, 1913, p. 88; Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 24: Tipografskaja letopis’, Petrograd: 2-ja Gosudarstvennaja tipografija, 1921, p. 108; Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 25: Moskovskij letopisnyj svod konca XV veka, Moskva, Leningrad: Izdanie Akademii Nauk SSSR, 1949, p. 161; Priselkov M.D., Troickaja letopis’. Rekonstrukcija teksta, Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Nauka”, 2002, p. 354; Sochnev Ju.V., “K ocenke dostovernosti svedenij predislovija k jarlyku hana Uzbeka o konfessional’noj politike ordynskih vlastitelej”, Zolotoordynskaja civilizacija. Sbornik statej, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 51; Mys’kov E.P., “Nasledovanie verhovnoj vlasti v Zolotoj Orde vo vtoroj polovine XIII – nachale XIV v.”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 125; Garustovich G.N., “Religioznaja situacija v Zolotoj Orde glazami sovremennikov”, p. 89; Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, pp. 130–131. 24 Sochnev Ju.V., “K ocenke dostovernosti svedenij predislovija k jarlyku hana Uzbeka”, p. 23 158 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE More interesting is the content of “foreword” to the forged yarlyk of Uzbek based, according to Yuri Sochnev, on the unknown Russian chronicles. This “foreword” describes the Metropolitan’s travel to the horde of Uzbek in 1313, which is also mentioned in the Russian chronicles.25 Unlike the Russian chronicles, the “foreword” lists the reasons for the Peter’s trip. Among these reasons, the “foreword” mentions the Metropolitan’s desire to get ahead of the Catholic Bishop Matthew in order to obtain khan’s benefits before the arrival of the western prelate.26 Thus, the “foreword” contains an interesting information on the competition between the Russian Orthodox and Catholic prelates in obtaining privileges from Uzbek. The accuracy of “foreword” remains uncertain due to the fact that its anonymous author calls Catholic Bishop “Matthew”. The Latin sources mention the Dominican Matteo Manni of Cortona as the second bishop of Kaffa. However, he was consecrated a bishop twelve years later after the Peter’s trip.27 However, it is possible that the author of “foreword” confused the name of Matteo with the name of the first Catholic Bishop of Kaffa, Franciscan Jerome of Catalonia.28 It is possible that Jerome of Catalonia was already present in 49; Pochekaev R.Ju. “Poddel’nye akty zolotoordynskih pravitelej i ih real’nye prototipy”, in Aktual’nye problemy istorii i kul’tury tatarskogo naroda. Materialy k uchebnym kursam. V chest’ jubileja akademika AN RT M.A. Usmanova, Kazan: Ministerstvo obrazovanija i nauki Respubliki Tatarstan, 2010, pp. 142–154; Sochnev Ju.V., “Politicheskaja bor’ba XIV v. nizhegorodskih i moskovskih knjazej i kratkaja kollekcija jarlykov vydannyh ordynskimi hanami russkim mitropolitam”, in Voprosy arhivovedenija i istochnikovedenija v vysshej shkole. Sbornik materialov nauchno-prakticheskoj konferencii (7 dekabrja 2007 g.), Vol. 4, Arzamas: Arzamasskij gosudarstvennyj pedagogicheskij institut imeni A.P.Gajdara, 2008, pp. 51–52; Pochekaev R.Ju. “Zolotoordynskie jarlyki russkoj cerkvi kak primer pravootnoshenij svetskoj i duhovnoj vlasti na gosudarstvennom i nadgosudarstvennom urovne”, in Politiko-pravovye osnovy social’nogo partnerstva gosudarstva i tradicionnyh konfessij. Materialy nauchno-prakticheskoj konferencii. Sankt-Peterburg, 3 ijunja 2004 g., Sankt-Peterburg, 2005, p. 88; Grigor’ev A.P., “Jarlyk MenguTimura: Rekonstrukcija soderzhanija”, Istoriografija i istochnikovedenie istorii stran Azii i Afriki, Vol. 12, Leningrad: Leningradskij gosudarstvennyj universitet imeni A.A. Zhdanova, 1990, p. 53. 25 Sochnev Ju.V., “K ocenke dostovernosti svedenij predislovija k jarlyku hana Uzbeka”, pp. 49, 52. 26 Sochnev Ju.V., “K ocenke dostovernosti svedenij predislovija k jarlyku hana Uzbeka”, pp. 49–50, 52–53. 27 Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937, p. 113; Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 19; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, III, p. 57. 28 The Latin sources provide the following information about the career of Jerome: 20th December, 1310, Pope Clement V consecrate him a bishop without residence and as a suffragan of Khanbaliq Archbishop, Giovanni da Montecorvino (Ryan J.D. “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 292; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 149); Papal bull of 19th February, 1311, confirms the 159 ROMAN HAUTALA Kaffa in 1311, where he was involved in the restoration of the Catholic church destroyed three years earlier by the troops of khan Toqta. It is also quite possible that the Franciscans of Kaffa received the Uzbek’s yarlyk in 1314 through Jerome’s personal visit to the khan’s horde.29 There is no doubt about the authenticity of this yarlyk as well as about Uzbek’s permission to preach the Catholic faith in the territory of the Golden Horde.30 Thus, the content of this yarlyk implicitly refutes information of Arab chronicles about coercive Islamization of the Golden Horde, as will be discussed in more detail later. The study of the religious situation in the Jochid ulus is also hampered by the lack of those contemporary sources that could provide information about the spread of Islam among the lower nomadic nobility or on the proselytizing activity of the Islamic preachers among ordinary nomads.31 Researchers of the Ilkhanate history find themselves in more favorable position since they have at their disposal relatively plentiful and contemporary information both on the spread of Islam among the Mongols of Persia before Ghazan’s conversion to Islam and on the multifarious proselytizing activity among the nomads. 32 appointment, thus specifying the date of Jerome’s departure to the East (Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 176, p. 74; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973, pp. 535, 547; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, p. 476; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, p. 302, III, p. 40); 30th August, 1316, the official documentation of the Genoese Republic reports the recovery of the Franciscan Church in Kaffa thanks to the efforts of Jerome (Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838, col. 407; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 40); in March, 1317, Jerome is mentioned as the bishop of Kaffa in one manuscript of the convent of Capistrano (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, pp. 41, 44); in a letter of Pope John XXII on 6th February, 1318, Jerome is mentioned as the bishop of Kaffa (Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 303, pp. 142–143; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, pp. 41, 44); 20th February, 1318, John XXII officially elevates Jerome to the rank of the bishop of Kaffa (Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966, no. 8, pp. 12–13; Ryan J.D. “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292). 29 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 156–158; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 476; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, p. 302. 30 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–56, 65; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350; Ryan J.D. “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 97. 31 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 136. 32 Amitai R., Holy War and Rapprochement: Studies in the Relations between the Mamluk Sultanate and the Mongol Ilkhanate (1260–1335), Turnhout: Brepols Publishers, 2013, pp. 68–70; 160 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE Researchers of the Golden Horde history, in turn, do not have at their disposal similar sources. The Turkic sources containing information about proselytizing activity among the nomads were composed of at least two centuries after the described events.33 These later sources contain an interesting data on the political conflict that arose after the death of khan Toqta.34 Due to the fact that this data is supported by the parallel sources, several researchers try to prove the historical foundation of that information of later sources, which have literary or even a folkloric character.35 Scholars write about organized proselytizing activity of the Sufi orders under obvious influence of the famous work of Devin DeWeese.36 And this despite the fact that the author of Islamization and Native Religion regarded the historical foundation of sources in this respect with extreme doubt.37 There is no doubt that the Sufis were directly linked to the spread of Islam among the nomads. So, the Latin sources contain specific information about Sufi proselytizing activity, as will be shown later. However, in the case of the later Turkic sources, we should remember that they were compiled in order to increase the prestige of the Sufi orders in the 16 th century. The description of heroic deeds of the legendary founders of orders distorted historical reality. Proselytizing activities of these founders was individual by its nature and were not associated with a systematic preaching activities of the Sufi May T., The Mongol Conquest in World History, London: Reaktion Books, 2011, p. 182; DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 122–124; Amitai R., The Mongols in the Islamic Lands: Studies in the History of the Ilkhanate, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 2007, V, pp. 42– 43, VI, p. 38; Melville Ch., “Padshah-i Islam: Тhe Conversion of Sultan Mahmud Ghazan Khan”, Pembroke Papers, Vol. 1, Cambridge: University of Cambridge, Centre of Middle Eastern Studies, 1990, pp. 162, 166, 171. 33 Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, pp. 132, 150; Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii”, pp. 101–102; DeWeese D.A., “A Neglected Source on Central Asian History: The 17th-century Yasavi Hagiography Manaqib al-Akhyar”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 43; Utemish-hadzhi, Chingiz-name, Judin V.P., (ed.), Alma-Ata: Gylym, 1992. 34 In particular, special attention should be given to the information about Buddhist opponents of Uzbek; Kostjukov V.P. “Istorizm v legende ob obrashhenii Uzbeka v islam”, Zolotoordynskoe nasledie. Sbornik statej, vVol. 1, Mirgaleev I.M., (ed.), Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 67–80; Sabitov Zh.M., “Uzbek-han: problema prihoda k vlasti”. 35 Pochekaev R.Ju., “Administrativnaja reforma hana Uzbeka: predposylki, soderzhanie, posledstvija”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 199; Utemish-hadzhi, Chingiz-name, p. 90. 36 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 137; Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii”, pp. 101–102; Zhandarbek Z.Z., “Jasavija i jetnicheskaja istorija naselenija Desht-i Kipchaka (po materialam kazahskih shedzhere)”, in Abashin S.N., (ed.), Podvizhniki Islama: kul’t svjatyh i sufizm v Srednej Azii i na Kavkaze, Moskva: Izdatel’skaja firma “Vostochnaja literatura” RAN, 2003, p. 327. 37 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 135–139. 161 ROMAN HAUTALA orders, organized in a much later time.38 Scholars apply a similar approach while interpreting the report of Ibn Battuta on his journey to the Golden Horde. Researchers present the description of Uzbek’s Islamic leanings as irrefutable proof of total Islamization of the Jochid ulus and reinforce their assertions by Ibn Battuta’s evidence on the practice of Sharia law in the judicial system of the city of Khorezm. 39 Furthermore, Ibn Battuta’s references to the existence of Sufi abodes along the trade routes are interpreted as direct evidence of proselytizing activity in the steppe,40 even though Ibn Battuta says nothing about Sufi proselytism among the nomads. However, it should be noted that the only time when Ibn Battuta talks about the religious affiliation of nomads, he mentions the Kipchaks of Crimea and argues that they professed Christianity.41 In contrast to the report of Ibn Battuta, researchers interpret the content of Persian chronicles more carefully because they contain “numerous inaccuracies and distortions”.42 For example, in his account of the internal struggle of 1312, Qashani states that Kutlug Timur was the main opponent of Uzbek. 43 And the later “Tarikh-i Shaykh Uvays” indicates an incorrect date of the conflict.44 In general, Persian chronicles and the later sources of Timurid era report that the cause for conflict was the Uzbek’s disagreement with noyons in religious matters.45 However, it should be noted that unlike Mamluk sources, Persian chronicles do not pay particular attention to the consolidation of Islam in the 38 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 137–138. Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, p. 136; Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii”, pp. 101–102; Seleznev Ju.V., Jelita Zolotoj Ordy, p. 19. 40 Schamil’oglu Ju., “Vysokaja islamskaja kul’tura Zolotoj Ordy”, p. 593. 41 The Travels of Ibn Battuta, A.D. 1325–1354, Vol. 2, Gibb H.A.R., Defrémery C., Sanguinetti B.R., (eds.), Cambridge: Published from the Hakluyt Society at the University Press, 1962, pp. 469–470; Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, Tom 1: Izvlechenija iz sochinenij arabskih, Sankt-Peterburg: Tipografija Imperatorskoj Akademii Nauk, 1884, p. 279; Shamil’oglu Ju., “Vysokaja islamskaja kul’tura Zolotoj Ordy”, p. 590; Sochnev Ju.V., “Pravoslavie kak faktor razvitija religioznoj situacii v Zolotoj Orde”, Textum Historiae: Issledovanija po teoreticheskim i jempiricheskim problemam Vseobshhej istorii, Vol. 3, Nizhnij Novgorod: Nizhegorodskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet imeni Koz’my Minina, 2008, p. 155; Kostjukov V.P. “Byla li Zolotaja Orda ‘Kipchakskim hanstvom’?”, Tjurkologicheskij sbornik, 2005: Tjurkskie narody Rossii i Velikoj stepi, Moskva: Izdatel‘stvo vostochnoj literatury, 2006, p. 208; Golden P.B., “Religion among the Qipčaqs of Medieval Eurasia”, Central Asiatic Journal, Vol. 42/2, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1998, p. 220. 42 Safargaliev M.G., “Raspad Zolotoj Ordy”, in Na styke kontinentov i civilizacij: Iz opyta obrazovanija i raspada imperij X–XVI vv., Moskva: informacionno-izdatel’skij centr INSAN, 1996, p. 289; Lapshina I.Ju. “Voprosy vocarenija i smerti Uzbek-hana”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 114. 43 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 107, 109. 44 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 115. 45 Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, p. 132; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 106–109. 39 162 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE Golden Horde but focus, instead, on the description of political struggle.46 Mamluk chronicles provide a good deal of information about Uzbek’s ascension. It was the content of these sources that actually shaped the view of contemporary researchers on the total Islamization of the Jochid ulus.47 The references to Uzbek’s religious reform are contained in many Arab sources. However, the primary material is presented by following Mamluk chroniclers. an-Nuwayri reports that on 13th April, 1314, the solemn embassy of the Golden Horde khan arrived in Egypt “with good tidings of the spread of Islam from China to the most distant lands of the west”. Khan’s ambassadors also announced that Uzbek destroyed everyone in his domain who refused to convert to Islam.48 al-Birzali is not so categorical in his statement that after the destruction of Buddhists, Uzbek simply “spread the word of Islam” in his domain.49 al-’Umari reports only the fact that Uzbek was a sincere Muslim. 50 To these reports can be added the statement of Ibn Duqmaq about the decisive influence of Kutlug Timur on Uzbek’s decision to convert to Islam. However, Ibn Duqmaq describes the subsequent political struggle without religious connotations.51 All the subsequent Mamluk sources recount, with some changes, reports of these authors.52 Naturally, Arab chroniclers were inspired by the news of Uzbek’s conversion to Islam. However, an-Nuwayri’s statement on the total Islamization of the ulus of Jochi was based on the words of Uzbek’s ambassadors and did not necessarily correspond to reality. It is quite possible that the statement regarding the destruction of all “infidels” in the domain of Uzbek contained deliberate exaggeration allowed by diplomatic etiquette and serving as the most appropriate means for resuming political relations between Egypt and the Golden Horde.53 In any case, al-’Umari expressed clear doubts regarding the 46 Jurchenko A.G., Han Uzbek, p. 249; Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, p. 64. Izmajlov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, pp. 607–608; Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, p. 136; Ishakov D.M., Izmajlov I.L., Jetnopoliticheskaja istorija tatar (III – seredina XVI vv.), Kazan: Redakcionnoizdatel’skij centr “Shkola”, 2007, p. 78; Egorov V.L., “Razvitie centrobezhnyh ustremlenij v Zolotoj Orde”, Voprosy istorii, Vol. 8, Moskva: Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR, 1974, p. 42; Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, pp. 64–65. 48 Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, p. 163; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 111–112. 49 Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, p. 174; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 95–96, 112–113. 50 Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, p. 250; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 113–114. 51 Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, pp. 322– 323. 52 Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, pp. 197, 206, 384–385, 515–516; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 113–114. 53 Jurchenko A.G., Han Uzbek, pp. 71–72; DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, p. 121; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde, p. 7; DeWeese D.A., Islamization and 47 163 ROMAN HAUTALA total nomadic Islamization in the Jochid ulus.54 The rest of Mamluk authors did not pay any attention to the religious situation in the steppe.55 The work of an-Nuwayri remains an “outsider” source on the history of the Jochid ulus. an-Nuwayri had never been in the Golden Horde and his statement about the total destruction of all “infidels” contradicts the content of a single official Jochid act issued in the territory of the Golden Horde. Uzbek’s yarlyk to the Franciscans of Caffa in 1314 includes, along with other privileges, explicit permission “to move around to preach the Christian faith”.56 It is obvious that this authorization of unobstructed preaching of “infidel” priests in the Golden Horde contradicted the alleged intention of Uzbek “to compel the peoples of the north by force of arms to adopt Islamic religion”.57 This brief insight on the sources is intended to show that the statement about total Islamization of nomads in the early Uzbek’s reign is based on a selective interpretation of external sources. We should resort to the use of alternative sources to clarify the conditions of religious situation in the Golden Horde. And Latin sources could be very useful for this purpose. Evidence of the Latin Sources It should be admitted that external Latin sources confirm partial Islamization of the Golden Horde. Ramon Llull, for example, complains in his Liber de convenientia fidei of 1304 that khan Toqta surrounded himself with the Muslim secretaries and the Saracens occupied high positions in the “empire of the northern Tatars”. In his treatise Disputatio Raymundi Lulli et Homerii Saraceni written four years later, Llull also expressed fears that in such a way higher Muslim officials had the opportunity to spread the Muslim faith in the Jochid ulus.58 Native Religion in the Golden Horde, pp. 94–95. 54 Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, p. 234; Sochnev Ju.V., “K voprosu o religioznoj prinadlezhnosti hana Uzbeka do voshozhdenija na Sarajskij prestol”, Aktual’nye problemy istoricheskoj nauki i tvorcheskoe nasledie S.I. Arhangel’skogo. XV chtenija pamjati chlena-korrespondenta AN SSSR S.I. Arhangel’skogo, 25–26 fevralja 2007 g., Nizhnij Novgorod: Nizhegorodskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet imeni Koz’my Minina, 2007, p. 18. 55 Jurchenko A.G., Han Uzbek, pp. 7, 254. 56 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 65; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 350. 57 Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 111; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 399. Cfr.: Izmajlov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, p. 608. 58 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, pp. 381–384, III, p. 374. 164 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE Marino Sanudo Torsello, in turn, calls Uzbek “the principal enemy of the Catholic faith” in his Book of the Secrets of 1321. In his view, the spread of Islam in the Jochid ulus was facilitated by exchange of diplomatic missions between Egypt and the Golden Horde. In this way, according to Sanudo, Egyptian ambassadors were the main “bearers” of Islam in the Golden Horde.59 A remark of William of Adam on the Sufi proselytism contained in his treatise How to Defeat the Saracens of 1317, is extremely interesting in this context. William of Adam writes that along with embassies, Uzbek “receives into his domains and promotes and protects Saracen fakirs, that is, monks, and any others by whom at length with many other Tartars he has become the worst Saracen and the enemy and persecutor of Christians”.60 But despite the concern regarding the strengthening of Islam, Latin accounts in no way reflect the total Islamization of the Golden Horde. Sanudo was very explicit in his assertion that Uzbek’s subordinates were only “inclined” towards Islam due to the Muslim proselytism. Therefore, he urged Pope John XXII to interrupt the embassies’ exchange by sea that the “sultan could not send fakirs, that is, Saracen monks, and other messengers to the Tartar emperor”.61 Even more valuable insights are contained in the Franciscans’ reports on their missionary activity within the Jochid ulus. The value of these reports lies in the fact that they were written in the territory of the Golden Horde during the reign of Uzbek. In addition, they contain invaluable information about Catholic missionary work among ordinary nomads, which displays the actual religious situation in the domain of Uzbek. First of all, we should consider the report, familiar to researchers from the Russian translation of Sergei Anninsky made in 1940.62 In the letter of 1320 addressed to the Minister of the Order, Michele da Cesena, a Franciscan, who calls himself brother Iohanca, describes his six-year missionary activity in Bashkiria.63 The Franciscan author of the letter represents Bashkiria as a real field of competition between preachers of different confessions. So, brother 59 Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross = Liber secretorum fidelium crucis, Lock P., (ed.), Burlington: Ashgate Publishing, 2011, pp. 22, 65–66. 60 William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012, pp. 46–49; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 140–141; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 395, 459–460. 61 Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross, p. 66. 62 Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov XIII–XIV vv. o tatarah i vostochnoj Evrope”, Istoricheskij arhiv, Vol. 3, Moskva, Leningrad: Izdatel’stvo AN SSSR, 1940, pp. 90–94, 108–112. 63 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, pp. 55–56; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, p. 76, 90; Kostjukov V.P. “Kul’turnye transformacii v Uralo-kazahstanskoj stepi”, p. 453; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 140; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 96. 165 ROMAN HAUTALA Iohanca reports that he met Mongol judges in Bashkiria who were “filled with Nestorian heresy”, but gladly accepted Catholicism after his preaching. 64 While continuing to describe the triumph of Christian proselytizing, brother Iohanca describes the successes of a certain Orthodox priest among the inhabitants of the Tümen region, stressing, however, that this priest was schismatic.65 The Franciscan author writes that he found the ruler of Bashkiria “completely infected by Saracen error”, but doubtful of his faith and regretful that the Franciscans arrived later than Muslim preachers.66 According to brother Iohanca, the Muslim preachers’ success was due to the fact that prior to his arrival in Bashkiria, there was nobody who could preach the Christian faith to local inhabitants.67 Like William of Adam, brother Iohanca calls these Muslim preachers “fakirs” and emphasizes the obvious Sufi influence in the Bashkir ruler’s camp, adding that they strictly supervised so that nobody dared to condemn their faith.68 Brother Iohanca clearly indicates that local Sufis did not obstruct Catholic missionary work until the Franciscans began to publicly refute the legitimacy of the Muslim religion.69 Moreover, the Franciscan author states that he had the opportunity to preach Catholicism among the nomads.70 Whether his preaching was successful remains unknown. But parallel Franciscan source contained in one codex of the British Museum (Nero. A. IX), announces the subsequent baptism of “Estokis, governor of entire Bashkiria”, performed by brother Heinrich the German.71 In any case, Iohanca’s letter contains no mention of a systematic governmental program aimed at the coercive rooting of Islam among the nomads. 64 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 67; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 92, 110; Kostjukov V.P. “Kul’turnye transformacii v Uralo-kazahstanskoj stepi”, p. 453; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 140. 65 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, pp. 68–69; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 93, 110–111; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 140. 66 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, pp. 67–68; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, p. 92, 110; Kostjukov V.P. “Kul’turnye transformacii v Uralo-kazahstanskoj stepi”, p. 453. 67 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 66; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 91, 109. 68 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 66; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 91, 109; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 140. 69 Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 92–93. 70 Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 90, 108. 71 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73, III, pp. 63, 66; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: a quarterly review for the study of missionary problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, p. 360; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 96. 166 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE Someone might object that Iohanca preached in the peripheral region of the Golden Horde, where administrative control was relatively weak. 72 Fortunately, we have at our disposal a no less substantial report written three years later in the Crimea, in the Golden Horde region, which by no means could be called a peripheral. This is the letter by the Franciscans of Kaffa, written on 15th May, 1323, with the purpose to inform cardinals of the Roman Church and the General Chapter of the Franciscan Order about the state of their missionary work in the Golden Horde.73 Before proceeding to describe the content of this letter, it should be noted that we have to critically accept contents of the Latin sources, as well as the content of any other historical source. In the case of Franciscan reports, their content clearly indicates that they were, quoting Peter Jackson, “frequently designed to elicit the dispatch of reinforcements for the missionaries”. 74 Franciscan authors were inclined to exaggerate their missionary achievements in order to stimulate the arrival of more brothers from the West and to present the future field of missionary activity to them in the most favorable light.75 Therefore, we should recognize the claim contained in the Crimean letter that thanks to the Franciscan efforts almost one third of the Golden Horde “has come to known the light of the Christian faith” as intentional exaggeration.76 Similar doubts arise with respect to the statement about the baptism of khan Toqta. The author of the report asserts that Toqta died a Christian, leaving three Christian sons. In the ensuing struggle of succession, two of Toqta’s sons apostatized and made a conspiracy against Uzbek, but they were put to death. The third of Toqta’s sons, in turn, did not participate in an internal conflict and remained a good Christian.77 Girolamo Golubovich and Devid DeWeese take for granted the statement on Tokhta’s baptism since the parallel Franciscan source contained in one codex of the British Museum (Nero A. IX), seems to confirm this information.78 The 72 158 Sochnev Ju.V., “Pravoslavie kak faktor razvitija religioznoj situacii v Zolotoj Orde”, p. 73 Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 93; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 106. 74 Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 261. 75 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 107; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 91–92, 109–110. 76 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 108. 77 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 111. 78 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73, nota 1, III, pp. 170–171; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden 167 ROMAN HAUTALA British manuscript reports that among “the children of Tartar emperor”, Franciscans baptized a certain Coktoganus along with his three sons Georgio, Curamas, and Abusta or Abusca.79 In Golubovich and DeWeese’s interpretation the name of Coktoganus was to correspond to the Latin spelling of the name of Toktogha that is of the name of khan Toqta. However, we have every reason to suppose that, with the name of Coktoganus, the British manuscript meant the ninth son of khan Mengu-Timur and younger brother of khan Toqta called Kutukan.80 This assertion is based on a comparison of the content of the British manuscript with Shu’ab-i panjganah, the genealogical supplement to Rashid adDin’s Compendium of chronicles, which was composed up to 1318.81 When the British manuscript reports that Coktoganus’ sons’ names were Georgio, Curamas, and Abusca then Shu’ab-i panjganah mentions the following names of Kutukan’s sons: Kurmas, corresponding to the name of Curamas; Kunkiz, also called Kurkiz, Turkic and Mongol equivalent of George; and Apšeqe or Abušqe.82 It is quite possible that the author of the Crimean letter is referring to this Abušqe when he writes about the third son of the deceased emperor, who remained firm in the Christian faith. It is also possible that this Abušqe was the recipient of papal letters of 1321 and 1322, where Pope John XXII called him by the name of Abuscanus and encouraged him to remain firm in the faith.83 And if this is true, then Abuscanus mentioned in the papal letters as the son of the deceased “Cotoganus”, was not the son of khan Toqta, but his nephew. Horde, p. 99. 79 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73. 80 Malyshev A.B., “Soobshhenie anonimnogo minorita o missionerskih punktah franciskancev v Zolotoj Orde v XIV v.”, Arheologija Vostochno-Evropejskoj stepi, Vol. 4, Saratov: Nauchnaja kniga, 2006, p. 185; Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, pp. 105, 108, 155, 157; Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, Tom 2: Izvlechenija iz Persidskih sochinenij, Romaskevich A.A., Volin S.L., (eds.), Moskva, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941, p. 51. 81 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98, nota 65; Mirgaleev I.M., Hamidova Ch.I., “Genealogija predkov Uzbek-hana po dannym ‘Shuab-i pandzhgana’ Rashid ad-dina”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 22. 82 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98, nota 65; Mirgaleev I.M., Hamidova Ch.I., “Genealogija predkov Uzbek-hana po dannym ‘Shuab-i pandzhgana’ Rashid ad-dina”, p. 23. 83 Acta Joannis XXII, no. 53, pp. 103–104, no. 56, pp. 113–114; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883, XXIV, a. 1321, no. 1, pp. 140–141, a. 1322, no. 44, p. 186; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 214, p. 450; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, pp. 210–211; Wadding L., Annales Minorum seu trium ordinum a S. Francisco institutorum, 32 Vols., Fonseca J.M.R. da, (ed.), Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1931–1954, Vol. 6, a. 1321, no. 36, pp. 420–421. 168 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE Therefore we have a relatively solid reason to believe that the author of British manuscript meant the baptism of Kutukan rather than of his brother Toqta. In any case, letters from Pope John XXII to Abuscanus (whose historical accuracy is beyond a doubt) serve as concrete evidence of Catholic proselytism among the ruling elite of the Golden Horde, carried out in parallel with Islamic proselytizing. Along with the Crimean report, papal letters indicate that Abuscanus remained in Uzbek’s retinue despite his Christian leanings. However, the Crimean writer intentionally or unintentionally distorted reality in his assertion that Abušqe was the son of khan Toqta. Thus, we cannot take on trust the statement regarding the baptism of khan Toqta. Greater credibility is to be given to the notification of the Franciscan author that Catholic proselytism among the ruling Mongol elite became less effective after the ascension of Uzbek Khan. Having lost all hope of khan’s baptism, the Franciscans focused on preaching among ordinary nomads. The author of the Crimean letter clearly indicates some success in Gospel preaching among the nomads.84 Apparently, by these nomads, the author of the letter meant Crimean Kipchaks, who, according to Ibn Battuta, professed Christianity ten years after the letter was written.85 It is significant that the Crimean Franciscan does not mention any administrative obstacle for the missionary work. Moreover, the list of the Franciscan martyrs executed by Muslims in the cities of western Mongol uluses included in the Crimean letter, clearly contrasts with the indication of the friendly reception of preachers among the nomads.86 It is obvious that Franciscans felt more secure in the steppe rather than in the Islamized cities of Mongol uluses. The author of the Crimean letter provides further important information regarding the religious situation in the Crimean steppe. After listing a number of geopolitical benefits that the Christendom may derive from the conversion of Golden Horde nomads, he writes that “the Tartars hate the Saracens as much as the Christians do, since the Saracens continually harm them and fiercely attack them in their own territory”. Then he continues: “And so they are always at war here one with another, with armies and camps, in which our men make great profit by following them diligently, preaching many times every day”. 87 This reference to the constant wars between nomads, written 10 years after Uzbek’s ascension, clearly contradicts the general belief that the reign of Uzbek Khan was a period of internal prosperity within the Golden Horde. Here we can see a 84 107. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 85 The Travels of Ibn Battuta, II, pp. 469–470; Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, I, p. 279. 86 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, pp. 104–106, 108. 87 Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 363; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 109. 169 ROMAN HAUTALA reference to religious conflict between the nomads converted to Islam and the Kipchaks with Christian leanings. The content of the Crimean letter clearly resonates with brother Iohanca’s indication that “Tartars love the Christians and hate and persecute the Saracens”.88 Prior to this sentence Iohanca writes that: “when Tartars go into battle, armed Christians follow them and faithfully serve them against the Saracens, fighting side by side with them and keeping loyalty to the pact. The Saracens, in turn, prowling nearby, attack them and strive to seduce newly converted Tatars and others, and occasionally alienate the people from the faith, since there is nobody who could teach them the Christian religion”.89 Apparently, brother Iohanca meant by the term of “Christians” local seminomads, professing Christianity. In this context, it is difficult to agree with Sergei Anninsky’s remark that by “Saracens”, Iohanca meant the local Muslim population of Bashkiria. When writing of “the Saracens prowling nearby”, Iohanca probably had in mind the neighboring Turkic tribes converted to Islam. The main aim of this paper is to demonstrate certain drawbacks in the generally accepted interpretation of the process of Golden Horde’s Islamization. The shady side of the assertions of coercive and rapid Islamization is represented by the understatement of the historical role of Islam in the nomadic culture of the Golden Horde. Assertion of a “vertical” implanting of Muslim faith inevitably lead to judgments about superficial and insincere nomadic conversion to Islam. However, this interpretation does not necessarily reflect the real nature of the process of Islamization. It is quite possible that this process was much more extended in time and was, therefore, much more natural in character.90 It is obvious that in order to clarify the process of Islamization of the Golden Horde, we should resort to the analysis of a variety of written sources, where the most important are those sources that were compiled within the territory of the Golden Horde. In this context is very laudable the intention of some Kazan researchers to translate into Russian “Qalandar-nama”, the work of the Sufi Abu Bakr Qalandar written in the Crimea at the beginning of the 14 th century.91 Список литературы Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris 88 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 68; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 93, 110. 89 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 66; Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov”, pp. 91, 109. 90 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 9, 52, 57. 91 Mirgaleev I.M., “Predislovie”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 5. 170 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966. Amitai R., The Mongols in the Islamic Lands: Studies in the History of the Ilkhanate, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 2007. Amitai R., Holy War and Rapprochement: Studies in the Relations between the Mamluk Sultanate and the Mongol Ilkhanate (1260–1335), Turnhout: Brepols Publishers, 2013. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), BarriDucis: L. Guerin, 1864–1883. Anninskij S.A., “Izvestija vengerskih missionerov XIII–XIV vv. o tatarah i vostochnoj Evrope”, Istoricheskij arhiv, Vol. 3, Moskva, Leningrad: Izdatel’stvo AN SSSR, 1940, pp. 71–112. Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 89–103. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–71. Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. DeWeese D.A., “A Neglected Source on Central Asian History: The 17th-century Yasavi Hagiography Manaqib al-Akhyar”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, pp. 38–50. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 120–134. Egorov V.L., “Razvitie centrobezhnyh ustremlenij v Zolotoj Orde”, Voprosy istorii, Vol. 8, Moskva: Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR, 1974, pp. 36–50. Egorov V.L., Istoricheskaja geografija Zolotoj Ordy v XIII–XIV vv., Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1985. Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973. Fjodorov-Davydov G.A., Obshhestvennyj stroj Zolotoj Ordy, Moskva: Izdatel’stvo MGU, 1973. Fjodorov-Davydov G.A., “Religija i verovanija v gorodah Zolotoj Ordy”, in Tatarskaja jelektronnaja biblioteka, 1998. Available at: http://kitap.net.ru/islam/fedorov-davydov.php Garustovich G.N., “Katolicheskaja missionerskaja dejatel’nost’ na Juzhnom Urale v XIV veke”, Zolotoordynskaja civilizacija. Sbornik statej, Vol. 5, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 137–148. Garustovich G.N., “Religioznaja situacija v Zolotoj Orde glazami sovremennikov”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 73–97. Golden P.B., “Religion among the Qipčaqs of Medieval Eurasia”, Central Asiatic Journal, Vol. 42/2, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1998, pp. 180–237. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. Grekov B.D., Jakubovskij A.Ju., Zolotaja Orda i ee padenie, Moskva: Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR, 1950. Grigor’ev A.P., “Jarlyk Mengu-Timura: Rekonstrukcija soderzhanija”, Istoriografija i istochnikovedenie istorii stran Azii i Afriki, Vol. 12, Leningrad: Leningradskij gosudarstvennyj universitet imeni A.A. Zhdanova, 1990, pp. 53–102. Gumilev L.N., Drevnjaja Rus’ i Velikaja step’, Moskva: Izdatel’stvo “Mysl’”, 1989. 171 ROMAN HAUTALA Izmajlov I.L., “Islam v Zolotoj Orde”, in Islam i musul’manskaja kul’tura v Srednem Povolzh’e: istorija i sovremennost’. Ocherki, Kazan: Master Lajn, 2002, pp. 38–61. Izmajlov I.L., “Islam i jazychestvo v Uluse Dzhuchi: problemy i diskussii”, in Vostok – Zapad: Dialog kul’tur Evrazii. Problemy srednevekovoj istorii i arheologii, Vol. 4, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2004, pp. 99–107. Izmajlov I.L., “Prinjatie islama v Uluse Dzhuchi: prichiny i jetapy islamizacii”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 98–117. Izmajlov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, in Usmanov M., Hakimov R., (eds.), Istorija tatar s drevnejshih vremen v semi tomah, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaja Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 599–617. Islaev F.G., “K voprosu ob islamizacii Zolotoj Ordy”, Zolotoordynskoe nasledie, Vol. 2: Materialy vtoroj Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii «Politicheskaja i social‘nojekonomicheskaja istorija Zolotoj Ordy», posvjashhennoj pamjati M.A.Usmanova. Kazan‘, 29–30 marta 2011 g., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2011, pp. 129–134. Ishakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noj’ islamizacii Ulusa Dzhuchi pri hane Uzbeke”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 129–153. Ishakov D.M., “O nekotoryh aspektah konfessional‘noj situacii v Uluse Dzhuchi v nachal‘nyj period pravlenija hana Uzbeka”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 98–105. Ishakov D.M., Izmajlov I.L., Jetnopoliticheskaja istorija tatar (III – seredina XVI vv.), Kazan: Redakcionno-izdatel’skij centr “Shkola”, 2007. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Jurchenko A.G., Han Uzbek: Mezhdu imperiej i islamom (struktury povsednevnosti). Knigakonspekt, Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Evrazija”, 2012. Kobishhanov Ju.M., “Imperija Dzhuchidov”, in Ocherki istorii rasprostranenija islamskoj civilizacii. V dvuh tomah, T. 2: Jepoha velikih musul‘manskih imperij i Kairskogo Abbasidskogo Halifata (seredina XIII – seredina XVI v.), Moskva: “Rossijskaja politicheskaja jenciklopedija” (ROSSPJeN), 2002, p. 13–130. Kostjukov V.P. “Byla li Zolotaja Orda ‘Kipchakskim hanstvom’?”, Tjurkologicheskij sbornik, 2005: Tjurkskie narody Rossii i Velikoj stepi, Moskva: Izdatel‘stvo vostochnoj literatury, 2006, pp. 199–237. Kostjukov V.P. “Kul’turnye transformacii v Uralo-kazahstanskoj stepi v pervoj polovine II tys. n.je.”, Arheologija Juzhnogo Urala. Step’ (problemy kul’turogeneza), Serija “Jetnogenez ural‘skih narodov”, Cheljabinsk: OOO CIKR “Rifej”, 2006, pp. 444–456. Kostjukov V.P. “Istorizm v legende ob obrashhenii Uzbeka v islam”, Zolotoordynskoe nasledie. Sbornik statej, vVol. 1, Mirgaleev I.M., (ed.), Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 67–80. Kramarovskij M.G., Chelovek srednevekovoj ulicy. Zolotaja Orda. Vizantija. Italija, SanktPeterburg: Izdatel’stvo “Evrazija”, 2011. Lapshina I.Ju. “Voprosy vocarenija i smerti Uzbek-hana”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 112–120. Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, pp. 1–83. Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937. Malyshev A.B., “Soobshhenie anonimnogo minorita o missionerskih punktah franciskancev v Zolotoj Orde v XIV v.”, Arheologija Vostochno-Evropejskoj stepi, Vol. 4, Saratov: Nauchnaja kniga, 2006, pp. 183–189. Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross = Liber 172 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE secretorum fidelium crucis, Lock P., (ed.), Burlington: Ashgate Publishing, 2011. May T., The Mongol Conquest in World History, London: Reaktion Books, 2011. Melville Ch., “Padshah-i Islam: Тhe Conversion of Sultan Mahmud Ghazan Khan”, Pembroke Papers, Vol. 1, Cambridge: University of Cambridge, Centre of Middle Eastern Studies, 1990, pp. 159–177. Mirgaleev I.M., “Predislovie”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 4–5. Mirgaleev I.M., Hamidova Ch.I., “Genealogija predkov Uzbek-hana po dannym ‘Shuab-i pandzhgana’ Rashid ad-dina”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 22–25. Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: a quarterly review for the study of missionary problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, pp. 357–366. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. Mys’kov E.P., Politicheskaja istorija Zolotoj Ordy (1236–1313), Volgograd: Volgogradskij gosudarstvennyj universitet, 2003. Mys’kov E.P., “Nasledovanie verhovnoj vlasti v Zolotoj Orde vo vtoroj polovine XIII – nachale XIV v.”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 121–129. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 1: Lavrent’evskaja letopis’, Moskva: Izdatel’stvo vostochnoj literatury, 1962. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 6: Sofijskaja pervaja letopis’, Moskva: Jazyki russkoj kul’tury, 2000. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 7: Letopis’ po Voskresenskomu spisku, SanktPeterburg: Tipografija Jeduarda Praca, 1856. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 9–10: Letopisnyj sbornik, imenuemyj Patriarshej ili Nikonovskoj letopis’ju, Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1965. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 18: Simeonovskaja letopis’, Sankt-Peterburg: Tipografija M. A. Aleksandrova, 1913. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 24: Tipografskaja letopis’, Petrograd: 2-ja Gosudarstvennaja tipografija, 1921. Polnoe sobranie russkih letopisej, Tom 25: Moskovskij letopisnyj svod konca XV veka, Moskva, Leningrad: Izdanie Akademii Nauk SSSR, 1949. Pochekaev R.Ju. “Zolotoordynskie jarlyki russkoj cerkvi kak primer pravootnoshenij svetskoj i duhovnoj vlasti na gosudarstvennom i nadgosudarstvennom urovne”, in Politikopravovye osnovy social’nogo partnerstva gosudarstva i tradicionnyh konfessij. Materialy nauchno-prakticheskoj konferencii. Sankt-Peterburg, 3 ijunja 2004 g., Sankt-Peterburg, 2005, pp. 88–92. Pochekaev R.Ju. “Poddel’nye akty zolotoordynskih pravitelej i ih real’nye prototipy”, in Aktual’nye problemy istorii i kul’tury tatarskogo naroda. Materialy k uchebnym kursam. V chest’ jubileja akademika AN RT M.A. Usmanova, Kazan: Ministerstvo obrazovanija i nauki Respubliki Tatarstan, 2010, pp. 142–154. Pochekaev R.Ju., Cari ordynskie. Biografii hanov i pravitelej Zolotoj Ordy, SanktPeterburg: Izdatel’stvo “Evrazija”, 2010. Pochekaev R.Ju, “K voprosu ob administrativnom ustrojstve Zolotoj Ordy i post-ordynskih gosudarstv: osobennosti upravlenija osedlym i kochevym naseleniem”, Sibirskij sbornik – 3: Narody Evrazii v sostave dvuh imperij: Rossijskoj i Mongol’skoj, Rykin P., (ed), Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Muzeja antropologii i jetnografii im. Petra Velikogo (Kunstkamera)” RAN, 2011, pp. 176–186. 173 ROMAN HAUTALA Pochekaev R.Ju., “Administrativnaja reforma hana Uzbeka: predposylki, soderzhanie, posledstvija”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 199–208. Pochekaev R.Ju., “Zolotaja Orda: mezhdu srednevekovymi arabskimi hronistami i sovremennym nezavisimym istorikom (recenzija na knigi: Jurchenko A.G. Zolotaja Orda: mezhdu Jasoj i Koranom (nachalo konflikta). Kniga-konspekt. SPb.: Evrazija, 2012. 368 s.: ill.; Jurchenko A.G. Han Uzbek: Mezhdu imperiej i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt. SPb.: Evrazija, 2012. 400 s.: ill.)”, Zolotoordynskaja civilizacija. Nauchnyj ezhegodnik, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 282–290. Priselkov M.D., Troickaja letopis’. Rekonstrukcija teksta, Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo “Nauka”, 2002. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, pp. 343–356. Ryan J.D. “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, pp. 285–296. Sabitov Zh.M., “Uzbek-han: problema prihoda k vlasti”, Zolotoordynskoe nasledie, Vol. 2: Materialy vtoroj Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii «Politicheskaja i social’nojekonomicheskaja istorija Zolotoj Ordy», posvjashhennoj pamjati M.A.Usmanova. Kazan’, 29–30 marta 2011 g., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2011, pp. 111–115. Sabitov Zh.M., “Administrativnaja reforma hana Uzbeka”, in Mirgaleev I.M., Sajfetdinova Je.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoj Orde. Sbornik statej, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 232–239. Safargaliev M.G., Raspad Zolotoj Ordy, Saransk: Mordovskoe knizhnoe izdatel’stvo, 1960. Safargaliev M.G., “Raspad Zolotoj Ordy”, in Na styke kontinentov i civilizacij: Iz opyta obrazovanija i raspada imperij X–XVI vv., Moskva: informacionno-izdatel’skij centr INSAN, 1996, pp. 277–526. Shamil’oglu Ju., “Vysokaja islamskaja kul’tura Zolotoj Ordy”, in Usmanov M., Hakimov R., (eds.), Istorija tatar s drevnejshih vremen v semi tomah, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaja Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 589–598. Seleznev Ju.V., Jelita Zolotoj Ordy, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009. Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, pp. 110–119. Sochnev Ju.V., “K voprosu o religioznoj prinadlezhnosti hana Uzbeka do voshozhdenija na Sarajskij prestol”, Aktual’nye problemy istoricheskoj nauki i tvorcheskoe nasledie S.I. Arhangel’skogo. XV chtenija pamjati chlena-korrespondenta AN SSSR S.I. Arhangel’skogo, 25–26 fevralja 2007 g., Nizhnij Novgorod: Nizhegorodskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet imeni Koz’my Minina, 2007, pp. 16–20. Sochnev Ju.V., “Politicheskaja bor’ba XIV v. nizhegorodskih i moskovskih knjazej i kratkaja kollekcija jarlykov vydannyh ordynskimi hanami russkim mitropolitam”, in Voprosy arhivovedenija i istochnikovedenija v vysshej shkole. Sbornik materialov nauchno-prakticheskoj konferencii (7 dekabrja 2007 g.), Vol. 4, Arzamas: Arzamasskij gosudarstvennyj pedagogicheskij institut imeni A.P.Gajdara, 2008, pp. 51–60. Sochnev Ju.V., “Pravoslavie kak faktor razvitija religioznoj situacii v Zolotoj Orde”, Textum Historiae: Issledovanija po teoreticheskim i jempiricheskim problemam Vseobshhej istorii, Vol. 3, Nizhnij Novgorod: Nizhegorodskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet imeni Koz’my Minina, 2008, pp. 149–165. Sochnev Ju.V., “K ocenke dostovernosti svedenij predislovija k jarlyku hana Uzbeka o konfessional’noj politike ordynskih vlastitelej”, Zolotoordynskaja civilizacija. Sbornik statej, Vol. 174 THE FRANCISCAN LETTERS FROM THE GOLDEN HORDE 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 49–60. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, Tom 1: Izvlechenija iz sochinenij arabskih, Sankt-Peterburg: Tipografija Imperatorskoj Akademii Nauk, 1884. Tizengauzen V.G., Sbornik materialov, otnosjashhihsja k istorii Zolotoj Ordy, Tom 2: Izvlechenija iz Persidskih sochinenij, Romaskevich A.A., Volin S.L., (eds.), Moskva, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941. The Travels of Ibn Battuta, A.D. 1325–1354, Vol. 2, Gibb H.A.R., Defrémery C., Sanguinetti B.R., (eds.), Cambridge: Published from the Hakluyt Society at the University Press, 1962. Usmanov M.A., “Jetapy islamizacii Dzhuchieva ulusa i musul’manskoe duhovenstvo v tatarskih hanstvah XIII–XVI vekov”, in Kim G.F., Girs G.F., Davidovich E.A., (eds.), Duhovenstvo i politicheskaja zhizn’ na Blizhnem i Srednem Vostoke v period feodalizma, Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1985, pp. 177–185. Utemish-hadzhi, Chingiz-name, Judin V.P., (ed.), Alma-Ata: Gylym, 1992. Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoj Orde. Istoriko-arheologicheskoe issledovanie, Astrahan’: Izdatel’skij dom “Astrahanskij Kreml’”, 2007. Wadding L., Annales Minorum seu trium ordinum a S. Francisco institutorum, 32 Vols., Fonseca J.M.R. da, (ed.), Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1931–1954. William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012. Zhandarbek Z.Z., “Jasavija i jetnicheskaja istorija naselenija Desht-i Kipchaka (po materialam kazahskih shedzhere)”, in Abashin S.N., (ed.), Podvizhniki Islama: kul’t svjatyh i sufizm v Srednej Azii i na Kavkaze, Moskva: Izdatel’skaja firma “Vostochnaja literatura” RAN, 2003, pp. 326–335. Zilivinskaja Je.D., “Kul‘tovye postrojki vremeni Uzbeka v Zolotoj Orde”, Zolotoordynskaja civilizacija. Sbornik statej, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 82– 97. 175 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА: ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ, РУССКИЙ ПЕРЕВОД И КОММЕНТАРИИ Настоящая статья содержит латинский текст, перевод и комментарии к двум письмам, которые францисканцы Каффы адресовали 15 мая 1323 года предстоящему генеральному капитулу ордена миноритов и кардиналам папской курии. Из текста второго письма следует, что послания были написаны после завершения в Каффе местного капитула францисканцев.1 В первом письме францисканцы фокусируются на описании мученичеств, принятых миноритами в западных улусах монголов, включая и упоминание двух казней францисканцев в Индии. Второе, более длинное письмо содержит отчет об успехах и сложностях апостолата францисканцев в Крыму. Содержание второго письма также раскрывает и очевидную причину, побудившую францисканцев отправить два эти послания руководству своего ордена: подчеркивая и, возможно, несколько преувеличивая свои миссионерские успехи, францисканцы настаивают на необходимости отправления в Крым новых проповедников с запада для усиления миссионерской деятельности среди кочевников Золотой Орды. Оба письма сохранились в копии первой половины XIV века, содержащейся в одном кодексе библиотеки университета Кембриджа (D Ii. 3. 7.).2 Переписчик писем (видимо, британского происхождения) сделал копию чрезвычайно небрежно, обрезав окончание первого письма и поместив второе письмо без зазора непосредственно за первым. Дата и место написания обоих посланий указаны в конце второго письма.3 Достоверность писем не вызывает особенных сомнений, за исключением указания на то, что письма были адресованы генеральному капитулу миноритов, который, по мнению авторов писем, должен был быть организован в Тулузе. Это утверждение очевидно не соответствовало 1 Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 93. 2 Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 89. 3 Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 89–90, 92; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: a quarterly review for the study of missionary problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, p. 357, 361. 177 ROMAN HAUTALA действительности, поскольку после генерального капитула 1322 года, проведенного в Перудже, следующий капитул францисканцев был организован в Лионе в 1325 году. В Тулузе же генеральные капитулы проводились в 1307, 1373 и 1437 годах. Однако ошибка крымских францисканцев может быть объяснена опиской переписчика. Также вполне возможно, что минориты Каффы были неправильно информированы о месте проведения будущего капитула. Однако более вероятно, что на генеральном капитуле Перуджи 1322 года было принято решение провести следующий капитул в Тулузе, но позже руководство ордена приняло решение провести его в Лионе. В любом случае, крымские францисканцы не могли отправить эти письма на генеральный капитул Тулузы 1307 года, поскольку в них описываются мученичества миноритов, имевших место на Востоке гораздо позже. А указание на то, что письма написаны во время понтификата Иоанна XXII (1316–1334), исключает возможность того, что они были предназначены для Тулузского капитула 1373 года.4 Описание апостолата крымских миноритов содержит ряд подробностей, схожих со сведениями параллельного послания францисканца Иоганки, написанного в Башкирии в 1320 году и адресованного генеральному министру ордена, Микеле да Чезена. Текст копии письма Иоганки, которая сохранилась в том же кодексе, что и копия крымских писем 1323 года,5 давно известен по самостоятельному изданию и русскому переводу Сергея Аннинского.6 Крымские письма и послание Иоганки взаимно дополняют друг друга, и все параллельные фрагменты из письма Иоганки приводятся в комментариях к следующему далее переводу в русском переводе Аннинского с учетом первой современной редакции латинского текста.7 Содержание крымских писем также имеет несомненную связь с рядом параллельных францисканских посланий, отправленных миноритами с востока между 1314 и 1329 годами и сохранившихся в одном кодексе из коллекции Британского музея (Nero A. IX).8 Францисканские источники лондонского кодекса значительно дополняют сведения крымских писем, особенно в предоставлении ценных сведений об изменении политической ситуации в Золотой Орде после смерти хана Тохты в 1312 году. Поэтому, 4 Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 93. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 55. 6 Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3, Москва, Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 108–112, 90–94. 7 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 65–70. 8 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, II, p. 63, 66–73. 5 178 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА прежде чем перейти к представлению текста крымских писем, здесь следует уделить определенное место анализу их сведений, касающихся обстоятельств прихода к власти хана Узбека. Второе письмо крымских францисканцев содержит следующий комментарий по поводу смерти хана Тохты: “В длинном же письме, которое мы переслали великому господину папе и одновременно генералу ордена, содержится описание того, как недавно усопший император умер христианином, оставив после себя трех сыновей христиан. Из них двое отступились от веры, чтобы на них пал выбор быть преемником его власти, чему Бог не позволил случиться. Но, по воле Бога, они были умерщвлены нынешним преемником. Третий же сын остается незыблемым и твердым христианином. И поскольку нынешний император хорошо к нему предрасположен, то считается, что он станет после него императором”. В первую очередь здесь следует отметить, что крымское письмо привносит определенное разнообразие в, и без того, довольно противоречивые интерпретации религиозных симпатий Тохты. Египетский хронист ал-Бирзали сообщает, что Тохта был “неверным” и придерживался религии идолопоклонников.9 По всей видимости, ал-Бирзали имел в виду, что Тохта стал буддистом,10 хотя некоторые исследователи утверждают, что Тохта остался верен традиционной религии монголов.11 Кроме того, среди исследователей существует как мнение о том, что Тохта обратился в ислам в 1306/1307 году,12 так и спорное суждение о том, что Тохта не придерживался ни одной из мировых религий, но был сторонником культа Вечного Синего Неба, то есть некой элитарной системы верований.13 В свою очередь утверждение авторов крымского письма о крещении Тохты было принято на веру рядом исследователей.14 И наконец было высказано 9 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884, с. 174; см. также: Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 514. 10 Юрченко А.Г., Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности). Книга-конспект, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2012, с. 32. 11 Греков Б.Д., Якубовский А.Ю., Золотая Орда и ее падение, Москва: Издательство Академии наук СССР, 1950, с. 89; Фёдоров-Давыдов Г.А., “Религия и верования в городах Золотой Орды”, в Татарская электронная библиотека, 1998, с. 28. 12 Исхаков Д.М., “Проблема ‘окончательной’ исламизации Улуса Джучи при хане Узбеке”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статейm Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 134. 13 Юрченко А.Г., Хан Узбек, с. 32. 14 Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 92; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 350; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, p. 99; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73, nota 1. 179 ROMAN HAUTALA предположение, что Тохта намеренно выказывал доброжелательность к представителям всех без исключения религий,15 что, однако, оставляет невыясненным вопрос о персональных конфессиональных симпатиях Тохты. Не менее интересным представляется сравнение сведений крымского письма о сыновьях Тохты с содержанием параллельных источников. Арабские хронисты сообщают, что у Тохты было два сына: Тукулбуга/Букулбуга/Менглибуга и Ильбасар/Ирбыса(р)/Ильбехадыр. Если мамлюкские хронисты не приводят более никаких сведений о первом сыне Тохты, то в отношении Ильбасара они единогласно утверждают, что второй сын Тохты умер в 1309/1310 или в 1307/1308 году, то есть до смерти своего отца. Таким образом, арабские хронисты сообщают, что Тохта умер бездетным и не оставил после себя наследника, или же назначил преемником своего внука, сына Ильбасара.16 Также и поздние тюркские источники сообщают, что Ильбасар/Эль-Басар (или Йабарыш) умер раньше своего отца.17 Однако персидские источники предоставляют более подробную информацию, сообщая о том, что у Тохты было три сына, имена которых варьируются от источника к источнику. Так, в “Шуаб-и панджгана” упоминаются Тукил-Бука, Илбасар и Тукал-Бука. В других источниках Тукал-Бука именуется Балушом, Ябарышом или Бирусом. Кроме того, персидские хронисты указывают имя сына Ильбасара – Исан-бука/Эссенбука. Таким образом, согласно персидским источникам, даже после возможной смерти Ильбасара у Тохты должны были оставаться, помимо сына Ильбасара, два потенциальных наследника.18 15 Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 273. 16 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 117, 123, 161–162, 174, 206, 323, 384, 513–514; Лапшина И.Ю., “Вопросы воцарения и смерти Узбек-хана”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 114; Мыськов Е.П., “Наследование верховной власти в Золотой Орде во второй половине XIII – начале XIV в.”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 124–125. 17 Утемиш-хаджи, Чингиз-наме, Юдин В.П., (ред.), Алма-Ата: Гылым, 1992, с. 101; Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, Золотоордынское наследие, Выпуск 2: Материалы второй Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды», посвященной памяти М.А.Усманова. Казань, 29–30 марта 2011 г., Миргалеев И.М., (ред.), Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2011, с. 111–115. 18 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 2: Извлечения из персидских сочинений, Ромаскевич А.А., Волин С.Л., (ред.), Москва, Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1941, с. 50–51; Му’изз ал-ансаб (“Прославляющее генеалогии”), Вохидов Ш.Х., Утепбергенов У.А., Муминов А.К., (ред.), Алматы: Дайк-Пресс, 2006, с. 41; Миргалеев И.М., Хамидова Ч.И., “Генеалогия предков Узбек-хана по данным ‘Шуаб-и панджгана’ Рашид ад-дина”, Золотоордынская 180 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА Источники предоставляют не менее противоречивую информацию о роли сыновей Тохты во внутренней борьбе, разгоревшейся после смерти их отца. Арабские источники представляют наиболее ясную версию. Согласно мамлюкским авторам, Тохта умер бездетным, и Узбек без труда отстранил от власти внука и законного наследника усопшего хана.19 В свою очередь персидские источники сообщают, что один из сыновей Тохты погиб в борьбе с Узбеком. В данном контексте персидские авторы либо не упоминают имени сына Тохты, либо называют его Ильбасмышем.20 В большинстве своем исследователи склонны видеть в Ильбасмыше альтернативное написание имени сына Тохты, Ильбасара.21 Хотя было выражено и мнение, что под именем Ильбасмыша следует понимать сына Ильбасара, Исан-Буку.22 Кроме того, Хайдар Рази сообщает, что в борьбе с Узбеком участвовал и второй сын Тохты,23 которого исследователи склонны отождествлять с именем Ток-Буги, упоминаемым Утемишом-хаджи.24 И наконец следует упомянуть и предположение, что в борьбе с Узбеком принял участие и третий сын Тохты, Балуш, оказывавший сопротивление до 1320 года.25 цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 23–24; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 107–118. 19 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 174; Лапшина И.Ю., “Вопросы воцарения и смерти Узбек-хана”, с. 114; Мыськов Е.П., “Наследование верховной власти в Золотой Орде”, с. 124–125. 20 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, II, с. 100, 141; Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, с. 111–115; Мыськов Е.П., “Наследование верховной власти в Золотой Орде”, с. 124; DeWeese D.A., “Baba Kamal and Jandi and the Kubravi Tradition among the Turks of Central Asia”, Der Islam: Zeitschrift für Geschichte und Kultur des islamischen Orients, Vol. 71, Berlin: Walter de Gruyter GmbH & Co, 1994, p. 85–89; Фёдоров-Давыдов Г.А., Общественный строй Золотой Орды, Москва: Издательство МГУ, 1973, с. 103; Греков Б.Д., Якубовский А.Ю., Золотая Орда и ее падение, с. 90. 21 Почекаев Р.Ю., Ханы Золотой Орды, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2010, с. 154–156; Сафаргалиев М.Г., Распад Золотой Орды, Саранск: Мордовское книжное издательство, 1960, с. 64; Сафаргалиев М.Г., “Распад Золотой Орды”, в На стыке континентов и цивилизаций: Из опыта образования и распада империй Х–ХVI вв., Москва: информационно-издательский центр ИНСАН, 1996, с. 331–332. 22 Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, с. 111–115; Селезнев Ю.В., Элита Золотой Орды, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 88. 23 Лапшина И.Ю., “Вопросы воцарения и смерти Узбек-хана”, с. 114; Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, с. 111–115. 24 Утемиш-хаджи, Чингиз-наме, с. 102–103; Лапшина И.Ю., “Вопросы воцарения и смерти Узбек-хана”, с. 113; Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, с. 111– 115; Почекаев Р.Ю., Мамай. История антигероя в истории (630-летию Куликовской битвы посвящается), Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2010, с. 203. 25 Почекаев Р.Ю., “Административная реформа хана Узбека: предпосылки, содержание, последствия”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 201. 181 ROMAN HAUTALA Со своей стороны, крымское письмо сообщает о борьбе двух сыновей Тохты против Узбека, и о их последующей казни. К тому же авторы письма указывают, что третий сын Тохты, не принимавший участие в конфликте, был не только жив в 1323 году, но и был приближен Узбеком. Однако сведения крымского письма могут быть интерпретированы иначе при привлечении параллельных латинских источников. Один из францисканских документов, содержащихся в уже упомянутом кодексе Британского музея (Nero A. IX) и датируемых периодом между 1314 и 1329 годами, упоминает крещение миноритами одного сына монгольского императора. Францисканский автор называет этого сына императора (под императором здесь, вероятно, имеется в виду Менгу-Тимур) Коктоганусом (Coktoganus) и добавляет, что Коктоганус был крещен вместе с его тремя сыновьями: Георгием (Georgius), Курамасом (Curamas) и Абустой/Абуской (Abusta/Abusca). Последний, по словам автора, был жив во время написания документа.26 Таким образом, в лондонском документе, вероятно, имеется в виду тот же монгольский правитель (вместе с его тремя сыновьями), что и монгольский император, упомянутый в крымском письме.27 Однако идентификация Коктогануса представляет определенные трудности. Джироламо Голубович и Девин ДеВиз считали, что под Коктоганусом следует понимать искаженное написание имени Токтога, то есть хана Тохты.28 Однако у нас есть основательные предпосылки для предположения, что под именем Коктоганус имелся в виду не Тохта, а его брат Кутукан, девятый сын Менгу-Тимура.29 Данное предположение основывается на сравнении сведений лондонского манускрипта с содержанием “Шуаб-и панджгана”, генеалогического дополнения к “Сборнику летописей” Рашид ад-Дина. 26 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73; Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, p. 71, nota 3. 27 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98–99. 28 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 99; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73, nota 1, III, p. 170–171. 29 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 105, 108, 155, 157, II, с. 51; Малышев А.Б., “Сообщение анонимного минорита о миссионерских пунктах францисканцев в Золотой Орде в XIV в.”, Археология ВосточноЕвропейской степи, № 4, Саратов: Научная книга, 2006, с. 51; Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, с. 111–115; Селезнев Ю.В., Элита Золотой Орды, с. 109; Фёдоров-Давыдов Г.А., Общественный строй Золотой Орды, с. 72; Веселовский Н.И., Хан из темников Золотой Орды. Ногай и его время, Петроград: Российская Государственная Академическая типография, 1922, с. 38. 182 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА Если лондонский манускрипт сообщает, что детьми Коктогануса были Георгий, Курамас и Абуска, то “Шуаб-и панджгана” содержит сообщение, что у Кутукана были следующие сыновья: Курмас, соответствующий Курамасу; Кункиз/Куркиз, тюркский эквивалент христианского имени Георгия; и Апшеке/Абушке, который может быть сопоставлен с именем Абуски.30 Вполне вероятно, что Абушке/Абуска был тем же третьим сыном крещенного монгольского правителя, который был жив во время написания лондонского документа и который оставался христианином согласно авторам крымского письма. Также не исключено, что Абуска был тем монгольским принцем, которому папа Иоанн XXII адресовал два письма в 1321 и 1322 году, называя его по имени Абусканус (Abuscanus). Если в первом письме от 22 ноября 1321 года папа упоминает очевидные про-христианские симпатии Абускануса, то во втором письме от 28 февраля 1322 года Иоанн XXII ясно указывает на факт крещения монгольского принца.31 Следует отметить, что папа называет Абускануса сыном “светлой памяти Косогануса/Котогануса, короля в краях Тартарии”.32 В данном контексте примечательно употребление со стороны папы титула “короля” в наименовании отца Абускануса. В сравнении с папским посланием хану Узбеку 1318 года, где Узбек именуется “императором”,33 наименование Котогануса “королем” в письмах 1321 и 1322 годов очевидно указывало на его более низкий статус по сравнению с правившим ханом Золотой Орды. 30 Миргалеев И.М., Хамидова Ч.И., “Генеалогия предков Узбек-хана по данным ‘Шуаб-и панджгана’ Рашид ад-дина”, с. 22–23; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98, nota 65. 31 Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966, no. 53, p. 103–104, no. 56, p. 113–114; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883, XXIV, a. 1321, no. 1, p. 140–141, a. 1322, no. 44, 186; Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 450, p. 214; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73, nota 1–2, III, p. 210–211; Wadding L., Annales Minorum seu trium ordinum a S. Francisco institutorum, 32 Vols., Fonseca J.M.R. da, (ed.), Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1931–1954, VI, a. 1321, no. xxxvi, p. 420–421, a. 1322, no. lxxi, p. 459–460; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 92. 32 Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 293; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 157, nota 125; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 172, nota 1. 33 Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 318, p. 148. 183 ROMAN HAUTALA Обобщая вышеприведенные соображения, мы можем предположить, что францисканские документы вместе с папскими посланиями имели в виду крещение Кутукана. В свою очередь авторы крымского письма намеренно или по недоразумению исказили реальность. На месте крещенного Кутукана стал фигурировать “недавно” почивший Тохта, несмотря на то, что письмо писалось через 11 лет после смерти хана. Таким образом, крымское письмо не проясняет ни конфессиональных симпатий Тохты, ни роли его сыновей в последующем внутреннем конфликте, возникшем после смерти хана. Тем не менее, письмо является содержательным свидетельством как влияния христианства среди правящей элиты улуса Джучи, так и возможного противоборства детей Кутукана (Курмаса и Кункиза) избранию Узбека преемником Тохты. Следующий далее латинский текст писем воспроизводится по единственному изданию 1923 года34 с учетом предположительных исправлений со стороны редактора описок, допущенных средневековым переписчиком. Латинский текст писем I. In xpisto patribus amandis discretis ordinis minorum in capitulo generali Tholose congregatis tam mercatores quam fratres minores iuxta Indiam peregrini zelum veritatis cum voto celesti. Quomodo autem vt nouit inter vos presens, vita comite, frater B. custos in partibus Orientis ciuitate Taurisii, quidam ordinis ipsius feralem nuper mortem a Saracenis passi sunt in locis quam plurimis et [ab] aliis infidelibus, perscribere perlongum esset. Set multorum hystorias mirabiles et diffusas et per eundem domino summo pontifici eciam transmisimus, vobis et destinamus, et vt compendiosius quedam per ordinem diuulgantur35 sub sigillis solempnibus, ac mando notorio36 societatum mercatorum et signis eorumque tabellionum ac eciam sigillis nostris et Armenorum aliquorum et Grecorum prelatorum, qui ita plene norunt ad omnem certitudinem et dubitacionis ammocionem. Noueritis igitur, quod nuper ciuitate Trapefunda nuper occubuerunt fratres Antonius de Mediolano, Monaldus de Alcona et Fernandus de Petriolo, que precipue37 omnibus fratribus G. contra ome38 et coram Cady, qui dicitur episcopus vel prelatus, et toto populo cecum 34 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 104–112. 35 In Ordine Fr. Min. divulgentur. 36 Modo notariorum. 37 Prescripsit. 38 Singulis feriis sextis quadragesimae. 184 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА illuminando ac Makometum et eius legem improbando quam sepe ducuntur ad campum Maidolana,39 vbi data sententia et ipsis predicare non cessantibus, omnes clamauerunt: moriantur omnes, qui nostram legem contempnunt et prophetam nostrum vt lutum vilipendunt. Et cum gladiis et hastis acerime pungerentur, aiunt: hec via salutis est nobis gaudium interne40 dileccionis. Tandem genibus flexis, multis plagis incisi decollantur et membratim mutilantur ac membra per turres et muros ciuitatis portantur et suspenduntur; set quedam empta a mercatoribus, quedam furata ad nos conducebantur. Quidam autem Saracenus compaciens eis, carnifices de tanta crudelitate arguebat, qui statim interfectus fuit. Quidam eciam sacerdos Armenorum quia fauorabilis martiribus videbatur, vno capite ad collum eius ligato, verberatus est per totam ciuitatem. Nocte autem sequenti qua reliquias simul collectas honorifice sepelimus, luminaria et splendores de celo super eas clare et puplice peruenerunt. Passi sunt autem [in] India iuxta Trabefundam, contrada de Arzonga, feria 5 ante dominicam palmarum anno domini 1319. Cetere circumstancie martirij eorum patent in litera domino pape super hoc missa. Item alij quatuor notissimi fratres passi sunt in ciuitate Diana 41 que constanter Machometum phitonicum asseruerunt et demonio repletum quo eos decepit, scilicet fratres Iacobus Arnulfus, Thomas de Tartario, Demetrius Apulea et Petrus Padua. Quorum, ad iussum melichit id est maioris ciuitatis, Iacobus in maximum ignem in teatro42 ciuitatis comam43 toto vulgo gratis factam coniectus est, qui ad continuam inuocacionem beate virginis, nec pannus nec capillus corporis eius incensus est usque ad totam ignis consumpcionem, set hoc pagani non miraculo set augurio, vel virtuti tunice sue, eo quod esset de lana terre habraham, que vt dicunt non comburitur. Ideo eum nudum, oleo totum p[er]unctum et butiro ac ligna omnia sanguine fusa sunt, de quo multo maior ingnis primo, in quem tamen illesus permansit et eodem modo. Set post non ad iussum melich id est iusticiarij vrbis, set cuiusdam Cady, Iacobus, Demetrius et Thomas varie gladiis crudelissime interimuntur et quartus gila44 per biduum suspe[n]ditur viuus; post decollatur. Tot autem et tanta tonitrua et fulgura horribilisque aeris potestates, tempestates consequebantur quod nunquam erant huiusmodi in terra illa sensata. Et melich ciuitatis cadens de equo et equus super Cady, simul migrauerunt in infernum ad makometum dominum suum, et pagani de sua fide dubitarunt. Corpus fratris Iacobi per octo dies iacens inhumatum, recens et flagrans multum reperitur. Item trucidati sunt proxime nuper in Tanasio frater Fran[cis]cus de Burgo, gardinus de Capha, vbi fratres duo loca habent. Item frater Petrus congnomine 39 Maydanum. Eterne. 41 Thana. 42 Platea. 43 Coram. 44 Gula. 40 185 ROMAN HAUTALA paruus. Item frater Bertramnus de Malacho, frater Aaron nominatus, et frater Poncius. Item in Mauro Castro frater Angelus de Spoleto, tunc custos fratrum interemptus est per Bulgaros, quorum martirium et miracula plurima in oriente tum catholici quam infideles multi puplice contestantur. Plures autem quam centum principes, barrones et milienarii ac eorum familia et liberorum innumerum wulgum sunt infra paucos annos per fratres ad fidem nostram renati, quorum nomina sunt in aliis literis missis et noua loca recepta que singula scribere nimis esset prolixum. II. Sacrosancto cetui sanctorum cardinalium ecclesie sancte romane, ceterisque prelatis ac religiosis et in speciali ordinis minorum capitulo generali, ceterisque singulis ordinis eiusdem vel eorumdem minimi fratres peregrini in latissimo imperio Tartarorum aquilonari se ipsos ab obsequia dei cum recomendacione qua valent deuociori. Cum nemo sub modio lucem debet abscondere secundum ewangelium, set super candelabrum alcius erigere, vt omnibus qui in domo sunt valeat lucere, et lumen iam, sit deo laus, tanquam de lapidibus excussum, cordibus scilicet paganorum, qui tempore paruo, annis 17 precipue, nostre preclare fidei que predictum aquilonem huius opacitate vite cepit illustrare ferro mediante, duro inquam labore, pre omnibus maiore que terribilium sine morte videlicet sepe comitante, quorundam nostrorum ac eciam aliorum ingne sic illius in cremio recepto scintillando, fragilium personarum primo sulphur accenditur horroris peccati et timoris inferni et post cereus inflammatur amoris superni et vt seta filum introducit [amoris] interni: in tantum, laus altissimo, ut credimus, pars tertia fere inperii prelibati non nostris meritis set dei ausiliis et nostris interpositis curie ne45 iactantia quadam, quod absit, set solo veritatis asserimus zelo, lucem nostre fidei benigne suscepit et indies sic recepit quod, heu nostre paruitati in decima vix parte nos adhuc ibi existentes, licet multis ex terris collecti, nequaquam sufficimus pro ministrandis sacramentis atque fidei rudimentis, doctrinis et exemplis docendo ac baptizando, set crebro castra sequentes ob diligenciam meram tante occupacionis gustare victum non vacat usque ad lucentes stellas. Nec mirum, cum exitu vno frater quidam almannus 93 paganorum ydola de eorum manibus surripuit et omnes familias baptizauit et in fide quo potuit plenius instruxit, quorum aliqua ydolorum per quosdam nostrum sancto summo pontifici pro tanto negocio a nobis destinatos transmisimus ad videndum in testimonium veritatis, et per venientes mercatores viros fidedingnissimos de quorum eciam consilio et assensu hec scripsimus, vt omnino vera sciatis et scienter46 vitam habeatis, si ad hec valere non necligatis. 45 46 186 Curis, quod non. Scientes. ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА Et que omnes viros spirituales magis animare debent quam terrere duximus inscribenda, quomodo videlicet et quot tam nostrorum quam aliorum vitam finierint tormentis horridis a saracenis, a paganis, dicte eciam cur[i]e per nuncios dictos transmisimus ad sciendum, precipue dum martirio quatuor fratrem ytalie per saracenos peremptorum qui iuxta morabantur, et nomina eciam misimus propter noticie solempnitatem, quam dum hec habet 47 orbis oriens pro magna parte et eciam aquilonis. Similiter et de aliis tribus occisis per Bulgaros in sancta quadragesima anno 1319; sic eciam [de] aliis pluribus iuxta indicium48 mare. Quot eciam alii in suis locis, et locis combustis, et aliis cruciatibus, carceribus et vinculis et tandem sunt morti commodati, per alios breue non foret explicare; que ideo dimittimus que prolixa essent. Set hec expri[mi]mus vt elephantum more mororum sanguine in pannis viso anime[mi]ni ad agressum et in adiutorium nostrum citum accessum, vos filii beati Francissi, eiusdem exemplo qui se coram soldano pro fide presentauit ac ingni se exposuit, licet dictus tirannus, nescimus quo spiritu motus, illud non permisit, ac eciam recogitetis quod ex regule nostre condictu in hoc mundo tantum aduene et peregrini sumus non habentes hic manentem ciuitatem, set futuram inquirimus. Animet eciam et cogitet pocius quam retrahat victus nostri penuria, vestitus vilitas, tenuitas, hispiditas, duricia et inopia. Set quod fere urgente consciencia siluerimus, ne forte infirmos aliquos attraheret aliquantulum alleviamen aliquod et leuis sufferencia, sciatis quod maioris sepe deuocionis reperimus apparenciam in ipsis paganis quam nos in multis xristianis cum et victualia nobis libenter conferunt et indumenta nobis apta qualia ipis possident de canabe et lino et quibusdam a serico relictis mixta ac pilis caparum texta, set ipsimet pannis sericis et aurifrigiatis, quales nos vocamus pannos Tartarorum, qui licet apud vos sint presiosissimi, apud nos tamen valoris exigui, quod cum pelliceis variis ex preciosis pellibus sunt induti. Est autem ibi moneta communis de pelle caracteristica faciei cuiusdam animalis parui. Cum autem dominus papa iste Iohannes 22us nostros nuntios, vt nobis retulerunt iam redeuntes, eos gratanter receperat, pre gaudio lacrimatus est, dicens ordinem ibi mittere debere fratres multos eximie scientie et vite, expertos in ordine et securos et feruentes animo pro aggrediendis periculis tot et tantis. Et dixit se hoc precepturum generali ordinis, cui et lacrimose iam supplicauimus, ut zelo fidei xpisti et patris nostri amore francissi, qui stigmata gessit domini pro vt in suis literis Gregorius et Alexander pape se in sua vita vidisse corporaliter sunt firme protestati, dingnetur de personis ordinis ydoneis ad dictum opus et laborem destinare celerius, et hoc assensu eorum qui inmediacius nouerint condiciones earum: quare et domini49 provincia cismuntana duos et de omni transmontana quatuor ad minus hac vice fratres concessit hoc desiderantes. 47 Quia iam haec novit. Indicum. 49 De omni. 48 187 ROMAN HAUTALA Mente igitur quilibet xpisti zelator aduertat, quantum bonum xpistianitati toti proueniat, si dominus hanc inceptam gratiam continuet, cum, illo inperio perfecte conuerso, nullius momenti foret potentia saracenica, que inter illud ex vna parte et gregum50 ac ytalicum siue latinum ex alia et regna alia xristiana interclusa est et vallata, quam gentem tantum odiunt Tartari quantum xristiani, quos in suis finibus iugiter molestat et grauiter infestat. Quare et ibi bella sunt continua mutue exercitus et castra, in quibus nostri summe prosunt, illos sequendo sedule, cotidie pluries predicando, eciam per semper promptos interpretes ex latino qui adhuc illam linguam non norunt, et parum refert sic in profectu vel in propria seu populari ydiomate doctrinare. Sunt tamen apud nos fratres quidam Hungari, aliqui etiam Teutonici et Anglici, qui infra modicum tempus bene satis et competenter iam linguam didicerunt. Set Gallici et Ytalici vix vnquam linguam illam bene discunt, quo nescimus prepediti. Cotidie multos baptizamus atque confirmamus ac de elemosinis datis pueros emimus venales sexus vtriusque, et in fide ac literis leniter instruimus, et masculos clericos facimus, quorum aliqui sunt modo fratres et optimi conuersores, ut pote linguam scientes et nos illam addiscentes. Indultum est autem nobis per dominum papam confirmare, minores ordines conferre, irregulares et excommunicatos absoluere et coram eis sine periculo diuina officiare. Cui officio iam et cantui libenter intersunt pagani et quasi deuocione quadam audiunt et ascultant sine derisione et chachinnis, magis quam multi xristiani, et vocant dei officium: benedictionem altissimi, cuius participes se fieri postulant a nobis. Ecce, cum diuina eo quodam modo sapiunt, qualis ad bonum ibi exstat pronitas, cum certi sumus quod a tempore sancti Gregorii magni in orbe non fuerit profectus tam nobilis, si presertim venerint sufficientes adiutores. Senarium nostrorum51 quilibet cuilibet venturo clamat: veni, dilecte mi, in foraminibus petre in cauerna macerie, id est in rememoratione xristi perforati, ut hoc reprimat horrorem vestis tenuis et rugose. Memorare, frater mi feruens et deuote, Francissi stigmata, wulnerati 52 atque seminudi, qui sepius aiebat: Si ingne sancti spiritus accenderemur interius, frigus istud exterius facile portaremus. Recogita similiter contra timorem victus insipidi atque parci fel et absyncium xristi, et quod tuus Franciscus amaris mixturis et insipidis crebro repressit delicias et saporem lenem in victu. Vt autem curiositati quorundam non penitus vane, quia scitius termini 53 vie, placeamus; sciatis quod ubi sumus, est terra pascuosa et paludosa, carnibus et piscibus fecunda, semiculta, licet culture apta, vnde non multum blasosa ;54 ibi tamen panis [cum] bone pynsacionis et parature cum ouis mixtus et similiter multum nutritiens. Ibi vina sunt aduenticia de Ytalia, Grecia et terra 50 Grecum. Seniorum nostrorum. 52 Vulnenerati. 53 Qua sciant terminos vie. 54 Bladosa. 51 188 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА promissionis, set pauca de terra propria propter regionis severa clymata. Set terre communitas quibusdam utris55 confecturis ex aqua blado et fructibus variis ad modum ceruisie uel medonis, et precipue ex lactibus mixtis vaccarum, ouium, carparum, capriolarum, ceruarum ibi domesticarum, bubalorum et potissime asinarum et iumentorum; set primitus expumantur et admixtura seminum quorumdam tritorum efficitur potus sanus et sapidus ac multum resumptiuus, vt quasi vinum vernacinum. Terra autem gelida est multum pro parte maiori, quasi sit in Neustria, uel Rutenia, Dacia uel Spruscia, cum et polus ab orizonte apud nos eleuatur per 54 gradus, vt sic sciatur esse extra omne clima, inter orientem vergens et aquilonem, vt sciatis ad partes quas per terram, quod difficilimum esset et periculosissimum, vel quod securius et leuius per mare et in societate mercatorum Venecorum extra veniendum. Quomodo autem inperator nuper defunctus obiit xristianus, relinquens post se eciam tres filios xristianos et illorum duo a fide apostatarunt, vt super unum illorum electio caderet successoris, quod non permisit deus, set ipsis a successore peremptis, agente deo, tertius qui rimanet xristianus constans et stabilis, cum isto stat egregie et creditur post eum fore inperator, [ut habetur] in litera [quam] per se mangna domino pape transmisimus et ordini[s] generali simul cum tenore priuilegi protectiui pro nobis a pristino inperatore concessi et ab isto confirmati, licet adhuc pagano, de verbo ad uerbum a tartarico in latinum diligenter translati. Causa autem et oratio56 perempcionis duorum inperatoris filiorum, erat conspiracionis inpositio eis contra presentem electionem et eciam instabilitas eorumdem, quia fidem xristi reliquerunt ex ambitione honoris inperialis; que electio fit a paganis. Conmendant enim firmitatem, licet sint infideles, quod omnes teneant sectam quam finaliter tenuerunt parentes eorum, et autumant [finem] signum falsitatis ab illa recedere, siue sit xristiana siue aliena; omnes enim sectas et leges inter se sinunt pacienter et spirituales, ita quod in temporalibus suis faciant in quibus iure terre illius religantur. Maxime autem que in nostro profectu patimur inpedimenta sunt a scismaticis et hereticis ibidem xristianis, qui factis nostris resistunt multum suis doctrinis erroneis, quibus multos a fide faciunt apostatare ac plures in fide dubitare. Loci autem mansionum viginti et duo dimisimus propter fratrem paucitatem. Loca que iam habemus sunt: aliquis iuxta litus maris et montis martirii sancti Clementis ubi se mare subtrahit, et de monte Ecclesia canit de angno: de sub cuius pede fons viuus emanat etc. Aliquis iuxta locum passionis sancti Bartholomei, et Capha ciuitate sunt duo loca; et in quibusdam aliis vrbibus que ibi sunt rare, quia communitas terre in wulgoque in papilonibus de filtris inhabitat et pelliceis induti cum lineis vel sericis, quorum animarum dependebit salus a veniencium labore. Et recogitetis, fratres, maximam que venientibus per bullam confertur 55 56 Utitur. Ratio. 189 ROMAN HAUTALA indulgenciam, et quam liberam manum habebitis de profundo ipsis animabus ex delegataria nuper per dominum papam vobis facta commissione, que maxima in bulla patet, a quo profectu iam in vestris patriis per concilium et prelatos satis estis artati et periculose perturbati, et hoc eciam alliciat pro merito, solum quod fere omnia vos oportebit exercere officia episcopalia per vestrum priuilegium, sine omni ibi honore, set cum onere maximo et immenso labore. Sacros autem ordines celebrare, calices eciam vel Ecclesias dedicare nullis, sicut nec decet, concedimur nisi episcopis consecratis. Ibi est paucitas episcoporum, et ideo saltim nobis conceditur loca dedicare pro cimiteriis et seputlura. Modo sunt nulli audentes, pro inperatore cui sumus familiares et eum speramus conuertere, Ecclesias loca vel campanas vt solebant conburere uel destruere, quas tamen campanas summe od[er]unt audire, qui ad huc sunt pagani, set eas cum cantu officii multum diligunt iam conuersi et illi interesse. Super omnia autem rogamus totis precordiis et gemitibus lacrimosis, nos simul congregati, hac vice secunda infra xj annos ad recipienda iussa et responsa papalia ab ambassatoribus iam per nostris redeuntibus ac nostri capituli generalis atque ministrorum notis. Vos in domino rogamus, o sancti domini nostri Ecclesie latine prelati et religiosi omnes atque cuncti clerici, ut in vestris puplicis et orationibus secretis, quas cum dulcibus lacrimis pro nobis et toto populo effunditis, breuitatem vite nostre [cogitetis] quam scimus, quia innumeris iugiter exposita periculis, et propter quam aduentum sic affectamus aliorum, ne pereat opus inceptum, ac eciam ibi neoffitos in fide et eorum constanciam dingnemini recomendare, ordinantes si placet pro tanto fidei bono, ut in suis religiosi capitulis et coram populo presbiteri diebus precipue festiuis specialiter recomendent nostram in alios expeditionem, et omnes qui iam venturi ac esidem pro Xpisto periculis se exposituri fauorabiles erunt, et manus porigant adiutrices in subsidia terrena, sine quibus venire non poterunt, quos eciam omnes continue in nostris recipimus precibus et in domino Ihesu recomendamus. Datum in ciuitate magna Capha, vnde nunccupatur nobile zukarum Caphatinum, Anno domini mocccmoxxiiio in sacro pentecoste de consilio omnium fratrum et mercatorum latinorum. Русский перевод писем I. Возлюбленным во Христе и рассудительным отцам ордена миноритов, собирающимся на генеральном капитуле в Тулузе, как от купцов, так и от меньших братьев, пилигримов в Индии,57 ревностно стремящихся к истине согласно небесному обету. Было бы слишком долго описывать полностью, каким же образом во 57 190 Т.е. в Азии; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 358, nota 1. ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА множестве мест недавно приняли мучительную смерть от сарацинов и других неверных некоторые члены ордена. Об этом узнал брат Бартоломей, кустодий в городе Тебризе в краях Востока, который будет присутствовать среди вас примерно в это же время.58 Но мы послали с тем же господином множество изумительных и подробных историй верховному понтифику. Мы предназначаем их также и вам, чтобы некоторые из них были разглашены в сокращенном виде в ордене. Для полной достоверности и для устранения всяких сомнений мы посылаем эти истории скрепленными официальными печатями и с заверением торгового сообщества вместе с их отметкой и отметкой их писаря; а также – скрепленными нашей печатью и печатями некоторых армянских и греческих прелатов, которые всецело с ними ознакомились. Итак, знайте, что недавно в городе Трапезунде погибли братья Антонио из Милана, Моналдо из Анконы и Фернандо59 из Петриоло.60 По свидетельству всех братьев и в особенности брата Грималди, они просвещали слепой народ в присутствии кади (как зовется епископ или прелат) каждую пятницу Великого поста, часто порицая Мухаммеда и его закон. И после того, как их привели на площадь Майдан и вынесли приговор братьям, которые не прекращали проповедовать, все закричали: “Да умрут все, кто гнушаются нашим законом и как грязь презирают нашего пророка!”. И когда их кололи мечами и копьями самым жесточайшим образом, они говорили: “Этот путь к спасению доставляет нам радость вечного наслаждения”. Наконец их, с множеством рассеченных ран, поставили на колени и обезглавили. А тела их разрубили на части. Эти куски тел они отнесли к башням и стенам города и там повесили. Но некоторые из этих кусков были выкуплены купцами или похищены и принесены нам. Некий же сарацин, сострадавший братьям, осудил палачей за такую жестокость, но был немедленно убит. Также одному священнику армян, которого заподозрили в сочувствии к мученикам, они повесили на шею одну отрубленную голову и секли, водя 58 То есть в день Пятидесятницы на следующем генеральном капитуле францисканцев; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 92, nota 5. 59 Франциск из Петриоло или из Фермо; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 183; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 104, nota 8. 60 Данное мученичество францисканцев из конвента Трапезунда имело место в Эрзинджане 15 марта 1314 года. Следующее далее описание является сокращенным изложением содержания письма, написанного 6 мая 1314 года братом Карлино де’Грималди, гвардиана конвента миноритов в Трапезунде. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam Fratrum minorum spectantia, 9 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1885–1977, III, p. 412–415, 597; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 107; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 90, 94; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 104, nota 6; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 64–68, III, p. 183–184. 191 ROMAN HAUTALA по всему городу. Следующей же ночью, когда мы собрали их мощи вместе и почетно захоронили, отчетливо и на виду у всех на них спустились с неба сияние и блеск. Погибли же братья в Индии рядом с Трапезундом, в городе Эрзинджане, на пятый день перед Вербным воскресением, в год Господень 1319.61 Прочие обстоятельства их мученичества явствуют из письма, посланного господину папе по этому поводу. Равным образом и четыре других известнейших брата были замучены в городе Тхане, а именно, Якоб Арнулфо, Томмазо из Тартарии, Деметрий из Пульи и Пьетро из Падуи.62 Они стойко провозглашали Мухаммеда исчадием ада, одержимым демоном, посредством которого дьявол их обманывал. По распоряжению мелика, то есть главы города, один из них, Якоб, в присутствии всего народа был брошен в большой костер, бесплатно сооруженный на городской площади. По причине того, что Якоб непрерывно взывал к святой Деве, ни одежда, ни волосы на его теле не загорались вплоть до полного затухания костра. Но язычники приняли это не за чудо, а приписывали заклинаниям или особым свойствам его туники, сделанной из шерсти из земли Авраама, которая, по их словам, была устойчива к огню. По этой причине они его раздели и обмазали растительным и животным маслом, а все дрова залили кровью. Отчего огонь разгорелся намного больше, чем раньше. Однако он остался невредимым таким же образом. Но позже, не по приказу мелика, то есть главного судьи города, но по распоряжению некоего кади, они убили жесточайшим образом Якоба, Деметрия и Томмазо несколькими ударами мечей. А четвертого они подвесили за горло и так держали живьем два дня, после чего обезглавили. За этим последовала буря невиданной в той 61 В действительности, описываемые события произошли в пятницу 15 марта 1314 года. В четверг (пятый день) перед Вербным воскресением имело место мученичество в Тхане, описываемое далее. Казнь проповедников в Тхане произошла в 1321 году, но францисканский автор Паолино Минорит датировал ее 1319 годом. Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 95, 101, nota 8; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 359, nota 3. 62 Правильные имена: Якоб из Падуи, Томмазо из Толентино, Деметрий из Тифлиса, казненные 9 апреля 1321 гoда, и Пьетро из Сиены, умерщвленный тремя днями позже. Следующее далее описание является сокращенным изложением отчета, написанного братом Бартолoмеем, кустодием в Тебризе, 21 мая 1322 года. Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, London: Society for Promoting Christian Knowledge, 1930, p. 210– 213; Moule A.C., “Brother Jordan of Sévérac”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 190– 191; Gadrat C., Une image de l’Orient au XIVe siècle. Les Mirabilia descripta de Jordan Catala de Sévérac. Édition, traduction et commentaire, Paris: École des chartes, 2005, p. 57, 314–315; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 90, 94, 96, 99; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 359, nota 4. Отчет Бартоломея, в свою очередь, основывался на первоначальном описании мученичества, написанном доминиканцем Жорданом Катала из Северака; Gadrat C., Une image de l’Orient au XIVe siècle, p. 113–114; Moule A.C., “Brother Jordan of Sévérac”, p. 190– 191. 192 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА земле силы с сильнейшими раскатами грома и множеством сверканий ужасающих молний, господствовавших в воздухе.63 И мелик города упал с лошади, а лошадь упала на кади. И оба одновременно переселились в ад к своему господину Мухаммеду. А язычники усомнились в своей вере. Согласно множеству утверждений, тело брата Джакомо, лежавшее непогребенным в течение восьми дней, оставалось нетленным и благоухающим. Равным образом, совсем недавно64 был убит в Таназии Франциск из Борго, гвардиан Каффы,65 где у братьев есть два местопребывания.66Также был убит брат Петр по прозвищу “Малый”.67 И брат Бертран из Малако, и брат по имени Аарон, и брат Понтий.68 Также брат Анджело из Сполето, в то время кустодий братьев, был убит в Маврокастро болгарами.69 Их 63 К Ефесянам 2:2. Далее следует краткое описание мученичеств, принятых братьями в 1314–1320 гг. Поэтому употребление выражения “совсем недавно” в данном случае кажется очевидной опиской. Однако вполне возможно, что автор письма использовал это выражение намеренно, стремясь представить серию мученичеств не в хронологическом порядке, а как комплекс героических деяний братьев, увенчавшихся знаменитым мученичеством проповедников в Тхане в 1321 году. Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 94. 65 По мнению ряда исследователей, ссылающихся на сведения лондонского манускрипта, брат Франциск из Борго Сан Сеполькро погиб в Тебризе около 1314 года; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, p. 557; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 106, nota 7; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72, III, p. 182. Однако в лондонском манускрипте нет упоминания того, что Франциск был гвардианом. Жан Ришар в свою очередь выдвинул предположение, что Франциск из Борго был гвардианом францисканского конвента в Каффе и погиб в 1308 году при нападении на город войск хана Тохты; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 156. 66 Конвенты Св. Франциска и Св. Марии; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973, p. 553; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 92, nota 3; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 266. 67 Также и в данном случае мнения исследователей расходятся. Наряду с предположением, что гвардиан Петр “Малый” погиб в Солхате между 1314 и 1320 годами, Жан Ришар выдвинул гипотезу, что Петр погиб в Каффе при нападении войск Тохты. Wadding L., Annales Minorum seu trium ordinum, VI, a. 1314 xiii, p. 257; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 106, nota 8; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72, III, p. 182; Eubel K., Provinciale Ordinis Fratrum Minorum vetustissimum secundum Codicem Vaticanum nr. 1960, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1892, p. 78; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 156. 68 Мученичество этих миноритов, видимо, направлявшихся в Китай, произошло гдето на западном побережье Индии в период между 1320 и 1329 годами; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 151, nota 102; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72, III, p. 209. 69 Брат Анджело из Сполето возглавлял францисканскую кустодию Газарии (то есть Крыма и Северного Причерноморья) с 1307 года и, по-видимому, погиб в Маврокастро 2 64 193 ROMAN HAUTALA мученичество и чудеса после смерти были во множестве и публично засвидетельствованы на Востоке правоверными и неверными. Кроме того, в течение нескольких лет более чем сто правителей, баронов и тысячников вместе с их родами и бесчисленное множество детей простолюдинов возродились посредством братьев в нашей вере. Их имена содержатся в посланных ранее письмах вместе с указанием на приобретение новых местопребываний, на описание которых здесь ушло бы слишком много времени. II. Святейшему религиозному братству святых кардиналов святой Римской церкви и прочим прелатам и монахам, и в особенности генеральному капитулу ордена миноритов и всем прочим отдельным членам того же ордена или орденов, наименьшие братья, пребывающие в широчайшей северной империи тартар и зарекомендовавшие себя в апреля 1314 года; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 470; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 65–66; Eubel K., Provinciale Ordinis Fratrum Minorum, p. 78. Маврокастро (в других написаниях Moncastro, Malvocastro и Mahocastro) располагался в устье Днестра, на месте современного Белгорода-Днестровского; Скочиляс І., “Аспрокастрон-Білгород – кафедра Галицької митрополії у XIV ст.”, Ruthenica. Альманах середньовічної історії та археології Східної Європи, № 8, Київ: Інститут історії України НАН України, 2010, с. 124; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 95, nota 112. В Маврокастро функционировали генуэзские, греческие и армянские торговые колонии. Возможно, что к моменту мученичества Анджело, Маврокастро находился в подчинении деспота Добруджи. Скочиляс І., “Аспрокастрон-Білгород”, с. 125; Малышев А.Б., “Православие в этноконфессиональных отношениях Золотой Орды, Византии и государств Северного Причерноморья”, в Тинина З.П., Прохватилова О.А., Барабанов Н.Д., (ред.), Русская православная церковь и межконфессиональные отношения в нижнем Поволжье. Сборник статей, Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 2003, с. 17; Егоров В.Л., Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв., Москва: Издательство “Наука”, 1985, с. 79; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 467–468. Автор второго крымского письма, так же, как и автор одного из документов из лондонского манускрипта, ошибочно относит мученичество Анджело к казни францисканцев в Эрзинджане, также произошедшей в 1314 году. Францисканский автор Паолино Минорит развил далее эту ошибочную интерпретацию и сопоставил религиозные репрессии болгар с казнью миноритов в индийской Тхане. Ошибочная интерпретация Паолино имела значительное влияние на последующих хронистов и даже современных исследователей. Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 91; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, 65–66. Ср.: Гатин М.С., “Бертольд Шпулер об исламе и религиозной ситуации в Золотой Орде”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статей, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 291; Spuler B., Die Goldene Horde: die Mongolen in Russland 1223–1502, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1965, s. 235. 194 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА предельно истовом служении Богу. Поскольку никто не должен утаивать свет под сосудом, согласно Евангелию, но на подсвечнике поднимать его выше, чтобы он мог светить всем в доме,70 свет нашей лучезарной веры уже, – благодарение Богу! – словно пробившись сквозь камни, то есть сердца язычников, за короткое время, в особенности в последние 17 лет, стал освещать мрак жизни на упомянутом севере при помощи железных инструментов – тяжелого, я скажу, труда и большего чем все другие, сопровождавшегося ужасными вещами, а именно, часто верной смертью. Его пламя перекидывается на хворост некоторых из наших и также других [братьев] таким образом, что, пылая, оно разжигает серу слабых людей ужасом перед грехом и страхом перед адом. И после оно воспламеняет воск верховной любви и как из гривы вводит нить любви внутренней в такой степени, что – слава Всевышнему! – мы верим, что почти треть этой империи – не нашими заслугами, но Божьей помощью вместе с приложением нашего попечения (что мы говорим не из какого-нибудь – Боже упаси! – хвастовства, но утверждаем только из стремления к истине) – познала свет нашей веры, благосклонно принимая его и изо дня в день обретая. Но, увы, по причине нашего ничтожного числа, мы до сих пор пребываем едва ли в десятой части империи. И хоть мы собрались из многих стран, нас никоим образом недостаточно для совершения таинств и преподавания первооснов веры, доктрины и поучительных примеров, как и для крещения. Но ежечасно следуя за кочующими лагерями и всецело предаваясь столь многим нашим занятиям, у нас часто нет времени отведать еды до сияния звезд на небе.71 И неудивительно, что в ходе одной такой поездки некий немецкий брат72 70 От Матфея 5:15. Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Да ведает ваше благочестие, отец наш, что те, кто желают трудиться во имя Христа, следуя за кочевьями татар, величайший получат урожай душ, так что, крестя и укрепляя в вере, проповедуя и наставляя, исповедуя и поддерживая, мы почти постоянно заняты, чаще всего и обычно вплоть до глубокой ночи, потому что в некоторых областях люд христианский настолько умножается, что, по нашему мнению, язычников остается лишь немногим больше половины”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 90, 108; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 66. Об эффективности проповедования Евангелия в кочевьях писал в 1335/6 году и францисканский автор Элемозина; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 103, 105, 107, 125; Свет Я.М., После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий, Москва: Издательство “Наука”, 1968, с. 120; Юрченко А.Г., Хан Узбек, с. 238; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 97. 72 Возможно, это тот же брат Генрих Германец, который крестил, согласно лондонскому манускрипту, “тысячника Тармагара (Гармагара/Чармагара) и Естокиса, правителя всей Башкирии, вместе с его женой, детьми и многими подчиненными”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 62; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 71 195 ROMAN HAUTALA вырвал из рук язычников 93 их идола,73 крестил все их семьи и наставил их в вере по мере возможностей. Некоторые из этих идолов мы переслали посредством неких наших братьев, отправленных к святому верховному понтифику по столь важному делу, дабы он мог увидеть наглядное доказательство истинности. Мы переслали их и через прибывающих торговцев, мужей, в высшей степени заслуживающих доверия. По их совету и согласию мы также написали вам это, дабы вы знали и имели жизнь74 осознанную, если вы не откажетесь отважиться на это дело. И мы подумали, что всех спиритуальных мужей следует скорее поощрять, чем устрашать нашим описанием того, как именно и сколько наших и других75 братьев скончалось в ужасных мучениях, причиненных сарацинами и язычниками. Мы сообщили упомянутой курии посредством упомянутых вестников об особом мученичестве четырех братьев из Италии, убитых сарацинами, которые остановились рядом.76 Также мы сообщили и их имена ввиду важности известия, о котором уже знали во всем восточном мире, как и на севере. Равным образом мы сообщили и о других трех братьях, убитых болгарами в Великий пост года Господня 1319. Как и о многих других – рядом с Индийским морем. Сколько же также погибло в своих местопребываниях после того, как эти местопребывания были сожжены, и после других пыток, тюремных заключений и неволи, невозможно изложить в сжатом виде. Поэтому мы опускаем то, что было бы слишком многословным. Но мы описываем это, дабы, словно глупые слоны, подстрекаемые к нападению видом крови на одежде, вы, дети святого Франциска, спешно пришли к нам на помощь, следуя его примеру, представшему перед султаном и готовому подвергнуть себя испытанию огнем; хотя и упомянутый тиран, неизвестным духом подвигнутый, не позволил ему этого сделать. Подумайте также и том, как говорится в нашем уставе, что мы – случайные пилигримы в этом мире. Мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего.77 Ободритесь и вдохновитесь, нежели тревожиться о скудности нашей еды, дешевизне одежды, худобе, грубости, суровости и нужде. 73, III, p. 182, 350; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 107, nota 10; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 96. 73 Онгоны – антропоморфные фигурки, сделанные из войлока и изображавшие предков кочевников; Юрченко А.Г., Хан Узбек, с. 206; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009, p. 19, 184; Jackson P., The Mongols and the West, 1221– 1410, p. 270. 74 1-е Иоанна 5:13. 75 То есть доминиканцев; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 107, nota 12. 76 То есть рядом с Индией. Имеется в виду мученичество проповедников в Тхане в 1321 году, описанное в предыдущем письме. Однако следует отметить, что один из четырех братьев, Деметрий из Тифлиса, был не итальянцем, а грузином. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 108, nota 1. 77 К Евреям 13:14. 196 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА Но вот, что мы сознательно и почти полностью обошли молчанием, дабы никакое возможное послабление или облегчение страданий не привлекало и в малейшей степени каких-либо слабых людей. Знайте, что мы часто находили проявление большей набожности у самих язычников, чем у христиан. И они охотно давали нам еду и пригодную одежду, которая у них имелась, сделанную из конопли и шерсти, смешанную с отходами от шелка и сотканную вместе с волосами коз. Но сами шелковые ткани, шитые золотом, которые мы зовем татарскими тканями и которые среди вас весьма ценятся, у нас, однако, имеют малую ценность, и их носят с разной пушниной из ценных мехов78. Есть здесь к тому же ходячая монета из особой шкуры мордочек некоего маленького зверька.79 Когда же господин папа Иоанн XXII охотно принял наших 78 Использование “татарских тканей” для заалтарных завес упоминается в инвентаре ризницы Св. Конвента францисканцев в Ассизи; Alessandri L., Pennacchi F., “I più antichi inventari della sacristia del Sacro Convento di Assisi (1338–1473)”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 7, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1914, p. 82–83. Ибн Баттута в свою очередь называет похожую разновидность парчовой ткани персидским термином “нах”, описывая одеяния девушек из окружения жен хана Узбека; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 292; The Travels of Ibn Battuta, A.D. 1325–1354, Vol. 2, Gibb H.A.R., Defrémery C., Sanguinetti B.R., (eds.), Cambridge: Published from the Hakluyt Society at the University Press, 1962, p. 445, nota 117, p. 485. Согласно Томасу Т. Олсену, наиболее распространенным наименованием этих тканей был арабский термин “насидж”. Олсен посвятил отдельную монографию (Allsen T.T., Commodity and Exchange in the Mongol Empire: A Cultural History of Islamic Textile, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1997) для описания широчайшего распространения этих тканей не только во всех регионах монгольской империи, но и в Индии, Египте и Западной Европе; Allsen T.T., Commodity and Exchange in the Mongol Empire, p. 1–3; Allsen T.T., “Robing in the Mongolian Empire”, in Gordon S., (ed.), Robes and Honor: The Medieval World of Investiture, New York: Palgrave Macmillan, 2001, p. 303; Pegolotti F.B., La Pratica della Mercatura, Evans A., (ed.), Cambridge: Mediaeval Academy of America, 1936, p. 23; Yule H., Cathay and the Way Thither: Being a Collection of Medieval Notices of China, 4 Vols., London: Hakluyt Society, 1913–1916, III, p. 155. Важнейшим заключением Олсена было утверждение об экстраординарной ценности этих тканей, используемых для изготовления почетных одеяний кочевнической аристократии; Allsen T.T., “Robing in the Mongolian Empire”, p. 305–306, 308–309; Allsen T.T., “Mongols as Vectors for Cultural Transmission”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 140; May T., The Mongol Conquest in World History, London: Reaktion Books, 2011, p. 115; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, p. 47–48; Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, p. 291. Однако крымский автор указывает на сравнительную дешевизну этих тканей, что может объясняться наличием параллельного, более демократичного производства парчовых тканей, изготовляемых из дешевого китайского шелка; Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, p. 299. 79 Здесь, вероятно, имеются в виду “куньи мордки”, хотя имя куницы не упоминается; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 108, nota 13. 197 ROMAN HAUTALA вестников,80 как они сообщили нам сразу же по своему возвращению, он плакал от радости и сказал, что ордену следует посылать сюда многочисленных братьев с отменными знаниями и образом жизни, опытных в занятиях ордена, надежных и готовых встретить с пылким сердцем все предстоящие опасности. И он сказал, что предпишет генералу ордена, о чем мы его уже молили со слезами, что в самозабвенной вере в Христа и любви к отцу нашему Франциску (носившему на себе стигматы Господа, как в своих письмах торжественно заявляли папы Григорий и Александр, что они видели его стигматы при жизни81), он был бы рад поспешно направить достойных лиц ордена, дабы они посвятили себя упомянутому занятию и работе. И что он сделал бы это с согласия тех, кто ближе знаком с предрасположенностью этих лиц. В связи с этим он дал разрешение двум братьям из провинции по эту сторону Альп и, по крайней мере, четырем из всей трансальпийской провинции, желающим это сделать.82 Посему, да обратиться в своих мыслях всякий ревнитель Христа к тому, сколько добра будет всему христианству, если Господь продолжит оказывать изначальную милость. Поскольку после совершенного обращения этой империи не было бы более никакой силы у власти сарацин, запертых и окруженных с одной стороны этой империей, а с другой – греками и италийцами, то есть латинянами, и другими христианскими королевствами. Ведь тартары ненавидят сарацин настолько же, насколько и христиане,83 поскольку они постоянно притесняют их и преследуют в их границах. Поэтому они постоянно находятся здесь в 80 Вполне возможно, что среди этих вестников присутствовал минорит Генрих Саксонский, привезший письмо брата Иоганки генеральному министру ордена, Микеле да Чезена; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 62. 81 Имеются в виду булла папы Григория IX, обнародованная в ходе канонизации Франциска из Ассизи в июле 1228 года и утверждавшая привилегии ордена миноритов, а также булла папы Александра IV, снова подтверждавшая в 1254 году привилегии францисканцев после неудачной попытки отменить эти привилегии его предшественником, папой Иннокентием IV; Sbaralea G.G., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum: constitutiones, epistolas, ac diplomata continens: tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, et Poenitentium a seraphico patriarcha Sancto Francisco institutis concessa, 4 Vols., Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1759–1804, I, p. 42, II, p. 85–86; Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968, p. 84, 86, 122. 82 Это решение папы упоминается в письме генерального министра ордена, Микеле да Чезена, от 15 июня 1322 года; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 70–71. 83 Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Ибо татары любят христиан, а их [сарацин] ненавидят и преследуют”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 93, 110; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 68. 198 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА войне между собой с войсками и передвижными лагерями,84 где наши братья извлекают наибольшую пользу в неустанном следовании за ними, по множеству раз проповедуя им каждый день. Посредством всегда имеющихся наготове переводчиков с латыни то же самое делают и те [братья], которые до сих пор не освоили местного языка, и таким образом добиваются мало успеха в представлении доктрины на своем или народном наречии. Однако среди нас есть некие венгерские братья, а также и некоторые немецкие и английские братья. Они достаточно хорошо и надлежащим образом изучили язык в течение короткого времени.85 Но французы и итальянцы вряд ли когда-нибудь смогут хорошо выучить язык. И мы не знаем, что им в этом препятствует. Ежедневно многих крестим и укрепляем в вере. И на полученную милостыню покупаем детей обоих полов, выставленных на продажу.86 Неторопливо обучаем их вере и письму, образовывая из мальчиков духовников. Из них некоторые уже стали братьями и превосходными проповедниками, поскольку они лучше знают язык, а мы его только осваиваем.87 К тому же, нам позволено господином папой88 совершать таинство конфирмации, рукополагать младшие церковные чины, оправдывать 84 Также и брат Иоганка указывал на постоянные конфликты между кочевниками, придерживавшимися разных конфессий; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 91, 109; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 66. 85 Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Поэтому, так как братья, живущие в городах, не могут покинуть своих мест без утраты множества душ, следовало бы вашей мудрости, отец наш, позаботиться как можно скорее для татарских областей и разных их войск, собранных из разных и многих стран, направить сюда подходящих братьев, вдохновленных на это, преимущественно из англичан, венгров и немцев, которые легче могут выучиться языку, зная, что если они пожалеют таким образом о душах неверных, искупленных кровью христовой, и придут к нам на помощь, то приобретут богу много тысяч душ”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 92, 110; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 67–68. 86 Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Братья же наши, которые близ них живут в Татарии в монастырях или обителях, пожинают обильную жатву, проповедуя, совершая для обращенных и прочих церковные таинства, и на милостыню, им подаваемую, выкупают множество бедных пленников”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 91, 109; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 67. 87 Любопытно, что в документах, учитывающих расходы апостольской камеры, под 1318 годом упоминается покупка двух мальчиков “из Тартарии”, привезенных в Авиньон для обучения христианской доктрине с целью отправить их обратно для проповедования католичества среди кочевников; Van der Vat O., “Expensae Camerae Apostolicae pro missionibus Fratrum Minorum inter Tartaros, an. 1318–1353” Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 31, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1938, p. 538–539. 88 В булле Иоанна XXII от 23 октября 1321, воспроизводящей содержание предыдущей буллы, предоставленной францисканцам папой Клементом V 23 июля 1307 года; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 55–56; Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 84, p. 35–37, no. 443, p. 211. 199 ROMAN HAUTALA несоответствия каноническим нормам, миловать отлученных от церкви и совершать богослужения в их присутствии, не подвергаясь опасности [получить церковное порицание]. При этих богослужениях и пении уже охотно присутствуют язычники. И они слушают и внимают им без насмешек и хохота, с определенным благоговением, большим чем у многих христиан. И они называют богослужение благословением Всевышнего и просят нас позволить им быть к нему причастным. И вот подумайте, если у них уже есть некое представление о божественной истине, насколько большая предрасположенность у них имеется к благому. Поскольку мы уверены, что со времен святого Григория Великого в мире не было бы столь благородного преуспеяния, в особенности после прибытия достаточного числа помощников. Каждый из нас взывает к Господу, видя любого приходящего: выйди, возлюбленный мой, в ущелье скалы под кровом утеса;89 что значит, что, вспоминая о пронзенном Христе, он подавляет страх перед тонкой и грубой одеждой. Вспомни, мой пылкий и благоговейный брат, стигматы увечного и полуголого Франциска, который часто говорил: “Если мы разожжем внутренний огонь святого духа, без труда перенесем холод снаружи”. Подумай равным образом об уксусе и горечи Христа как о лекарстве против страха перед безвкусной и скудной едой.90 И о том, что твой Франциск многократно подавлял наслаждение и приятный вкус еды своими горькими и пресными снадобьями. Но чтобы удовлетворить не совсем напрасное любопытство некоторых, кто хочет знать о конечной цели путешествия, знайте, что земля, где мы пребываем, пригодна для пастбищ и болотистая, и обильна мясом и рыбой. Она, хоть и пригодна для земледелия, возделывается только наполовину. Отчего здесь мало земли, на которой выращивают зерновые.91 Однако хлеб здесь хорошо замешивают и приготовляют смешанным с яйцами.92 Он также очень питателен. Вина сюда привозят из Италии, Греции и земли обетованной. А местного вина мало по причине 89 Песни Песней 2:14. Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Если же кого отпугнет скудость и бедность питания, пусть омочат губы в уксусе и желчи, вкушенных Христом на кресте; если кого испугает труд, пусть вспомнят об усталости и трудах Христа, и так все станет легким для них, ибо иго его приятно и бремя легко”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 92, 110; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 67. 91 Ср. с комментарием ал-Омари: “Посевов у них мало, и меньше всего пшеницы и ячменя”; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 230. 92 Также и Ибн Баттута указывает на то, что крымские тюрки не пекли, а варили хлеб; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 28; Defremery Ch.-F., “Fragments de géographes et d’historiens arabes et persans inedits rélatifs aux anciens peuples du Caucase et de la Russie meridionale”, Journal Asiatique, Vol. 15, Paris: Société asiatique, 1850, p. 66; The Travels of Ibn Battuta, II, p. 474. 90 200 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА сурового климата региона. Но местные жители потребляют некие смеси из воды, пшеницы и разных фруктов, наподобие пива или медовухи;93 но, в особенности, – из смеси молока коров, овец, коз, косуль, оленей, которые здесь одомашнены, буйволов и, прежде всего, из ослов и кобыл. Сначала они дают молоку бродить и потом подмешивают некоторые измельченные семена. И получается напиток благотворный, вкусный и весьма живительный, почти как вино верначча. Земля же по большей части холодная, почти как в Австрии, Руси, Дакии или Пруссии, поскольку полюс над горизонтом у нас подымается на 54-ый градус. Так что она известна тем, что находится за пределами всех климатов, простирающихся между востоком и севером. Поэтому знайте, что сюда безопасней и легче прибыть по морю в компании с венецианскими торговцами, чем по суше через те края, которые являются крайне труднопроходимыми и опасными. В длинном же письме, которое мы переслали великому господину папе и одновременно генералу ордена, содержится описание того, как недавно усопший император умер христианином, оставив после себя трех сыновей христиан. Из них двое отступились от веры, чтобы на них пал выбор быть преемником его власти, чему Бог не позволил случиться. Но, по воле Бога, они были умерщвлены нынешним преемником. Третий же сын остается незыблемым и твердым христианином. И поскольку нынешний император хорошо к нему предрасположен, то считается, что он станет после него императором. Вместе с письмом мы переслали и содержание покровительственной привилегии, полученной нами от прежнего императора и подтвержденной нынешним, хоть он и остается язычником.94 Мы усердно перевели ее из слова в слово с тартарского на латинский язык. Причиной же и поводом для смерти двух сыновей императора был заговор, составленный ими против настоящего избранника, а также их непостоянство, поскольку они покинули веру Христа в тщеславном стремлении добиться звания императора, выбор которого делается язычниками. Ибо они прочат твердость в вере, хоть и являются язычниками, чтобы все придерживались той религии, которой в 93 Также и Ибн Баттута сообщает, что кочевники Золотой Орды потребляли в изобилии медовуху, особенно во время праздников; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 300; The Travels of Ibn Battuta, II, p. 494; Костюков В.П., “Историцизм в легенде об обращении Узбека в ислам”, в Юрченко А.Г., Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности). Книгаконспект, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2012, с. 277; Юрченко А.Г., Хан Узбек, с. 222; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, p. 154. 94 По всей видимости, здесь имеется в виду ярлык, предоставленный францисканцам в 1314 году Узбеком и являвшийся копией ярлыков, выданных ранее миноритам ханами Менгу-Тимуром и Тохтой; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 55–56, 65; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 97; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 93, nota 104. 201 ROMAN HAUTALA конечном счете придерживались их родители. Они считают проявлением чрезвычайного непостоянства отказ от веры, была бы она христианской или иной.95 Ибо они терпимо допускают существование у них всех религиозных общин, вероисповеданий и духовников до тех пор, пока те исполняют в своих земных делах то, к чему их обязывает закон этой земли.96 Больше же всего помех нашему преуспеванию причиняют схизматики и еретики, здесь же пребывающие христиане,97 которые противятся своими ложными доктринами нашим достижениям и многих вынуждают отступиться от веры, а еще больше – в ней сомневаться. 95 Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Государя же всей Баскардии с большей частью его семьи мы нашли совершенно зараженным сарацинским заблуждением. Когда мы проповедовали им, они сказали: Если бы вы сначала пришли, то мы во всяком случае приняли бы эту веру, но государям постыдно, принявши один закон, с легкостью отступать от него и переходить к другому”. Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 92, 110; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 67–68. 96 Ср. со схожим утверждением брата Иоганки: “Ведь татары военной мощью подчинили себе разные племена из народов христианских, но позволяют им по-прежнему сохранять свой закон и веру, не заботясь или мало заботясь о том, кто какой веры держится – с тем, чтобы в мирской службе, в уплате податей и сборов и в военных походах они [подданные] делали для господ своих то, что обязаны по изданному закону”; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров”, с. 90–91, 108–109; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 66. 97 По всей видимости, здесь имеется в виду конфликт францисканцев с армянскими прелатами, поскольку апостолат миноритов среди греческого населения Крыма не имел в этот период особенного значения; Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 20. Армянский архиепископ Солхата, упоминаемый в латинских источниках под именем Arachiel, принял унию с Римской церковью в 1318 году. Однако в 1321 году армянский католикос Сиса, не признававший унии с католической церковью, без согласия архиепископа Солхата возвел в сан епископа Каффы армянского прелата по имени Фаддей. Очевидно Фаддей развил в Каффе чрезвычайно агрессивную анти-католическую деятельность, поскольку в 1322 году папа Иоанн XXII адресовал армянам Каффы отдельное послание с призывом отказать в поддержке “сыну погибели”, епископу Фаддею. Acta Joannis XXII, no. 49, p. 99; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 44–45, 73, III, p. 40; Violante T.M., La provincia domenicana di Grecia, Roma: Istituto storico domenicano, 1999, p. 187; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 158–159; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 548, 558; Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937, p. 102–105. Схожий конфликт возник и в Сарае в том же 1321 году после назначения в столицу Золотой Орды диссиденствовавшего епископа Богоса. Богос добился изгнания из Сарая армянского епископа Стефана, который признал ранее унию с Римской церковью. Acta Joannis XXII, no. 50–51, p. 100–102, no. 112, p. 210; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1321 no. 12, p. 145–146; Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 445, p. 212; Wadding L., Annales Minorum seu trium ordinum, VI, a. 1321 xxxviii, p. 422, a. 1322 lxxi, p. 459; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 223–224; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 158–159; Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, I, p. 102–103. 202 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА Мы покинули 22 наших местопребывания с резиденциями по причине малочисленности братьев. Из местопребываний, которые у нас еще имеются, одно находится рядом с морским побережьем и горой, где принял мученичество святой Клементий98 и где море отступило, и в церкви поют псалом о горе и об агнце: “Из-под ее подножия струится источник жизни” и т.д. Другое находится на месте мученичества святого Варфоломея.99 И в городе Каффе есть два местопребывания.100 И в некоторых других городах, которых здесь мало, поскольку местные жители обычно живут в палатках из войлока и носят одежду из шкур, льна или шелка. И спасение их душ зависит от работы тех, кто прибудет. И подумайте снова, братья, об абсолютной индульгенции, предоставленной в булле всем сюда прибывающим. Подумайте и о полной свободе действий (которая явствуют из содержания буллы), недавно делегированной вам господином папой из глубины своей души. Но в ваших краях вы достаточно сильно ограничены в преуспеянии и опасно приведены в замешательство церковным собором и прелатами.101 И да 98 В Херсонесе, согласно лондонскому манускрипту; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 92. 99 В Салмастро (на севере от озера Урмия), согласно лондонскому манускрипту; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72; Golubovich G., “La gerarchia domenicana e francescana negli imperi tartari dell’Asia (1307– 1318)”, Analecta sacri Ordinis Fratrum Praedicatorum, Vol. 13, Romae: Typis Vaticanis, 1917– 1918, p. 140; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 503. 100 По всей видимости, оригинальный текст письма содержал более длинный список местопребываний братьев, но английский переписчик не счел уместным воспроизводить его полностью; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, p. 102. Полный список содержится в лондонском манускрипте; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72. Следует отметить, что лондонский список местопребываний был составлен в период между 1314–1318 годами, и его автором, возможно, был доминиканец; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 531–532; Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, p. 74–75. 101 Здесь имеется в виду ожесточенная борьба внутри ордена францисканцев между группировкой миноритов-спиритуалов, требовавших возвращения братьев к изначальным идеалам материальной непритязательности, и умеренным крылом конвентуалов, подчеркивавших необходимость наличия материальной основы для осуществления разнообразной деятельности ордена. Внутренняя борьба внутри ордена была временно приостановлена папой Климентом V, представившим спиритуалам ряд обещаний по реформе ордена в ходе Вьеннского собора (1311–1312) и позволившим их представителям возглавить несколько конвентов на юге Франции. Nold P., “Pope John XXII, the Franciscan Order and Its Rule”, in Robson M.J.P., (ed.), The Cambridge Companion to Francis of Assisi, Cambridge: Cambridge University Press, 2012, p. 258–259; Moorman J., A History of the Franciscan Order, p. 203–204, 308–309. Однако преемник Климента, папа Иоанн XXII, принял сторону конвентуалов и прибег к резкому преследованию спиритуалов, начиная с сожжения четырех диссиденствовавших братьев в Авиньоне в мае 1318 года. Дальнейшее стремление папы 203 ROMAN HAUTALA будет для вас ободряющим поощрением (получаемым только по заслугам) то, что, согласно данной вам булле, вы должны будете исполнять почти все обязанности епископа.102 Но здесь это не будет большой честью, а тяжелейшим бременем и безмерным трудом. Однако никому из нас не позволяется (что, действительно, нам не приличествует) возводить в сан священников и освящать чаши или церкви до тех пор, пока не будут рукоположены епископы. Поскольку здесь ощущается недостаток в епископах,103 нам, по крайней мере, позволено посвящать особые места изменить сам устав ордена и принудить его администрацию к юридическому признанию возможности непосредственного владения материальными благами ордена привело к прямому конфликту папы и с умеренным крылом миноритов. В частности, на генеральном капитуле в Перудже в мае 1322 года генеральный министр ордена, Микеле да Чезена, торжественно отверг любую возможность владения материальными благами со стороны братьев, и шестью месяцами позже папа обнародовал буллу “Ad conditorem canonum”, принуждавшую францисканцев признать юридически законным наличие собственности у их ордена. Nold P., “Pope John XXII, the Franciscan Order and Its Rule”, p. 262, 266–267; Moorman J., A History of the Franciscan Order, p. 311, 313, 315–317; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 48, 432. 102 За исключением позволения рукополагать священников, булла Иоанна XXII предоставляла францисканцам на востоке все полномочия апостольского легата, приравнивавшиеся к епископским; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 140; Muldoon J., Popes, Lawyers, and Infidels, Liverpool: Liverpool University Press, 1979, p. 37–38. 103 Первым католическим епископом Каффы был францисканец Иероним из Каталонии, который прибыл в Крым, вероятно, уже в 1311 году и позже участвовал в переговорах с ханом Узбеком о возвращении генуэзцев в Каффу, откуда они были изгнаны ханом Тохтой в 1308 году. 22 февраля 1318 года папа Иоанн XXII официально возвел Иеронима в сан католического епископа Каффы и предоставил ему в управление все католические приходы и местопребывания на территории, простиравшейся “от Варны до Сарая и от Черного моря до русских земель”. По-видимому, на момент написания письма Иероним находился в Каффе, прибыв из Авиньона после своего двухлетнего пребывания при папской кури.; Acta Joannis XXII, no. 8, p. 12–13; Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 176, p. 74, no. 303, p. 142–143; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, p. 302, III, p. 40–41, 44, 46, 52; Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838, col. 407; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 149, 158; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 535, 547; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 476–477. Ряд исследователей указывает на параллельное существование в Сарае католического епископа по имени Стефан, начиная с 1319 или 1321 года; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 548, 558, 568; Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, I, p. 102–103; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 44–45, III, p. 223–224. Однако все упоминания епископа Стефана в латинских источниках оставляют впечатление, что в данном контексте речь идет об армянском епископе Сарая, признавшем церковную унию с Римской церковью; Acta Joannis XXII, no. 50–51, p. 100–102, no. 112, p. 210; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1321 xii, p. 145–146, a. 1321 xiii, p. 146; Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 445, p. 212; Wadding 204 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА для кладбищ и захоронений. В настоящее время, в страхе перед императором, с которым мы очень близки и которого мы надеемся обратить,104 никто не осмеливается посягать на наши церкви, местопребывания или колокола, которые они имели обыкновение сжигать L., Annales Minorum seu trium ordinum, VI, a. 1321 xxxviii, p. 422, a. 1322 lxxi, p. 459; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 159. В любом случае, официальная папская булла, подтверждающая основание отдельной епархии Сарая, относится к 1352 году; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 160. 104 Примечательно, что францисканские авторы письма не упоминают факта обращения Узбека в ислам. Параллельные мусульманские источники настаивают на обращении Узбека, но расходятся в его датировке. Так мамлюкские авторы указывают, что Узбек обратился сразу после прихода власти. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 323, 515; Гатин М.С., “Бертольд Шпулер об исламе и религиозной ситуации в Золотой Орде”, с. 292; Сочнев Ю.В., “К вопросу о религиозной принадлежности хана Узбека до восхождения на Сарайский престол”, в Актуальные проблемы исторической науки и творческое наследие С.И. Архангельского. XV чтения памяти члена-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского, 25–26 февраля 2007 г., Нижний Новгород: Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, 2007, с. 16–18. Сведения арабских источников подтверждают и русские летописи; Полное собрание русских летописей, Том 6: Софийская первая летопись, Москва: Языки русской культуры, 2000, стб. 375; Полное собрание русских летописей, Том 7: Летопись по Воскресенскому списку, Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Праца, 1856, с. 186, 189; Полное собрание русских летописей, Том 9–10: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, Москва: Издательство “Наука”, 1965, с. 178; Полное собрание русских летописей, Том 18: Симеоновская летопись, Санкт-Петербург: Типография М. А. Александрова, 1913, с. 88; Полное собрание русских летописей, Том 24: Типографская летопись, Петроград: 2-я Государственная типография, 1921, с. 108; Полное собрание русских летописей, Том 25: Московский летописный свод конца XV века, Москва, Ленинград: Издание Академии Наук СССР, 1949, с. 161; Приселков М.Д., Троицкая летопись. Реконструкция текста, Санкт-Петербург: Издательство “Наука”, 2002, с. 354; Исхаков Д.М., “Проблема ‘окончательной’ исламизации Улуса Джучи при хане Узбеке”, с. 130–131; Лапшина И.Ю., “Вопросы воцарения и смерти Узбек-хана”, с. 113; Мыськов Е.П., “Наследование верховной власти в Золотой Орде”, с. 125; Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, с. 111–115; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 93–94. Однако персидские авторы утверждают, что Узбек был обращен в ислам до прихода к власти; Рашид-ад-Дин, Сборник летописей, Т. I–III, Москва, Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1946–1960, II, с. 277; Юрченко А.Г., Хан Узбек, с. 249; Vásáry I., “The Jochid Realm: The Western Steppe and Eastern Europe”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 78; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 107, 109–111. А поздние тюркские источники сообщают, что Узбек обратился в ислам примерно через семь лет после прихода к власти; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, II, с. 206; Утемиш-хаджи, Чингиз-наме, с. 108; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 111; Golden P.B., Central Asia in World History, New York, Oxford: Oxford University Press, 2011, p. 92. 205 ROMAN HAUTALA или уничтожать.105 Однако те, кто до сих пор остаются язычниками, в высшей степени не выносят звона этих колоколов. Но после обращения они очень их почитают вместе с богослужебным пением, при котором им нравится присутствовать. Но прежде всего мы, собравшиеся вместе во второй раз в одиннадцать лет,106 чтобы получить повеления и ответ папы от наших послов, которые уже вернулись, и распоряжения нашего генерального капитула и министров; молим об этом всей душой со стенанием и слезами. Мы молим в Господе вас – о наши святые владыки, прелаты латинской церкви, как и все монахи и священнослужители – дабы во всех публичных и тайных 105 Вопрос о позволении со стороны хана звонить в колокола оставался наиболее острым во взаимоотношениях христианского и мусульманского населения крымских городов. Ярлык Узбека, предоставленный францисканцам в 1314 году, содержал ясно выраженное разрешение звонить в колокола. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 65. По-видимому, в связи с жалобами мусульман, тремя годами позже Узбек запретил христианам Крыма звонить в колокола, что явствует как из содержания письма папы Иоанна XXII, адресованного Узбеку 28 марта 1318 года, так и из упоминания запрета доминиканцем Гийомом из Адама в его трактате, написанном около 1317 году; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1318 ii–iii, p. 73; Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 318, p. 148; William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012, p. 46–49; Гатин М.С., “Бертольд Шпулер об исламе и религиозной ситуации в Золотой Орде”, с. 290; Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 113–114; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 548; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 44. По всей видимости, позже Узбек опять позволил христианам звонить в колокола. Так, уничтожение христианских колоколов упоминается в связи с изгнанием христиан из Солдайи в 1322 году. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1323 ii–iii, p. 202–203; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 178–180; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350; Крамаровский М., “Крым в системе административного устройства Золотой Орды”, в Усманов М., Хакимов Р., (ред.), История татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 440; Сочнев Ю.В., “Православие как фактор развития религиозной ситуации в Золотой Орде”, Textum Historiae: Исследования по теоретическим и эмпирическим проблемам Всеобщей истории, № 3, Нижний Новгород: Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, 2008, с. 160; Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, p. 113–114; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 548; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 550. Настоящее письмо ясно указывает на позволение хана звонить в колокола. И наконец Ибн Баттута был свидетелем колокольного звона в Каффе через десять лет после написания письма. The Travels of Ibn Battuta, II, p. 470. 106 То есть собравшиеся во второй раз на местном капитуле миноритов после 11летнего перерыва; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 93. 206 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА молитвах, которые вы изливаете с нежными слезами за нас и за весь народ, вы посчитали бы уместным обратить внимание как на краткосрочность нашей жизни (поскольку мы знаем, насколько бесчисленным опасностям она постоянно подвержена, и именно поэтому мы так горячо желаем прибытия других, дабы не пришло в упадок начатое дело), так и на пребывающих здесь неофитов и их постоянство в вере. Мы молим вас, если это будет вам угодно, распорядиться ради большого блага для веры, чтобы духовники на своих капитулах и пресвитеры в присутствии прихожан, в особенности в праздничные дни, специально рекомендовали нашу миссию к другим народам. И дабы они были благосклонны ко всем тем, кто вызвался отправиться к нам и подвергнуть себя будущим опасностям за Христа, и протянули бы содействующую руку земного вспомоществования, без которой те не могут сюда прибыть. И всех их мы также постоянно упоминаем в молитвах и прочим Господу Иисусу. Написано в великом городе Каффе, по которому зовется высококачественный кафатинский сахар,107 в год Господень 1323, в Пятидесятницу,108 по решению всех братьев и латинских купцов. Список литературы Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3, Москва, Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 71–112. Веселовский Н.И., Хан из темников Золотой Орды. Ногай и его время, Петроград: Российская Государственная Академическая типография, 1922. Гатин М.С., “Бертольд Шпулер об исламе и религиозной ситуации в Золотой Орде”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статей, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 264–304. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю., Золотая Орда и ее падение, Москва: Издательство Академии наук СССР, 1950. Егоров В.Л., Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв., Москва: Издательство “Наука”, 1985. Исхаков Д.М., “Проблема ‘окончательной’ исламизации Улуса Джучи при хане Узбеке”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статейm Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 129–153. Костюков В.П., “Историцизм в легенде об обращении Узбека в ислам”, в Юрченко А.Г., Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности). Книгаконспект, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2012, с. 266–288. Крамаровский М., “Крым в системе административного устройства Золотой Орды”, в Усманов М., Хакимов Р., (ред.), История татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 436–448. 107 Упомянутая ранее документация по учету расходов апостольской камеры Авиньона содержит указание на значительные суммы, потраченные на закупку кафатинского сахара; Van der Vat O., “Expensae Camerae Apostolicae”, p. 539, nota 10. 108 15 мая 1323 года; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris”, p. 92; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 112, nota 14. 207 ROMAN HAUTALA Лапшина И.Ю., “Вопросы воцарения и смерти Узбек-хана”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 112–120. Малышев А.Б., “Православие в этноконфессиональных отношениях Золотой Орды, Византии и государств Северного Причерноморья”, в Тинина З.П., Прохватилова О.А., Барабанов Н.Д., (ред.), Русская православная церковь и межконфессиональные отношения в нижнем Поволжье. Сборник статей, Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 2003, с. 5–30. Малышев А.Б., “Сообщение анонимного минорита о миссионерских пунктах францисканцев в Золотой Орде в XIV в.”, Археология Восточно-Европейской степи, № 4, Саратов: Научная книга, 2006, с. 183–189. Миргалеев И.М., Хамидова Ч.И., “Генеалогия предков Узбек-хана по данным ‘Шуаби панджгана’ Рашид ад-дина”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 22–25. Му’изз ал-ансаб (“Прославляющее генеалогии”), Вохидов Ш.Х., Утепбергенов У.А., Муминов А.К., (ред.), Алматы: Дайк-Пресс, 2006. Мыськов Е.П., “Наследование верховной власти в Золотой Орде во второй половине XIII – начале XIV в.”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 121–129. Полное собрание русских летописей, Том 6: Софийская первая летопись, Москва: Языки русской культуры, 2000. Полное собрание русских летописей, Том 7: Летопись по Воскресенскому списку, Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Праца, 1856. Полное собрание русских летописей, Том 9–10: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, Москва: Издательство “Наука”, 1965. Полное собрание русских летописей, Том 18: Симеоновская летопись, СанктПетербург: Типография М. А. Александрова, 1913. Полное собрание русских летописей, Том 24: Типографская летопись, Петроград: 2-я Государственная типография, 1921. Полное собрание русских летописей, Том 25: Московский летописный свод конца XV века, Москва, Ленинград: Издание Академии Наук СССР, 1949. Почекаев Р.Ю., Мамай. История антигероя в истории (630-летию Куликовской битвы посвящается), Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2010. Почекаев Р.Ю., Ханы Золотой Орды, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2010. Почекаев Р.Ю., “Административная реформа хана Узбека: предпосылки, содержание, последствия”, Золотоордынская цивилизация. Научный ежегодник, № 6, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 199–208. Приселков М.Д., Троицкая летопись. Реконструкция текста, Санкт-Петербург: Издательство “Наука”, 2002. Рашид-ад-Дин, Сборник летописей, Т. I–III, Москва, Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1946–1960. Сабитов Ж.М., “Узбек-хан: проблема прихода к власти”, Золотоордынское наследие, Выпуск 2: Материалы второй Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды», посвященной памяти М.А.Усманова. Казань, 29–30 марта 2011 г., Миргалеев И.М., (ред.), Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2011, с. 111–115. Сафаргалиев М.Г., Распад Золотой Орды, Саранск: Мордовское книжное издательство, 1960. Сафаргалиев М.Г., “Распад Золотой Орды”, в На стыке континентов и цивилизаций: Из опыта образования и распада империй Х–ХVI вв., Москва: информационноиздательский центр ИНСАН, 1996, с. 277–526. Свет Я.М., После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий, Москва: Издательство “Наука”, 1968. 208 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА Селезнев Ю.В., Элита Золотой Орды, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009. Скочиляс І., “Аспрокастрон-Білгород – кафедра Галицької митрополії у XIV ст.”, Ruthenica. Альманах середньовічної історії та археології Східної Європи, № 8, Київ: Інститут історії України НАН України, 2010, с. 120–137. Сочнев Ю.В., “К вопросу о религиозной принадлежности хана Узбека до восхождения на Сарайский престол”, в Актуальные проблемы исторической науки и творческое наследие С.И. Архангельского. XV чтения памяти члена-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского, 25–26 февраля 2007 г., Нижний Новгород: Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, 2007, с. 16–20. Сочнев Ю.В., “Православие как фактор развития религиозной ситуации в Золотой Орде”, Textum Historiae: Исследования по теоретическим и эмпирическим проблемам Всеобщей истории, № 3, Нижний Новгород: Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, 2008, с. 149–165. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 2: Извлечения из персидских сочинений, Ромаскевич А.А., Волин С.Л., (ред.), Москва, Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1941. Утемиш-хаджи, Чингиз-наме, Юдин В.П., (ред.), Алма-Ата: Гылым, 1992. Фёдоров-Давыдов Г.А., Общественный строй Золотой Орды, Москва: Издательство МГУ, 1973. Фёдоров-Давыдов Г.А., “Религия и верования в городах Золотой Орды”, в Татарская электронная библиотека, 1998. Режим доступа: http://kitap.net.ru/islam/fedorov-davydov.php Юрченко А.Г., Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности). Книга-конспект, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2012. Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966. Alessandri L., Pennacchi F., “I più antichi inventari della sacristia del Sacro Convento di Assisi (1338–1473)”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 7, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1914, p. 66–107, 294–340. Allsen T.T., Commodity and Exchange in the Mongol Empire: A Cultural History of Islamic Textile, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1997. Allsen T.T., “Robing in the Mongolian Empire”, in Gordon S., (ed.), Robes and Honor: The Medieval World of Investiture, New York: Palgrave Macmillan, 2001, p. 305–314. Allsen T.T., “Mongols as Vectors for Cultural Transmission”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 135–156. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam Fratrum minorum spectantia, 9 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1885–1977. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), BarriDucis: L. Guerin, 1864–1883. Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 89–103. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 55–71. Defremery Ch.-F., “Fragments de géographes et d’historiens arabes et persans inedits rélatifs aux anciens peuples du Caucase et de la Russie meridionale”, Journal Asiatique, Vol. 15, Paris: Société asiatique, 1850, p. 50–75. 209 ROMAN HAUTALA DeWeese D.A., “Baba Kamal and Jandi and the Kubravi Tradition among the Turks of Central Asia”, Der Islam: Zeitschrift für Geschichte und Kultur des islamischen Orients, Vol. 71, Berlin: Walter de Gruyter GmbH & Co, 1994, p. 58–94. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. Eubel K., Provinciale Ordinis Fratrum Minorum vetustissimum secundum Codicem Vaticanum nr. 1960, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1892. Eubel K., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973. Gadrat C., Une image de l’Orient au XIVe siècle. Les Mirabilia descripta de Jordan Catala de Sévérac. Édition, traduction et commentaire, Paris: École des chartes, 2005. Golden P.B., Central Asia in World History, New York, Oxford: Oxford University Press, 2011. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. Golubovich G., “La gerarchia domenicana e francescana negli imperi tartari dell’Asia (1307–1318)”, Analecta sacri Ordinis Fratrum Praedicatorum, Vol. 13, Romae: Typis Vaticanis, 1917–1918, p. 135–139. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009. Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 1–83. Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937. May T., The Mongol Conquest in World History, London: Reaktion Books, 2011. Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838. Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: a quarterly review for the study of missionary problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, p. 357–366. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 104–112. Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, London: Society for Promoting Christian Knowledge, 1930. Moule A.C., “Brother Jordan of Sévérac”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 189– 216. Muldoon J., Popes, Lawyers, and Infidels, Liverpool: Liverpool University Press, 1979. Nold P., “Pope John XXII, the Franciscan Order and Its Rule”, in Robson M.J.P., (ed.), The Cambridge Companion to Francis of Assisi, Cambridge: Cambridge University Press, 2012, p. 258–272. Pegolotti F.B., La Pratica della Mercatura, Evans A., (ed.), Cambridge: Mediaeval Academy of America, 1936. Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de 210 ДВА ПИСЬМА ФРАНЦИСКАНЦЕВ ИЗ КРЫМА 1323 ГОДА l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 343–356. Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 285–296. Sbaralea G.G., (ed.), Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum: constitutiones, epistolas, ac diplomata continens: tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, et Poenitentium a seraphico patriarcha Sancto Francisco institutis concessa, 4 Vols., Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1759–1804. Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 110–119. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Spuler B., Die Goldene Horde: die Mongolen in Russland 1223–1502, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1965. The Travels of Ibn Battuta, A.D. 1325–1354, Vol. 2, Gibb H.A.R., Defrémery C., Sanguinetti B.R., (eds.), Cambridge: Published from the Hakluyt Society at the University Press, 1962. Vásáry I., “The Jochid Realm: The Western Steppe and Eastern Europe”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 67–87. Van der Vat O., “Expensae Camerae Apostolicae pro missionibus Fratrum Minorum inter Tartaros, an. 1318–1353” Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 31, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1938, p. 538–540. Violante T.M., La provincia domenicana di Grecia, Roma: Istituto storico domenicano, 1999. Wadding L., Annales Minorum seu trium ordinum a S. Francisco institutorum, 32 Vols., Fonseca J.M.R. da, (ed.), Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1931–1954. William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012. Yule H., Cathay and the Way Thither: Being a Collection of Medieval Notices of China, 4 Vols., London: Hakluyt Society, 1913–1916. TWO FRANCISCAN LETTERS FROM THE CRIMEA (1323): LATIN TEXT, RUSSIAN TRANSLATION, AND COMMENTARY The present article contains the Latin text, Russian translation and commentary to the two letters addressed by the Franciscans of Kaffa on 15th May, 1323, both to the oncoming General Chapter of the Minorites and to the cardinals of the Papal curia in Avignon. In their first letter the Franciscans focus on the description of Minorites’ martyrdoms occurred in the western Mongol uluses including references to two executions of Franciscans in India. The second, lengthier letter contains a detailed report on the successes and complexities of the Franciscan apostolate in Crimea. Content of the second letter uncovers the obvious reason that prompted the Crimean Franciscans to send these two letters to the leadership of their Order: emphasizing and perhaps exaggerating to some extent their missionary successes, the Franciscans insist on the necessity of 211 ROMAN HAUTALA the departure of new missionaries from the west in the Crimea in order to strengthen missionary work among the nomads of the Golden Horde. The second letter also contains invaluable information about the Franciscan missionary activity among the nomads of the Crimea. The description of the Crimean Minorites’ apostolate includes a number of details that are similar with information contained in the parallel letter of the Franciscan Iohanca written in Bashkiria in 1320 and addressed to Michele da Cesena, general Minister of the Franciscan Order. The text of Iohanca’s letter has been preserved in the same codex as the copy of the Crimean letters of 1323. Iohanca’s letter has long been known for the edition and Russian translation of Sergei Anninsky (1940). The Crimean letters, in turn, not only complement the content of Iohanca’s letter, but also provide new information that does not occur elsewhere. The Crimean letters contain no less valuable information about the religious situation in the Golden Horde in the initial period of the Uzbek’s reign (1312/13–1341). Equally interesting is information about household aspects of daily life of the Crimean Kipchaks. The value of these details is highlighted by the consideration that unlike the most known Muslim sources, both letters were written within and not beyond the territory of the Golden Horde. 212 CATHOLIC MISSIONARIES IN THE GOLDEN HORDE As James Muldoon remarked on one occasion, the fundamental objective of Catholic missionaries during the Middle Ages was the keeping the commandment of Jesus Christ to preach the Word to all people so as to save all humankind. Therefore, missionaries were to devote their activities to strengthening those Christians whose faith was being threatened, confronting the false doctrines and heretics, and, what is most important for this article, to make every effort to return the “infidels” to the fold.1 The importance of the latter of the above objectives was invariably supported by quotes from the Scriptures, whose interpretation in the 13th century had become distinctly eschatological: both Jesus himself and Paul the Apostle indicated the necessity of total conversion of the “infidels” prior to the imminent coming of the AntiChrist, as a compulsory condition for the future atonement of the whole of humankind.2 Therefore, from the point of view of theoreticians of the Catholic missionary operations, the future salvation of Christians was dependent not only on the moral transformation of their lifestyle, but also on the effectiveness of proselytising activities of the new apostles of the Roman Church outside Europe. In its turn, the Holy See demonstrated a clear comprehension of the new tasks faced by the Roman Church, and entrusted their fulfillment to the new orders of Franciscans and Dominicans, founded in the early 13th century to resolve the issues at hand. In his special bull “Cum hora undecimal” of 1235, later reproduced without modifications by subsequent pontificates during the 13th–15th centuries, Pope Gregory IX instructed the new apostles of the Roman Church to travel to “peoples and tribes, and many tongues and kings”, because, to alter the words of Paul the Apostle, “the entire Israel will not be saved until the full number of pagans enters it”.3 The list of peoples, to whom the 1 Muldoon J., Popes, Lawyers, and Infidels, Liverpool, 1979, pp. 37–38. See Matthew: 24: 14, 28: 19–20; Mark: 13: 10; Romans: 11: 25–26; and also: Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge, 2009, pp. 1–2; Schmieder F., “Tartarus valde sapiens et eruditus in philosophia. La langue des missionnaires en Asie”, in L’étranger au Moyen Âge: XXXe Congrès de la SHMES, (Göttingen, juin 1999), Paris, 2000, p. 271; Schmieder F., “Nota sectam maometicam atterendam a tartaris et christianis: The Mongols as Non-Believing Apocalyptic Friends around the Year 1260”, Journal of Millennial Studies, Vol. I/1, Boston, 1998, p. 2; Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, Lexington, 1975, pp. 12–13. 3 See Revelations 10: 11; Romans 11: 25–26; and also: Acta Honorii III (1216–1227) et 2 213 ROMAN HAUTALA missionaries were to be sent to preach the Gospel, first included the “Tartars” in the homonymous bull of Pope Innocent IV of 23 July 1253,4 and they remain present in the later bulls of the Roman pontificates until the 15 th century. From the moment of appearance of the Tatars in the Eastern Europe, they had presented a perfect object for Christian proselytism, whose conversion was pivotal for the future redemption of Christianity. The apostolate of the Franciscans and Dominicans among the Tatars completely met the Catholic missionary ideals. Moreover, such activities could be extremely useful for the achievement of geopolitical goals: “the Tartar pagans” who converted to Christianity could provide significant military support to the Latin world in its centuries-long struggle with Islam. In particular, Raymundus Lullius, in his missionary project submitted to the French King Philip IV, pointed out the foreign political advantages that could follow the total baptism of the Tatars; 5 while the Franciscans of Caffa, who preached the Gospel among the nomads of the Golden Horde and in 1323 addressed a report on their activities to the administration of the Order, assured their Western brothers that “after the complete conversion of this Empire, the Saracen power would no longer have any strength, locked and surrounded as it would be by this empire from one side, and the Greeks and Italians, that is, the Latins, and other Christian kingdoms from the other”.6 At the same time, the Latin authors expressed their extreme concern regarding the possible success of Islamic proselytism among the Tatars. The same Lullius in a number of his treatises of the late 13 th century insisted on the necessity of intensification of Christian proselytism in the East, and described the threats to Christianity that were lurking in the potential conversion of the Tatars to Islam.7 In the early 14th century, Lullius was already lamenting that Toqta Khan surrounded himself with Islamic secretaries, and expressed his concerns that, due to their superior position, senior Islamic bureaucrats were Gregorii IX (1227–1241) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Romae, 1950, no. 210, pp. 286–287; Tolan J.V., Saracens. Islam in the Medieval European Imagination, New York, 2002, p. 222; Muldoon J., Popes, Lawyers, and Infidels, pp. 36–37. 4 Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. I: Ab Anno 1215 ad 1280, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae, 1729, no. 211, p. 237. 5 DeWeese D.A., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, Mongolian Studies, Vol. 5, Bloomington, 1978–1979, p. 64. 6 “cum, illo inperio perfecte conuerso, nullius momenti foret potentia saracenica, que inter illud ex vna parte et gregum ac ytalicum siue latinum ex alia et regna alia xristiana interclusa est et vallata”; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, 1923, p. 109. 7 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome, 1998, p. 119; DeWeese D.A., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, p. 66; Hillgarth J.N., Ramon Lull and Lullism in Fourteenth-Century France, Oxford, 1971, p. 151; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, 1906–1927, I, p. 374. 214 CATHOLIC MISSIONARIES IN THE GOLDEN HORDE able to disseminate the Islamic faith in the Jochid ulus.8 In his turn, a Dominican friar, Guillaume de Adam, in his treatise “How to Defeat the Saracens” of 1317 wrote that Uzbek Khan “receives into his domains and promotes and protects Saracen fakirs, that is, monks, and any others by whom at length with many other Tartars he has become the worst Saracen and the enemy and persecutor of Christians”.9 And a Venetian, Marino Sanudo Torsello, indicated that the conversion of the nomads of the Jochid ulus to Islam “will become a great threat and a great danger to the Christian faithful. For it is claimed in good faith by some worthies that the said Husbecho has a multitude of horsemen”.10 Due to the aforementioned reasons, Catholic missionaries applied their best efforts to arrange the preaching of the Gospel in the Golden Horde. However, to deploy the proselytic activities in the East, they needed to overcome a number of hurdles, in which undertaking they were given invaluable support by Western merchants. The Italian commercial expansion concurred with the development of the Eastern apostolate and establishment of marine communication between Europe and Asia allowed Christians to relatively easily reach the regions, where they deployed their proselytic activities. For example, the aforementioned letter of the Caffa Franciscans contained the following instruction for those missionaries who wished to devote themselves to the Eastern apostolate: “Know that it is safer and easier to arrive there by sea in the company of Venetian traders than by land, through the territories that are considered very difficult to transverse and dangerous”.11 In its turn, the missive of the Iberian Minorite, Paschalis of Vittoria, contains the description of his journey from Spain to Sarai in 1335, along with the enumeration of all intermediate stages of travel of the Catholic missionary through Venice, Galata and Tana.12 The same contribution to the development of the Eastern apostolate was highlighted by an anonymous author from Münster, who at the same time 8 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, pp. 381–384, III, p. 374. 9 “Saracenos etiam facarios, id est monachos, et alios quoscumque in suo dominio recipit, promouet et tuetur, per quos tandem ipsemet cum multis aliis Tartaris Sarracenus pessimus et Christianorum inimicus et persecutor est effectus”; William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.). Washington, 2012, pp. 46–48. 10 “Hoc enim foret in praeiudicium nimium et periculum maximum fidei Christianae. Nam a nonnullis dignis fide asseritur quod dictus Husbecho, habet equitum multitudinem”; Bongars J., Gesta Dei per Francos, sive Orientalium expeditionum, et regni Francorum Hierosolomitani historia, Vol. II, Hanoviae, 1611, p. 33; Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross = Liber secretorum fidelium crucis, Lock P., (tr.), Burlington, 2011, p. 66. 11 “vt sciatis ad partes quas per terram, quod difficilimum esset et periculosissimum, vel quod securius et leuius per mare et in societate mercatorum Venecorum extra veniendum”; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, pp. 110–111. 12 Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, 1929, pp. 501–506. 215 ROMAN HAUTALA pointed out the equally important material support of merchants from Northern Italy. “For the tradesmen of Lombardy and other rich lands, staying in those lands and frequently visiting them, carry with them these Orders there and found cloisters for them with the support of other tradesmen and the faithful, while generously giving them every necessary thing in accordance to what Order each of them prefers”.13 Western merchants obviously tended to fund the construction of Catholic churches in all large urban centers of the Golden Horde they visited, thereby promoting the creation of Franciscan and Dominican convents in Caffa, Soldaia, Solkhat, Tana and Sarai.14 Therefore, Catholic missionaries advanced eastwards side by side with Western merchants and, evidently, they arrived at the territory of the Golden Horde simultaneously with the establishment of a Genoese trading post in Caffa. In any case, the Latin translation of the yarliq of Uzbek Khan, granted to the Franciscans in 1314, indicated that for the first time this yarliq was granted to the Minorites by Khan Mengü Temür (1266/67–1280), supposedly, at the beginning of his reign.15 The contents of this yarliq demonstrated another, more important circumstance that stipulated the trouble-free deployment of the apostolate within the borders of the Golden Horde, namely, the favor of the Jochid rulers towards Catholic missionaries. The yarliq granted the Minorites the right for unimpeded preaching of the Gospel throughout the territory of the Golden Horde, and guaranteed them the Khan’s patronage in case of a conflict with representatives of alternative confessions. The Jochid protection was inestimably valuable to missionaries during their frequent clashes with Islamic residents of the Golden Horde urban centers, about which a missive of Friar Ladislaus, a Franciscan custodian of Gazaria (that is, North Black Sea region), provides priceless information. In his letter, Ladislaus described the circumstances of the conflict that took place in the summer of 1286 between the Franciscans of Solkhat and the local Islamic residents who resented the Catholics’ custom to ring the bell on their church. During the conflict, they tore off the bell and destroyed the Catholic church, which resulted in a complaint being submitted by the Franciscans to Khan Tula-Buga and Nogai. In response to the petition of Minorites, the Jochid rulers sent their representatives to Solkhat, who, despite their personal affinity for Islam, strictly punished the offenders of the 13 “Nam mercatores de Lombardia et aliis terris ditissimi, qui in illis partibus degunt, et frequenter perveniunt, trahunt hos ordines ad illas partes, et eis cum auxilio aliorum mercatorum et fidelium claustra fundant et omnia necessaria largiter eis ministrant, secundum quod quivis aliquem Ordinem diligit”; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 153. 14 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 89, 94, 138. 15 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, 1924, p. 65; Hautala R., “Yarlyk Uzbeka franciskancam Zolotoj Ordy 1314 goda”, Zolotoordynskoe obozrenie, Vol. 3, Kazan, 2014, pp. 33–34. 216 CATHOLIC MISSIONARIES IN THE GOLDEN HORDE Franciscans, which allowed them to restore their church and hand three bells in the place of the one destroyed.16 It is obvious that the rulers of the Golden Horde followed the orders of Yasa with regard to the tolerant treatment of all world religions, and continued doing so in the 14th century, despite the growing influence of Islam among the Jochid elite. Both the message written in 1320 by Brother Iohanca on the territory of present-day Bashkiria and the letter of the Crimean Franciscans, sent West three years later, could not hide the Minorites’ admiration of the tendency of the Jochid administration to give all communities the complete freedom in the religious matters until their confessional autonomy interfered with the interest of the secular legislation of the Golden Horde.17 The most eloquent description of the religious tolerance of the Tatars was given by an Umbrian Franciscan Giovanni Elemosina, in his “Chronicon” of 1336: “And after Tartars had subdued many kingdoms… Under the influence of some natural mercy, they were changed by the Divine Providence so greatly that they abandoned their former rage and ferocity and turned to good, starting to manage and care for the peoples conquered by them with love and solicitude. And they allowed the peoples to follow their own laws and promote their culture without hindrance, in accordance with their ancient rituals, and peacefully own their land, with the only condition that they would obey the ruler of the Tartars and pay him a tax on the property”.18 Using the Khans’ patronage, the Franciscans launched extremely active missionary activities in the central regions of the Golden Horde. According to the above-mentioned letter of the custodian Ladislaus, by 1286, the Minorites founded their abodes in Caffa, Solkhat, Qırq Yer (Chufut-Kale), Sarai and Vicina (in the estuary of the Danube).19 A later list of Franciscan footholds in the Jochid ulus, made before 1319 and surviving as a copy of the manuscript in the collection of the British Museum (Nero A. IX), already indicates the existence of 17 convents, located, apart from the cities mentioned by Ladislaus, also in Soldaia, Kherson (present-day Khersones), Cembalo (present-day Balaklava), 16 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 444–445. 17 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus”, p. 66; Anninsky S., “Izvestiya vengerskix missionerov XIII–XIV vv. o tatarax i vostochnoj Evrope”, Istoricheskij arxiv, Vol. 3, Moscow, Leningrad, 1940, pp. 90–91, 108–109; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 111. 18 “Et postquam ipsi Tartari regna plura ... subiugaverunt, Deo providente, quadam naturali mansuetudine eis infusa, adeo commutati fuerunt a furia sua et feritate, et in bonitatem conversi, gentes quas submiserant, caritate et curialitate regere et fovere ceperunt. Et libere concesserunt nationibus leges suas servare, et culturam suam agere secundum ritum antiquorum suorum, et terras suas possidere in pace, solum quod domino Tartarorum obedirent et censum ei persolverent”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 125. 19 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 444–445. 217 ROMAN HAUTALA Barasone (present-day Karasu-Bazar), Maurocastro (present-day BilhorodDnistrovskyi), Tana, Majar, Ukek, and in the place of Saint John, at the distance of three miles from Sarai.20 A Franciscan author, Paolino Veneto, added to this list the mention of a convent in Bulgar, and Bartholomew of Pisa – the one in Aksarai (Sarai al-Jadid), Agitarchan (Astrakhan) and Ilice (Eni Kale).21 The Dominicans appeared in the Golden Horde much later than the Franciscans and established themselves in Caffa only in the late 13 th century.22 However, the Friars Preachers made their feasible contribution to the development of the apostolate by converting to Catholicism in 1333 a certain Millenus, the Alan ruler of Vosporo (Kerch). For his part, Pope John XXII was so happy to hear about the conversion of the Crimean Alans that he found it appropriate to found an archdiocese of Vosporo, headed by a Dominican, Francesco di Camerino.23 However, the Catholic missionary operations were not limited to the urban centres of the Jochid ulus. A letter from the Franciscans of Caffa of 1323 clearly indicates that the Crimean Minorites developed daily proselytic activities in the steppe: “but due to the hourly following of the travelling camps and wholly devoting ourselves to our tasks, we frequently have no time to partake of our meals before the stars rise. It is not surprising that during one such trip, a German brother tore 93 idols from the hands of the pagans, baptised all their families and instructed them on the matters of faith, as much as he was able”.24 This message to a great extent conforms to the contents of the report of the Minorite Iohanca about his six-year apostolate at the territory of the present-day Bashkiria.25 It seems, Iohanca’s efforts were not in vain, since a later Franciscan document from the aforementioned manuscript from the collection of the British Museum (Nero A. IX) speaks of the baptism of “the son of some great thousandman called Tharmagar, as well as Estokis, the master of the entire 20 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 72. 21 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, 268; Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam Fratrum minorum spectantia, Vol. IV, Quaracchi, 1906, p. 557. 22 Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, Willcocks S., (tr.), Leiden, Boston, 2012, p. 186, nota 174; Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow, 2005, p. 257; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 94, nota 108, p. 132; Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma, 1937, p. 92. 23 Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, Vol. XXIV: 1313–1333, Raynaldus O., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis, 1880, a. 1333, § 36–37, pp. 524–525. 24 “set crebro castra sequentes ob diligenciam meram tante occupacionis gustare victum non vacat usque ad lucentes stellas. Nec mirum, cum exitu vno frater quidam almannus 93 paganorum ydola de eorum manibus surripuit et omnes familias baptizauit et in fide quo potuit plenius instruxit”. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 107. 25 Anninsky S., “Izvestiya vengerskix missionerov XIII–XIV vv. o tatarax i vostochnoj Evrope”, pp. 90, 108; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus”, p. 66. 218 CATHOLIC MISSIONARIES IN THE GOLDEN HORDE Baschardia, along with his wife and children, and his numerous family”.26 However, a more detailed description of the apostolate in the steppe is contained in the “Chronicon” by Giovanni Elemosina, who, among other things, reported that “the herdsmen, Friars Minor of Saint Francis, have five mobile residences among those Tartars, in tents covered with felt. Along with the Tartars, they move from place to place, transporting their residences, books and domestic effects in carts. They preach to the Tartars, baptise them and administer the Sacraments to the righteous. And since, from the very beginning, these brothers were blessing the groom, the bride and weddings and, following the example of our Lord, ate with them, for this reason the piety among the Tartars started growing so rapidly that the brothers had to bless weddings and eat with them frequently. And the Tartars love the brothers so well because they do not wish to fight and wear arms, and because they do not wish to own lands and vineyards, but only the paltriest of places where they could stay for a time”.27 Evidently, the Catholic missionaries felt safer in the steppe than in Jochid towns, where they more than once clashed with local Muslims. It is obvious that this was the reason why the author of a Franciscan letter from Caffa of 1323 offered the following characteristics of the nomads’ attitude towards missionaries that was in a harsh contrast with the description of a series of martyrs’ deaths of Catholic preachers in Eastern towns: “So know that we meet with more displays of piety in pagans than in Christians. And they readily offer us food and good clothing such as they possess”.28 References Acta Honorii III (1216–1227) et Gregorii IX (1227–1241) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Romae, 1950. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam Fratrum 26 “Sed iam per proximo baptizatus est per fratrem Henricum Alemanum filius cuiusdam magni millenarii vocatus Tharmagar. Item Estokis dominus totius Baschardie, cum uxore et filiis et familia multa”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73. 27 “Inter istos Tartaros pastores gregum, fratres Minores Sancti Francisci habent quinque loca mobilia in papilonibus filtro coopertis, et cum Tartaris moventur de loco ad locum, in curribus portantes loca et libros et utensilia, qui Tartaris predicant et baptizant et administrant credentibus sacramenta. Et quia ipsi fratres a principio sponsum et sponsam et nuptias benedicere ceperunt, et exemplo Salvatoris nostri cum eis manducare, ideo tantum inolevit ista devotio inter Tartaros, ut fratres oporteat sepius nuptias benedicere et cum eis manducare. Et diligunt tantum fratres, quia bellare nolunt, nec arma portare, et quia terras et vineas nolunt possidere, sed solum loca humilia, ubi possint hospitari”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 125. 28 “sciatis quod maioris sepe deuocionis reperimus apparenciam in ipsis paganis quam nos in multis xristianis cum et victualia nobis libenter conferunt et indumenta nobis apta qualia ipsis possident” ; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 108; compare with: pp. 104–106. 219 ROMAN HAUTALA minorum spectantia, Vol. IV, Quaracchi, 1906. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, Vol. XXIV: 1313–1333, Raynaldus O., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis, 1880. Anninsky S., “Izvestiya vengerskix missionerov XIII–XIV vv. o tatarax i vostochnoj Evrope”, Istoricheskij arxiv, Vol. 3, Moscow, Leningrad, 1940, pp. 71–112. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, 1924, pp. 55–71. Bongars J., Gesta Dei per Francos, sive Orientalium expeditionum, et regni Francorum Hierosolomitani historia, Vol. II, Hanoviae, 1611. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. I: Ab Anno 1215 ad 1280, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae, 1729. Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, Willcocks S., (tr.), Leiden, Boston, 2012. Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, Lexington, 1975. DeWeese D.A., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, Mongolian Studies, Vol. 5, Bloomington, 1978–1979, pp. 41–78. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, 1906–1927. Hautala R., “Yarlyk Uzbeka franciskancam Zolotoj Ordy 1314 goda”, Zolotoordynskoe obozrenie, Vol. 3, Kazan, 2014, pp. 31–48. Hillgarth J.N., Ramon Lull and Lullism in Fourteenth-Century France, Oxford, 1971. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow, 2005. Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma, 1937. Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross = Liber secretorum fidelium crucis, Lock P., (tr.), Burlington, 2011. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, 1923, pp. 104–112. Muldoon J., Popes, Lawyers, and Infidels, Liverpool, 1979. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome, 1998. Schmieder F., “Nota sectam maometicam atterendam a tartaris et christianis: The Mongols as Non-Believing Apocalyptic Friends around the Year 1260”, Journal of Millennial Studies, Vol. I/1, Boston, 1998, pp. 1–11. Schmieder F., “Tartarus valde sapiens et eruditus in philosophia. La langue des missionnaires en Asie”, in L’étranger au Moyen Âge: XXXe Congrès de la SHMES, (Göttingen, juin 1999), Paris, 2000, pp. 271–281. Tolan J.V., Saracens. Islam in the Medieval European Imagination, New York, 2002. Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, 1929. Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge, 2009. William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.). Washington, 2012. 220 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS: AN EXAMPLE OF COOPERATION WITHIN THE FRAMEWORK OF THE MONGOL EMPIRE1 One can hardly see it as a mere coincidence that European missionary “expansion” in the Mongol Empire coincided with the most favorable period for the development of Italian trade in the East in the first half of the 14 th century.2 As will be illustrated on the basis of synchronous sources, the Oriental apostolate of the Dominicans, and especially of the Franciscans, experienced its heyday roughly during the reign of Golden Horde’s Uzbek Khan (1313–1341), although the activities of Western missionaries also affected the territory of the Chaghadaid ulus and the Yuan Empire. Here, however, I will not discuss the details of the Latin missionary work, but will focus on the circumstances of its proliferation in Asia and the invaluable financial support of Italian merchants, without which missionary activity of the Mendicants could hardly have achieved such an unprecedented scale. In addition, I will try to clarify the motivations of Italian merchants to donate large amounts of money to support the activities of Western missionaries. At the end of this study, I will try to explain the reasons for the special favor of the Mongol rulers which they showed in relation to the missionaries from Europe. The financial support provided by the Genoese or, more likely, Venetian merchant named Peter of Lucalongo3 to the future Latin Archbishop of Khanbaliq, John of Montecorvino, is the most prominent example of the interaction between Western missionaries and merchants in the Mongol Empire. According to the Italian prelate, Peter bought at his own expense a plot of land in the capital of the Yuan Empire and contributed to the construction of the Catholic Cathedral there: 1 I express my special gratitude to Stephen Pow who did not spare his valuable time to carefully proofread the draft of this article. Of course, only the author of this article remains fully responsible for those potential errors that can be identified after its publication. 2 For the sake of brevity, I will not consider the activity of Western missionaries in Ilkhanate, which experienced its heyday in the second half of the 13th century due to the close diplomatic relations between the Hulaguids and the Papal curia, but then failed to reach the scale observed in other Mongol uluses in the first half of the next century. 3 It is possible that in reality his name was Pietro, the son of Luca Longo; Petech L., “Italian Merchants in the Mongol Empire”, Edgington S., (tr.), in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Christendom: The Asian Missions, IX, Farnham: Ashgate Variorum Reprint, 2013, pp. 168–169. 221 ROMAN HAUTALA “Master Peter of Lucalongo, a faithful Christian and a great merchant who was my companion from Tauris, himself bought the site for the place of which I have spoken and gave it to me by the love of God and the working of the divine grace. For a more useful and suitable place for building a Catholic Church could not be had in the whole empire of the lord Kaan”.4 Yet, Peter was not the only Italian merchants who supported the Western prelate in distant northern China. This is indicated by the fate of his letter addressed 8 January, 1305 to the Franciscans of Gazaria, that is, of the Northern Black Sea region. In this letter, John of Montecorvino urged his fellows to come to his aid for the deployment of a more effective apostolate in the Yuan Empire and he specified that the most convenient way route would be an overland route from the dominion of the Golden Horde’s Toqta Khan: “With regard to the way I make known that through the land of Toctai, emperor of the northern Tartars, is the shorter way and safer, so that they will be able to come with the envoys within five or six months. But the other road5 is very long and very dangerous, with two voyages of which the first is like the distance between Acre and the province of Provence, but the other is like the distance between Acre and England, and it might happen that they would scarcely accomplish that route in two years”.6 In his next letter addressed 13 February, 1306 to vicars of the Franciscans and Dominicans in Persia, Friar John wrote that his previous letter had reached its destination, and even was forwarded later in Tabriz by a “friend” who arrived in northern China and then returned to the Golden Horde, in both cases as part of Toqta Khan’s embassy. Furthermore, Friar John wrote that he learned this fact from other “good persons” who arrived in northern China with a new embassy sent by Toqta Khan: “But now I tell you that last year at the beginning of January I sent a letter in few words about my state and position to the Father Vicar and to Brothers of the province of Gazaria by a certain friend of ours who was among the retinue of lord Toctai Khan who came to the lord Kaan of Cathay. In which letter I 4 “Dominus Petrus de Lucalongo fidelis christianus et magnus mercator, qui fuit socius meus de Thaurisio, ipse emit terram pro loco quem dixi, et dedit mihi, amore Dei et divina gratia operante, quia utilior et congruentior locus haberi non posset in toto imperio domini Chanis pro ecclesia catholica construenda”; Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, London: Society for Promoting Christian Knowledge, 1930, p. 179 (English text); Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929, pp. 352–353 (Latin text). 5 Across the Indian Ocean. 6 “De via notifico quod per terram Cothay Imperatoris aquilonarium Tartarorum est via brevior et securior, ita quod cum nunciis infra V vel VI menses poterunt pervenire; via autem alia est longissima et periculosissima, habens duas navigationes quarum prima est secundum distantiam inter Achon et provinciam Provincie, alia vero est secundum distantiam inter Achon et Angliam, et posset contingere quod in biennio vix perficerent viam illam”; Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, p. 175 (English text); Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, I, p. 349 (Latin text). 222 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS asked the same Vicar that they would send on copies of it to you. And now I [am assured] by good persons who are now come with the envoys of the aforesaid lord Toctai to the lord Kaan of Cathay that my letter reached you, and that that same messenger who carried my letter came to Tauris afterwards from the city of Sarai”.7 The Umbrian Franciscan Giovanni Elemosina confirmed in his “Chronicon” of 1336 that in fact the first letter of Friar John of 1305 was brought to Saray by Venetian merchants (one of whom, apparently, was that “friend” mentioned in the friar’s subsequent letter).8 Apparently, the Venetian merchants arrived with a second embassy of Toqta Khan as well and probably these were the ones who informed Friar John that his letter had reached his fellows in the Golden Horde and Ilkhanate. It is evident that Italian merchants took advantage of the establishment of peaceful relations between the Mongol rulers in the early 14th century and they immediately tried to reach northern China. In any case, John of Montecorvino clearly pointed out that previously the Trans-Eurasian route “had not been safe for a long time on account of wars”,9 and he urged the Franciscans to immediately take advantage of short-term period of peace to reach distant northern China. However, according to the same Giovanni Elemosina, although the Franciscans had responded to his call, they were forced to stay in Caffa in Crimea10 because of the resumption of hostilities between the Mongol rulers.11 7 “Nunc autem notifico vobis quod anno preterito in principio Ianuarii per quemdam amicum nostrum, qui fuit ex sociis domini Cothay Canis qui venerunt ad dominum Chanem de Cathay, ego misi licteras patri Vicario et fratribus provincie Gazzarie de statu et conditione mea in paucis verbis. In quibus licteris rogavi eumdem Vicarium quod exempla illarum vobis transmicteret, et iam michi constat per bonas personas que nunc pervenerunt cum ninciis predicti domini Cothay ad dominum Chanem de Cathay, quod mee lictere ad vos pervenerint, et quod ille idem nuncius qui portavit licteras meas, postmodum de Sara civitate venit Thaurisium”. Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, p. 178 (English text); Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, I pp. 351–352 (Latin text). 8 “Has litteras transmisit fr. Johannes predictus, legatus apostolice sedis, cuidam fratri Predicatori viro spirituali, qui circa partes Orientis peregrinabatur gentibus predicando fidem Christi, per mercatores Venetianos qui a Tartaria redierant. Et dederunt predicto fratri Predicatori in signum veritatis tabulam Magni Chaam imperatoris. Et ipse frater transmisit eam in pluribus locis citra mare fratribus Minoribus et Predicatoribus”. Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913, p. 132. 9 “Quia prima via secura non fuit a multo tempore propter guerras”; Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, p. 175 (English text); Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, I, p. 349 (Latin text). 10 In fact, the Franciscans Gherardo Albuini, Peregrino de Castello, Andrea da Perugia and Pietro and Giacomo di Firenze managed to reach northern China; Reichert F.E., Incontri con la Cina. La scoperta dell’Asia orientale nel Medioevo, Sberveglieri A., (tr.), Milano: Biblioteca francescana, 1997, p. 86. 11 “Et fratres predicti ceperunt viam et pervenerunt usque Gazariam Tartarorum Aquilonarium, sed non potuerunt transire propter guerras, unde in eadem civitate remanserunt predicantes et baptizantes gentes ibidem, quousque guerra cessaret”; Golubovich G., Biblioteca 223 ROMAN HAUTALA Thus, John of Montecorvino did not get that abundant support of his fellows which he requested in his letters. The Franciscans, in turn, were to limit themselves to the western regions of the Golden Horde in their missionary work, postponing its deeper expansion into Asia to better times. However, it is more important to note here the desire of missionaries to travel along the newly opened trade route through the Asian expanses with merchant caravans. Thus, three decades later – in a period of relative calm in the Mongol Empire and the corresponding activation of international trade – the Spanish Franciscan Paschal of Vittoria wrote in his letter in 1338 that he was able to reach Almalyk, going from Saray in the company of Armenian merchants and reaching Saraychuk along the Volga, Caspian Sea and Yaik, and continuing from there with a caravan of Muslim merchants through Urgench and probably Otrar: “I had now been staying more than a year in the aforesaid Sarray, a city of the Saracens of the Tartar empire, in the Vicariat of the North, where three years before12 a certain friar of ours, Stephen by name,13 suffered honourable martyrdom at the hands of the Saracens. Embarking on a certain vessel with some Armenians, I departed thence by the river called Tygris, and then along the shore of the sea which is called Vatuk, till I came in twelve days’ travel to Sarachik. From that place I got on a cart drawn by camels (for to ride those animals is something terrible), and on the fiftieth day reached Urganth, which is a city at the extremity of the empire of the Tartars and the Persians. The city is otherwise called Hus, and the body of the blessed Job is there. Thence I again mounted a camel-cart, and travelled with a party of accursed Hagarens and followers of Mahomet, I being the only Christian among them, with a certain servant called Zinguo,14 until by God’s grace we reached the empire of the Medes15”.16 bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 132. Perhaps, their movement eastward was hindered by the conflict between the son of Qaidu, an Ögedeid Chapar, and the Yuan emperor Temür Öljeytü, mentioned by Hayton: “Chapar dominium suum tenet in regno Turquesten. Et iste potest congregare ad pugnam, ut dicitur, quatuor c. m. equitum armatorum. Et illi de patria illa sunt homines ad arma strenui et audaces; et armorum tamen et bonorum equorum copiam non habent, sicut neccessarium esset eis. Multociens gentes magni imperatoris movent istis guerram, volentes terram ipsorum aliquam occupare, sed ipsi viriliter se defendunt”. Haytonus, “Flos Historiarum Terre Orientis”, Kohler Ch., (ed.), in Recueil des Historiens des Croisades. Documents arméniens, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1906, liber III, caput xlvi, p. 335. 12 Correctly: one year before (ante per annum). 13 István of Nagyvárad who was executed in Saray by Muslim community in April 1334; Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus III: Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum cum pluribus appendicibus inter quas excellit hucusque ineditus Liber de laudibus S. Francisci fr. Bernardi a Bessa edita a patribus Collegii S. Bonaventurae, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1897, p. 515. 14 Correctly: from the nation of Ziches (Ziquo natione), that is, a Circassian. 15 That is, the eastern half of the Chaghadaid ulus, former possessions of Qaidu Khan. 16 “et cum iam ultra annum demoratus fuissem in praedicta Saray civitate Saracenorum imperii Tartarorum in Vicaria aquilonari, ubi ante per annum quidam frater noster, Stephanus 224 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS Those Western merchants who sought to reach wealthy regions of northern China had to use the same overland route. In any case, the “Practice of Commerce” of the Florentine Francesco Balducci Pegolotti, written around the same time as the letter of Paschal of Vittoria, recommended Italian merchants follow the same exact route: “Information regarding the journey to Cathay17, for such as will go by Tana and come back with goods. In the first place, from Tana to Gintarchan18 may be twenty-five days with an ox-waggon, and from ten to twelve days with a horsewaggon. On the road you will find plenty of Moccols19, that is to say, of gens d’armes. And from Gittarchan to Sara20 may be a day by river, and from Sara to Saracanco21, also by river, eight days. You can do this either by land or by water; but by water you will be at less charge for your merchandize. From Saracanco to Organci22 may be twenty days’ journey in camel-waggon. It will be well for anyone travelling with merchandize to go to Organci, for in that city there is a ready sale for goods. From Organci to Oltrarre23 is thirty-five to forty days in camel-waggons. But if when you leave Saracanco you go direct to Oltrarre, it is a journey of fifty days only, and if you have no merchandize it will be better to go this way than to go by Organci. From Oltrarre to Armalec24 is forty-five days’ journey with pack-asses, and every day you find Moccols. And from Armalec to Camexu25 is seventy days with asses, and from Camexu until you come to a river called […] is forty-five days on horseback; and then you can go down the river to Cassai26, and there you can dispose of the sommi27 of nomine, fuit passus venerabile martyrium per Saracenos; inde ascendens in quoddam navigium cum Armenis per fluvium, qui vocatur Tigris, et per ripam maris, Vatuk nomine, usque Saraschuk deveni per XII dietas. Inde ascendes currum camelorum, cuius equitatus terribilis est, 50. die in Urganth deveni, quae est civitas in fine imperii Tartarorum et imperii Persarum; quae civitas alio nomine vocatur Us, ubi est corpus beati Iob. Inde ascendens currus camelorum cum Agarenis, maledicti Machometi sequacibus, solus ego Christianus inter ipsos cum quodam servitore, Ziquo natione, usque ad imperium Medorum veni Deo dirigente”. Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, Vol. III: Missionary Friars–Rashíduddín– Pegolotti–Marignolli, London: Hakluyt Society, 1914, pp. 83–85 (English text); Analecta Franciscana, III, p. 533 (Latin text). 17 Northern China. 18 Hajji-Tarkhan, modern Astrakhan. 19 The Mogols. 20 Saray. 21 Saraychuk. 22 Urgench. 23 Otrar. 24 Almalyk. 25 Kamchu or Kan chau, the Yuan frontier town; Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, III, p. 148, nota 2. 26 Modern Hangzhou; Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, III, p. 148, nota 3. In fact, it was situated to the south of Khanbaliq. 27 Ingots. 225 ROMAN HAUTALA silver that you have with you, for that is a most active place of business. After getting to Cassai you carry on with the money which you get for the sommi of silver which you sell there; and this money is made of paper, and is called balishi. And four pieces of this money are worth one sommo of silver in the province of Cathay. And from Cassai to Gamalec28, which is the capital city of the country of Cathay, is thirty days’ journey”.29 It is also important to note that in contrast to movement throughout the territory of the formerly united Mongol Empire, which, according to Balducci Pegolotti, could be hindered by the sudden change of the local ruler – “And there is another danger: this is when the lord of the country dies, and before the new lord who is to have the lordship is proclaimed; during such intervals there have sometimes been irregularities practiced on the Franks, and other foreigners. (They call Franks all the Christians of these parts from Romania 30 westward.) And neither will the roads be safe to travel until the other lord be proclaimed who is to reign in room of him who is deceased”31 – Western 28 Khanbaliq. “Avisamento del viaggio del Gattaio per lo cammino della Tana ad andare e tornare con mercatantia. Primieramente, dalla Tana in Gintarcan si à 25 giornate di carro di buoi, e con carro di cavallo pure da 10 in 12 giornate. Per cammino si truovano moccoli assai, cioè gente d’arme. E da Gittarcan in Sara si à una giornata per fiumana d’acqua. E di Sara in Saracanco si à 8 giornate per una fiumana d’acqua, e puotesi andare per terra e per acqua, ma vassi per acqua per meno spesa della mercatantia. E da Saracanco infino in Organci si à 20 giornate di carro di cammello, e chi va con mercantia gli conviene che vada in Organci perchè là è spacciativa terra di mercatantia. E d’Organci in Ioltrarre si à da 35 in 40 giornate di cammello con carro. E chi si partisse di Saracanco e andasse dritto in Oltrarre si va 50 giornate, e s’egli non avesse mercatantia gli sarebbe migliore via che d’andare in Organci. E di Oltrarre in Armalecco si à 45 giornate di some d’asino, e ogni dìe truovi moccoli. E d’Armalecco insino in Camesu si à 70 giornate d’asino, e di Camesu insino che vieni a una fiumana che si chiama […] si à 45 giornate di cavallo. E dalla fiumana te ne puoi andare in Cassai e là vendere i sommi dell’argento che avessi, però che làe è spacciativa terra di mercantia. E di Cassai si va colla muneta che si trae de’ sommi dell’argento venduti in Cassai, ch’è moneta di carta che s’appella la detta moneta balisci, che gli quattro di quella moneta vagliono uno sommo d’ariento per le contrade del Gattaio. E di Cassai a Gamalecco, che è la mastra città del paese del Gattaio, si va 30 giornate”. Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, III, pp. 146–149 (English text); Francesco Balducci Pegolotti, La Pratica della Mercatura, Evans A., (ed.), Cambridge: Mediaeval Academy of America, 1936, p. 21 (Italian text). 30 Byzantium. 31 “E ancora v’à un altro pericolo, cioè che quando lo signore morisse, infino che non fusse chiamato l’altro signore che dovesse signoreggiare, in quello mezzo alcuna volta v’è stata fatta novitade a’ franchi e ad altre stranee genti (i franchi appellan’eglino tutti i cristiani delle parte di Romania innanzi inverso il ponente), e non corre sicuro il cammino infino che non è chiamato l’altro signore che dee regnare appresso di quello che è morto”. Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, III, pp. 152–153 (English text); Francesco Balducci Pegolotti, La Pratica della Mercatura, p. 22 (Italian text). Paschal of Vittoria faced similar obstacles in the Chaghadaid ulus due to the death of Jankeshi Khan: “However, the Emperor of the [Middle Asian] Tartars had been slain by his natural brother, and the caravan of Saracens with which I travelled was detained by the way in the cities of the Saracens, for fear of war and plunder” (“Quia enim imperator Medorum per fratrem 29 226 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS missionaries reached Golden Horde territory relatively easily thanks to the fact that Italian merchants established almost uninterrupted maritime traffic between Europe and Crimea. The same Paschal of Vittoria offers on this occasion the most characteristic description of his journey from Spain to Saray (which preceded his departure to Almalyk) first through Avignon to Venice, with an intermediate visit to St. Francis Basilica in Assisi, and then on the Venetian cargo ship to Pera. From there, he took a Genoese galley to Tana, from whence the Spanish Minorite reached Saray in the company of Greek merchants, while his unnamed companion went to Urgench: “Dearly beloved fathers, your sanctities32 are aware that when I quitted you I proceeded to Avignon in company with the dear father Friar Gonsalvo Transtorna. Thence we went, with the blessing of the reverend the general33, to get the benefit of the Indulgence at Assisi; and after that we embarked at Venice on board a certain carrack, and sailed down the Adriatic sea. We next sailed through the sea of Pontus34, leaving Sclavonia35 to the left and Turkey to the right, and landed in Greece at Galata near Constantinople, where we found the father Vicar of Cathay36 in the Vicariat of the East. Then, embarking on another vessel, we sailed across the Black Sea, whose depth is unfathomable, to Gazaria in the Vicariat of the North, and in the empire of the Tartars. Then traversing another sea which has no bottom37, we landed at Tana. And having got thither sooner than my comrade, I found my way with some Greeks by wagons as far as Sarray; whilst my comrade, with some other friars, was carried on further to Urganth”.38 suum carnalem est interfectus, caravana Saracenorum, cum qua ibam, detenta est per viam in civitatibus Saracenorum timentibus guerram et suorum exspoliationem”). Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, III, p. 86 (English text); Analecta Franciscana, III, p. 533 (Latin text). 32 Heads of the Franciscan convent and Custody of Vittoria in Castile. 33 Head of the Franciscan Order Gerardus Odonis. 34 Sea of Marmora. 35 Balkan Peninsula. 36 Head of Central Asian Franciscans. 37 Azov Sea. Correctly: which is not deep (non est profundus). 38 “Noverit vestra sanctitas, patres dilectissimi, quod cum a vobis recessimus cum caro patre fratre Gonsalvo Transtorna, profecti sumus usque Avinionem. Inde Generalis reverendi benedictione accepta, ivimus ad indulgentiam Assisii et post Venetiis ascendentes quandam carracam transivimus per mare Adriaticum, et post per mare Pontum ad sinistram dimittentes Sclavoniam et ad dexteram Turquiam applicuimus Graeciam, scilicet Galatas iuxta Constantinopolim, et ibi invenimus patrem Vicarium de Cathay in Vicaria orientali. Inde ascendentes unum lignum per mare Nigrum, cuius profunditas est abyssus, profecti sumus usque ad Gazariam in Vicaria aquilonari in imperio Tartarorum. Inde per aliud mare, cuius non est fundus, applicuimus Thanam. Et quia ego citius accessi quam socius meus, cum Graecis in curribus equorum usque in Saray sum directus; socius autem meus cum quibusdam aliis fratribus usque ad Urganthum delatus est”. Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, III, pp. 81–82 (English text); Analecta Franciscana, III, p. 532 (Latin 227 ROMAN HAUTALA In their letter of 1323, the Franciscans of Caffa, too, encouraged their fellows in the West to get to Crimea in the company of Venetian merchants, taking the sea route instead of the “difficult and dangerous” way by land: “So thus you may know that you must come to places which it would be made difficult and dangerous to reach by land, but safer and easier to reach by sea and in the company of Venetian merchants”.39 Thus, Catholic missionaries jorneyed to the East alongside Western merchants and ostensibly they appeared in Golden Horde territory in parallel with the establishment of Genoese trading station in Caffa. In any case, the Latin translation of the yarlik granted by Uzbek Khan to the Franciscans in 131440 pointed to the fact that the first time such a yarlik was granted to the Minorites by Mengu-Timur Khan (1266/67–1280),41 apparently at the beginning of his reign.42 After they had settled in Caffa, the Franciscans continued to follow the Western merchants both in the territory of the Golden Horde and beyond. They established their footholds in those large commercial centers which were visited by Italian merchants. According to the report “About the Residences of the Friars Minor and the Friars Preachers in Tartaria” (De locis Fratrum Minorum et Predicatorum in Tartaria), compiled by the anonymous Dominican between 1314 and 1318, in addition to Cherson, Cembalo, Karasu Bazaar, Soldaia and Caffa in Crimea the Franciscans established their residences in Vicina, Maurocastro, Tana, Majar, Saray and Ukek.43 At the end of the 14th century, text). 39 “vt sciatis ad partes quas per terram, quod difficilimum esset et periculosissimum, vel quod securius et leuius per mare et in societate mercatorum Venecorum extra veniendum”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: A Quarterly Review for the Study of Missionary Problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, p. 364 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 110–111 (Latin text). 40 “In virtute eterni dei et magne maiestatis suffragio, Nos Vsbek mandamus hec verba nostra: Istud priuilegium tenentes sacerdotes latini qui suo more se fratres minores appellant, vt videlicet animo tranquillo consistentes, deum rogando, benedictionem faciendo incedant, priuilegium quod dederat Culuk progenitor noster et successor eius, frater noster senior, inperator, nos eciam nunc dedimus secundum eundem tenorem”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 65. 41 See the identification of Uzbek’s predecessors’ names mentioned in this yarlik in: Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, pp. 58–60. 42 Hautala R., “Jarlyk Uzbeka franciskancam Zolotoj Ordy 1314 goda: latinskij tekst, russkij perevod i kommentarii”, Zolotoordynskoe obozrenie = Golden Horde Review, Vol. 3, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences, 2014, pp. 33–34. 43 “In Tartaria Aquilonari fratres Minores habent monasteria immobilia 18, in civitatibus et villis infra scriptis, videlicet: in vicina iuxta danubin. In Mauro castro. In Cersona, ubi beatus 228 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS Bartholomew of Pisa mentioned among the Franciscans’ achievements the foundation of additional residences in Hajji-Tarkhan and Urgench.44 The anonymous Aquitaine author of the “Chronicle of the 24 Generals of the Order of the Friars Minor” (Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum) testified to the existence of the Franciscan convent in Almalyk. 45 Undoubtedly, the wide spread of Franciscan convents within the vast Mongol Empire was the result of financial support of their well-wishers. Therefore, it is necessary to dedicate some space here for identification of the source of this material welfare and primarily focus on European support of the Catholic missionaries in the East. The famous Catalan theoretician of Catholic missionary activity, Ramon Llull, addressed in 1294 the Papal curia with “Raymund’s Petition regarding the Conversion of the Infidels Directed to Pope Celestine V” (Petitio Raimundi pro conversione infidelium ad Coelestinum V papam), where he urged the Pope to establish a special fund at the Curia in order to finance the Eastern apostolate and paid particular attention to the need to organize specialized language training for the European missionaries.46 However, Ramon’s appeal was not heard, and five years later, abandoning all hope of centralizing the Eastern apostolate’s funding, he insisted only on linguistic training of the missionaries in his address to the University of Paris, while stressing all the dangers to which Europe could be subjected owing to insufficient support of the Christian missionaries and the corresponding conversion of the Mongols to Islam. 47 Clemens fuit exulatus, et ibi fundavit lxx ecclesias. Et prope est ille fons de sub cuius pede etc. In Cimbalo. In Barason. In Soldaia. In Capha duo loca. In Thana. In Cummageria duo loca. In Saray. In Sancto Johanne, ubi est sepulcrum Coktogani filii Imperatoris. In Ugek”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 72. 44 “Custodia Sarayae habet locum de Thana; locum Agitarcan et locum de Saray ... locum de Organe”; Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus IV: De conformitate vitae Beati Francisci ad vitam Domini Iesu auctore Fr Bartholomaeo de Pisa. Liber 1, Fructus I–XII, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1906, p. 557. 45 “Anno Domini MCCCXLI ... Tunc fuerunt capti omnes fratres, qui erant in conventu Amalech”; Analecta Franciscana, III, p. 531. 46 “Thesaurus spiritualis est, quod sancti homines religiosi et seculares, qui ad honorandum nostrum Dominum Deum desiderarent sustinere mortem, et qui sacra doctrina sunt illuminati, addiscerent diversa linguagia, qui irent praedicare Evangelia per totum mundum; et quod vos sancte Pater, et vos Domini Cardinales assignaretis unum Dominum Cardinalem, qui tractaret hoc negotium, et quod tales faceret quaeri per omnes terras Christianorum, qui huic sanctae praedicationi essent convenientes et vellent esse, et quod illis monstrarentur omnia linguagia mundi, et quod de illis fierent studia in terris Christianorum et Tartarorum, et quod ille Dominus Cardinalis, qui hoc officium haberet, faceret missionem studiorum et studentium, et hoc continuo, usque dum totus mundus esset Christianorum”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. I: Il secolo decimoterzo (1215–1300), Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906, pp. 373–374. 47 “et preterea Judaei et Saraceni, prout possunt, conantur Tartaros in suas sectas inducere: et si contingat, quod absit, ut Tartaros esse Judaeos, vel Saracenos, vel eos condere per se sectam, timendum est ne cedat in totius christianitatis incomparabile detrimentum, sicut accidit de secta 229 ROMAN HAUTALA No doubt, the Avignon Popes of the 14th century devoted certain funds for sending the Catholic prelates to the East or, for example, in order to purchase religious books for the Franciscan Vicariates in Asia.48 The leadership of the Order of the Friars Minor was likely to do the same while sending the missionaries to the “lands of the infidels”.49 However, these funds were, on a large extent, only sufficient to cover travel expenses.50 From this perspective, the Franciscans in the Mongol Empire had no choice but to rely on the material support given to them in the eastern regions, where they developed their missionary work. In essence, the nature of their activities in the East was not very different from the initial period of the Order’s expansion in Europe during Macometi, qua inventa, Saraceni irruerunt super nos, et quasi tertia pars christianitatis cecidit. Innumerabilis est illa Tartarorum generatio, in brevi quidem tempore multa sibi regna et principatus manu bellica subjugavit. Videte, reverendi patres et domini magistri, imminere periculum toti ecclesiae Dei, et nisi sapientia et devotio vestra, qua tota christianitas sustinetur, Sarracenorum perfidiae opponat clypeum salutarem, et si negligat impetuosum torrentem Tartaricum refraenare. Nolo ulterius dicere, sed pensate quid poterit evenire”. Martene E., Thesaurus novus anecdotorum quinque in tomos distributus. Tomus primus complectens regum ac principum aliorumque virorum illustrium epistolas et diplomata bene multa, Lutetiae Parisiorum: Florentini Delaulne et al., 1717, cols. 1318–1319. 48 Van der Vat O., “Expensae Camerae Apostolicae pro missionibus Fratrum Minorum inter Tartaros, an. 1318–1353”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 31, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1938, pp. 538–540; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, pp. 135–136, nota 54. 49 Apparently, this support of the Order was rather limited as well. This forced the Franciscans of Caffa to address to the cardinals of the Papal curia in 1323 with a special request to organize the ubiquitous fundraising in Europe to finance the moving of the Minorites from Europe to the Golden Horde: “we ask you in the Lord, our holy lords the Bishops of the Latin Church, and all religious men and all clerks, that in all your public and private prayers, which pour forth with sweet tears for us and for all the people, you will think fit to draw attention to the shortness of our life (which we know because we are continuously exposed to numberless dangers, and because of which we are so eager for the arrival of others, that the work begun may not perish), and also to the neophytes here and to their constancy; ordering, if you please, for so great a benefit to the faith that religious men in their chapters, and the elders before he people, particularly on festivals, specially recommend our mission to other peoples; and that they will be favourable to all those who are now about to come and to expose themselves to the same perils for Christ’s sake, and will lend them a helping hand towards the material support without which they will not be able to come. And all these we also continually receive in our prayers and commend in the Lord Jesus” (“Vos in domino rogamus ... ordinantes si placet pro tanto fidei bono, ut in suis religiosi capitulis et coram populo presbiteri diebus precipue festiuis specialiter recomendent nostram in alios expeditionem, et omnes qui iam venturi ac eisdem pro Xpisto periculis se exposituri fauorabiles erunt, et manus porigant adiutrices in subsidia terrena, sine quibus venire non poterunt, quos eciam omnes continue in nostris recipimus precibus et in domino Ihesu recomendamus”). Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 366 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 112 (Latin text). 50 The unusually large sum of 1,500 gold florins was allocated by Pope Benedict XII at the end of 1338 for sending a large delegation led by the Franciscan Giovanni de’ Marignolli to the Yuan emperor Toghon Temür; Van der Vat O., “Expensae Camerae Apostolicae pro missionibus Fratrum Minorum inter Tartaros”, p. 540. 230 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS the life of St. Francis of Assisi. Thus, the Franciscans of Caffa reported in the above-mentioned letter of 1323 that local nomads gratuitously supplied the missionaries with everything that was most necessary: “But – and we had almost been silent about this at the dictation of conscience, lest perhaps any alleviation and lightness of suffering should attract in a small degree some weak men – you may know that we often find an appearance of greater devotion among the pagans themselves than we do in many Christians; and they gladly give us food and suitable clothing such as they possess, of hemp and linen and mixed with certain waste silk and woven with goats’ hair”.51 36 years before that the Custodian (that is, the head) of the Franciscans of the Northern Black Sea region named Ladislaus pointed out in his letter that the Mongol governor of Vicina (at the mouth of the Danube) intended to not only provide the Minorites with everything necessary but also to build a church for them and he probably fulfilled his promise.52 Between 1314 and 1320, Friar Iohanca who preached the Gospel in “Bascardia” in the territory of modern Bashkortostan with another three brothers, received an invitation to baptize the local population from the Mongol judge of the land of “Sybur” (that is, the modern Tyumen region) along with the promise from the same judge to build churches and houses for missionaries “anywhere in Sybur”.53 51 “Set quod fere urgente consciencia siluerimus, ne forte infirmos aliquos attraheret aliquantulum alleviamen aliquod et leuis sufferencia, sciatis quod maioris sepe deuocionis reperimus apparenciam in ipsis paganis quam nos in multis xristianis cum et victualia nobis libenter conferunt et indumenta nobis apta qualia ipsi possident de canabe et lino et quibusdam a serico relictis mixta ac pilis caparum texta”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 362 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 108 (Latin text). 52 “Interim autem dum frater Moyses Vicum pervenisset, millenarius populi illius, qui dicitur Argum misit filium singulariter, cum esset paganus, postulando, ut ad illum populum duos fratres mittere dignaretur propter Deum, qui, fideles ibidem existentes, ad fidem catholicam reformarent, et converti volentes baptizarent, dictisque fratribus ipse dominus tam in animalibus quam domibus et omnibus aliis necessariis provideret. Causa autem mota fuit ista, quae ipsum incitavit: quia in eodem populo, quidam Tartarus nobilis et potens, cuius uxor pluribus annis a daemonio vexabatur, cui nec magorum, nec phitonum malitia posset subvenire, tandem post multa mala, quibus dictus populus a dicta muliere gravabatur, fecit eam ad ecclesiam fratrum nutu Dei deportari; votoque emisso tam a marito quam a memorata [uxore], quod fidem reciperent christianam, si eam Deus per fratrum orationes liberaret a periculo supradicto, fuit miraculose coram omnibus liberata meritis beatissimi patris nostri Francisci et orationibus fratrum mediantibus: multa tandem postulatione instantium, tam maritus quam ipsa fuerunt cum suis omnibus baptizati”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 445. 53 “Nam predictus nuncius qui venerat de Sybur, legacionem attulit a quodam tartarico iudice populi supradicti ad nostrum xristianum iudicem Bascardorum in hec verba certa: Audiui quod tu, germane mi, habes tecum 4or sacerdotes latinos xristianos, rogo ut duos ex ipsis ad nos mittere velis, qui possint et debeant nostrum populum baptizare; et si voluerint in ciuitatibus morari, nos eis ecclesias et domos edeficabimus in quocunque loco voluerint de Sybur; si vero voluerint castra nostra sequi, omnia necessaria eis ministrabimus; si vero nobiscum stare 231 ROMAN HAUTALA While Iohanca was compelled to reject the request of the Tatar judge because of the small number of friars, the Franciscans who preached Christianity in Middle Asia achieved much greater success due to the fact that one of them, according to Bartholomew of Pisa, was able to cure the Chaghadaid Eljigidei Khan from cancer.54 Giovanni Elemosina for his part pointed out that thanks to the benevolence and material support of Eljigidei Khan, the Minorites were able to build their Cathedral in Samarkand.55 In his letter of June 13, 1338 Pope Benedict XII thanked the Christian relatives of the Chaghadaid Jankeshi Khan for the fact that they had provided the Franciscans a plot of land in Almalyk, where the Latin Bishop Richard of Burgundy built the Cathedral.56 Thus, Western missionaries enjoyed some support of individual Mongol rulers in the East. However, they probably received the most substantial help from Italian merchants. Thus, John of Hildesheim emphasized in his description of the “Deeds and Doings of the Three Holy Kings” that Western merchants tended to bring with them to the Mongol Empire friars of different Mendicant orders, contribute to the construction of their convents, and even supply them the slave boys for the education of future preachers of local origin. 57 noluerint, eos vsque ad vos super capita nostra conducemus, tantum nos baptizent et doceant fidem suam; si autem ad nos venire noluerint, deus eorum animas omnium quos saluare possent, de manibus eorum requirat”. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 69. 54 “Hi omnes, dum essent in dicto imperio et ab imperatore, qui tunc erat, quem frater Franciscus de Alexandria a cancro liberaverat, oratione potius quam medicamine – et ista de causa [imperator] fratrem istum suum vocabat patrem et medicum, – optime tractarentur, utpote datis terris et privilegiis et auctoritate praedicandi, ac suo filio fratribus dato, ut baptizaretur a fratribus, qui septennis tunc erat, vocato Ioanne”; Analecta Franciscana, IV, pp. 334–335. 55 “In quodam autem regno maximo Tartarorum erat rex nomine Cygatay, et hic erat germanus frater magni Chaam; et in isto regno est maxima Summachra nomine civitas nobilissima, ubi habitabant multi christiani. Deo autem operante, qui facit mirabilia magna solus, et inspirante animam regis huius, Rex iste Cygatay credidit Christo, et sacrum batisma suscepit. Et ipse cum christianis edificavit mirandam ecclesiam in honorem beati Johannis Baptiste”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 108. 56 “Laetanter de vobis audivimus, filii, quod vos, qui iuxta magnificum principem Chansi imperatorum Tartarorum de medio imperio familiaritatis et potestatis auctoritate fulgetis, ut intelleximus, aliis christianis in imperio illo degentibus favores, auxillia et consilia opportuna libenter impenditis et apud imperatorem eumdem pro gratiis et privilegiis eis necessariis et opportunis interponitis sollicitudinis vestrae partes, quodque pleni zelo Dei et favore fidei christianae ferventes, volentesque temporalia pro spiritualibus et terrena pro caelestibus felici commercio commutare, unum fundum vestrum optimum cuidam episcopo de ordine fratrum Minorum in civitate Armalech deputato pro consolatione vestra et christianorum ibidem degentium donatione libera concessistis, in quo ad laudem divini nominis talis pulchra ecclesia est constructa”. Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 6: Benedicti XII., Clementis VI., Innocenti VI., Urbani V., Gregorii XI documenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1902, p. 60, nota 1. 57 “Nam mercatores de Lombardia et aliis terris ditissimi, qui in illis partibus degunt, et 232 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS Of course, the relations between European merchants and missionaries in the East were not always cloudless and from time to time conflicts erupted around the property granted to the Franciscans. In particular, a special bull of Pope John XXII addressed to the Vicar of the Minorites in the Golden Horde and the Guardians of two their convents in Caffa mentions the “grave and enormous injuries” inflicted by the local Genoese to the Franciscans and provided the letter’s recipients the powers to excommunicate the offenders of the Minorites in the case of refusal of compensation for damages. 58 This Papal bull emphasized the extraordinary privileges and powers given to the leaders of the Franciscans in the East, which could be used within Europe only by the highest-ranking prelates. The Franciscans in the Golden Horde were clearly aware of their privileged position and pointed to it as an additional incentive in their appeals addressed to their fellows in the West to devote themselves to the Oriental apostolate: “And think again, Brothers, of the very great indulgence granted to those who come by the Bull59, and how free a hand you will have from the commission of delegation lately made to you by the Lord Pope, as very clearly frequenter perveniunt, trahunt hos ordines ad illas partes, et eis cum auxilio aliorum mercatorum et fidelium claustra fundant et omnia necessaria largiter eis ministrant, secundum quod quivis aliquem Ordinem diligit. Et ipsi mercatores adducunt secum de diversis terris et locis iuvenes pueros, linguis diversis eruditos, quos tradunt Ordinibus, qui tunc ab eis non possunt alienare vel apostatare. Et illos pueros tunc Fratres docent latinam, et exponunt eis libros in quibus habentur omnes confusiones iudeorum et hereticorum et eorum opiniones et errores; et hos libros et espositiones discunt ipsi pueri cordetinus sicut nostri scolares discunt in scolis regulas vel Donatum, ac alia privilegia. Et hunc modum Fratres Minores et alii mendicantes in partibus illis quamplurimos egregios doctores habent”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 153. 58 “Nuper ad nostri apostolatus auditum non absque turbatione pervenit, quod nonnulli de civibus Ianuen. per civitatem et doecesim Caphen. constituti, qui per fructum bonorum operum aliis partium ipsarum, qui sunt divinae legis ignari, esse deberent in speculum et exemplar, ad illicita lassatis habenis contra ven. fratrem nostrum [Hieronymum] episcopum et ecclesiam Caphen. insurgentes, improvide eis graves et enormes iniurias intulerunt, propter quas forte non sunt a sententia excommunicationis immunes. Nos vero, dictarum iniuriantium volentes providere saluti, eos per litteras nostras rogandos duximus attentius et hortandos, expresse mandantes eisdem, ut episcopi et ecclesiae praedictorum gratiam repetentes eis super contumeliis et iniuriis antedictis congruam satisfactionem impendant. Quocirca discretioni vestrae per apostolica scripta mandamus, quatenus iniuriatores praedictos, si forte huiusmodi monitis et mandatis nostris parere contempserint, vos vel duo aut unus vestrum per vos vel per alium seu per alios, inquisita super praemissis diligentius veritate, si vobis per inquisitionem huiusmodi de iniuriis et contumeliis praedictis constiterit, ad impendendum praefatis episcopo et ecclesiae satisfactionem praedictam, prout iustum fuerit, per censuram ecclesiasticam appelatione proposita compellatis”. Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 446, pp. 212– 213. 59 The bull of John XXII of October 23, 1321 reproducing the content of the previous bull of Pope Clement V of July 23, 1307; Bullarium Franciscanum, V, nos. 84, 443, pp. 35–37, 211. 233 ROMAN HAUTALA appears in the Bull. But from this progress you are now in your native lands, through the council and the Bishops, sufficiently restrained and perilously disturbed.60 And let this also (with regards to merit alone) be an enticement, that it will be our duty by the terms of the privilege granted to you to perform almost all episcopal functions; not that it will be any honour here, but a very great burden and immense labour”.61 Franciscans headed by their prelates acted as representatives of the Pope in the East. Their primary task was to keep an eye on moral character, adherence to the Christian faith and the Catholic canons’ observance of those Europeans who happened to be beyond the jurisdiction of the European secular rulers. In particular this applied to western merchants and European residents of Golden Horde towns whom local missionaries had to protect from the “pernicious” influence of alternative world religions. Thus, the Papal letter addressed March 28, 1318 to the Latin Bishop of Caffa, Jerome of Catalonia, reflects the extreme concern of John XXII in relation to the practice of mixed marriages in Caffa between Catholics and “schismatics and other enemies of the faith”. After having mentioned this widespread and reprehensible, from the point of view of the Pontiff, phenomenon caused by the small number of local Catholics, John XXII conceded to the request of the Bishop of Caffa and provided him extraordinary powers to allow the local Catholic residents to intermarry within a degree of kinship which was forbidden in Europe by canon law.62 60 This refers to a secession within the Order of the Friars Minor connected with the regulations of the Council of Vienne on the nature of the immovable property of the Franciscans and with the subsequent bulls of Pope John XXII condemning all who opposed the change of the Order’s original statute; Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968, pp. 308–317. 61 “Et recogitetis, fratres, maximam que venientibus per bullam confertur indulgenciam, et quam liberam manum habebitis de profundo ipsis animabus ex delegataria nuper per dominum papam vobis facta commissione, que maxima in bulla patet, a quo profectu iam in vestris patriis per concilium et prelatos satis estis artati et periculose perturbati, et hoc eciam alliciat pro merito, solum quod fere omnia vos oportebit exercere officia episcopalia per vestrum priuilegium, sine omni ibi honore, set cum onere maximo et inmenso labore”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, pp. 365–366 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, pp. 111–112 (Latin text). 62 “Sane lecta coram nobis fraternitatis tuae petitio continebat, quod in dominio Tartarorum partium Aquilonis, in quibus Caphensis episcopatus de novo pro fidei propagatione creatus fore dinoscitur, sic peccatis exigentibus paganorum et schismaticorum multitudo crassatur, quod pauci reperiuntur adhuc in ipsis partibus christianae fidei professores: propter quod quandoque immo persaepe contingit, quod ipsi christiani, qui propter paucitatem ipsorum omnes fere se consanguinitate vel affinitate contingunt, cum ad invicem contrahere nequeant, coguntur cum schismaticis at aliis inimicis fidei contra ipsius fidei sanctiones contrahere in suarum perniciem animarum. Quare de ipsorum salute sollicitus nobis humiliter supplicasti, ut providere ipsorum saluti iuris moderando rigorem de benignitate apostolica dignaremur. Tuis itaque in hac parte supplicationibus inclinati, volentes eorum statui et saluti de solita sedis apostolicae gratia consulere, fraternitati tuae dispensandi cum illis ex eisdem partibus catholicis, ubi huius dispensationis id necessitas exigit et tibi videbitur expedire, super quo tuam conscientiam oneramus, qui inter se quarto consaguinitatis vel affinitatis gradu contingunt, ut impedimentis hiis 234 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS It is obvious that in this case the Bishop of Caffa acted as an intercessor of the local Italian residents, and as the person who enjoyed the confidence in the Papal curia he was able to convince the Pontiff to take into account the particular conditions of their stay in the East and to make concessions. At the same time, this bull displayed the desire of Europeans to follow the moral leadership of the representatives of the Pope in the Golden Horde. Italian merchants and settlers from Europe, as well as the local inhabitants of the Golden Horde who converted to Catholicism certainly needed the Catholic priests for the consecration of the essential rituals (particularly of weddings 63) as well as for regular church services. Pope John XXII, for his part, fully approved of these aspirations, abundantly providing with quotations from the “Second Letter of St. Paul to the Corinthians” his bull addressed January 22, 1330 to the Catholics in the Golden Horde and the Chaghadaid ulus.64 Europeans who found themselves within the boundaries of the Mongol Empire wished to participate in religious services, which were held in Catholic churches by Catholic priests. The consequence of these desire was their propensity to contribute to the construction of Catholic churches in the East and to the spread of the missionary activity of the Franciscans. At the same time they could afford to lay claim to a special status in the territory of the Mongol Empire65 and to assert their primary dependence on the Supreme Pontiff unlike nequaquam obstantibus, singuli videlicet cum singulis mulieribus, matrimonium inter se libere contrahere valeant et in sic contracto licite remanere, plenam et liberam concedimus tenore praesentium facultatem”. Bullarium Franciscanum, V, no. 317, p. 148. 63 Giovanni Elemosina reported on the Franciscans’ missionary successes among the local nomads (who probably professed Christianity before the arrival of Western missionaries) because they consecrated their marriages: “Et quia ipsi fratres a principio sponsum et sponsam et nuptias benedicere ceperunt, et exemplo Salvatoris nostri cum eis manducare, ideo tantum inolevit ista devotio inter Tartaros, ut fratres oporteat sepius nuptias benedicere et cum eis manducare”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 125. 64 “Gratias agimus Deo nostro, quia, sicut grata, et exultabili relatione percepimus, gratia Dei illuminati estis, divites facti in revelatione Domini nostri Jesu Christi, qui et confirmabit vos usque in finem ambulare in semitis mandatorum ipsius; fecit enim Dominus in cordibus vestris lucem splendere ad illuminationem scientiae claritatis suae, ut habeatis thesaurum spiritualem in vasis fictilibus, ut sciatis quod licet is, qui foris est, noster homo corrumpatur, tamen is, qui intus est, renovatur de die in diem; quoniam id, quod in praesenti est momentaneum, et leve tribulationis humanae, supra modum in sublimitate aeternum gloriae pondus operatur in nobis, non contemplantibus temporalis, quae videntur, sed quae non videntur, aeterna. Amplexantes igitur tempus acceptabile vocationis vestrae ad catholicam veritatem, nemini dantes ullam offensionem, in omnibus exhibetais vosmetipsos sicut Dei ministros, in multa patientia, in castitate, in caritate non ficta, in verbo veritatis, in virtute Dei, per arma justitiae a dextris, et a sinistris, non ducentes jugum cum infidelibus, eorum imitantes errores; sed impietates de ipsorum cordibus evellere studeatis”. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. II: Ab Anno 1281 ad 1430, Ripoll T., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1730, no. lxxvii, p. 189. 65 Or even to behave arrogantly, which, according to the anonymous continuator of the “Chronicle” of Jacopo da Varagine, led to Toqta Khan ordering the arrest of all the Genoese in the 235 ROMAN HAUTALA other subjects of the local Mongol rulers. In any case, the Avignon Popes consistently stressed the protection provided to the Catholics in the East in their letters addressed to these Mongol rulers. In his first letter to Uzbek Khan of March 28, 1318 Pope John XXII warmly thanked the Golden Horde ruler for the favorable treatment of Christians in his empire and insistently urged him to adhere to this attitude in the future with a special appeal to favorably treat the preachers of “the word of God”.66 Five years later, Pope John XXII reproduced almost unchanged the content of this letter,67 and 20 years later his successor, Pope Benedict XII, thanked the khan for the same favorable attitude both in his letter addressed to Uzbek June 13, 133868 as well as in the bull of October 31, 1338.69 In his next letter to Uzbek of August 17, 1340, Pope Benedict XII yet again thanked khan for the favorable attitude to the “Catholic Christians obeying the Roman Church” as well as for the permission to “build churches and preach the word of God” granted to missionaries – something which was Golden Horde in 1307 and temporarily expelling them from Caffa the next year: “Anno domini MCCCVII in festo beati francisci toctai imperator tartarorum in dominio gazarie propter multas superbias quas Januenses fecerant in suo imperio precepit quod omnes Januenses erunt capti per totum suum imperium in here et persona. quod et factum fuit ita quod mercatores qui erant in saray capti fuerunt et depordati sed postea ex precepto dicti imperatoris persone eorum usque in sulcati ducti fuerunt et aliqui in caffa venerunt. reliqui remanserunt ibi incarcerati qui postea quasi toti frigori gladio et desasio perierunt. Dicto autem Mo dictus thoctai missit ad destructionem caffe elbasar filium suum qui aplicuit in gazaria dicto Mo de mense novembris et ibi congregavit exercitum suum inter equites et pedites centum millia et venit in caffa. erant Januenses CCC et greci CCC ac sperantes in adiutorio dei ad se deffendendum et familias eorum et contra dictos inimicos dei se viriliter posuerunt. et cum multis preliis et incendiis dictam terram caffa dicti tartari fere per menses VIII duriter aflixissent. ultimo videntes Januenses ibi existentes quod propter deficientiam quam non habebant terram tenere non potuebant. fecerunt conscilium generale, in quo deliberatum fuit derelinquere terram et ascendere in lignis. Itaque die XX maij MCCCVIII derelicta fuit caffa et tota igne combusta manibus dictorum Januensium”. Promis V., “Continuazione della Cronaca di Jacopo da Varagine”, Atti della Società Ligure di Storia Patria, Vol. 10, Genova: Tipografia del Reale Istituto sordo-muti, 1874, pp. 500–501. 66 “Laetanter audivimus, quod tu non absque speciali motione divina ob reverentiam Christi Ihesu divini Salvatoris religionis christianae cultores infra imperii tui terminos constitutos benigno favore prosequeris et pertractas ... Celsitudinem tuam in Domino deprecamur, quatenus ad christianae fidei professores, qui dominationis tuae terram inhabitant et maxime qui praedicant inibi verbum Dei, sic tuae benignitatis affectum continues ipsos operosis favoribus prosequendo, quod tua protecti defensionis clypeo cuiuscunque offensionis molimina non formident, quin potius assidue securitatis dulcedine valeant gloriari”. Bullarium Franciscanum, V, no. 318, p. 148. 67 Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, Tomus XXIV: 1313–1333, Rinaldi O., Laderchi G., (eds.), Barri-Ducis, Parisiis, Friburgi Helv.: Ex typis Consociationis Sancti Pauli, 1880, a. 1323, § 2, p. 202. 68 Bullarium Franciscanum, VI, no. 91, p. 60. 69 “Dudum ad notitiam nostram placida relatione perducto, quod tu inspiratus a Domino, qui numquam cessat a benedictionibus gratiarum, christianos in tuo degentes imperio et ad illud etiam accedentes favore benignitatis et mansuetudinis pertractabas, multos eis impendendo favores nihilominus et opportuna privilegia concedendo: Nos haec et alia bona per te eisdem christianis gratiose impensa regratiando tuae celsitudini et ad ea continuanda exhortando attentius per litteras nostras magnificentiae tuae scripsisse meminimus”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 97c, p. 64. 236 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS granted, according to the Pope, in response to his own “exhortations and requests”.70 Nor did the Pontiffs miss an opportunity to express their gratitude to those close relatives of Uzbek who stood out for their supportive attitude towards Catholics. Thus, in his letter of November 22, 1321 addressed to a Christian Abušqa, a cousin of Uzbek (the son of Kutukan who was Uzbek’s uncle), Pope John XXII urged him to both favorably receive the Latin Bishop of Caffa, Jerome of Catalonia, and his unnamed companion and provide adequate protection to the local Catholics.71 In his letter of October 31, 1338, Pope Benedict XII, in turn, thanked Uzbek’s son Tinibek for patronage extended to Catholics and urged him to patronize them in the future as well.72 In a parallel letter addressed on the same date to the Franciscan Elia the Hungarian, Benedict XII pointed out that Tinibek’s benevolence toward Catholics was not in the least a consequence of Elia’s exhortations.73 Two years later, Benedict XII again appealed to Tinibek with the same gratitude and exhortations, expressing, among other things, the certainty that Tinibek’s benevolence toward Catholics was the result of his “respect and honor” of the Pontiff.74 Simultaneously, the 70 “exhortationibus et precibus nostris, quibus christianos catholicos et Romanae obedientes ecclesiae in tuo degentes imperio benevolentiae tuae commendavimus, favorabiliter annuens, erga christianos eosdem tuae magnitudinis liberalitatem et gratias ampliasti, eis reparandi nihilominus et aedificandi ecclesias et loca ecclesiastica necnon antistitibus et religiosis catholicis praedicandi verbum Dei et sacramenta ecclesiastica iuxta ritum et morem sanctae Romanae ecclesiae, matris omnium fidelium et magistrae, ministrandi licentia liberali concessa”; Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 71 “Ceterum cum dicti episcopus et socius pro tua dictorumque populorum procuranda salute ad partes ipsas cum benedictionis nostrae gratia revertantur ad praesens, quaesemus, fili, ut tam eos quam alios christianos in eisdem partibus commorantes pro divina ac dictae sedis ac nostra reverentia benigne pertractans eos favoribus munias opportunis tuaeque protectionis auxiliis a molestiis tuearis et in libertate plenae securitatis manuteneas et conserves”; Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 72 “Laetamur in Domino et eidem laudes exolvimus puro corde, quia, sicut intelleximus, inter multas virtutes, quibus te ipse largitor bonorum omnium adornavit, tibi benignitatis et clementiae spiritum contulit, ut omnibus tam christianis quam aliis in imperio genitoris tui degentibus adeo te propitium exhibeas et benignum, quod non solum te ratione principatus terreni, quem super eos habere dignosceris, venerantur, quin imo magis caritatis et amoris fervore beneficiorum tuorum sentientes dulcedinem student iugiter attollere nomen tuum. Nos igitur, qui favores, quos impendisti et impendere non cessas, ut praemittitur, continue christianis eisdem gratos habemus admodum et acceptos, tuam exinde benevolentiam multipliciter in Domino cum gratiarum actionibus commendamus, excellentiam tuam rogantes attentius et hortantes, quatenus (consideranter attendens et spe firma certaque fiducia gerens in mente, quod nullum bonum irremuneratum remanet apud Deum) favores huiusmodi erga christianos praedictos continuare et exuberare non cesses iugiter”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 97d, pp. 64–65. 73 “Fide dignorum placido relatu percepimus, quod tu familiaribus spectabilis viri Tynybech, primogeniti magnifici principis Usbech imperatoris Tartarorum et magni filii Chyscam, insistens obsequiis eidem primogenito, quantum potes commode, viam salutis ostendis et ipsum ad favores christianis in partibus illis commorantibus impendendos et alia pia opera exercenda diligentibus studiis et sollicitis curis inducis”; Bullarium Franciscanum, VI, no. 97e, p. 65. 74 “Venientem nuper ad praesentiam nostram dilectum filium Eliam de Hungaria ordinis 237 ROMAN HAUTALA Pope addressed a separate letter to Uzbek’s senior wife, Taydula, urging her to continue to patronize the Catholics “obeying the Roman Church” as she had done it before “out of devotion” to the Apostolic See.75 Furthermore, the same Pontiffs sent similar letters to the khans of the Chaghadaid ulus, as we see with Benedict XII directing on 31 st October, 1338 to Jankeshi Khan the same message that was found in the parallel letter to Uzbek Khan76 and addressing the letter of June 13, 1338 to the Christian relatives of Jankeshi Khan (calling them by the names of “Carasmon and Iohanan”) with a request to continue to intercede for local Catholics before the Chaghadaid khan.77 Nine years earlier, Pope John XXII addressed a letter to Eljigidei Khan with thanks for the favor toward Catholics in Middle Asia as well as with an fratrum Minorum, tuae nobilitatis nuncium, benigne tam tuae considerationis obtentu quam ipsius probitatis intuitu recepimus et ea, quae pro parte tua coram nobis exponere voluit, favorabiliter audivimus et intelleximus diligenter. Sane, licet devotionem tuam inspiratam tibi a Domino, quam habes et habuisti hactenus ad sanctam sedem apostolicam et Romanam ecclesiam, matrem omnium christianorum fidelium et magistram, necnon benevolentiam et favores, quos erga christianos ob pietatem divinam ac nostram et dictae sedis reverentiam et honorem geris et gerere continue non desistis, iamdudum relatibus placidis audissemus, dictus tamen nuncius, te super his et aliis piis et devotis operibus multae commendationis et laudis praeconiis apud nos magnificans et attollens, de te nobis super multis donis virtutum, quibus te largitor bonorum omnium edotavit, extitit placabiliter collocutus. Cum autem de his tuis virtuosis actibus in Domino exultantes tuam salutem teque illa operari et perficere, quibus in hac vita praesenti gratiam et in futura beatitudinis aeternae merearis gloriam, cupiamus, nobilitatem tuam rogamus attentius et in Domino exhortamus, quatenus circa haec et alia tuae saluti animae utilia vigilanter intendes praefati Eliae nuncii tui, qui te sincere ut intelleximus diligit, salutaribus monitis et persuasionibus salubribus acquiescas, devotionis huiusmodi spiritum, quem dedit tibi virtutum Dominus, non extinguens, christianos vero praedictos opportunis favoribus et benevolentiis habeas commendatos, ut ipse Deus, a quo bona cuncta procedunt quique nullum bonum irremuneratum relinquit, te oculo pietatis irradiando verae fidei lumine mentem tuam respiciat et ad ea, quae sibi sunt placita tuaeque saluti utilia, dirigat actus tuos”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 126, p. 79. 75 “Pridem ad nostram venientes praesentiam dilecti filii Elias de Hungaria ordinis fratrum Minorum et nobiles viri Petranus de Lorto, olim dominus de Capha, et Albertus eius socius, nuncii magnifici principis Usbech imperatoris Tartarorum viri tui exponere nobis inter cetera curaverunt, qualiter tu spiritu devotionis et benignitatis imbuta sinceram devotionem ad nos et sanctam sedem apostolicam corde gerens, christianos catholicos sacrosanctae Romanae ecclesiae obedientes, in illis degentes partibus, piis tractas affectibus ac favoribus et gratiis prosequeris opportunis, te libenter in his et aliis misericordiosis operibus exercendo ... Ideoque tuam rogamus magnificentiam et in Domino attentius exhortamur, quatenus in huiusmodi et aliis bonis operibus continuatione laudabili perseverans et ad obtinendum benedictionem divinae gratiae per susceptionem verae fidei catholicae, sine qua nemo potest salvus fieri, te coaptans, christianos praedictos catholicos ecclesiae Romanae obedientes praedictae habeas favorabiliter commendatos”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 125, pp. 78–79. 76 Bullarium Franciscanum, VI, no. 97b, p. 64. 77 “Nos autem vos super tot et tantis operibus meritoriis multipliciter in Domino commendantes et ei, qui sic suae gratiae lumine illustrare dignatus est mentes vestras, in humilitate spiritus gratias referentes, nobilitatem vestram rogamus attentius et hortamur, quatenus haec vestra sincera devotio et opera laudabilia et meritoria non minuantur in vobis, sed crescant, ut per ea, quae in praesenti vita feceritis, aeternae valeatis felicitatis beatitudinem adipisci”; Bullarium Franciscanum, VI, p. 60, nota 1. 238 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS appeal to treat the new Latin Bishop of Samarkand and friars from the orders of the Dominicans and Franciscans with the same favor.78 Undoubtedly, the favor of the Mongol rulers was primarily caused by the material advantage which was brought by Italian merchants who paid taxes on commercial transactions carried out in their territories. However, the intercession of the Pontiffs should serve as an additional stimulus for the manifestation of this favor. Although it should be recognized that the patronage of the Pontiffs was limited, as, for example, in attempts to stand up for Christian residents of Soldaia who were mainly Greeks.79 In his message addressed to Uzbek Khan on September 27, 1323, Pope John XXII regretted the fact that shortly before this, local Christian residents were expelled from Soldaia and their churches were turned into mosques. He called on the Golden Horde ruler to allow them to return to their hometown and get back their churches.80 Two synchronous entries in the “Sudak Synaxarion” show that Soldaia was attacked by the military forces of Uzbek’s governor in Crimea, Tuluk-Timur, in August 1322 and January 1323.81 Ibn Battuta’s testimony of the fact that in 1334 Soldaia was largely populated by “Turks”82 indicates that the Papal request was 78 “Ad haec multae benignitatis affectum, quem, sicut praediximus, Latinis Christianis in partibus illis morantibus, et illuc accedentibus, favorabiliter exhibes, uberibus gratiis prosequentes petimus, ut effectum hujusmodi tua nobilitas continuet circa illos, et ceteros alios, qui fide imbuti fuerint orthodoxa. Ceterum instanter rogamus, ut eundem Thomam Episcopum, et omnes Catholicos Antistites in dictis Partibus commorantes, et qui illuc accedent in posterum, necnon praefatos Praedicatorum, et Minorum Ordinum Professores, ad dictas partes, non alicujus commodi temporalis obtentu, sed solum pro lucrifaciendis Domino animabus, non absque gravibus laboribus, et periculis, accedentes, benigne pertractes, jucunde recepias, praedicationes ipsorum aure cordis efficaciter audias, ipsosque per tuos subditos similiter facias benigne suscipi, et tractari, ut bonorum omnium retributor mentem tuam aperiat, te beneplacitis suis coaptet, tuosque labores in ejus obsequium praestitos, non solum temporalibus, sed etiam spiritualibus praemiis recompenset”. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, II, no. lxxiv, p. 187. 79 Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, Willcocks S., (tr.), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2012, p. 194, nota 205. 80 “Demum quia in Christianorum angustiis, tribulationibus et pressuris non possumus anxie non torqueri, dolenter audivimus, Christianos in civitate Soldaye noviter degentes, esse noviter de civitate ipsa per Saracenos ejectos, et campanis de Ecclesiis ipsorum depositis, Ecclesias ipsas factas esse mesquitas. Nos autem ad Christianos ipsos, tanquam pater ad filios praecordialis habentes compassionis affectum, adhuc preces adjicimus precibus; et a celsitudine tua, quam per hujusmodi pietatis opera penes Deum et homines crescere cupimus, petimus et ob reverentiam ejus, qui bona uniuscujusque opera cum mercede compensat opima, praelibatos Christianos, ut praefertur, ejectos facias in dictam civitatem ad inhabitandum inibi regredi, et restitutis eis dictis Ecclesiis et campanis, ipsos Domino nostro Jesu Christo, quem colimus, intrepide obsequi et servire permittas; sciturus indubie, quod quanto per plura pietatis et charitatis opera ad Christianos ipsos oculos tuae propitiationis extendes, tanto suaviores intentiones thurificabis Domino, et gratiora sibi offeres holocausta”. Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, XXIV, a. 1323, § 3, p. 203. 81 Antonin, arhimandrit (Kapustin), “Zametki XII–XV veka, otnosjashhiesja k krymskomu gorodu Sugdee (Sudaku), pripisannye na grecheskom Sinaksare”, Zapiski Odesskogo obshhestva istorii i drevnostej, Vol. 5, Odessa: v gorodskoj tipografii, 1863, nos. 30, 181, pp. 600, 621. 82 The Travels of Baṭ ṭ ūṭ a, A.D. 1325–1354, Vol. II, Gibb H.A.R., (tr.), Cambridge: 239 ROMAN HAUTALA not heeded. However, in another case mentioned in the message of Pope Benedict XII which he addressed on August 17, 1340 to Uzbek Khan, the Pontiff expressed clear confidence that Uzbek rejected recent accusations toward local Catholics for plotting against the Golden Horde ruler, mindful of the previous “requests and exhortations” of the Pope.83 This same letter of the Pontiff reflected the obvious desire of Uzbek Khan to maintain diplomatic relations with the Avignon curia for the peaceful resolution of international conflicts. In particular, the Pope mentioned in his bull the khan’s concern about the increased number of clashes between the khan’s subordinates and subjects of the kings of Hungary and Poland. He assured Uzbek, on whom the prosperity of Catholic Christians depended in the Golden Horde, that he would use his influence to halt border conflicts.84 In this case, however, the answer of the Pontiff to Uzbek was not sincere, since a fortnight before that, Benedict XII proclaimed the preaching of a crusade in Poland, Hungary and Bohemia to repel the expected attack by Uzbek’s troops as a response to the intention of the Polish king, Casimir III the Great, to attach Galicia to his possessions.85 However, it should be noted that Uzbek’s embassy, which had arrived in Avignon with a demand that the Pope intervene in the emerging conflict, consisted of two Genoese merchants and one Franciscan. It is obvious that the Golden Horde’s khan was inclined to use the mediation of Catholic residents in his dominion to establish relations with one of the most powerful rulers in the Latin world. And this tendency was to serve as an Published for the Hakluyt Society at the University Press, 1962, p. 499. 83 “praeterea quod, cum aliqui nequissimi homines sceleris nefandissimi patratores, proditoriis et temerariis ausibus intentata tibi morte, te in tuo palatio igne supposito nocturno tempore obsedissent et christianis praedictis falso imponere patrationem huiusmodi sceleris niterentur, tu, divino auxilio feliciter ab huiusmodi periculo liberatus et recordatus precum et exhortationum nostrarum praedictarum ac impositionem praedictam esse falsam et calumniosam Dei sapientia inspiratus attendens, praefatos christianos tamquam de huiusmodi scelere innocentes (tribus tantum exceptis, qui maligno seducti spiritu se cum nequissimis patratoribus sceleris eiusdem immiscuisse dicebantur) tandem, facta de aliis eiusdem facinoris patratoribus iustitia, sub tuae serenitatis gratia in pacis et libertatis dimisisti quiete”; Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 84 “Et insuper, cum, sicut intelleximus, inter tuos et carissimorum in Christo filiorum nostrorum Hungariae et Poloniae regum officiales et subditos in confiniis imperii tui et regnorum regum praedictorum quandoque suscitari contingat dissensiones et guerras, ex quibus strages hominum, lapsus rerum et animarum amarius deploranda pericula subsequuntur, velit tua sublimitas ab invasione regnorum praedictorum desistere, quia, si reges praedicti inferrent tibi vel tuis inuirias indebitas vel offensas et id nobis duxeris intimandum, haec per reges ipsos praecabimur facere, quantum cum Deo poterimus, tibi et tuis rationabiliter emendari”; Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 85 Acta Benedicti P.P. XII (1334–1342) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. VIII, Romae, Typis pontificae universitatis gregorianae, 1958, no. 48, pp. 103–104; Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, pp. 213–214. 240 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS additional reason for his favorable treatment of Western merchants and missionaries. Summarizing the results of this study, it should be clarified that its author has not in any way sought to refute the generally accepted opinion that European commercial expansion in the Mongol Empire was primarily promoted by the shared material interests of Italian merchants and the Mongol rulers. Nevertheless, a number of sources presented in this study suggests that the same Mongol rulers’ favor toward Italian merchants was to a certain extent a consequence of the patronage of the Papal curia which the Avignon Popes insistently pointed out in their messages to the khans of the Golden Horde or Chaghadaid ulus. The same sources indicate with equal clarity that the favorable attitude of the khans extended as well to Western missionaries who carried out their activities in their territories. Probably, this favor was primarily caused by the desire to please the Italian merchants who brought significant revenues to the treasury of the Mongol rulers. At the same time, the khans’ favor was determined by the fact that Western missionaries acted as official representatives of the Pontiffs in the territories of Mongol rulers who sought to maintain – with missionary assistance – diplomatic relations with the Avignon curia. Thus, the presence of Western missionaries in the East turned out to be beneficial both to the Italian merchants and to the Mongol rulers. And with this consideration, one can explain the proliferation of Dominican and, more prominently, Franciscan convents in the Mongol Empire’s expanses. References Acta Benedicti P.P. XII (1334–1342) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. VIII, Romae, Typis pontificae universitatis gregorianae, 1958. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus III: Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum cum pluribus appendicibus inter quas excellit hucusque ineditus Liber de laudibus S. Francisci fr. Bernardi a Bessa edita a patribus Collegii S. Bonaventurae, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1897. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus IV: De conformitate vitae Beati Francisci ad vitam Domini Iesu auctore Fr Bartholomaeo de Pisa. Liber 1, Fructus I–XII, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1906. Antonin, arhimandrit (Kapustin), “Zametki XII–XV veka, otnosjashhiesja k krymskomu gorodu Sugdee (Sudaku), pripisannye na grecheskom Sinaksare”, Zapiski Odesskogo obshhestva istorii i drevnostej, Vol. 5, Odessa: v gorodskoj tipografii, 1863, pp. 595–624. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–71. Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. 241 ROMAN HAUTALA Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 6: Benedicti XII., Clementis VI., Innocenti VI., Urbani V., Gregorii XI documenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1902. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. II: Ab Anno 1281 ad 1430, Ripoll T., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1730. Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, Tomus XXIV: 1313–1333, Rinaldi O., Laderchi G., (eds.), Barri-Ducis, Parisiis, Friburgi Helv.: Ex typis Consociationis Sancti Pauli, 1880. Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, Willcocks S., (tr.), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2012. Francesco Balducci Pegolotti, La Pratica della Mercatura, Evans A., (ed.), Cambridge: Mediaeval Academy of America, 1936. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. I: Il secolo decimoterzo (1215–1300), Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913. Hautala R., “Jarlyk Uzbeka franciskancam Zolotoj Ordy 1314 goda: latinskij tekst, russkij perevod i kommentarii”, Zolotoordynskoe obozrenie = Golden Horde Review, Vol. 3, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences, 2014, pp. 31–48. Haytonus, “Flos Historiarum Terre Orientis”, Kohler Ch., (ed.), in Recueil des Historiens des Croisades. Documents arméniens, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1906, pp. 261–363. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Martene E., Thesaurus novus anecdotorum quinque in tomos distributus. Tomus primus complectens regum ac principum aliorumque virorum illustrium epistolas et diplomata bene multa, Lutetiae Parisiorum: Florentini Delaulne et al., 1717. Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: A Quarterly Review for the Study of Missionary Problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, pp. 357–366. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, London: Society for Promoting Christian Knowledge, 1930. Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. Petech L., “Italian Merchants in the Mongol Empire”, Edgington S., (tr.), in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Christendom: The Asian Missions, IX, Farnham: Ashgate Variorum Reprint, 2013, pp. 165–188. Promis V., “Continuazione della Cronaca di Jacopo da Varagine”, Atti della Società Ligure di Storia Patria, Vol. 10, Genova: Tipografia del Reale Istituto sordo-muti, 1874, pp. 493–512. Reichert F.E., Incontri con la Cina. La scoperta dell’Asia orientale nel Medioevo, Sberveglieri A., (tr.), Milano: Biblioteca francescana, 1997. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. 242 WESTERN MISSIONARIES AND MERCHANTS The Travels of Baṭ ṭ ūṭ a, A.D. 1325–1354, Vol. II, Gibb H.A.R., (tr.), Cambridge: Published for the Hakluyt Society at the University Press, 1962. Van der Vat O., “Expensae Camerae Apostolicae pro missionibus Fratrum Minorum inter Tartaros, an. 1318–1353”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 31, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1938, pp. 538–540. Van den Wyngaert A., Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929. Yule H., Cathay and the Way Thither Being a Collection of Medieval Notices of China, Vol. III: Missionary Friars–Rashíduddín–Pegolotti–Marignolli, London: Hakluyt Society, 1914. 243 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS IN THE GOLDEN HORDE DURING THE REIGN OF UZBEK KHAN (1313–1341)1 Uzbek Khan’s reign in the Golden Horde (1313–1341) coincided with a period that saw the strengthening of Islam in its urban centers. This has been abundantly described in numerous Persian and Arab sources that provide detailed information about internal political developments in the Jochid ulus. This article, in turn, focuses on Latin sources known only to a narrow circle of researchers of Catholic missionary activity in the medieval East. Nevertheless, they contain valuable information about everyday life in the Golden Horde, which is primarily concerned with the authors of these sources – namely, the Franciscan Friars who endeavored to preach the Gospel in the Jochid ulus in parallel with Muslim proselytism. As will be shown below, this activity was connected with the contacts between Golden Horde rulers and the Avignon curia. However, the most crucial prerequisite for Western missionary activity in the Golden Horde was the policy of religious tolerance practiced by Jochid rulers that did not escape the attention of Catholic authors. In particular, in his “Petition” addressed in 1294 to Pope Celestine V, the famous Catalan theoretician of Catholic missionary activity, Ramon Llull, called on the Roman Pontiff and the Cardinals to make efforts in order to intensify the preaching of the Gospel among “Tartars” and pointed to the likely consequences of what could happen if his appeal was not heard: “Tatars” could adopt “their own law as Mahomet did”, or, even worse, the Saracens or Jews might be able to convert them to their religion which would turn into a “great danger to Christianity”. Llull optimistically preceded this gloomy forecast with assurance that the Tatars’ conversion to Christianity should not cause particular difficulties for Western missionaries owing to the absence of an indigenous religion among Tatars and, more importantly, because they allowed individuals to “preach Christ’s faith in their land” and anyone who would want to become a Christian among them could do so “without fear of the ruler”.2 1 I express my special gratitude to Stephen Pow who did not spare his valuable time to carefully proofread the draft of this article. Of course, only the author of this article remains fully responsible for those potential errors that can be identified after its publication. 2 “Etiam esset conveniens, quod Ecclesia faceret suum posse ad conquirendum Tartaros per disputationem; quae conquisitio esset facilis, quia non habent legem, et quia permittunt in illorum 245 ROMAN HAUTALA In turn, the Hungarian Franciscan Iohanca describing his six-year missionary activity on the territory of modern Bashkortostan, pointed in his letter of 1320 to the absence among the “Tartars” of any particular interest regarding what religion their subordinate nations professed. In Iohanca’s words, “Tartars” allowed the local Christian inhabitants “to remain in compliance with their law and their faith” on the condition they paid the appropriate tribute and taxes and performed secular and military services.3 The Franciscans of Caffa, too, pointed out in their letter to Europe in 1323 that “Tartars” complied with the principles of religious tolerance and allowed the existence in their dominions “of all sects, faiths and religious men”. 4 Thirteen years later, the Umbrian Franciscan Giovanni Elemosina noted the same aspect of Uzbek Khan’s domestic policy. In his “Book of Numerous Stories” (Liber ystorie plurime) he explained Tatar tolerance by intervention of Divine Providence and perceived their confessional tolerance as a sign of a particularly favorable attitude towards Christianity in comparison to other world religions.5 Of course, the approval of a special predisposition of Uzbek to Christianity and Catholic missionaries gives rise to justifiable doubts, since during the reign terra praedicari fidem Christi, et etiam quicunque vult, potest esse Christianus absque timore dominii: et ista ordinatio est multum necessaria, quia si Tartari faciunt legem sicut fecit Mahomet, vel Saraceni vel Judaei poterunt illos convertere ad illorum legem et tota Christianitas erit in magno periculo”; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. I: Il secolo decimoterzo (1215–1300), Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906, p. 374. 3 “Nam diuersas naciones sibi potencia prelii de populis xristianis Tartari subiecerunt, quos permanere sinunt in sue legis et fidei obseruanciis, non curantes vel modicum quis quam sectam tenuerit: sic vt in temporalibus seruiciis, tributibus et vectigalibus ac sequelis bellicis suis faciant dominis, ad que obligantur secundum edictam legis”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 66. 4 “For they tolerate all sects and faiths and religious men among them, so long as in secular things they act as they are bound to do by the custom of the country” (“omnes enim sectas et leges inter se sinunt pacienter et spirituales, ita quod in temporalibus suis faciant in quibus iure terre illius religantur”). Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: A Quarterly Review for the Study of Missionary Problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, p. 365 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 111 (Latin text). 5 “... Deo providente, quadam naturali mansuetudine eis infusa, adeo commutati fuerunt a furia sua et feritate, et in bonitatem conversi, gentes quas submiserant, caritate et curialitate regere et fovere ceperunt. Et libere concesserunt nationibus leges suas servare, et culturam suam agere secundum ritum antiquorum suorum, et terras suas possidere in pace, solum quod domino Tartarorum obedirent et censum ei persolverent. Sed precipue Christianis concesserunt ista, et benignitate multa tractabant eos, concedendo eis ut fidem Yhesu Christi libere predicarent ubicumque, et quicumque christianus vellet fieri, libere possit”. Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913, p. 120. 246 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS of this Golden Horde khan, the spread of Islam was far ahead of the successes of Western missionaries, especially in local urban centers. However, Uzbek’s Muslim sympathies and his personal conversion to Islam did not prevent the Golden Horde ruler from choosing the same line of religious tolerance that his predecessors had adhered to and granting the local Franciscans yarlik (literally “privilege”) with the same permission of free movement throughout his domain and unhindered preaching of “Christian law” to his subjects, which had been previously granted to Catholic missionaries by khans Mengu-Timur and Toqta.6 Catholic missionaries in the Golden Horde immediately took advantage of Uzbek’s permission. In particular, the Hungarian Franciscan Iohanca reported in his letter to the Minister General of his Order that he went to preach the Gospel in the territory of modern Bashkortostan the very same year that permission was granted, 1314.7 While describing the circumstances of the deployment of Catholic missionary work throughout the territory of the Jochid ulus, Iohanca extolled those of his Order’s fellows who endeavored to preach the Gospel in the steppe following the “camps of Tartars”.8 At the same time, Friar Iohanca did not mention any obstacles presented by the Golden Horde administration. Also, another Franciscan letter of 1323 pointed to an equally extensive freedom 6 “Istud priuilegium tenentes sacerdotes latini qui suo more se fratres minores appellant, vt videlicet animo tranquillo consistentes, deum rogando, benedictionem faciendo incedant, priuilegium quod dederat Culuk progenitor noster et successor eius, frater noster senior, inperator, nos eciam nunc dedimus secundum eundem tenorem, priuilegium scilicet quod deum suum orando xristi servi, dicti sacerdotes latini, legem xristianam multis dicendo ambulent”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 65. See identification of Usbek’s predecessors mentioned in this charter in: Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, pp. 58–60; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 93, nota 104; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 350; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, p. 97. 7 In his letter written in 1320, Friar Iohanca reported that he remained “in Baschardia continuously for six years”: “Cum enim ego frater Iohanca cum duobus fratribus hungaris et vno anglico ascendissemus vsque in Baschardiam, nacionem mangnam Tartaris subiectam, duobus fratribus Hungaris pro fidei negociis a nobis recedentibus, ego cum dicto anglico, nomine Willelmo per 6 annos continue conmorati sumus”. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 67. 8 “Nouerit pia paternitas vestra quod pro nomine xristi laborare volentibus, castra Tartarorum sequendo, fructus est maximus animarum, ita quod baptizando et confirmando, predicando et informando, confessando et confortando quasi continue vacamus, crebribus et comuniter vsque ad profundam noctem, quoniam in aliquibus partibus populus xristianus in tantum multiplicatur, quod vix modo, iudicio nostro, parum vltra medietatem de infidelibus extant”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 66. 247 ROMAN HAUTALA of action and described the significant missionary progress of Minorites in the Crimea and beyond, which was brought about by the daily preaching of the Gospel among the local nomads: “We believe that nearly a third part of the aforesaid empire (not by our merits, but by the help of God and the interposition of our care, lest we should say it with a certain boasting, which God forbid! but we assert it from a simple zeal for the truth) has received the light of our faith kindly and is daily receiving it … But often as we follow the camps, from the mere care of so much work there is no time to taste food until the stars are shining”.9 In turn, the Roman Pontiffs did not fail to express their appreciation to Uzbek. In his first letter to the khan of March 28, 1318, Pope John XXII warmly thanked the Golden Horde ruler for the favorable treatment of Christians in his empire and insistently urged him to adhere to this attitude in the future with a special appeal to favorably treat the preachers of “the word of God”. 10 Five years later, Pope John XXII reproduced almost unchanged the content of this letter,11 and 20 years later his successor, Pope Benedict XII, thanked the khan for the same favorable attitude both in his letter addressed to Uzbek June 13, 133812 as well as in the bull of October 31, 1338.13 9 “ut credimus, pars tertia fere inperii prelibati non nostris meritis set dei ausiliis et nostris interpositis curie ne iactantia quadam, quod absit, set solo veritatis asserimus zelo, lucem nostre fidei benigne suscepit et indies sic recepit ... set crebro castra sequentes ob diligenciam meram tante occupacionis gustare victum non vacat usque ad lucentes stellas”. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 361 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 107 (Latin text). 10 “Laetanter audivimus, quod tu non absque speciali motione divina ob reverentiam Christi Ihesu divini Salvatoris religionis christianae cultores infra imperii tui terminos constitutos benigno favore prosequeris et pertractas ... Celsitudinem tuam in Domino deprecamur, quatenus ad christianae fidei professores, qui dominationis tuae terram inhabitant et maxime qui praedicant inibi verbum Dei, sic tuae benignitatis affectum continues ipsos operosis favoribus prosequendo, quod tua protecti defensionis clypeo cuiuscunque offensionis molimina non formident, quin potius assidue securitatis dulcedine valeant gloriari”. Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 318, p. 148. 11 Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, Tomus XXIV: 1313–1333, Rinaldi O., Laderchi G., (eds.), Barri-Ducis, Parisiis, Friburgi Helv.: Ex typis Consociationis Sancti Pauli, 1880, a. 1323, § 2, p. 202. 12 Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 6: Benedicti XII., Clementis VI., Innocenti VI., Urbani V., Gregorii XI documenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1902, no. 91, p. 60. 13 “Dudum ad notitiam nostram placida relatione perducto, quod tu inspiratus a Domino, qui numquam cessat a benedictionibus gratiarum, christianos in tuo degentes imperio et ad illud etiam accedentes favore benignitatis et mansuetudinis pertractabas, multos eis impendendo favores nihilominus et opportuna privilegia concedendo: Nos haec et alia bona per te eisdem christianis gratiose impensa regratiando tuae celsitudini et ad ea continuanda exhortando attentius per litteras 248 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS In his next letter to Uzbek of August 17, 1340, Pope Benedict XII yet again thanked khan for a favorable attitude to the “Catholic Christians obeying the Roman Church” as well as for the permission to “build churches and preach the word of God” granted to missionaries – something which was granted, according to the Pope, in response to his own “exhortations and requests”.14 This papal bull contained a response to the only known embassy of Uzbek in Avignon headed by the former consul of Caffa (literally, “lord of Caffa”) Petrano dell’Orto and his companion Alberto, as well as Franciscan Elia from Hungary who acted as a messenger of Uzbek’s eldest son, Tinibek. According to Benedict XII, the Golden Horde ruler’s envoys notified the Pope both about a failed assassination attempt on Uzbek by some “most worthless men” who besieged the khan in his “palace set on fire during the night” as well as about an equally unsuccessful attempt of unnamed conspirators to lay the blame for this attempt on local Christians. Next, the Pope warmly thanked khan for the fact that “inspired by Divine wisdom” he found this accusation “false and defamatory” and released Christians “in peace and freedom as the innocent in this crime” (except for three of them whose guilt was probably proved in the course of investigation).15 However, a more weighty underlying reason for this embassy was probably the desire of the Golden Horde ruler to peacefully settle the looming conflict with Poland and Hungary caused by the intention of the Polish king Casimir III the Great to attach Galicia to his possessions.16 In particular, the Pope mentioned in his bull the khan’s concern about the increased number of clashes between the khan’s subordinates and subjects of the kings of Hungary and Poland and he assured Uzbek that he would have use his influence both to pause border conflicts and to compensate the khan’s damages if the men of both nostras magnificentiae tuae scripsisse meminimus”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 97c, p. 64. 14 “exhortationibus et precibus nostris, quibus christianos catholicos et Romanae obedientes ecclesiae in tuo degentes imperio benevolentiae tuae commendavimus, favorabiliter annuens, erga christianos eosdem tuae magnitudinis liberalitatem et gratias ampliasti, eis reparandi nihilominus et aedificandi ecclesias et loca ecclesiastica necnon antistitibus et religiosis catholicis praedicandi verbum Dei et sacramenta ecclesiastica iuxta ritum et morem sanctae Romanae ecclesiae, matris omnium fidelium et magistrae, ministrandi licentia liberali concessa”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 15 “cum aliqui nequissimi homines sceleris nefandissimi patratores, proditoriis et temerariis ausibus intentata tibi morte, te in tuo palatio igne supposito nocturno tempore obsedissent et christianis praedictis falso imponere patrationem huiusmodi sceleris niterentur, tu, divino auxilio feliciter ab huiusmodi periculo liberatus et recordatus precum et exhortationum nostrarum praedictarum ac impositionem praedictam esse falsam et calumniosam Dei sapientia inspiratus attendens, praefatos christianos tamquam de huiusmodi scelere innocentes (tribus tantum exceptis, qui maligno seducti spiritu se cum nequissimis patratoribus sceleris eiusdem immiscuisse dicebantur) tandem, facta de aliis eiusdem facinoris patratoribus iustitia, sub tuae serenitatis gratia in pacis et libertatis dimisisti quiete”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 16 Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, pp. 213–214. 249 ROMAN HAUTALA the Christian monarchs should cause him “injustice or wrong”.17 Thus, the Franciscan apostolate in the Uzbek’s domain developed in parallel with diplomatic relations between the Golden Horde and the Papal curia and Catholic missionaries did not miss the opportunity to emphasize the geopolitical importance of their activities in the East. Already Ramon Llull advised Pope Celestine V in the above-mentioned “Petition” of 1294 to establish a permanent pan-European tithe for the “conquest of the lands of infidels and ultramarine Holy Land” and he considered missionary activity just as important for European territorial expansion as preparations for a pan-European crusade.18 In their letter addressed in 1323 to Avignon cardinals and the leadership of their Order, the Franciscans of Caffa pointed to all the strategic benefits that Christianity could derive from the “complete conversion” of Uzbek’s empire and the subsequent use of a new ally in the fight against the Saracens: “Therefore let anyone who is zealous for Christ think how much good may result for the whole of Christendom, if the Lord will continue this grace begun, since, after the complete conversion of that empire, the Saracen power would be of no weight, enclosed and walled in between the Tartar empire on one side and the Greek and Italian, or Latin, on the other side, and other Christian kingdoms”.19 At the same time, the Franciscans emphasized that the conversion of the Golden Horde was something to be expected in the near future thanks to the successes they had already achieved in their missionary activities in Uzbek’s domain. The aforementioned Friar Iohanca claimed in his letter in 1320 that the number of Christians “in some parts” of the Jochid ulus amounted to nearly half of the local population.20 We ought to compare this claim with the above17 “Et insuper, cum, sicut intelleximus, inter tuos et carissimorum in Christo filiorum nostrorum Hungariae et Poloniae regum officiales et subditos in confiniis imperii tui et regnorum regum praedictorum quandoque suscitari contingat dissensiones et guerras, ex quibus strages hominum, lapsus rerum et animarum amarius deploranda pericula subsequuntur, velit tua sublimitas ab invasione regnorum praedictorum desistere, quia, si reges praedicti inferrent tibi vel tuis inuirias indebitas vel offensas et id nobis duxeris intimandum, haec per reges ipsos praecabimur facere, quantum cum Deo poterimus, tibi et tuis rationabiliter emendari”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 124, p. 78. 18 “Thesaurus corporalis est, quod vos sancte Pater Papa, et vos Domini Cardinales assignaretis semper decimam Ecclesiae, et quod fìeret Decretum ad conquirendum terras infidelium, et Sanctam Terram ultramarinam, et hoc per vim armorum; et de hac decima daretur missio Domino Cardinali, qui tractaret studia, et residuum daretur alteri Domino Cardinali, qui faceret missiones guerris, et hoc continuo, usque dum totus mundus esset Christianorum”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, p. 374. 19 “Mente igitur quilibet xpisti zelator aduertat, quantum bonum xpistianitati toti proueniat, si dominus hanc inceptam gratiam continuet, cum, illo inperio perfecte conuerso, nullius momenti foret potentia saracenica, que inter illud ex vna parte et gregum ac ytalicum siue latinum ex alia et regna alia xristiana interclusa est et vallata”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 363 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 109 (Latin text). 20 “ita quod baptizando et confirmando, predicando et informando, confessando et 250 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS referenced letter of 1323 in which the Franciscans of Caffa stated that thanks to their work almost a third of Uzbek’s empire “received the light” of the Christian faith.21 These statements, of course, contain obvious exaggeration of missionary successes as is indicated by a statement of fact contained in the same letter that the Franciscans had given up “twenty-two stations with residences because of the paucity of Brothers”.22 The shortage of Catholic missionaries in the East was probably the first reason predetermining an ultimate overall failure of the Christian apostolate among the Golden Horde nomads. In 1320, Brother Iohanca confirmed the statement of the Crimean Franciscans23 and he encouraged his fellows remaining in Europe to apply their “book wisdom acquired with so many efforts and sleeplessness” in the East, so that it would not seem to “be buried at home” without any benefit.24 The weakness of the West’s response to Iohanca’s call and how few Franciscan reinforcements came from Europe can be judged by the permission of Pope John XXII given in November 1321 to the Latin Bishop of Caffa, Jerome of Catalonia, “to assume three brothers of the Order of Minorites and to take them with him to those parts”.25 The following year, the Minister General confortando quasi continue vacamus, crebribus et comuniter vsque ad profundam noctem, quoniam in aliquibus partibus populus xristianus in tantum multiplicatur, quod vix modo, iudicio nostro, parum vltra medietatem de infidelibus extant”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 66. 21 “ut credimus, pars tertia fere inperii prelibati non nostris meritis set dei ausiliis et nostris interpositis curie ne iactantia quadam, quod absit, set solo veritatis asserimus zelo, lucem nostre fidei benigne suscepit et indies sic recepit”; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 107. 22 “Loci autem mansionum viginti et duo dimisimus propter fratrem paucitatem”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 365 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 111 (Latin text). 23 “pauci enim sumus pro locis seruandis et aliqua dimisimus”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 70. 24 “et aduertant hec fratres verissima, et quid pro xristo attemptent illi precipue, qui quanto sunt excellencioris sciencie, qua in suis prouinciis quasi parum curantur, maioris ibi essent vtilitatis et eminencie, qui magis eximie scilicet sunt intelligencie: ideo videant quid facto opus sit, ne eorum literalis sapiencia, tot laboribus vigiliisque conquista, domi rectissime quasi sit sepulta, cum ibi, scilicet apud nos, foret velud ardens lucerna”. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 70. 25 “Cum in Aquilonari Tartaria, in qua episcopatus tuus Caphensis constitutus existit, multa sit messis, operarii vero pauci, et propter hoc iuxta desiderii tui fervorem circa salutem proficere nequeas animarum, fraternitati tuae, quod recipiendi tres fratres ordinis Minorum, cuius professor existis, quos de quacunque provincia de consilio [ministri] generalis eiusdem ordinis vel provincialis illius provinciae, de qua fratres ipsi fuerint, duxeris eligendos, volentes ad partes illas accedere, qui sub tua degentes obedientia ministerium praedicationis et alia, quae ad cultum divinum pertineant et profectum respiciant animarum, exercere, tibique in iis, quae pastoralis incumbunt officii, fideliter et solerter assistere valeant (dum tamen ad hoc idonei, in scriptura sacra sufficienter instructi et laudabilis existant conversationis in vitae, super quibus tuam et generalis et provincialis praedictorum intendimus conscientias onerare), recipere et tecum pro 251 ROMAN HAUTALA of the Order of Friars Minor Michele da Cesena granted permission to “Friar Henry of Saxony from the Province of Vicariate of Northern Tartary” to take with him “two Italian brothers suitable for the parts of said Tartary and four from any Transalpine province”.26 Undoubtedly, such minimal reinforcements could not meet the increased need for the catechization of neophytes in the East and in 1323 the Franciscans of Caffa clearly pointed to the lack of personnel “for the ministration of the sacraments and teaching of the rudiments, doctrines, and examples of the faith, and for baptising”.27 It was obviously this consideration which prompted the Franciscans of Caffa to address the cardinals of the Avignon curia with an appeal to promote the influx of new missionaries to the East to look after “the neophytes and their constancy in the faith”: “We ask you in the Lord, our holy lords the Bishops of the Latin Church, and all religious men and all clerks, that in all your public and private prayers, which you pour forth with sweet tears for us and for all the people, you will think fit to draw attention to the shortness of our life (which we know because we are continuously exposed to numberless dangers, and because of which we are so eager for the arrival of others, that the work begun may not perish), and also to the neophytes here and to their constancy”.28 There is no doubt that one of the main goals of the Franciscan reports on their activities in the Golden Horde was to encourage by all possible means their fellows arriving to their aid. Therefore, their claims of large-scale missionary achievements and rosy prospects for future activity did not necessarily praemissis ad partes illas adducere possis, plenam tibi concedimus tenore praesentium postestatem”. Bullarium Franciscanum, V, no. 448, p. 213. 26 “In Christo sibi karissimo fratri Henrico de Saxonia in provincia vicarie Tartarie aquilonaris, frater Michael, ordinis fratrum minorum generalis minister et seruus, salutem et pacem in domino sempiternam. Profitibus exaltacionis fidei et diminucioni paganitatis in vicaria ordinis predicta, libenti animo, vt condecet me cooptans, tenore presentis duxi concedendum et volo, quatinus duos fratres ytalicos pro partibus Tartarie predicte ydoneos et quatuor de qualibet montana prouincia, ex deuocionis affectu voluntarios ad eundem possis assumere”. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 70. 27 “so that – alas that we are so few! – occupying as yet scarcely a tenth part of it, we, though gathered from many lands, are by no means enough for the ministration of the sacraments and teaching of the rudiments, doctrines, and examples of the faith, and for baptising” (“heu nostre paruitati in decima vix parte nos adhuc ibi existentes, licet multis ex terris collecti, nequaquam sufficimus pro ministrandis sacramentis atque fidei rudimentis, doctrinis et exemplis docendo ac baptizando”). Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 361 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 107 (Latin text). 28 “Vos in domino rogamus, o sancti domini nostri Ecclesie latine prelati et religiosi omnes atque cuncti clerici, ut in vestris puplicis et orationibus secretis, quas cum dulcibus lacrimis pro nobis et toto populo effunditis, breuitatem vite nostre [cogitetis] quam scimus, quia innumeris iugiter exposita periculis, et propter quam aduentum sic affectamus aliorum, ne pereat opus inceptum, ac eciam ibi neoffitos in fide et eorum constanciam dingnemini recomendare”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 366 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 112 (Latin text). 252 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS correspond to reality and rather were aimed at prompting the European Franciscans in making decisions to extend their reach beyond the Latin world . 29 Thus, the statement on converting “almost the third part” of Uzbek’s empire should be treated with caution. But neither should we underestimate the achievements of Franciscans in the Golden Horde because they achieved some success in earning, in any case, explicit sympathies among Jochid elite and they were even able to convert to their faith some of its representatives. Thus, in his bull of October 31, 1338, Pope Benedict XII called Franciscan Elia the Hungarian “the approximate of the admirable man, Tinibek, first-born of the magnificent ruler Uzbek, the emperor of Tartars” and praised him for showing to Uzbek’s heir “the way of salvation” while also urging him “to provide protection” to the local Christians.30 Friar Elia still belonged to Tinibek’s entourage two years later when he was sent to Avignon by Uzbek’s eldest son in the capacity of his personal envoy as reported by Pope Benedict XII in his letter to Tinibek of August 17, 1340 which contained an appeal to continue to rely on his “salutary advice and healthful persuasions”.31 In turn, Giovanni Elemosina wrote, circa 1335, in his “Book of the Stories of the Holy Roman Church” (Liber Historiarum S. Romane Ecclesie) that the Catholic apostolate began to develop promptly in the Golden Horde after the conversion to Christianity “of one great king of Tartars who believed in Christ due to a great miracle operated by God” and who was baptized by Friars Minor along with many other Tartars.32 For their part, the anonymous “Reports on the 29 Jackson P., The Mongols and the West, p. 261. “Fide dignorum placido relatu percepimus, quod tu familiaribus spectabilis viri Tynybech, primogeniti magnifici principis Usbech imperatoris Tartarorum et magni filii Chyscam, insistens obsequiis eidem primogenito, quantum potes commode, viam salutis ostendis et ipsum ad favores christianis in partibus illis commorantibus impendendos et alia pia opera exercenda diligentibus studiis et sollicitis curis inducis”; Bullarium Franciscanum, VI, no. 97e, p. 65. 31 “Cum autem de his tuis virtuosis actibus in Domino exultantes tuam salutem teque illa operari et perficere, quibus in hac vita praesenti gratiam et in futura beatitudinis aeternae merearis gloriam, cupiamus, nobilitatem tuam rogamus attentius et in Domino exhortamus, quatenus circa haec et alia tuae saluti animae utilia vigilanter intendes praefati Eliae nuncii tui, qui te sincere ut intelleximus diligit, salutaribus monitis et persuasionibus salubribus acquiescas, devotionis huiusmodi spiritum, quem dedit tibi virtutum Dominus, non extinguens, christianos vero praedictos opportunis favoribus et benevolentiis habeas commendatos, ut ipse Deus, a quo bona cuncta procedunt quique nullum bonum irremuneratum relinquit, te oculo pietatis irradiando verae fidei lumine mentem tuam respiciat et ad ea, quae sibi sunt placita tuaeque saluti utilia, dirigat actus tuos”. Bullarium Franciscanum, VI, no. 126, p. 79. 32 “Rex magnus de Tartaris propter magnum miraculum quem Deus ibi operatus est, Christo credidit et baptizatus fuit, et plures alii. Cuius favore fratres muniti, X loca in illa Tartaria construxerunt, V stabilia munita in civitatibus Tartarorum, et V mobilia in papilonibus sive tendis infra multitudines Tartarorum”; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 107. See also similar fragment from Elemosina’s “Book of the Numerous Stories” of 1336: “Deus autem optimus qui facit mirabilia magna solus, infudit lumen suum in mentibus plurimorum tartarorum, et Rex unus magnus de tartaris Christo credidit et baptizatus fuit, qui multa bona prestitit christianis”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e 30 253 ROMAN HAUTALA Martyrs and Convents of Friars Minor in the East” (Relationes de Martytibus et de Conventibus fratrum Minorum in Oriente), written between 1314 and 1329, called this “king of Tartars” “Coktoganus” and informed that he was baptized by Friars Minor “along with queen, his mother, named Thodothelia and his wife named Kerley as well as three sons, that is, Georgius, Curamas, Abusta”.33 Comparison of this information with Rashid al-Din’s “Shu’ab-i panjganah” suggests that this “king of Tartars” was a younger brother of Toqta Khan and Uzbek’s uncle named Kutukan. While the “Reports” of the anonymous Franciscan informed that “Coktoganus’ sons” were named “Georgius, Curamas, Abusta/Abusca”, the “Shu’ab-i panjganah” mentions the following names of Kutukan’s sons: Kurmas corresponding to Curamas; Kunkiz or Kurkiz, the Turkic and Mongolian equivalent of Georgius; and Apšeke or Abuške obviously relevant to the Latin spelling of Abusta.34 According to the same report of the anonymous Franciscan, by the time it was written, that is, during the first half of Uzbek’s reign, his son called Abušca was the only one remaining alive from Kutukan’s progeny. The Franciscans of Caffa specified in 1323 that two other sons of Kutukan were killed in a succession struggle with Uzbek (in 1312). But Abušca, who remained “a firm and stable Christian” (he apparently did not take part in the struggle), enjoyed the favor of Uzbek and, at the time of the letter’s writing, he was considered his potential successor: “Moreover, how the lately deceased Emperor35 died a Christian, leaving behind him also three sons who were Christians, and how two of them renounced the faith so that one of them might be elected heir, which thing God did not allow, but they have been killed by the Emperor’s successor by the action of God, and the third who remains a firm and stable Christian stands very well with this man and is expected to be Emperor after him – all this we have sent in a separate long letter to the Lord Pope and to the General of the Order, together with the sense of the Decree of protection,36 granted us by the late Emperor and confirmed by this one although he is still a pagan, carefully translated word for word from Mongol into Latin. The cause, moreover, and reason of the death of the two sons of the Emperor was the setting on foot by them of a conspiracy against the man now elected, and also their insecurity dell’Oriente francescano, II, p. 120. 33 “Isti filii Imperatorum fuerunt per fratres Minores baptizati. Videlicet Coktoganus cum regina matre sua nomine Thodothelia, et uxore nomine Kerley, et tribus filiis videlicet Georgio, Curamas, Abusta qui adhuc vivit, cuius etiam uxores et filios baptizaverunt Minores”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73. 34 Khamidova Ch.I., “Rashid ad-din. Shuab-i pandzhgana. 2. Mongoly i tjurki (2)”, Zolotoordynskoe obozrenie = Golden Horde Review, Vol. 4/4, Kazan: Institut istorii imeni Shigabutdina Mardzhani Akademii nauk Respubliki Tatarstan, 2016, p. 873; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98, nota 65. 35 Apparently, Kutukan is meant here, although it is unclear why he is called the “emperor”. 36 Probably, the aforementioned yarlik granted by Uzbek to the Franciscans in 1314. 254 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS because they left the faith of Christ in their ambition to obtain the imperial honour, the election to which is made by the pagans”.37 For his part, Pope John XXII addressed Abušca with a letter in February 28, 1322, in which, referring to the words of the Latin Bishop of Caffa, Franciscan Jerome of Catalonia, he expressed his joy over both his rebirth “in the source of the holy baptism” and his unity “with the holy Roman, Apostolic and Catholic church”. He called him further to attach his direct subjects “to the living and indivisible body of the same Catholic church and to the knowledge of true faith”.38 The patronage of the Golden Horde rulers rendered invaluable service to the Franciscans during their frequent conflicts with Muslim residents of Jochid towns, with whom Catholic missionaries’ relations had not developed in the best possible way. In particular, in a letter dated April 10, 1287, Ladislaus, the Custodian of Gazaria – that is the leader of the Franciscans in the northern Black Sea region – reported how the prior August the Muslim inhabitants of Solkhat in Crimea attacked a local Franciscan church and demolished its bell, irritated by its ringing. According to Ladislaus, the Franciscans sent a complaint to the Golden Horde rulers (literally “emperors”) Tula-Buga and Nogai. In response to the complaint, these rulers sent their representatives to Solkhat who 37 “Quomodo autem inperator nuper defunctus obiit xristianus, relinquens post se eciam tres filios xristianos et illorum duo a fide apostatarunt, vt super unum illorum electio caderet successoris, quod non permisit deus, set ipsis a successore peremptis, agente deo, tertius qui rimanet xristianus constans et stabilis, cum isto stat egregie et creditur post eum fore inperator, [ut habetur] in litera [quam] per se mangna domino pape transmisimus et ordini[s] generali simul cum tenore priuilegi protectiui pro nobis a pristino inperatore concessi et ab isto confirmati, licet adhuc pagano, de verbo ad uerbum a tartarico in latinum diligenter translati. Causa autem et oratio perempcionis duorum inperatoris filiorum, erat conspiracionis inpositio eis contra presentem electionem et eciam instabilitas eorumdem, quia fidem xristi reliquerunt ex ambitione honoris inperialis; que electio fit a paganis”. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 365 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 111 (Latin text). 38 “Ingentem, nec mirum, materiam gaudiorum suscepimus quod summus ille lapis angularis Dominus Jesus Christus, in quo omnis aedificatio constructa crescit in templum sanctum in Domino; quodque quos salvos vult fieri, ad cognitionem sui non desinit semper abundantissimo beneficio erudire, per inenarrabilem gratiam suam toto orbe diffusam augens continue familiam Christianam, te sicut venerabilis fratris nostri Hieronymi episcopi Caphensis et socii ejus relatione jucunda percepimus, verae fidei luce perfusum et sacri Baptismatis fonte renatum, ac imbutum doctrina Aposlolicae et Evangelicae veritatis, unitati sanctae Romanae ac Apostolicae et Catholicae Ecclesiae aggregavit. Quia igitur Deo patri aeterno, et Apostolicis votis ad gaudium cedit immensum, si Redemptoris nostri familia in ipsis partibus, quas dudum caecitas errorum obduxerat, dilatetur; nobilitatem tuam rogamus et hortamur in eodem nostro piissimo Redemptore, quatenus prudenter attendens, quod inter caetera, quae de recto calle dirigere poterunt ad vitae gaudia sempiterna, hoc est praecipuum, si subditos tuos vivido et individuo ejusdem Catholicae Ecclesiae corpori, et cognitioni verae fidei aggregabis; ad hoc praestes opem, et ad hoc totis studiis elabores, ut ejus obtentu, qui fidelibus suis iter aeternae vitae demonstrans, paradisi januas, quas primi parentis inobedientia clauserat, ineffabili misericordia reseravit, eosdem subditos per te et alios cognitione fidei Catholicae illustratos unitati ejusdem fidei studeas aggregare”. Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, XXIV, a. 1322, § 44, p. 186. 255 ROMAN HAUTALA entered the future capital of Crimea with a “military force”, severely punished the Franciscans’ assailants, and hanged three bells in their church to replace the one demolished.39 Later, in his yarlik of 1314, Uzbek strictly forbade attacks on the church of the Franciscans in Caffa and allowed them to ring its bells.40 Pope John XXII apparently believed that Uzbek’s permission extended to all the Golden Horde towns in addition to Caffa when he stated in his bull of March 28, 1318 that “out of respect for the divine name he [Uzbek] allowed the said Christians to have bells and freely ring them, on whose ringing they could come together to the divine service”. However, according to the Pope, three years after this, Uzbek forbade the Franciscans to ring the bells, “seduced by deceitful vehemence of some enemies of Christ who (as much as they can, though uselessly) do not cease to throw the darts of their iniquities at him”. 41 Probably, this bell ringing prohibition did not affect Caffa, but it extended to Christian churches in Soldaia and was directly related to the confrontation between the local Greek population and Uzbek’s governor in Crimea, TulukTimur. Two synchronous entries in the “Sudak Synaxarion” show that this confrontation led to open conflict and that Soldaia was attacked by the military forces of Tuluk-Timur in August 1322 and January 1323.42 Pope John XXII, being informed about these attacks, was compelled to call on the Golden Horde’s khan again, regretting that Christian inhabitants of Soldaia were “driven out of the town by Saracens, and bells were removed from their churches, and 39 “Imperatores enim Thelebuga et Nohay, et singuli singulos de baronibus suis potiores transmiserunt, et tertium ad hoc ambasiatorem specialem, ut, quoscunque isti pro destructione ecclesiae et campanae depositione condempnassent, ille tertius sine aliqua exceptione et pecuniae interventione manu propria, casu aliquo non obstante, iugularet. Veniens itaque ille tertius secundo die Sancti Dominici de augusto, crucem portans cum insigniis imperatorum et vexillis, potenter intravit civitatem Solhatensem cum comitantibus ipsum omnibus Latinis et aliis Christianis infinitis, cum processione admirabili, fratribus quoque letaniam praecinentibus, pertransiit omnes vicos et plateas civitatis memoratae; et cum esset Sarracenus, faciebat omnes Sarracenos percuti velut canes. Potiores etiam Sarracenorum videntes sibi periculum mortis imminere, dimissis omnibus, quae habebant, ad silvam vicinam civitati confugerunt, ibique bene per septem dies latuerunt. Dictus vero nuntius pro campana, quam deposuerant cum iniuria, suspendit tres campanas cum maxima gloria et Christianorum infinita laetitia”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 444. 40 “Nemo eis violenciam inferat aut oppressionem, ecclesiam frangendo vel domos aut loca destruendo eorum; set faciendo ecclesiam aut campanas xristiane legis homines regant”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 65. 41 “Ceterum cum, prout accepimus, ob divini reverentiam nominis christianos praedictos campanas, ad quarum pulsationem ad divina convenire possent officia, dudum per aliquod temporis spatium habere ac libere pulsare permisisses, quamvis postmodum inimicorum Christi, qui (quantum possunt, licet supervacue) non desinunt suae iniquitatis iacula iacere contra ipsum, fraudulenta seductus instantia campanas pulsandi praedictas eis interdici fecisti a tribus annis proxime praeteritis facultatem”; Bullarium Franciscanum, V, no. 318, p. 148. 42 Antonin, arhimandrit (Kapustin), “Zametki XII–XV veka, otnosjashhiesja k krymskomu gorodu Sugdee (Sudaku), pripisannye na grecheskom Sinaksare”, Zapiski Odesskogo obshhestva istorii i drevnostej, Vol. 5, Odessa: v gorodskoj tipografii, 1863, nos. 30, 181, pp. 600, 621. 256 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS churches were turned into mosques”. In this connection the Pontiff urged Uzbek to allow local Christians to “have returned to them, for living in the said town, the mentioned churches and bells”.43 Nevertheless, the Papal petition on this issue had no effect; according to Ibn Battuta, in 1334 Soldaia was largely populated by “Turks”44 and this indicates that the Papal request was not heard. However, Christians continued to ring the bells in Genoese Caffa as is eloquently demonstrated by the same Ibn Battuta, while in Solkhat, probably influenced by Tuluk-Timur, the ringing of bells was not permitted, since Ibn Battuta never mentions it.45 Thus, the controversial issue of the right of Christians to ring the bells was definitely decided on in Uzbek’s reign in favor of Muslims, which undoubtedly indirectly reveals the strengthening of Islam in the Golden Horde. According to the Franciscan Iohanca who described in 1320 the religious situation in the Jochid ulus, faqirs bearing swords and ready “to immediately kill speakers against the law of Mahomet” were widespread in the Golden Horde territory. However, Muslim ascetics tolerated Christians, allowing them, in the words of Iohanca, “to commend our law, Christ, Mary and the saints, provided that they do not defame Mahomet”.46 Iohanca himself had the misfortune to verify the growing Muslim influence when, during a religious debate organized by the “ruler of Bascardia” (on the present territory of Bashkortostan), with habitual Franciscan fervor he tried to prove that Muslim religion was “silly and profane” as well as to present it as “diabolical and carefully mixing in good and evil in order to remove suspicions and to deceive simpletons in this way more completely”. After that Iohanca was imprisoned on the Muslims’ demand and he escaped death only 43 “Demum quia in Christianorum angustiis, tribulationibus et pressuris non possumus anxie non torqueri, dolenter audivimus, Christianos in civitate Soldaye noviter degentes, esse noviter de civitate ipsa per Saracenos ejectos, et campanis de Ecclesiis ipsorum depositis, Ecclesias ipsas factas esse mesquitas. Nos autem ad Christianos ipsos, tanquam pater ad filios praecordialis habentes compassionis affectum, adhuc preces adjicimus precibus; et a celsitudine tua, quam per hujusmodi pietatis opera penes Deum et homines crescere cupimus, petimus et ob reverentiam ejus, qui bona uniuscujusque opera cum mercede compensat opima, praelibatos Christianos, ut praefertur, ejectos facias in dictam civitatem ad inhabitandum inibi regredi, et restitutis eis dictis Ecclesiis et campanis, ipsos Domino nostro Jesu Christo, quem colimus, intrepide obsequi et servire permittas; sciturus indubie, quod quanto per plura pietatis et charitatis opera ad Christianos ipsos oculos tuae propitiationis extendes, tanto suaviores intentiones thurificabis Domino, et gratiora sibi offeres holocausta”. Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, XXIV, a. 1323, § 3, p. 203. 44 The Travels of Baṭ ṭ ūṭ a, A.D. 1325–1354, Vol. II, Gibb H.A.R., (tr.), Cambridge: Published for the Hakluyt Society at the University Press, 1962, p. 499. 45 The Travels of Baṭ ṭ ūṭ a, II, pp. 470–472. 46 “Saraceni autem qui propriam legem makometi habent, sectam quamdam habent religiosam reputatam, cuius fratres falsarios vocant, gladios in promtu ferentes, vt statim interminent contra legem loquentes. Sinunt tamen pacienter xristianos legem nostram et xristum et maria ac sanctos commendare, sic quod makometum non contempnant”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 66. 257 ROMAN HAUTALA through the intervention of jarqučis, that is, secular Tartar judges appointed from Sarai who sympathized with Christianity.47 Probably, the same patronage of secular power of the Golden Horde allowed the Spanish Franciscans Paschal of Vittoria to freely preach in Sarai in 1336 “the word of God both to Saracens and Christians – schismatics and heretics”.48 However, this patronage could not save his fellow István of Nagyvárad who was executed by Muslim community of Sarai April 22, 133449 after he initially converted to Islam in order to avoid the punishment of his Order. He later repented of his deed, publicly expressing to Muslims in the local cathedral mosque his intention to return to the Franciscan Order. The execution of Friar István was recorded by a number of the Franciscan sources,50 and the popularity of his martyrdom in the West can be explained by 47 “set principem tocius Bacardie cum maiori parte familie inuenimus errore Saracenorum totaliter infectum. Quibus cum predicaremus, dixerunt: si vos vtique primum venissetis, suscepissemus vtique fidem istam, set turpe est principibus cum vnam legem susceperint, ab illa leuiter discedere ad aliam transseundo. Frequentantibus autem nobis fidei doctrinam, et cum totam peritis Saracenorum probauimus omnibus modis nobis possibilibus, scripturis, singnis, racionibus et exemplis, eorum legem friuolam et prophanam, que nulla racione nei euidencia miraculi fulta, sicut est lex xristianorum, cuius in partibus illis, vt cito referam, patuerunt miracula clara, ac ostendimus iam legem esse diabolicam et ab eo cautelose bonis et malis esse admixtam, vt suspicio tolleretur et sic magis simplices deciperet, ipsi in furorem uersi interficere nos querebant. Nobis autem captis et atrociter incarceratis, ferris onustis et fame cruciatis ac carceris sualore, vermium horrore et mortali fetore, mortem cum gaudio prestolantibus, ipsi Tartarorum timore attoniti, presumere non audebant [nos interficere]. Xristianos enim Tartari diligunt et illos odiunt atque persequntur”. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, pp. 67–68. 48 “ex quo scivi linguam per Dei gratiam, saepius praedicavi sine interprete verbum Dei tam Saracenis quam etiam Christianis schismaticis et haereticis”; Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus III: Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum cum pluribus appendicibus inter quas excellit hucusque ineditus Liber de laudibus S. Francisci fr. Bernardi a Bessa edita a patribus Collegii S. Bonaventurae, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 18977, p. 533. 49 “... processum gloriosi martyrii fratris Stephani de Hungaria de civitate Narodin oriundi, quod accepit patientissime et constanter anno Domini MCCCXXXIV, XXII. die mensis Aprilis, in civitate Saray imperii magni regis Osbeth, imperatoris Tartarorum in parte aquilonari”; Analecta Franciscana, p. 515. 50 As, for example, by “Catalogue of the Saint Friars Minor” (Catalogus sanctorum fratrum minorum, c. 1335) (Fragmenta Minora. Catalogus Sanctorum Fratrum Minorum, quem scriptum circa 1335 edidit notisque illustravit fr. Leonardus Lemmens O.F.M., Romae: typis Sallustianis, 1903, p. 41); by Friar Giovanni Elemosina in his “Book of Numerous Stories” (Liber ystorie plurime, 1336) (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 137); by Friar Paschalis of Vittoria in his letter of 1338 (Analecta Franciscana, p. 533); by Swiss Franciscan John of Winterthur in his “Chronicle” composed before 1349 (Chronica Iohannis Vitodurani = Die Chronik Johanns von Winterthur, Baethgen F., Brun C., (eds.), Berlin: Weidmannsche Buchhandlung, 1924, pp. 147–149); by the Aquitaine anonymous author in his long description of martyrdom contained in his “Chronicle of the 24 Generals of the Order of the Friars Minor” (Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum, written between 1360 and 1374) (Analecta Franciscana, pp. 515–524); by Bartholomew of Pisa in his treatise ”On the Conformity of the Life of the Blessed Francis to the Life of the Lord Jesus” (De conformitate vitae beati Francisci ad vitam Domini Iesu, written between 1385 and 1390) (Analecta 258 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS the possibility inherent in this story of contrasting the weakness of human nature prone to Fall with the irresistible power of Christ in making “saints of sinners” in the words of Aquitaine author of the “Chronicle of the 24 Generals of the Order of the Friars Minor” (Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum).51 It should be noted, however, that this was not the only case of apostasy of Catholic missionaries in the Golden Horde as is demonstrated by three simultaneous exemptions from the sentence of excommunication granted July 31, 1334 by Pope John XXII to two Dominicans named Bonacursio and Filippo52 and to the Franciscan Giacomo of Pistoia. In regard to the latter, in particular, the Pope wrote that Friar Giacomo “as though deprived of humanity by the loss of discerning and mentally blinded” “threw himself into the deadly abyss of despair and transferred to the authority of Saracens”, but later “he came to his senses” and repented, begging to be allowed to return to the unity of the Church.53 Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus IV: De conformitate vitae Beati Francisci ad vitam Domini Iesu auctore Fr. Bartholomaeo de Pisa. Liber 1, Fructus I–XII, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1906, pp. 333– 334); by Mariano of Florence in his “Compendium of Chronicles of Friars Minor” (Compendium Chronicarum Fratrum Minorum, composed c. 1480) (“Compendium Chronicarum Fratrum Minorum scriptum a patre Mariano de Florentia”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 2/4, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1909, p. 641). 51 “volens describere primum audientes et legentes exhortor, ne finem propter principium contemnant, sed Dominum potius glorificent, qui solus de peccatoribus facit sanctos. Aliter propter Ecclesiae illatas persecutiones gentium Doctorem condemnent, Matthaeum Evangelistam propter telonei lucra subsannent, Magdalenam propter prima facinora iudicent, principem Apostolorum propter trinam negationem irrideant et abiiciant propter varia scelera David, eximium Prophetarum; magis tamen altitudinem divinae sapientiae et scientiae et eius incomprehensibilia iudicia admirentur, qui cui vult miseretur et quem vult indurat”; Analecta Franciscana, p. 515. 52 Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, XXIV, a. 1333, § 44, p. 528. 53 “Pro parte siquidem Iacobi de Pistorio, fratris tui ordinis eundem ordinem professi, nobis extitit intimatum, quod ipse Iacobus, qui tunc temporis cum aliis fratribus praefati ordinis in imperio Usbechi Tartarorum imperatoris, ut suam et aliorum infidelium illarum partium animas domino nostro Ihesu Christo lucrifaceret, morabatur et nunc etiam inibi commoratur, pro certis culpis tunc ab eo instinctu maligno commissis ob fragilitatem suae carnis eius spiritum superantis, ut evaderet ipsius ordinis disciplinam, in mortiferae desperationis abyssum corruit et se in Saracenorum easdem partes colentium transtulit potestatem et tanquam exominatus ex privatione nobilis intellectus et mentaliter occaecatus ritum ipsorum Saracenorum abominabilem et obscoenum assumpsit cultumque professus expresse fuit execratissimi Machometi et se more eorundem Saracenorum circumcidi fecit seu permisit, supradicta fide verissima publice abnegata; praefatus quoque Iacobus, qui antea satagebat infideles praedictos rationibus veracissimis superare et ad fidem convertere praelibatam, iacens in volutabro peccatorum, Christi fideles in dictis partibus existentes et ad eas etiam attendentes suis falsis et sophisticis argumentis confundere ac prosequi coram ipsis infidelibus dampnabiliter est molitus, ex quo fideles ipsi multas et diversas contumelias pertulerunt. Nuper autem praedictus Iacobus ad cor suum rediens et poenitens etiam de commissis a nobis fecit humiliter postulari, desiderans reincorporari sanctae ecclesiae unitati, de qua sicut membrum putridum est praecisus, ut sibi misericordis indulgentiae 259 ROMAN HAUTALA Thus, Catholic missionaries did not feel safe in Golden Horde towns and, in particular, the Franciscans of Caffa believed that “it would have been impossible to explain briefly” in their letter of 1323 “how many others also were given at last to death in their own stations, after the stations had been burnt down and after other tortures, imprisonments, and bonds”.54 However, according to the same message, the Franciscans met with completely opposite treatment in the steppe and found among nomads “an appearance of greater devotion” than even among Christians, because, as the Franciscans of Caffa explained, nomads gladly gave to missionaries “food and suitable clothing such as they possessed, of hemp and linen and mixed with certain waste silk and woven with goats’ hair”.55 Franciscan reports from the Golden Horde leave the impression that Western missionaries felt more safety in the steppe than in the local towns. In addition, they considered preaching the Gospel among the nomads the most promising direction of missionary activity. Thus, the Franciscan Iohanca reported in 1320 to the general Minister of his Order that “following Tartar camps brought the greatest harvest of souls for those who wished to work in the name of Christ”.56 Describing, three years later, the achievements of their daily preaching of the Gospel among nomads, the Franciscans of Caffa mentioned the success of one unnamed German Franciscan who, in their words, “snatched ninety-three idols57 of the pagans from their hands, and baptized all the families and taught them as fully as was possible in the faith”.58 According to Giovanni Elemosina, the Franciscans established “five mobile headquarters in tents covered with felt” among nomads and they aperire ianuam dignaremur”. Bullarium Franciscanum, V, no. 1069, pp. 573–574. 54 “Quot eciam alii in suis locis, et locis combustis, et aliis cruciatibus, carceribus et vinculis et tandem sunt morti commodati, per alios breue non foret explicare”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 362 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 108 (Latin text). 55 “you may know that we often find an appearance of greater devotion among the pagans themselves than we do in many Christians; and they gladly give us food and suitable clothing such as they possess, of hemp and linen and mixed with certain waste silk and woven with goats’ hair” (“sciatis quod maioris sepe deuocionis reperimus apparenciam in ipsis paganis quam nos in multis xristianis cum et victualia nobis libenter conferunt et indumenta nobis apta qualia ipsi possident de canabe et lino et quibusdam a serico relictis mixta ac pilis caparum texta”). Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 362 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 108 (Latin text). 56 “Nouerit pia paternitas vestra quod pro nomine xristi laborare volentibus, castra Tartarorum sequendo, fructus est maximus animarum”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 66. 57 That is, ongons. 58 “set crebro castra sequentes ob diligenciam meram tante occupacionis gustare victum non vacat usque ad lucentes stellas. Nec mirum, cum exitu vno frater quidam almannus 93 paganorum ydola de eorum manibus surripuit et omnes familias baptizauit et in fide quo potuit plenius instruxit”. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 361 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 107 (Latin text). 260 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS preached Christianity to them all year round, baptized those who were not baptized and performed the sacraments to those who had already been baptized, “transporting headquarters, books and utensils on the carts”.59 In the words of the Franciscans of Caffa, the language barrier was a major obstacle in the deployment of an apostolate among nomads. Despite the availability of local interpreters and their willingness to provide assistance to the Minorites, ignorance of the Kipchak language by a number of missionaries (especially of Mediterranean origin) prevented the adequate teaching of Christian doctrine, although the Crimean Minorites also pointed out that “certain Hungarian Brothers, and also some Germans and English got a sufficiently good and competent knowledge of the language in a little time”: “And so they are always at war here one with another, with armies and camps, in which our men make great profit by following them diligently, preaching many times every day; even those who do not yet know the language preaching through the ever ready interpreters of Latin – and small progress do they make thus in being instructed in the native or popular speech. We have, nevertheless, certain Hungarian Brothers, and also some Germans and English, who have got a sufficiently good and competent knowledge of the language in a little time; but the French or Italians scarcely ever learn the language well, prevented we know not how”.60 Obviously, therefore, the Franciscan Iohanca called on the general Minister of his Order to send to the Golden Horde “especially English, Hungarian and Teutonic brothers” who learned the language of local nomads with greater ease.61 As is clear from these reports, Western missionaries came to the Golden Horde without prior language training and they began to study the Kipchak language on arrival. In particular, Paschal of Vittoria, while describing in detail in 1338 his journey from Spain to the Golden Horde, pointed out that before 59 “Inter istos Tartaros pastores gregum, fratres Minores Sancti Francisci habent quinque loca mobilia in papilonibus filtro coopertis, et cum Tartaris moventur de loco ad locum, in curribus portantes loca et libros et utensilia, qui Tartaris predicant et baptizant et administrant credentibus sacramenta”; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 125. 60 “Quare et ibi bella sunt continua mutue exercitus et castra, in quibus nostri summe prosunt, illos sequendo sedule, cotidie pluries predicando, eciam per semper promptos interpretes ex latino qui adhuc illam linguam non norunt, et parum refert sic in profectu vel in propria seu populari ydiomate doctrinare. Sunt tamen apud nos fratres quidam Hungari, aliqui etiam Teutonici et Anglici, qui infra modicum tempus bene satis et competenter iam linguam didicerunt. Set Gallici et Ytalici vix vnquam linguam illam bene discunt, quo nescimus prepediti”. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 363 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 109 (Latin text). 61 “conuenit vestri paternitati et prudencie prouidere, quo cicius valueritis, pro provinciis Tartarorum et exercitibus variis, de diuresis rengnis et multis, fratres ydoneos prouidere ad hoc inspiratos et ibidem destinare, de Anglicis, Hungaris et Teutonicis precipue, qui leuius linguam scient”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 67. 261 ROMAN HAUTALA starting to preach the Catholic faith to local Muslims and Christians he spent considerable time in Sarai learning the “Camanic language and Uighur script”, because, according to him, the Kipchak language and Uighur script were widely used “in the empires of Tartars, Persians, Chaldeans, Medes and Cathay”.62 Judging by the description of the martyrdom of Friar István of Nagyvárad in April 1334, the Franciscans of Sarai quite freely communicated with the local “Saracens” in their language.63 However, not all the missionaries could learn the local language and the Franciscans of Caffa suggested in 1323 a more efficient way of overcoming obstacles in communicating with the local nomads by the purchase of local boys “who were for sale” in order to “make the boys clerks”. This measure, undoubtedly, was to partially solve the extremely important problem of personnel shortages. Indeed, the Crimean Minorites indicated in the same letter that many of these trained boys “became Brothers and very good converters” because they knew local language better than missionaries from the West.64 It is possible that some success which Catholic missionaries achieved among a part of the Golden Horde nomads was due to the fact that they professed Christian religion before the arrival of missionaries from the West. At all events, Friar Iohanca explained the favor “of Tartar judges of Baschards” (in the territory of modern Bashkortostan) by the fact that they were “filled with Nestorian heresy” and gladly accepted the faith of Franciscan missionaries because they obviously were deprived of a competent clergy. 65 62 “Ego vero volebam secum ire, sed consilio habito, prius linguam terrae illius volui addiscere et per Dei gratiam didici linguam Camanicam et litteram Vinguricam, qua quidem lingua et littera utuntur communiter per omnia ista regna seu imperia Tartarorum, Persarum, Chaldaeorum, Medorum et Cathay... Idcirco patres mei, ex quo scivi linguam per Dei gratiam, saepius praedicavi sine interprete verbum Dei tam Saracenis quam etiam Christianis schismaticis et haereticis”. Analecta Franciscana, pp. 532–533. 63 “Tunc frater Gulielmus de Aquitania dixit: ‘Forte non vos bene intelligit, sed si quis sibi in lingua propria loqueretur, melius responderet’. Et tunc idem frater Gulielmus conversus ad fratem Stephanum dixit sibi: ‘Quare non respondes eis?’. Ille vero vocem intelligens respexit eum iuxta portam existentem et Guardianum magis sibi propinquum. Et tunc frater Stephanus respondit Saracenis: ‘Quid me interrogatis? Ego maioribus vestris dixi, quod estis damnati cum vestro iniquo Machometo et quod lex vestra est falsa et sola lex Christianorum suis observatoribus dat salutem’”. Analecta Franciscana, p. 521. 64 “And with the alms which they give we have bought children of either sex who are for sale, and we are slowly teaching them the faith and to read; and we make the boys clerks, and some of them are now Brothers, and they make very good converters as knowing the language, while we are learning it” (“Cotidie multos baptizamus atque confirmamus ac de elemosinis datis pueros emimus venales sexus vtriusque, et in fide ac literis leniter instruimus, et masculos clericos facimus, quorum aliqui sunt modo fratres et optimi conuersores, ut pote linguam scientes et nos illam addiscentes”). Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 363 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 109 (Latin text). 65 “Et ibi erant Tartari iudices Baschardorum, qui licet baptizati non essent, heresi tamen nestorianorum inbuti, cum eis fidem nostram predicaremus, cum gaudio susceperunt”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 67. 262 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS It is possible that the warm reception with which nomads welcomed the Franciscans was directly linked with the fact that Catholic missionaries filled the lack of Nestorian clergy for the consecration of the essential rituals of local Christian communities. Thus, Giovanni Elemosina indicated in his “Book of Numerous Stories” that from the beginning of their appearance in the Jochid ulus, Friars Minor began to consecrate marriages of local nomads, contributing to a marked increase in “devotion among Tartars”.66 Also, according to his earlier “Book of the Stories of the Holy Roman Church”, the Franciscans had to consecrate a lot of weddings “multiple times a day”, but especially weddings of those “who had already become Christians”.67 Be it as it may, the result of close contact between European missionaries and Golden Horde nomads is valuable, despite the fragmentary nature of information about the daily life of the latter preserved in the Franciscan reports. For example, a letter of the Franciscans of Caffa reported in 1323 some details about their diet and in particular the fact that local nomads did not bake bread, but kneaded and cooked it “mixed with eggs”. In addition to mentioning mead prepared by confection “of water, wheat, and various fruits”, Franciscans give relatively detailed description of koumiss preparation calling it “a wholesome, nice, and very refreshing drink, something like cheap wine”: “But that we may satisfy some persons’ curiosity (which is not wholly vain) with regard to the end of their journey, you must know that where we are is a land of pastures and meadows, prolific of flesh and fish; only half cultivated though suitable for cultivation, so that there is not much cornland. Yet there is bread here well kneaded and prepared, mixed with eggs and likewise very wholesome. The wines here are imported from Italy, Greece, and the Land of Promise, the wines of the country being but few owing to the high latitude of the region. But the common people of the country use certain confections of water, wheat, and various fruits, like beer or mead, and especially of the mixed milk of cows, sheep, goats, does, hinds (which are here domesticated), buffaloes, and above all of donkeys and mares, which is first fermented, and then by the addition of certain grains a wholesome, nice, and very refreshing drink is made, something like cheap wine”.68 66 “Et quia ipsi fratres a principio sponsum et sponsam et nuptias benedicere ceperunt, et exemplo Salvatoris nostri cum eis manducare, ideo tantum inolevit ista devotio inter Tartaros, ut fratres oporteat sepius nuptias benedicere et cum eis manducare”; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 125. 67 “Quando faciunt nuptias, celebrant magna festa et convivia. Et propterea opportet fratres Minores, qui inter eos morantur, ad nuptias sepius ire et comedere cum eis, aliquando pluries in die in pluribus nuptiis, et maxime illorum qui facti sunt christiani, quorum sponsum et sponsas benedicunt fratres. Et sic Tartari assueti in hoc, semper fratres vocant ad nuptias”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 107. 68 “Vt autem curiositati quorundam non penitus vane, quia scitius termini vie, placeamus; sciatis quod ubi sumus, est terra pascuosa et paludosa, carnibus et piscibus fecunda, semiculta, licet culture apta, vnde non multum blasosa; ibi tamen panis [cum] bone pynsacionis et parature 263 ROMAN HAUTALA Regarding the clothing worn by nomads, the same Franciscan report included that the Tatars themselves wore the famous silk “Tartar stuffs”, which were very appreciated in Europe, but had “little value” in the Golden Horde: “You may know that we often find an appearance of greater devotion among the pagans themselves than we do in many Christians; and they gladly give us food and suitable clothing such as they possess, of hemp and linen and mixed with certain waste silk and woven with goats’ hair. But they themselves dress in silk stuffs and cloth of gold, such as we call Tartar stuffs, which, though they may be very expensive with you, are of little value here; together with fur coats of different valuable skins”.69 Obviously, in the latter case, the Franciscans of Caffa allowed some distortion of reality with respect to price for expensive brocade clothes in the Golden Horde. Probably, in such a way the Crimean Minorites tried to present in a more favorable light the conditions of their stay in the Jochid ulus. However, Giovanni Elemosina refutes this assertion of Franciscans of Caffa in his “Book of the Stories of the Holy Roman Church” and makes it clear that in the Golden Horde only “nobles and those wealthy enough” could afford to dress themselves in “silk clothes embroidered with gold and warmed with furs of foxes and squirrels, and ermines, and sables”.70 The Umbrian Minorite adds to this a short description of nomadic dwellings, their daily activities and nutrition, along with the statement that nomadic women were “the most faithful to their husbands and very industrious”.71 So, among many other interesting details, cum ouis mixtus et similiter multum nutritiens. Ibi vina sunt aduenticia de Ytalia, Grecia et terra promissionis, set pauca de terra propria propter regionis severa clymata. Set terre communitas quibusdam utris confecturis ex aqua blado et fructibus variis ad modum ceruisie uel medonis, et precipue ex lactibus mixtis vaccarum, ouium, carparum, capriolarum, ceruarum ibi domesticarum, bubalorum et potissime asinarum et iumentorum; set primitus expumantur et admixtura seminum quorumdam tritorum efficitur potus sanus et sapidus ac multum resumptiuus, vt quasi vinum vernacinum”. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 364 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 110 (Latin text). 69 “sciatis quod maioris sepe deuocionis reperimus apparenciam in ipsis paganis quam nos in multis xristianis cum et victualia nobis libenter conferunt et indumenta nobis apta qualia ipsi possident de canabe et lino et quibusdam a serico relictis mixta ac pilis caparum texta, set ipsimet pannis sericis et aurifrigiatis, quales nos vocamus pannos Tartarorum, qui licet apud vos sint presiosissimi, apud nos tamen valoris exigui, quod cum pelliceis variis ex preciosis pellibus sunt induti”; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, pp. 362–363 (English text); Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 108 (Latin text). 70 “Nobiles et divites tantum vestiuntur pannis sericis, et auratis, foderatis pellibus vulpium et variorum, et armelinorum et gamberlinorum”; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 107. 71 “Et propterea Tartari semper morantur in campestribus ubicumque inveniunt pascua meliora. Et faciunt domos de perticis rotundis politis, et cooperiunt filtro bene condempsato, et sunt portatiles. Et habent careptas cum rotis, ubi portant superlectiles et familiam debilem. Viri occupantur in venationibus et preliis, et uxores faciunt omnia facta domus. Omnem carnem comedunt preter quam humanam. Et bibunt lac yumentorum. Cavent sibi bene et sollicite, et custodiunt ne unus offendat alium, vel iniuriam faciat uxoribus et filiabus propriis. Femine eorum sunt fidelissime viris suis et bene industre. Tot habent uxores, quot possunt regere, sed prima est 264 LATIN SOURCES ON THE MISSIONARY ACTIVITY OF THE FRANCISCANS Friar Giovanni argues that death penalties imposed in the Golden Horde for murder or stealing horses were carried out by the half-dissection of criminals “along the navel”.72 Summarizing this description of Latin sources on the activities of Western missionaries in the Golden Horde, it should be stated here that there is definite value in their information about contacts of the Papal curia with Jochid rulers, as well as that regarding relations of the Franciscans with both Muslim residents of Golden Horde towns and nomads of the steppe regions. Obviously, the Latin sources reflecting the circumstances of these contacts and relations do not provide similarly detailed information about the internal politics of the Golden Horde; the Oriental sources fortunately do. Nevertheless, details of these Latin sources, written within the Golden Horde, or on the basis of synchronous Franciscan reports, reflect the conditions of everyday life in the Jochid ulus and the religious policy of its rulers – topics to which “external” Persian and Mamluk chroniclers did not pay particular attention. References Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus III: Chronica XXIV Generalium Ordinis Minorum cum pluribus appendicibus inter quas excellit hucusque ineditus Liber de laudibus S. Francisci fr. Bernardi a Bessa edita a patribus Collegii S. Bonaventurae, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1897. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam fratrum minorum spectantia, Tomus IV: De conformitate vitae Beati Francisci ad vitam Domini Iesu auctore Fr. Bartholomaeo de Pisa. Liber 1, Fructus I–XII, Firenze, Quaracchi: Collegii S. Bonaventurae, 1906. Antonin, arhimandrit (Kapustin), “Zametki XII–XV veka, otnosjashhiesja k krymskomu gorodu Sugdee (Sudaku), pripisannye na grecheskom Sinaksare”, Zapiski Odesskogo obshhestva istorii i drevnostej, Vol. 5, Odessa: v gorodskoj tipografii, 1863, pp. 595–624. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–71. Brătianu G.I., Recherches sur le commerce génois dans la Mer Noir au XIIIe siècle, Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1929. Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. domina”. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 107. 72 “Iustitiam servant ita. Homicida nunquam potest redimi, sed occiditur. Minans alteri [mortem] … d… ut percutiat, manum perdit. Pro vulnere illato, vulnus simile recipit a percusso. Pro levibus furtis, recipit fur vii percussiones cum baculo a curia, et sicut furtum maius, ita percussiones multiplicantur. Si autem furatur equum, vel rempre tiosam, occiditur fur. Si autem velit reddere, novo addens tantum quantum rapuerat, liberatur. Occidendus, per medium scinditur per umbillicum. Isti videntur servare quasi legem nature, sicut dicit Apostolus: Cum enim gentes que legem non habent, naturaliter ea que legis sunt faciunt”. Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 107. 265 ROMAN HAUTALA monumenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. Bullarium Franciscanum: Sive Romanorum pontificum constitutiones, epistolae, diplomata tribus ordinibus Minorum, Clarissarum, Poenitentium ... a sancto Francisco institutis ab eorum originibus ad nostra usque tempora concessa, Tomus 6: Benedicti XII., Clementis VI., Innocenti VI., Urbani V., Gregorii XI documenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1902. Caesaris S.R.E. Card. Baronii Annales ecclesiastici, Tomus XXIV: 1313–1333, Rinaldi O., Laderchi G., (eds.), Barri-Ducis, Parisiis, Friburgi Helv.: Ex typis Consociationis Sancti Pauli, 1880. Chronica Iohannis Vitodurani = Die Chronik Johanns von Winterthur, Baethgen F., Brun C., (eds.), Berlin: Weidmannsche Buchhandlung, 1924. “Compendium Chronicarum Fratrum Minorum scriptum a patre Mariano de Florentia”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 2/4, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1909, pp. 626–641. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. Fragmenta Minora. Catalogus Sanctorum Fratrum Minorum, quem scriptum circa 1335 edidit notisque illustravit fr. Leonardus Lemmens O.F.M., Romae: typis Sallustianis, 1903. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. I: Il secolo decimoterzo (1215–1300), Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Khamidova Ch.I., “Rashid ad-din. Shuab-i pandzhgana. 2. Mongoly i tjurki (2)”, Zolotoordynskoe obozrenie = Golden Horde Review, Vol. 4/4, Kazan: Institut istorii imeni Shigabutdina Mardzhani Akademii nauk Respubliki Tatarstan, 2016, pp. 868–880. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: A Quarterly Review for the Study of Missionary Problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, pp. 357–366. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, pp. 343–356. The Travels of Baṭ ṭ ūṭ a, A.D. 1325–1354, Vol. II, Gibb H.A.R., (tr.), Cambridge: Published for the Hakluyt Society at the University Press, 1962. 266 II. The Mongols in the East of Europe EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221): REASONS FOR DISTORTION OF REALITY The Fifth Crusade (1217–1221) coincided with an increased optimism of Christianity in relation to the approaching triumph over Islam. Already in his encyclical Quia maior of 1213 addressed to potential participants in the crusade, Pope Innocent III identified the apocalyptic head of the beast with the Muslim religion and interpreted its number 666 as the number of years destined for its existence. After had ascertained the completion of the 600-year period since the advent of Islam, Innocent III presented the approaching destruction of the Muslim religion as an additional incentive to participate in the crusade. 1 The content of the prophecies provided by the Eastern Christians in Egypt strengthened the Crusaders’ expectations. So, at the beginning of 1220, in an atmosphere of gloom in the Christian camp in connection with the return of a large part of the Crusaders to their homeland,2 the papal legate Pelagius3 received from the Eastern Christians the “Saracen” prophecy with an encouraging content. In this instance, it was a prophecy attributed to Hannan, 1 Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 13; Richard J., Histoire des croisades, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1996, p. 306; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, 1213–1221, Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1986, p. 18; Burns R.I., “Christian-Islamic Confrontation in the West: The Thirteenth-Century Dream of Conversion”, The American Historical Review, Vol. 76/5, Washington: American Historical Association, 1971, p. 1391; Southern R.W., Western Views of Islam in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 1962, p. 42, nota 10. 2 Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 179. 3 Pope Honorius III commissioned the Benedictine Pelagius Galvani the spiritual leadership of the Fifth Crusade in the summer 1217 appointing him his legate in the Middle East. In September 1218, Pelagius arrived in Acre accompanied by the Italian contingent and hastened to join the Crusade army in Egypt besieging Damietta. Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient (1216–1227). Étude et publication de sources inédites des Archives vaticanes (ASV), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2013, pp. 46, 53; Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, London: Routledge, 2006, pp. 246–247. Starting from February 1219, the Papal legate began to openly claim the supreme leadership of military operations, often provoking dissent within the Crusade army. Despite the general negative assessment of the role of Pelagius by modern researchers considering his strategic solutions as the main reason for the failure of the military campaign of Egypt, it should be noted undeniable spiritual influence of Pelagius on the Crusaders, capable of maintaining the morale of the Christian army in the most difficult periods of the campaign. Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 160–161; Van Cleve T.C., “The Fifth Crusade”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, p. 421. 269 ROMAN HAUTALA son of Agap or, more precisely, of Ishaq, by which it was meant Hunayn ibn Ishaq, the Nestorian physician and famous translator of Greek texts into Syriac, who died in Samarra in 873.4 Actually, the prophecy of Hannan was forged by the Eastern Christians with the possible complicity of the legate, if we take seriously the suspicions of Igor de Rachewiltz.5 However it was, Pelagius did not fail to inform the Crusaders on the contents of the prophecy and, in particular, on that part that foreshadowed the inevitable defeat of the Muslims in connection with the victorious advance of a powerful ruler of Christians and the parallel attack on Mecca by a ruler of the Abyssinian Christians.6 Reliability of the prophecy was soon confirmed with the identification of the first Christian ruler mentioned in the prophecy by matching him to the Georgian ruler Giorgi IV Lasha who promised the legate in the beginning of 1220 to immediately launch military action against the Sultan of Damascus.7 At the beginning of 1221, a new prophecy was disclosed under similar circumstances. Jacques de Vitry called it “Revelations of St. Peter the Apostle, collected in one volume by his disciple Clement”,8 and Oliver of Paderborn named it in short as the “Book of Clement”.9 In contrast to the first prophecy of 4 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 61; Pelliot P., “Deux passages de Le prophétie de Hannan, fils d’Isaac”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 117–123; Richard J., Histoire des croisades, p. 314; Hamilton B., “Continental Drift: Prester John’s Progress through the Indies”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 243–244; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993, pp. 136–137; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 161; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht (1220–1270): ein Beitrag zur Frage der Völkerbegegnungen, Bern: Francke Verlag, 1974, pp. 13–14. 5 Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, London: Faber & Faber, 1971, p. 40. 6 Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 2009, pp. 154–155; Hamilton B., “Continental Drift”, p. 243; Richard J., Histoire des croisades, p. 314; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, pp. 13–14. 7 Kazaryan O., “Krestonostsy i Gruziya (XII–XIII vv.)”, in Deusvult.ru, 2011. Available at: http://deusvult.ru/66-krestonostsy-i-gruziya.html; Whalen B.E., Dominion of God, pp. 154–155; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, pp. 53–54; Hamilton B., “Continental Drift”, p. 244; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 18; Hennig R., Nevedomye zemli, Tom 1–4, Krasnokutskaya E.K., Raykhshteyn A.D., (ed.), Moskva: Izdatel’stvo inostrannoy literatury, 1961, III, p. 31. 8 Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, texte latin établi par R.B.C. Huygens, Duchet-Suchaux G., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 1998, pp. 200–201; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170 – 1240) évêque de Saint-Jean-d’Acre, Leiden: Brill Academic Publishers, 1960, p. 152. 9 Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, späteren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina, Oliverus, Tübingen: Litterarischer Verein in Stuttgart, 1894, p. 258; Eckhart J.G. von, Corpus historicum Medii Ævi, sive scriptores res in orbe universo, præcipue in Germania, a temporibus Maxime Caroli M. Imperatoris usque ad finem 270 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) Hannan, this text was not intended to the Latin audience, but represented a version of the new edition of the Apocalypse circulated in the 13th century among the Christian circles of the Middle East.10 As in the previous case, the “Book of Clement” presaged the arrival of the armies of powerful Christian rulers. One of these rulers had to come to the Middle East from the West and the other from the East. In early 1221, the legate Pelagius equated the western ruler from this prophecy with the same Georgian king whom he strongly demanded to outbreak hostilities against the Muslims.11 However, starting from March of the same year, the western ruler of the “Book of Clement” became identified with the newly elected Holy Roman Emperor in connection with the arrival of the encouraging news about the intention of Frederick II of Hohenstaufen personally take part in military actions in Egypt.12 The identity of the second, eastern ruler was revealed a few weeks after the appearance of the “Book of Clement” with the arrival of rumors about westward advance of the invincible army of “king David”.13 These rumors were confirmed later by three reports, which were received by the Prince of Antioch, Bohemond IV. Despite the apparent discrepancies in these reports, they were undoubtedly based on a single original text: authors of the reports added or omitted some details at their discretion, but kept the structure of the primary text in its original form.14 A number of details contained in these reports indicate that the author of original text was a Nestorian, apparently residing in Baghdad. So, an anonymous Christian author of the text argues that the Nestorian patriarch resided in Baghdad was the main initiator of the western military expedition of seculi post C.N. XV. gestas enarrantes aut illustrantes, 2 Vols., Lipsiae: apud Johann Gottlieb Gleditsch, 1723, II, col. 1428. 10 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 61; Pelliot P., “Deux passages de Le prophétie de Hannan, fils d’Isaac”, pp. 130–131, 135; Hamilton B., “Continental Drift”, p. 246; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert, pp. 136–137; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, pp. 14, 18–20. 11 Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, Neues Archiv der Gesellschaft für Ältere Deutsche Geschichtekunde zur Beförderung einer Gesamtausgabe der Quellenschriften deutscher Geschichten des Mittelalters, Vol. 2, Berlin: Weidmann, 1877, p. 612. 12 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 74; Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, p. 93; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 184; Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen: immutator mundi, Oxford: Oxford University Press, 1972, pp. 132– 133, 135. 13 Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, p. 612. 14 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005, p. 31; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’ as a Source for Mongol History and the Legend of Prester John”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols, and the Ten Lost Tribes Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, p. 140; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge: Roi David et Prêtre Jean”, Annales d’Éthiopie, Vol. 2, Paris: Centre Français d’Études Éthiopiennes, 1957, p. 233, nota 6. 271 ROMAN HAUTALA “king David”.15 At the same time, the author points to a relatively friendly relations between the Caliph and patriarch (this detail shows that the original text was not written for the Latin audience). In addition, in some of the surviving Latin manuscripts, the author presents an obviously Nestorian justification of the conflict between “king David” and the Georgians, calling them heretics, that is, those Eastern Christians, who accepted Chalcedonian creed.16 Currently the following Latin translations of the “king David’s” reports or their mentions are known: 1. Report of the legate Pelagius sent to the Papal Curia in January– February 1221. The text of report has not been preserved and it is known by the circular letter of Pope Honorius III, dated by 13th March, 1221. In turn, the text of this circular letter of the pontiff is known from the copies contained in the socalled “Romersdorfer Manuscript”, in the “Dunstable Annals”, and in the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines.17 This Papal letter contains the first ever mention of the Khwarezmian campaign of Genghis Khan, where the Mongol attack on the Georgian kingdom has not yet been mentioned. 2. Parallel message of the Middle Eastern Templars known only by the mention in the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines.18 3. Latin translation of the first Nestorian report contained in the seventh letter of the Catholic Archbishop of Acre, Jacques de Vitry, and referred to as the “History of the Deeds of David, King of the Indies”.19 According to Jacques de Vitry, this report was delivered to the Prince of Antioch, Bohemond IV, by his spies in Muslim countries and translated from Arabic into Latin. 20 Jacques de Vitry dates his letter by 18th April, 1221. However, the report could reach Antioch a little earlier, but not earlier than February 1221.21 15 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 144–145. Zarncke F., “Der Priester Johannes”, Abhandlungen der Philologisch-Historischen Classe der Königlich Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Vol. 8/1, Leipzig: S. Hirzel, 1876, p. 54; Jackson P., The Mongols and the West, p. 48; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, pp. 143, 146; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 16; Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, p. 40. 17 Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, pp. 612–613; Annales monastici, Vol. III: Annales de Prioratus Dunstaplia (1–1297); Annales monasterii de Bermundseia (1042–1432), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1866, pp. 66–67; “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 911. 18 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 911. 19 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 41–51; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, pp. 177–191; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 141–148; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 45–56; Giles J.A., Incerti scriptoris narratio de rebus in bello sancto gestis a.D. 1217–1218, Londini: D. Nutt, 1846, pp. 48–55. 20 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 149. 21 Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, p. 12; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert, pp. 136–137; Huygens 16 272 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) 4. The same report was included in the second message of the legate Pelagius, which he sent to Europe between February and April 1221.22 5. Latin translation of the second Nestorian report contained in the seventh letter of Jacques de Vitry and following the first report.23 According to Jacques de Vitry, this report was delivered by the Eastern merchants simultaneously with the first report.24 The second report lists the same conquests, which are mentioned in the “History of the Deeds of David”, but contains a number of references to commercial products supplied from the East.25 These details are missing in the “History of the Deeds of David”. 6. Latin translation of the third Nestorian report. This translation was contained in a letter by two canons regular of the cathedral of Münster participating in the Fifth Crusade. In turn, a copy of canons’ letter has been preserved in two manuscripts containing the differences in the initial part of the letter.26 Unfortunately, the canons of Münster do not report, how they became owners of this report’s translation, and we can only assume that the third Nestorian report came to Antioch together with the two previous. The third Nestorian report has obvious similarities with the second report included by Jacques de Vitry in his letter, but it contains some additional details: a reference to the family ties between “king David” and the Prester John27 and an indication of the presence of non-Christians in his army.28 7. Mention of the Nestorian reports in the Oliver of Paderborn’s “Historia Damiatina”.29 The first Nestorian report contained in a letter by Jacques de Vitry represents the most complete version.30 Therefore, the content of this report should be considered in detail. Now, we take a closer look at this particular report. At the beginning of his “History of the Deeds of David”, the Nestorian R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 54–55. 22 Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert, pp. 136–137; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 60–62; Annales monastici, III, pp. xvii, 69–74. 23 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 52–54; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, pp. 192–195; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 148–149; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 57–58; Giles J.A., Incerti scriptoris narratio, pp. 55–57. 24 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 149. 25 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 31; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, p. 140; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge”, p. 233, nota 6. 26 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 54–56; Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, pp. 613–614; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 58–59. 27 Zarncke F., “Der Priester Johannes”, p. 58. 28 Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, p. 614; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 58–59. 29 Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, pp. 258–259; Eckhart J.G. von, Corpus historicum Medii Ævi, II, cols. 1427–1428. 30 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 141–148. 273 ROMAN HAUTALA author presents the king Israel, the father of the protagonist of the story, as a tributary of certain Chancana, the ruler of lands between Kashgar and Balasaghun. It is obvious that under the name of Chancana the author has in mind Yelü Zhilugu, the last Gur Khan of the Qara Khitai.31 After describing the miraculous rescue of David from the insidious intrigues of Chancana,32 the author of the “History” announces the election of David as the ruler of his land, which the third Nestorian report calls the land of Silo.33 After that, the Nestorian author proceeds to describe the victorious campaign of David against Chancana and lists the lands of defeated Gur Khan, conquered by the protagonist of the story.34 Enumeration of these conquests indicates that the author of the “History” means by “king David” the Naiman khan Kuchlug, who became the actual ruler of the Empire of the Qara Khitai after the capture of Gur Khan in 1211. The Nestorian author attributes Kuchlug’s victory to the might of his army. However, he neglects to mention that in fact Kuchlug was able to carry out a coup d’état in the Empire of the Qara Khitai due to a significant weakening of the military potential of Gur Khan after serious defeat of the latter’s troops in the battle against Khwarazmshah Ala ad-Din Muhammad II in September 1210.35 Next, the “History” tells of the David’s conquest of the territories belonging to the Ghurid Sultanate,36 which actually was carried out by Khwarazmshah Muhammad up to 1215.37 However, it is possible that the Nestorian author deliberately attributes this conquest to David, matching it with 31 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 141; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 32; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, pp. 140–141. 32 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 141–143. 33 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 143; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, p. 58. 34 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 143–144. 35 Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov. L’impatto dell’invasione mongola in Caucasia fra nomadismo e società sedentaria (1204–1295), Firenze: Firenze University Press, 2007, p. 72; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 33, 44, nota 5; Jackson P., The Mongols and the West, p. 38; Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols. A Mongolian Epic Chronicle of the Thirteenth Century, 2 Vols., Leiden: Brill Academic Publishers, 2004, p. 699; Biran M., “‘Like a Mighty Wall’: The Armies of the Qara Khitai”, Jerusalem Studies in Arabic and Islam, Vol. 25, Jerusalem: Hebrew University of Jerusalem, Institute of Asian and African Studies, 2001, p. 46; Buniyatov Z.M., Izbrannye sochineniya v 3-kh tomakh, Tom 3: Gosudarstvo khorezmshakhov-anushteginidov: 1097–1231 gg., Agaeva E.R. et al., (ed.), Baku: Izdatel’stvo Elm, 1999, pp. 50–51; Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, p. 160; Sinor D., “Western Information on the Kitans and Some Related Questions”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 115/2, New Haven: American Oriental Society, 1995, p. 262; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World (A.D. 1000–1217)”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5; The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 193–194. 36 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 144. 37 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 27, 36, 44, nota 7; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 166. 274 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) the victory of the former Gur Khan of the Qara Khitai over the troops of the Ghurid Sultan Mu’izz al-Din Muhammad, which occurred in 1204.38 Then, suddenly leaving aside the protagonist of the narrative, the “History” provides details of the victorious raid of Khwarazmshah Muhammad through Iran and Iraq in 1217 and announces his intention to capture Baghdad,39 in order to proceed thereafter to describe the secret negotiations between the Abbasid Caliph and the Nestorian patriarch. According to the author, the Nestorian patriarch urged by the Caliph, sent his words to David contained a requirement to launch military actions in the rear of Khwarazmshah in order to save the Abbasid capital from imminent ruin.40 This reference to the central role of the Nestorian patriarch in the outbreak of future conflict between the Mongols and Khwarezm serves as the major evidence for the suggestion that the author of report was a Nestorian, apparently resided in Baghdad.41 Without a doubt, the approval of the direct impact of the Catholicos on unleashing the conflict between Genghis Khan and Khwarazmshah should be recognized as a deliberate distortion of reality. However, it is quite probable that the description of the dialogue between the Caliph of Baghdad and Catholicos reflects the diplomatic activity of the caliph al-Nasir, which was not a highly moral by its nature. Being an implacable enemy of Muhammad, al-Nasir was able to successfully provoke a conflict between Khwarazmshah and Ghurid Sultan. Muhammad could personally verify this by accessing the Ghurid diplomatic correspondence after the capture of Ghazna in 1215. Moreover, in addition to plotting against him, Khwarazmshah found in the al-Nasir’s letters the evidence that the Caliph was planning to create a military alliance between the Ghurids and the “pagans” Qara Khitai.42 This desire of the Caliph to destroy his political opponent at any cost provided the basis for claims of Ibn al-Athir and other Arab chroniclers that alNasir was secretly corresponded with Genghis Khan and was the initiator of the Khwarezmian campaign of the Mongols.43 38 Buniyatov Z.M., Izbrannye sochineniya, III, p. 45; Jackson P., “Prester John Redivivus: A Review Article”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 3, Cambridge: Cambridge University Press, 1997, pp. 429–430; Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, p. 160; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 165; Bartol’d V.V., Sochineniya v 9 tomakh, Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1963–1977, I, pp. 413–415. 39 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 144. 40 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 144–145. 41 Jackson P., The Mongols and the West, p. 48; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, p. 143. 42 Buniyatov Z.M., Izbrannye sochineniya, III, p. 55; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, p. 143; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, pp. 165, 168, 184; Bartol’d V.V., Sochineniya, I, p. 416. 43 Buniyatov Z.M., Izbrannye sochineniya, III, pp. 85–86; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, p. 143; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien und die Seidenstrassen in der ‘Relatio de Davide rege’”, Ural-Altaische Jahrbucher: Internationale Zeitschrift für uralische und altaische Forschung, Neue Folge, Vol. 8, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1988, p. 112; 275 ROMAN HAUTALA Further, the author reports about the defeat of Khwarazmshah in the battle against the forces of David and tells about further conquests of the Eastern Christian army. However, he does not realize that by the beginning of the conflict between Genghis Khan and Khwarazmshah, Kuchlug khan was no longer alive.44 Therefore, further conquests carried out in reality by the Mongols, are presented as achievements of the same “king David” for the sake of Christian religion.45 Among the real and imaginary conquests of “David”, the author mentions the Mongol attack on the lands of Georgians. This reference was missing in the first report of Pelagius,46 since the Papal legate, obviously, had not yet received information about the first serious defeat of the Georgians by Mongols. The first major clash between Georgian forces and the Mongols occurred between December 1220 and February 1221. The battle took place either in the Cotman river valley or at the river Gardman, the right tributary of the river Shamkhorchai, which flows into the Kura.47 The Nestorian author explains the attack of “king David” against Georgia by the fact that the Georgians concluded a military alliance with the Saracens.48 Apparently, the author condemned in such a way the Georgian king Giorgi IV Lasha for the fact that he signed a military alliance with atabek of Tabriz, Uzbek, and the Sultan of Khilat and al-Jazira, alBuniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana: 1136–1225 gody, Baku: Izdatel’stvo Elm, 1978, pp. 67–68; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 168. 44 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 33–34; Jackson P., The Mongols and the West, p. 38; Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols, p. 699; Buniyatov Z.M., Izbrannye sochineniya, III, p. 82; Sinor D., “Western Information on the Kitans”, p. 262; Roux J.P., Histoire de l’empire Mongol, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1993, pp. 177–178. 45 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 146–147. 46 Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, pp. 612–613. 47 Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 54–56; Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times: An Overview of 13th Century Sources”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, p. 171; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009, pp. 124–126; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov, p. 125; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, p. 112; Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 7, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1987–1991, p. 11; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia in the 13 th–14th centuries, Ph.D. Dissertation, Columbia University, New York, 1979, pp. 94–95, 98; Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana, pp. 64–65; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 18; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources: Fragments towards the Knowledge of the Geography and History of Central and Western Asia from the 13th to the 17th century, 2 Vols., New York: Barnes & Noble, 1967, I, p. 294. 48 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 147. 276 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) Malik al-Ashraf, before entering into battle with the Mongols. At the end of the translation of “History”, Jacques de Vitry adds fresh news from the east. Apparently this news was received from the Catholic prisoners who arrived in Antioch after they had been liberated by the Caliph of Baghdad to please “king David”.49 According to these report, the Mongols devastated Qazvin after its inhabitants had rebelled and killed a representative of the Mongol power. But in this case, the author is wrong and confuses Qazvin with Hamadan. The Mongols approached Hamadan in the autumn 1220 and accepted a voluntary capitulation of its ruler, Sayyid Majd al-Din Ala ’al-Dawla, leaving in the city shahna, that is, the representative of the Mongol power. Next, the Mongols marched on Qazvin, where, in contrast to Hamadan, they met fierce resistance and took the city by storm. Thereafter the tümens of Subedei and Jebe withdrew to Azerbaijan.50 Therefore, it is obvious that the author of this report confuses Qazvin with Hamadan,51 since the residents of Hamadan, not affected by the first appearance of the Mongols, revolted after their withdrawal and killed the Mongol shahna. Repression of the Mongols did not take long to come: tümens of Subedei and Jebe went back to the south after the destruction of the Georgian troops and stormed Hamadan shortly before the Vitry’s letter was written, that is, before 18th April, 1221.52 Despite the error in the city name, this report is important to clarify the date of the Hamadan’s conquest, refuting the assertion be found in modern studies that the assault of Hamadan took place in August or September 1221.53 To summarize, we can say that the Nestorian reports are a valuable source for Khwarezmian campaign of the Mongols, taking into account the earlier date of their writing. In turn, the appearance of translations of these reports in the 49 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 147–150; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 51; Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, p. 259; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, p. 56. 50 Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, pp. 124–126; May T., The Mongol Art of War. Chinggis Khan and the Mongol Military System, Yardley: Westholm, 2007, p. 121; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources, I, p. 294, II, p. 111. 51 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 38. 52 Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, pp. 124–126; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov, p. 125; Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, p. 11; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, p. 145; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions, p. 98; Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana, p. 65; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources, I, p. 294. 53 Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, p. 56; Tvaradze A., “Der Westfeldzug von 1219–1221: Die ‘Mongolenerwartung’ im Kreuzfahrerlager von Damiette und im christlichen Kaukasus”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 258–259, 272. 277 ROMAN HAUTALA Crusader camp in Damietta had a direct impact on the course of the Fifth Crusade. According to Jacques de Vitry, the Crusaders in Damietta considerably heartened after learning of the “king David’s” advance in the Middle East along with encouraging news about the impending arrival in Egypt of Emperor Frederick II.54 Under the influence of these reports and after the arrival of reinforcements of the Bavarian Duke Ludwig I, the Papal legate Pelagius made the fateful decision to march on Cairo, which led both to the complete defeat of the Crusaders in August 1221 and the end of the Fifth Crusade.55 It should be noted that the illusion of Latin authors about the Mongols’ adherence to the Christian religion was also shared by Eastern Christians. In their letters to Pope Honorius III in 1223, the Georgian Queen Rusudan and atabeg Iwane Zak’arian emphasized that they were not prepared for the attack of the Mongols, since they thought that the Mongols were Christians.56 Both letters contained exaggerated claims about the subsequent victory over the Mongols, despite the fact that in reality the Georgian troops had suffered two major defeats.57 But thanks to these messages, the Roman Curia received convincing evidence refuting the previous reports about “king David”. Doubts about the veracity of these reports appear in the “Chronicle of Tours”,58 and they are most clearly expressed in the later report on the Battle of the Kalka River in the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines containing the assumption that the Mongols could be the pagans.59 54 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 147. Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 185; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, p. 9; “Ex Chronico S. Martini Turonensi”, Holder-Egger O., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXVI, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1882, pp. 467–468; “Ex Chronico Turonensi, auctore anonymo, S. Martini Turon. Canonico”, in Recueil des historiens des Gaules et de la France, Tome XVIII : Contenant la seconde livraison des monumens des règnes de Philippe-Auguste et de Louis VIII, depuis l’an MCLXXX jusqu’en MCCXXVII, Brial M.-J.-J., Baquoy P.-Ch., Monsiau N.-A., Arthus-Bertrand C., (eds.), Paris: de l’Imprimerie royale, 1822, pp. 300–301. 56 Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, Vol. I, Pertz G.H., Rodenberg K., (eds.), Berolini: Monumenta Germaniae Historica, 1883, nos. 251–252, pp. 178– 180; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883, XX, a. 1224 xvii–xx, pp. 483–484; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert, pp. 158– 159. 57 Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, pp. 48, 50, 54–56; Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times”, p. 171; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, pp. 124–126; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov, p. 125; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, p. 112; Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, p. 11; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions, pp. 94–95, 98; Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana, pp. 64–65; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 18; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources, I, p. 294. 58 “Ex Chronico S. Martini Turonensi”, pp. 467–468; “Ex Chronico Turonensi”, pp. 300– 301. 59 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 911; Richard J., “The ‘Relatio de 55 278 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) Probably, these doubts appear exactly after receiving of the letters from Georgia, since parallel reports of the Battle of the Kalka River written in the same year as the letters of Georgian rulers,60 still continue to represent the Mongols in accordance with their description in the reports on “king David”, including references to the custom attributed to the Mongols to place image of the Cross on the banners of their military units.61 Thus, the early Latin information about the Mongols contain relatively accurate description of the western conquests of Genghis Khan, but represent a specific explanation for the Mongol expansion, that does not correspond to historical reality. This distortion of reality requires a short explanation. The most obvious explanation for this phenomenon are the following considerations. Firstly, the Latin authors assumed the existence of a strong Christian State in the East starting from the 12th century in connection with the spread in Europe of rumors about the realm of Prester John who defeated the “kings of Persia and Media” in the name of the Christian religion.62 Therefore, any news on the victory of non-Muslim ruler from the East over the Islamic states was automatically matched to Prester John and consistently represented him as a Christian ruler and a potential ally of the Catholic world. Secondly, Latin authors learned initial information about the Mongols from Nestorian sources. This remark leads to the assumption that the Nestorian authors of reports on the eastern events intentionally provided their Latin counterparts with falsified information about the Mongols, guided by the same special and unknown motives that prompted them to bring to the attention of the spiritual leaders of the Fifth Crusade the content of “ancient” prophecies foretelling the final victory of the Christians over Muslims. However, it should be noted that Latin authors treated with a certain criticism Nestorian information from the East. So, Jacques de Vitry treated with a certain doubt the claim of “king David’s” affinity with Prester John, despite the fact that he took for granted the prophecies that appeared before the reports on the Mongol conquests.63 Latin authors might well be aware of the fact that information provided by the Nestorians did not necessarily correspond to reality. However, they took for granted that part of information that met their Davide’”, p. 148. 60 “Ryccardi de Sancto Germano notarii Chronica”, Garufi C.A., (ed.), in Rerum Italicarum Scriptores, Vol. VII/2, Bologna: Nicola Zanichelli, 1938, pp. 110–111; “Continuatio Claustroneoburgensis secunda”, Wattenbach W., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. IX, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1851, pp. 623–624. 61 Cfr.: Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 146. 62 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 21–22; Larner J., Marco Polo and the Discovery of the World, New Haven, London: Yale University Press, 1999, p. 10; Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, Oxford, New York: Oxford University Press, 1988, p. 60; Hennig R., Nevedomye zemli, II, pp. 441, 449. 63 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 141, 150–152; Richard J., “The ‘Relatio de Davide’”, p. 147. 279 ROMAN HAUTALA expectations and, therefore, was never in doubt. In particular, Jacques de Vitry, not only did not question the assertion that “king David” was a Christian ruler, but also claimed that his army consisted wholly and entirely of Christians, despite the fact that he did not insist on the affinity between David and Prester John.64 Therefore, it seems somewhat simplistic the assumption that Latin authors perceived the Mongols as the Christian army of Prester John automatically and only on the grounds that the Mongols waged war against the Muslim rulers. So, Jacques de Vitry’s letter does not contain a hint of condemnation of the Mongols for the attack on the Christian Georgians.65 And more importantly, Jacques de Vitry represents the Mongol conquests in the East as logical consequence of the Crusaders’ military actions in Egypt. According to Jacques de Vitry, the Mongols moved westward after they had learned about the beginning of the Western crusade. Essentially, Jacques de Vitry perceived the Mongol expansion as part of the Fifth Crusade. Thus, Latin authors took for granted information about the “deeds of king David” precisely because the Mongol conquests coincided with the Fifth Crusade. The advance of “Eastern Christians” meet the expectations of their Western co-religionists since it corresponded to the Crusade ideology. And we should seek an explanation for the early Latin perception of Mongol expansion exactly in the ideology of the Fifth Crusade. The Fifth Crusade was generated by the tireless work of Pope Innocent III, who, however, sought to present the organization of the military campaign in the Middle East as a reflection of religious expectations of the whole Catholic world. Therefore, a formal decision about the beginning of the crusade was made at the IV Lateran Council, held in Rome between 11 th and 30th November 1215 in the presence of the main part of the European prelates. The Council was attended by around 400 archbishops and bishops, 800 abbots, and a variety of theologians, heads of the cathedral chapter, and the religious orders, as well as representatives of the principal secular rulers of Europe. The IV Lateran Council can rightly be called the first truly universal council of the Catholic world. Thus, the decision to begin a crusade taken unanimously at the Council, may be regarded as a reflection of the religious aspirations of the entire Latin world. 66 In contrast to previous councils, Innocent III’s innovation was an absolute identification of moral reform of the Catholic community with the 64 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 141, 146. Probably the primary Nestorian source assumed the presence of pagan warriors in the David’s army; cfr.: Zarncke F., “Der Priester Johannes”, p. 58–59; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 18. 65 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 147. 66 Burns J., “Fullness of Power? Popes, Bishops and the Polity of the Church, 1215–1517”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London: Routledge & Kegan Paul, 2001, p. 537; Readings in Medieval History, Geary P.J., (ed.), Peterborough: Broadview Press, 1997, p. 421; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 41–42. 280 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) implementation of the crusade. In his inaugural speech on the opening of the Council, the Pope emphasized that the main purpose of its convocation was a collective celebration of three kinds of Easter that is of biblical exoduses. According to the Pope, the bulk of the Western prelates assembled at the Council to celebrate the Easter of eternity in anticipation of the inclusive entry of Christianity in the era of the eternal salvation predicted in the Holy Scriptures. Next, Innocent III indicated the need of the preliminary secular Exodus symbolizing the future military campaign in the Middle East. However, this Exodus should be preceded by Spiritual Easter embodied in the Church reform.67 Already in his encyclical Vineam Domini sent in 1213 to the future participants of the Council, the Pope emphasized the need for the Church reform for more effective implementation of the crusade. However, more important in this encyclical was the Papal consideration of the crusade as the most effective tool to implement the moral reform of Christian society. Innocent III emphasized that participation in the proposed Middle Eastern campaign represented the most effective way to achieve eternal salvation to any member of the Catholic community. It was for this reason that in his parallel encyclical Quia maior the Pope addressed appeal for an immediate change in their moral lifestyle to all potential participants of the crusade.68 Crusade no longer was perceived as an exclusively military campaign, but as one of the most important functions and responsibilities of the Catholic Church for the salvation of the Christian community. In parallel with mobilization of material resources for the organization of Middle Eastern campaign, the Council made a decision to total moral mobilization of the entire Christian community.69 In turn, the total moral mobilization of the Catholic community presupposed the immediate termination of military conflicts in Europe. This issue was discussed in a separate canon of the Lateran Council both containing the order to comply with universal peace in Europe for 4 years since the proclamation of the crusade’s beginning and reinforced by the threat of 67 Whalen B.E., Dominion of God, pp. 129, 133, 146; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 16, 41–42. 68 Whalen B.E., Dominion of God, pp. 129, 133, 146; Mastnak T., Crusading Peace: Christendom, the Muslim World, and Western Political Order, Berkeley: University of California Press, 2002, pp. 136–137; Tyerman C., “What the Crusades meant to Europe”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London, New York: Routledge & Kegan Paul, 2001, p. 133; Watt J.A., “The Papacy”, in The New Cambridge Medieval History, Vol. V: c.1198–c.1300, Abulafia D., (ed.), Cambridge: Cambridge University Press, 1999, p. 120; Readings in Medieval History, p. 443; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 19. 69 Readings in Medieval History, p. 443; Richard J., “1187, point de départ pour une nouvelle forme de la croisade”, in Kedar B.Z., (ed.), The Horns of Hattin. Proceedings of the Second Conference of the Society for the Study of the Crusades, Jerusalem-Haifa, 2–6 July 1987, Jerusalem: Yad Izhak Ben-Zvi, Israel Exploration Society, 1992, p. 255; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 63. 281 ROMAN HAUTALA excommunication and the use of military force against all violators of this regulation.70 Despite the fact that this order of the Council did not have a decisive influence on the political situation in Europe, its consequence was the mass assumption of the Cross among the middle layer of European nobility. The pacification program pursued by Apostolic See proposed to medieval nobility an alternative model of behavior that allowed them to apply their military capabilities in the Middle East in the service of a higher ideal of Christianity. It is important to note that most of the Crusader troops participating in the subsequent military operations in Egypt, went on a crusade from Europe after the conclusion of truce with their Christian political opponents. In many cases both the warring parties went to the Middle East at the same time, literally moving from the European battlefield in the Egyptian. The elevated number of priests participating in the Fifth Crusade served the purpose of deterring armed conflict within the Crusader camp. However, in their descriptions of the Middle Eastern campaign, religious leaders represented European army as forces of the penitent Christians, who for the first time came to an agreement for the sake of a higher purpose.71 There is no reason to question this perception of Latin chroniclers of the Fifth Crusade, as the western army, which launched the Middle Eastern campaign after the death of Innocent III, had a really international structure. Since the military operations in Palestine conducted both by the Hungarian crusaders headed by King Andrew II and additional Austrian contingents of Duke Leopold VI, brought no special results by the end of 1217, the leadership of the Christian army decided to move the war into Egypt after the arrival in the Middle East of significant reinforcements from Germany and the Netherlands in the Spring 1218.72 In May of the same year, the Crusaders laid siege to Damietta with significant success thanks to the additional reinforcements from Burgundy arrived in the summer 1218. In autumn 1218, the army of the Crusaders replenished due to the arrival to Egypt of new troops from England, France, and Italy.73 In parallel with the capture of Damietta on 5 th November, 1219, the fresh Italian troops replaced a number of German and French crusaders who returned home.74 In summer 1220, significant reinforcements arrived in Damietta from Northern Italy, headed by the Archbishop of Milan, Matthew, and in Autumn of 70 Mastnak T., Crusading Peace, p. 143; Readings in Medieval History, p. 445; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 47, 68. 71 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 52; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 74–75, 77, 115, 128; Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen, pp. 110–111. 72 Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, pp. 92, 168; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 117, 123, 137; Van Cleve T.C., “The Fifth Crusade”, pp. 388, 390–393. 73 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 52; Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, pp. 92–93, 168; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 117, 137, 144–145. 74 Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, pp. 92–93; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 117, 175; Van Cleve T.C., “The Fifth Crusade”, p. 411. 282 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) the same year, the Italian contingents were significantly augmented by the Crusaders from Puglia.75 Since May 1221, the Crusaders became more active thanks to arrival in Egypt of the Bavarian Duke Ludwig I accompanied by 500 German knights. Finally, in autumn of the same year, the Italian and German reinforcements arrived in Egypt, which, however, were no longer able to take part in military operations in connection with the signing of a 10-year truce with the sultan of Egypt.76 Summarizing, we can say that the Fifth Crusade was attended by contingents from almost all regions of the Latin world. It should be noted that the Roman Curia made several attempts to involve in the crusade the Eastern Christians as well. If negotiations in 1214 between the papal legate Pelagius and the Nicene emperor Theodore I Lascaris did not yield tangible results in connection with the Pelagius’ requirement of recognizing the Church Union with Rome,77 then negotiations with the Georgian king Giorgi IV Lasha led to the conclusion of a military alliance in 1220 and the emergence of a hope among the Crusaders on the coming Georgian campaign against the Sultanate of Damascus.78 Not less optimistic were the reports of Jacques de Vitry and Oliver of Paderborn about their preaching of Church Union and Crusade among the Middle Eastern Christians.79 The success of both preachers among the local Monophysites was reflected in the appearance of confidence on numerical superiority of the Asian Christians over Muslims and their desire to contribute by military means to the Crusade. In particular, Jacques de Vitry conjectured the existence of a strong Christian army in the former territory of Prester John, which was ready to come to the aid of their Western co-religionists.80 75 Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 76–77, 117, 169, 177. Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, pp. 62, 74; Barber M., Bate K., Letters from the East. Crusaders, Pilgrims and Settlers in the 12th–13th centuries, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, p. 125, nota 2; Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, pp. 93–94; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 76–77, 117, 184–185, 190. 77 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient, p. 13; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, pp. 26, 115. 78 Kazaryan O., “Krestonostsy i Gruziya (XII–XIII vv.)”; Whalen B.E., Dominion of God, pp. 154–155; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient, pp. 53–54; Hamilton B., “Continental Drift”, p. 244; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 18; Hennig R., Nevedomye zemli, III, p. 31. 79 Barber M., Bate K., Letters from the East, p. 108; Jacques de Vitry, Histoire orientale = Historia Orientalis, Donnadieu J., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 2008, pp. 38–39; Bird J.L., “Crusade and Conversion after the Fourth Lateran Council (1215): Oliver of Paderborn and James of Vitry’s Missions to Muslims Reconsidered”, Essays in Medieval Studies, Vol. 21/1, Chicago: Illinois Medieval Association, 2005, p. 26; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, pp. 72–73; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient, p. 36; Hamilton B., The Latin Church in the Crusader States. The Secular Church, London: Variorum Publications LTD, 1980, pp. 348– 349; Brincken A.-D. von den., Die “Nationes Christianorum orientalium” im Verständnis der lateinischen Historiographie von der Mitte des 12. bis in die zweite Hälfte des 14. Jahrhunderts, Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1973, p. 294. 80 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 29; Jackson P., The Mongols and the 76 283 ROMAN HAUTALA This confidence in the intention of the Eastern Christians to participate in the universal military enterprise was a natural consequence of the V Crusade’s ideology that assumed the unity of all the adherents of the Christian religion for the implementation of the most effective military campaign against Muslims. In turn, having received information of the approach of the Christian army of “king David”, the Latin authors did not express doubts about its authenticity, since this information was entirely consistent with their expectations. References Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 7, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1987–1991, pp. 5–40. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883. Annales monastici, Vol. III: Annales de Prioratus Dunstaplia (1–1297); Annales monasterii de Bermundseia (1042–1432), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1866. Barber M., Bate K., Letters from the East. Crusaders, Pilgrims and Settlers in the 12th–13th centuries, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010. Bartol’d V.V., Sochineniya v 9 tomakh, Moskva: Izdatel’stvo “Nauka”, 1963–1977. Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia in the 13th–14th centuries, Ph.D. Dissertation, Columbia University, New York, 1979. Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht (1220–1270): ein Beitrag zur Frage der Völkerbegegnungen, Bern: Francke Verlag, 1974. Biran M., “‘Like a Mighty Wall’: The Armies of the Qara Khitai”, Jerusalem Studies in Arabic and Islam, Vol. 25, Jerusalem: Hebrew University of Jerusalem, Institute of Asian and African Studies, 2001, pp. 44–91. Bird J.L., “Crusade and Conversion after the Fourth Lateran Council (1215): Oliver of Paderborn and James of Vitry’s Missions to Muslims Reconsidered”, Essays in Medieval Studies, Vol. 21/1, Chicago: Illinois Medieval Association, 2005, pp. 23–47. Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World (A.D. 1000– 1217)”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5; The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 1–202. Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 303–421. Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources: Fragments towards the Knowledge of the Geography and History of Central and Western Asia from the 13th to the 17th century, 2 Vols., New York: Barnes & Noble, 1967. Brincken A.-D. von den., Die “Nationes Christianorum orientalium” im Verständnis der lateinischen Historiographie von der Mitte des 12. bis in die zweite Hälfte des 14. Jahrhunderts, Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1973. Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana: 1136–1225 gody, Baku: Izdatel’stvo Elm, 1978. Buniyatov Z.M., Izbrannye sochineniya v 3-kh tomakh, Tom 3: Gosudarstvo West, p. 21; Jackson P., “Christians, Barbarians and Monsters: The European Discovery of the World beyond Islam”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London: Routledge & Kegan Paul, 2001, p. 95; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient, p. 8; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 21; Brincken A.-D. von den., Die “Nationes Christianorum orientalium”, pp. 109–110; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, p. 14. 284 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) khorezmshakhov-anushteginidov: 1097–1231 gg., Agaeva E.R. et al., (ed.), Baku: Izdatel’stvo Elm, 1999. Burns J., “Fullness of Power? Popes, Bishops and the Polity of the Church, 1215–1517”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London: Routledge & Kegan Paul, 2001, pp. 534–556. Burns R.I., “Christian-Islamic Confrontation in the West: The Thirteenth-Century Dream of Conversion”, The American Historical Review, Vol. 76/5, Washington: American Historical Association, 1971, pp. 1386–1434. “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 631–950. Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient (1216–1227). Étude et publication de sources inédites des Archives vaticanes (ASV), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2013. “Continuatio Claustroneoburgensis secunda”, Wattenbach W., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. IX, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1851, pp. 613–624. Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 53–82. Eckhart J.G. von, Corpus historicum Medii Ævi, sive scriptores res in orbe universo, præcipue in Germania, a temporibus Maxime Caroli M. Imperatoris usque ad finem seculi post C.N. XV. gestas enarrantes aut illustrantes, 2 Vols., Lipsiae: apud Johann Gottlieb Gleditsch, 1723. Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, Vol. I, Pertz G.H., Rodenberg K., (eds.), Berolini: Monumenta Germaniae Historica, 1883. “Ex Chronico S. Martini Turonensi”, Holder-Egger O., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXVI, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1882, pp. 458–476. “Ex Chronico Turonensi, auctore anonymo, S. Martini Turon. Canonico”, in Recueil des historiens des Gaules et de la France, Tome XVIII : Contenant la seconde livraison des monumens des règnes de Philippe-Auguste et de Louis VIII, depuis l’an MCLXXX jusqu’en MCCXXVII, Brial M.-J.-J., Baquoy P.-Ch., Monsiau N.-A., Arthus-Bertrand C., (eds.), Paris: de l’Imprimerie royale, 1822, pp. 290–320. Giles J.A., Incerti scriptoris narratio de rebus in bello sancto gestis a.D. 1217–1218, Londini: D. Nutt, 1846. Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien und die Seidenstrassen in der ‘Relatio de Davide rege’”, Ural-Altaische Jahrbucher: Internationale Zeitschrift für uralische und altaische Forschung, Neue Folge, Vol. 8, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1988, pp. 99–124. Hamilton B., The Latin Church in the Crusader States. The Secular Church, London: Variorum Publications LTD, 1980. Hamilton B., “Continental Drift: Prester John’s Progress through the Indies”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 237–269. Hennig R., Nevedomye zemli, Tom 1–4, Krasnokutskaya E.K., Raykhshteyn A.D., (ed.), Moskva: Izdatel’stvo inostrannoy literatury, 1961. Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, späteren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina, Oliverus, Tübingen: Litterarischer Verein in Stuttgart, 1894. Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170 – 1240) évêque de Saint-Jeand’Acre, Leiden: Brill Academic Publishers, 1960. Jackson P., “Prester John Redivivus: A Review Article”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 3, Cambridge: Cambridge University Press, 1997, pp. 425–432. Jackson P., “Christians, Barbarians and Monsters: The European Discovery of the World beyond Islam”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London: Routledge & Kegan Paul, 2001, pp. 93–110. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 285 ROMAN HAUTALA 2005. Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, texte latin établi par R.B.C. Huygens, Duchet-Suchaux G., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 1998. Jacques de Vitry, Histoire orientale = Historia Orientalis, Donnadieu J., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 2008. Kazaryan O., “Krestonostsy i Gruziya (XII–XIII vv.)”, in Deusvult.ru, 2011. Available at: http://deusvult.ru/66-krestonostsy-i-gruziya.html Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993. Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009. Larner J., Marco Polo and the Discovery of the World, New Haven, London: Yale University Press, 1999. Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, London: Routledge, 2006. Mastnak T., Crusading Peace: Christendom, the Muslim World, and Western Political Order, Berkeley: University of California Press, 2002. May T., The Mongol Art of War. Chinggis Khan and the Mongol Military System, Yardley: Westholm, 2007. Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 159–170. Pelliot P., “Deux passages de Le prophétie de Hannan, fils d’Isaac”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 113–137. Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, Oxford, New York: Oxford University Press, 1988. Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times: An Overview of 13th Century Sources”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 169–198. Powell J.A., Anatomy of a Crusade, 1213–1221, Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1986. Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov. L’impatto dell’invasione mongola in Caucasia fra nomadismo e società sedentaria (1204–1295), Firenze: Firenze University Press, 2007. Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, London: Faber & Faber, 1971. Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols. A Mongolian Epic Chronicle of the Thirteenth Century, 2 Vols., Leiden: Brill Academic Publishers, 2004. Readings in Medieval History, Geary P.J., (ed.), Peterborough: Broadview Press, 1997. Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge: Roi David et Prêtre Jean”, Annales d’Éthiopie, Vol. 2, Paris: Centre Français d’Études Éthiopiennes, 1957, pp. 225–244. Richard J., “1187, point de départ pour une nouvelle forme de la croisade”, in Kedar B.Z., (ed.), The Horns of Hattin. Proceedings of the Second Conference of the Society for the Study of the Crusades, Jerusalem-Haifa, 2–6 July 1987, Jerusalem: Yad Izhak Ben-Zvi, Israel Exploration Society, 1992, pp. 250–260. Richard J., Histoire des croisades, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1996. Richard J., “The ‘Relatio de Davide’ as a Source for Mongol History and the Legend of Prester John”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols, and the Ten Lost Tribes Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 139–158. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005. Roux J.-P., Histoire de l’empire Mongol, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1993. 286 EARLY LATIN REPORTS ABOUT THE MONGOLS (1221) “Ryccardi de Sancto Germano notarii Chronica”, Garufi C.A., (ed.), in Rerum Italicarum Scriptores, Vol. VII/2, Bologna: Nicola Zanichelli, 1938. Sinor D., “Western Information on the Kitans and Some Related Questions”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 115/2, New Haven: American Oriental Society, 1995, pp. 262– 269. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Southern R.W., Western Views of Islam in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 1962. Tvaradze A., “Der Westfeldzug von 1219–1221: Die ‘Mongolenerwartung’ im Kreuzfahrerlager von Damiette und im christlichen Kaukasus”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 251–307. Tyerman C., “What the Crusades meant to Europe”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London, New York: Routledge & Kegan Paul, 2001, pp. 131–145. Van Cleve T.C., “The Fifth Crusade”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, pp. 376–428. Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen: immutator mundi, Oxford: Oxford University Press, 1972. Watt J.A., “The Papacy”, in The New Cambridge Medieval History, Vol. V: c.1198–c.1300, Abulafia D., (ed.), Cambridge: Cambridge University Press, 1999, pp. 107–163. Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 2009. Zarncke F., “Der Priester Johannes”, Abhandlungen der Philologisch-Historischen Classe der Königlich Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Vol. 8/1, Leipzig: S. Hirzel, 1876. Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, Neues Archiv der Gesellschaft für Ältere Deutsche Geschichtekunde zur Beförderung einer Gesamtausgabe der Quellenschriften deutscher Geschichten des Mittelalters, Vol. 2, Berlin: Weidmann, 1877, pp. 611–615. 287 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221): ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ, ПЕРЕВОД И КОММЕНТАРИИ Уроженец Шампани, Жак де Витри (1165/70–1240) получил образование в университете Парижа и был возведен в сан священника в 1210 году в приорате Св. Николая д’Уаньи в епархии Льежа. В 1213 году успех его проповеднической деятельности во Фландрии, направленной на организацию Альбигойского крестового похода, был замечен в Римской курии. Годом позже папа Иннокентий III назначил Жака де Витри официальным проповедником V Крестового похода во Франции.1 31 июля 1216 года, в преддверии крестового похода на Ближнем Востоке, папа Гонорий III назначил Жака де Витри новым архиепископом Акры с очевидным намерением предоставить ему полномочия для организации проповеднической деятельности на территории Латинского королевства Иерусалима. Прибыв в Акру осенью 1216 года, Жак де Витри организовал проповеднический тур по всем крупным городам франков на Ближнем Востоке, проповедуя крест не только латинянам, но и местным восточным христианам.2 Начиная с прибытия первых контингентов крестоносцев в Палестину в 1217 году, Жак де Витри принял непосредственное участие в V Крестовом походе вплоть до его трагического окончания осенью 1221 года. По окончанию крестового похода Жак де Витри вернулся в Акру, где он пребывал до 1225 года. Позже Жак де Витри вернулся в епархию Льежа и отказался от сана архиепископа Акры, чтобы принять участие в 1 Jacques de Vitry, Histoire orientale = Historia Orientalis, Donnadieu J., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 2008, pp. 7, 52; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, texte latin établi par R. B. C. Huygens, Duchet-Suchaux G., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 1998, pp. 7, 10; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien und die Seidenstrassen in der ‘Relatio de Davide rege’”, Ural-Altaische Jahrbucher. Internationale Zeitschrift für uralische und altaische Forschung, Neue Folge, Vol. 8, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1988, s. 103; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170 – 1240) évêque de Saint-Jean-d’Acre, Leiden: Brill Academic Publishers, 1960, p. 1. 2 Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient (1216–1227). Étude et publication de sources inédites des Archives vaticanes (ASV), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2013, pp. 47– 48; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, p. 7; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 103; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, 1213–1221, Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1986, pp. 26–27. 289 ROMAN HAUTALA проповедовании VI Крестового похода во Фландрии.3 Письма Жака де Витри не имели широкого распространения в Западной Европе, сравнимого с популярностью его “Восточной Истории”.4 Однако его седьмое письмо несомненно имело определенное влияние на западе в связи с тем, что оно было послано пяти адресатам.5 Дата написания письма окончательно выяснена Робертом Гюйгенсом и более не вызывает сомнений: Жак де Витри написал свое седьмое послание в Дамиетте 18 апреля 1221 года.6 В своем письме Жак де Витри описывает меры, принятые руководством крестового похода по поднятию морального и боевого духа крестоносцев,7 чему также способствовали как сообщение о грядущем прибытии в Египет императора Фридриха II Гогенштауфена, так и, что важнее для настоящей темы, обнадеживающие новости с Востока. Жак де Витри сообщает, что султан Джазиры ал-Малик ал-Ашраф не смог послать свои войска против крестоносцев в связи с появлением неожиданной военной угрозы на восточных границах его владений. В объяснение случившегося Жак де Витри приводит два документа, содержащие смешанное описание военных кампаний хорезмшаха Ала ад-Дин Мухаммеда II, найманского хана Кучлука и Чингисхана. Военные действия двух последних исторических лиц представлены в качестве победоносной военной кампании христианского “царя Давида” и, следовательно, потенциального союзника крестоносцев.8 По словам Жака де Витри, оба документа были переведены на латынь с арабского языка. Однако вполне возможно, что переводу на латынь 3 Jacques de Vitry, Histoire orientale, p. 8; Bird J.L., “Crusade and Conversion after the Fourth Lateran Council (1215): Oliver of Paderborn and James of Vitry’s Missions to Muslims Reconsidered”, Essays in Medieval Studies, Vol. 21/1, Chicago: Illinois Medieval Association; Morgantown, 2005, p. 25; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, pp. 7–8; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 103; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 1. 4 Jacques de Vitry, Histoire orientale, pp. 8–9, 38. 5 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005, p. 30; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 4. 6 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 54–55; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, p. 12. 7 Gosman M., “La légende du prêtre Jean et la propagande auprès des croisés devant Damiette (1218–1221)”, in Buschinger D., (ed.), La croisade: realites et fictions. Actes du Colloque d’Amiens 18–22 mars 1987, Göppingen: Kümmerle Verlag, 1989, p. 137. 8 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 30, 33–34, 36; Jackson P., “Prester John Redivivus: A Review Article”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 3, Cambridge: Cambridge University Press, 1997, p. 429; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History and the Legend of Prester John”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols, and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, p. 143. 290 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) предшествовал перевод на французский язык.9 Если первый, более подробный документ был доставлен принцу Антиохии Боэмунду IV его шпионами из мусульманских стран, то второй документ был написан восточными купцами, что объясняет содержание в нем упоминаний наиболее ценных коммерческих товаров, поставляемых с Востока. Несмотря на очевидные несоответствия в документах, они несомненно основывались на одном оригинальном тексте: авторы обоих документов добавляли или опускали некоторые подробности по своему усмотрению, но сохранили структуру оригинального текста в первоначальном виде.10 Ряд подробностей, содержащихся в документах, указывает на то, что автор оригинального текста был несторианином, по всей видимости, проживавшим в Багдаде. Так, анонимный христианский автор текста утверждает, что главным инициатором западного военного похода “царя Давида” был несторианский патриарх, пребывавший в Багдаде. Одновременно автор указывает на относительно дружественные отношения патриарха с халифом (деталь, показывающая, что изначально текст был написан не для латинской аудитории). К тому же, в некоторых сохранившихся манускриптах автор представляет очевидно несторианское обоснование конфликта “царя Давида” с грузинами, называя их еретиками, то есть восточными христианами, принявшими халкидонское вероисповедание.11 Ниже приводится текст первого документа, содержащегося в письме Жака де Витри. Текст воспроизводится по критическому изданию Робертa Гюйгенсa.12 Все разночтения, встречающиеся в различных манускриптах, которые содержат копии письма Жака де Витри; равно как и текст второго документа, будут опубликованы в будущей монографии автора данной статьи. Латинский текст Excerpta de historia gestorum David regis Indorum, qui presbyter Iohannes 9 Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 30. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 31; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 140; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge: Roi David et Prêtre Jean”, Annales d’Éthiopie, Vol. 2, Paris: Centre Français d’Études Éthiopiennes, 1957, p. 233, nota 6. 11 Zarncke F., “Der Priester Johannes”, Abhandlungen der Philologisch-Historischen Classe der Königlich Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Vol. 8/1, Leipzig: S. Hirzel, 1876, s. 54; Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 48; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, pp. 143, 146; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht (1220–1270): ein Beitrag zur Frage der Völkerbegegnungen, Bern: Francke Verlag, 1974, s. 16; Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, London: Faber & Faber, 1971, p. 40. 12 Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, vii, pp. 141–148. 10 291 ROMAN HAUTALA a vulgo appellatur. In nomine Patris et Filii et Spiritus sancti. Amen. Hec est materia processus regis David, filii regis Israel, filii regis Sarchisi, filii regis Iohannis, filii de Bulgaboga credentis in Christo Iesu. Rex David prefatus est minor fratrum suorum. Pater eius, rex Israel, habuit sex filios, et hic fuit minimus omnium. Mortuo patre eius successit ei frater eius primogenitus et tam ipse rex quam pater eius, rex Israel, et avi et proavi eius erant obedientes regi Persarum qui vocabatur Chancana, quod dicitur lingua nostra rex regum, et terra sua erat a Chasar usque Bellasachun, que terra est ultra flumen quod lingua persica dicitur flumen Geos. Prefatus autem rex Persarum, congregatis astrologis suis, quesivit ab eis ut ei futura predicerent et que ventura essent post mortem eius. Qui iuxta consuetudinem eorum ceperunt puerum unum virginem, quem minui fecerunt utroque brachio et sanguinem eius recipientes in uno vase coniuraverunt illum et puer antequam mortuus esset predixit eis omnia. Dixit quoque quendam regem David nomine valde nobilem debere sibi subiugare regnum Persarum. Sic predictus Chancana rex Persarum quesivit ab eis quid super hoc dicerent, et si scirent in provincia illa aliquem regem qui vocaretur David. Qui dixerunt se nullum scire qui vocetur hoc nomine: tamen rex Israel habuit filium unum parvulum qui vocatur David, qui nullius valoris est. Dixit ergo rex prefatis astrologis: Mittamus fratri suo ut nobis eum mittat et sic occidamus eum, et de nomine ipso nos liberabimus. Misit ergo nuncios suos ad regem Indie, fratrem David, ut ei fratrem suum mitteret, quia ei volebat benefacere et honorifice promovere. Frater vero David, receptis super hoc nunciis, cum quibusdam fidelibus suis, de quibus confidebat, misit fratrem suum ad regem prefatum dubitans quid vellet facere de fratre suo. Veniente puero ad regem Persarum, letatus est valde rex de adventu suo. Puer osculatus est terram coram eo eumque devotissime salutavit. Qui valde formosus erat, quem statim ut vidit rex, misertus est eius. Aderant ibi due uxores regis, quarum una erat filia regis Iohannis, amita regis Israel, patris David, altera erat filia regis Chanichi, ex qua filium habebat qui vocabatur Philippus. Que dixerunt ei: Neque vos timetis deum? Puer hic ad vos sub fide vestra advenit et est sub umbra vestra et pedibus tetigit tapete vestrum, et vultis eum morti tradere pro verbis diabolicis vobis annunciatis, videlicet pro his que dixit vobis puer quem minui fecistis et interfici? Et valde istud ei improperabant uxores eius, quarum una erat christiana, scilicet amita patris ipsius David, et altera incredula. Sic rex verecundiam habuit in corde suo et consideravit quid de hoc facturus esset. Demum permissione divina permisit eum repatriare. In continenti puer cum suis equitavit et instinctu divino per diem et noctem equitavit XL leucas, tantum properans reditum suum equitaturas mutando. Accesserunt ad regem scribe et astrologi sui improperantes ei quod male fecerat, quia ipsum redire permiserat. Rex in continenti penitens de eo quod fecerat, misit post eum cursores equites ut eum apprehenderent. Quem invenire 292 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) non potuerunt: evaserat enim voluntate divina. Demum venit ad terram fratris sui. Post hec spacio trium annorum mortuus est frater eius omnesque de regno convenerunt in eum elegeruntque ipsum in regem ipsorum pro eo, quod videbatur formosus, discretus et magnanimus, et virtute divina primo bono omine promoverunt eum in ordinem secundum consuetudinem predecessorum suorum et deinde unxerunt eum in regem; deinde copulaverunt ei in uxorem filiam regis Damachagi. Et in tantum ipse laboravit, quod gentis maxime copiam congregavit, quam utique nemo dinumerare poterat, et equitavit super terram Chancana regis Persarum. Cui prefatus rex Persarum Chancana occurrit cum multitudine magna et adinvicem pugnaverunt. Sic voluntate divina et auxilio vivifice crucis rex David prevaluit ipsumque devicit, et maior pars gentis eius occisa fuit preter quosdam, qui lavacro baptismatis abluti sunt. Captus est etiam rex Persarum Chancana predictus et aureis compedibus astrictus et super currum ductus captivus in terram regis David. Predictus rex David subiugavit sibi totam terram illius, quod regnum vocatur regnum regis regum Sarracenorum, in quo sunt LXIIII magne civitates, quarum una vocatur Damagalcha, alia Chasahar, alia Lakehelech, Melech, Bessibehelec, Chaten, Asguchent, Chaogent, Bakara, Samarchanda, Phargana, Agagya. A Chasahar usque Phargana X diete, a Phargana usque Chaogent alie X diete, a Chaogent usque Bachara XX diete, a Bachara usque Zarmich VIII diete, a Zarmich usque ad Bokarichi X diete, a Bokarichi usque ad Abiar X diete, item a Zarmich usque Bellasachun X diete. Postmodum venit rex David ad terram que dicitur Alaanar, que est in confinio Indie. In provincia vero, ubi est prefata civitas Alaanar, sunt tante civitates, quas dinumerare nemo posset. Civitas in qua rex Persarum morari consueverat, Gasne vocatur, que est maxima civitas et populosa valde, in qua sunt quingente machomerie et totidem scole et sexcenti fundeti, ubi hospitari consueverant sophi Sarracenorum, qui dicuntur lingua nostra monachi. Prefatus rex David pugnavit postmodum cum rege predicte terre, que dicitur Alaanar, et devicit eum et tota fere gens eius occisa est preter quandam partem, que conversa est ad fidem nostram, et subiugata sibi tota terra illa reversus est ad terram que vocatur Chatha. Tunc erant treuge inter regem Chatha et Chavarsmisan, et erant inter eos terre pro indiviso, scilicet Bachara, Samarchant, Bellasachun. Prefatus Chavarsmisan misit nuncios suos ad regem David et concordavit cum eo deditque ei totam terram quam habebat ultra fluvium Geos. Postquam ipse fuit securus de rege David, congregavit gentem maximam et ivit super quandam provinciam que vocatur Chorasan, et super magnum Arach et parvum Arach, que sunt magne provincie, et Diarbechen, et venit prope Baldach per sex dietas. Qui misit nuncios suos ad calipham Baldacensem, qui dominatus fuerat in Baldach per annos XLI, qui vocatur Alenanzer Lenidalla, quod est interpretatum 293 ROMAN HAUTALA auxilium legis divine: istud est cognomen eius, nomen eius vocatur Romanzur filius Mostadi. Vnde et diffidavit eum. Caliphas magno timore ductus, quia vires habere non poterat ut resisteret ei, consuluit fideles suos qui dixerunt ei ut rogaret Iaphelech, id est patriarcham Indorum, qui in civitate Baldach morabatur, quod mitteret regi David ut treugas frangeret Chavarsmisan et sic cessaret ab infestatione sua. Prefatus caliphas nocte equitavit cum quibusdam de suis, quia die equitare non consuevit nisi statutis diebus, et ivit ad domum patriarche, qui morabatur in Baldach. Quem statim ut vidit patriarcha, honorifice suscepit et letatus est valde de adventu suo. Tunc allocutus est eum caliphas dicens: In maximo articulo peto auxilium tuum, et fidus amicus in necessitate probatur: ecce nequam iste Chavarsmisan super nos potenter advenit et si occupaverit terra istam, omnes christianos tuos morti tradet, quia valde eos odio habet. De quo respondit patriarcha, verum fore. Tandem dixit ei caliphas quia hoc modo me iuvare potestis. Rex David et omnes alii qui custodiunt legem vestram, vobis obediunt: rogo ut per litteras et nuncios vestros regi David precipiendo mittatis ut guerram moveat Chavarsmisan, et sic cessabit a molestatione nostra. Scio enim pro certo quod, si rex David ipsum molestare ceperit, in continenti ipse repatriabit. Nam si hoc michi compleveritis, vobis et omnibus qui tenent legem vestram, quicquid volueritis concedemus. Respondit ei patriarcha: Vos scitis quia sacramento tenemur omnibus predecessoribus vestris et vobis, ut nullas litteras mittamus alicui regi christianorum nec aliqua nova ei significemus de terra vestra. Ad quod respondit caliphas: Ego sum dominus huius terre et caliphas prophetarum Sarracenorum: super hoc licenciam vobis concedo et litteras securitatis inde vobis faciam. Sic patriarcha exaudiens preces caliphe misit regi David ut dicto Chavarsmisan treugas infringeret. Quo audito rex David congregavit gentem innumerabilem et equitavit super terram Chavarsmisan. Audiens istud Chavarsmisan ad propria rediit. De quo letatus est valde caliphas offerens maximam auri quantitatem patriarche, quam omnino patriarcha recipere recusavit: unum tantum rogavit, ut faceret ei dirui quandam machomeriam, que erat super ecclesiam patriarche, que sibi magnam inferebat molestiam. Quam prefatus caliphas sic funditus subvertere fecit in nocte, quod in die etiam signum ipsius non comparuit, et istud fuit primum malum omen legis sarracene. Preterea postquam Chavarsmisan ad terram suam rediit, voluit libenter pacificari cum rege David, quod ille penitus recusavit, et sic congregavit gentem innumeram et transivit flumen Geos preparans se regi David potenter oppositurum. Quem rex David viriliter devicit in campo, et maior pars gentis sue occisa fuit. Asserunt quidam eum fuisse mortuum, quidam vero dubitant ubi sit. Iterato congregavit gentem maximam rex David et XVI alios magnos viros, quorum unus habebat C milia hominum, alius CC milia vel parum plus vel parum minus, et divisit exercitum in XL crucibus, quarum quelibet continebat sub se C milia hominum, et venit citra flumen Geos et cepit 294 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) Choarismen et Moa et Bendei, Techris, Nanru, Sarches, Thus, Tarsis, Dargan, Chorasan, Nichaguar, Termede, Baguarda, Nassa, Bastem, Edabamagan, Ceregi, Bolche, Segisten, Saarsitan, Messedali, Chechi, Mean, Seheri, que omnes sunt magne civitates, preter alia parva castra et villas, que fuerunt CC, et regnum soldani Soniar, in quo sunt he civitates: Musahar, Delbikan, Deschaan, Curchaan et alia provincia, que dicitur Delgor, in qua sunt VIII magne civitates, et regnum de Marendran, in quo sunt VIII civitates magne et CC castra, et terra ista in longitudine est XX dierum et in latitudine XII. Et hic est finis terrarum Chavarsmisan. Regnum soldani Tagiel est in introitu regni Persarum, quod dicitur magnum Arach, id est magnum regnum, quod per tres menses potest equitari, et caput huius regni est quedam civitas que vocatur Rahi. Alie civitates vocantur Auher, Scharrai, Sehemenech, Sehemanan, Casvin, Senchan, Cham, Chaschan, Amedan, Esbohan, Sanguhaa, Senchehan, Conine, Amiana, et castra plusquam CCC. In terra de Diarbakan sunt he civitates: Mirris, Eiohan, Bellochan, Cohai, Change, Eschenii, Aramie, Enuschaar, Meraga, Sada, Chanoguin, Testemodi, Sardahan, Guarduhil, Munedo, Solemes, et terra ista est XLVII dierum in longitudine. Item in provincia que dicitur Chanka sunt XX civitates et castra CXX, et regnum istud vocatur regnum Ebibeth, quod dicitur parvum Arach, id est parvum regnum. Omnes prefatas terras subiugavit sibi rex David et distat a Baldach per V dietas et a Musseech per totidem dietas, et caput exercitus pervenerat ad terram Georgianorum, quos devicit et abstulit eis XL castra, quia, cum essent christiani, confederati erant cum Sarracenis. Post hec rex David misit nuncios suos ad calipham de Baldach, qui tulerunt super caput suum vexillum, in quo erat crux, quando intraverunt Baldach. Quibus dixerunt Sarraceni: Quare fertis super caput vestrum crucem, cum sitis in Baldach (que dicitur sarracenice Darheselem, quod est interpretatum curia salutis) et in facie Sarracenorum? Quibus dixerunt nuncii: Dominus noster, rex David, precepit nobis ut hoc modo intremus terram, aliter vero non; quod si nolueritis, revertemur. Significatum est hoc caliphe, qui dixit: Intrent sicut velint. Quos statim ut caliphas vidit, honorifice suscepit assurgens eis, quos iuxta se sedere fecit. Cui nuncii ex parte domini sui per interpretem locuti sunt dicentes: Rex noster vos salutat et significat quod noster Iaphelech, id est patriarcha, multum se commendat de vobis, quod sincerum semper habuistis animum erga christianos et honorastis ecclesias nostras, pro quo ipse concedit vobis sextam partem terre quam tenetis, et vult habere Baldach, ut sit ibi sedes patriarche. Quibus dixit caliphas: Rex virtute divina subiugavit sibi tantam terram et ubique personaliter esse non potest. Oportet ut per terras conquisitas statuat baiulos suos: supplico ergo ut me in terra ista baiulum suum statuat, et dabo ei tantum pecunie quantum ipse voluerit. Nuncii dixerunt: Non venimus ad querendam pecuniam, sed quia audivimus vos fecisse dirui sanctam Ierusalem, tantum pecunie ferimus, quod muros ipsius auro et argento reedificabimus. 295 ROMAN HAUTALA Obtulit nunciis exennia valentia C milia bisantiorum, que nuncii recipere noluerunt. Quando autem rex David pervenit ad terram que dicitur Casvin, quam sibi subiugavit, dimisit ibi baiulum suum cum paucis de suis, et dimittens terram illam post tergum suum, homines illius civitatis interfecerunt baiulum regis et alios de familia sua. Quod cum audisset rex, misit partem gentis sue ad obsidendam terram illam, que obsessa fuit VI diebus. Septimo die in medio noctis ceciderunt tres turres et VI cubiti de muris predicte civitatis et ingredientes christiani terram ipsam occiderunt in ea LXXX milia hominum pugnatorum. Перевод Выдержки из истории деяний Давида,13 царя Индий,14 которого в 13 Из дальнейшего повествования становится ясно, что под именем Давид понимается найманский хан Кучлук, к числу деяний которого приписываются и монгольские завоевания, имевшие место после его смерти в 1218 году. Однако на данный момент сложно исчерпывающе объяснить, почему Кучлук был назван Давидом. Среди существующих интерпретаций в первую очередь следует упомянуть отождествление “царя Давида” с грузинским королем Давидом IV Строителем (1089–1125). Несомненно, военные победы Давида IV над “сарацинами” произвели неизгладимое впечатление на средневековых христианских авторов XII века, и имя грузинского “царя Давида”, ставшее нарицательным, неизменно ассоциировалось с ожидаемой военной поддержкой крестоносцам со стороны восточных христиан. Menache S., “Tartars, Jews, Saracens and the Jewish-Mongol Plot of 1241”, in Muldoon J., (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, p. 256, nota 43; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 19–20; Brincken A.-D. von den, Die “Nationes Christianorum orientalium” im Verständnis der lateinischen Historiographie von der Mitte des 12. bis in die zweite Hälfte des 14. Jahrhunderts, Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1973, s. 113; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge”, pp. 228–229. Однако утверждение о том, что автор настоящего текста действительно считал, что “царь Давид” был грузинским королем (Хенниг Р., Неведомые земли, Тома 1–4, Краснокутская Е.К., Райхштейн А.Д., (ред.), Москва: Издательство иностранной литературы, 1961, III, с. 31–32), представляется довольно сомнительным. Во-первых, автор “Истории деяний Давида” был несторианином и должен был прекрасно отдавать себе отчет, что описываемые завоевания не могли быть осуществлены грузинским королем (Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge”, p. 233, nota 6). Во-вторых, упоминание в тексте “Истории” нападения “царя Давида” на грузинов не могло оставить никаких сомнений и у Жака де Витри в том, что Давид не был грузинским правителем. Несомненными являются параллели с ветхозаветным Давидом: так же, как и библейский Давид, “царь Давид” является младшим среди своих братьев и с трудом избегает казни, уготовленной ему “Хан-и-хананом”, сравнимым с ветхозаветным Саулом (Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, s. 23). Приводя цитату из Псалтыря в своей “Дамиеттинской истории” (Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, späteren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina, Oliverus, Tübingen: Litterarischer Verein in Stuttgart, 1894, s. 258), Оливер из Падерборна непосредственно сравнивал деяния “царя Давида” с триумфом “Нового Израиля” во главе с ветхозаветным Давидом (Gosman M., “La légende du prêtre Jean”, p. 138; Bezzola G.A., Die Mongolen in 296 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) просторечие зовут пресвитером Иоанном. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Вот повествование о преуспеянии царя Давида, сына царя Израиля, сына царя Саркиса,15 сына царя Иоанна, сына царя Билге Бука,16 abendländischer Sicht, s. 23). Однако отождествление с библейским Давидом всякого нового правителя, на которого возлагались надежды реформации христианского общества, встречались и ранее (Cohn N., The Pursuit of the Millennium. Revolutionary Millenarians and Mystical Anarchists of the Middle Ages, London: Paladin Books, 1970, p. 35). Более интересной представляется версия, что Кучлук действительно имел второе имя Давид. Он мог получить это имя при крещении в несторианство, а имя Кучлук могло быть его официальным титулом, распространенным среди найманов (Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 32; Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols. A Mongolian Epic Chronicle of the Thirteenth Century, 2 Vols., Leiden: Brill Academic Publishers, 2004, p. 699; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge”, p. 235; Книга Марко Поло, Магидович И.П., Минаев И.П., (ред.), Москва: Географгиз, 1955, с. 10). Однако на данный момент не имеется ни одного источника, который бы непосредственно подтвердил, что Кучлук звался Давидом. 14 В средневековой христианской космографии Азия обычно называлась Индией и делилась на несколько частей; Larner J., Marco Polo and the Discovery of the World, New Haven, London: Yale University Press, 1999, p. 9. Впервые разделение между Большой и Малой Индией упоминается в латинском тексте IV века “Expositio totivs mvndi et gentium”. Третья, Средняя Индия, появляется в V или VI веке в агиографических описаниях мученичества Св. Варфоломея. В XIII веке название и расположение всех трех Индий варьировались от автора к автору, но неизменно связывались с местом мученичества Св. Матфея, Св. Варфоломея и Св. Фомы. Место кончины последнего из этих апостолов обычно ассоциировалось с современным индийским полуостровом. O’Doherty M., The Indies and the Medieval West. Thought, Report, Imagination, Turnhout: Brepols Publishers, 2013, pp. 33–34. Там же, по мнению большинства авторов, располагалось и царство пресвитера Иоанна, согласно содержанию приписываемого ему письма, циркулировавшего в Европе, начиная примерно с 1165 года; O’Doherty M., The Indies and the Medieval West, pp. 35–36; Barber M., Bate K., Letters from the East. Crusaders, Pilgrims and Settlers in the 12th–13th centuries, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, pp. 63, 66; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, s. 21; Хенниг Р., Неведомые земли, II, с. 443. Следует отметить, что, как и в случае главного героя настоящего повествования, важнейшим достижением пресвитера Иоанна рассматривалась его победа над “царем Персии”; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 21–22; Larner J., Marco Polo and the Discovery of the World, p. 10; Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, Oxford, New York: Oxford University Press, 1988, p. 60; Хенниг Р., Неведомые земли, II, с. 441. 15 Саркис – имя, широко распространенное среди несториан и монофизитов и соответствующее русскому Сергию. Бар-Эбрей связывал крещение кереитов с именем Св. Саркиса. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 32; Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, p. 160; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 111. 16 По всей видимости, здесь имеется в виду хан найманов, Инанч-Билге Бука-хан, упоминаемый в “Сокровенном сказании монголов” и который был дедом или дядей Кучлука; Tvaradze A., “Der Westfeldzug von 1219–1221: Die “Mongolenerwartung” im Kreuzfahrerlager von Damiette und im christlichen Kaukasus”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, p. 270; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 32; 297 ROMAN HAUTALA верующего в Иисуса Христа. Упомянутый царь Давид – младший из своих братьев. У отца его, царя Израиля, было шесть сыновей, из которых Давид был самым младшим. По смерти его отца унаследовал ему его первенец. И как этот царь, так и его отец, царь Израиль, и деды и прадеды его подчинялись царю персов, которого звали Хан-и-ханан,17 зовущегося на нашем языке царем царей. И земля его была от Кашгара18 до Баласагуна, которая находится за рекой, зовущейся на персидском языке Геоном.19 Упомянутый же царь персов, собрав своих астрологов, просил их предсказать ему будущее и что случится после его смерти. Они, по их обыкновению, взяли одного девственного мальчика и отрубили ему обе руки, дав стекать крови в один сосуд, и начали заклинать мальчика, который предсказал им все перед тем, как умереть. Он сказал, среди прочего, что некий царь, по имени Давид, весьма благородного происхождения, должен подчинить себе царство персов. Услышав это предсказание, Хан-и-ханан, царь персов, спросил их, что они скажут по этому поводу, и знают ли они, в какой провинции правит царь, которого зовут Давидом. Они сказали, что не знают никого, кого звали бы Давидом: “только у царя Израиля был один ребенок по имени Давид, не имевший никакого значения”. Сказал тогда царь упомянутым астрологам: “Напишем его брату, чтобы он послал Давида к нам, и так убьем его и избавимся от его имени”. Поэтому он направил своих посланников к царю Индии, брату Давида, с распоряжением, чтобы тот послал к нему своего брата под предлогом того, что он хотел бы облагодетельствовать Давида и возвысить в почестях. Брат Давида, получив это распоряжение от посланников, отправил своего брата к упомянутому царю вместе с некоторыми из его верных людей, к которым он питал особое доверие; поскольку не был уверен, что тот хочет сделать с его братом. Когда же мальчик прибыл к царю Персии, царь был весьма рад его появлению. Мальчик приветствовал его покорнейше, целуя землю у его ног. Он был так красив, что царь, в тот Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols, p. 581; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 140. 17 Хан-и-ханан являлся одним из титулов гурхана каракитаев. Не исключено, что имя отца Кучлука, Таян-хан, было официальным титулом, полученным найманским ханом от гурхана в знак его официального подчинения каракитаям. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 32; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, pp. 140–141. 18 Здесь и далее, все географические наименования приводятся согласно интерпретации Жана Ришара; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 41–54. 19 Обычно средневековые христианские авторы отождествляли Геон, то есть одну из 4 ветхозаветных рек, проистекавших из Рая, с Нилом. Однако в данном случае, несомненно, речь идет об Амударье. Hamilton B., “Continental Drift: Prester John’s Progress through the Indies”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, p. 239; Milione: versione toscana del Trecento, Bertolucci Pizzorusso V., Cardona G.R., (eds.), Milano: Adelphi Edizioni, 1994, pp. 635–636; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 111, 115. 298 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) же момент, как его увидел, сжалился над ним. Там же присутствовали и две жены царя, из которых одна была дочерью царя Иоанна, теткой царя Израиля, отца Давида; а другая была дочерью царя Chanichi, от которой царь имел сына по имени Филипп. Они сказали царю: “Разве вы не боитесь Бога? Мальчик этот прибыл к вам, вам доверившись, и в вашей тени преклонил колени на вашем ковре. А вы хотите предать его смерти из-за дьявольских слов, вам возвещенных, то есть из-за того, что вам сказал мальчик, которого вы искалечили и убили!”. И сильно за то упрекали царя его жены, из которых та, которая была теткой отца Давида, была христианкой, а другая была неверной. И так царь устыдился в своей душе и задумался, что делать дальше. Наконец, с позволения Бога, он разрешил ему вернуться в свою землю. Мальчик немедленно отправился верхом на лошади вместе со своими спутниками, и, по наущению Бога, он скакал днем и ночью 40 миль и ускорял свое возвращение, меняя по дороге лошадей. Подступили к царю его писцы и астрологи, упрекая его, что он поступил неправильно, позволив Давиду вернуться. Тут же раскаявшись в том, что сделал, царь послал ему вслед гонцов на лошадях, чтобы те его захватили. Но те не смогли его найти: и поистине, он спасся по воле Бога. В конце концов он прибыл в землю своего брата. После этого, через три года, умер его брат. И все в царстве сошлись в едином мнении и избрали его своим царем, поскольку они видели, что он красив, мудр и великодушен. И, по обычаю его предшественников, они возвели его в новое звание, получив, по воле Бога, первое благоприятное предзнаменование. Вслед за тем, они помазали его царем. После чего они женили его на дочери царя Damachagi.20 И он приложил множество усилий, чтобы собрать из своего народа столь большую армию, что никто не мог ее перечесть, и вторгся с конным войском в землю Хан-и-ханана, царя персов. Ему навстречу выступил Хани-ханан, упомянутый царь персов, с великим множеством воинов, и они сразились друг с другом. Вот как, волей Бога и содействием животворящего креста, царь Давид восторжествовал и одержал полную победу над ним.21 И воины царя персов были, по большей части, убиты, за 20 Имя, не поддающееся идентификации; см. подробнее: Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 151; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge”, p. 234, nota 6. 21 В действительности, найманский хан Кучлук смог захватить в 1211 году территорию каракитаев благодаря тому, что хорезмийцы разбили армию гурхана в Иламышской степи в сентябре предыдущего года; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov. L’impatto dell’invasione mongola in Caucasia fra nomadismo e società sedentaria (1204–1295), Firenze: Firenze University Press, 2007, p. 72; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 33, 44, nota 5; Jackson P., The Mongols and the West, p. 38; Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols, p. 699; Biran M., “‘Like a Mighty Wall’: The Armies of the Qara Khitai”, Jerusalem Studies in Arabic and Islam, Vol. 25, Jerusalem: Hebrew University of Jerusalem, 299 ROMAN HAUTALA исключением тех, кто был очищен обрядом крещения. Также был захвачен и Хан-и-ханан, упомянутый царь персов, и привезен пленником в золотых оковах на колеснице в землю царя Давида.22 Упомянутый же царь Давид подчинил себе всю его землю, которая называется царством царя сарацинских царей, где есть 64 больших города, из которых один зовется Алмалык; другой – Кашгар; а остальные – Койлык, Мелех, Бешбалык, Хотан, Озкенд, Ходжент, Бухара, Самарканд, Фергана,23 Агагия. От Кашгара до Ферганы – 10 дней пути.24 От Ферганы до Ходжента – другие 10 дней пути. От Ходжента до Бухары – 20 дней пути. От Бухары до Зарнука – 8 дней пути. От Зарнука до Беркуха – 10 дней пути. От Беркуха до Абиара – 10 дней пути; равно как и от Зарнука до Баласагуна – 10 дней пути.25 Позже царь Давид пришел в землю, зовущуюся Алааннахр,26 которая находится на границе с Индией. В этой провинции, где располагается упомянутый город Алааннахр, находится так много городов, что никто не в силах всех их перечислить. Город, в котором имел обыкновение пребывать Institute of Asian and African Studies, 2001, p. 46; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, Том 3: Государство хорезмшахов-ануштегинидов: 1097–1231 гг., Агаева Э.Р. и др., (ред.), Баку: Издательство Элм, 1999, с. 50–51; Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, p. 160; Sinor D., “Western Information on the Kitans and Some Related Questions”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 115/2, New Haven: American Oriental Society, 1995, p. 262; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World (A.D. 1000–1217)”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 193–194. 22 Также и мусульманские авторы подтверждают, что Кучлук выказал знаки почести плененному гурхану Елюю Джулху, оставив его формальным правителем империи каракитаев вплоть до смерти гурхана, имевшей место в 1213 году; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 33; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 51, 82; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 141; Sinor D., “Western Information on the Kitans and Some Related Questions”, p. 262; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 194. 23 Имеется в виду вся ферганская долина, а не современный город Фергана; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 44, nota 6; Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, Москва: Издательство “Наука”, 1963–1977, III, с. 527. 24 Можно сказать, что в среднем один день пути равнялся примерно 50 километрам. Однако это расстояние заметно варьируется. Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 123–124. 25 Следует отметить, что далее автор “Истории” сообщает о совместном правлении Давида и хорезмшаха на этих территориях. В действительности, бывшие владения каракитаев в Мавераннахре перешли под управление Мухаммеда II после победы над войсками гурхана в сентябре 1210 года. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 36, 45, nota 9; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 50; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 194; Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, III, с. 533. 26 Термин, не встречающийся в арабской историографии, но, несомненно, противопоставленный арабскому термину Мавераннахр и обозначающий земли на юг от Амударьи. Эти территории находились под управлением Гуридов. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 36, 44, nota 7. 300 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) царь персов, зовется Газной и является самым крупным и густонаселенным городом, где есть пятьсот мечетей и столько же религиозных школ; а также – шестьсот фундуков, в которых имеют обыкновение останавливаться суфии сарацин, зовущиеся на нашем языке монахами. Затем упомянутый царь Давид сразился с царем упомянутой земли, которая зовется Алааннахр, и победил его, и почти весь народ его был истреблен, за исключением той части, которая была обращена в нашу веру.27 И, подчинив себе всю ту землю, он направился в землю, которая зовется Катай.28 В то время было перемирие между царем Катая и хорезмшахом, и они правили совместно в землях Бухары, Самарканда и Баласагуна.29 Упомянутый хорезмшах направил к царю Давиду своих послов и заключил с ним перемирие, предоставив ему всю землю, которой он владел за рекой Геон. Обезопасив себя от царя Давида, он собрал величайшее множество своего народа и пошел на некую провинцию, зовущуюся Хорасан, а также на большой и малый Ирак, которые являются крупными провинциями, и на Азербайджан, приблизившись к Багдаду на шесть дней пути.30 Он направил своих представителей к халифу Багдада, который правил в Багдаде 41 год и которого зовут ан-Насир лид-Дин Аллах, что значит “помощь божественного закона”: это его эпитет, тогда как имя его – Романзур, сын Мустади. И таким образом хорезмшах отверг вассальную зависимость. 27 В действительности, эти территории Гуридов вместе с Газной были завоеваны хорезмшахом к 1215 году; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 27, 36, 44, nota 7; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 166. Однако вполне возможно, что автор “Истории” имеет в виду события десятилетней давности: в октябре 1204 года каракитайские войска спасли Хорезм от вторжения армии султана Шихаб ад-Дина ал-Гури, нанеся сокрушительное поражение гуридской армии в союзе с хорезмийскими и караханидскими войсками; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 45; Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, p. 160; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 165; Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, I, с. 413–415. Возможно, что именно на это сотрудничество между хорезмийцами и каракитаями указывает автор, сообщая далее о перемирии между Кучлуком и Мухаммедом II; Jackson P., “Prester John Redivivus”, pp. 429–430. 28 То есть территория бывшей каракитайской империи; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 33; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 116–118. 29 Баласагун остался в непосредственном управлении Кучлука; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 194. 30 Имеется в виду победоносная кампания хорезмшаха Мухаммеда II 1217 года в Персии и Ираке; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 34, 45, nota 10; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 52–53. Следует отметить, что Мухаммед II не захватывал Азербайджана, но удовлетворился признанием вассальной зависимости со стороны его правителя, атабека Узбека; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 37; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 52–53; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 143. 301 ROMAN HAUTALA Халиф, побуждаемый непомерным страхом, что с людьми, которые у него имелись, он не смог бы противостоять хорезмшаху, посоветовался с доверенными лицами, которые убедили его попросить Яфелита, патриарха Индий,31 пребывавшего в городе Багдаде, побудить царя Давида расторгнуть перемирие с хорезмшахом, чтобы хорезмшах прекратил вражду с халифом. Упомянутый халиф поехал к нему в сопровождении доверенных лиц верхом на лошади ночью, поскольку днем он не имел обыкновение ездить на лошади, кроме установленных дней, и прибыл в дом патриарха, проживавшего в Багдаде. И как только патриарх увидел его, то он принял его с почтением и был весьма рад его прибытию. Тогда обратился к нему халиф, говоря: “По крайней надобности я прошу у тебя помощи, и верный друг познается в беде: ибо пришел против нас негодный хорезмшах со всеми своими силами, и если он захватит эту землю, то предаст всех твоих христиан смерти, поскольку чрезвычайно их ненавидит”. На что ответил патриарх, что так оно и было бы. И наконец сказал ему халиф: “Ты можешь помочь мне следующим образом. Царь Давид и все другие, кто соблюдают ваш закон, вам повинуются: прошу, чтобы вы послали предписание царю Давиду посредством ваших писем и посланников, дабы он начал войну с хорезмшахом и тем самым заставил его прекратить притеснять нас. Ибо я уверен, что если царь Давид начнет с ним враждовать, то он немедленно возвратится в свои земли. И поистине, если вы исполните мою просьбу, то мы исполним любое ваше желание или всех тех, кто придерживается вашего закона”. Ответил ему патриарх: “Как вы знаете, мы остаемся верными клятве, данной вам и вашим предшественникам, согласно которой мы не посылаем никаких писем никаким царям христиан и не сообщаем им никаких сведений о вашей земле”. На что ответил ему халиф: “Я являюсь господином этой земли и халифом сарацинских пророков: даю вам разрешение сделать это и предоставлю вам охранные грамоты”. Так патриарх, прислушавшись к просьбам халифа, направил послание царю Давиду, дабы тот расторг перемирие с хорезмшахом.32 Получив это послание, царь Давид собрал 31 Яфелит – латинская транскрипция арабского названия католикоса несториан; Milione: versione toscana del Trecento, p. 644; Brincken A.-D. von den, Die “Nationes Christianorum orientalium”, s. 295. Здесь имеется в виду Мар Яхбаллаха II; Jackson P., The Mongols and the West, 1221– 1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005 p. 48. 32 Данное указание на решающую роль католикоса в развязывании военного конфликта между “царем Давидом” и хорезмашахом является очевидным свидетельством того, что текст “Истории деяний Давида” был составлен в несторианских кругах. Возможно, несториане стремились подчеркнуть степень влияния католикоса на могущественного азиатского правителя. Однако сам текст, по всей видимости, не был изначально составлен для западных читателей, поскольку в данной интерпретации католикос выступает в качестве исполнителя политических устремлений багдадского халифа. Jackson P., The Mongols and the West, p. 48; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 143. 302 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) несметное множество своего народа и напал с конным войском на землю хорезмшаха. Хорезмшах же, узнав об этом, вернулся в свою землю.33 Халиф очень этому обрадовался и предложил патриарху огромное количество золота, которое тот отказался принять: он просил только, чтобы халиф распорядился разрушить для него одну мечеть, которая возвышалась над церковью патриарха и доставляла ему чрезвычайное неудовольствие. Упомянутый халиф разрушил ее до основания ночью, так что днем от нее не осталось и следа, что было первым злосчастным предзнаменованием сарацинского закона. После того как хорезмшах вернулся в свою землю, он по доброй воле хотел было примириться с царем Давидом. Но тот всецело отверг его предложение, и так хорезмшах, собрав бесчисленное войско, переправился через реку Геон, приготовившись дать отпор царю Давиду со всеми своими силами. Царь Давид доблестно победил его на поле боя, и воины его, по Без сомнения, утверждение о непосредственном влиянии католикоса на развязывание конфликта между Чингисханом и хорезмшахом нужно признать намеренным искажением действительности. Вполне вероятно, однако, что описание диалога между багдадским халифом и католикосом является отражением не совсем чистоплотной дипломатической деятельности халифа ан-Насира. Будучи непримиримым врагом хорезмшаха, ан-Насир смог успешно спровоцировать конфликт между хорезмшахом и гуридским султаном, в чем хорезмшах смог убедиться лично, получив доступ к дипломатической переписке Гуридов после взятия Газны в 1215 году. Более того, в письмах ан-Насира, содержащих подстрекательства против хорезмшаха, Ала ад-Дин Мухаммед II обнаружил свидетельства того, что халиф планировал создание военного союза между Гуридами и “язычниками” каракитаями. Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 55; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 143; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, pp. 165, 168, 184; Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, I, с. 416. Эти свидетельства стремления халифа уничтожить своего политического противника любой ценой послужили основой для утверждений Ибн ал-Асира и других арабских хронистов о том, что ан-Насир находился в тайной переписке с Чингисханом и являлся инициатором хорезмийской кампании монголов; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 85–86; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 143; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 112; Буниятов З.М., Государство Атабеков Азербайджана: 1136–1225 годы, Баку: Издательство Элм, 1978, с. 67–68; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 168. 33 В действительности, хорезмшах отказался от нападения на Багдад после того, как его авангард, отправленный Мухаммедом II из Хамадана против халифа, сильно пострадал от снежной бури в Асадабадском перевале и был полностью уничтожен кочевниками племен Парчам и курдами племени Хаккар; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 34; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 55–56; May T., Chormaqan Noyan: The First Mongol Military Governor in the Middle East, Master’s Thesis, Indiana University, 1996, p. 13; Juvainī ʻ Aṭ ā Malik, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991, pp. 411–412; Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World”, p. 184; Grousset R., L’Empire des Steppes. Attila. Gengis-khan. Tamerlan, Paris: Payot, 1965, pp. 224–226; Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, I, с. 439, II/1, с. 141. 303 ROMAN HAUTALA большей части, были убиты.34 Одни утверждают, что хорезмшах умер, другие же не способны сказать, где он сейчас находится.35 Царь Давид еще раз собрал великое войско вместе с 16 другими могущественными предводителями, из которых один имел 100 тысяч воинов, другой – 200 тысяч, или немногим больше или меньше. Он разделил войско на 40 крестов,36 каждый из которых содержал в себе 100 тысяч воинов, пришел в земли по эту сторону реки Геон и захватил 34 Очевидно, что автор оригинального текста не только не знал или не хотел признавать того, что Кучлук отказался от своей несторианской религии и обратился в буддизм после провозглашения его гурханом в 1213 году, но и был уже настигнут монгольскими войсками и убит к моменту начала конфликта хорезмшаха с Чингисханом; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 33–34; Jackson P., The Mongols and the West, p. 38; Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols, p. 699; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 82; Sinor D., “Western Information on the Kitans and Some Related Questions”, p. 262; Roux J.-P., Histoire de l’empire Mongol, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1993, pp. 177–178. Поэтому дальнейшие завоевания, осуществленные, в действительности, монголами, представляются как свершения того же “царя Давида” во имя христианской религии. 35 Хорезмшах умер в декабре 1220 года на острове Ашур-Ада в Каспийском море; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 47, nota 16; Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, III, с. 92; Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, I, с. 493. 36 По всей видимости, здесь имеется в виду, что каждое крупное подразделение царя Давида имело свое изображение креста. Судя по дальнейшему описанию визита его эмиссаров в Багдад, это изображение должно было располагаться на знамени. Вполне возможно, что те подразделения монголов, которые придерживались несторианского исповедания, действительно использовали символику креста на своих знаменах; Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 57–58. С другой стороны, грузинский амирспасалар Иванэ сообщает в своем письме, адресованном папе Гонорию III в 1223 году (Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, Vol. I, Pertz G.H., Rodenberg K., (eds.), Berolini: Monumenta Germaniae Historica, 1883, no. 252, pp. 179–180), что монголы намеренно несли перед собой крест, чтобы ввести в заблуждение грузин, выдавая себя за христиан, и чтобы напасть на них, не дав им времени организовать сопротивление. Таким образом, монголы могли использовать символику креста в тактических целях, что подтверждает и армянский хронист Киракос Гандзакеци; Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, pp. 57–58; Jackson P., “World-Conquest and Local Accommodation: Threat and Blandishment in Mongol Diplomacy”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn Sh.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, p. 12; Jackson P., The Mongols and the West, p. 49; Jackson P., “Mongols and the Faith of the Conquered”, in Amitai R., Biran M., (eds.), Mongols, Turks, and Others. Eurasian Nomads and the Sedentary World, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2005, pp. 249–251; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 114. Следует также отметить, что знамена монгол нередко имели символическое изображение птицы – куш, (Усманов М., “Реформы и Яса Чингиз-хана”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 103; Хенниг Р., Неведомые земли, III, с. 33) – которое их противники могли принять за изображение креста. 304 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) Хорезм, Амул, Techris, Мерв, Серахс, Тус, Туршиз, Дамган, Хорасан, Нишапур, Тирмиз, Абивард, Насу, Бистам, Данданакан, Керки, Балх, Систан, Шаристан, Мешхед, Chechi, Мехнэ, Сари. Все – большие города. А также – небольшие города и крепости, которых было 200. И царство султана Санджара, в котором находятся следующие города: Мисурган, Долбикан, Дехистан, Гомбеде-Кавус37 и другую провинцию, которую называют Гор и в которой есть 8 больших городов. И царство Мазендеран, в котором есть 8 больших городов и 200 крепостей. И земля эта тянется на 20 дней пути в длину и 12 – в ширину. И здесь кончаются земли хорезмшаха. Царство султана Тугрила располагается на входе в царство персов, которое называют большим Ираком,38 что значит большое царство, которое можно объехать за три месяца верхом на лошади. И столицей этого царства является один город, который называют Рей. Другие города называются Абхар, Шарех, Савамак, Семнан, Казвин, Зенджан, Кум, Кашан, Хамадан, Исфахан,39 Саганиян, Зенджан, Канеин, Амиана; и еще более 300 крепостей. В земле Азербайджана находятся следующие города: Мирес, Авджан, Бейлаган, Хой, Гандза, Шемаха, Урмия, Ушнух, Марага, Сада, Хонедж, Тестемоди, Сарджахан, Вартан, Мунедо, Селмас;40 и земля эта простирается в длину на 47 дней пути. Также в провинции, которую называют Кухистан, есть 20 городов и 120 крепостей, и царство это зовут царством Абу Бакра.41 Его называют малым Ираком, то есть малым царством. Царь Давид подчинил себе все упомянутые земли и находится на расстоянии пяти дней пути от Багдада и на таком же расстоянии от Мосула. А передовое войско достигло земли грузин, которых оно победило 37 К моменту смерти султана Санджара в 1157 году ему подчинялись не только эти города в Голестане, но намного более обширные территории Хорасана, включая и Мерв, где находится его мавзолей; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 36, 48, nota 19. 38 Ирак-и аджам, захваченный в 1194 годом отцом хорезмшаха Мухаммеда II, Текешом, у последнего сельджукского правителя региона, Тугрила III; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 37, 49, nota 22. 39 В действительности, монголы смогли захватить Исфахан только осенью или в декабре 1237 года; Boyle J.A., “The Capture of Isfahan by the Mongols”, in Atti del Convegno Internazionale sul tema: La Persia nel Medioevo (Roma, 31 marzo – 5 aprile 1970), Roma: Accademia Nazionale dei Lincei, 1971, p. 336. 40 Показательно, что в данном списке отсутствует наименовании столицы Азербайджана, Тебриза, чей правитель, атабек Узбек, подчинился монголам только осенью 1221 года, то есть после написания данного письма; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 37, 49, nota 23; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources: Fragments towards the Knowledge of the Geography and History of Central and Western Asia from the 13th to the 17th century, 2 Vols., New York: Barnes & Noble, 1967, I, p. 294. 41 Рази ад-Дин Абу Бакр ибн Али, правитель горной области Кухистан на юге Хорасана. После смерти Абу Бакра в 1218 году, его преемник добровольно признал свою зависимость от монголов. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 37–38. 305 ROMAN HAUTALA и захватило 40 их крепостей по причине того, что они вступили в союз с сарацинами, несмотря на то, что они – христиане.42 После этого царь Давид направил к халифу Багдада своих послов,43 которые вошли в Багдад, неся над собой знамя с изображением креста. Сарацины спросили их: “Почему вы несете над собой крест, находясь в Багдаде (который называют по-сарацински Дар-эс-Салам, что значит в переводе ‘двор благоденствия’) перед лицом сарацин?” Послы ответили им: “Наш господин, царь Давид, приказал нам войти в вашу землю только так и никаким другим образом. А если вы откажете, мы вернемся назад”. Это было сообщено халифу, который сказал: “Да войдут они таким образом, каким пожелают”. И как только они пришли к халифу, он почтительно встал, чтобы принять их, и посадил их рядом с собой. Эти послы стали говорить посредством переводчиков от имени своего господина: “Наш царь приветствует вас и указывает на то, что наш Яфелит (то есть патриарх) очень благоприятно отзывался о вас, говоря, что вы всегда были искренне настроены по отношению к христианам и почитали нашу церковь. Отчего он предоставил вам шестую часть земель, которые вы удерживаете, и пожелал, чтобы в Багдаде располагалась резиденция патриарха”. Халиф сказал им: “Царь, силою Бога, подчинил себе так много земель, что не может лично присутствовать в каждой из них. Необходимо, чтобы он назначил в завоеванные земли представителей своей власти: смиренно молю поэтому, дабы он назначил меня своим представителем в 42 Первое крупное столкновение грузинских войск с монголами имело место между декабрем 1220 и февралем 1221 года. Сражение имело место либо в долине реки Котман, либо у реки Гардман, правого притока реки Шамхор-чай, которая впадает в Куру. Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, pp. 54–56; Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times: An Overview of 13th Century Sources”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, p. 171; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009, pp. 124–126; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov, p. 125; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien”, s. 112; Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 7, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1987–1991, p. 11; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia in the 13th–14th centuries, Ph.D. Dissertation, Columbia University, New York, pp. 94–95, 98; Буниятов З.М., Государство Атабеков Азербайджана, с. 64–65; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, s. 18; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources, I, p. 294. Перед тем как начать военные действия с монголами, грузинский король Георгий IV Лаша заключил военный союз с атабеком Тебриза Узбеком и султаном Хилата и Джазиры ал-Маликом ал-Ашрафом, что, по-видимому, вызвало порицание со стороны несторианского автора данного сообщения. 43 Согласно мамлюкскому хронисту аз-Захаби, Джебе и Субедей действительно послали своего представителя в Багдад, возможно, с целью разведать боеготовность военных сил халифа; May T., Chormaqan Noyan, p. 13. 306 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) этой земле. И я дам ему столько денег, сколько он пожелает”. Послы сказали: “Мы пришли не для того, чтобы требовать денег, а поскольку мы узнали, что вы распорядились разрушить святой Иерусалим.44 И мы принесли настолько много денег, чтобы отстроить его стены из золота и серебра”. Он предложил послам подарки ценностью в 100 тысяч бизантов, но они не захотели их принять. Когда же царь Давид достиг земли, которую называют Казвин и которую он себе подчинил, то он оставил там представителя своей власти с небольшим числом его приближенных. Но после того как он оставил эту землю за своей спиной, люди того города убили представителя царя вместе с членами его семьи. Когда царь узнал о случившемся, он направил часть своего народа для осады той земли. И они осаждали ее 6 дней. Ночью же седьмого дня обрушились три башни и шесть локтей стены упомянутого города. И, ворвавшись в упомянутый город, христиане убили в нем 80 тысяч воинов.45 44 Султан Дамаска ал-Малик ал-Му’аззам начал сносить фортификационные укрепления Иерусалима еще в 1218 году, но приостановил разрушение городских стен, возможно, по причине протеста со стороны грузинского правителя. Однако в октябре 1220 года укрепления Иерусалима были полностью снесены по приказу того же правителя Дамаска. Jacques de Vitry, Histoire orientale, lxxx, pp. 322–325; Richard J., “La croisade: l’évolution des conceptions et des strategies”, in Murray A.V., (ed.), From Clermont to Jerusalem. The Crusades and Crusader Societies, 1095–1500. Selected Proceedings of the International Medieval Congress, University of Leeds, 10–13 July 1995, Turnhout: Brepols Publishers, 1998, p. 12; Richard J., Histoire des croisades, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1996, pp. 313–314; Powell J.A., Anatomy of a Crusade, p. 180; Van Cleve T.C., “The Fifth Crusade”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, p. 422. 45 Последний абзац, очевидно, является добавлением к основному тексту, возможно основанным на совсем недавно полученных известиях; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 51, nota 28. Монголы подошли к Хамадану осенью 1220 года и приняли добровольную капитуляцию от его правителя, Саида Мажд ад-Дина Ала ал’-Даулы, оставив в городе шахну, то есть представителя монгольской власти. Далее монголы двинулись на Казвин, где, в отличие от Хамадана, они встретили ожесточенное сопротивление и взяли город штурмом. После этого тумены Джебе и Субедея удалились в Азербайджан. Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, pp. 124–126; May T., The Mongol Art of War. Chinggis Khan and the Mongol Military System, Yardley: Westholm, 2007, p. 121; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources, I, p. 294, II, p. 111. Поэтому очевидно, что автор данного сообщения путает Казвин с Хамаданом (Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 38), поскольку именно жители Хамадана, не пострадавшие во время первого появления монголов, подняли восстание после их удаления и убили монгольского шахну. Репрессии монголов не заставили себя долго ждать: тумены Джебе и Субедея вернулись на юг после разгрома грузинских войск и взяли штурмом Хамадан незадолго до написания письма, то есть до 18 апреля 1221 года. Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, pp. 124–126; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov, p. 125; Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, p. 11; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History”, p. 145; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of 307 ROMAN HAUTALA Список литературы Бартольд В.В., Сочинения в 9 томах, Москва: Издательство “Наука”, 1963–1977. Буниятов З.М., Государство Атабеков Азербайджана: 1136–1225 годы, Баку: Издательство Элм, 1978. Буниятов З.М., Избранные сочинения в 3-х томах, Том 3: Государство хорезмшаховануштегинидов: 1097–1231 гг., Агаева Э.Р. и др., (ред.), Баку: Издательство Элм, 1999. Книга Марко Поло, Магидович И.П., Минаев И.П., (ред.), Москва: Географгиз, 1955. Усманов М., “Реформы и Яса Чингиз-хана”, в История Татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 97–110. Хенниг Р., Неведомые земли, Тома 1–4, Краснокутская Е.К., Райхштейн А.Д., (ред.), Москва: Издательство иностранной литературы, 1961. Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 7, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1987–1991, pp. 5–40. Barber M., Bate K., Letters from the East. Crusaders, Pilgrims and Settlers in the 12th–13th centuries, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010. Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia in the 13th–14th centuries, Ph.D. Dissertation, Columbia University, New York, 1979. Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht (1220–1270): ein Beitrag zur Frage der Völkerbegegnungen, Bern: Francke Verlag, 1974. Biran M., “‘Like a Mighty Wall’: The Armies of the Qara Khitai”, Jerusalem Studies in Arabic and Islam, Vol. 25, Jerusalem: Hebrew University of Jerusalem, Institute of Asian and African Studies, 2001, pp. 44–91. Bird J.L., “Crusade and Conversion after the Fourth Lateran Council (1215): Oliver of Paderborn and James of Vitry’s Missions to Muslims Reconsidered”, Essays in Medieval Studies, Vol. 21/1, Chicago: Illinois Medieval Association; Morgantown, 2005, pp. 23–47. Bosworth C.E., “The Political and Dynastic History of the Iranian World (A.D. 1000– 1217)”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 1–202. Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 303–421. Boyle J.A., “The Capture of Isfahan by the Mongols”, in Atti del Convegno Internazionale sul tema: La Persia nel Medioevo (Roma, 31 marzo – 5 aprile 1970), Roma: Accademia Nazionale dei Lincei, 1971, pp. 331–336. Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources: Fragments towards the Knowledge of the Geography and History of Central and Western Asia from the 13th to the 17th century, 2 Vols., New York: Barnes & Noble, 1967. Brincken A.-D. von den, Die “Nationes Christianorum orientalium” im Verständnis der lateinischen Historiographie von der Mitte des 12. bis in die zweite Hälfte des 14. Jahrhunderts, Köln, Wien: Böhlau Verlag, 1973. Claverie P.-V., Honorius III et l’Orient (1216–1227). Étude et publication de sources inédites des Archives vaticanes (ASV), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2013. Armenia, p. 98; Буниятов З.М., Государство Атабеков Азербайджана, с. 65; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources, I, p. 294. Несмотря на ошибку в названии города, данное сообщение имеет важное значение для уточнения даты завоевания Хамадана, опровергая встречающие в современных исследованиях утверждения о том, что штурм Хамадана имел место в августе или сентябре 1221 года; Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, p. 56; Tvaradze A., “Der Westfeldzug von 1219–1221”, pp. 258–259, 272. 308 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) Cohn N., The Pursuit of the Millennium. Revolutionary Millenarians and Mystical Anarchists of the Middle Ages, London: Paladin Books, 1970. Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 53–82. Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, Vol. I, Pertz G.H., Rodenberg K., (eds.), Berolini: Monumenta Germaniae Historica, 1883. Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien und die Seidenstrassen in der ‘Relatio de Davide rege’”, Ural-Altaische Jahrbucher. Internationale Zeitschrift für uralische und altaische Forschung, Neue Folge, Vol. 8, Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1988, s. 99–124. Gosman M., “La légende du prêtre Jean et la propagande auprès des croisés devant Damiette (1218–1221)”, in Buschinger D., (ed.), La croisade: realites et fictions. Actes du Colloque d’Amiens 18–22 mars 1987, Göppingen: Kümmerle Verlag, 1989, pp. 133–142. Grousset R., L’Empire des Steppes. Attila. Gengis-khan. Tamerlan, Paris: Payot, 1965. Hamilton B., “Continental Drift: Prester John’s Progress through the Indies”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 237–269. Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, späteren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina, Oliverus, Tübingen: Litterarischer Verein in Stuttgart, 1894. Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170 – 1240) évêque de Saint-Jeand’Acre, Leiden: Brill Academic Publishers, 1960. Jackson P., “Prester John Redivivus: A Review Article”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 3, Cambridge: Cambridge University Press, 1997, pp. 425–432. Jackson P., “Mongols and the Faith of the Conquered”, in Amitai R., Biran M., (eds.), Mongols, Turks, and Others. Eurasian Nomads and the Sedentary World, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2005, pp. 245–290. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Jackson P., “World-Conquest and Local Accommodation: Threat and Blandishment in Mongol Diplomacy”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn Sh.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, pp. 3–22. Jacques de Vitry, Histoire orientale = Historia Orientalis, Donnadieu J., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 2008. Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, texte latin établi par R. B. C. Huygens, Duchet-Suchaux G., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 1998. Juvainī ʻ Aṭ ā Malik, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991. Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009. Larner J., Marco Polo and the Discovery of the World, New Haven, London: Yale University Press, 1999. May T., Chormaqan Noyan: The First Mongol Military Governor in the Middle East, Master’s Thesis, Indiana University, 1996. May T., The Mongol Art of War. Chinggis Khan and the Mongol Military System, Yardley: Westholm, 2007. Menache S., “Tartars, Jews, Saracens and the Jewish-Mongol Plot of 1241”, in Muldoon J., (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, pp. 247–269. Milione: versione toscana del Trecento, Bertolucci Pizzorusso V., Cardona G.R., (eds.), Milano: Adelphi Edizioni, 1994. Morgan D.O., “Prester John and the Mongols”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 159–170. 309 ROMAN HAUTALA O’Doherty M., The Indies and the Medieval West. Thought, Report, Imagination, Turnhout: Brepols Publishers, 2013. Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, Oxford, New York: Oxford University Press, 1988. Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times: An Overview of 13th Century Sources”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 169–198. Powell J.A., Anatomy of a Crusade, 1213–1221, Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1986. Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov. L’impatto dell’invasione mongola in Caucasia fra nomadismo e società sedentaria (1204–1295), Firenze: Firenze University Press, 2007. Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, London: Faber & Faber, 1971. Rachewiltz I. de, The Secret History of the Mongols. A Mongolian Epic Chronicle of the Thirteenth Century, 2 Vols., Leiden: Brill Academic Publishers, 2004. Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge: Roi David et Prêtre Jean”, Annales d’Éthiopie, Vol. 2, Paris: Centre Français d’Études Éthiopiennes, 1957, pp. 225–244. Richard J., Histoire des croisades, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1996. Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History and the Legend of Prester John”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols, and the Ten Lost Tribes, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 139–158. Richard J., “La croisade: l’évolution des conceptions et des strategies”, in Murray A.V., (ed.), From Clermont to Jerusalem. The Crusades and Crusader Societies, 1095–1500. Selected Proceedings of the International Medieval Congress, University of Leeds, 10–13 July 1995, Turnhout: Brepols Publishers, 1998, pp. 3–25. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005. Roux J.-P., Histoire de l’empire Mongol, Paris: Librairie Arthème Fayard, 1993. Sinor D., “Western Information on the Kitans and Some Related Questions”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 115/2, New Haven: American Oriental Society, 1995, pp. 262– 269. Tvaradze A., “Der Westfeldzug von 1219–1221: Die “Mongolenerwartung” im Kreuzfahrerlager von Damiette und im christlichen Kaukasus”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 251–307. Van Cleve T.C., “The Fifth Crusade”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, pp. 376–428. Zarncke F., “Der Priester Johannes”, Abhandlungen der Philologisch-Historischen Classe der Königlich Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Vol. 8/1, Leipzig: S. Hirzel, 1876. HISTORY OF THE DEEDS OF DAVID, KING OF THE INDIES (1221): LATIN TEXT, RUSSIAN TRANSLATION AND COMMENTARIES This article contains the Latin text, its translation into Russian and commentaries to the socalled “History of the Deeds of David, King of the Indies” contained in the seventh letter of the Catholic Archbishop of Acre, Jacques de Vitry, sent to the West 18th April, 1221. The “History of David” represents the most comprehensive version of the reports, which began to circulate in the Egyptian camp of the V Crusade’s participants starting from January–February 1221. These reports contained mixed description of the military campaigns of Khwarazmshah Ala ad-Din Muhammad II, Naiman khan Kuchlug, and Genghis Khan. Military operations of the last two historical figures were presented as victorious military campaign of the Christian “king David” and, therefore, of a potential ally of the Crusaders. 310 ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ДАВИДА, ЦАРЯ ИНДИЙ (1221) According to Jacques de Vitry, the “History of David” was translated into Latin from the Arabic language after it had been delivered to the Prince of Antioch Bohemond IV by his spies in Muslim countries. At the beginning of his “History”, the Nestorian author presents the king Israel, the father of the protagonist of the story, as a tributary of the last Gur Khan of the Qara Khitai. After describing the miraculous rescue of David from the insidious intrigues of Gur Khan the author of the “History” announces the election of David as the ruler of his land. After that, the Nestorian author proceeds to describe the victorious campaign of David against Gur Khan and lists the lands of defeated Gur Khan, conquered by the protagonist of the story. Enumeration of these conquests indicates that the author of the “History” means by “king David” the Naiman khan Kuchlug. Then, suddenly leaving aside the protagonist of the narrative, the “History” provides details of the victorious raid of Khwarazmshah Muhammad through Iran and Iraq in 1217 and announces his intention to capture Baghdad, in order to proceed thereafter to describe the secret negotiations between the Abbasid Caliph and the Nestorian patriarch. According to the author, the Nestorian patriarch urged by the Caliph, sent his words to David contained a requirement to launch military actions in the rear of Khwarazmshah in order to save the Abbasid capital from imminent ruin. Further, the author reports about the defeat of Khwarazmshah in the battle against the forces of David and tells about further conquests of the Eastern Christian army. However, he does not realize that by the beginning of the conflict between Genghis Khan and Khwarazmshah, Kuchlug khan was no longer alive. At the end of the translation of “History”, Jacques de Vitry adds fresh news from the east. Apparently this news was received from the Catholic prisoners who arrived in Antioch after they had been liberated by the Caliph of Baghdad to please “king David”. According to these report, the Mongols devastated Qazvin after its inhabitants had rebelled and killed a representative of the Mongol power. But in this case, the author is wrong and confuses Qazvin with Hamadan. 311 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS RELATED TO THEIR RECONQUEST OF TRANSCAUCASIA The first mention of the Mongols appear in Latin sources in 1221.1 1 Currently the following Latin translations of the “king David’s” reports (about the Khwarezmian campaign of Genghis Khan) or their mentions are known: 1. Report of legate Pelagius sent to the Papal Curia in January–February 1221. The text of report has not been preserved and it is known by the circular letter of Pope Honorius III, dated by 13th March, 1221. In turn, the text of this circular letter of the pontiff is known from the copies contained in the so-called “Romersdorfer Manuscript”, in the “Dunstable Annals”, and in the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines. Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, Neues Archiv der Gesellschaft für Ältere Deutsche Geschichtekunde zur Beförderung einer Gesamtausgabe der Quellenschriften deutscher Geschichten des Mittelalters, Vol. 2, Berlin: Weidmann, 1877, pp. 612–613; Annales monastici, Vol. III: Annales de Prioratus Dunstaplia (1– 1297); Annales monasterii de Bermundseia (1042–1432), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1866, pp. 66–67; “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 911. This Papal letter contains the first ever mention of the Khwarezmian campaign of Genghis Khan, where the Mongol attack on the Georgian kingdom has not yet been mentioned. 2. Parallel message of the Middle Eastern Templars known only by the mention in the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines; “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 911. 3. Latin translation of the first Nestorian report contained in the seventh letter of the Catholic Archbishop of Acre, Jacques de Vitry, and referred to as the “History of the Deeds of David, King of the Indies”; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005, pp. 41–51; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, texte latin établi par R.B.C. Huygens, Duchet-Suchaux G., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 1998, pp. 177–191; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170 – 1240) évêque de Saint-Jean-d’Acre, Leiden: Brill Academic Publishers, 1960, pp. 141–148; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, Abhandlungen der PhilologischHistorischen Classe der Königlich Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Vol. 8/1, Leipzig: S. Hirzel, 1876, pp. 45–56; Giles J.A., Incerti Scriptoris Narratio de rebus in bello sancto gestis a.D. 1217–1218, Londini: D. Nutt, 1846, pp. 48–55. According to Jacques de Vitry, this report was delivered to the Prince of Antioch, Bohemond IV, by his spies in Muslim countries and translated from Arabic into Latin; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 149. Jacques de Vitry dates his letter by 18th April, 1221. However, the report could reach Antioch a little earlier, but not earlier than February 1221. Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, p. 12; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1993, pp. 136–137; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 313 ROMAN HAUTALA According to these sources, the Mongol army, which accomplished a number of conquests in Central Asia, Persia, and Transcaucasia, consisted of baptized nomads. Latin authors asserted that at the head of this army stood a certain David, “king of the Indies”, which sought to help the Middle Eastern Christians and “liberate” Jerusalem from Muslim rule. Undoubtedly, the Latin sources meant by the “deeds of king David” the first western campaign of the Mongols led by Genghis Khan, which began in 1219 and was directed against the Central Asian sultanate of Khwarezm. These Latin sources were written at the time, when the troops of Genghis Khan had already conquered Khwarezmian territory 54–55. 4. The same report was included in the second message of legate Pelagius, which he sent to Europe between February and April 1221; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes, pp. 136–137; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 60–62; Annales monastici, III, pp. xvii, 69–74. 5. Latin translation of the second Nestorian report contained in the seventh letter of Jacques de Vitry and following the first report; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 52–54; Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, pp. 192–195; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 148–149; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 57–58; Giles J.A., Incerti Scriptoris Narratio, pp. 55–57. According to Jacques de Vitry, this report was delivered by the Eastern merchants simultaneously with the first report; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 149. The second report lists the same conquests, which are mentioned in the “History of the Deeds of David”, but contains a number of references to commercial products supplied from the East (Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, p. 31; Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History and the Legend of Prester John”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols, and the Ten Lost Tribes. Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, p. 140; Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge: Roi David et Prêtre Jean”, Annales d’Éthiopie, Vol. 2, Paris: Centre Français d’Études Éthiopiennes, 1957, p. 233, nota 6). These details are missing in the “History of the Deeds of David”. 6. Latin translation of the third Nestorian report. This translation was contained in a letter by two canons regular of the cathedral of Münster participated in the Fifth Crusade. In turn, a copy of canons’ letter has been preserved in two manuscripts containing the differences in the initial part of the letter. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 54–56; Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”,p p. 613–614; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 58–59. Unfortunately, the canons of Münster do not report, how they became owners of this report’s translation, and we can only assume that the third Nestorian report came to Antioch together with the two previous. The third Nestorian report has obvious similarities with the second report included by Jacques de Vitry in his letter but it contains some additional details: a reference to the family ties between “king David” and Prester John (Zarncke F., “Der Priester Johannes”, p. 58) and an indication of the presence of non-Christians in his army (Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, p. 614; Zarncke F., “Der Priester Johannes”, pp. 58–59). 7. Mention of the Nestorian reports in the Oliver of Paderborn’s “Historia Damiatina”; Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, späteren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina, Oliverus, Tübingen: Litterarischer Verein in Stuttgart, 1894, pp. 258–259; Eckhart J.G. von, Corpus historicum Medii Ævi, sive Scriptores res in orbe universo, præcipue in Germania, a temporibus Maxime Caroli M. Imperatoris usque ad finem seculi post C.N. XV. gestas enarrantes aut illustrantes, 2 Vols., Lipsiae: apud Johann Gottlieb Gleditsch, 1723, II, cols. 1427–1428. The first Nestorian report contained in a letter by Jacques de Vitry represents the most complete version; Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, pp. 141–148. 314 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS in Central Asia and began military actions in Khorasan, while the separate divisions of the Mongols led by Jebe and Subedei invaded Transcaucasia and inflicted the first serious defeat to the Christian kingdom of Georgia. Even though the later Oriental sources indicate the presence of certain baptized nomads in the Mongol army, at the moment it is known for certain that the bulk of the nomadic army of Genghis Khan did not adhere to the Christian religion and the Mongol divisions led by Jebe and Subedei were sent by Genghis Khan in the west in pursuit of the former Khwarezmian Sultan Muhammad rather than for the “liberation” of Jerusalem or provision of any tangible support to the Middle Eastern Christians. Thus, the early Latin information about the Mongols contains relatively accurate description of the western conquests of Genghis Khan, but represent a specific explanation for the Mongol expansion, which did not correspond to historical reality. It should be noted that the illusion of Latin authors about the Mongols’ adherence to the Christian religion was also shared by Eastern Christians. In their letters to Pope Honorius III in 1223, the Georgian Queen Rusudan and atabeg Iwane Zak’arian emphasized that they were not prepared for the attack of the Mongols, since they thought that the Mongols were Christians.2 Both letters contained exaggerated claims about the subsequent victory over the Mongols, despite the fact that in reality the Georgian troops had suffered two major defeats. But thanks to these messages, the Roman Curia received convincing evidence refuting the previous reports about “king David”. Doubts about the veracity of these reports appear in the “Chronicle of Tours”3 and they are most clearly expressed in the later report on the Battle of the Kalka River in the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines containing the assumption that the Mongols could be the pagans.4 Probably, these doubts appear exactly after receiving of the letters from Georgia, since parallel reports of the Battle of the Kalka River written in the same year as the letters of Georgian rulers5 still continue to represent the 2 Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, Vol. I, Pertz G.H., Rodenberg K., (eds.), Berolini: Monumenta Germaniae Historica, 1883, nos. 251–252, pp. 178– 180; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883, XX, a. 1224 xvii–xx, pp. 483–484; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes, pp. 158–159. 3 “Ex Chronico S. Martini Turonensi”, Holder-Egger O., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXVI, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1882, pp. 467–468; “Ex Chronico Turonensi, auctore anonymo, S. Martini Turon. Canonico”, in Recueil des historiens des Gaules et de la France, Tome XVIII : Contenant la seconde livraison des monumens des règnes de Philippe-Auguste et de Louis VIII, depuis l’an MCLXXX jusqu’en MCCXXVII, Brial M.-J.-J., Baquoy P.-Ch., Monsiau N.-A., Arthus-Bertrand C., (eds.), Paris: de l’Imprimerie royale, 1822, pp. 300–301. 4 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 911; Richard J., “The Relatio de Davide, p. 148. 5 “Ryccardi de Sancto Germano notarii Chronica”, Garufi C.A., (ed.), in Rerum Italicarum 315 ROMAN HAUTALA Mongols in accordance with their description in the reports on “king David” including references to the custom attributed to the Mongols to place image of the Cross on the banners of their military units.6 Greater interest for this article represent the Latin authors’ reports both concerning the Mongols’ re-emergence in Transcaucasia headed by Chormaqan noyan and displaying the subsequent evolution of the Western European perception of the Mongols. Information about the Mongol re-conquest of Transcaucasia Citing information of an anonymous Armenian bishop, Alberic de TroisFontaines reported in his “Chronicle” that the Mongols appeared in Great Armenia for the first time in 1208 but after their departure “they were not seen until 20 years”.7 Of course, Alberic was wrong in his dating of the first Mongol invasion in Transcaucasia, which actually began at the end of 1220. 8 Though his statement about the Mongols re-emergence in the region in 1228 could well be connected with communication of his Armenian informant about a major and inconclusive battle between the Mongols and the troops of Khwarazmshah Jalal Scriptores, Vol. VII/2, Bologna: Nicola Zanichelli, 1938, pp. 110–111; “Continuatio Claustroneoburgensis secunda”, Wattenbach W., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. IX, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1851, pp. 623–624. 6 Cfr. Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry, p. 146. 7 “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 889. 8 The first major clash between Georgian troops and the Mongols occurred between December 1220 and February 1221. The battle took place either in the valley of the river Kotman or of the river Gardman, the right tributary of the river Shamkhor-Chai, which flows into the Kura. Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 54–56; Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times: An Overview of 13th century Sources”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, p. 171; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009, pp. 124–126; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov. L’impatto dell’invasione mongola in Caucasia fra nomadismo e società sedentaria (1204–1295), Firenze: Firenze University Press, 2007, p. 125; Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien und die Seidenstrassen in der ‘Relatio de Davide rege’”, Ural-Altaische Jahrbucher. Internationale Zeitschrift für uralische und altaische Forschung, Neue Folge, Vol. 8, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1988, p. 112; Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 7, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1987–1991, p. 11; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia in the 13th–14th centuries, Ph.D. Dissertation, Columbia University, New York, 1979, pp. 94–95, 98; Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana: 1136–1225 gody, Baku: Izdatel’stvo Elm, 1978, pp. 64–65; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht (1220– 1270): ein Beitrag zur Frage der Völkerbegegnungen, Bern: Francke Verlag, 1974, p. 18; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 310–311; Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources: Fragments towards the Knowledge of the Geography and History of Central and Western Asia from the 13 th to the 17th century, 2 Vols., New York: Barnes & Noble, 1967, I, p. 294. 316 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS ad-Din Mingburnu that occurred at Isfahan on 25th August, 1228.9 More important, however, is the Alberic’s reference to complete lack of information about the Mongols after the conclusion of military campaign led by Jebe and Subedei: after relatively numerous reports on the Battle of the Kalka 10 Latin authors lose sight of the Mongols until the beginning of their re-conquest of Transcaucasia. Undoubtedly, the political developments in the Middle East continued to raise keen interest in Western Europe since they could have a negative impact on the welfare of the Latin possessions in the Holy Land. In particular, the letter of Gregory IX11 addressed to the monarchs of England and France on 25th April, 1231, contains an explicit Papal concern in connection with the strengthening of the Sultanate of Jalal ad-Din Mingburnu and his alleged plans to attack the Franks’ possessions in Palestine. Apparently, the Pontiff’s concern was associated with communication of the Middle Eastern Templars and Johannites about the conquest by Khwarazmshah of important strategic fortress of Khilat on 14th April, 1230. On the other hand, Gregory IX had not yet been informed about the subsequent crushing defeat of Jalal ad-Din suffered in the Battle of Erzincan against the combined Ayyubid and Seljuk armies on 10 th August of the same year. And, more importantly, the Pope did not know about unexpected appearance of the Mongol troops led by Chormaqan noyan in autumn 1230, which dramatically changed political situation in the Transcaucasian region. 12 9 May T., Chormaqan Noyan: The First Mongol Military Governor in the Middle East, Master’s Thesis, Indiana University, 1996, p. 19; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, p. 330. 10 See the “Chronicle” by notary Riccardo of San Germano (“Ryccardi de Sancto Germano notarii Chronica”, pp. 110–111); “Second Klosterneuburg Continuation (of the Annals of Melk)” (“Continuatio Claustroneoburgensis secunda”, pp. 623–624); the treatise “Dialogue on Miracles” by Caesarius of Heisterbach (Caesarii Heisterbacensis monachi Ordinis Cisterciensis Dialogus miraculorum, 2 Vols., Strange J., (ed.), Coloniae: Sumptibus J.M. Heberle (H. Lempertz), 1851, II, pp. 250–251); “Livonian Chronicle” by Henrik of Latvia (“Heinrici Chronicon Livoniae = Heinrichs Livländische Chronik”, in Arbusow L., Bauer A., (eds.), Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum ex Monumentis Germaniae historicis separatum editi, Vol. XXXI, Hannoverae: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1955, pp. 186–187; “Heinrici Chronicon Lyvoniae”, Arndt W., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, p. 316); “Chronicle” by Alberic de Trois-Fontaines (“Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, p. 911). 11 Les Registres de Grégoire IX: recueil des bulles de ce pape publiées ou analysées d’après les manuscrits originaux des archives du Vatican, 4 Vols., Auvray L.H.L., (ed.), Paris: Albert Fontemoing, 1907, no. 621, cols. 397–398. 12 Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, p. 60; Peacock A.C.S., “Georgia and the Anatolian Turks in the 12th and 13th centuries”, Anatolian Studies, Vol. 56, London: British Institute of Archaeology at Ankara, 2006, p. 138; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie, pp. 61–62; Claverie P-V., “L’apparition des Mongols sur la scène politique occidentale (1220– 1223)”, Le Moyen Age: revue d’histoire et de philology, Vol. 105/3–4, Bruxelles: De Boeck Editions, 1999, p. 605; Juvainī ʻ Aṭ ā Malik, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991, p. 504; Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana, pp. 73–74; Gibb H.A.R., “The Aiyūbids”, in A History of the Crusades, Vol. II: 317 ROMAN HAUTALA Apparently, the first mention of the Mongol re-conquest of Transcaucasia is contained in a letter by the Latin Patriarch of Jerusalem addressed to the Roman Pontiff.13 The dating of this letter causes some difficulties because it does not contain any reference to the time of its writing nor the personal name of its compiler or recipient. As a consequence, researchers have put forward a number of assumptions in an effort to clarify when the Patriarch wrote this letter, 14 among which the most probable seems the dating by the 1230s.15 This assumption is justified by consideration that, in the first place, the author of the letter do not longer consider the Mongols as potential allies of the Latins, allowing us to argue that the Patriarch’s letter was written after the first Mongol invasion in Transcaucasia, which ended in early 1222. On the other hand, the Latin Patriarch did not yet use the term of “Tartars” in relation to the Mongols, which appears in Latin sources since 1236. Thus, we can assume that the Patriarch’s letter was written in the first half of the 1230’s. And if this assumption is correct, then its author had to be Herold of Lausanne consecrated to the Patriarchal rank in 1225 but arrived in Palestine only in 1228 with the beginning of the Sixth Crusade.16 First of all, the Patriarch’s letter contains an obvious difference in the perception of the first and second Mongol invasions in Transcaucasia. If early reports on the “deeds of king David” represented the troops of Jebe and Subedei as undeniable allies of the Latins, then the Patriarch of Jerusalem described the Mongols as “barbarians wearing the skins” who came from the edge of the earth and were merciless towards all civilians without exception. Moreover, the Mongols treated in the most cruel way representatives of the religious estate and longed, in the highest degree, “for blood of monks”. The “barbarous people” sent by Divine Providence “as a punishment of the human race” was quite different from the Christian host of “king David”. And this suggests that the Patriarch of Jerusalem did not realize the connection between the tümens of Jebe The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, p. 703; Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the IlKhans”, pp. 333–334. 13 Claverie P-V., “L’apparition des Mongols sur la scène politique occidentale”, pp. 612– 613; Richard J., “Une lettre concernant l’invasion mongole?”, Bibliothèque de l’École des Chartes, Vol. 119, Paris: Société de l’Ecole des chartes, 1961, p. 245; Davidsohn R., “Ein Briefkodex des dreizehnten und ein Urkundenbuch des fünfzehnten Jahrhunderts”, Quellen und Forschungen aus italienischen Archiven und Bibliotheken, Vol. 19, Berlin: De Gruyter, 1927, no. 27, pp. 383–384. 14 Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes, p. 154; Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht, p. 29; Richard J., “Ultimatums mongols et lettres apocryphes: l’Occident et les motifs de guerre des Tartares”, Central Asiatic Journal, Vol. 17, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1973, p. 220. 15 Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 59. 16 Hamilton B., The Latin Church in the Crusader States. The Secular Church, London: Variorum Publications LTD, 1980, pp. 257, 374. 318 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS and Subedei and emerging units of Chormaqan noyan. More detailed copy of the Patriarch’s letter preserved in a letter by Hugo, cardinal presbyter of the church of St. Sabina,17 contains a description of the conquerors. And if the assumption about the Patriarch’s letter dating by the first half of the 1230’s is true, then this is the first reflection of the Mongols’ appearance occurring in Latin sources. The Patriarch of Jerusalem claims that he received this information from his informants remained with the army of the conquerors nearly a month. However, this is probably not quite true. Apparently, information contained in the letter of the Latin prelate was initially of the Nestorian origin and represented to a certain extent idealized image of the Mongols. So, the Patriarch claimed that the Mongols were higher than ordinary people on one elbow and preceded this statement with specifying their extraordinary physical beauty sharply different from the future descriptions of Christian writers emphasizing the “monstrous” appearance of the nomads.18 Also an indication that the conquerors “did not consume the food of other people because they saturated themselves with bark and leaves of trees when feeling the need and hunger”, complements the image of “virgin barbarians” not affected by achievements of the human civilization as well as by its vices. Undoubtedly, the Mongols in the letter of Patriarch differ from warriors of “king David” mentioned in the “Chronicle” of Italian notary Riccardo of San Germano,19 because, unlike the latter, they do not feel compassion with respect to both the Gentiles and Christians. However, their appearance was obviously predetermined by Divine Providence and military successes of the Mongols were directly related to their adherence to the Christian faith. The conquerors treated Christian priests in the most brutal way. However, by doing this, they fulfilled the prophecies contained in a certain Nestorian Apocrypha and predicting both eradication of the Church’s vices and revival of the Christian religion.20 Thus, the Mongols of Patriarch of Jerusalem performed a beneficial role and implemented the moral reform of the Christian community. 17 Davidsohn R., “Ein Briefkodex des dreizehnten und ein Urkundenbuch des fünfzehnten Jahrhunderts”, no. 27, pp. 383–384. 18 Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, 7 Vols., Luard H.R., (ed.), London: Longman Publishing, 1872–1883, III, pp. 488–489; Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, pp. 33–34; Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov, p. 179. 19 “Ryccardi de Sancto Germano notarii Chronica”, pp. 110–111. 20 DeWeese D., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, Mongolian Studies, Vol. 5, Bloomington: Indiana University, Research Center for Language and Semiotic Studies, 1978–1979, p. 53. Similar interpretations are also found in the later Sufi traditions where the legendary founders of the Sufi orders are presented as religious leaders of the Mongols or even as initiators of the Mongol invasion; DeWeese D., “Stuck in the Throat of Chingīz Khān: Envisioning the Mongol Conquests in Some Sufi Accounts from the 14th to 17th centuries”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn Sh.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, p. 52. 319 ROMAN HAUTALA Later, however, this interpretation underwent substantial modification that was probably due to the proliferation of more reliable information on the religious affiliation of the Mongols. In his “History of the Battles of Alexander the Great” of 1236, Quilichino of Spoleto completely ignores previous assumptions of the Mongols’ adherence to the Christian faith.21 Starting with Quilichino, Latin sources regarded the sudden appearance of nomads from the depths of Asia in the key of ancient apocalyptic prophecies, which were initially mentioned in the “Alexander Romance” by pseudo-Callisthenes at the beginning of the 3rd century AD and underwent numerous modifications over the next millennium. 22 In particular, 21 Ferri S., “Per l’edizione dell’Alessandreide di Wilichino da Spoleto”, Bollettino della R. Deputazione di Storia Patria per l’Umbria, Vol. 21, Perugia: Presso la R. Deputazione di storia patria, 1915, p. 216; Pfister F., “Die Historia de preliis und das Alexanderepos des Quilichinus”, Münchener Museum für Philologie des Mittelalters und der Renaissance, Bd. 1, Heft 3, München: Verlag Georg D.W. Callwey, 1911, p. 294. “The History of Battles” by Quilichino belongs to the number of derivatives from the Latin translation of the “Alexander Romance” made in the middle of the 10th century by the archpriest Leo of Naples, which received later widest popularity in Western Europeе. A number of derivatives from the “Alexander Romance” including embeddings of other apocryphal texts were written under the same name as the poem of Quilichino. The first group of these texts customary called the interpolation J2 (middle of the 12th century) based both on the Latin translation of Leo of Naples and prototype interpolation (J1) of the Greek origin (5th century), which included a number of borrowings from the writings of Paul Orosius. In turn, the writing of Quilichino was based on the interpolation J3 independent from J2 and that took shape no earlier than the middle of the 12th century and no later than the date of the appearance of the Quilichino’s poem. O’Doherty M., The Indies and the Medieval West. Thought, Report, Imagination, Turnhout: Brepols Publishers, 2013, pp. 31–32; Hahn T., “The Indian Tradition in Western Medieval Intellectual History”, in Rubiés J.P., (ed.), Medieval Ethnographies: European Perceptions of the World Beyond, Farnham: Ashgate Variorum, 2009, p. 211; Boyle J.A., “The Alexander Legend in Central Asia”, Folklore, Vol. 85/4, Boston, New York: Published for the American Folklore Society, 1974, p. 217; Ross D.J.A., Alexander Historiatus: A Guide to Medieval Illustrated Alexander Literature, London: Warburg Institute, University of London, 1963, p. 50; Cary G., The Medieval Alexander, Cambridge: Cambridge University Press, 1956, pp. 11, 38; Ferri S., “Per l’edizione dell’Alessandreide di Wilichino da Spoleto”, p. 239. 22 In the Middle Ages, the figure of Alexander the Great was always associated with the idea of establishing of a solid border between the ecumene and hostile forces potentially threatening the existence of civilization. Initially, this boundary was located in the “Caspian Gates” of ancient authors. Later it was placed in the Caucasus, in Derbent or Daryal passes, and gradually receded to the north or east due to the expansion of geographical knowledge about Asia. Guéret-Laferté M., Sur les routes de l’Empire Mongol: ordre et rhétorique des relations de voyage aux XIIIe et XIVe siècles, Paris: H. Champion, 1994, p. 343; Cary G., The Medieval Alexander, pp. 130–131; Anderson A.R., Alexander’s Gate, Gog, and Magog, and the Enclosed Nations, Cambridge: Medieval Academy of America, 1932, p. 66. For the first time, the mention of imprisonment of unclean nations by means of the wall built by Alexander occurs in the early Greek version of the “Alexander Romance” attributed to Callisthenes but actually written by an anonymous Alexandrian author in the early 4 th century AD; Boyle J.A., “The Alexander Legend in Central Asia”, p. 217; Ross D.J.A., Alexander Historiatus, p. 33; Cary G., The Medieval Alexander, p. 9; Anderson A.R., Alexander’s Gate, Gog, and Magog, and the Enclosed Nations, p. 20, nota 1. 320 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS Quilichino of Spoleto presents in his “History of the Battles” the widespread interpretation of “Revelation” of pseudo-Methodius of Patara identifying invasion of the Christian world by the nations of Gog and Magog with the attack on Israel by the descendants of Ishmael who, according to the Old Testament, had been banished in the Desert.23 However, the Quilichino’s innovation consisted of comparing Gog and Magog with the “Tartar crowd”, which was trapped in due time by Alexander the Great in the impenetrable mountains but broke free at the time of his poem’s writing. Thus, Quilichino was the first Latin writer who applied the name of “Tartars” to the Mongols as directly associated with the Greek Tartarus and widely used in the subsequent Latin writings.24 After that, the medieval description of this most popular act of Alexander was included in the “Revelation” of pseudo-Methodius of Patara composed by a Syrian anonymous author in the second half of 7th century; Kovács S., “The Origin of the Cumans in the Russian Primary Chronicle”, Chronica. Annual of the Institute of History, University of Szeged, Vol. 11, Szeged: Institute of History, University of Szeged, 2011, pp. 125–126, nota 3; Jackson P., The Mongols and the West, p. 145; Jackson P., “Christians, Barbarians and Monsters: The European Discovery of the World beyond Islam”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London: Routledge & Kegan Paul, 2001, p. 94; Alexander P.J., “The Medieval Legend of the Last Emperor and Its Messianic Origin”, Journal of the Warburg and Courtauld Institutes, Vol. 41, London: Warburg Institute, University of London, 1978, pp. 1, 12; Ross D.J.A., Alexander Historiatus, p. 34; Cary G., The Medieval Alexander, pp. 130–131; Anderson A.R., Alexander’s Gate, Gog, and Magog, and the Enclosed Nations, pp. 44–45, 48. In turn, in the 12h century, Peter Comestor presented his version of imprisonment of unclean nations in his “Scholastic History” that enjoyed the widest popularity in Western Europe at the time of writing of Quilichino’s poem; Jackson P., “Medieval Christendom’s Encounter with the Alien”, in Muldoon J., (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, p. 33; Jackson P., “Christians, Barbarians and Monsters”, p. 94; Ross D.J.A., Alexander Historiatus, p. 35; Cary G., The Medieval Alexander, pp. 72–73, 130–132; Anderson A.R., Alexander’s Gate, Gog, and Magog, and the Enclosed Nations, p. 65. 23 Despite the fact that pseudo-Methodius presented a prophecy about the invasion of Gog and Magog through the Caspian Gates (Jackson P., “Medieval Christendom’s Encounter with the Alien”, p. 33; Cary G., The Medieval Alexander, p. 18) separately from predictions of the return of descendants of the biblical Ishmael from their exile in the Desert (Jackson P., “Christians, Barbarians and Monsters”, p. 93; Connell Ch.W., “Western Views of the Origins of the ‘Tartars’: An Example of the Influence of Myth in the Second Half of the Thirteenth Century”, The Journal of Medieval and Renaissance Studies, Vol. 3/1, Durham: Duke University Press 1973, p. 128; Bigalli D., I tartari e l’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e Ruggero Bacone, Firenze: La nuova Italia editrice, 1971, p. 16), Latin authors often combined their attacks because, according to pseudo-Methodius, their invasions was going to happen around the same time (Jackson P., “Medieval Christendom’s Encounter with the Alien”, p. 33; Burnett Ch., Dalché P.G., “Attitudes Towards the Mongols in Medieval Literature: The XXII Kings of Gog and Magog from the Court of Frederick II to Jean de Mandeville”, Viator: Medieval and Renaissance Studies, Vol. 22, Berkeley: University of California Press, 199, p. 160, nota 38; Anderson A.R., Alexander’s Gate, Gog, and Magog, and the Enclosed Nations, pp. 45, 79). 24 It should be recalled that the first time the name of “Tatars/Tartars” is mentioned in the Latin language in 1223 in the letters by Georgian Queen Rusudan and Amirspasalari Ivane; Epistolae saeculi XIII, nos. 251–252, pp. 178–180; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XX, a. 1224 xvii–xx, pp. 483–484; Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen 321 ROMAN HAUTALA Theodore of Antioch, the “philosopher” of Emperor Frederick II of Hohenstaufen,25 developed Quilichino’s interpretation in his identification of the “Tartars” with “unclean nations” imprisoned by Alexander26 and compared the Mongols with “headless monsters” mentioned already in the “Natural History” of Pliny. Despite the fact that this identification criteria remain unclear, 27 comparison of the Mongols with “headless people” is mentioned also in 1240 by Muslim historian Sibt ibn al-Jawzi in his multi-volume work “Mir’at al-Zamān fī Ta’rīkh al-A’yān” (Mirror of the Time on the History of the Elie).28 Circulation of this comparison in the Islamic world can explain, to some extent, the origin of its mention in a letter by Theodore of Antioch, which authorship he attributed to his Muslim colleague.29 However, Theodore undoubtedly was also influenced by Mongolenbildes, pp. 158–159. Two years later, based on the Russian information, Henry of Latvia used this term in respect to the Mongols of Jebe and Subedei who defeated the combined Russian-Polovtsian army at the Battle of Kalka; “Heinrici Chronicon Livoniae”, pp. 186–187; “Heinrici Chronicon Lyvoniae”, p. 316. In turn, Alberic de Trois-Fontaines pointed out in his entry on 1222 to the obvious connection between the name “Tartar” and the Greek Tartarus; “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, pp. 910–912. However, it remains unclear exactly when he made this entry in his chronicle written by Alberic between 1232 and 1252. 25 Theodore of Antioch, best known for his translation from the Arabic of the treatise “On the Art of Hunting with Birds” (De arte venandi cum avibus), was a Monophysite of Syrian origin. After having received a broad education in Mosul and Baghdad, Theodore tried to get at the court of the Sultan of Iconium and, later, of the King of Cilicia. However, having failed in both cases, he received an invitation to move to southern Italy, to the court of Emperor Frederick II. Starting from 1238, Theodore acted as a “philosopher” of Emperor Frederick performing the duties of a translator of official documents in the Arabic language, of physician and, first of all, of the personal astrologer of Frederick. Burnett Ch., “Maestro Teodoro, il filosofo di Federico II”, Tabulae del Centro Studi Federiciani, Vol. 24, Jesi: Fondazione Federico II Hohenstaufen di Jesi Onlus, 2012, pp. 38–48, 50, 64–66; Cardini F., Europe and Islam, Oxford: Blackwell Publishing, 2001, p. 96; Burnett Ch., Dalché P.G., “Attitudes Towards the Mongols in Medieval Literature”, p. 153; Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen: immutator mundi, Oxford: Oxford University Press, 1972, pp. 305, 310. 26 Burnett Ch., “An Apocryphal Letter from the Arabic Philosopher al-Kindi to Theodore, Frederick II’s Astrologer, Concerning Gog and Magog, the Enclosed Nations, and the Scourge of the Mongols”, Viator: Medieval and Renaissance Studies, Vol. 15, Berkeley: University of California Press, 1984, pp. 163–166; Sudhoff K., “Ein diätetischer Brief an Kaiser Friedrich II. von seinem Hofphilosophen Magister Theodorus”, Archiv für Geschichte der Medizin, Bd. 9, H. 1/2, Leipzig: Verlag von Johann Ambrosius Barth, 1915, p. 9. 27 O’Doherty M., The Indies and the Medieval West, p. 17; Lerner R.E., The Powers of Prophecy. The Cedar of Lebanon Vision from the Mongol Onslaught to the Dawn of the Enlightenment, Berkely, London: University of California Press, 1983, pp. 21–22. 28 Jackson P., The Mongols and the West, p. 152. 29 Theodore attributed the authorship of the letter to “al-Kindi” that can not be true because the famous Arab philosopher, mathematician, and astronomer Yaqub ibn Ishaq ibn Sabbah alKindi died in 873. However, it should be noted that the name of al-Kindi was widely known in Western Europe due to the fact that at the time of writing of this letter at least thirty of his works circulated in Europe in Latin translations. An indication of the authorship of al-Kindi was to 322 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS the Christian apocalyptic tradition manifested in the simultaneous comparison of the Mongol expansion with the invasion of Gog and Magog and attack of the biblical descendants of Ishmael.30 The obvious attributing of the Mongols to “imprisoned nations” is also mentioned in the “Chronica Majora” of Matthew Paris in his entry on 1238.31 Probably, an indication of the British chronicler of the Mongol conquest of “Great Hungary” and reference to the Mongol ultimatums requiring unquestioned subordination to their leader based on information received from the Kingdom of Hungary.32 On the other hand, Matthew Paris makes it clear that he learned his description of the “monstrous” appearance of nomads from Muslim informants who came from the Middle East. No less interesting is the negative European reaction toward the Muslim proposal to enter into antiMongol military alliance displayed in the same fragment of the “Chronica Majora”.33 According to the British chronicler, in the late 1230s the Mongols reinforce the accuracy of the information contained in the letter since al-Kindi was regarded in Europe as a credible predictor of the future. Burnett Ch., “An Apocryphal Letter from the Arabic Philosopher al-Kindi”, p. 154; Saunders J.J., “Matthew Paris and the Mongols”, in Essays in Medieval History Presented to Bertie Wilkinson, Sandquist T.A., Powicke M.R., (eds.), Toronto: University of Toronto Press, 1969, pp. 116–117. 30 Obviously, in the course of writing of his letter, Theodore of Antioch relied on an anonymous treatise “Marvels of the World” (Mirabilia mundi), which was compiled a little earlier than the “History of the Battles” of Quilichino of Spoleto and that possibly had also a direct impact on the Quilichino’s poem. In turn, the author of the “Marvels of the World” borrowed his description of unclean nations from Honorius of Autun, the Burgundian scholastic of the beginning of the 12th century and author of the treatise “Description of the World” (Imago mundi) containing the reworking of cosmological and geographical information of Solin and Isidore of Seville. Burnett Ch., Dalché P.G., “Attitudes towards the Mongols in Medieval Literature”, pp. 153–154, 156–159, 161. 31 Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, III, pp. 488–489. As in the case of the “Chronicle” of Alberic de Trois-Fontaines, it also remains unclear when Matthew Paris made this entry in his work written between 1240 and 1259. 32 Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977, X, p. 41. 33 This fragment contains reference to arrival of the Nizari Ismaili envoys in Western Europe who proposed the kings of France and England to conclude a military alliance against the Mongols. Since reference to this visit is not found in other sources, researchers expressed some doubts about the reliability of the Matthew Paris’s information. Jackson P., The Mongols and the West, p. 60; Richard J., “Byzance et les Mongols”, Byzantinische Forschungen: Internationale Zeitschrift für Byzantinistik, Vol. 25, Amsterdam: Adolf M. Hakkert, 1999, p. 83; Morgan D.O., The Mongols, Oxford: Blackwell Publishing, 1986, p. 176. At the same time, the Nizari unquestionably had every reason to fear the rise of the Mongol military activity and therefore they could begin to seek a rapprochement with the Latins. Originally, the Nizari openly supported the Mongol military campaign against Khwarezm and significantly expanded their territorial possessions beyond their areas in the Elburs mountains and Quhistan after they had timely recognized their formal submission to the Mongols. However, their expansion was interrupted due to the establishment in Azerbaijan of the Sultanate of Khwarazmshah Jalal ad-Din Mingburnu in 1226. Therefore, in the course of their confrontation with Jalal al-Din, the Nizari also acted as natural allies of the Mongols. However, after the 323 ROMAN HAUTALA were already perceived as undoubted enemies of the Catholic world. However, Matthew Paris also saw the potential benefits of the Mongol expansion, which could weaken the Muslim world and contribute to the success of the future crusade in Palestine.34 Apparently, the carefree attitude of Western Christians towards the Muslim call to take urgent measures aimed at countering the increased Mongol activity in the Middle East, was not caused by a lack of information on the extent of the collapse of the Sultanate of Jalal ad-Din and his death in 1231, new expansionist plans of the Nizari met an open confrontation of the Mongols who, in the same year, took away at the Nizari the city of Damgan situated in northern Persia. After that, relations between the Nizari and the Mongols constantly deteriorated and it could well push their leadership to a rapprochement with the Latins. May T., “A Mongol-Ismâʿ îlî Alliance?: Thoughts on the Mongols and Assassins”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 1, Cambridge: Cambridge University Press, 2004, pp. 234–235, 237; Morgan D.O., The Mongols, p. 175; Hodgson M.G.S., “The Ismā’īlī State”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 19, pp. 477–479. In all likelihood, the embassy departed to Western Europe on the initiative of the head of the Persian Nizari, the imam Ala al-Din Muhammad III (1221–1255); May T., “A Mongol-Ismâʿ îlî Alliance?”, p. 234; Saunders J.J., “Matthew Paris and the Mongols”, p. 121; Hodgson M.G.S., “The Ismā’īlī State”, p. 422. However, the actual embassy consisted of the Syrian Nizari sent to the West by their head, Siraj-ad-Din Muzaffar ibn al-Hussein; May T., “A Mongol-Ismâʿ îlî Alliance?”, p. 235; Morgan D.O., Medieval Persia, 1040–1797, London, New York: Pearson Longman Publishing, 1988, pp. 44–45; Lewis B., “The Ismāʹ īlites and the Assassins”, in A History of the Crusades, Vol. I: The First Hundred Years, Setton K.M., Baldwin M.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, p. 127; Saunders J.J., “Matthew Paris and the Mongols”, pp. 120–121. 34 This refers to the so-called crusade of the barons led by Thibaut of Champagne and Richard of Cornwall (1239–1241). Despite the insignificance of deployed forces, this Middle Eastern campaign proved to be one of the most successful among all the Crusades due to the fact that it coincided with the conflict between the sultans of Cairo and Damascus. Skillfully using the discord among Muslims, the leaders of the Crusaders achieved from the Sultan of Damascus, alMalik al-Salih II, significant territorial concessions through diplomatic negotiations and without a significant use of military force. Richard J., “L’attitude du pape Grégoire IX envers les souverains musulmans”, in Aigle D., Péquignot S., (eds.), La correspondance entre souverains, princes et cités-états: approches croisées entre l’Orient musulman, l’Occident latin et Byzance (XIIIe–début XVIe siècle), Turnhout: Brepols Publishers, 2013, p. 104; Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, London: Routledge, 2006, pp. 173–175; Jackson P., The Mongols and the West, pp. 23–24; Housley N., “The Thirteenth-Century Crusades in the Mediterranean”, in Abulafia D., (ed.), The New Cambridge Medieval History, Vol. V: c.1198–c.1300. Cambridge: Cambridge University Press, 1999, pp. 577–578; Jackson P., “The Crusades of 1239–41 and Their Aftermath”, Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London, Vol. 50/1, London: School of Oriental and African Studies, 1987, pp. 32–60; Peacock A.C.S., “Georgia and the Anatolian Turks”, p. 463; “Les Gestes des Chiprois”, in Paris G., Mas Latrie R. de, (eds.), Recueil des historiens des Croisades: Documents arméniens, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1906, pp. 725–736; “L’Estoire de Eracles, empereur, et la conqueste de la Terre d’Outre-Mer, c’est la continuation de ‘l’Estoire’ de Guillaume, arcevesque de Sur”, in Beugnot A.-A., Langlois A., (eds.), Recueil des historiens des Croisades: Historiens occidentaux, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1859, pp. 413–422; “Continuation de Guillaume de Tyr, de 1229 à 1261, dite du manuscrit de Rothelin”, in Beugnot A.-A., Langlois A., (eds.), Recueil des historiens des Croisades: Historiens occidentaux, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1859, p. 526–561. 324 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS Mongol expansion. So, the letter of Philip, the prior of the Dominicans in the Holy Land, addressed to the Roman Curia in 1237 and describing the missionary successes of the Order of Preachers among Eastern Christians in the Middle East,35 contains only superficial references to the actual Mongol conquest of Great Armenia. Probably, Philip did not go into a more detailed description of this conquest since the Papal curia was already well informed about the Mongol military successes in Transcaucasia.36 New Mendicant Orders of the Dominicans and Franciscans was active in missionary work in the Middle East since the 1230s, but during this period they focused on preaching of the Roman doctrine among the local Christians.37 However, it is interesting to note that the Mendicants’ missionary successes were promoted, first of all, by the Mongol military threat forcing the Eastern Christians to seek support from their Western coreligionists.38 So, the letter of Gregory IX on 13th January, 124039 was written in response to the letter of the Georgian Queen Rusudan, which contained a request for urgent military support to repel the Mongol conquest of the Caucasus. The Pontiff’s answer contained a polite refusal and veiled 35 Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, III, pp. 396–399; “Chronica Albrici monachi Trium Fontium”, pp. 941–942; “Annales Colonienses Maximi”, Pertz K., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1861, p. 846. 36 Jackson P., The Mongols and the West, p. 59. Early attacks against Armenia by the Mongols led by Chormaqan noyan took place in 1234 but a full-scale offensive was organized only in 1236; May T., “The Conquest and Rule of Transcaucasia: The Era of Chormaqan”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 132, 134; Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia, p. 172. 37 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 44; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, pp. 37–38; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum: constitutiones, epistolas, ac diplomata continens Tribus Ordinibus Minorum, Clarissarum, et Poenitentium a seraphico patriarcha Sancto Francisco institutis concessa ab illorum exordio ad nostra usque tempora, 4 Vols., Sbaraglia J.H., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1759–1768, I, no. xcvii, pp. 100–101. 38 Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels: Dominikanische Erzählungen im diachronen Vergleich, Berlin: Akademie Verlag, 2011, p. 52; Baldwin M.W., “Missions to the East in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in A History of the Crusades, Vol. V: The Impact of the Crusades on the Near East, Setton K.M., Zacour N.P., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1985, p. 469; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 32. 39 Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. I: Ab Anno 1215 ad 1280, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1729, no. cxcviii, pp. 108–109; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXI, a. 1240 xxxix–xliii, pp. 225–226; Epistolae saeculi XIII, no. 765, pp. 664–665; Acta Honorii III (1216–1227) et Gregorii IX (1227–1241) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu А.L., (ed.), Fontes. Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. III, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1950, no. 261, pp. 338–341. 325 ROMAN HAUTALA requirement to provide more convincing evidence to support the desire of Georgian rulers and prelates to conclude durable Church Union. Gregory IX had not yet taken seriously the Mongol military threat on the eve of the invasion of Batu in Hungary and Poland. References Acta Honorii III (1216–1227) et Gregorii IX (1227–1241) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu А.L., (ed.), Fontes. Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. III, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1950. Alexander P.J., “The Medieval Legend of the Last Emperor and Its Messianic Origin”, Journal of the Warburg and Courtauld Institutes, Vol. 41, London: Warburg Institute, University of London, 1978, pp. 1–15. Allsen T.T., “Mongols and North Caucasia”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 7, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1987–1991, pp. 5–40. Anderson A.R., Alexander’s Gate, Gog, and Magog, and the Enclosed Nations, Cambridge: Medieval Academy of America, 1932. “Annales Colonienses Maximi”, Pertz K., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1861, pp. 723–847. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883. Annales monastici, Vol. III: Annales de Prioratus Dunstaplia (1–1297); Annales monasterii de Bermundseia (1042–1432), Luard H.R., (ed.), London: Longman, Roberts, and Green, 1866. Baldwin M.W., “Missions to the East in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in A History of the Crusades, Vol. V: The Impact of the Crusades on the Near East, Setton K.M., Zacour N.P., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1985, pp. 452–518. Bedrosian R., The Turco-Mongol Invasions and the Lords of Armenia in the 13th–14th centuries, Ph.D. Dissertation, Columbia University, New York, 1979. Bezzola G.A., Die Mongolen in abendländischer Sicht (1220–1270): ein Beitrag zur Frage der Völkerbegegnungen, Bern: Francke Verlag, 1974. Bigalli D., I tartari e l’Apocalisse. Ricerche sull’escatologia in Adamo Marsh e Ruggero Bacone, Firenze: La nuova Italia editrice, 1971. Boyle J.A., “Dynastic and Political History of the Il-Khans”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 303–421. Boyle J.A., “The Alexander Legend in Central Asia”, Folklore, Vol. 85/4, Boston, New York: Published for the American Folklore Society, 1974, pp. 217–228. Bretschneider E., Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources: Fragments towards the Knowledge of the Geography and History of Central and Western Asia from the 13th to the 17th century, 2 Vols., New York: Barnes & Noble, 1967. Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum: constitutiones, epistolas, ac diplomata continens Tribus Ordinibus Minorum, Clarissarum, et Poenitentium a seraphico patriarcha Sancto Francisco institutis concessa ab illorum exordio ad nostra usque tempora, 4 Vols., Sbaraglia J.H., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1759–1768. Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. I: Ab Anno 1215 ad 1280, Ripoll Th., Brémond A., (eds.), Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1729. Buniyatov Z.M., Gosudarstvo Atabekov Azerbaydzhana: 1136–1225 gody, Baku: Izdatel’stvo Elm, 1978. Burnett Ch., “An Apocryphal Letter from the Arabic Philosopher al-Kindi to Theodore, Frederick II’s Astrologer, Concerning Gog and Magog, the Enclosed Nations, and the Scourge of the Mongols”, Viator: Medieval and Renaissance Studies, Vol. 15, Berkeley: University of 326 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS California Press, 1984, pp. 151–167. Burnett Ch., “Maestro Teodoro, il filosofo di Federico II”, Tabulae del Centro Studi Federiciani, Vol. 24, Jesi: Fondazione Federico II Hohenstaufen di Jesi Onlus, 2012, pp. 37–72. Burnett Ch., Dalché P.G., “Attitudes towards the Mongols in Medieval Literature: The XXII Kings of Gog and Magog from the Court of Frederick II to Jean de Mandeville”, Viator: Medieval and Renaissance Studies, Vol. 22, Berkeley: University of California Press, 1991, pp. 153–167. Caesarii Heisterbacensis monachi Ordinis Cisterciensis Dialogus miraculorum, 2 Vols., Strange J., (ed.), Coloniae: Sumptibus J.M. Heberle (H. Lempertz), 1851. Cardini F., Europe and Islam, Oxford: Blackwell Publishing, 2001. Cary G., The Medieval Alexander, Cambridge: Cambridge University Press, 1956. “Chronica Albrici monachi Trium Fontium, a monaco Novi Monasterii Hoiensis interpolate”, Scheffer-Boichorst P., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 631–950. Claverie P-V., “L’apparition des Mongols sur la scène politique occidentale (1220–1223)”, Le Moyen Age: revue d’histoire et de philology, Vol. 105/3–4, Bruxelles: De Boeck Editions, 1999, pp. 601–613. Connell Ch.W., “Western Views of the Origins of the ‘Tartars’: An Example of the Influence of Myth in the Second Half of the Thirteenth Century”, The Journal of Medieval and Renaissance Studies, Vol. 3/1, Durham: Duke University Press 1973, pp. 115–137. “Continuatio Claustroneoburgensis secunda”, Wattenbach W., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. IX, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1851, pp. 613–624. “Continuation de Guillaume de Tyr, de 1229 à 1261, dite du manuscrit de Rothelin”, in Beugnot A.-A., Langlois A., (eds.), Recueil des historiens des Croisades: Historiens occidentaux, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1859, pp. 489–639. Dashdondog B., “The Mongol Conquerors in Armenia”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 53–82. Davidsohn R., “Ein Briefkodex des dreizehnten und ein Urkundenbuch des fünfzehnten Jahrhunderts”, Quellen und Forschungen aus italienischen Archiven und Bibliotheken, Vol. 19, Berlin: De Gruyter, 1927, pp. 373–388. DeWeese D., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, Mongolian Studies, Vol. 5, Bloomington: Indiana University, Research Center for Language and Semiotic Studies, 1978–1979, pp. 41–78. DeWeese D., “Stuck in the Throat of Chingīz Khān: Envisioning the Mongol Conquests in Some Sufi Accounts from the 14th to 17th centuries”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn Sh.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, pp. 23–60. Eckhart J.G. von, Corpus historicum Medii Ævi, sive Scriptores res in orbe universo, præcipue in Germania, a temporibus Maxime Caroli M. Imperatoris usque ad finem seculi post C.N. XV. gestas enarrantes aut illustrantes, 2 Vols., Lipsiae: apud Johann Gottlieb Gleditsch, 1723. Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, Vol. I, Pertz G.H., Rodenberg K., (eds.), Berolini: Monumenta Germaniae Historica, 1883. “L’Estoire de Eracles, empereur, et la conqueste de la Terre d’Outre-Mer, c’est la continuation de ‘l’Estoire’ de Guillaume, arcevesque de Sur”, in Beugnot A.-A., Langlois A., (eds.), Recueil des historiens des Croisades: Historiens occidentaux, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1859, pp. 1–481. “Ex Chronico S. Martini Turonensi”, Holder-Egger O., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXVI, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1882, pp. 458–476. “Ex Chronico Turonensi, auctore anonymo, S. Martini Turon. Canonico”, in Recueil des historiens des Gaules et de la France, Tome XVIII : Contenant la seconde livraison des monumens des règnes de Philippe-Auguste et de Louis VIII, depuis l’an MCLXXX jusqu’en MCCXXVII, Brial M.-J.-J., Baquoy P.-Ch., Monsiau N.-A., Arthus-Bertrand C., (eds.), Paris: de 327 ROMAN HAUTALA l’Imprimerie royale, 1822, pp. 290–320. Ferri S., “Per l’edizione dell’Alessandreide di Wilichino da Spoleto”, Bollettino della R. Deputazione di Storia Patria per l’Umbria, Vol. 21, Perugia: Presso la R. Deputazione di storia patria, 1915, pp. 211–219. “Les Gestes des Chiprois”, in Paris G., Mas Latrie R. de, (eds.), Recueil des historiens des Croisades: Documents arméniens, Vol. II, Paris: Imprimerie royale, 1906, pp. 651–872. Gibb H.A.R., “The Aiyūbids”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, pp. 693–714. Giles J.A., Incerti Scriptoris Narratio de rebus in bello sancto gestis a.D. 1217–1218, Londini: D. Nutt, 1846. Göckenjan H., “Frühe Nachrichten über Zentralasien und die Seidenstrassen in der ‘Relatio de Davide rege’”, Ural-Altaische Jahrbucher. Internationale Zeitschrift für uralische und altaische Forschung, Neue Folge, Vol. 8, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1988, pp. 99–124. Guéret-Laferté M., Sur les routes de l’Empire Mongol: ordre et rhétorique des relations de voyage aux XIIIe et XIVe siècles, Paris: H. Champion, 1994. Hahn T., “The Indian Tradition in Western Medieval Intellectual History”, in Rubiés J.-P., (ed.), Medieval Ethnographies: European Perceptions of the World Beyond, Farnham: Ashgate Variorum, 2009, pp. 209–230. Hamilton B., The Latin Church in the Crusader States. The Secular Church, London: Variorum Publications LTD, 1980. “Heinrici Chronicon Livoniae = Heinrichs Livländische Chronik”, in Arbusow L., Bauer A., (eds.), Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum ex Monumentis Germaniae historicis separatum editi, Vol. XXXI, Hannoverae: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1955. “Heinrici Chronicon Lyvoniae”, Arndt W., (ed.), in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1874, pp. 231–332. Hodgson M.G.S., “The Ismā’īlī State”, in Boyle J.A., (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 422– 482. Hoogeweg H., Die Schriften des Kölner Domscholasters, späteren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina, Oliverus, Tübingen: Litterarischer Verein in Stuttgart, 1894. Housley N., “The Thirteenth-Century Crusades in the Mediterranean”, in Abulafia D., (ed.), The New Cambridge Medieval History, Vol. V: c.1198–c.1300. Cambridge: Cambridge University Press, 1999, pp. 569–589. Huygens R.B.C., Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170 – 1240) évêque de Saint-Jeand’Acre, Leiden: Brill Academic Publishers, 1960. Jackson P., “The Crusades of 1239–41 and Their Aftermath”, Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London, Vol. 50/1, London: School of Oriental and African Studies, 1987, pp. 32–60. Jackson P., “Christians, Barbarians and Monsters: The European Discovery of the World beyond Islam”, in Linehan P., Nelson J.L., (eds.), The Medieval World, London: Routledge & Kegan Paul, 2001, pp. 93–110. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Jackson P., “Medieval Christendom’s Encounter with the Alien”, in Muldoon J., (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, pp. 31–54. Jacques de Vitry, Lettres de la Cinquième Croisade, texte latin établi par R.B.C. Huygens, Duchet-Suchaux G., (ed.), Turnhout: Brepols Publishers, 1998. Juvainī ʻ Aṭ ā Malik, Gengis Khan il conquistatore del mondo, Scarcia G.R., (ed.), Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1991. Klopprogge A., Ursprung und Ausprägung des abendländischen Mongolenbildes im 13. Jahrhundert: ein Versuch zur Ideengeschichte des Mittelalters, Wiesbaden: Otto Harrassowitz 328 LATIN SOURCES’ INFORMATION ABOUT THE MONGOLS Verlag, 1993. Kovács S., “The Origin of the Cumans in the Russian Primary Chronicle”, Chronica. Annual of the Institute of History, University of Szeged, Vol. 11, Szeged: Institute of History, University of Szeged, 2011, pp. 125–134. Lane G., Daily Life in the Mongol Empire, Indianapolis: Hackett, 2009. Lerner R.E., The Powers of Prophecy. The Cedar of Lebanon Vision from the Mongol Onslaught to the Dawn of the Enlightenment, Berkely, London: University of California Press, 1983. Lewis B., “The Ismāʹ īlites and the Assassins”, in A History of the Crusades, Vol. I: The First Hundred Years, Setton K.M., Baldwin M.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, pp. 99–133. Lock P., The Routledge Companion to the Crusades, London: Routledge, 2006. May T., Chormaqan Noyan: The First Mongol Military Governor in the Middle East, Master’s Thesis, Indiana University, 1996. May T., “A Mongol-Ismâʿ îlî Alliance?: Thoughts on the Mongols and Assassins”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 1, Cambridge: Cambridge University Press, 2004, pp. 231–239. May T., “The Conquest and Rule of Transcaucasia: The Era of Chormaqan”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 129–151. Matthaei Parisiensis, monachi Sancti Albani, Chronica majora, 7 Vols., Luard H.R., (ed.), London: Longman Publishing, 1872–1883. Morgan D.O., The Mongols, Oxford: Blackwell Publishing, 1986. Morgan D.O., Medieval Persia, 1040–1797, London, New York: Pearson Longman Publishing, 1988. O’Doherty M., The Indies and the Medieval West. Thought, Report, Imagination, Turnhout: Brepols Publishers, 2013. Painter S., “The Crusade of Theobald of Champagne and Richard of Cornwall, 1239–1241”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, pp. 463–486. Peacock A.C.S., “Georgia and the Anatolian Turks in the 12th and 13th centuries”, Anatolian Studies, Vol. 56, London: British Institute of Archaeology at Ankara, 2006, pp. 127–146. Pfister F., “Die Historia de preliis und das Alexanderepos des Quilichinus”, Münchener Museum für Philologie des Mittelalters und der Renaissance, Bd. 1, Heft 3, München: Verlag Georg D.W. Callwey, 1911, pp. 249–301. Pogossian Z., “Armenians, Mongols and the End of Times: An Overview of 13th century Sources”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period – Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 169–198. Pubblici L., Dal Caucaso al Mar d’Azov. L’impatto dell’invasione mongola in Caucasia fra nomadismo e società sedentaria (1204–1295), Firenze: Firenze University Press, 2007. Les Registres de Grégoire IX: recueil des bulles de ce pape publiées ou analysées d’après les manuscrits originaux des archives du Vatican, 4 Vols., Auvray L.H.L., (ed.), Paris: Albert Fontemoing, 1907. Richard J., “L’Extrême Orient légendaire au Moyen Âge: Roi David et Prêtre Jean”, Annales d’Éthiopie, Vol. 2, Paris: Centre Français d’Études Éthiopiennes, 1957, pp. 225–244. Richard J., “Une lettre concernant l’invasion mongole?”, Bibliothèque de l’École des Chartes, Vol. 119, Paris: Société de l’Ecole des chartes, 1961, pp. 243–245. Richard J., “Ultimatums mongols et lettres apocryphes: l’Occident et les motifs de guerre des Tartares”, Central Asiatic Journal, Vol. 17, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1973, pp. 212–222. Richard J., “The Relatio de Davide as a Source for Mongol History and the Legend of Prester John”, in Beckingham Ch.F., Hamilton B., (eds.), Prester John, the Mongols, and the Ten Lost Tribes. Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 1996, pp. 139–158. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: 329 ROMAN HAUTALA École Française de Rome, 1998. Richard J., “Byzance et les Mongols”, Byzantinische Forschungen: Internationale Zeitschrift für Byzantinistik, Vol. 25, Amsterdam: Adolf M. Hakkert, 1999, pp. 83–106. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005. Richard J., “L’attitude du pape Grégoire IX envers les souverains musulmans”, in Aigle D., Péquignot S., (eds.), La correspondance entre souverains, princes et cités-états: approches croisées entre l’Orient musulman, l’Occident latin et Byzance (XIIIe–début XVIe siècle), Turnhout: Brepols Publishers, 2013, pp. 101–106. Ross D.J.A., Alexander Historiatus: A Guide to Medieval Illustrated Alexander Literature, London: Warburg Institute, University of London, 1963. “Ryccardi de Sancto Germano notarii Chronica”, Garufi C.A., (ed.), in Rerum Italicarum Scriptores, Vol. VII/2, Bologna: Nicola Zanichelli, 1938. Saunders J.J., “Matthew Paris and the Mongols”, in Essays in Medieval History Presented to Bertie Wilkinson, Sandquist T.A., Powicke M.R., (eds.), Toronto: University of Toronto Press, 1969, pp. 116–132. Schiel J., Mongolensturm und Fall Konstantinopels: Dominikanische Erzählungen im diachronen Vergleich, Berlin: Akademie Verlag, 2011. Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, London: Variorum Reprints, 1977. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Sudhoff K., “Ein diätetischer Brief an Kaiser Friedrich II. von seinem Hofphilosophen Magister Theodorus”, Archiv für Geschichte der Medizin, Bd. 9, H. 1/2, Leipzig: Verlag von Johann Ambrosius Barth, 1915, pp. 1–9. Van Cleve T.C., The Emperor Frederick II of Hohenstaufen: immutator mundi, Oxford: Oxford University Press, 1972. Zarncke F., “Der Priester Johannes”, Abhandlungen der Philologisch-Historischen Classe der Königlich Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Vol. 8/1, Leipzig: S. Hirzel, 1876. Zarncke F., “Zur Sage vom Priester Johannes”, Neues Archiv der Gesellschaft für Ältere Deutsche Geschichtekunde zur Beförderung einer Gesamtausgabe der Quellenschriften deutscher Geschichten des Mittelalters, Vol. 2, Berlin: Weidmann, 1877, pp. 611–615. 330 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE WESTERN MONGOL ULUSES IN THE LATE 13TH – EARLY 14TH CENTURIES The nomads Islamization in the western regions of the Mongol Empire has been subjected to careful analysis by a number of Russian, Tatar, and Western researchers. The prevailing opinion is that the nomads conversion to Islam was predetermined by certain socio-economic reasons, which did not leave room for the proselytes’ personal religious sympathies. Regarding the Ilkhanate, the gradual ideological rapprochement between the Mongol administration and the conquered population of Persia has been presented as the most natural explanation for the nomads’ Islamization.1 The researchers of Golden Horde history, as well, have reconstructed inevitable and logical processes of the steppe rulers’ acculturation by the Muslim commercial elite.2 In this way, the nomads’ conversion has been presented as the result of a collective recognition of urgent political or economic benefits, realized in the khans’ radical change of personal religious orientation.3 An alternative approach to the study of the nomads’ conversion to Islam has been developed by Western scholars who studied the religious policy of the Mongol rulers of Persia in the late 13th century. Following Charles Melvilles pioneering study,4 a number of Western researchers of the Ilkhanate of Persia 1 Krawulsky D., The Mongol Īlkhāns and their Vizier Rashīd al-Dīn, Frankfurt am Main: Peter Lang International Academic Publishers, 2011, pp. 8–10, 39, 50, 63, 65–66, 91; Jackson P., “Mongols and the Faith of the Conquered”, in Amitai R., Biran M., (eds.), Mongols, Turks, and Others. Eurasian Nomads and the Sedentary World, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2005, pp. 177–178; Morgan D.O., The Mongols, Oxford: Blackwell Publishing, 1986, pp. 18, 160; Ayalon D., “The Great Yāsa of Chingiz Khān: A Reexamination”, Studia Islamica, Vol. 34, Paris: Maisonneuve-Larose, 1971, p. 177. 2 Dashdondog B., The Mongols and the Armenians (1220–1335), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2011, p. 196; Khakimov R.S., “Zolotaya Orda kak vershina tyurkotatarskoy tsivilizatsii”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya, Vyp. 1, Kazan: Sh. Marjani Institute of History of AS RT, 2008, p. 17; Varvarovskiy Yu.E., Ulus Dzhuchi v 60–70-e gody XIV veka, Mirgaleev I.M., (ed.), Kazan: Sh. Marjani Institute of History of AS RT, 2008, p. 65; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde. Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie, Astrakhan’: Astrakhanskiy Kreml’ Publ., 2007, p. 16; Iskhakov D.M., Izmaylov I.L., Etnopoliticheskaya istoriya tatar (III – seredina XVI vv.), Kazan: Shkola Publ., 2007, p. 78. 3 Jackson P., “Mongols and the Faith of the Conquered”, p. 253. 4 Melville C., “Padshah-i Islam: Тhe Conversion of Sultan Mahmud Ghazan Khan”, Pembroke Papers, Vol. 1, Cambridge: University of Cambridge, Centre of Middle Eastern 331 ROMAN HAUTALA subjected to detailed analysis information of the Muslim sources on the religious ground of internal political struggle among the Mongol ruling elite, which led to Ilkhan Ghazan’s rise to power. If Western scholars do not question the fact that both Ghazan’s ascension in 1295 and Islam’s installation as the state religion were events of profound importance that contributed to the subsequent Islamization of Persian Mongols, then the very political motivation of Ilkhan has been subjected to radical revision. A detailed analysis of the Muslim sources revealed that Ilkhan Ghazan’s religious orientation was determined by the religious leanings of those groups of Mongols who provided him with the most substantial military support against his political rivals. This implied that the most active political groups of the Mongol elite had converted to Islam before Ghazan’s rise to power. Besides, a number of Persian sources of Sufi origin point to the wide distribution of Islam among rank-and-file nomads in the period significantly outpacing the official proclamation of Islam as the state religion.5 The conclusions of these studies suggest that the nomads’ confessional leaning was not necessarily determined by certain social causes and could well be the product of their personal religious sympathies. It can be assumed that the nomads’ Islamization was not determined exclusively by the political interests of the ruling elite, but it could also be a result of the Muslim preachers’ proselytizing activity among the lower nomadic strata, which proved to be more effective than the missionary work of other world religions. In such a way, the nomads’ conversion to Islam should not be seen as an initially predetermined event. For example, some Russian and Western researchers indicate the need for deeper analysis of the Buddhist missionary activity in the Golden Horde.6 Latin sources, on the other hand, provide a valuable evidence of Nestorian sustainable impact on the western regions of the Mongol empire that competed rather successfully with the nomads growing Islamization.7 Studies, 1990, pp. 159–177. 5 May T., The Mongol Conquest in World History, London: Reaktion Books, 2011, pp. 172– 174; DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 121–124; Amitai R. The Mongols in the Islamic Lands: Studies in the History of the Ilkhanate, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 2007, VI, pp. 1, 9, VII, pp. 36–37; Pfeiffer J., “Reflections on a ‘Double Rapprochement’: Conversion to Islam among the Mongol Elite during the Early Ilkhanate”, in Komaroff L., (ed.), Beyond the Legacy of Genghis Khan, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2006, p. 389. 6 Kostyukov V.P., “Buddizm v kul’ture Zolotoy Ordy”, Tyurkologicheskiy sbornik, 2007– 2008: istoriya i kul’tura tyurkskikh narodov Rossii i sopredel’nykh stran, pod redaktsiey S.G. Klyashtornogo i dr., Moscow: Vostochnaya literatura RAN Publ., 2009, p. 189; Atwood C.P., Encyclopedia of Mongolia and the Mongol Empire, New York: Facts on File Publications, 2004, p. 50. 7 Anninskiy S.A., “Izvestiya vengerskikh missionerov XIII–XIV vv. o tatarakh i vostochnoy Evrope”, Istoricheskiy arkhiv, Vol. 3, Moscow, Leningrad: Akademiya nauk SSSR Publ., 1940, 332 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION The present study considers the development of Catholic apostolate in the Mongol Empire as integrated harmoniously into the generic competition of world religions on the nomads’ conversion. This paper reflects the actual state of my research including a description of its two central points that concern both information on the extent of the Catholic apostolate in the East and the methods of Gospel preaching among the nomads. Perspective of the nomads’ conversion to Christianity according to Latin sources Due to the diplomatic exchanges of King Louis IX of France (1248), the idea of the Mongols’ conversion to Catholicism gained widespread popularity among the Western spiritual circles after the news of the alleged baptism of Güyük Khan reached Europe.8 Belief in the nomads coming conversion was reinforced by the news of the Golden Horde prince Sartaq’s baptism along with thousands of his subjects (1254).9 This news stimulated the organization of an pp. 92, 110; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, pp. 106, 175. 8 Osipian A., “Baptised Mongol Rulers, Prester John and the Magi: Armenian Image of the Mongols Produced for the Western Readers in the Mid-Thirteenth – Early Fourteenth Centuries”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period = Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, p. 158; Jackson P., “Worldconquest and Local Accommodation: Threat and Blandishment in Mongol Diplomacy”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn S.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, p. 12; Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005, pp. 98–99; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 74–76; Schmieder F., “Nota sectam maometicam atterendam a tartaris et christianis: The Mongols as Non-Believing Apocalyptic Friends around the Year 1260”, Journal of Millennial Studies, Vol. I/1, Boston: Center for Millennial Studies at Boston University, 1998, p. 9; Baldwin M.W., “Missions to the East in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in A History of the Crusades, Vol. V: The Impact of the Crusades on the Near East, Setton K.M., Zacour N.P., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1985, p. 476; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe. London: Variorum Reprints, 1977, IX, pp. 522–523; Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, Lexington: University Press of Kentucky, 1975, p. 77; Svet Ya.M., Posle Marko Polo. Puteshestviya zapadnykh chuzhezemtsev v strany trekh Indiy, Moscow: Nauka Publ., 1968, p. 20; Bartol’d V.V., Sochineniya v 9 tomakh, Vol. I, Moscow: Nauka Publ., 1963, pp. 569–570; Bowen-Wedgwood E.K., (ed.), The Мemoirs of the Lord of Joinville, London: John Murray Publisher, 1906, p. 58; Matthaeus Parisiensis Chronica majora, Vol. V, Luard H.R., (ed.), London: Longman Publishing, 1880, pp. 80, 87; Brewer J.S., (ed.), Monumenta Franciscana, Vol. I: Thomae de Eccleston Liber de adventu Minorum in Angliam. Adami de Marisco Epistol. Prima fundatio Fratrum minorum Londoni. Appendix of original documents, London: Longman Publishing, 1858, p. 428; Vincentius Bellovacensis, Speculum historiale, Mentelin J., (ed.), Strasbourg: Johann Mentelin, 1473, Lib. XXXII, cap. 41. 9 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 77–78; Melloni A., Innocenzo IV. La concezione e l’esperienza della Cristianità come Regimen Unius Personae, 333 ROMAN HAUTALA extensive missionary activity of the Mendicant Orders which consisted in the foundation of the Catholic convents network on Mongol territory during the second half of the 13th century.10 The subsequent political rapprochement between Western Europe and the Ilkhanate, contributed by the attempts to establish an anti-Muslim alliance, was invariably accompanied by the expectations of Mongols’ conversions. Ilkhan Abaqa’s conversion to Greek Orthodoxy (1265) and the further Catholic baptism of his ambassadors in the Council of Lyons II (1274) were portrayed in Latin sources as a Divine auspice of the coming Mongols’ communion to the Roman Church.11 Subsequently, Abaqa’s new delegation (1277) contributed to the Papal curia’s confidence in the impending conversion both of Persian and Chinese Mongols.12 The news of the ilkhan Arghun’s rise to power (1284) contributed to similar enthusiasm strengthened by the hope of the potential reconquest of the Holy Land with the support of baptized Mongols.13 Western missionary expectations are reflected in several treatises of Genova: Casa Editrice Marietti, 1990, pp. 168–169, 288–289; Haluscynskyj T.T., Wojnar, M.M., (eds.), Acta Innocentii P.P. IV (1243–54) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1962, pp. 185–188. 10 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 78; Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, Oxford, New York: Oxford University Press, 1988, p. 94; Haluscynskyj T.T., Wojnar, M.M., (eds.), Acta Innocentii P.P. IV, pp. 148–149. 11 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 106; Schmieder F., “Nota sectam maometicam atterendam a tartaris et christianis”, p. 10; Roberg B., “Die Tartarem auf dem 2. Konzil von Lyon 1274”, Annuarium historiae conciliorum; internationale Zeitschrift für Konziliengeschichtsforschung. Vol. 5, Paderborn: Ferdinand Schöningh Verlag, 1973, pp. 298– 301; Tăutu A.L., (ed.), Acta Urbani IV, Clementis IV, Gregorii X (1261–1276) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1953, pp. 71–72; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, pp. 200, 219, 222, 544. 12 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 85; Richard J., “Le discours missionnaire: l’exposition de la foi chrétienne dans les lettres des papes aux Mongols”, in Prédication et propagande au Moyen Age: Islam, Byzance, Occident: Penn-Paris-Dumbarton Oaks Colloquia, III, session des 20–25 octobre 1980, Paris: Presses Universitaires de France, 1983, p. 260; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 230–238; Rinaldus O., (ed.), Annales Ecclesiastici ab anno MCXCVIII ubi Card. Baronius desinit, Romae: excudebat Mascardus, 1646–1652, XIII, a. 1278, cap. 17–22. 13 Jackson P., “Mongols and the Faith of the Conquered”, p. 169; Salimbene di Adam, Cronaca, Nobili C.S., (ed.), Roma: Istituto Poligrafico dello Stato, 2002, p. 939; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 102; Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern im 13. Jahrhundert anhand ihres Briefwechsels, Città del Vaticano: Biblioteca Apostolica Vaticana, 1981, p. 246; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, IX, pp. 531–532; Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, London: Society for Promoting Christian Knowledge, 1930, p. 105; HolderEgger O., (ed.), “Alberti Milioli notarii Regini liber de temporibus”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXXI, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1903, p. 565; Abel-Rémusat J.-P., “Mémoires sur les relations politiques des princes chrétiens, et particulièrement des rois de France, avec les empereurs mongols”, Histoire et mémoires de l’Institut royal de France, Vol. 7, Paris: Imprimerie Royale, 1824, pp. 426–427. 334 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION Ramon Lull who represented the Mongols as primitive pagans sincerely eager to the knowledge of the True God.14 However, his assessment changed dramatically in parallel with an increasing nomads Islamization witnessed in the last years of Arghun’s reign. From the late 1280s Lull manifested obvious concerns about the potential threat of the Mongols’ conversion to Islam and called upon the Papal curia for an immediate intensification of the Mongol apostolate.15 Lull’s concerns were confirmed by the Dominican Ricoldo of Montecroce, who had the “misfortune” of personally witnessing the diffusion of Islam among the Middle Eastern Mongols.16 Franciscans also delivered disappointing news from the Golden Horde starting with the first documentary evidence of the foundation of Catholic convents in Crimea (1287).17 Subsequent reports on the Franciscan missions 14 Bartol’d V.V., Sochineniya v 9 tomakh, p. 134; Tolan J.V., Saracens. Islam in the Medieval European Imagination, New York: Columbia University Press, 2002, pp. 263–266; Schmieder F., “Nota sectam maometicam atterendam a tartaris et christianis”, pp. 278–279; DeWeese D.A., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, Mongolian Studies, Vol. 5, Bloomington: Indiana University, Research Center for Language and Semiotic Studies, 1978–1979, pp. 57–58, 69–71; Raymond Lulle, Le livre du gentil et des trois sages: version française médiévale complétée par une traduction en français moderne, Llinarès A., (ed.), Paris: Presses universitaires de France, 1966. 15 Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 2009, pp. 202–203; Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 175; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 119; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, p. 66; Battlori M., “Teoria ed azione missionaria in Raimondo Lullo”, in Manselli R., (ed.), Espansione del Francescanesimo tra Occidente e Oriente nel secolo XIII, Assisi: Società internazionale di studi francescani, 1979, p. 200; Hillgarth J.N., Ramon Lull and Lullism in Fourteenth-Century France, Oxford: Clarendon Press, 1971, pp. 12, 150–151; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, I, p. 373. 16 George-Tvrtković R., “After the Fall: Riccoldo da Montecroce and Nicholas of Cusa on Religious Diversity”, Theological Studies, Vol. 73/3, Milwaukee: Marquette University, 2012, pp. 69, 71; Jackson P., The Mongols and the West, p. 264; Tolan J.V., Saracens, pp. 245–246; Jensen K.V., Riccoldo da Monte di Croce’s ‘Libellus ad nationes orientales’, Electronic publications of the University of Southern Denmark, 1998; Röhricht R., “Lettres de Ricoldo de Monte-Croce”, Archives de l’Orient latin, Vol. 2, Paris: Société de l’Orient latin, 1884, pp. 266, 276, 281, 285; Dondaine A., “Ricoldiana. Notes sur les oeuvres de Ricoldo da Montecroce”, Archivum Fratrum Praedicatorum, Vol. 37, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1967, pp. 162–170. 17 Tãnase T., “Le ‘khan’ Nogaï et la géopolitique de la mer Noire en 1287 à travers un document missionnaire: la lettre de Ladislas, custode de Gazarie”, Annuario dell’Istituto romeno di cultura e ricerca umanistica di Venezia, Vol. 6–7, Venezia, Bucarest: Casa editrice dell’Istituto culturale romeno, 2004–2005, p. 290; Malyshev A.B., “Nachalo katolicheskogo missionerstva v Zolotoy Orde”, in Mirzekhanov V.S., (ed.), Vostok–Zapad: problemy vzaimodeystviya i translyatsii kul’tur: Sbornik nauchnykh trudov, Saratov: Saratovskiy universitet, 2001, pp. 143– 144; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 88; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 89–95; Baldwin M.W., “Missions to the East in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, p. 502–503; Svet Ya.M., Posle Marko Polo, p. 57; 335 ROMAN HAUTALA were invariably accompanied by indications of a sizable reinforcing of Muslim influence in the Golden Horde.18 Already in the 1320s Dominican William of Adam considered Golden Horde as a Muslim state, while the Venetian Marino Sanudo Torsello evaluated the feasibility of a crusade against Uzbek Khan.19 However, missionary reports were not without optimism supported by the evidence of khans’ personal sympathies to the Mendicants. A Franciscan letter of 1287 testifies the Noghai Khan’s decisive support to missionaries in their conflict with Muslim residents of the Crimean city of Solkhat.20 Missionary reports also refer to the Catholic baptizing of Toqta Khan (1308) despite numerous, but no less contradictory evidences of Arab sources regarding the Toqta’s sympathies to Shamanism or Buddhism.21 Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 471–472, 544–545; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 443–444; Starzer A., Redlich O., “Eine Wiener Briefsammlung zur Geschichte des Deutschen Reiches und der sterreichischen Länder in der zweiten Hälfte des XIII. Jahrhunderts”, Mittheilungen aus dem vaticanischen Archive, Vol. II, Wien: In Commission bei F. Tempsky, 1894, pp. 248–250. 18 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 107, 161; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 140; Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, p. 98; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, IX, p. 25; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 470; Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929, pp. 501–506; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 108–112; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 72–73. 19 William of Adam, How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012, pp. 46–49; Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross = Liber secretorum fidelium cruces, Lock P., (ed.), Burlington: Ashgate Publishing, 2011, pp. 22, 65–66; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 140–141. 20 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 443–445; Starzer A., Redlich O., “Eine Wiener Briefsammlung zur Geschichte des Deutschen Reiches, pp. 248–250. 21 Yurchenko A.G., Khan Uzbek: Mezhdu imperiey i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt, St. Petersburg: Evraziya Publ., 2012, p. 32; Malyshev A.B., “Soobshchenie anonimnogo minorita o missionerskikh punktakh frantsiskantsev v Zolotoy Orde v XIV v.”, Arkheologiya Vostochno-Evropeyskoy stepi, Vol. 4, Saratov: Nauchnaya kniga, 2006, pp. 187– 188; Jackson P., The Mongols and the West, pp. 272–273; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 156–157; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 8/3, Cambridge: Cambridge University Press, 1998, p. 418; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 98–99; Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968, p. 433; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 502–503; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 72–73, 243–257, 260, 265–274, III, pp. 122, 170–177; Tizengauzen V.G. Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Vol. 1: Izvlecheniya iz sochineniy arabskikh, St. Petersburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1884, pp. 174, 196, 202, 206, 274, 277, 424, 437, 486, 514. 336 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION There is some controversy among researchers regarding information on the baptism of Khan, named Coktoganus, and his subsequent burial in the cemetery of the Franciscan Monastery near Sarai: while there are some prerequisites to match him with Toqta Khan, the most probable version is to identify Coktoganus with the Toqta’s brother Kutukan.22 Franciscan documents evidence the favorable attitude of Uzbek Khan whose pro-Islamic sympathies had not prevented him from providing official patronage to the Catholic missions (1314), reinforced by the support of his converted relative mentioned in the papal greeting letters under the name Abuscan. Khan’s friendly relations with the Roman curia remained uninterrupted during the whole reign of Uzbek contributing to the expansion of missionary work in the Eastern regions of the Golden Horde and Chaghadaid ulus.23 Methods of nomads’ evangelization To the present research the most interesting questions are: how Latin missionaries presented the Catholic doctrine? And how they persuaded the nomads of its superiority in comparison to other religions? Unfortunately, the extant texts of preachers’ discourses do not give an exhaustive answer to these questions. In the case of William of Rubruck, an indication of Divine Punishment to the pagan ruler did not help bring Batu Khan to Christianity. His subsequent description of religious dispute in the presence of Möngke Khan leaves an impression that Mendicants were prepared to clash with rival World religions instead of the Gospel’s preaching to nomads.24 Dominican Ricoldo of 22 Malyshev A.B., “Soobshchenie anonimnogo minorita”, p. 185; Jackson P., The Mongols and the West, pp. 272–273; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 157; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 99; Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam Fratrum minorum spectantia, Vol. IV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906, p. 557. 23 Varvarovskiy Yu.E., Ulus Dzhuchi v 60–70-e gody XIV veka, p. 66; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, pp. 92–93, 96–97, 157–160; Atwood C.P., Encyclopedia of Mongolia and the Mongol Empire, p. 419; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 96–97, 140; Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, p. 93; Baldwin M.W., “Missions to the East in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, pp. 502–503; Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe, IX, p. 25; Tăutu A.L., (ed.), Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966, pp. 53, 56, 74; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 441, 482, 521, 548–551; Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, I, p. 527; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, pp. 108, 112; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 73, 107, 125–126, 226, III, pp. 43–46, 170, 175, 178– 181, 210–211, IV, pp. 26; Ripoll T., (ed.), Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. II: Ab Anno 1281 ad 1430, Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1730, p. 187. 24 Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011, pp. 96–97, 249–251. 337 ROMAN HAUTALA Montecroce and Franciscan Paschal of Vittoria mention their intensive quoting of the Bible. However neither missionary indicates exactly what was the structure of their discourses.25 The Western preaching manuals could give more substantial information. However, in this case as well, attempts to answer the questions meet significant difficulties. These difficulties are determined by the fact that the Western writers did not produce any more or less adequate manual for mission among the nomads. According to Jean Richard, missionaries in the East had to use the manuals dedicated to the apostolate among the Catholics, instead of the pagans.26 The Mendicants’ sermons invariably included quotations from the Bible that were useful, according to Thomas Aquinas, for the doctrinal education of Catholics, but of little effect among the infidels who did not recognize the absolute authority of Scripture.27 However, the Missionaries’ Book form Codex Cumanicus, composed by Franciscans in the Golden Horde in the 1330s, provides valuable information about the missionaries’ attempts to adapt themselves to local conditions. Golden Horde Franciscans used the Kipchaks’ vocabulary and folk material to both present the Catholic doctrine more comprehensibly and to demonstrate the imperfection of the pagan beliefs.28 Additional information is available in the missionary theoretical treatises. Appropriateness of the use of these works, in turn, is often not quite reasonable. Opus Majus of Roger Bacon is one of the most studied medieval treatises, partially due to the inclusion of the consideration of the Mongol apostolates methods. On the other hand, both the popularity of his work within the Franciscan community and its influence on the development of the Eastern apostolate is quite doubtful.29 By contrast, the influence of Ramn Lull’s works is not questioned. However, in his case, it should be noted that the Lull’s treatises were devoted to the Muslim apostolate. Lull’s only work dedicated to the preaching among the Mongols (Liber Tartari et Christiani) shows his obvious incompetence in the matter.30 25 Dondaine A., “Ricoldiana”, pp. 162–170; Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, I, pp. 501–506. 26 Richard J., “Le discours missionnaire”, pp. 259, 266. 27 Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, p. 10. 28 Golden P.B., Codex Cumanicus, Carrie: A Full Text Electronic Library; Stoyanov V., “Codex Cumanicus: istoriya izucheniya”, Materialy po istorii, arkheologii i etnografii Tavrii, Vol. 10, Simferopol’: Krymskoe otdelenie Institut vostokovedeniya im. A.E. Krymskogo NAN Ukrainy, 2003, pp. 484, 493. 29 Vose R., Dominicans, Muslims and Jews in the Medieval Crown of Aragon, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 29–30; Tolan J.V., Saracens, p. 227; Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, p. 66; Roger Bacon, Opus majus, Vol. III, Bridges J.H., (ed.), London: Williams & Norgate, 1900, pp. 373–374. 30 Vose R., Dominicans, Muslims and Jews in the Medieval Crown of Aragon, p. 33; Schmieder F., “Tartarus valde sapiens et eruditus in philosophia”, in L’étranger au Moyen Âge: XXXe Congrès de la SHMES, (Göttingen, juin 1999), Paris: Publications de la Sorbonne, 2000, pp. 338 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION There is no doubt regarding the widespread use of Thomas Aquinas’s works by the Catholic missionaries in Europe. On the other hand, the very application of his works to the conditions of the Eastern apostolate is usually ignored or questioned. Certainly, his Summa contra Gentiles does not directly consider the problems of preaching among the nomads. However, Aquinas seems to be closest to the problem of this sort of preaching. Aquinas points to the need to resort to rational argumentation while attempting to convert the Gentiles, who had no concept of the existence of the One God. In addition to this statement Aquinas elaborated the most extensive theoretical justification for the existence of universal human cognitive processes with an innate desire to conceive the Almighty.31 The description given by Ricoldo of Montecroce in regard to his own missionary activity in the Near East provides an opportunity to appreciate the degree of Aquinas’s influence on the development of the Eastern missions.32 On the other hand, the Aquinas treatise seems to be too theoretical to answer the practical needs of Eastern missionaries.33 To answer the main questions of the research it is necessary to resort to the alternative category of sources. Usually the papal messages to Mongol rulers are considered as the formal Roman Curia’s documents claiming universal supremacy of the Holy See.34 However, a more detailed analysis of their content reveals the possibility of using papal letters as a precious source for the Eastern mission. In the first place it should be noted that the first Papal messages to khans had a direct impact on Aquinas’s theoretical work.35 Furthermore, the analysis of letters provides insight into the missionary strategy looking toward the baptism of Mongol rulers as the most effective method of the nomads’ collective conversion.36 Popes resorted to various types of persuasion of khans including the emphasis of potential political benefits. The researchers of Franco-Mongol diplomatic relations tend to underestimate the significance of the Papal replies 278–279; Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, pp. 70–71. 31 Jackson P., The Mongols and the West, p. 264; McInerny R., “Ethics”, in Kretzmann N., Stump E., (eds.), The Cambridge Companion to Aquinas, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1995, pp. 208–210; Aertsen J.A., “Aquinas’s Philosophy in Its Historical Setting”, in Kretzmann N., Stump E., (eds.), The Cambridge Companion to Aquinas, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1995, pp. 30–31; Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, p. 10. 32 Dondaine A., “Ricoldiana”, pp. 162–170. 33 Vose R., Dominicans, Muslims and Jews in the Medieval Crown of Aragon, pp. 51–52. 34 Melloni A., Innocenzo IV. La concezione e l’esperienza della Cristianità, pp. 157–159. 35 Muldoon J., “The Nature of the Infidel: The Anthropology of the Canon Lawyers”, in Idem (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, pp. 59–60; Rodenberg C., Epistolae saeculi XIII regestis pontificum romanorum selectae, Vol. II, München: Monumenta Germaniae Historica, 1982, pp. 72–73; Haluscynskyj T.T., Wojnar, M.M., (eds.), Acta Innocentii P.P. IV, pp. 31–32. 36 Jackson P., The Mongols and the West, p. 263; Richard J., “Le discours missionnaire, p. 259. 339 ROMAN HAUTALA to the Ilkhanid offers of anti-Muslim alliance. Usually the researchers accentuate the lack of political discourse in the papal letters. 37 However, papal messages contain the requirement of khans baptism in exchange for the alliance’s conclusion, pointing to the use of diplomatic negotiations as a special tool of missionary work.38 Every Papal letter to khans constitutes a reasoned discourse on the need to convert. Starting form the first letters to Güyük Khan and over the next century, the Popes invariably begin their messages by describing the imperfections of human nature, appealing to the innate rational desire of khans to conceive the Almighty. Then the news of potential salvation follows, which consists in a communion with the True Faith and in the necessity of baptism. In any case, the Popes finish the message with an emphasis of personal authority in determining the true path of salvation by the power inherited from Christ.39 Every Papal letter to khans was brought by missionaries and every Papal message included the provision of spiritual powers to the representatives of the Holy See. Missionaries were obliged to deliver the message and transmit its content orally in the presence of the Khan.40 In such a way, Mendicants physically replaced the Pope and verbally reproduced his sermon to Khan. In addition to diplomatic duties, the Papal envoys were directly involved in the development of the Eastern apostolate. Often Papal envoys founded new convents in the Mongol Empire, such as in the case of Beijing Archbishop John of Montecorvino.41 It would be logical to assume that the Papal envoys and their confreres in the East used the methods of persuasion recommended by the Holy See in both addressing the Mongol rulers and in everyday Evangelism among ordinary nomads. 37 Ryan J.D., “Nicholas IV and the Evolution of the Eastern Missionary Effort”, Archivum Historiae Pontificiae, Vol. 19, Romae: Pontificia Universitas Gregoriana, Facultas Historiae Ecclesiasticae, 1981, pp. 79–95. 38 Delorme F.M., Tăutu A.L., (eds.), Acta romanorum pontificum ab Innocentio V ad Benedictum XI (1276–1304), Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1954, pp. 127– 129; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, IV, pp. 227–228; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 231, 441; Rinaldus O., (ed.), Annales Ecclesiastici, XIV, a. 1278, cap. 17–22. 39 Rodenberg C., Epistolae saeculi XIII regestis pontificum romanorum selectae, pp. 72–73; Tăutu A.L., (ed.), Acta Joannis XXII, p. 256; Haluscynskyj T.T., Wojnar, M.M., (eds.), Acta Innocentii P.P. IV, pp. 31–32, 119–120, 185–188; Delorme F.M., Tăutu A.L., (eds.), Acta romanorum pontificum ab Innocentio V ad Benedictum XI, pp. 125–129, 154–155, 158–160, 187– 189; Rinaldus O., (ed.), Annales Ecclesiastici, XIV, a. 1278, cap. 17–22, XV, a. 1329, cap. 97. 40 Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Daffinà P., Leopardi C., Lungarotti M.C., Menestò E., Petech L., (eds.), Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 1989, pp. 388–389; Vincentius Bellovacensis, Speculum historiale, Lib. XXXIII. cap. 46. 41 Delorme F.M., Tăutu A.L., (eds.), Acta romanorum pontificum ab Innocentio V ad Benedictum XI, pp. 154–155; Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, I, pp. 342–355. 340 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION References Abel-Rémusat J.-P., “Mémoires sur les relations politiques des princes chrétiens, et particulièrement des rois de France, avec les empereurs mongols”, Histoire et mémoires de l’Institut royal de France, Vol. 7, Paris: Imprimerie Royale, 1824, pp. 335–438. Aertsen J.A., “Aquinas’s Philosophy in Its Historical Setting”, in Kretzmann N., Stump E., (eds.), The Cambridge Companion to Aquinas, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1995, pp. 12–37. Amitai R. The Mongols in the Islamic Lands: Studies in the History of the Ilkhanate, Aldershot, Burlington: Ashgate/Variorum, 2007. Analecta Franciscana: sive chronica aliaque varia documenta ad historiam Fratrum minorum spectantia, Vol. IV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906. Anninskiy S.A., “Izvestiya vengerskikh missionerov XIII–XIV vv. o tatarakh i vostochnoy Evrope”, Istoricheskiy arkhiv, Vol. 3, Moscow, Leningrad: Akademiya nauk SSSR Publ., 1940, pp. 71–112. Atwood C.P., Encyclopedia of Mongolia and the Mongol Empire, New York: Facts on File Publications, 2004. Ayalon D., “The Great Yāsa of Chingiz Khān: A Reexamination”, Studia Islamica, Vol. 34, Paris: Maisonneuve-Larose, 1971, pp. 151–180. Baldwin M.W., “Missions to the East in the Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in A History of the Crusades, Vol. V: The Impact of the Crusades on the Near East, Setton K.M., Zacour N.P., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1985, pp. 452–518. Bartol’d V.V., Sochineniya v 9 tomakh, Vol. I, Moscow: Nauka Publ., 1963. Battlori M., “Teoria ed azione missionaria in Raimondo Lullo”, in Manselli R., (ed.), Espansione del Francescanesimo tra Occidente e Oriente nel secolo XIII, Assisi: Società internazionale di studi francescani, 1979, pp. 192–200. Bowen-Wedgwood E.K., (ed.), The Мemoirs of the Lord of Joinville, London: John Murray Publisher, 1906. Brewer J.S., (ed.), Monumenta Franciscana, Vol. I: Thomae de Eccleston Liber de adventu Minorum in Angliam. Adami de Marisco Epistol. Prima fundatio Fratrum minorum Londoni. Appendix of original documents, London: Longman Publishing, 1858. Daniel E.R., The Franciscan Concept of Mission in the High Middle Ages, Lexington: University Press of Kentucky, 1975. Dashdondog B., The Mongols and the Armenians (1220–1335), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2011. Delorme F.M., Tăutu A.L., (eds.), Acta romanorum pontificum ab Innocentio V ad Benedictum XI (1276–1304), Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1954. DeWeese D.A., “The Influence of the Mongols on the Religious Consciousness of Thirteenth Century Europe”, Mongolian Studies, Vol. 5, Bloomington: Indiana University, Research Center for Language and Semiotic Studies, 1978–1979, p. 41–78. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 120–134. Dondaine A., “Ricoldiana. Notes sur les oeuvres de Ricoldo da Montecroce”, Archivum Fratrum Praedicatorum, Vol. 37, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1967, pp. 162–170. George-Tvrtković R., “After the Fall: Riccoldo da Montecroce and Nicholas of Cusa on Religious Diversity”, Theological Studies, Vol. 73/3, Milwaukee: Marquette University, 2012, pp. 641–662. Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Daffinà P., Leopardi C., Lungarotti M.C., 341 ROMAN HAUTALA Menestò E., Petech L., (eds.), Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 1989. Golden P.B., Codex Cumanicus, Carrie: A Full Text Electronic Library. Available at: http://vlib.iue.it/carrie/texts/carrie_books/paksoy2/cam2.html Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011. Haluscynskyj T.T., Wojnar, M.M., (eds.), Acta Innocentii P.P. IV (1243–54) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1962. Hillgarth J.N., Ramon Lull and Lullism in Fourteenth-Century France, Oxford: Clarendon Press, 1971. Holder-Egger O., (ed.), “Alberti Milioli notarii Regini liber de temporibus”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXXI, Hannover: Bey den Brüdern Hahn, 1903, pp. 336– 579. Iskhakov D.M., Izmaylov I.L., Etnopoliticheskaya istoriya tatar (III – seredina XVI vv.), Kazan: Shkola Publ., 2007. Jackson P., “Mongols and the Faith of the Conquered”, in Amitai R., Biran M., (eds.), Mongols, Turks, and Others. Eurasian Nomads and the Sedentary World, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2005, pp. 245–290. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Jackson P., “World-conquest and Local Accommodation: Threat and Blandishment in Mongol Diplomacy”, in Woods J.E., Pfeiffer J., Quinn S.A., Tucker E., (eds.), History and Historiography of Post-Mongol Central Asia and the Middle East: Studies in Honor of John E. Woods, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 2006, pp. 3–22. Jensen K.V., Riccoldo da Monte di Croce’s ‘Libellus ad nationes orientales’, Electronic publications of the University of Southern Denmark, 1998. Available at: http://kvj.sdu.dk/Riccoldo/IntroF.html Khakimov R.S., “Zolotaya Orda kak vershina tyurko-tatarskoy tsivilizatsii”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya, Vyp. 1, Kazan: Sh. Marjani Institute of History of AS RT, 2008, pp. 14–21. Kostyukov V.P., “Buddizm v kul’ture Zolotoy Ordy”, Tyurkologicheskiy sbornik, 2007– 2008: istoriya i kul’tura tyurkskikh narodov Rossii i sopredel’nykh stran, Pod redaktsiey S.G. Klyashtornogo i dr., Moscow: Vostochnaya literatura RAN Publ., 2009, pp. 189–237. Krawulsky D., The Mongol Īlkhāns and their Vizier Rashīd al-Dīn, Frankfurt am Main: Peter Lang International Academic Publishers, 2011. Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern im 13. Jahrhundert anhand ihres Briefwechsels, Città del Vaticano: Biblioteca Apostolica Vaticana, 1981. Malyshev A.B., “Nachalo katolicheskogo missionerstva v Zolotoy Orde”, in Mirzekhanov V.S., (ed.), Vostok–Zapad: problemy vzaimodeystviya i translyatsii kul’tur: Sbornik nauchnykh trudov, Saratov: Saratovskiy universitet, 2001, pp. 140–145. Malyshev A.B., “Soobshchenie anonimnogo minorita o missionerskikh punktakh frantsiskantsev v Zolotoy Orde v XIV v.”, Arkheologiya Vostochno-Evropeyskoy stepi, Vol. 4, Saratov: Nauchnaya kniga, 2006, pp. 183–189. Marino Sanudo Torsello, Book of the Secrets of the Faithful of the Cross = Liber secretorum fidelium cruces, Lock P., (ed.), Burlington: Ashgate Publishing, 2011. Matthaeus Parisiensis Chronica majora, Vol. V, Luard H.R., (ed.), London: Longman Publishing, 1880. May T., The Mongol Conquest in World History, London: Reaktion Books, 2011. McInerny R., “Ethics”, in Kretzmann N., Stump E., (eds.), The Cambridge Companion to Aquinas, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1995, pp. 196–216. 342 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION Melloni A., Innocenzo IV. La concezione e l’esperienza della Cristianità come Regimen Unius Personae, Genova: Casa Editrice Marietti, 1990. Melville C., “Padshah-i Islam: Тhe Conversion of Sultan Mahmud Ghazan Khan”, Pembroke Papers, Vol. 1, Cambridge: University of Cambridge, Centre of Middle Eastern Studies, 1990, pp. 159–177. Moorman J., A History of the Franciscan Order: From Its Origins to the Year 1517, Oxford: Oxford University Press, 1968. Morgan D.O., The Mongols, Oxford: Blackwell Publishing, 1986. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. Moule A.C., Christians in China before the Year 1550, London: Society for Promoting Christian Knowledge, 1930. Muldoon J., “The Nature of the Infidel: The Anthropology of the Canon Lawyers”, in Idem (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, pp. 55–64. Osipian A., “Baptised Mongol Rulers, Prester John and the Magi: Armenian Image of the Mongols Produced for the Western Readers in the Mid-Thirteenth – Early Fourteenth Centuries”, in Tübach J., Vashalomidze S.G., Zimmer M., (eds.), Caucasus during the Mongol Period = Der Kaukasus in der Mongolenzeit, Wiesbaden: Reichert Verlag, 2012, pp. 153–168. Pfeiffer J., “Reflections on a ‘Double Rapprochement’: Conversion to Islam among the Mongol Elite during the Early Ilkhanate”, in Komaroff L., (ed.), Beyond the Legacy of Genghis Khan, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2006, pp. 369–389. Phillips J.R.S., The Medieval Expansion of Europe, Oxford, New York: Oxford University Press, 1988. Raymond Lulle, Le livre du gentil et des trois sages: version française médiévale complétée par une traduction en français moderne, Llinarès A., (ed.), Paris: Presses universitaires de France, 1966. Richard J., “Le discours missionnaire: l’exposition de la foi chrétienne dans les lettres des papes aux Mongols”, in Prédication et propagande au Moyen Age: Islam, Byzance, Occident: Penn-Paris-Dumbarton Oaks Colloquia, III, session des 20–25 octobre 1980, Paris: Presses Universitaires de France, 1983, pp. 257–268. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., Au-delà de la Perse et de l’Arménie. L’Orient latin et la découverte de l’Asie intérieure. Quelques textes inégalement connus aux origines de l’alliance entre Francs et Mongols, 1145–1262, Turnhout: Brepols Publishers, 2005. Rinaldus O., (ed.), Annales Ecclesiastici ab anno MCXCVIII ubi Card. Baronius desinit, Vols. XIII–XV, Romae: excudebat Mascardus, 1646–1652. Ripoll T., (ed.), Bullarium Ordinis FF. Praedicatorum, Vol. II: Ab Anno 1281 ad 1430, Romae: typis & sumtibus H. Mainardus, 1730. Roberg B., “Die Tartarem auf dem 2. Konzil von Lyon 1274”, Annuarium historiae conciliorum; internationale Zeitschrift für Konziliengeschichtsforschung. Vol. 5, Paderborn: Ferdinand Schöningh Verlag, 1973, pp. 241–300. Rodenberg C., Epistolae saeculi XIII regestis pontificum romanorum selectae, Vol. II, München: Monumenta Germaniae Historica, 1982. Roger Bacon, Opus majus, Vol. III, Bridges J.H., (ed.), London: Williams & Norgate, 1900. Röhricht R., “Lettres de Ricoldo de Monte-Croce”, Archives de l’Orient latin, Vol. 2, Paris: Société de l’Orient latin, 1884, pp. 258–296. Ryan J.D., “Nicholas IV and the Evolution of the Eastern Missionary Effort”, Archivum Historiae Pontificiae, Vol. 19, Romae: Pontificia Universitas Gregoriana, Facultas Historiae Ecclesiasticae, 1981, pp. 79–95. Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations 343 ROMAN HAUTALA in Asia”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 8/3, Cambridge: Cambridge University Press, 1998, pp. 411–421. Salimbene di Adam, Cronaca, Nobili C.S., (ed.), Roma: Istituto Poligrafico dello Stato, 2002. Schmieder F., “Nota sectam maometicam atterendam a tartaris et christianis: The Mongols as Non-Believing Apocalyptic Friends around the Year 1260”, Journal of Millennial Studies, Vol. I/1, Boston: Center for Millennial Studies at Boston University, 1998, pp. 1–11. Schmieder F., “Tartarus valde sapiens et eruditus in philosophia”, in L’étranger au Moyen Âge: XXXe Congrès de la SHMES, (Göttingen, juin 1999), Paris: Publications de la Sorbonne, 2000, pp. 271–281. Sinor D., Inner Asia and Its Contacts with Medieval Europe. London: Variorum Reprints, 1977. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Starzer A., Redlich O., “Eine Wiener Briefsammlung zur Geschichte des Deutschen Reiches und der sterreichischen Länder in der zweiten Hälfte des XIII. Jahrhunderts”, Mittheilungen aus dem vaticanischen Archive, Vol. II, Wien: In Commission bei F. Tempsky, 1894. Stoyanov V., “Codex Cumanicus: istoriya izucheniya”, Materialy po istorii, arkheologii i etnografii Tavrii, Vol. 10, Simferopol’: Krymskoe otdelenie Institut vostokovedeniya im. A.E. Krymskogo NAN Ukrainy, 2003, pp. 481–505. Svet Ya.M., Posle Marko Polo. Puteshestviya zapadnykh chuzhezemtsev v strany trekh Indiy, Moscow: Nauka Publ., 1968. Tãnase T., “Le ‘khan’ Nogaï et la géopolitique de la mer Noire en 1287 à travers un document missionnaire: la lettre de Ladislas, custode de Gazarie”, Annuario dell’Istituto romeno di cultura e ricerca umanistica di Venezia, Vol. 6–7, Venezia, Bucarest: Casa editrice dell’Istituto culturale romeno, 2004–2005, pp. 267–301. Tăutu A.L., (ed.), Acta Urbani IV, Clementis IV, Gregorii X (1261–1276) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1953. Tăutu A.L., (ed.), Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966. Tizengauzen V.G. Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Vol. 1: Izvlecheniya iz sochineniy arabskikh, St. Petersburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1884. Tolan J.V., Saracens. Islam in the Medieval European Imagination, New York: Columbia University Press, 2002. Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929. Varvarovskiy Yu.E., Ulus Dzhuchi v 60–70-e gody XIV veka, Mirgaleev I.M., (ed.), Kazan: Sh. Marjani Institute of History of AS RT, 2008. Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde. Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie, Astrakhan’: Astrakhanskiy Kreml’ Publ., 2007. Vincentius Bellovacensis, Speculum historiale, Mentelin J., (ed.), Strasbourg: Johann Mentelin, 1473. Vose R., Dominicans, Muslims and Jews in the Medieval Crown of Aragon, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009. Watts P.M., “Talking to Spiritual Others: Ramon Llull, Nicholas of Cusa, Diego Valadés”, in Muldoon J., (ed.), Travellers, Intellectuals, and the World beyond Medieval Europe, Farnham, Burlington: Ashgate Publishing, 2010, pp. 129–144. Whalen B.E., Dominion of God: Christendom and Apocalypse in the Middle Ages, Cambridge: Harvard University Press, 2009. William of Adam, How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: 344 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012. Yurchenko A.G., Khan Uzbek: Mezhdu imperiey i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt, St. Petersburg: Evraziya Publ., 2012. 345 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА: ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ УЛУСА ДЖУЧИ С ПОЛЬШЕЙ И ВЕНГРИЕЙ Польский минорит Ц. де Бридиа, автор первого отчета о восточной миссии папского легата Иоанна де Плано Карпини,1 резюмировал в следующих словах результаты изначального дипломатического контакта между Латинским миром и недавно образованной чингизидской империей: “Итак, следует знать, что, согласно тартарам и некоторым другим, механизм этого обитаемого мира делится на две главные [части]; а именно, на восточную и западную, простирающиеся от места восхода солнца до места его захода в летнее и зимнее время. Запад же начинается от земли Ливонии и продолжается от Пруссии вплоть до Греции и далее и заключает в себе вселенскую церковь католической веры. Отчего и тартары признают апостольскую власть ‘великого папы’ по всему западу. Оставшаяся же часть называется восточной, в которой располагается земля тартар, где восток сходится с севером, соседствуя с северным моремокеаном. И она зовется Моал”.2 Таким образом, Ц. де Бридиа не только 1 Ц. де Бридиа написал свою “Историю тартар” во францисканском конвенте Кракова 30 июля 1247 года; Richard J., “Sur le pas de Plancarpin et de Rubrouck: La lettre de Saint Louis a Sartaq”, Journal des Savants, Paris: Académie des inscriptions & belles-lettres, 1977, p. 54; Szcześniak B., “Notes and Remarks on the Newly Discovered Tartar Relation and the Vinland Map”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 86/4, New Haven: American Oriental Society, 1966, p. 374; The Vinland Map and the Tartar Relation, Skelton R.A., Marston Th.E., Painter G.D., (eds.), New Haven: Yale University Press, 1965, pp. 40, 42. В своем отчете он, по большей части, основывался на устном докладе Бенедикта Полония, спутника Иоанна де Плано Карпини. Однако его “История” включает ряд деталей, не встречающихся ни в отчете Бенедикта Полония, ни в тексте самого брата Иоанна. Поэтому резонно было бы предположить, что Ц. де Бридиа лично побывал на территории татар и, возможно, был среди тех спутников Иоанна де Плано Карпини, которые, по словам брата Иоанна, удерживались в улусе Мауци в левобережной Украине вплоть до его возвращения из Монголии. Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Daffinà P., Leopardi Cl., Lungarotti M.C., Menestò E., Petech L., (eds.), Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 1989, ix, 18, pp. 312, 386; Jackson P., “Franciscans as Papal and Royal Envoys to the Tartars (1245–1255)”, in Robson M.J.P., (ed.), The Cambridge Companion to Francis of Assisi, Cambridge: Cambridge University Press, 2012, p. 233. 2 Sciendum igitur quod secundum Tartaros et quosdam alios habitabilis mundi huius machina diuiditur in duas principales [partes], orientalem uidelicet et occidentalem, large sumptas secundum quod sol oritur et occidit estiuo tempore et brumali. Inchoatur autem occidens a terra Liuonie et uadit a Prusia usque in Greciam et deinceps et continet in se uniuersam ecclesiam 347 ROMAN HAUTALA очерчивал границы Европы, охарактеризованной доминированием католической религии, но и констатировал подчинение основной части евразийского континента монгольской империи, отныне непосредственно граничившей с Латинским миром. Кочевническая империя представлялась незыблемым государственным объединением, и католическая Европа была поставлена перед необходимостью урегулирования новых политических взаимоотношений, где главная роль отводилась главе Римской церкви. Достижению актуальных внешнеполитических целей была посвящена уже сама миссия Иоанна де Плано Карпини, отправившегося на Восток по распоряжению папы Иннокентия IV. Папский легат покинул Лион 16 апреля 1245 года, достиг ставки Бату 4 апреля следующего года и по требованию Бату проследовал в Монголию, прибыв в ставку Гуюка в Сира Орде 22 июля 1246 года. После относительно длительного пребывания в Монголии Иоанн де Плано Карпини получил разрешение вернуться в Европу 13 ноября 1246 года и вернулся в Лион 18 ноября 1247 года.3 По словам брата Иоанна,4 ему было поручено собрать всевозможные сведения о татарах, в первую очередь военного характера: в восьми первых главах его отчета повсеместно встречается информация о боевых силах кочевников, и, в частности, восьмая глава описывает способы ведения войны против татар.5 Однако более важной целью дипломатической миссии Иоанна де Плано Карпини было доставить татарскому правителю послания Иннокентия IV, в которых понтифик выказывал геополитические амбиции, схожие с чингизидскими претензиями на мировое владычество, и требовал отчета за недавнее нападение на католические территории для выяснения ближайших намерений главы кочевнической империи. В первую очередь послание Иннокентия IV “Dei patris immensa”, адресованное 5 марта 1245 года “царю и народу тартар с пожеланием познать путь истины”,6 содержало призыв приобщиться к христианской вере и служило цели провозглашения примата папской власти. Понтифик настаивал на своей личной обязанности контроля над нравственным уровнем людей в силу своей преемственности власти апостола Петра, наместника Христа, и catholice fidei. Vnde et Tartari appelant apostolicum ‘magnum papam’ per totum occidentem. Reliqua vero pars dicitur orientalis, in qua posita est terra Tartarorum ubi oriens iungitur aquiloni, habens contiguum mare occeanum aquilonis, et appelatur Moal. C. de Bridia, Hystoria Tartarorum, Önnerfors A., (ed.), Berlin: de Gruyter, 1967, 2, p. 4. 3 Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, London: Faber, 1971, pp. 89, 94; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, pp. 37, 57, 59. 4 Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Prologus 2, pp. 228, 337–338. 5 Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005, p. 91. 6 regi et populo Tartarorum viam agnoscere veritatis; Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern im 13. Jahrhundert anhand ihres Briefwechsels, Città del Vaticano: Biblioteca Apostolica Vaticana, 1981, no. 20, s. 142. 348 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА указывал на особые полномочия в вынесении вердикта о моральном поведении людей и, в частности, татарского хана.7 Второе письмо папы, “Cum non solum” (от 13 марта 1245 года), содержало порицание правителя татар за недавнее нападение и продолжающуюся агрессию и побуждение исполнить акт покаяния: “Поскольку не только люди, но и неразумные животные, как и элементы мирового механизма соединены в одно неким врожденным союзом по примеру высших духов, чьи сонмы Бог, творец всего сущего, разделил вечным постоянством мирного распорядка; не без основания мы вынуждены выразить крайнее изумление по поводу того, что вы, как мы слышали, напав как на христианские, так и другие области, и разорив их ужасающим опустошением, в неустанном неистовстве до сих пор не прекращаете простирать хищнические руки к дальнейшим пределам и, разрывая связь естественного родства и не щадя ни пола, ни возраста, вы свирепствуете против всех без различия, предавая всех мечу. Мы поэтому, следуя примеру миролюбивого Царя и желая жить в единстве мира из страха перед Богом, побуждаем всех вас, просим и настоятельно увещеваем, дабы, полностью воздержавшись в дальнейшем от этих нападений и, в особенности, от преследования христиан, вы умиротворили гнев божественного величия, без сомнения, вызванный всеми вашими столь тяжкими преступлениями, посредством надлежащего исполнения акта покаяния”.8 В свою очередь, в ответном письме великий хан Гуюк выражал явное раздражение в отношении идеологических амбиций папы только на основе его верховенства в среде католического мира. По мнению Гуюка, недавние военные успехи татарской армии являлись более весомым аргументом в доказательстве особой симпатии Всевышнего: “Серия твоих писем содержала заключение, что мы должны креститься и стать христианами. На что мы отвечаем тебе коротко, что мы не понимаем, почему мы должны это сделать? На другое, что содержалось в твоих письмах, а именно, на то, 7 Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern, no. 20, s. 143–144. 8 Cum non solum homines verum etiam animalia irrationalia nec non ipsa mundialis elementa machine quadam nativi federis sint unione coniuncta, exemplo supernorum spirituum, quorum agmina universorum conditor deus perpetua pacifici ordinis stabilitate distinxit, mirari non inmerito cogimur vehementer, quod vos, sicut audivimus, multas tam Christianorum quam aliorum regiones ingressi, horribili eas desolatione vastatis, et adhuc continuato furore depopulatrices manus ad ulteriores extendere non cessantes, soluto cognationis vinculo naturalis, nec sexui nec etati parcendo, in omnes indifferenter animadversionis gladio desevitis. Nos igitur, pacifici regis exemplo cunctos in unitate pacis sub dei timore vivere cupientes, universitatem vestram monemus, rogamus et hortamur attente, quatinus ab impugnationibus huiusmodi et maxime Christianorum persecutionibus de cetero penitus desistentes, super tot et tantis offensis divine maiestatis iram, quam ipsorum exacerbatione vos non est dubium graviter provocasse, per condigne satisfactionem penitentie complacetis. Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern, no. 21, s. 147–148. 349 ROMAN HAUTALA что ты поражен убийством стольких людей и, в особенности, христиан, прежде всего, поляков, моравов и венгров; мы отвечаем тебе таким же образом, что мы этого не понимаем ... Мы в свою очередь, поклоняясь Богу, силою Бога опустошили всю землю от востока вплоть до запада. И если бы это не было волей Бога, что могли бы сделать люди?”.9 Любопытным, однако, представляется то, что Гуюк воспринял цель посольства брата Иоанна как попытку признать подчинение папы татарам.10 Утверждение Иннокентия IV об исключительно мирном характере миссии Иоанна де Плано Карпини воспринималось в контексте татарского представления о дипломатической деятельности в период единства империи: установление мира с татарами означало одновременно безусловное подчинение ханской власти.11 С точки зрения татар, сам брат Иоанн подтверждал намерения понтифика уже при первом контакте с кочевниками в западных пределах Джучидов: “Мы ответили им, что были послами господина папы, господина и отца христиан, который послал нас как к царю, так и к властителям и всем тартарам по той причине, что ему было угодно, чтобы все христиане были друзьями тартар и имели с ними мир”.12 Поэтому Гуюк выражал одобрение неправильно понятому намерению папы, но тем не менее отказывал ему в установлении мирных отношений вплоть до личного изъявления покорности понтифика в ставке хана: “Силою Бога, император всех людей, великому Папе подлинное 9 Tuarum continebat series litterarum, quod deberemus baptiçari et effici christiani. Ad hoc tibi breviter respondemus, quod hoc non intelligimus qualiter hoc facere debeamus. Ad aliud quod etiam in tuis litteris habebatur, scilicet quod miraris de tanta occisione hominum et maxime christianorum et potissime Pollonorum, Moravorum et Ungarorum, tibi taliter respondemus quod etiam hoc non intelligimus ... Nos autem Deum adorando in fortitudine Dei ab oriente usque in occidentem delevimus omnem terram. Et si hec Dei fortitudo non esset, homines quid facere potuissent? Benedictus Polonus, “Relatio”, in Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929, 13, p. 143. 10 Voegelin E., “The Mongol Orders of Submission to European Powers, 1245–1255”, in The Collected Works of Eric Voegelin, Vol. 10: Published Essays 1940–1952, Sandoz E., (ed), Columbia and London: University of Missouri Press, 2000, p. 90. 11 Показательна в данном контексте реакция татар на визит в ставку великого хана Мунке францисканца Гийома де Рубрук, всеми силами избегавшего оставить впечатление, что целью его миссии было бы изъявить подчинение французского короля Людовика IX ханской власти: “И они поражались, продолжая повторять: ‘Зачем вы тогда пришли, если не для того, чтобы заключить мир?’. Ибо они стали настолько надменными, что верят, что весь мир желает заключить с ними мир” (Et ipsi mirabantur semper repetentes: “Quare uenistis, ex quo non uenistis facere pacem?”. Ipsi enim iam in tantam superbiam sunt erecti, quod credant quod totus mundus desideret facere pacem cum eis). Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011, xxviii, 2–3, p. 146; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 90. 12 Quibus respondimus quod eramus nuntii domini pape, qui Christianorum dominus erat et pater, qui nos idcirco mittebat, tam ad regem quam ad principes et Tartaros omnes, quia placebat eidem quod Christiani omnes Tartarorum essent amici, et pacem haberent cum eis; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, ix, 8, p. 306. 350 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА письмо, не оставляющее никаких сомнений. Проведя совет, чтобы иметь с нами мир, ты, Папа, и все христиане, послал к нам посла, как мы услышали от него и как написано в твоем письме. Следовательно, если вы желаете иметь с нами мир, ты, Папа, и все короли и властители 13 никоим образом не откладывайте прийти ко мне для определения условий мира. И тогда услышите наш ответ, как и, равным образом, нашу волю”.14 Согласно Иоанну де Плано Карпини, отказ от подчинения великому хану имел неизбежным следствием начало войны с татарами.15 Более того, брат Иоанн утверждал, что Гуюк уже вынес решение о начале войны против Европы после своей интронизации на все-имперском курултае: “Вышеназванный хан Гуюк вместе со всеми правителями поднял знамя против церкви Бога и Римской империи и против всех королевств христиан и народов Запада”;16 и прибавлял к сказанному, что “на упомянутом же курултае были назначены воины и начальники войска ... Одно войско должно войти через Венгрию, другое – через Польшу”.17 Таким образом, Иоанн де Плано Карпини привез в Европу известие о намерении Гуюка возобновить экспансию на западе (не подтверждающееся ни одним ориентальным источником18). Однако отдельное указание брата Ц. де Бридиа на разгоревшийся конфликт между великим ханом Гуюком и джучидским правителем Бату объясняло причину, помешавшую осуществлению этих планов: “Говорят, кроме того, братья, что [Бату] обратился из своей империи к Гуюку. Более того, между ними возник великий раздор. И если он продолжится далее, христиане получат 13 В параллельном персидском переводе послания Гуюка здесь было использовано уничижительное выражение “царьки”; Jackson P., The Mongols and the West, p. 47. 14 Dei fortitudo, omnium hominum Imperator, magno Pape litteras certissimas atque veras. Habito consilio pro pace habenda nobiscum, tu Papa et omnes christiani, nuntium tuum nobis transmisisti sicut ab ipso audivimus, et in tuis litteris habebatur. Igitur si pacem nobiscum habere desideratis, tu Papa et omnes Reges et potentes, pro pace diffinienda ad me venire nullo modo postponatis, et tunc nostram audietis responsionem pariter atque voluntatem. Benedictus Polonus, “Relatio”, 13, pp. 142–143; см. также: “Chronicon fratris Salimbeni de Adam”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXXII, Holder-Egger O., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1913, p. 208. 15 sibi subiugare debeant omnem terram, nec cum aliqua gente pacem habere debeant, nisi subdatur eis; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, v, 18, p. 264; см. также: Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, vii, 5, pp. 284–285, viii, 2, p. 293. 16 Cuyuccan predictus erexit cum omnibus principibus vexillum contra Ecclesiam Dei et romanum Imperium, et contra omnia regna Christianorum et populous Occidentis; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, viii, 2, p. 294. 17 In predicta autem curia sunt bellatores et principes exercitus assegnati … Unus exercitus debet intrare per Hungariam, secundus per Poloniam; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, viii, 4, p. 295; см. также: Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, viii, 5, p. 295, ix, 38, p. 323. 18 Jackson P., “The Dissolution of the Mongol Empire”, Central Asiatic Journal, Vol. 22, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1978, p. 200. 351 ROMAN HAUTALA передышку от татар на многие годы”.19 Защита Европы от потенциального татарского вторжения Не дожидаясь окончания миссии Иоанна де Плано Карпини, папа Иннокентий IV принял определенные предохранительные меры для отражения возможной татарской агрессии против Европы. Первый Лионский собор католической церкви, начавшийся через два месяца после отправления брата Иоанна на Восток, уделял некоторое внимание татарской угрозе. После завершения собора понтифик сообщал в своей циркулярной булле ряду европейских правителей сущность шестнадцатого канона собора, содержавшего перечень мер, которые должны были обезопасить восточные границы Латинского мира: “по решению святого Собора мы увещеваем всех вас, вопрошаем и настоятельно побуждаем, повелевая, чтобы, тщательно исследовав дорогу и подход, по которым этот народ [тартар] мог бы войти в вашу землю, вы позаботились укрепить их рвами или также стенами, либо другими строениями или теми сооружениями, которые вы сочтете целесообразными, таким образом, чтобы путь вторжения этого народа к вам не оказался беспрепятственным, и об их вторжении можно было своевременно сообщить Апостольскому престолу для того, чтобы предназначить в связи с этим для вас помощь правоверных и дабы вы оказались, помощью Господа, защищенными от посягательства и нападения этого народа”.20 Таким образом, своим постановлением собор целиком и полностью препоручал защиту от первого натиска агрессоров тем странам, которые граничили с монгольской империей, откладывая на будущее рассмотрение вопроса об оказании военной помощи. В оправдание решения католических прелатов можно отметить обещание предоставить пропорциональную финансовую помощь для возведения фортификационных сооружений, которая тем не менее должна была поступить от церковных доходов стран, находившихся под непосредственной угрозой вторжения.21 19 Dicunt preterea fratres quod [Bati] iam ad Cuiuc can ex ipsius imperio reuertatur. Insuper inter eos est discordia magna, que si processum habuerit, christiani poterunt per plures annos a Tataris respirare. C. de Bridia, Hystoria Tartarorum, 30, p. 21. 20 sacro suadente concilio, universitatem vestram monemus, rogamus et hortamur attente mandantes, quatenus viam et aditus, unde in terram vestram gens ipsa posset ingredi, sollertissime perscrutantes, illos fossatis vel et muris seu aliis aedificiis aut artificiis, prout expedire videritis, taliter praemunire curetis, quod eiusdem gentis ad vos ingressus patere de facili nequeat, sed prius Apostolicae Sedi huic denuntiari possit adventus, ut ea vobis fidelium destinante succursum, contra conatus et insultus gentis ipsius tuti esse, adiutore Domino, valeatis; Acta Innocentii P.P. IV (1243–54) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj Th.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/1, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1962, no. 23, p. 55. 21 Acta Innocentii P.P. IV, no. 23, pp. 55–56. 352 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА По замыслу участников собора и самого папы защитные укрепления на восточных границах Европы должны были временно сдержать натиск неприятеля; однако ни король Венгрии, ни польские правители не получили ясных гарантий о предоставлении своевременной военной помощи с запада. Так, в своем послании от 30 января 1247 года Иннокентий IV писал венгерскому королю Беле IV: “мы настоятельно вопрошаем твою светлость и побуждаем, дабы, приготовившись к стойкому сопротивлению тартарам, ты не откладывал сообщить нам как можно скорее об их наступлении на твои края после того, как ты тщательно исследуешь и будешь иметь достоверные сведения об этом наступлении. Ты можешь быть уверен в том, что всем крестоносцам, оказывающим помощь Святой земле и империи Романии, и другим, где бы они не находились, мы незамедлительно прикажем спешно направиться к тебе на помощь”.22 Таким образом, папа извещал Белу IV, что помощь Венгрии должна была поступить в рамках крестового похода;23 однако Иннокентий IV не рассматривал той возможности, что за время переброски крестоносцев с Ближнего Востока или даже из Константинополя основная часть королевства могла быть опустошена татарами. В свою очередь, под влиянием слухов о предполагаемом наступлении татар во главе с Гуюком, полученных как от Иоанна де Плано Карпини, посетившего венгерского короля в августе или сентябре 1247 года, так и от собственных послов, вернувшихся от татар;24 Бела IV писал в своем ответном письме Иннокентию IV25: “Ибо изо дня в день до нас доходят слухи о тартарах, что они собрались не только против нас, вызывающих у них чрезвычайный гнев ... но и, более того, против всего христианства; и, как достоверно говорят многие достойные доверия [люди], они 22 celsitudinem regiam rogamus attentius et hortamur, quatenus ad resistendum eis viriliter te accingens, quam primo de ipsorum adventu ad partes tuas, quod diligenter investigari facias, intellexeris certa nova, nobis non differas intimare; Sciturus pro certo, quod in continenti omnes crucesignatos in succursu Terre sancte ac Imperii Romanie, ac alios ubicumque fuerint, in tuum cum festinatione succursum accedere faciemus. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, 2 Vols., Romae: Typ. Vaticanis, 1859–1860, I, no. 379, pp. 203– 204. 23 Gładysz M., Forgotten Crusaders: Poland and the Crusader Movement in the Twelfth and Thirteenth Centuries, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2012, p. 298. 24 Sinor D., “John of Plano Carpini’s Return from the Mongols: New Light from a Luxemburg Manuscript”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 3–4, Cambridge: Cambridge University Press, 1957, p. 203; Узелац А., Под сенком пса. Татари и јужнословенске земље у другој половини XIII века, Београд, Утопија, 2, с. 134. Нора Беренд преуменьшает степень серьезности опасений Белы IV (Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001, p. 166–167), не принимая во внимания важность сведений, поступивших с Востока. 25 См. о правильной датировке этой буллы венгерского монарха в: Jackson P., The Mongols and the West, p. 79, nota 51. 353 ROMAN HAUTALA непоколебимо решили направить свое бесчисленное войско против всей Европы”.26 Указав на тот факт, что оборона Венгрии должна была стать все-европейским делом, Бела IV посчитал уместным напомнить, в каком жалком состоянии оказалось его королевство, оставленное один на один с татарами во время их первого вторжения: “Ибо мы просили в то время, когда тартары сражались против нас в нашем королевстве, по поводу совместного военного предприятия три главных курии всего христианства, а именно, вашу курию, которая считается всеми христианами и является госпожой и наставницей всех курий; и имперский двор, которому для этого мы решили подчиниться с условием, что во время упомянутого бедствия он предоставил бы нам соответствующую поддержку и помощь; мы обратились и ко двору франков: ни от кого из них мы не получил ни утешения, ни помощи, но только слова”.27 Указав далее на то, что “мы даже принимаем в нашем королевстве куманов и – о горе! – защищаем наше королевство посредством язычников”;28 венгерский монарх наконец переходил к критике папской политики: “Ибо изумляет бесконечное множество мудрых людей то, что при нынешнем положении вещей вы, наш отец, позволили покинуть границы Европы королю Франции, столь прославленному члену Церкви. Поражает, скажу, и не перестает поражать то, что апостольская милость имеет попечение о многих, как об империи Константинополя и заморских краях. Но если – Боже упаси! – они будут уступлены, это не принесет столько вреда жителям Европы, сколько, если тартарам случиться завладеть лишь нашим королевством”.29 Очевидно, папская курия недооценивала потенциал татарской угрозы 26 Rumores enim de Thartharis de die in diem nobis adveniunt, quod non solum contra nos, cui indignati sunt quamplurimum … ymmo eciam contra totam christianitatem condixerunt, et prout a quam pluribus fide dignis pro certo dicitur, firmiter in brevi proposuerint contra totam Europam suum innumerabilem exercitum destinare. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 440, p. 231. 27 Requisivimus enim, adhuc Thartharis in regno nostro dimicantibus contra nos, super condicto negocio tres tocius christianitatis principaliores Curias, scilicet vestram, que domina et magistra omnis Curie a christicolis creditur et habetur, et imperialem, cui eciam propter hoc nos submittere decreveramus, si tempore predicte pestilencie nobis competens auxilium impenderet et iuvamen; Francorum eciam Curiam requiri fecimus: de quibus omnibus nichil consolacionis vel subsidii recepimus, nisi verba. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 440, p. 231. 28 Cumanos eciam in regno nostro recepimus, et prohdolor per Paganos hodie regnum nostrum defendimus; Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 440, p. 231. 29 Admiratur enim quam plurimum sapiencium multitudo, eo quod rebus ut nunc sic se habentibus Regem Francie, tam nobilem membrum Ecclesie, de Europe finibus vestra paternitas licenciari sustinuit. Admiratur inquam et admirari non desinit, eo quod apostolica clemencia multis provideat, sicut Constantinopolitano imperio et ultramarinis partibus, que si ammitterentur, quod absit, non tamen nocerent Europe habitatoribus, quantum si regnum nostrum solum a Thartharis contingeret possideri. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 440, pp. 231–232. 354 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА и не собиралась пренебрегать собственными интересами, несмотря на настойчивые требования венгерского монарха. Иннокентий IV приложил свои основные усилия достижению альтернативных и более актуальных политических целей, на которые указывал королю Беле IV в 1259 году преемник понтифика, папа Александр IV, как на всем известное явление: “Несомненно весь мир знал, и ты, будучи его высокородной частью, не мог не осознать вместе с миром, что в то время, когда ты молил церковь об одобрении предоставления помощи, тогдашний император Ф[ридрих] свирепо подвергал Апостольский престол жестокой тирании”.30 Еще за полгода до проведения Лионского собора папа Иннокентий IV рекомендовал архиепископу Санса Эгидию, главе проповедников нескольких синхронных крестовых походов во Франции, подчеркивать первоочередную важность организации военной кампании против императора Фридриха II Гогенштауфена.31 По завершению собора пропаганда крестового похода против императора распространилась на германские территории, где внутренний конфликт затянулся на десятилетия,32 что в свою очередь объясняет отказ Иннокентия IV и его преемников предоставить конкретную военную поддержку венгерскому монарху. К чести для Иннокентия IV следует отметить, что в компенсацию своему пренебрежению безопасностью венгерского королевства понтифик попытался создать коалицию русских княжеств и Тевтонского ордена для организации “своего рода сигнальной системы на восточных границах христианства”, заимствуя выражение Веры Матузовой.33 В частности, своим посланием, адресованным 3 мая 1246 года Ярославу Всеволодовичу (отцу Александра Невского), папа инициировал переговоры по поводу организации отпора татарам. Здесь сразу же будет уместно подчеркнуть тот факт, что, с точки зрения понтифика, планируемые переговоры должны были способствовать достижению конкретных целей Апостольского престола. В своей булле Иннокентий IV ясно указывал на то, что главной целью дипломатического контакта было заключение унии с русской православной церковью. Организация сопротивления татарам стояла на втором плане, и только в конце послания, рекомендуя носителя письма, 30 Mundus certe universus agnovit, et tu egregia universitatis eius portio non potes non sensisse cum mundo, quod ea tempestate, qua ecclesiastice subventionis implorasti suffragium, F. quondam Imperator accerrima in sedem apostolicam tirannide seviebat; Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 454, p. 239. 31 Rodenberg C., (ed.), Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, 3 Vols., München: Monumenta Germaniae Historica, 1982, II, no. 78, p. 57. 32 Strayer J.R., “The Political Crusades on the Thirteenth Century”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, p. 356. 33 Матузовa В.И., Назарова Е.Л., Крестоносцы и Русь. Конец XII – 1270 г., Москва: Индрик, 2002, с. 360. 355 ROMAN HAUTALA архиепископа Пруссии, Ливонии и Эстонии и легата Апостольского престола, Альберта фон Зуербеер, Иннокентий IV писал великому князю Ярославу: “мы побуждаем твою королевскую светлость, просим и настоятельно увещеваем, повелевая, чтобы этому же легату по поводу этого и против тартар ты оказал совет, помощь и благосклонность”.34 Неясно, насколько успешными оказались эти переговоры, но в следующем послании от 23 января 1248 года, адресованном на этот раз сыну Ярославу, Александру Невскому, Иннокентий IV утверждал, ссылаясь на слова Иоанна де Плано Карпини, что суздальский князь принял унию на смертном одре в ставке Гуюка: “как узнали мы из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена меньших братьев, нашего пенитенциария, направленного к народу тартар, этот же отец твой … набожно и смиренно дал обет послушанию Римской церкви, матери своей, на руках этого же брата”.35 Упомянув похвальное решение отца, понтифик призывал князя Александра последовать его примеру: “итак, желая, чтобы ты, будучи законным наследником отцовского наследия, вместе с ним приобщился к столь великому блаженству ... мы прилагаем усилия и проявляем усердие благоразумно склонить тебя к этому, дабы ты последовал по отцовским следам”.36 Но далее Иннокентий IV уделял значительно больше внимания организации отпора татарам: “поскольку опасности можно избежать с меньшим трудом, если мы укрепимся против нее щитом предусмотрительности, мы просим как об особой услуге, дабы, как только у тебя не будет сомнений, что войско тартар направило свои стопы в сторону христиан, ты позаботился как можно быстрее оповестить об этом братьев из Тевтонского дома, пребывающих в Ливонии, чтобы, когда это известие достигнет нас посредством этих же братьев, мы могли бы подумать более своевременным образом, как, Божьей помощью, мужественно противостоять этим тартарам”.37 34 Serenitatem regiam rogamus, monemus et hortamur attente, mandantes, quatenus eidem Legato super hiis et contra Tartaros impendas sibi consilium, auxilium et favorem; Acta Innocentii P.P. IV, no. 26a, pp. 66–67. 35 sicut dilecto filio fratre Johanne de Plano Carpino de Ordine fratrum Minorum, poenitentiario nostro, ad gentem Tartaricam destinato, referente didicimus, idem pater tuus … obedientiae Romanae Ecclesiae matris suae in eiusdem fratris manibus devote ac humiliter se devovit. Acta Innocentii P.P. IV, no. 59, pp. 110–111. Отчет самого брата Иоанна не содержит этих сведений; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, ix, 37, p. 323. 36 Cupientes itaque te una cum ipso tantae beatitudinis participem fieri, qui in paterna haereditatae suus haeres legitimus extitisti ... apponimus studium et diligentiam adhibemus, ut ad hoc te prudenter possimus inducere, quod tui patris vestigia salubriter imiteris. Acta Innocentii P.P. IV, no. 59, p. 111. 37 quia pericula possunt facilius evitari, si contra ipsa per providentiae clipeum muniamur, pro speciali munere petimus, ut quamcito tibi constiterit, quod Tartarorum exercitus versus christianos dirigat gressus suos, id quamtotius Fratribus de Domo Theutonica in Livonia 356 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА Таким образом, в обмен на согласие заключить церковную унию и оповестить папскую курию об агрессивных намерениях татар, новгородский князь получил довольно ненадежное обещание военной поддержки с запада. Тем не менее князь Александр временно принял условия папы, что явствует из проникнутого энтузиазмом ответа Иннокентия IV от 15 сентября 1248 года: “Господь отверз очи твоего рассудка и наполнил твои чувства лучами своей ясности, поскольку, как мы доверенно узнали из сообщения преподобного брата нашего, архиепископа Пруссии, легата Апостольского престола, ты преданно искал и благоразумно нашел тропу справедливости, по которой ты смог бы достичь счастливым и кратчайшим путем врат рая”.38 Понтифик с радостью констатировал принятие Александром личной унии с Римской церковью и намерение новгородского князя способствовать основанию новой католической епархии в Пскове: “ты просил самым благоверным образом быть присоединенным через истинное послушание к главе этой же церкви в качестве ее члена, страстно желая, в знак этого послушания, возвести кафедральную церковь латинян в твоем городе Пскове”.39 Очевидно, что Александр принял решение о заключении личной унии с Римской церковью между датами составления обоих посланий папы, то есть между январем и сентябрем 1248 года. Возможно, это решение было принято Александром во время его пребывания в ставке Бату весной 1248 года, перед отправлением новгородского князя в Монголию для подтверждения своего права на правление.40 Вероятно, Александр Невский не был полностью уверен в позитивном исходе своей поездки и посчитал уместным заручиться поддержкой папы для подтверждения легитимности своей власти. Однако опасения Александра оказались напрасными: ОгульГамиш, вдова Гуюка и регентша монгольской империи, утвердила за Александром княжение в “Киеве и всей Русской земле”. Возможно, commorantibus intimare procures, ut cum istud per eosdem Fratres ad notitiam nostram pervenerit, qualiter ipsis Tartaris viriliter cum Dei adiutorio resistamus, maturius cogitare possimus. Acta Innocentii P.P. IV, no. 59, p. 112. Иннокентий IV адресовал схожие инструкции тевтонским рыцарям в Пруссии; Acta Innocentii P.P. IV, no. 58, p. 109. 38 Aperuit Dominos oculos tuae mentis et tuis infundit sensibus sui luminis claritatem, quia, sicut a venerabili fratre nostro archiepiscopo Prusciae, Apostolicae Sedis Legato, accepimus intimante, tu quaesisti fideliter et invenisti prudenter directionis semitam, per quam sub felici posses compendio ad paradisi ianuam pervenire; Acta Innocentii P.P. IV, no. 65, p. 117. 39 uniri per veram oboedientiam tamquam membrum capiti eidem Ecclesiae devotissime postulasti, in ipsius oboedientiae signum affectans, in Pleskowe civitate tua Latinorum ecclesiam erigere cathedralem; Acta Innocentii P.P. IV, no. 65, p. 117. 40 Папские послания косвенно указывают на тот факт, что князь Александр отправился в Монголию в 1248 году, а не годом ранее, как это утверждает автор “Лаврентьевской летописи”; ср.: Лаврентьевская летопись, Полное собрание русских летописей, Том 1, Карский Е.Ф., (ред.), Москва: Издательство восточной литературы, 1962, стб. 472. 357 ROMAN HAUTALA постановление Огуль-Гамиш не вполне удовлетворяло надежды Александра, поскольку фактическая власть во Владимирском княжестве была закреплена за его братом Андреем. Как бы то ни было, решением Огуль-Гамиш власть в Северо-Восточной Руси была передана дому Ярослава Всеволодовича. По возвращению из Монголии Александр более не нуждался в поддержке Иннокентия IV и отказался от соблюдения условий церковной унии, прервав, тем самым, дипломатические сношения с папской курией.41 Более перспективными оказались переговоры Иннокентия IV с Даниилом Галицким. Еще по дороге из Польши в ставку Бату, Иоанн де Плано Карпини попытался вступить в контакт с галицким князем. Но во время своего первого визита галицкого княжеского двора брат Иоанн не смог встретиться с Даниилом Романовичем, поскольку тот отправился в ставку Бату, чтобы признать формальную зависимость от главы джучидского улуса при условии сохранения значительной автономии Галицко-Волынского княжества. Тем не менее Иоанн де Плано Карпини имел возможность встретиться в Галиче с местными православными прелатами, чтобы представить им и брату Даниила, Василько, содержание отдельного папского послания “Cum simus super” с призывом воссоединения восточной и западной церквей. По словам брата Иоанна, призыв понтифика был принят чрезвычайно доброжелательно, но ратификации унии помешало отсутствие на месте Даниила.42 Однако при повторном посещении галицкого княжеского двора, после своего возвращения из Монголии (9 июня 1247 года), брат Иоанн уже смог встретиться с Даниилом Галицким, Василько Волынским и местными прелатами, которые, по словам брата Иоанна: “проведя между собой совет вместе с епископами и другими почитаемыми мужами по поводу того, что мы говорили им же, направляясь к тартарам, сообща ответили, говоря, что хотели бы иметь господина папу своим особым владыкой и отцом, а святую Римскую церковь – госпожой и наставницей”.43 Радушный прием, оказанный Иоанну де Плано Карпини в Галиче, был очевидным следствием беспокойства галицкого и волынского князей в связи с угрозой татарского вторжения: в 1246 году брат Иоанн посетил княжеский двор Галиции в тот момент, когда никто в Галиче еще не мог 41 Матузовa В.И., Назарова Е.Л., Крестоносцы и Русь, с. 329; Горский А.А., Александр Невский; Горский А.А., Два “неудобных” факта из биографии Александра Невского; Узелац А., Под сенком пса, с. 271. 42 Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, ix, 3, p. 304; Jackson P., The Mongols and the West, p. 94. 43 inter se et cum episcopis et aliis probis viris consilium habentes super iis que locuti fueramus eisdem, quando ad Tartaros procedebamus, nobis responderunt communiter dicentes quod dominum papam vellent habere in dominum specialem et in patrem, et sanctam romanam Ecclesiam in dominam et magistram; Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, ix, 48, p. 330. 358 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА предсказать исхода путешествия Даниила Галицкого в ставку Бату. В то же время беспокойство по поводу потенциальной агрессии татар подогревалось и повышенной активностью оглана Куремсы (Курумиши), основавшего свой улус в правобережной Украине.44 В свою очередь летом 1247 года прибытие папского легата ко княжескому двору совпало с распространением в Восточной Европе слухов о назревающем наступлении на Запад великого хана Гуюка. К тому же, Иннокентий IV предоставил галицкому и волынскому князьям ряд привилегий, чтобы стимулировать их сближение с папской курией. Уже буллой от 3 мая 1246 года папа принимал под покровительство владения Даниила Романовича,45 что имело немаловажное значение в связи с недавней агрессией венгерского королевства в Галиции. Посланием от 27 августа 1247 года понтифик подтверждал за Даниилом и Василько право на возвращение неких наследственных владений, незаконно удерживаемых неопределенными правителями.46 По всей видимости, под этими владениями имелись в виду территории в Штирии и Австрии, на которые галицкий и волынский князья претендовали во время их участия в войне за австрийское наследство.47 В параллельных буллах понтифик предоставлял князьям абсолютное право препятствовать представителям военных орденов приобретать в их владениях земли без их ведома и позволял местным священникам сохранить особенности православной литургии, которые не противоречили бы каноническому праву Римской церкви.48 Здесь следует снова подчеркнуть, что для Иннокентия IV главной целью и условием сближения галицкого и волынского князей с папской курией было заключение церковной унии. Как и в случае с Александром Невским, главным представителем папы в переговорах выступал его легат Альберт фон Зуербеер, получивший 7 сентября 1247 года следующие предписания в связи с подготовкой Альберта посетить Галицко-Волынское княжество: “мы повелеваем, дабы ты лично прибыл в те края. Если вышеназванный король, упорствуя в столь святом намерении, сам, как и архиепископы, епископы и другие магнаты его королевства повсюду и полностью клятвенно отрекутся от схизмы, и пообещают и поклянутся отныне придерживаться как единства веры, которую проповедует и соблюдает Римская церковь, так и вечного почитания этой же Римской церкви; нашей властью ты их восстановишь как особых и преданных 44 Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи: політична історія, територіальноадміністративний устрій, економіка, міста. (XIII–XIV ст.), відп. ред. В.А. Смолій, Київ: Інститут історії України, 2014, с. 94, 97 45 Acta Innocentii P.P. IV, no. 28, pp. 69–70. 46 Acta Innocentii P.P. IV, no. 41, p. 85. 47 Майоров А.В., Русь, Византия и Западная Европа, Серия: Studiorum Slavicorum Orbis, Вып. 1, Санкт-Петербург: “Дмитрий Буланин”, 2011, с. 688. 48 Acta Innocentii P.P. IV, no. 42, p. 86, no. 43, p. 87. 359 ROMAN HAUTALA сыновей и воплотишь в единстве с упомянутой Римской церковью, которая является матерью всего сущего”.49 Папа ясно давал понять своему легату, что он не довольствуется персональной унией князей с Римской церковью, но хотел получить от Даниила Романовича свидетельства начала постепенной латинизации местной православной церкви. Взамен, 22 января 1248 года Иннокентий IV посылал Даниилу буллу с текстом, идентичным посланию, которое понтифик адресовал тем же числом Александру Невскому и которое, как было сказано выше, содержало довольно неопределенное обещание о военной поддержке с запада.50 Посредничество папы, очевидно, способствовало сближению Даниила Галицкого с тевтонскими рыцарями в Ливонии, с которыми князь вскоре заключил договор о военном сотрудничестве.51 Однако Даниил, который должен был принимать во внимание и мнение местного православного духовенства, мог позволить себе продолжать переговоры о церковной унии только в обмен на обещания о военной поддержке в тот период, когда угроза татарского вторжения рассматривалась вполне достоверной. После же получения известия о смерти Гуюка в апреле 1248 года Даниил, очевидно, разуверился в обоснованности слухов о планируемой экспансии монгольской империи на западе и прервал переговоры с Апостольским престолом. Однако четырьмя годами позже отношения Даниила Галицкого с соседствующим огланом Куремсой резко обострились. По всей видимости, вдохновленный общеимперской фискальной реформой великого хана Мунке, в 1252 году Куремса направил своего баскака в Бакоту с явным намерением провести перепись населения в Болоховских землях для последующего сбора с них причитающейся дани. Даниил, считавший в свою очередь, что Болоховские земли находились в сфере его влияния, изгнал баскака Куремсы из Бакоты, что привело к открытому конфликту между галицким княжеством и соседствовавшим с ним татарским правителем. Несколько последующих неудачных вторжений Куремсы на территорию галицкого и волынского княжеств показали, что в начавшейся войне Куремса имел в своем распоряжении незначительные силы. Даниил 49 mandamus, quatinus personaliter ad partes illas accedens, si praefatus rex in tam sancto proposito perseverans, tam ipse quam archiepiscopi et episcopi et alii magnates regni sui, schismate quolibet penitus abiurato, promiserint et iuraverint se decetero in unitate fidei, quam Ecclesia Romana praedicat et observat, eiusdemque Romanae Ecclesiae devotione perpetuo permansuros, eos auctoritate nostra et reconcilies et tamquam speciales et devotos filios incorpores praedictae Romanae Ecclesiae, quae mater est omnium, unitati; Acta Innocentii P.P. IV, no. 46, p. 89–90. 50 Acta Innocentii P.P. IV, no. 57, p. 108. 51 Майоров А.В., “Даниил Галицкий и крестовый поход в Пруссию”, Русин: Международный исторический журнал, № 4/26, Кишинев: Общественная организация “Русь”, 2011, с. 27. 360 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА успешно сопротивлялся нападениям Куремсы и мог позволить себе в промежутке напасть на пограничные с Волынью земли ятвагов.52 Тем не менее в самом начале конфликта Даниил не мог быть уверен в том, что Бату не предоставит Куремсе подмоги, отчего галицкий князь спешно обратился за помощью к папе. В ответ на призыв о помощи со стороны галицкого князя Иннокентий IV адресовал 14 мая 1253 года свое циркулярное письмо всем христианам Богемии, Моравии, Сарбии53 и Померании54 со словами: “недавно от возлюбленнейшего во Христе сына нашего ... славного короля Рускии, близость чьих областей с тартарами позволяет ему узнать многие их секреты, посредством его извещающего письма55 мы узнали, что упомянутые тартары вскоре будут готовы как к уничтожению остатков того, что божественная доброта во многих местах спасла милостиво из их рук благодаря бегству, так и к неистовому попранию соседствующего с ними духа христианства, если только Бог им не воспротивится. Поэтому, дабы их прискорбное намерение не нашло задуманного исполнения и губительный натиск не обернулся убийством многих от их неистовства, с непоколебимой стойкостью сопротивления следует вам в первую очередь, кто подвергся их предшествующим набегам, принять такие меры (дабы их упрямое высокомерие не возросло еще больше), чтобы посредством вас их устремления встретили мужественное сопротивление неослабевающего войска”.56 Далее папа ясно указывал адресатам своего послания, что отпор агрессорам должен был быть организован в рамках анти-татарского крестового похода, для проповедования которого он посылал своего легата: “любимого сына [Опицо] аббата из Мессано ... мы предусмотрительно направили к вам, дабы сам он, как и другие, кого он признал бы для этого пригодным ... вас, проповедуя вам крест против этих 52 Ипатьевская летопись, Полное собрание русских летописей, Том 2, Шахматов А.А., (ред.), Москва: Издательство восточной литературы, 1962, стб. 828–831, 838, 840–843; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 96–100. 53 Южный регион бассейна Эльбы; Gładysz M., Forgotten Crusaders, p. 302. 54 Понтифик адресовал идентичную буллу и польским прелатам; Acta Innocentii P.P. IV, no. 89a, p. 153. 55 Вероятно, это послание Даниила привезли в Италию польские эмиссары, направленные в папскую курию для проведения процесса канонизации Св. Станислава; Gładysz M., Forgotten Crusaders, p. 302. 56 nuper carissimo in Christo filio nostro … rege Rusciae illustri, quem loci vicinitas suorum secretorum plerimque reddit participem, per litteras suas accepimus referente, praefatos Tartaros fore paratos ad delendas reliquias, quas divina benignitas in plerisque locis per fugae praesidium ab ipsorum clementer manibus liberavit et ipsius vicinia christianitatis vesano spiritus, nisi Deus eis resisteret, conculcanda. Propter quod, ne tam infelicis propositi praeconceptum sortiantur effectum, ne feralis eorum impetus in multorum debachetur excidium, obsistentium robore non repressus, interest vestra praecipue, qui prioribus ipsorum incursibus estis expositi, sic disponi, quod per vos eorum conatibus, ne cervicosa ipsorum amplius invalescat superbia, irretunsa acie viriliter resistatur. Acta Innocentii P.P. IV, no. 89, p. 152. 361 ROMAN HAUTALA тартар, как и других язычников, не меньше, чем эти же тартары, жаждущих крови христиан, он постарался укрепить знамением этого же креста”.57 Очевидно, что папа рассматривал проповедование крестового похода как наиболее эффективное средство для мобилизации массивных военных и материальных ресурсов. С другой стороны, использование сакрализированных военных действий включало ряд недостатков. В первую очередь, воплощение крестового похода занимало чрезвычайно много времени, не позволяя своевременно ответить на внешнюю угрозу. Кроме того, начиная с IV Крестового похода, всякая военная кампания, санкционированная Апостольским престолом, могла неожиданно отклониться от первоначальной цели. Упомянутая выше папская булла предполагала, что планируемая военная кампания могла быть направлена не только “против тартар”, но и против “других язычников”. Также и в более позднем послании, адресованном 19 мая 1254 года прелатам Ливонии, Эстонии и Пруссии, Иннокентий IV санкционировал проповедование крестового похода “против тартар и их приспешников”;58 под которыми, очевидно, имелись в виду те язычники, которые препятствовали Тевтонскому ордену насаждать католическую веру в Пруссии.59 Результатом проповеди крестового похода была мобилизация 60-тысячной армии во главе с богемским королем Пржемыслом Отакаром II в декабре 1254 года, то есть через полтора года после провозглашения анти-татарского крестового похода. Войско крестоносцев, включавшее в свои ряды добровольцев из Богемии, Моравии, Австрии, Бранденбурга, Саксонии, Тюрингии, Мейсена и других германских земель, по всей видимости, было одной из самых крупных армий, пересекавших территории Польши в Средневековье.60 Однако, получив в дальнейшем сведения о незначительности татарской угрозы, армия крестоносцев проследовала в Пруссию, чтобы осуществить зимой 1254–1255 годов молниеносную кампанию против местных язычников, закончившуюся 57 dilectum filium ... abbatem de Mezano ... ad vos provide duximus destinandum, ut per se ac alios quos ad hoc idoneos noverit … vobis contra ipsos Tartaros ac etiam alios paganos, christianorum sanguinem non minus eisdem Tartaris sitientes, praedicans verbum crucis, ipsius insigni charactere vos studeat praemunire. Acta Innocentii P.P. IV, no. 89, pp. 152–153. 58 Preußisches Urkundenbuch, Vol. 1: Die Bildung des Ordensstaates, Hälfte 1, Philippi R., (ed.), Königsberg i. Pr.: Hartung, 1882, no. 289, s. 217. 59 В этом послании Иннокентий IV указывал, что проповедь крестового похода в Прибалтике была организована в ответ на то, что “неистовейшие тартары, враги христианского имени, и их приспешники силятся завоевать и уничтожить земли Ливонии, Эстонии, Пруссии” (sevissimi Tartari, christiani nominis inimici, et ipsorum complices terras Livonie, Estonie, Pruscie ... occupare ac destruere moliuntur) Preußisches Urkundenbuch, I/1, no. 289, s. 216–217. Однако нападения татар на владения Немецкого ордена, вероятно, были вымыслом тевтонских рыцарей, имевших ощутимое влияние в папской курии. 60 Gładysz M., Forgotten Crusaders, pp. 304–305. 362 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА полным разгромом самбов.61 Вполне возможно, что проведение этого крестового похода принесло определенную пользу Даниилу, получившему возможность напасть на земли ятвагов.62 С другой стороны, галицкий князь смог убедится на практике, что в случае возможного татарского вторжения он не успел бы получить своевременной поддержки от папы в связи с тем, что мобилизация сил крестоносцев требовала слишком много времени, и эти силы могли быть направлены на достижение альтернативных политических целей. Следствием осознания неактуальности помощи понтифика было постепенное ухудшение в отношениях между галицким князем и Апостольским престолом, усугубившееся временным сближением папской курии с Великим княжеством Литовским. В письме, адресованном Миндовгу 5 марта 1255 года, папа Александр IV призывал литовского князя способствовать борьбе со схизмой и закреплял за ним право на новые территориальные приобретения: “Итак, поскольку с твоей стороны нам было представлено, что ты, с неутомимым усердием борющийся против королевства Руссии и его жителей, пребывающих в беспутном неверии, подчинил твоей власти некоторые земли этого королевства; принимая во внимание, что, обладая этими упомянутыми землями, соседние области язычников и неверных могут быть без труда подчинены твоему домену и присоединиться к христианскому культу, благосклонно принимая твои мольбы, мы утверждаем за тобой и твоими преемниками упомянутые земли апостольской властью”.63 Решение папы не могло не сказаться на отношениях папской курии с галицким князем, отвергнувшем в конце концов церковный союз с Римской церковью. В частности, в своем письме Даниилу от 13 февраля 1257 года Александр IV уже угрожал князю крестовым походом, поскольку: “как дошло до нашего слуха не без того, чтобы вызвать замешательство в нашем сердце, ты, забывший о всех духовных и светских благодеяниях Римской церкви, выразив совершенную неблагодарность к стольким милостям и презрев обязательства данной клятвы; не позаботился в дальнейшем исполнить публичное обещание быть послушным церкви и следовать упомянутой вере, подвергнув опасности 61 Майоров А.В., “Даниил Галицкий и крестовый поход в Пруссию”, с. 31–32 Майоров А.В., “Даниил Галицкий и крестовый поход в Пруссию”, с. 35–38. 63 Cum itaque, sicut ex parte tua propositum coram nobis, tu contra Regnum Russie ipsiusque habitatores in infidelitatis devio constitutos indefessa strenuitate decertans, nonnullas terras ipsius Regni tue subjugaveris dicioni, nos attendentes, quod de terras habente predictas, vicine paganorum et infidelium regiones de facili poterunt tuo dominio subici et acquiri cultui christiano, tuis benigne precibus annuentes, prefatas terras tibi tuisque successoribus ... auctoritate apostolica confirmamus. Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae gentiumque finitimarum historiam illustrantia maximam partem nondum edita ex tabulariis vaticanis deprompta collecta ac serie chronologica disposita, 4 Vols., Romae: Typis vaticanis, 1860–1864, I, no. 123, p. 61. 62 363 ROMAN HAUTALA свою душу, совершив беззаконие в отношении этой веры, презрев упомянутую церковь и допустив поношение Иисуса Христа”.64 Таким образом, к моменту возобновления татарского натиска на западе ГалицкоВолынское княжество оказалось вне сферы влияния Латинского мира, что незамедлительно сказалось на безопасности его восточных пределов. Любопытно отметить, что описанные выше меры Иннокентия IV по организации защиты восточных пределов Латинского мира пришлись на период относительной пассивности татар. Бату, очевидно, не считал приоритетной экспансию своего улуса в северо-западном направлении, вследствие чего он не предоставил существенной поддержки Куремсе во время его конфликта с Даниилом Галицким. Более того, именно в этот период сын Бату, Сартак, попытался наладить взаимоотношения с папской курией (несомненно, с согласия своего отца). По словам Никола да Калви, биографа Иннокентия IV, в 1253 году Сартак отправил к понтифику делегацию во главе с его личным капелланом, армянином по имени Иоанн. Посольство Сартака, однако, было арестовано противником Апостольского престола, Конрадом IV Гогенштауфеном, и удерживалось в южной Италии вплоть до смерти последнего, то есть до 21 мая 1254 года.65 После кончины Конрада посланник Сартака смог достичь папы и сообщить Иннокентию IV содержание утерянного послания, “в котором царь татар просил сущность и устав христианской религии и ритуала, чтобы быть в ней просвещенным, поскольку он стал христианином и принял таинство святого крещения”.66 Иннокентий IV ответил Сартаку благодарственным посланием от 29 августа того же года, в котором, помимо поучений в вере, понтифик сообщал сыну Бату: “воистину, поскольку, как учил через познание Бога божественный апостол Павел, сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению;67 нужно, наивыдающийся князь, чтобы ты 64 tu, sicut ad audientiam nostrum non sine cordis turbatione pervenit, tam spiritualium quam temporalium beneficiorum ipsius ecclesiae immemor, tantaeque gratiae prorsus ingratus praestiti iuramenti religione contempta, id quod circa obedientiam eiusdem ecclesiae ac praedictae observationem fidei promissise dinosceris, observare postmodum non curasti in animae tuae periculum, ipsius iniuriam fidei ecclesiae praedictae contemptum et obproprium Jesu Christi; Acta Alexandri P.P. IV (1254–1261) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj Th.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1960–1966, no. 31, p. 66. 65 Jackson P., The Mongols and the West, p. 102; Майоров А.В., “Монголы, Никея и Рим в середине XIII столетия”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 5, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 204. 66 quibus petebat formam et regulam christiane religionis et ritus, ut hiis informaretur, cum christianus esset effectus et sacri baptismatis recep(er)it sacramentum; Melloni A., Innocenzo IV. La concezione e l’esperienza della Cristianità come Regimen Unius Personae, Genova: Casa Editrice Marietti, 1990, p. 288. 67 К Римлянам 10: 10. 364 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА постарался провозгласить ясным обнародованием исповедание принятой тобой веры Христа и приложить усилия к ее распространению свидетельством благочестивых действий”.68 Папское послание Сартаку должны были, по всей видимости, отвезти те пять доминиканцев, которых Гийом де Рубрук встретил в Ани 2 февраля 1255 года.69 В частности, брат Гийом сообщал, что: “в одном городе под названием Ани ... встретились мне пять братьев-проповедников ... у них были письма папы Сартаку ... с просьбой о милости позволить им остаться в его земле и проповедовать слово Бога”;70 но прибавлял далее: “что они потом сделали, я не знаю”.71 Таким образом, неясным остается, достигло ли Сартака письмо папы. Как бы то ни было, доминиканцы не могли застать Сартака в улусе Джучи, поскольку он отправился оттуда в Монголию уже в июле 1254 года для того, чтобы принять там участие во все-монгольском курилтае во главе с великим ханом Мунке.72 Сартак проявлял очевидное стремление наладить взаимоотношения с латинянами и, по всей видимости, способствовал распространению слухов о своем крещении и среди христианских кругов Ближнего Востока. Именно известия о его про-христианской ориентации побудили французского короля Людовика IX, пребывавшего в это время в Палестине, отправить в 1253 году в улус Джучи францисканца Гийома де Рубрук.73 Однако неудачный исход этой миссии был изначально предопределен особыми инструкциями, данными брату Гийому французским монархом, согласно которым францисканский миссионер должен был приложить все свои усилия, чтобы цель его путешествия не была воспринята как попытка признать подчинение Людовика IX татарам.74 С момента прибытия Гийома де Рубрук на татарскую территорию францисканский миссионер настаивал на том, что целью его 68 Verum quia, sicut docuit ex conscientia dei divinus apostolus Paulus, corde creditur ad iustitiam, ore autem confessio fit ad salutem, oportet, excellentissime princeps, ut susceptam Christi fidem claro confessionis preconio declarare studeas, et pie actionis testimonio dilatare ; Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern, no. 39, s. 211. 69 Spuler B., Die Goldene Horde: die Mongolen in Russland 1223–1502, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1965, s. 233. 70 in quadam ciuitate nomine Ami ... inuenerunt me quinque fratres Predicatores ... et habebant litteras domini pape ad Sartach ... deprecatorias quod permitterent eos stare in terra sua et predicare uebrum Dei. Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), xxxviii, 9–10, p. 310. 71 Quid ipsi postea fecerint ego nescio; Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), xxxviii, 10, p. 312. 72 Pelliot P., “Les Mongols et la Papauté”, Revue de l’Orient chrétien, Vol. 8/28, Paris: Bureau des oeuvres d’Orient, 1931, p. 79. 73 Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), xxviii, 16, p. 158, xxxiii, 8, p. 244. 74 Richard J., “Sur le pas de Plancarpin et de Rubrouck”, p. 56; Jackson P., “Franciscans as Papal and Royal Envoys to the Tartars”, p. 228. 365 ROMAN HAUTALA путешествия было проповедование Евангелия.75 Тем не менее брат Гийом был носителем послания, адресованного французским совраном Сартаку с ясно выраженным пожеланием, “чтобы ... он стал врагом всех врагов креста”.76 Сартак, очевидно, воспринял содержание королевского письма как предложение заключения военного союза (и соответственного признания татарского сюзеренитета) и перенаправил послание, как и самого брата Гийома, к своему отцу; который в свою очередь направил брата Гийома в ставку великого хана в Монголии.77 Однако при последующей встрече с Мунке, Гийом де Рубрук резко отверг предположение, что Людовик IX предлагал бы в своем дружественном послании какое-либо военное сотрудничество с татарами.78 В своем отчете Гийом де Рубрук давал понять, что в период единства монгольской империи татары были готовы установить мирные отношения с любым народом, находившимся за ее пределами, только при условии его безоговорочного подчинения власти великого хана.79 Поэтому попытка Сартака вступить с европейцами в контакт была изначально обречена на провал в связи с тем, что условия этого контакта были неприемлемы с точки зрения западных правителей. Второе вторжение татар в Польшу С приходом к власти Берке в 1257 году приоритеты во внешней политике улуса Джучи резко изменились. В этом же году Берке принял решение передать управление улусом Куремсы в правобережной Украине оглану Бурундаю.80 Постановление нового джучидского правителя отражало ясное намерение Берке приступить к экспансии в северозападном направлении. Бурундай был одним из самых выдающихся татарских полководцев, отличившимся во время предыдущих военных кампаний в Волжской Булгарии, Северо-Восточной Руси и, что важнее, в ходе инвазии Бату в Венгрию в 1241–1242 годах. Таким образом, Бурундай обладал опытом военных действий против европейцев, и от него ожидалось применение этих навыков в ходе будущей территориальной экспансии.81 Кроме того, в распоряжение Бурундая были предоставлены 75 Richard J., “Sur le pas de Plancarpin et de Rubrouck”, p. 59. ut … esset inimicus omnium inimicorum crucis; Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), xxvii, 11, p. 144. 77 Jackson P., “Franciscans as Papal and Royal Envoys to the Tartars”, p. 231. 78 Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), xxvii, 11, p. 142. 79 Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), xxviii, 2–3, p. 146. 80 Ипатьевская летопись, стб. 846; Черкас Б., Синьоводська битва 1362 року: історичний нарис, Київ: Інститут історії України, 2012, с. 30. 81 Костюков В.П., “‘Железные псы’ Батуидов (Шибан и его потомки в войнах XIII в.)”, Вопросы истории и археологии Западного Казахстана, № 1, Уральск, 2008, с. 48–49, 73; Войтович Л.В., “Король Данило Романович: полiтик i полководець”, в Доба Короля Данила 76 366 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА намного более крупные военные силы по сравнению с прежним потенциалом Куремсы.82 В 1258 году Бурундай потребовал от галицкого и волынского князей прибыть в его ставку для выражения покорности. После визита Василько Романовича (Даниил Галицкий отказался выполнить требование Бурундая, что не повлекло за собой особых последствий) русским князьям было приказано принять участие в набеге на Литву, после чего татарские и галицко-волынские войска разорили основную часть литовских территорий.83 Однако Бурундай, вероятно, не смог добиться непосредственного подчинения литовского княжества.84 В свою очередь тевтонские рыцари в Пруссии выказывали опасения, что в планы татар входило и нападение на их владения. Так, в 1259 году тевтонские братья обратились к папе Александру IV с просьбой способствовать заключению их военного союза с польскими правителями против татар. В своем ответе тевтонским братьям от 17 декабря 1259 года, содержавшем одобрение намерений рыцарей, Александр IV указывал среди прочего на потенциальную угрозу вторжения татар: “Со скорбью в душе мы услышали, что многие из ваших братьев и других правоверных Христа недавно были убиты жесточайшим образом руками язычников, защищая католическую веру, и нечестивый народ тартар уже представляется настолько приблизившимся к краям Пруссии, что вы и другие, соседствующие с вами правоверные, опасаетесь самым серьезнейшим образом по поводу тяжелейшего ущерба в вещах и людях”.85 С другой стороны, данное сообщение понтифика могло быть следствием дезинформации тевтонских рыцарей, стремившихся склонить папу и польских правителей предоставить им военную поддержку для планируемого вторжения в Литву.86 в науці, мистецтві, літературі (Матеріали міжнародної наукової конференції. 29–30 листопада 2007 р. Львів), Львів, 2008, с. 90. 82 Ипатьевская летопись, стб. 846. 83 Ипатьевская летопись, стб. 846–848. 84 Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 106. Питер Джексон высказывает предположение, что, находясь под постоянной угрозой вторжения татар, Миндовг признал себя данником Берке, но не приводит конкретных документальных свидетельств для его обоснования; Jackson P., The Mongols and the West, p. 202. 85 Corde tristes audivimus, quod multi ex fratribus vestris et aliis Christi fidelibus pridem pro tuitione catholice fidei paganorum manibus fuerunt crudelissime interfecti et gens impia Tartarorum iam Pruscie partibus ita propinqua esse dinoscitur, ut a vobis et aliis fidelibus convicinis gravissima rerum et personarum perdicio vehementissime timeatur; Preußisches Urkundenbuch, Vol. 1: Die Bildung des Ordensstaates, Hälfte 2, Seraphim A., (ed.), Königsberg i. Pr.: Hartung, 1909, no. 82, s. 73–74. 86 Gładysz M., Forgotten Crusaders, pp. 326–327. Однако здесь следует упомянуть малодостоверное, но интересное упоминание совместной победы тевтонских рыцарей и польских правителей над татарами во время их последующего вторжения в Польшу, встречающееся в “Зальцбургских анналах Святого 367 ROMAN HAUTALA В следующем году (1259) Бурундай вошел со своей армией в Галицию и, в знак покорности явившихся ему на поклон Василько Волынского и сыновей Даниила Галицкого (сам Даниил на этот раз бежал к полякам и, далее, в Венгрию 87), он повелел им снести оборонительные стены в Данилове, Стожке, Львове, Кременце, Луцке и Владимире.88 Несмотря на то, что гарнизон Холма, новой столицы Галиции, отказался снести стены и даже оказал успешное сопротивление войскам Бурундая, в целом, можно сказать, что с этого момента правители Галицко-Волынского княжества вынуждены были признать свое непосредственное подчинение улусу Джучи.89 В первую очередь признание их покорности выразилось в исполнении воинской повинности в ходе последовавшего далее вторжения в Польшу, в котором, согласно “Великопольской хронике”, их военные подразделения приняли самое активное участие.90 Таким образом, Галиция и Волынь, как и Литва, оказались за пределами влияния Латинского мира и рассматривались папской курией в качестве союзников татар, согласно утверждению папы Урбана IV, содержащемуся в послании богемскому королю Отакару II от 4 июня 1264 года: “Ибо мы узнали, что схизматикирутены и литовцы, как и другие жители на их границах, которые не чтят Бога, но, скорее, поносят его имя, объединены с тартарами, их приспешниками, в преступном союзе”.91 Обеспечив себе надежный тыл, армия Бурундая, включавшая в свой состав галицко-волынские подразделения, вторглась на территорию Малой Польши в ноябре 1259 года.92 Спешно миновав Люблин и Завихост, татары пересекли Вислу и вторглись в Сандомирскую область.93 Дальнейшие Рудберта”: “1260. Герцоги Польши и братья Тевтонского ордена, при помощи других, чьи сердца тронул Бог, сошлись в бою с тартарами в Польше и их победили” (1260. Duces Polonie et fratres domus Teutonicorum cum auxilio aliorum, quorum Deus corda tetigerat, congressi cum Tartaris in Polonia, ipsos vicerunt). “Annales Sancti Rudberti Salisburgenses”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. IX, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1851, p. 795. 87 Ипатьевская летопись, стб. 850. 88 Черкас Б., Синьоводська битва 1362 року, с. 32. 89 Jackson P., The Mongols and the West, p. 109, nota 88. 90 Monumenta Poloniae historica, Series nova = Pomniki dziejowe Polski, Seria 2, Kraków: Polska Akademia Umiejętności, 1946–, VIII, p. 113–114. 91 Accepimus enim, quod Rutheni scismatici et Litwani ac alii habitantes in eorum confinibus, qui deum non colunt, sed blasphemant potius nomen eius, una cum Tartharis eorum complicibus, quibus sunt federe dampnato coniuncti; Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 222, s. 166. 92 “Великопольская хроника” уточняет, что татары вторглись в Сандомирскую землю “перед праздником Св. Андрея” (ante festum sancti Andree [Monumenta Poloniae historica, Series nova, VIII, p. 113; см. также: Jackson P., “The Dissolution of the Mongol Empire”, p. 236, nota 226]), то есть до 30 ноября 1259 года. 93 Ипатьевская летопись, стб. 852; Gładysz M., Forgotten Crusaders, p. 326; Егоров В.Л., Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв., Москва: Издательство “Наука”, 1985, с. 189. 368 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА действия татар красноречиво описываются синхронным автором “Рочника Краковского капитула”: “В том же году (1259) тартары, свирепствующие в варварском бешенстве, более всех склонные к достижению могущества посредством ядовитого обмана неверности (которая, хоть и распространена среди некоторых варваров, но у них в особенности является прирожденной) и всегда готовые свирепствовать как зверь; вторгнувшись в Сандомирскую землю, в своей нечеловеческой жестокости, которая не привыкла жалеть ни пола, ни возраста, и которую нельзя склонить к милосердию ни мольбой, ни откупом, ни раболепием; они предают людей убийству, жгут огнем святилища Господа и опустошают всю землю. Они захватили Сандомирский замок скорее искусным лукавством, чем крепостью своих сил, и, убив в нем многих и взяв в плен немногих выживших, они вторглись в Краковскую землю, где они убили многих людей и, вернувшись к себе, они увели с собой, никем не тревожимые, также многих пленных вместе с огромной добычей. И уйдя из провинций Сандомира и Кракова, они нанесли больше ущерба и разрушений, чем предыдущие тартары”.94 Армия Бурундая, таким образом, нанесла значительно больший урон Польше, чем войска Орда ичена, вторгнувшиеся на ее территорию в 1241 году. Татары не встретили существенного сопротивления (хотя и не решились штурмовать Краков) и, по утверждению нескольких польских источников, вернулись на восток (в апреле 1260 года) с большим числом пленников: “Устроив же столь великую, не слыханную до сих пор резню, они вернулись в Рускию, уведя с собой лошадей, вьючных животных, овец и другой скот; и, что более всего прискорбно, они увели бесчисленных дев, детей, красивых женщин и знатных персон”.95 94 Eodem anno Thartari barbarica rabie sevientes, fraude infidelitatem virulenta, que quamquam ceteris barbaris sit inolita hiis precipue est innata, propensius prepotentes et tanquam sevire belua semper prompta terram Sandomir[iensem] ingressi sua truculencia inhumana, que nec sexui consuevit parcere nec etati, que nec prece nec precio valet nec servicio ad misericordiam inclinari, homines neci addunt, sanctuaria Domini igne cremant, totam terram depopulantur. Castrum Sand[omiriense] magis calliditate doli quam robore virium capiunt, in quo plurimis occisis paucos residuos captivantes Cracouiam sunt ingressi; ubi homines plurimos occiderunt, plurimos etiam captivos secum, cum preda maxima ad propria remeantes, illesi abduxerunt. Et hii Sandomirie et Cracouie provinciis cedes, dampna et excidia graviora prioribus Thartaris inflixerunt. Monumenta Poloniae historica, Series nova, V, pp. 87–88; см. также: Monumenta Poloniae historica, Series nova, II, pp. 585–586; Ипатьевская летопись, стб. 852–855. 95 Tanta vero cede facta, quanta non est audita usque ad diem hanc, recesserunt in Rusciam, equis, jumentis, pecoribus pecudibusque abductis, et quod magis dolendum est, virgines, pueros, mulieres speciosas ac nobiles sine numero deduxerunt; Neues Archiv der Gesellschaft für Ältere Deutsche Geschichtskunde zur Beförderung einer Gesamtausgabe der Quellenschriften deutscher Geschichten des Mittelalters, Vol. 2, Berlin: Weidmann, 1877, s. 626; см. также: Monumenta Poloniae historica = Pomniki dziejowe Polski, 6 Vols., Bielowski A., (wyd.), Warszawa: Państwowe Wydawn. Naukowe, 1960–1961, II, p. 839, III, pp. 73, 170; Monumenta Poloniae historica, Series nova, V, p. 242; “Annales Wratislavienses antiqui et annales magistratus Wratislaviensis”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XIX, Pertz G.H., (ed.), 369 ROMAN HAUTALA В отношении причин татарского вторжения было высказано предположение, что Бурундай не стремился к завоеванию Польши и что главной целью нападения татар было стремление закрепить недавнее подчинение Галиции и Волыни путем ослабления их натурального союзника, то есть малопольского князя Болеслава V Стыдливого.96 Вполне возможно, однако, что инвазия 1259–1260 годов была только предварительным этапом в осуществлении запланированного ранее полномасштабного вторжения в Европу, осуществлению которого помешали, как ожесточенный конфликт, разгоревшийся внутри монгольской империи после смерти великого хана Мунке поздней осенью 1259 года, так и последующее начало военных действий на Кавказе между улусами Джучидов и Хулагуидов.97 Во всяком случае, папа Александр IV выказывал нарастающее беспокойство по отношению к повышенной активности татар в Восточной Европе, рассматривая ее как очевидное указание на то, что татары приняли решение возобновить наступление против всего Латинского мира. В частности, уже в своем послании, адресованном 20 июня 1258 года приорам доминиканцев и министрам францисканцев в Германии, Польше, Богемии и Моравии, понтифик констатировал: “На широте земли98 появился злобный народ тартар, и, стремительно выступив с края земли99, он устремился, чтобы подчинить своей империи укрепленные города, не пожалев ни одного царства в высокомерии своей души. И воистину, поскольку во многих местах уже, с позволения Господа, он восторжествовал над царями и, презрев твердые стены, захватил многие укрепления, он посчитал в дальнейшем, что на земле не найдется никакой власти, которая будет в силах ему сопротивляться. И в самом деле, обласканный фортуной в подобном осуществлении такого его намерения, он все больше и больше воодушевляется в своем высокомерии; и в своем тщеславии народ этот укрепился еще больше, самонадеянно приписывая своим силам то, что, как известно, привело к его победе по причине грехов христианского народа. И действительно, подобное гонение христиан является весьма тяжелым и жестоким, и, если оно немедленно не будет обуздано осмотрительным решением, несчастью, как без сомнений верится, окажется подвержен весь мир”.100 Далее Александр IV уточнял Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1866, p. 528. 96 Gładysz M., Forgotten Crusaders, p. 323; Щавелева Н.И., “К истории второго нашествия монголо-татар на Польшу”, в Восточная Европа в древности и средневековье, Москва: Издательство “Наука”, 1979, с. 307. 97 Jackson P., “The Dissolution of the Mongol Empire”, p. 236. 98 Откровение 20: 8. 99 Исаия 5: 26. 100 Super terre latitudinem Tartarorum apparuit gens amara, que de terre finibus impetuose progrediens urbes munitas suo subiugare imperio ac nulli regno parcere defixit in altitudine cordis sui. Verum quia in plerisque locis iam permittente domino de regibus triumphavit et municiones 370 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА источник своей информации: “В свою очередь, как было показано нам и нашим братьям содержанием писем наших преподобных братьев епископов, как и любимых сыновей, знатных мужей, герцогов Польши; этот народ засел в засаде недалеко от границ Польши, чтобы, внезапно устремившись, поглотить с привычным зверством всех тех, кого он найдет беспечным и безоружным. Поэтому их набега должно заслуженно страшиться, и вследствие этого правоверным Христа, если они хотят таким образом избежать опасности и бедствия, чтобы не быть унесенными штормом, следует вдвойне быть укрепленными оружием со всеми предосторожностями; так, чтобы, хоть и будет под рукой духовное оружие, было бы достаточно и материального”;101 и поручал после этого адресатам своего послания начать немедленное проповедование крестового похода в Германии, Богемии, Моравии и Польше “против этих тартар, как и против любых их помощников и доброжелателей”.102 Также и после получения известий о завершившемся вторжении Бурундая папа Александр IV выказывал опасения по поводу возобновления наступления татар, и по просьбе архиепископа Гнезно и польских правителей понтифик обращался к тевтонским рыцарям с призывом предоставить польским князьям военную поддержку в письме от 10 августа 1260 года: “Поскольку письмо, представленное со стороны преподобных братьев наших ... архиепископа Гнезно и его суффраганов, как и знатных мужей названной земли Польши, содержало, что недавно тартары, ворвавшись с войском в границы их земли, разрушили до основания несколько городов этой же земли и прискорбно предали мечу их жителей, не жалея ни пола, ни возраста, ни религиозной принадлежности, за исключением тех, кого увели с собой пленниками ... И воистину, nonnullas despiciens subportato aggere cepit illas, nullam deinceps abritratur invenire potenciam, que sibi resistere valeat super terram. Tali nempe sibi fortuna in huiusmodi persecucione propositi blandiente in superbiam magis ac magis semper erigitur et in suis vanitatibus gens ipsa forcius roboratur, id suis viribus presumens ascribere, quod propter peccamina populi sibi ad victoriam noscitur accidisse. Et quidem christianis est persecucio talis gravis admodum et infesta et nisi confestim prudenti refrenetur consilio, infausta procul dubio creditur toti mundo. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 59, s. 51. 101 Porro cum sicut venerabilium fratrum nostrorum episcoporum necnon dilectorum filiorum nobilium virorum ducum Polonie nobis ac fratribus nostris exhibite littere continebant, gens ipsa non longe a Polonie finibus in insidiis sedeat, ut subito irruens, quos incautos et inermes invenerit, consweta degluttiat feritate, ita quod de illorum incursu merito debeat formidari, oportet Christi fideles, si volunt huiusmodi declinare pericula et calamitatis non involvi procella, armatura duplici cum omni cautele studio premuniri, quod si spiritualis aderit, et materialis non deerit armature; Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 59, s. 52. 102 contra ipsos Tartaros, quam et quoscumque adiutores et fautores; Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 59, s. 52. Упоминание “помощников и доброжелателей” татар, вероятно, отображало предположение информантов папы о возможном участии галицко-волынских подразделений в назревающем вторжении в Польшу; Gładysz M., Forgotten Crusaders, pp. 323–324. 371 ROMAN HAUTALA поскольку, согласно содержанию этого же письма, вышеназванные тартары, упорствующие в задуманном намерении безумия, до сих пор вынашивают надежду подвергнуть эту же землю своим еще более жестоким нападениям ... мы испрашиваем всех вас ... дабы, соединив все ваши силы против этих же тартар с жителями соседствующей земли, упомянутой ранее, если в дальнейшем тартары вторгнуться в эту землю ... вы оказали ей мощную и мужественную поддержку”.103 Помимо этого, понтифик организовал проповедование крестового похода на польских, богемских и германских территориях, планируя предоставить верховное командование подготавливаемой военной кампании против татар богемскому королю Пржемыслу Отакару II, что явствует из послания Александра IV, адресованного 9 сентября 1260 года богемскому соврану: “После этого мы, отвечая мольбам, которые любимые сыновья, знатные мужи ... герцоги Польши направили нам посредством своего [специального послания] и представителей, чтобы ты стал капитаном христианского войска против звериной жестокости тартар; выражая почтение в особенности к твоему великому высочеству и блеску твоего знаменитого имени, мы направили тебе наши полные любви письма, призывающие, чтобы нашим или, скорее, божественным благожеланием, в соответствии с принятием знака креста, ты подготовил войско христиан для сражения и направил армию ратников, когда бы не вспыхнула тартарская чума, сообщив им, что они будут иметь прощение грехов, которое предоставляется отправляющимся во вспомоществование Святой земле”.104 Примерно в это же время Александр IV получил тревожное письмо от 103 Ex parte siquidem venerabilium fratrum nostrorum … archiepiscopo Gneznensis et suffraganeorum necnon et nobilum virorum dictum terre Polonie littere nobis exhibite continebant, quod nuper Tartari fines eiusdem terre violenter aggressi nonnullas villas eiusdem terre funditus destruentes habitatores ipsarum preter illos, quos secum abduxere captivos, nulli parcendo sexui, etati vel ritui in ore gladii miserabiliter posuerunt … Verum quia, sicut in eisdem continebatur litteris, predicti Tartari in concepti furoris proposito persistentes eandem terram adhuc durioribus insultibus impugnare proponunt spem suam … universitatem vestram rogamus… virum vestrarum extrema conflantes habitatoribus terre predicte contra eosdem Tartaros, si de cetero terram ispam invaserint … potenter et viriliter assistatis. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 109, s. 98–99. 104 Postmodum vero nos ad precum [instantiam], quas dilecti filii nobiles viri … duces Polonie pro te habendo in capitaneum exercitus christiani contra ferinam sevitiam Tartarorum nobis per suas [speciales litteras] et nuntios direxerunt, ad tuam precipue magnificam celsitudinem et famosam tui nominis claritatem respectum habentes tibi nostras affectione plenam misimus [litteras, continen]tes, ut nostro seu potius divino beneplacito te coaptans crucis assumpto signaculo Christianorum exercitum ad prelium instruas et bellatorum acies, quandocumque Tart[arorum pestis] ingruerit, dirigas et informes illam peccatorum veniam habiturus, que transeuntibus in terre sancte subsidium indulgetur. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 111, s. 101. Послание со схожим содержанием было параллельно адресовано ряду германских прелатов; Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 113, s. 102. 372 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА своего легата в Святой земле, Томмазо Аньи ди Лентино, с извещением о крайне небезопасном положении Латинского королевства Иерусалима в связи с появлением монгольских туменов Хулагу на его границах.105 Следствием этого извещения было формирование у понтифика уверенности в том, что вторжение Бурундая в Малую Польшу было частью общего процесса западной экспансии монгольской империи. Всякие сомнения в агрессивных намерениях джучидского правителя Берке рассеялись в связи с прибытием в том же 1260 году его посольства во Францию с ультимативным требованием подчинения (обычно предвещавшем назревающее вторжение): “В год Господень 1262.106 Царь тартар направил торжественных послов, около 24 высокородных тартар с двумя братьями Ордена проповедников, бывших переводчиками языков, к королю Франции Людовику, дабы он со своим королевством подчинился власти тартар; в противном случае они напали бы на Францию в ближайшее время. Что король Людовик твердо отверг, посоветовавшись с верховной знатью своего королевства. Этих послов он все же почетно держал в Париже и с миром направил их прямо к папе Александру”.107 Под влиянием всех этих известий Александр IV принял решение о созыве общеевропейского собора католической церкви для обсуждения насущных проблем организации защиты Латинского мира.108 Понтифик разослал всем европейским прелатам циркулярную буллу с повелением созвать весной 1261 года синоды во всех церковных провинциях Европы для избрания их представителей и отправления их в Италию на собор, проведение которого планировалось осуществить в Витербо в июле того же года.109 В частности, в послании Кентерберийскому архиепископу папа 105 “Menkonis chronicon”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1874, pp. 547–549. 106 Очевидно неправильное указание года, поскольку далее францисканский автор из Эрфурта указывает, что татарское посольство прибыло при жизни папы Александра IV, то есть до 25 мая 1261 года, даты смерти понтифика; Jackson P., The Mongols and the West, p 123; Jackson P., “The Dissolution of the Mongol Empire”, p. 236, nota 228; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, pp. 192–193. 107 Anno Domini 1262. rex Tartarorum misit sollempnes nuncios, circiter 24 nobiles Tartaros cum duobus fratribus ordinis Predicatorum, qui essent interpretes linguarum, ad regem Francie Ludewicum, ut se et totum regnum Francie dicione subiceret Tartarorum; alioquin Franciam impugnaret tempore procedente. Quod Ludewicus rex, habito consilio cum primoribus regni sui, constanter rennuit; ipsos tamen nuncios honorifice Parisius tenuit et usque ad papam Alexandrum pacifice remisit. “Chronica minor auctore minorita Erphordiensi”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIV, Waitz G., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1879, p. 202. 108 Jackson P., The Mongols and the West, pp. 118–119. 109 Salimbene di Adam, Cronica, Nobili C.S., (ed.), Roma: Istituto Poligrafico e Zecca dello Stato, 2002, p. 705; “Hermanni Altahensis annals”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1861, p. 402; “Chronica minor auctore minorita Erphordiensi”, p. 202. 373 ROMAN HAUTALA разъяснял главную цель созыва собора: “Ибо эти тартары, говорившие, что Бог неба (которого они, несомненно, не знали) приказал им захватить всю землю; завладев уже всеми краями Востока и поправ его народы ... достигли границ Иерусалимского королевства и устремились к ним, чтобы в них вторгнуться ... И также со стороны северного края, через Венгрию, как и Польшу, граничащие с Римской империей, где уже – о горе! – они немало пролили крови христиан, беснующиеся в великой резне народа тех краев, они стремятся к враждебному нападению на Европу, где они замышляют попрать сильных предводителей христианства и, опрокинув королевские троны, как и престолы, привести к подчинению мощи своей вселенской монархии. Поэтому лучшим является подумать о принятии надлежащих мер против нависших и близких опасностей, чем ожидать более побуждающего или серьезного возвещения”.110 Однако внезапная смерть Александра IV в мае 1261 года помешала осуществлению планов понтифика.111 Под влиянием известий об очевидном спаде военной активности кочевников (несомненно, связанным с началом длительного конфликта между улусами Джучидов и Хулагуидов), его преемник, папа Урбан IV отказался от проведения собора в Витербо и вскоре посвятил все свое внимание организации параллельных крестовых походов против греческого императора Михаила VIII Палеолога и своего главного политического противника, короля Сицилии Манфреда.112 Возвращаясь к началу проповедования крестового похода в июне 1258 года, здесь следует констатировать явную неудачу попытки папы Александра IV организовать сопротивление назревающему татарскому нападению: в ходе своего вторжения на территорию Малой Польши войска Бурундая не встретили существенного отпора, который должен был быть организован, согласно намерениям папы, путем объединения польских, богемских и германских крестоносцев. Помимо нескончаемых распрей между центрально-европейскими правителями важнейшей причиной неудачи в организации сопротивления послужило то, что параллельно с 110 Cum enim iidem Tartari dicentes totam terram eis obtinendam tradidit Deus coeli, quem utique non noverunt, jam omnibus Orientis partibus occupatis et populis conculcatis ... ad regni Jerosolymitani fines pervenerunt eosque impetunt invadendos ... Cumque a parte septentrionali per Hungariam atque Poloniam imperio Romano conterminas, ubi jam, proh dolor! non parum Christiani sanguinis profuderunt, valida in populum illarum partium caede bacchati, hostilem attemptent aditum in Europam, ubi fortia Christianitatis capita conterere cogitant, et regum thronis eversis sedibusque potentum sibi totius orbis adscribere monarchatum, potius est contra incumbentia e vicino pericula de opportunis remediis cogitandum, quam eorum citior aut seriosior enunciatio expetenda. Luard H.R., (ed.), Annales monastici, 5 Vols., London: Longman, Green, Longman, Roberts, and Green, 1864–1869, I, pp. 495–496. 111 Jackson P., The Mongols and the West, p. 119. 112 Les Registres d’Urbain IV, 4 Vols., Guiraud J., (ed.), Paris: De Boccard, 1899–1901, nos. 102, 2908, 2912, 2973; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, pp. 190–193. 374 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА проповедованием анти-татарского крестового похода Александр IV настаивал на необходимости продолжить мобилизацию военной и материальной поддержки тевтонским рыцарям для укоренения католической религии среди язычников Пруссии. Уже меньше чем через месяц после того, как Александр IV поручил доминиканцам и францисканцам проповедь крестового похода против татар, понтифик обращался к тем же адресатам в булле от 15 июля 1258 года с призывом не препятствовать альтернативному проповедованию помощи тевтонским рыцарям: “Таким образом, испытывая особое любовное предрасположение к этим братьям [госпиталя Св. Марии тевтонцев] за их столь ясные заслуги и не желая допустить, чтобы по какой-то причине их столь благочестивый и плодотворный труд мог оказаться менее полезным или подвергнуться предосудительной опасности; в силу повиновения мы строго [повелеваем] апостольским посланием вашей осмотрительности, дабы проповедованию креста, которое мы некогда поручили в ясной форме некоторым приорам, министрам и братьям ваших Орденов в поддержку этих братьев или других правоверных в упомянутой Ливонии и Пруссии, вы ни в коем случае не позволили мешать под предлогом проповедования против тартар, которое мы недавно предписали вам нашей властью; но дабы лучше, в почтение Бога и нас, вы приложили стойкие и эффективные усилия для того, чтобы вышеназванное проповедование в пользу упомянутых Ливонии и Пруссии преуспело согласно обету, в особенности в связи с тем, что упомянутые братья того же госпиталя [как] настоящие борцы Христа готовы в самой глубине своей души и с неустрашимым духом положить свою жизнь в подходящем месте и времени для борьбы с тартарами”.113 Кроме того, проповедники крестового похода против татар в Германии подчеркивали необходимость укрепления защиты владений Тевтонского ордена, а не Польши. Проповедование в германских областях имело намного больший успех, чем в других регионах, и в марте 1260 года значительное число добровольцев сконцентрировались в Пруссии, о чем 113 Nos itaque circa fratres ipsos pro tam claris eorum meritis gerentes affectum benivolentie specialis ac pati no[lentes, quod] huiusmodi pius et fructuosus ipsorum labor possit ex aliqua causa fieri minus utilis vel subesse periculis deplorandis, discretione vestre per apostolica scripta in virtute obedientie districte precipiendo [mandamus], quatinus predicationem crucis, quam pro subsidio eorundem fratrum et aliorum fidelium de predictis Liuonia et Pruscia per quosdam priores et ministros ac fraters ordinum vestrorum olim [sub c]erta forma mandavimus, pretextu predicationis, que auctoritate nostra vobis de novo contra Tartaros est commissa, impedire nullatenus presumatis, sed potius pro divina et nostra reverentia [virilem et] efficacem detis operam, ut premissa predicatio, que fit pro supradictis Liuonia et Pruscia, proficere valeat iuxta votum, maxime cum predicti fratres hospitalis eisudem [tamquam] veri Christi pugiles animam suam pro impugnatione Tartarorum ipsorum oportuno loco et tempore affectu promptissimo et corde imperterrito ponere sint parati. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 61, s. 55–56. 375 ROMAN HAUTALA становится известно из адресованного им 21 марта того же года папского послания, содержащего призыв подчиниться командованию местного ландмейстера тевтонских братьев: “Освещенные милостью божественного вдохновения, вы смиренно приняли святой знак креста, дабы правоверных Христа, пребывающих в краях Пруссии и приграничных с ней местах, вы смогли, Божьим благоволением, вырвать из рук тартар ... всем вам апостольским посланием повелеваем ... дабы во всем, что будет уместно для борьбы с этими тартарами согласно главе тевтонских рыцарей (которому нашим письмо мы поручили, чтобы он стал вашим капитаном и главным предводителем) и вышеназванных братьев, вы постарались следовать их совету и действовать со смиренным умом и преданнейшим сердцем так, чтобы в единодушном согласии иметь счастливый исход от попрания этих тартар”.114 Очевидно, что эти военные силы не приняли участия в организации отпора вторжению Бурундая (закончившемуся в апреле того же года), и в ожидании возможного нападения татар крестоносцы, подчиненные командованию прусского ландмейстера, могли быть задействованы в альтернативных военных действиях для достижения более актуальных целей тевтонских рыцарей. Одновременно, в битве у озера Дубре, произошедшей 13 июля 1260 года, войско литовского князя Миндовга нанесло сокрушительное поражение тевтонским братьям, следствием которого было повсеместное восстание язычников-пруссов, охватившее владения Тевтонского ордена в Самбии, Вармии, Натангии, Бартии и Погезании.115 Обеспокоенный самым крупным поражением, понесенным тевтонскими братьями со времен основания их Ордена, Александр IV принял решение интенсифицировать проповедование крестового похода против язычников Пруссии в тех областях, в которых была развернута параллельная пропаганда анти-татарского крестового похода.116 В частности, папа обращался к богемскому королю Отакару II с просьбой не препятствовать организации более актуальной военной кампании несмотря на то, что ранее понтифик добился от него согласия возглавить крестовый 114 Inspirationis divine gratia illustrati assumpsistis humiliter crucis sancte signaculum, ut Christi fideles in Pruscie partibus et locis conterminis constitutos possitis deo propitio eripere de manibus Tartarorum ... universitati vestre per apostolica scripta mandamus … quatinus in cunctis, que ad impugnationem Tartarorum ipsorum fuerint oportuna, secundum preceptoris eiusdem, cui per litteras nostras commisimus, quod omnium vestrum capitaneus ac dux principalis existat, et predictorum fratrum consilia proficisci et agere mente humili et corde devotissimo studeatis, ita quod de conterendis eisdem Tartaris per unaninem concordiam felicem habeatis exitum. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 98, s. 84–85. 115 Пашуто В.Т., Образование литовского государства, Москва: АН СССР, 1959, с. 408; Maier Ch.T., Preaching the Crusades: Mendicant Friars and the Cross in the Thirteenth Century, Cambridge: Cambridge University Press, 1995, p. 90. 116 Сарновский Ю., “Противостояние Немецкого ордена монголам и туркам”, Европа, Выпуск VIII, Тюмень, 2008, с. 42. 376 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА поход против татар;117 и понтифик адресовал послания со схожим содержанием маркграфу Бранденбурга и ряду германских прелатов.118 И наконец, 8 апреля 1261 года Александр IV поручил епископам Куявии и Кульма призвать всех добровольцев, принявших крест против татар, к борьбе с язычниками-пруссами с сохранением всех прежних духовных привилегий: “мы повелеваем, дабы, если провидением божественной милости уже окажется, что тартары полностью удалились из этих регионов, и у правоверных этих регионов не будет также никакого страха или подозрений в отношении их набегов; вы или лица, для того пригодные, как можно эффективнее склонили благочестивыми внушениями тех, кто принял крест против тартар в страхе перед их нападениями на эти же регионы, чтобы они оказали без какой-либо задержки мужественную и мощную поддержку братьям и правоверным в вышеназванных Ливонии и Пруссии против свирепости язычников, благодаря чему они будут иметь то прощение своих грехов, которое они получили бы в сражении против этих же тартар”.119 Очевидно, что Александр IV принял это решение под влиянием сведений о спаде военной активности татар на восточных границах Латинского мира, и остается только догадываться, насколько эффективное сопротивление смогли бы оказать центрально-европейские правители в случае возобновления наступления Бурундая. В свою очередь королевство Венгрии осталось в стороне от конфликта, избежав татарского вторжения. В 1259 году Берке обратился к венгерскому королю Беле IV с требованием заключения военного союза в преддверии нападения татар на Малую Польшу, о чем становится известно из ответа папы Александра IV венгерскому монарху от 14 октября того же года: “Кроме того, ты прибавил, что поскольку тебе не хватает своих сил для сопротивления стольким врагам; в случае, если ты оказался бы в конце концов лишенным помощи Апостольского престола, ты подумал бы, хоть и против воли и с болью, соединиться с тартарами в мире и союзном договоре, к которому они тебя много раз призывали своими увещеваниями и просьбами. Ибо они предложили тебе, согласно содержанию последовательно изложенного тобой повествования, чтобы, в зависимости от твоего выбора, либо женить дочь тартарского правителя на твоем сыне, либо выдать замуж твою дочь за его сына. Однако заключение мирного 117 Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 111, s. 101. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 112, s. 102, no. 113, s. 102–103. 119 mandamus, quatinus, si disponente divina clementia iam provenit, quod Tartari omnino de regionibus ipsis abierint nullusque timor vel dubietas a fidelibus regionum ipsarum de illorum incursibus habeatur, crucesignatos contra Tartaros, qui aggressuri regiones easdem hatenus (!) timebantur, sicut efficacius poteritis, per vos et alios ad hoc ydoneos piis monitis inducatis, quod fratribus et fidelibus predictarum Liuonie et Pruscie sine dilatione aliqua contra paganorum sevitiam subveniant viriliter et potenter illam propter hoc peccatorum suorum veniam habituri, quam pro impugnandis eisdem Tartaris obtinerent. Preußisches Urkundenbuch, I/2, no. 134, s. 111. 118 377 ROMAN HAUTALA договора предполагало ясно выраженное условие того, что твой сын с четвертой частью твоего народа будет предшествовать тартарам для уничтожения христианского народа, заручившись военной клятвой, что он получит пятую часть добычи и добра, которыми они овладеют после подчинения или уничтожения христиан. К этому было прибавлено, что ты будешь избавлен от их дани и налога с имущества, и их множество не вторгнется в твои границы; а также то, что состав посольств представителей, которых им понадобится к тебе отправить для разрешения каких-либо неотложных дел, не будет превышать ста персон”.120 Очевидно, что Бела IV прибег к своему рода шантажу, угрожая папе уступить требованиям Берке в случае, если он будет лишен конкретной поддержки Апостольского престола. Понтифик со своей стороны подчеркивал, что принятие татарского ультиматума подставило бы под сомнение доброе имя любого христианского правителя, и указывал на ненадежный характер всякого политического договора, заключенного с татарами: “тем не менее с отвращением должен бы отвергнуть наихристианнейший правитель, как и любые царства мира, даже во имя сохранения жизни или светских интересов своих царств, предпочтение настолько отвратительной и столь же постыдной западне ... упомянутые тартары посредством козней коварных пактов совратили многие народы в сети обмана, из которых нет возможности выпутаться. Ты не сможешь наслаждаться среди них правом привилегии так, чтобы они незыблемо исполняли бы свои обещания и договоры в то время, как они не соблюдают их с другими”.121 Далее Александр IV ясно давал понять венгерскому соврану, что его попытка политического шантажа оказалась безуспешной, и отказывал ему в какойлибо конкретной помощи: “Однако да не покажется незаслуженным высочеству королевского величия, если не тебе выпадет черед быть 120 Adiecisti preterea, quod cum ad resitendum tantis hostibus non tibi sufficiant vires tue, si dicte sedis auxilio modo finaliter destitui te contingat, cogeris licet invitus et dolens cum illis pacis et unionis federa copulare, ad que ipsorum monitis et precibus pluries invitaris. Offerunt enim tibi, sicut tue narrationis series continebant, ut secundum optionem tuam vel filio tuo filia principis Tartarorum, vel filio eius filia tua matrimonio coniungatur. Venire tamen in federe pacis debet expressa conditio, ut filius tuus cum quarta populi tui parte precedat eosdem Tartaros ad exterminium populi christiani, habiturus iure belli quintam de spoliis et bonis, que subactis vel deletis christianis invaserint, portionem: addito, quod ab ipsorum tributo vel censum habearis immunis, et illa multitudo non introeat fines tuos; sed et nuntiorum comitiva, quos tibi ab eis aliquando negotiorum exigentia suaserit destinari, centenarium numerum non excedat. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 454, p. 240. 121 abhorrere tamen deberet christianissimus princeps, etiam regna quelibet mundi, etiam denique vitam propriam et suorum regnis temporabilibus preferendam sibi tam detestabilibus, tamque probrosis compendiis preservare … predicti Tartari per insidiosas pactionum tendiculas plures gentes seduxerint in laqueos inexplicabilis captionis, illo prerogative privilegio apud eos gaudere non poteris, ut tibi promissorum conventorumque suorum servent constantiam, quam aliis non observant. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 454, p. 240. 378 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА удовлетворенным в поддержке тысячей арбалетчиков, о которой ты просил нас среди прочего. Поскольку мы уверены, что они принесут намного больше пользы, чем если бы Апостольский престол предоставил их теперь тебе. Римская церковь в свою очередь настолько подавлена напряжением чрезмерных забот и столь же отягощена бременем обязательств, что единодушно всем должно стать понятно, что поскольку она не сможет сделать это надлежащим образом, она не примется поднимать дополнительные ноши”.122 Письмо папы Урбана IV, адресованное венгерскому соврану 28 января 1264 года, указывало на то, что притязания Берке оставались в силе и через 4 года: “По очевидным фактам тобой и всеми правоверными королевства Венгрии признается, как к прискорбию христианского народа, постыдная дикость тартар прилагает свою силу к уничтожению христианской религии. Обоснованно поэтому мы не только потрясены изумлением, но должны впасть в замешательство в связи с тем, что некоторыми заслуживающими доверия людьми со встревоженной душой и со слезами на глазах нам утверждалось, что по внушению обманчивого лукавства этих тартар посредством некоторых их ложных послов или, скорее, тлетворных шпионов, ты и возлюбленнейший сын наш и твой первенец, король Иштван, стремитесь сковать себя с ними родственной связью или соединиться каким-либо дружественным договором; так, что почти кажется, что ты, этот первородный сын и другие персоны упомянутого королевства настолько явно склонны к простоватости, что не хотите неизменно помнить о том, сколько крови невинных было пролито тартарами в упомянутом королевстве”.123 Венгерский монарх, очевидно, смог отклонить требования Берке, но, по всей видимости, он сделал это наиболее тактичным образом. Бела IV, вероятно, признал формальную зависимость от татарского правителя и 122 Non autem ferat indigne sublimitatis regie altitudo, si de mille Balistariorum subsidio, quod a nobis inter cetera postulasti, non est tibi eo quo requisisti ordine satisfactum, quia multo maius auxilium ex hiis, que nunc tibi a sede apostolica conceduntur, credimus proventurum. Romanam quidem ecclesiam tot premunt ardue occupationis molimina totque gravant sarcine debitorum, quod equanimiter accipi debet, si cum non possit commode, ad alia onera non assurgit. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 454, p. 241. 123 Per facti evidentiam tibi et universitati fidelium de regno Ungarie in populum deplorandum agnoscitur, qualiter dampnabilis feritas Tartarorum suam potentiam ad christiane religionis exterminium experitur. Digne igitur non solum admiratione concuti, sed debemus etiam stupore perfundi, dum per aliquos fidedignos, corde tamen anxios et oculis lacrimosos, nobis asseritur, quod tibi a Tartarorum ipsorum calliditate subdola per quosdam fallaces ipsorum nuntios, vel potius exploratores pestiferous, suadetur, ut tu et Karissimus in Christo filius noster Stephanus rex primogenitus tuus eis astringi parentele vinculo vel uniri quocunque amicabili federe studeatis, quasi te ac primogenitum ipsum et alias predicti Regni personas inclinatas et discretas ita fore simplices arbitrentur, ut nolitis iugiter habere pre oculis, qualis in iamdicto regno facta per ipsos olim fuerit effusio sanguinis innocentis. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 483, p. 264. 379 ROMAN HAUTALA выплачивал ему нерегулярную дань всякий раз, когда татарские послы прибывали к королевскому двору с официальной угрозой военного вторжения.124 Прибытие первого татарского посольства в Венгрию документально засвидетельствовано в 1263 году.125 Но наиболее подробно дипломатические обмены между татарами и венграми освещает дарственная грамота короля Иштвана V от 10 декабря 1270 года, описывающая предыдущие события, произошедшие в период совместного правления Иштвана в Венгрии вместе с его отцом, Белой IV: “Ибо в первый раз, когда неожиданное тартарское бедствие (увы, не оставляющее в забвении прошлые опустошения) хотело ворваться в наше королевство в желании умертвить на острие меча наш остающийся народ, мы возложили бремя столь важной миссии на плечи этого Бана Поница и направили его в качестве нашего посла к царю или императору тартар. Он же привез оттуда жителям нашего королевства ликование взамен ужаса, радость вместо горя и надежду на сохранение жизни взамен отчаяния. И после того, как в течение нескольких лет процветания люди нашего королевства наслаждались желанным спокойствием, почти не помня о предшествовавшем страхе, вдруг по побуждению наших соседей эти же тартары подготовились в своих устремлениях и душах к войне и направили к нам заранее неких послов с объявлением о своем вторжении в наше королевство. Выслушав их, мы направили вновь к тем же тартарам того же Бана Поница, где он, собрав все свои силы, сдержал их руки, уже подстрекаемые против нас к оружию, и отклонил их стараниями своей верности и врожденного свойства неподкупности, вернув тем самым как нам, так и нашим людям яство желаемого успокоения”.126 Вероятно, оба посольства Бана Поница сопровождались предоставлением обильных подарков “императору” татар, под которым, по всей видимости, имеется в 124 Узелац А., Под сенком пса, с. 135; Sinor D., “Les relations entre les Mongols et l’Europe jusqu’à la mort d’Arghoun et de Béla IV”, Cahiers d’Histoire Mondiale, Vol. 3, Paris: Librairie des Meridiens, 1956, p. 58. 125 В копии 1271 года; см ссылку в: Jackson P., The Mongols and the West, p. 222, nota 31. 126 Primo enim, cum inopinata Tartarorum calamitas, prohdolor, pristine deuastationis non inmemor, reliquias populi nostri in ore gladij consumere cupientes Regnum nostrum adire hostiliter voluissent, nos molem tanti negocij humeris ipsius Ponych Bani imponentes, misimus eum in legacione nostra ad Regem seu Imperatorem Tartarorum; vnde idem loco formidinis leticiam, meroris gaudium, et desperacionis spem incolis Regni nostri de sua uita conseruanda laudabiliter reportauit. Et cum quibusdam annis in prosperitate peractis homines Regni nostri metus quasi preteriti inmemores fruerentur tranquillitate peroptata; ecce per incitationem vicinorum nostrorum idem Tartari actus et animos habentes ad bellum preparatos, de eorum ad Regnum nostrum introitu nobis quasdam legaciones premiserunt, quibus auditis eundem Ponych Banum ad eosdem Tartaros transmisimus iterato; vbi virtutem virtutibus cumulando, manus illorum contra nos iam ad arma incitatas fidelitatis sue studio, et innate probitatis ingenio compescuit reuocando, reddendo in hoc tam nobis quam nostris hominibus quietis optate nutrimentum. Documente privitóre la istoria Românilor, Vol. I: 1199–1345, Hurmuzaki E., Densuşianu N., (eds.), Bucureşti: Ed. Academiei Române, 1887, no. 258, pp. 347–348. 380 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА виду хан Золотой Орды, Менгу-Тимур. Выплата дани татарам должна была продолжаться и позже, и в 1288 году архиепископ Эстергома открыто обвинял короля Ласло IV в признании своего подчинения хану ТулаБуге.127 Хотя возмущение эстергомского прелата имело поддельный характер и было, скорее, связано с ухудшением отношений между венгерским монархом и местным духовенством: Ласло IV последовательно продолжал дипломатическую политику, которой придерживались до этого его дед и отец.128 Параллельно с этими дипломатическими сношениями Бела IV использовал аргумент “татарской угрозы” в своей переписке с папской курией для достижения уступок со стороны Апостольского престола, и схожим образом он использовал в 1263 году этот довод для оправдания в глазах своих подданных заключения невыгодного мирного договора с богемским королем Пржемыслом Отакаром II: “Но одного среди прочего мы не можем обойти молчанием, что, когда мы воевали с королем Богемии не без ущерба для обеих сторон и находились в великом замешательстве … тем не менее нападение тартар, услышавших таким образом о раздорах и приблизившихся к границам нашего королевства, мы не могли унять другим способом, как только заключением родственной связи между нами и упомянутым королем Богемии, дав ему в жены нашу внучку”.129 Со своей стороны Отакар II без всяких оснований обвинял Белу IV в использовании военной помощи татар наряду с рядом других врагов католической церкви, утверждая, что ему пришлось защищать свое королевство в ходе недавно закончившегося конфликта от: “Белы и его же сына Иштвана, славных королей Венгрии; и Даниила, короля Руссии и его детей; и других рутенов и тартар, которые пришли на подмогу; и князей Болеслава Краковского и молодого Лешека Лансатского; и бесчисленного множества бесчеловечных людей, куманов, венгров и разных славян, секеев; как и валахов, печенегов и измаилитов; также схизматиков, а именно, греков, болгар, сербов и боснийских еретиков”.130 В 127 См. ссылку в: Jackson P., The Mongols and the West, p. 222, nota 32. Jackson P., The Mongols and the West, p. 201. 129 Hoc vnum non possumus inter cetera sub silentio praeterire, quod, guerantibus nobis cum Rege Boemorum, et non sine dampno vtriusque partis, constitutis in turbatione maxima … insultus nihilominus Tartarorum, qui huiusmodi dissensionibus auditis, regni nostri fines attigerant, quum aliter pacari non possemus, nisi inter nos et predictum Regem Boemorum ordinassemus parentelam, dando sibi in matroimonium neptem nostrum. Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, 11 Vols., Budae: Typis typogr. Regiae Vniversitatis Vngaricae, 1829–1844, IV/3, p. 101. 130 aduersus Belam, et natum eiusdem Stephanum, Vngarie reges illustres, et Danielem, Regem Passe (Russie) et filios eius, et ceteros Ruthenos et Thartaros qui in auxilium venerant, et Boleslaum Cracouiensem, et Lozkonem (Lestkonem) iuuenem Lansatie (Lusatiae) duces, et innumeram multitudinem inhumanorum hominum, Cumanorum, Vngarorum et diuersorum Sclauorum, Siculorum quoque et Valachorum, Bezzenninorum, et Ismaelitarum, Schismaticorum etiam, vtpote Graecorum, Bulgarorum, Rasiensium (Rascianorum) et Bosnensium haereticorum; 128 381 ROMAN HAUTALA действительности, богемскому монарху не пришлось столкнуться с татарами за все время его правления. Однако Отакар II не преминул упомянуть свои непомерные усилия в защите христианских земель от татар в ходе территориальных споров с Рудольфом I Габсбургом: “1277. Когда упомянутому господину, Римскому королю Рудольфу, все комиты и бароны, как и коммуны городов и граждан ... добровольно подчинились ... господин Отакар, пятый король Богемии, удерживавший Австрию, Штирию, Каринтию, Карниолу и Порденоне в то время, пока имперский трон оставался вакантным, не хотел их уступать, говоря, что он владел этими землями в доброй вере и законном праве, как и апостольскими повелениями и поручениями, сделанными в свое время, и что он защищал их от нападений венгров, куман и тартар в течение двадцати четырех лет с тяжелыми издержками и усилиями, и более того, не только потерей многих своих людей, но пролитием собственной крови”.131 Подчеркивание личных заслуг в защите христианских рубежей от татар или, напротив, обвинение персональных противников в пособничестве татарам уже стали распространенными и эффективными инструментами политической пропаганды. Вторжения Ногая и Тула-Буги в Венгрию и Польшу Упомянутые выше свидетельства о посольствах, направленных Белой IV для умиротворения джучидских правителей, указывают на то, что венгерское королевство находилось под постоянной угрозой татарского вторжения. Так, в 1265 году венгерский монарх информировал папскую курию о возобновлении угрозы инвазии и обратился к папе Клименту IV с очередной просьбой о помощи. В ответном послании, адресованном в июне 1265 года архиепископам Эстергома и Калочи, понтифик санкционировал проповедование анти-татарского крестового похода: “как нам сообщил через своего специального посланца возлюбленнейший во Христе сын наш Б[ела], славный король Венгрии, недавно ему стало известно посредством заслуживающего доверия донесения, что упомянутые тартары с присоединившимися к ним другими язычниками, их приспешниками, собрали множество своих войск и задумали напасть в Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, IV/3, pp. 15–16. 131 1277. Cum predicto domino Rudolfo Romanorum regi omnes comites et barones ac communitates civitatum et civium … se sponte subderent … dominus Otakarus, quintus Bohemorum rex, qui Austriam, Styriam, Carinthiam, Carniolam ac Portum Naonis tempore vacantis imperii tenuerat, resignare noluit, dicens, quod easdem terras bona fide et iusto titulo possideret, ac ex mandatis et commissionibus apostolicorum, qui tempore suo fuerant, contra insultus Ungarorum, Comanorum et Tartarorum per viginti quatuor annos cum gravibus sumptibus et laboribus, immo et multa impensa non solum suorum set etiam proprii sanguinis defensasset. “Continuatio Altahensis”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1861, p. 410. 382 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА скором времени на граничащие с ними земли христиан упомянутого королевства [Венгрии] и Польши, чтобы подчинить их себе по их обыкновению и чтобы продвинуться – боже упаси! – далее, если только не встретят стойкого сопротивления: по этой причине этот же король как католический правитель, стремящийся к сохранению веры и правоверных, дабы они не смогли привести в замешательство христианский народ, предложил, ведомый помощью божественной силы, как мужественно выйти им навстречу, так и оказать мощное сопротивление ... вам, нашим братьям, мы вменяем апостольским посланием, строго повелевая, дабы вы и другие, для того достойные, проповедовали нашими полномочиями и со всем усердием слово креста в Венгрии, Богемии, Польше, Штирии, Австрии, Каринтии и марке Бранденбурга против упомянутой свирепости тартар и других язычников, к ним примкнувших”.132 Таким образом, Климент IV всерьез рассматривал угрозу татарской инвазии в Центрально-Восточную Европу и впервые откликнулся на многочисленные призывы венгерского монарха о предоставлении помощи. Сложно сказать, насколько эффективным оказалось дальнейшее проповедование этого крестового похода, поскольку татарское вторжение, против которого оно было развернуто, не состоялось. Аналогично, здесь остается только догадываться, было ли отложено это нападение по причине подготовки крестового похода или в результате своевременной выплаты дани со стороны Белы IV? Как бы то ни было, в 1270 году татары напали на венгерское королевство, воспользовавшись, согласно продолжателю хроники минорита из Эрфурта, периодом междуцарствия после смерти Белы IV: “В год Господень 1270 умер король Венгрии по имени Бела, и тартары ранили в войне его брата [sic!] Иштвана, убив много тысяч в войне в Венгрии”.133 Согласно одной дарственной грамоте короля Андраша III 1291 года, татары нападали на Венгрию и после смерти Иштвана V (1272), воспользовавшись несовершеннолетием его сына, 132 sicut Carissimus in Christo filius noster B. Ungarie Rex Illustris nobis exposuit per nuntium specialem, nuper ad ipsum relatu fidedigno pervenit, quod Tartari memorati, associatis sibi quibusdam aliis Paganis eis adherentibus et diversis suis exercitibus congregatis, in terris christianorum predictis regno et Polonie conterminas in brevi proponunt insultum facere, illosque sibi more solito subiugare, processuri, quod absit, ulterius, nisi eis viriliter resistatur: propter quod idem Rex velut Princeps catholicus et in conservatione fidei ac fidelium studiosus, eis in prefati regno confinio, ne in confusionem christiani populi possint ulterius proficisci, previo divine virtutis auxilio, proponit et obviare viriliter et repugnare potenter ... fraternitati vestre per apostolica scripta firmiter precipiendo mandamus, quatenus in Ungaria, Boemia, Polonia, Stiria, Austria, Carinthia et Marchionatu Brandeburgensi, per vos et alios ad hoc ydoneos contra dictorum sevitiam Tartarorum et aliorum paganorum eis adherentium auctoritate nostra verbum crucis cum omni diligentia predicetis. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 513, p. 280; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 213. 133 Anno Domini 1270 rex Ungariae Bela nomine mortuus est, et Tartari fratrem suum Stephanum in bello vulneraverunt et multa milia in bello occiderunt in Ungaria; “Chronica minor auctore minorita Erphordiensi”, p. 213; см. также: Узелац А., Под сенком пса, с. 135. 383 ROMAN HAUTALA короля Ласло IV: “И не оставим без внимания того, что, поскольку господин король Ласло, наш брат, пребывал в юном возрасте, тартары в королевство Венгрии ... часто вторгались, и отцы и братья некоторых знатных персон нашего королевства были убиты, защищая королевство; дарения за их заслуженную службу, справедливо и законно сделанные этим же королем Ласло, в согласии с советом архиепископов, епископов и наших советников, мы вменим сохранить по всему королевству”.134 В свою очередь, к моменту совершеннолетия Ласло IV королевство Венгрии оказалось подвержено внутренним волнениям куманов, недовольных внедрением программы насильственной христианизации венгерских кочевников и одновременными посягательствами венгерского монарха на их политическую автономию. Восстание куманов началось в 1280 году, но двумя годами позже Ласло IV удалось нанести крупное поражение мятежникам в битве при озере Худ.135 После разгрома значительная часть куманов бежала к татарам, и, согласно своду венгерских хроник XIV века, вследствие происков именно этих беженцев Ногай и Тула-Буга приняли решение о нападении на Венгрию, масштабы которого уступали только инвазии Бату 1241 года: “Наконец, после этого немногие из этих куманов, которые спаслись, бежали к тартарам, и по их наущению в год Господень 1285 тартары во второй раз приблизились к Венгрии, вторглись в Венгрию и все прискорбно сожгли вплоть до Пешта”.136 Тем не менее реакция татар заставила себя ждать почти три года, и более вероятной причиной их нападения были не происки куманов, а вторжение Ласло IV в венгерско-татарское пограничье в попытке вернуть беженцев-куманов в свои владения.137 Погоня за куманами упоминается в королевской грамоте от 27 июня 1286 года (точнее, в ее подтверждении за 25 августа 1291 года): “Итак, мы, кто по обязанности принятого нами 134 Nec huc praetermittimus, quod, quia Dominus Rex Ladislaus, Frater noster, in aetate tenera fuerat constitutus, et regnum Hungariae Tartari … frequenter inuaserunt, et quorumdam Nobilium regni nostri patres et fratres in defensione regni sunt interrempti; donationes pro eorum seruitiis meritoriis, per eumdem regem Ladislaum iuste et legitime factas, iuxta consilium Archiepiscoporum Episcoporum et Consiliariorum nostrorum, per Regnum deputatorum, conservari faciemus. Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, VII/2, no. 402, p. 141; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 204. 135 Berend N., At the Gate of Christendom, pp. 146–147; Узелац А., Под сенком пса, с. 152. 136 Tandem postea pauci de ipsis Cumanis, qui evaserant, ad Tartaros fugientes, quorum instinctu Tartari anno Domini M-o CC-o LXXX-o V-o secunda vice in Hungariam advenerunt intraverunt in Hungariam et usque Pesth universa miserabiliter combusserunt; Szentpétery I., Scriptores rerum hungaricarum tempore ducum regumque stirpis arpadianae gestarum, 2 Vols., Budapestini: Academia litter. hungarica atque Societate histor. hungarica in parten impensarum venietibus, typographiae Reg. universitatis litter. hung. sumptibus, 1937–1938, I, p. 472; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 204. 137 Jackson P., The Mongols and the West, p. 204. 384 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА управления должны охранять права всех без исключения, и от кого ожидается возвращать всем им причитающееся, за похвальную верность и заслуживающую признательности покорность этих же Иоанна и Бенедикта, которые они выказали нам и королевству во многих экспедициях, общих и отдельных, в особенности за Альпами, на тартарской границе ...”;138 как и в более поздней грамоте за 1288 год: “к тому же упомянутый магистр Томас выказал нам верную службу, когда для возвращения куманов, тайно сбежавших из нашего королевства, мы, собрав множество баронов и знати нашего королевства, подошли за Альпами к границам и пределам тартар, которые никто из наших предшественников не пересекал”.139 По мнению Виктора Спинея и Питера Джексона, эти “границы и пределы тартар, которые не пересекал никто из предшественников” Ласло IV, располагались на север от Дуная, на территории будущей Валахии;140 что не совсем соответствует действительности, поскольку эти земли принадлежали династии Арпадов до нашествия Бату, согласно дарственной грамоте 1222 года короля Андраша II, предоставившего там тевтонским рыцарям земли “вплоть до Дуная”.141 Более достоверной поэтому кажется версия Павла Параски 142, предположившего, что венгерские войска вторглись на территорию современной Северо-Западной Молдовы, вызвав своими действиями ответное нападение татар. Согласно малым анналам Аугсбурга, татары вторглись в Венгрию 2 февраля 1285 года и пребывали там в течение последующего Великого поста: “1285. В этом году тартары вторглись в Венгрию на праздник Сретения [Девы Марии] и, овладев силою землей, в течение всего Великого поста они убили бесчисленное множество людей”;143 хотя 138 Nos igitur, qui ex officio suscepti regiminis nostri, vnicuique in suo iure conseruare, et vnicuique quod suum est, restituire debemus et tenemur, commendabilem fidelitatem et grata obsequia eorumdem Ioannis et Benedicti, quae nobis et regno in diuersis expeditionibus, tam generalibus quam particularibus, specialiter vltra alpes, in confinio Tartarorum, impenderunt. Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, V/3, p. 316; см. также: Узелац А., Под сенком пса, с. 152. 139 praeterea etiam cum pro reducendis Cumanis, qui clandestine de regno nostro aufugerant, de finibus et terminis Tartarorum, quos nemo praedecessorum nostrorum peragrauerat, vltra alpes collecta multitudine Baronum et Nobilium regni nostri accessissemus; dictus Magister Thomas nobis fidelia exhibuit seruitia; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. 340, p. 485. 140 Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the Tenth to the Mid-Thirteenth Century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009, p. 308; Jackson P., The Mongols and the West, p. 204. 141 usque ad Danubium; Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011, no. VI, s. 170. 142 Параска П.Ф., “Политика Венгерского королевства в Восточном Прикарпатье и образование Молдавского феодального государства”, в Historylib.org, 1975. 143 1285. Hoc anno Tartari Ungariam invaserunt circa purificationem, et terram per totam quadragesimam potenter occupantes, infinitos populos occidunt; “Annales Augustani minors”, in 385 ROMAN HAUTALA возможно, что подразделения Ногая оставались в Трансильвании вплоть до июня.144 Венгрия была подвержена одновременному нападению армии Ногая с юга и войск Тула-Буги с востока. В отношении действий Ногая синхронное послание эстергомского пресвитера Бенедикта (в копии 1297 года) указывает на то, что военные операции имели исключительно карательный характер и были направлены против сельских жителей, поскольку татары не пытались брать штурмом каких-либо укрепленных городских центров: “тартары, дошедшие вплоть до Пешта в их бесчисленном множестве, полностью опустошили землю, начиная от Семиградья вплоть до Дуная. Однако из знати и способных к оружию они смогли убить очень немногих. Но из простых людей, а именно, крестьян, слабых и больных, они предали острию меча добрых 7 тысяч человек”.145 Королева Елизавета, жена Ласло IV, имела возможность обозревать со стен Буды авангард обоих татарских армий, соединившихся под Пештом, о чем свидетельствует ее синхронная дарственная грамота: “Ибо, принимая во внимание похвальную верность и покорное служение упомянутых сыновей комита Александра, которые они славно выказали с неутомимым усердием господину Ласло, нашему возлюбленному супругу и славному королю Венгрии во многих кампаниях его королевства, и нам в разных, возложенных на них миссиях; и в наибольшей степени и в особенности, когда в страхе перед тартарами мы заперлись в крепости Буды вместе с верными баронами и юношами нашего дома, как и с гражданами Буды, обозревая глазами нашего величества их бросившимися на тартар, смертельных врагов нашего королевства, нисколько не побоявшись смертельной опасности”.146 Разграбив окрестности Пешта, татары стали возвращаться обратно, и обе армии направились назад порознь, следуя по тому же пути, которым Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. X, Pertz G.H., (ed.), Stuttgart: Monumenta Germaniae Historica, 1852, p. 10. 144 Jackson P., The Mongols and the West, p. 205. 145 (tartari usque ad pest cum eorum multitudine infinita venientes fere a VII castris) a VII castris incipiendo fere (?) usque ad danubium totam terram deuastarunt; attamen de nobilibus et armis uti ualentibus paucissimos occidere potuerunt; sed de humilibus personis, puta rusticis, debilibus et infirmis bene VII mila hominum ceci ore gladij extiterunt; Monumenta ecclesiae Strigoniensis, 4 Vols., Strigonii, Budapestini: Typis descripsit Aegydius Horák, Archivum Primatiale, 1874–1999, II, no. 434, p. 419. 146 Nos siquidem consideratis meritorys obsequys et obsequiosis seruitys praedictorum filiorum Comitis Alexandri, quae Domino Ladislao carissimo Consorti nostro, Illustri Regi Vngariae in diuresis expeditionibus Regni sui et nobis in varys et multiplicibus legationibus defferendis, maxime autem et specialiter cum in Castro Budensi inclusae propter metum Tartarorum fuissemus, simul cum fidelibus Baronibus ac Iuuenibus domus nostrae, ac ciuibus Budensibus, intuentibus nostrae maiestatis oculis, irruentes contra Tartaros Regni nostri capitales inimicos, mortis periculum nullatenus formidantes studio indefessae fidelitatis laudabiliter impenderunt; Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, VII/2, no. 377, pp. 110–111. 386 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА они вторглись в королевство. В ходе возвращения армия Ногая понесла определенные потери от войск следовавшего за ним по пятам Ласло IV.147 Однако наиболее серьезный урон Ногай понес от трансильванских секеев, валахов и немецких колонистов,148 показавших, насколько небезопасным может оказаться оставлять у себя в тылу нетронутыми крепости противника. В частности, уже упомянутый пресвитер Бенедикт сообщал в своем послании, что: “теперь, однако, эти тартары, в стремлении не попасть в бегстве в руки венгерских гарнизонов, достигли Семиградья; но секеи, валахи и саксонцы заполнили или заперли все свои дороги засеками”;149 а “Рочник Траски” описывал существенные потери, понесенные войсками Ногая при попытке атаковать христианские укрепления на обратном пути: “В этом же году тартары вторглись в землю Венгрии, которую называют Семиградьем, и взяли в плен и убили многих христиан. Однако Христос, защитник христиан, ниспослал на них великий голод и чуму. Услышав об этом, жители Семиградья одержали с Богом победу, говоря: ‘Лучше погибнуть от меча, чем сгинуть от голода в городах из-за тартар’. Клятвы исполняет дело. Услышав об этом, тартары окружили себя [пленными] христианами, сделав из них как бы хоровод, чтобы увидевшие их христиане пожалели своих братьев и по этой причине не мешали этим язычникам сражаться. Но христиане говорили: ‘Лучше пусть кто-нибудь из наших будет освобожден, чем мы умрем все вместе с ними’. И в конце концов, с Божьей помощью, они одолели язычников и вернулись с победой, освободив пленников”.150 Победы трансильванских войск упоминаются и в ряде дарственных грамот Ласло IV и Андраша III, и в частности, грамота 1290 года содержит благодарность за “десять голов тартарских князей, предоставленных королю Ласло IV в знак победы над ними”.151 147 Узелац А., Под сенком пса, с. 153. Jackson P., The Mongols and the West, p. 205. 149 nunc autem ipsi tartari presidio fuge manus euadere cupientes vngarorum, usque ad VII castra peruenerunt; sed siculi, olachi et Saxones omnes vias ipsorum cum indaginibus stipauerunt siue girauerunt; Monumenta ecclesiae Strigoniensis, II, no. 434, p. 419. 150 Eodem anno Tarthari terram Ungarie, que dicitur de Septemcastris, intraverunt et multos christianos captivaverunt et occiderunt. Christus autem tutor christianorum, magnam famem in eos et pestilenciam inmisit; quod audientes Septemcastrenses Deo victoriam commiserunt dicentes: Melius est gladio perire quam fame in castris et in civitatibus propter Tartharos interire. Vota complent opere. Quod audientes Tarthari, christianis si cingunt facientes de ipsis quasi coream, ut videntes christiani fratrum suorum miserentur et propter hoc ipsos paganos non impediant ut pugnarent, sed inquiunt christiani: Melius carere est unicuique nostrum ne pereamus simul cum illis. Et tamen Deo opitulante paganos su[p]eraverunt et captivis liberatis cum victoria remeaverunt. Monumenta Poloniae historica, II, p. 850; см. схожий текст в: Monumenta Poloniae historica, III, p. 183. 151 in signum victorie decem capita Principum de ipsa gente perfida ipsi Regi Ladizlao presentauit; Wenzel G., Codex diplomaticus Arpadianus continuatus = Árpádkori új okmánytár, 12 Vols., Pest: Eggenberger Ferdinánd Akademiai, 1860–1874, XII, no. 413, o. 497; см. также: Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, V/3, pp. 394, 399, 452–453; 148 387 ROMAN HAUTALA Но несмотря на все эти упоминания, урон Ногая, вероятно, был незначительным, и утверждение пресвитера Бенедикта о том, что “из тартар же в отдельных сражениях венграми и другими в королевстве Венгрии, при поддержке духов-хранителей, были убиты около 26 тысяч тартар”,152 кажется излишне оптимистичным. Более достоверным, однако, это утверждение может оказаться применительно к отступлению войск Тула-Буги, понесших большие потери по причине крайне неблагоприятных климатических условий. Так, “Нидеральтайхские анналы” сообщают по этому поводу следующее: “во время короля Венгрии Ласло, сына короля Иштвана, тартары в огромном множестве вторглись в Венгрию, так, что говорилось, что их войско занимало одиннадцать миль. Наконец, они погибли не человеческим содействием, а Божьим гневом. Ибо нахлынули на них град, снег и ливни в большом количестве, так, что они не могли сдвинуться с места. И так, окруженные христианами, они были убиты, и праведные завладели доспехами нечестивых”.153 “Ипатьевская летопись” в свою очередь дополняет эти сведения указанием на голод, свирепствовавший среди армии Тула-Буги, хотя ее утверждение о том, что из всей своей армии Верецкий перевал смог пересечь только сам Тула-Буга “с женой и кобылой”, следует признать неправдоподобным преувеличением.154 Таким образом, нападение татар на Венгрию в 1285 году подробно описано разнородными венгерскими источниками, польскими и германскими хрониками, “Ипатьевской летописью” и даже мамлюкскими авторами. В отношении последних, однако, здесь следует прояснить одно недоразумение. Рукн ад-Дин Бейбарс предоставляет следующее описание совместной кампании Ногая и Тула-Буги155: “В 686 году Тулабуга стал царствовать вместо дяди своего Туданменгу, снарядился в поход и “Annales S. Stephani Frisingenses”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XIII, Waitz G., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1881, p. 57; “Heinrici de Heimburg annals”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1861, p. 718. 152 de tartaris uero in bellis particularibus per vngaros et alios in regni vngarie lares fouentibus circiter XXVI milia tartarorum sunt interempti; Monumenta ecclesiae Strigoniensis, II, no. 434, p. 419. 153 tempore Ladizlai regis Ungarie, filii regis Stephani, Tartari in tanta multitudine intraverunt Ungariam, quod dicebantur cum exercitu suo undecim miliaria occupare. Qui tandem non humano auxilio, set divino iudicio perierunt. Supervenit enim grando, nix et pluvia in tanta quantitate, quod se de loco movere non poterant; et sic a christianis in circuitu positis sunt occisi, et iusti tulerunt spolia impiorum. “Continuatio Altahensis”, p. 414; см. также: Iohannis abbatis Victoriensis Liber certarum historiarum, 2 Vols., Schneider F., (ed.), Hannoverae, Lipsiae: Impensis bibliopolii Hahniani, 1909–1910, I, pp. 257, 297–298; “Annales Augustani minors”, p. 10. 154 Ипатьевская летопись, стб. 891. 155 Ан-Нувайри заимствует отчет Рукн ад-Дин Бейбарса; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884, с. 156. 388 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА отправился с войсками своими в землю Краковскую (Крулевскую?) для опустошения ее и войны с жителями ее. Он послал (также) к Ногаю, приказал ему двинуться с находящимися у него войсками, чтобы сообща напасть на землю Краковскую. Ногай отправился с теми десятками тысяч, которые были у него. Сошлись они оба в предположенном месте, разлили повсюду опустошение, грабили что хотели, убивали, кого хотели, и (затем) вернулись. Между тем уже настала зима, выпало множество снега и стали затруднительны пути. Ногай с бывшими при нем (войсками) отделился от него (Тулабуги), отправился в свои зимовья и невредимо добрался (до них) со всеми своими. Тулабуга же пошел по бесприютным пустыням и непроходимым степям и сбился с главной дороги. Его (самого) и войско его постигли чрезвычайное затруднение и бедствие; большая часть их погибла от сильной стужи и недостатка сил. Уцелели лишь немногие из них”.156 В данном отрывке Рукн ад-Дин Бейбарс датирует описываемую кампанию временем последующего вторжения Ногая и Тула-Буги в Польшу, но, вдаваясь в детали инвазии, мамлюкский автор приводит описание именно татарского нападения на Венгрию в 1285 году, уделяя особое внимание злосчастному возвращению армии Тула-Буги через восточную Венгрию. Упоминание в двух местах “Краковской земли” является следствием неправильного прочтения арабского текста его редактором и переводчиком – Владимиром Тизенгаузеном: на месте “Краковской земли” должно читаться “Билад ал-Кирал”, “королевская земля”, то есть владения венгерского короля.157 В отношении причин татарского вторжения в Малую Польшу, последовавшего за нападением на Венгрию, было высказано предположение, что оно было следствием неудачного исхода предыдущей инвазии 1280 года.158 Данная инвазия в свою очередь была организована по инициативе галицкого князя Льва Даниловича, попытавшегося завладеть малопольским княжением после смерти Болеслава V Стыдливого в 1279 году. В преддверии вторжения в Малую Польшу Лев Данилович обратился за военной поддержкой к Ногаю, полностью поддержавшему инициативу галицкого князя. Ногай выслал ему на помощь довольно ограниченные военные подкрепления во главе с татарскими военачальниками Кончаком, Козейем и Кубатаном. Важнее, однако, было повеление Ногая принять участие в планируемой кампании, адресованное литовскому и волынским князьям. В феврале 1280 года159 объединенные галицко-волынские войска 156 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, I, с. 84, 106. 157 История Казахстана в арабских источниках, Т. 1, Алматы: Издательство “ДайкПресс”, 2005, с. 96, прим. 43; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 227, nota 85. 158 Узелац А., Под сенком пса, с. 154. 159 Monumenta Poloniae historica, II, p. 847, nota 1. 389 ROMAN HAUTALA вторглись в Малую Польшу при поддержке татарских и литовских подкреплений и, миновав Завихост, приблизились к Сандомиру. Здесь союзные войска разделились. Волынские войска остались у Сандомира, не предприняв серьезных попыток его завоевания за все время своего пребывания на малопольских территориях. Лев Данилович в свою очередь вторгся вместе со своими татарскими и литовскими союзниками в Краковскую землю, где он пребывал до сентября того же года, не достигнув каких-либо существенных успехов. Наконец вновь избранный малопольский князь Лешек Черный принял решение перейти в контрнаступление, сигналом к которому послужила неожиданная победа малопольских войск под Госличем, согласно красноречивому описанию Траски: “1280. В первый год с избрания князя Лешека пришел Лев, князь Русии с многочисленным войском тартар, литовцев и рутенов, желая иметь княжество Кракова и Сандомира. В пятницу, накануне дня апостола Матфея им навстречу пришли к Госличу краковчане и сандомирцы, а именно, Петр, сын Альберта Краковского, Януш, палатина [sic!] Сандомира, Варш, кастеллан Кракова, с 600 людьми под рукой и повергли поразительное множество тартар, литовцев и рутенов в победе, данной Господом небес. Лев же на следующий день бежал из земли в крайнем ошеломлении, и его 15 дней преследовал князь Лешко с 30 тысячами всадников и двумя тысячами пеших воинов, и он чудесным образом разграбил его землю и разрушил крепости Русии. Он вернулся с почетом в свою землю, никем не тревожимый”.160 Естественно, Ногая не могли не раздражать как потери среди личного состава татарских подразделений, так и общая неудача военной кампании. Однако татарская реакция заставила себя ждать более семи лет. Поэтому более вероятным поводом для татарского вторжения послужило нападение Лешека Черного на галицкие территории во время последующей татарской 160 1280. primo anno eleccionis ducis Lestconis venit Leo dux Rusie cum exercitu copioso Thartarorum et Litwanorum et Ruthenorum volens possidere ducatum Cracovie et Sandomirie. Cui occurrerunt Cracovienses et Sandomirite in vigilia Mathie apostoli feria 6. circa Goslicz, videlicet Petrus filius Alberti Cracoviensis, Ianussius palatini Sandomirie, Varso castellanus Cracioviensis ad manum cum 600 hominibus et prostraverunt Tartharorum Litwanorum Ruthenorum admirabilem multitudinem, domino celi victoriam conferente. Ipse autem secundo die fugit de terra valde confusus, quem post 15 dies secutus est dux Lestco habens secum 30 milia equitum et duo milia peditum et spoliavit eius terram mirabiliter et castra subvertit Rusie. Reversusque est ad propria in pace et cum Gloria. Monumenta Poloniae historica, II, p. 847; см. также: Monumenta Poloniae historica, III, p. 364; “Annales Sandivogii”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIX, Waitz G., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1892, p. 429; Ипатьевская летопись, стб. 881–882; Jackson P., The Mongols and the West, p. 202; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 122–123; Селезнев Ю.В., Русские князья в политической системе Джучиева улуса (Орды), Диссертационная работа на соискание ученой степени доктора исторических наук, Воронеж: Воронежский государственный университет, 2014, с. 235–236; Узелац А., Под сенком пса, с. 301; Егоров В.Л., Историческая география Золотой Орды, с. 190. 390 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА инвазии в Венгрию в 1285 году, помешавшее Льву Даниловичу принять участие во вторжении в венгерское королевство в составе армии Тула-Буги (или предоставившее галицкому князю веские основания для того, чтобы уклониться от исполнения воинской повинности).161 Согласно “Житию Святой Кунигунды”, татарские войска вторглись в Малую Польшу 6 декабря 1287 года и пребывали на ее территории до 11 февраля следующего года: “Тартары вторглись в землю Польши и пребывали там с праздника Святого Николая до начала Великого поста ... Тогда князь Лешек, не способный им сопротивляться, удалился в Венгрию”.162 Как и во время венгерской кампании армии Ногая и ТулаБуги двигались порознь, не встречая открытого сопротивления на пути своего следования. Тула-Буга пересек с определенным трудностями замерзшую Вислу и приблизился к Сандомиру. Попытка взять Сандомир штурмом оказалась неудачной, и, отказавшись от его осады, золотоордынский хан принял решение двинуться в сторону Кракова. Однако на полдороге Тула-Буга узнал, что Краков уже был осажден войсками Ногая, прибывшего туда другой дорогой через Перемышль примерно к Рождеству, согласно датировке “Познаньского рочника”.163 Получив эти известия, Тула-Буга быстро вернулся в Сандомирию и проследовал далее в Галицию, основательно разорив как оккупированные польские территории, так и союзнические земли князя Льва Даниловича.164 Также и Ногай должен был удовлетвориться опустошением окрестностей Кракова, поскольку попытки штурма малопольской столицы встретили энергичное сопротивление ее жителей. Позже, в благодарность за отпор, оказанный татарам, Лешек Черный вознаградил краковчан дарственной грамотой, освобождавшей их от сбора налогов: “1288. В Кракове. Да будет известно всем, кто в настоящем или будущем ознакомиться с этой грамотой, что мы, Лешко, Божьей милостью князь Кракова, Сандомира и Серадза ... в подобающее вознаграждение верности, которую похвально выказали нам и нашей земле наши граждане Кракова, сражаясь против свирепейшего народа тартар и одержав победу над ними …”.165 161 Ипатьевская летопись, стб. 888; см. также: Узелац А., Под сенком пса, с. 282. Tartari terram Polonie invaserunt et moram ibidem a festo sancti Nicolai usque ad carnesprivium traxerunt … Tunc dux Lesco non valens resistere eis, in Hungariam secessit; Monumenta Poloniae historica, IV, p. 715; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 205. 163 Monumenta Poloniae historica, Series nova, VI, p. 130. 164 Ипатьевская летопись, стб. 893–895; см. также: Егоров В.Л., Историческая география Золотой Орды, с. 191. 165 1288. Cracovie. Notum sit vniuersis presentibus et futuris, presentem paginam inspecturis, Quod Nos Lestco dei gracia Dux Cracoviensis, Sandomiriensis et Syradiensis … in retribucionem condignam obsequi[orum, que nobis et terris] nostris Ciues nostri Cracouienses pugnando contra seuissimam gentem Tartarorum et victoriam in eisdem obtinendo laudabiliter [osten]derunt. Kodeks dyplomatyczny miasta Krakowa, Vol. I, Krakowie: Nakl. Akademii Umiejetnosci Krakowskiej, 1879, no. 2, p. 4. 162 391 ROMAN HAUTALA В общих чертах, рассмотрение этой кампании оставляет впечатление, что ее главной целью был карательный набег на польские территории. С другой стороны, отдельного замечания заслуживает несогласованность в проведении военных операций обоими татарскими армиями, следствием которой была неудача в осаде Сандомира и в особенности Кракова. Столица Малой Польши, очевидно, должна была стать ключевым пунктом военных операций, где должны были сойтись обе армии, двигавшиеся к этой цели по-отдельности. Однако “великая нелюбовь”, определявшая, согласно “Ипатьевской летописи”,166 в это время отношения между Ногаем и Тула-Бугой, помешала наладить совместные действия обоих татарских армий. Венгерский король Ласло IV, напротив, поспешил предоставить полякам своевременную помощь и направил против татар войска под командованием Дьордя, сына Шимона, которые нанесли поражение одному из подразделений Ногая, согласно содержанию дарственной грамоты венгерского монарха 1288 года: “Когда совсем недавно упомянутый народ тартар вторгся в королевство Польши для его разорения, и этот же князь Лешек, не веря, что сможет противиться мощи этих тартар, бежал от них и получил защиту и поддержку в нашей земле; упомянутый М. Дьордь, действуя вдали от нас, по собственному почину и выказывая верность нам и королевству, двинулся в необычную пору ночной тишины, и, добиваясь наших почестей, как предприимчивый муж не побоявшись положиться на неведомые жребии фортуны, он напал на более чем тысячу человек из тартар около крепости Сандеча, и, сразившись с ними, он убил их предводителя и правителя и уничтожил многих из них, освободив таким образом своим войском из плена этих тартар почти бесчисленное множество людей из жителей той земли”.167 От хана Токты до войны за Галицкое наследство Внутренний конфликт между Тула-Бугой и Ногаем, последовавший за кампанией 1287–1288 гг., привел к резкому снижению татарской 166 Ипатьевская летопись, стб. 892. quum nouissime dicta gens Tartarica ipsum regnum Polonie iniisset vastaturus, idemque Dux Leznek non credens, se posse resistere potencie ipsorum Tartarorum, ante eos terga vertens, se in terram nostram defensionis praesidio recepisset; sepe dictus M. Georgius, nobis agentibus in remotis, motu proprio, pro fidelitate nobis et regno impendenda, eundo intempestiue noctis silencio, sicut vir strenuus, seque pro honore nostro dubiis fortune casibus exponere non reformidans, vltra mille homines de Tartaris circa castrum Zandech inuasit, cum quibus preliando, ducem et principem eorum interfecit; ex eis eciam pluribus interhemptis; et sic quasi innumerabiles personas ex ipsius terre incolis de captiuitate ipsorum Tartarorum per suam militiam liberauit. Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, V/3, p. 395; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 205; Узелац А., Под сенком пса, с. 155–156. 167 392 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА активности на границах католического мира.168 В дальнейшем, в связи с консолидацией внутренней ситуации в улусе Джучи в период правления Токты, татары произвели относительно серьезный набег на Сандомирскую землю в 1293 году, воспользовавшись конфликтом Владислава Локетека с богемским королем Вацлавом II: “наконец нахлынуло огромное войско тартар, разделенное на несколько полчищ, и, устремившись только к Сандомиру, вернулось в тартарские степи, откуда оно изверглось, уведя с собой великое множество добычи и людей обоих полов, взятых в плен и низведенных в рабство”.169 Любопытно отметить, что в преддверии этого нападения татары направили свое посольство к богемскому монарху,170 по всей видимости, стремясь заручиться нейтралитетом Вацлава II в будущем конфликте или даже пытаясь наладить военное сотрудничество. 171 Татары, очевидно, уже стали рассматриваться как потенциальные союзники в междоусобных конфликтах христианских правителей. В частности, согласно “Малопольскому рочнику”, в 1302 году Владислав Локетек воспользовался помощью рутенов и татар для нападения на Малую Польшу: “1302. Князь Владислав вместе с рутенами и тартарами разорил Сандомирию”.172 Это нападение, однако, оказалось безуспешным для союзников, и в ходе последовавшего контрнаступления малопольских войск галицкий князь Юрий I Львович потерял Люблин: “1302. В тот же год вошли краковские и сандомирские воины в Руссию, а именно, в новый Люблин, который рутены удерживали много лет. Они напали на него и после этого сразились в малом количестве с множеством рутенов, литовцев и тартар, восторжествовав над всеми ними вспомоществованием Господа. Вернувшись после этого, они завладели самой крепостью Люблина”.173 168 Jackson P., The Mongols and the West, p. 205. Supervenit tandem Thartarorum ingens exercitus in aliquot agmina divisus et nonnisi a(d) Sandomiriam grassatus, correpta preda et hominum utriusque sexus magna multitudine capta et servituti mancipata in Thartaricos campos, unde ebulliverat, rediit; Ioannis Dlugossii Annales seu cronicae incliti regni Poloniae, Varsaviae: Wydawn. Nauk. PWN, 1975, VII, p. 277; см. также синхронные, но очень короткие упоминания татарского набега в рочниках Траски и Малой Польши в: Monumenta Poloniae historica, II, p. 852, III, p. 184. 170 “Heinrici de Heimburg annals”, p. 718. 171 Jackson P., The Mongols and the West, p. 200. 172 1302. Dux Wladislaus cum Ruthenis et Tartaris Sandomiriam vastavit; Monumenta Poloniae historica, III, p. 186. 173 1302. Eodem anno inierunt milites Cracovienses et Sandomirienses Russiam, videlicet Lublin novum, quod Rutheni occupaverunt pluribus annis, expugnaverunt, deinde in paucis cum multitudine Ruthenorum et Litwanorum ac Tartharorum pugnaverunt, et Domino cooperante de omnibus triumphaverunt. Postea reversi ipsum castrum Lublin optinuerunt. Monumenta Poloniae historica, II, p. 853; см. также: Густынская летопись, Полное собрание русских летописей, Том 40, Санкт-Петербург: “Дмитрий Буланин”, 2003, с. 128; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 142; Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, Киев: Наукова думка, 1987, с. 18; Jackson P., The Mongols and the West, p. 202. 169 393 ROMAN HAUTALA В ходе обоих набегов татары располагали значительно меньшими военными силами по сравнению с предыдущим вторжением Тула-Буги и Ногая, и данное наблюдение предполагает заметное снижение интереса золотоордынских правителей к развертыванию военных действий на территории Польши и Венгрии. В частности, в правление Токты татары совершили единственный значительный набег на владения королевства Венгрии, напав в 1293 году на юго-западный регион Мачва, согласно тексту дарственной грамоты Андраша III от 10 ноября того же года: “когда зимой, на второй год после нашей коронации неверный народ тартар пришел для грабежа одной небольшой части нашего королевства, называемой Мачва”.174 По всей видимости, более поздняя королевская грамота 1296 года упоминает этот же набег.175 Другое татарское нападение на словацкую область Лелес в 1305 году, вероятно, не имело существенных последствий.176 И поэтому крайне пессимистичная оценка состояния Венгрии, выраженная папой Бонифацием VIII в письме, которое он адресовал богемскому королю 17 октября 1301 года, была, скорее, следствием дезинформации венгерского монарха, а не отражением действительного положения дел: “Но, увы, сегодня столь благородное, столь славное королевство разрушено как в духовном, так и мирском смысле. Оно как будто отдано на расхищение и полностью сведено в ни во что из-за враждебных набегов куманов, тартар, схизматиков и язычников”.177 В свою очередь приемники Бонифация VIII подвергали сомнению утверждения венгерских совранов о чрезвычайной опасности, которую представляли татары для безопасности их королевства. Так, в 1325 году папа Иоанн XXII тактично отклонял требование Шаробера о предоставлении ему церковных доходов из соседних христианских государств в связи с агрессивными намерениями многочисленных врагов Венгрии, включая и хана Узбека: “Воистину, возлюбленнейший сын, этим же письмом среди прочего ты умолял нас, дабы в обуздание неверных народов, соседствующих с твоим королевством, с которыми тебе часто приходится бороться, и для попрания их высокомерия и порочности мы 174 cum perfida gens Tartarorum post coronationem nostram secundo anno circa yemen quandam particulam regni nostri Macho vocatam venisset ad spoliandum; Regesta regum stirpis Arpadianae critico-diplomatica = Az Árpád-házi királyok okleveleinek kritikai jegyzéke, II, Köt. 4: Füz. 1290–1301, Szentpétery I., Borsa I., (eds.), Budapest: Akadémiai Kiadó, 1987, no. 3951, p. 125. 175 Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, VII/4, no. 244, p. 237; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 206. 176 Jackson P., The Mongols and the West, p. 206, 226, nota 75. 177 Sed heu hodie Regnum tam nobile, tam preclarum et in spiritualibus et in temporalibus est collapsum, et quasi datum predam, et per Cumanorum, Tartarorum, Scismaticorum et paganorum hostiles incursus fere ad nichilum est deductum; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. 444, p. 557; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 201. 394 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА сочли бы достойным предоставить тебе определенную помощь из некоторых других близлежащих королевств. Мы не хотим скрывать от королевской предусмотрительности, что, хоть мы и одаряем тебя и упомянутое королевство прерогативой особой благосклонности и охотно предоставляем в отцовской любви все то, что может оказаться тебе и этому королевству выгодным и почетным; однако мы не имеем обыкновения предоставлять никакому королю помощи за пределами его королевства. Мы не способны в нашей благопристойности принять твою петицию и просим поэтому королевское величество простить нас по этому поводу”.178 В другом письме, в ответ на указание Шаробера, что Венгрия десятилетиями подвергалась набегам татар, папа ограничился предоставлением пленарной индульгенции всем христианам, которые погибли бы, защищая королевство: “Всем верноподданным Христа, проживающим в королевстве Венгрии ... в сострадании к вам и другим правоверным Римской церкви в других краях, близлежащих с королевством Венгрии, по поводу нападений, опустошений, плена, рабства, узниц и множества других мук и мучений, причиняемых схизматиками, тартарами и другими язычниками из различных неверных народов, которые вы не можете избежать и которым вы сами не в силах сопротивляться ... вам всем и остальным верноподданным Христа, кто участвует или будет участвовать в войне или сражениях для защиты католической веры в королевстве Венгрии, других землях правоверных и краях, близлежащих к упомянутому королевству или с ними соседствующих, против схизматиков, тартар, язычников и других упомянутых смешанных народов неверных ... мы предоставляем полное отпущение грехов”.179 Эта духовная привилегия подтверждалась и более 178 Sane, fili carissime, cum per easdem litteras inter cetera nobis duxeris supplicandum, ut ad refrenandam nationum infidelium tuo regno vicinarum, contra quas te pugnare frequenter oportet, superbiam et maliciam conterendam certum tibi subsidium in certis aliis regnis propinquis concedere dignaremur, Regalem providentiam volumus non latere, quod licet te dictumque regnum tuum prerogativa favoris precipui prosequamur, libenter ad ea, que tuum et ipsius regni commodum et honorem respiciunt, paternis affectibus intendentes; quia tamen nulli Regi subsidium extra regnum suum concedere consuevimus, tue petitioni huiusmodi annuere cum nostra decentia non valemus; quare nos habeat Regia magnificentia super hoc, quesumus, excusatos. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 771, p. 501; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 214. 179 Universis Christi fidelibus per regnum Ungariae constitutis ... vos et Ecclesiae Romanae fideles aliarum partium regno Ungariae adjacentium a schismaticis, Tartaris, paganis aliisque permixtis infidelium nationibus in pugnationes, depopulationes, captivitates, servitutes et carceres, et alias diversorum generum poenas et cruciatus multiplices patiamini, quibus nec obviare potestis nec resistere per vos ipsos ... vobis omnibus caeterisque Christi fidelibus, quos pro defensione Catholicae fidei in bello seu pugna in regno Ungariae aliisque fidelium terris et partibus eidem regno adjacentibus supradictis, aut vicinis eisdem, habitis contra schismaticos, Tartaros, paganos aliasque perversas nationes infidelium supradictas … plenam concedimus veniam peccatorum; с неправильной датой: Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis, L. Guerin, 1864–1883, XXIV, a. 1314, § 13, p. 21; см также: 395 ROMAN HAUTALA поздней буллой Иоанна XXII от 11 июля 1334 года, как и папой Бенедиктом XII в 1339 году.180 В действительности, татары не подвергали серьезным нападениям королевство Венгрии и в течение правления Узбека, что позволило Шароберу активизировать свою внешнюю политику в юго-восточном направлении. В частности, в 1323 году, во время своего пребывания в Трансильвании, Шаробер направил военные силы на неопределенные татарские территории во главе со своим приближенным, Финтой Мендийским, о чем свидетельствует королевская грамота от 12 августа 1324 года (в копии от 10 октября того же года): “мы [направили] упомянутого Финту, отличившегося наиболее непоколебимой верностью, в землю этих тартар вместе с некоторыми другими нашими верноподданными для усиления охраны нас и нашего королевства, пока мы пребывали в упомянутых трансильванских краях”.181 Вылазки на татарские территории имели место и позже в связи с благодарностью, выраженной в 1325 году папой Иоанном XXII венгерскому королю за посылку в Авиньон двух пленных татарских юношей: “Кроме того, мы с благодарностью приняли часть королевской добычи, нам посланной, а именно, двух тартарских юношей, вследствие чего мы отвечаем твоему величеству с обильными благодарностями: со своей стороны, мы намереваемся наставить этих юношей и воспитать так, чтобы они знали и почитали Бога и веру”.182 Татарская инвазия 1326 года, отображенная прусским анналистом Петром из Дусбурга в крайне преувеличенном масштабе, очевидно, была ответом на эти нападения: “Об опустошении земли Венгрии и умерщвлении 30 тысяч тартар. В год Господень 1326 король Венгрии убил 30 тысяч из войска тартар, которые разоряли его королевство”.183 Тем не Jackson P., The Mongols and the West, p. 214. 180 Acta Ioannis P.P. XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966, no. 143, p. 266; Acta Benedicti P.P. XII (1334–1342) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. VIII, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1958, no. 36, pp. 70–71; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 214. 181 praedictum Phynta constantia fidelitatis praepollentem in terram ipsorum Tartarorum cum quibusdam aliis fidelibus nostris pro adhibenda nobis et regno nostro custodia, quamdiu in praedictis partibus Transilvanis moram traximus; Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, 2 Vols., Zimmermann F., Warner C., (eds.), Hildescheim, Zürich, New York: Georg Olms Velrag, 2007, I, no. 427, s. 388–389; см. также: Параска П.Ф., “Политика Венгерского королевства в Восточном Прикарпатье”, прим. 95. 182 Ceterum de preda Regia partem nobis missam, duos videlicet iuvenes Tartaros, gratanter recepimus, et inde tue celsitudini gratiarum referimus uberes actiones: quos quidem iuvenes, ut deum per fidem cognoscant et diligant, facere intendimus dirigi ac etiam erudiri; Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, I, no. 772 pp. 501–502. 183 De vastacione terre Ungarie et XXX milium Tartarorum interfectione. Anno domini 396 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА менее венгерские войска продолжили нападения на татар, и в 1331 году их лично возглавил Шаробер, согласно поздравлениям, выраженным понтификом венгерскому королю в августе 1331 года: “Прибывший к нам недавно любимый сын Иоанн, провинциальный министр Ордена меньших братьев в Венгрии, представитель твоего величества, [представил] нам королевское письмо, посредством которого королевское величество сообщило нам о счастливом королевском преуспевании и славном триумфе, достигнутом против тартар, врагов католической веры, и о несчастном случае, уготовленном тебе и твоим людям при возвращении по причине коварных засад”.184 В свою очередь отношения Польши с Золотой Ордой временно обострились вследствие внезапной смерти в 1323 году галицкого князя Андрея Юрьевича и его брата, волынского князя Льва II. Как следует из послания, адресованного Владиславом Локетеком папе Иоанну XXII 21 мая 1323 года, польский король рассматривал обоих рутенских князей в качестве надежной защиты восточных пределов собственного королевства. Андрей и Лев, очевидно, пользовались обширной политической автономией в рамках улуса Джучи и добились сближения с Тевтонским орденом и, впоследствии, Литвой для того, чтобы противопоставить эти военные союзы татарским посягательствам на их автономию.185 Однако после скоропостижной смерти рутенских князей, положившей конец правлению династии Романовичей в Галиции и Волыни, Владислав Локетек выражал папе опасения по поводу выбора их наследников и просил Иоанна XXII санкционировать проповедование крестового похода в связи с потенциальной возможностью столкновения Польши и Золотой Орды (указывая, одновременно, на то, что победа польского монарха способствовала бы латинизации рутенского населения): “с болью сообщаем с чрезвычайным почтением вашему святейшеству извещением настоящего письма, что два последних князя рутенов, народа схизматиков, mcccxxvi rex Ungarie de exercitu Tartarorum, qui regnum suum depopulaverant, xxx mila interfecit; Scriptores rerum Prussicarum. Die Geschichtsquellen der Preussischen Vorzeit bis zum Untergange der Ordensherrschaft, 5 Vols., Hirsch Th., Töppen M., Strehlke E.G.W., (eds.), Leipzig: Hirzel, 1861–1874, I, s. 213; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 212. 184 Ad nostram nuper veniens presentiam dilectus filius Iohannes fratrum ordinis minorum in Ungaria provincialis minister, tue celsitudinis nuncius, nobis regias litteras, per quas progressum felicem Regium et triumphum gloriosum obtentum contra Tartaros fidei catholice inimicos ac casum sinistrum, qui contigit proditoriis tibi et gentibus tuis paratis in regressu insidiis, excellentia nuntiavit regia ; Documente privitóre la istoria Românilor, I, no. 491, p. 617; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 212. 185 Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, в Спеціальні історичні дисципліни: питання теорії та методики. Збірка наукових праць, відп. ред. Г.В. Боряк, упорядники: В.В. Томазов, І.К. Хромова, Число 22–23, Київ: НАН України, Ін-т історії України, 2013, с. 143; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 153; Jackson P., The Mongols and the West, p. 209; Войтович Л.В., “Король Данило Романович”, с. 94. 397 ROMAN HAUTALA которые были непосредственно для нас непреодолимым щитом против жестокого народа тартар, ушли из этого света. По причине их смерти близкие к нам и нашим землям тартары, в чем мы уверены без всяких сомнений, землю рутенов, смежную с нашими пределами, из которой они имели обыкновение получать ежегодную дань, угрожают захватить неописуемым потрясением, если только не окажет помощь всемогущий Бог и ваша милость. Поэтому мы, по обыкновению преданного сына, взываем к милосердию вашего святейшества, не покидающего никого в бедствии, и умоляем дабы ... вы сочли достойным помочь нам скорейшим образом в проповедовании святого креста и другим вспомоществованием, которое вашему святейшеству покажется уместным, против упомянутого народа тартар, чтобы они не завладели упомянутой землей рутенов и не вторглись к нам вследствие этого ... зная, святейший отец, что, если вы в скорости предоставите это нам в вашем милосердии, церковь и народ правоверной веры преуспеет в своем увеличении”.186 Понтифик, занятый борьбой с императором Людвигом IV, дал согласие на проповедование анти-татарского крестового похода только в 1325 году в булле, текст которой совпадал с параллельным посланием Иоанна XXII, адресованном подданным венгерского королевства: “в сострадании к вам и другим правоверным Римской церкви в других краях, близлежащих к королевству Польши, по поводу нападений, опустошений, плена, рабства, узниц и множества других мук и мучений, причиняемых схизматиками, тартарами и другими язычниками из различных неверных народов, которые вы не можете избежать и которым вы сами не в силах сопротивляться ... вам всем и остальным верноподданным Христа, кто участвует или будет участвовать в войне или сражениях для защиты католической веры в королевстве Польше, других землях правоверных и краях, близлежащих к упомянутому королевству или с ними соседствующих, против схизматиков, тартар, язычников и других упомянутых смешанных народов неверных ... мы предоставляем полное 186 sanctitati vestrae insinuatione praesentium cum dolore reverentius intimamus, quod duo ultimi principes Ruthenorum de gente schismatica, quos immediatos pro scuto inexpugnabili contra crudelem gentem Tartarorum habebamus, decesserunt ex hac luce: ex quorum interitu nobis et terris nostris ex vicinitate Tartarorum, quos de certo credimus, terram Ruthenorum nostris metis contiguam, de qua annua tributa percipere consueverunt, occupare, perturbatio indicibilis, nisi Dei omnipotentis et vestra gratia affuerit, imminebit. Ea propter sanctitati vestrae, quae nullum in tribulatione despicit, suam misericordiam implorantem, filii devoti more supplicamus, quatenus ... in praedicatione sanctae crucis et aliis subsidiis, quae beatitudini vestrae videbuntur opportuna, contra gentem Tartarorum supradictam, ne occuperent terram Ruthenorum praedictam et per consequens nos invadant, celeriter succurrere dignemini oculo pietatis ... scientes, sanctissime pater, se his per vestram misericordiam breviter intenderitis, ecclesia et gens fidei orthodoxae in suis proficient incrementis. Болеслав-Юрий II, князь всей Малой Руси. Сборник материалов и исследований, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии наук, 1907, no. 4, с. 152. 398 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА отпущение грехов”.187 Однако к этому времени внешнеполитический кризис был уже преодолен утверждением во главе Галиции мазовецкого принца Юрия II Болеслава.188 Вокняжение Юрия-Болеслава было следствием нахождения компромисса между Владиславом Локетеком и литовским князем Гедимином.189 Важнее, однако, что выбор нового галицкого князя был одобрен и ханом Узбеком, пытавшимся учесть литовские и польские интересы в Рутении при непременном условии сохранения получения дани с Галицко-Волынского княжества.190 К этому же периоду относится краткосрочная попытка Гедимина сблизиться с Авиньонской курией путем личного принятия католичества. В частности, в своем письме от 1 июня 1324 года папа Иоанн XXII благодарил литовского князя за дружественное послание, в котором Гедимин объяснял понтифику, что единственным препятствием для внедрения латинской веры в его княжестве была непримиримая вражда с Тевтонским орденом: “Направленное нам письмо твоего величества, исполненное набожности и укрепленное словами ... разъясняющее нам, что один твой предшественник, Миндовг, был обращен вместе со всем своим королевством в веру, но они отступились от нее по причине жестоких и враждебных несправедливостей со стороны любимых сыновей, магистра и братьев Иерусалимского ордена [госпиталя] Святой Марии Тевтонской ... так и тебе приходится по этой причине до сегодняшнего дня, хоть и против воли, пребывать таким образом в грехе; и в дальнейшем ты отметил множество обвинений против тех же магистра и братьев в этом же письме ... добавив, что ты никоим образом не нападаешь на христиан и не хочешь уничтожить христианскую веру, но защищаешь себя от своих врагов, как поступают короли и князья других христиан, и 187 vos et alii Ecclesiae Romanae fideles aliarum partium regno Poloniae adiacentium, a schismaticis, Tartaris et paganis aliisque permixtis infidelium nationibus impugnationes, depopulationes, captivitates, servitutes et carceres et alias diversorum generum poenas et cruciatus multiplices patiamini, quibus nec obviare potestis nec resistere per vos ipsos … vobis omnibus ceterisque christifidelibus, quos pro defensione catholicae fidei in bello seu pugna in regno Poloniae aliisque fidelium terris et partibus eidem regno adiacentibus supradictis aut vicinis eisdem habitis et habendis contra schismaticos, Tartaros, paganos aliasque permixtas nationes infidelium supradictas … plenam concedimus veniam peccatorum. Acta Ioannis P.P. XXII, no. 79, p. 162; ср. с: Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1314, § 13, p. 21. 188 Jackson P., The Mongols and the West, p. 209. 189 Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 34. 190 Pelensky J., “The Contest between Lithuania and the Golden Horde in the fourteenth century for Supremacy over Eastern Europe”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 2, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1982, pp. 307–308; Войтович Л.В., “Король Данило Романович”, с. 94. Ян из Чарнкова ясно указывает на факт выплаты Юрием-Болеславом ежегодной дани хану Узбеку; Monumenta Poloniae historica, II, p. 622; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 209–210. 399 ROMAN HAUTALA что при тебе есть братья из Орденов проповедников и миноритов”.191 Далее понтифик сообщал в своем письме, что Гедимин направил в Авиньон второе послание вслед за первым, в котором он признавал примат Апостольского престола, выражал личное желание креститься и просил понтифика способствовать распространению католичества в его владениях. Вследствие этого папа извещал литовского князя о том, что он направил к нему двух своих легатов – Бартоломея, епископа Але, и Бернарда, аббата монастыря Святого Теофреда в епархии Аникии. Однако из отчета папских представителей следует, что по их прибытию к великокняжескому двору Литвы в ноябре 1324 года, “намерение Гедимина изменилось настолько, что он никоим образом не хотел принимать веры Христа”.192 В ходе официального приема представителей понтифика литовский князь указывал на религиозную толерантность, практикуемую в его владениях, и выказывал явное непонимание весомости причин, которые должны были бы подтолкнуть его к отказу от ритуалов своих предков: “и христианам позволено поклоняться своему Богу, рутенам – согласно их ритуалу, полякам – согласно их обыкновению. А мы поклоняемся Богу согласно нашему ритуалу. И у всех у нас – один Бог”.193 И только при общении с местными францисканцами папские представители смогли узнать, что истинной причиной, побудившей Гедимина изменить свои намерения, был резкий протест, выраженный жематийской знатью, обеспокоенных угрозой латинизации княжества: “[тевтонские] братья из Пруссии дали множество одеяний и ценный вещей самогитской знати для того, чтобы те восстали бы против короля. И те говорили, что если король примет веру, они пожелают напасть на него, его детей и всех его сторонников и вместе с братьями из Тевтонского дома изгнать из его королевства и полностью упоминанием искоренить”.194 Данный отчет также интересен 191 Missa nobis tuae magnitudinis littera, devocione referta verbisque succincta … declarans nobis, quod quondam predecessor tuus Mindowe cum toto suo Regno fuit ad fidem Christi conversus, sed propter atroces et inimicabiles iniurias dilectorum filiorum Magistri et fratrum ordinis [hospit.] S. Marie Theotonicorum Ierosolimitani a fide huiusmodi recesserunt … sicut et te oportet propterea usque in hodiernum diem, licet invitum, in errore huiusmodi permanere, ac subsequenter quamplures articulos contra eosdem Magistrum et fratres in eisdem litteris annotasti … subnectens, quod tu nequamquam christianos impugnas, tamquam fidem velis destruere christianam, sed defendis te ab inimicis tuis, ut faciunt Reges et principes alii christiani, et quod Predicatorum [et] Minorum ordinum fratres tecum habes. Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, I, no. 293, p. 193. 192 propositum suum esset mutatum, ita quod nequamquam vellet recipere fidem Christi; Напьерский К.Е., (ред.), Русско-ливонские акты = Russisch-Livländische Urkunden, СанктПетербург: Типография Императорской Академии наук, 1868, no. 67, с. 45. 193 et christianos facere deum suum colere secundum morem suum, ruthenos secundum ritum suum, polonos secundum morem suum et nos colimus deum secundum ritum nostrum, et omnes habemus vnum deum; Напьерский К.Е., (ред.), Русско-ливонские акты, no. 67, с. 46. 194 fratres de pruscia dederunt multas tunicas et bona potencioribus de sameytis, ita quod 400 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА параллельного татарского посольства, вероятно, прибывшего к Гедимину для урегулирования недавних столкновений между литовцами и ордынцами на Киевской земле и в Галиции. Гедимин, очевидно, придавал большее значение приему послов хана Узбека, отказав папским представителям в приватной беседе: “король не мог говорить с нами обособленно, поскольку он был занят с тартарами”.195 Хан Узбек, таким образом, придерживался довольно пассивной позиции по отношению к королевству Польши, не посягая на автономное правление Юрия-Болеслава в Галиции и довольствуясь взиманием ежегодной дани с рутенских земель. Более того, Узбек благосклонно относился и к появлению католических миссионеров и купцов в собственно джучидских владениях, вследствие чего Авиньонская курия адресовала многочисленные благодарственные письма золотоордынскому хану.196 Однако в конце своего правления хан Узбек стал проявлять определенное беспокойство в отношении экспансионистских претензий польского и венгерского правителей и принял решение прибегнуть к посредничеству папы для разрешения приграничных конфликтов: весной 1340 года Узбек направил в Авиньон Петрано дель Орто, бывшего консула Каффы, и францисканца Илию из Венгрии, приближенного своего старшего сына Тинибека, с призывом, обращенным к понтифику, оказать давление на католических правителей для стабилизации их отношений с улусом Джучи. В своем ответном послании от 17 августа 1340 года, Бенедикт XII уверял хана, что он приложит все свои усилия для удовлетворения его требования: “И кроме того, поскольку, как мы узнали, между твоими служивыми и подданными и возлюбленнейших во Христе сыновей наших, королей Венгрии и Польши, на границах твоей империи и ipsi insurrexerunt contra regem, dicendo, si ipse reciperent fidem ipsi vellent eum, filios et omnes sibi adherents expugnare et vna cum fratribus de domo theuthonica expellere de suo regno et totaliter exstirpare; Напьерский К.Е., (ред.), Русско-ливонские акты, no. 67, с. 47. 195 rex ad partem non poterat loqui nobiscum; nam cum tartaris erat impeditus; Напьерский К.Е., (ред.), Русско-ливонские акты, no. 67, с. 47; см. также: Шабульдо Ф.М., Земли ЮгоЗападной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 31. 196 Папа Иоанн XXII посылал Узбеку свои письма 28 марта 1318 года (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, III, p. 44, 178–179; 46, no. 317, p. 148) и 27 сентября 1323 года (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 179–180; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1323, § 2–3, p. 202–203). Бенедикт XII, в свою очередь, адресовал хану свои послания 13 июня (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, IV, p. 252) и 31 октября 1338 года (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, IV, p. 260) и 17 августа 1340 года (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 181, IV, p. 227–228; Bullarium Franciscanum, Vol. 6: Benedicti XII., Clementis VI., Innocenti VI., Urbani V., Gregorii XI documenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1902, no. 124, p. 77–78). 401 ROMAN HAUTALA королевств упомянутых королей часто случается разжигание распрей и войн, следствием которых являются гибель людей, ущерб имуществу и еще более горько оплакиваемая опасность для душ, да благоволит твое величество воздержаться от вторжения в упомянутые королевства, так как, если упомянутые короли причинят тебе или твоим людям незаслуженные несправедливости или ущерб, и ты направишь нам об этом извещение, мы позаботимся, насколько мы сможем это сделать с Божьей помощью, чтобы эти короли сделали тебе и твоим людям разумное возмещение”197. Ответ понтифика, однако, не отличался чистосердечием, поскольку за полмесяца до этого Бенедикт XII провозгласил проповедование анти-татарского крестового похода в Польше, Венгрии и Богемии,198 как будет показано ниже. Поводом для беспокойства хана Узбека была неожиданная смерть князя Юрия-Болеслава, отравленного около 7 апреля 1340 года199 местными боярами за попытку латинизации галицкой церкви, если принять на веру утверждение Иоанна Винтертурского: “Пока он крепко держал бразды правления в королевстве в течение многих лет, число латинян там, как и их ритуал, приумножились, что не нравилось рутенам. И в конце концов они отравили его настолько сильным ядом, что его тело разложилось на части”.200 Согласно рочнику Траски, польский король Казимир III немедленно воспользовался смертью галицкого князя и с небольшим войском захватил Львов, чтобы повторить нападение в июне того же года со значительно большими силами, результатом которого было, по всей видимости, завоевание Перемышля: “В год Господень 1340 197 Et insuper, cum, sicut intelleximus, inter tuos et carissimorum in Christo filiorum nostrorum Hungariae et Poloniae regum officiales et subditos in confiniis imperii tui et regnorum regum praedictorum quandoque suscitari contingat dissensiones et guerras, ex quibus strages hominum, lapsus rerum et animarum amarius deploranda pericula subsequuntur, velit tua sublimitas ab invasione regnorum praedictorum desistere, quia, si reges praedicti inferrent tibi vel tuis inuirias indebitas vel offensas et id nobis duxeris intimandum, haec per reges ipsos praecabimur facere, quantum cum Deo poterimus, tibi et tuis rationabiliter emendari; Bullarium Franciscanum, VI, no. 124. p. 78. 198 Acta Benedicti P.P. XII, no. 48, pp. 102–104, см. также: Jackson P., The Mongols and the West, pp. 213–214. 199 Рочник Траски ясно указывает на то, что Юрий-Болеслав был отравлен на праздник Благовещения Святой Марии, то есть около 7 апреля 1340 года: “Anno Domini 1340 Bolezlaus filius Troydeni ducis Mazovie, princeps Ruthenorum a suis inpocinnatus circa festum annunciacionis beate Marie, ex hac vita migravit”. Monumenta Poloniae historica, II, p. 860; см. также: Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 37. 200 Qui dum regni gubernacula per plura annorum curricula strennue gessisset, tandem cum numerum et ritum Latinorum illic multiplicasset et hoc Ruthenis displicuisset, ipsum intoxicabant per venenum tam forte, quod dissiliit in plures partes; Chronica Iohannis Vitodurani = Die Chronik Johanns von Winterthur, Baethgen F., Brun C., (ed.), Berlin: Weidmannsche Buchhandlung, 1924, p. 184; см. также: Fontes rerum Bohemicarum = Prameny dějin českých, Vol. 4, Emler J., (ed.), Praha: Nákl. Nadání Františka Palackého, 1884, p. 430. 402 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА Болеслав, сын Тройдена, князя Мазовии, правитель рутенов, отравленный своими на праздник Благовещения Святой Марии, ушел из этой жизни ... Услышав, что тот так ушел из жизни, Казимир, король Польши, вошел в Руссию с малым числом на Пасху и христиан и купцов, которые приняли его в крепости Львова, увел в свое королевство с женами, детьми и имуществом, спалив крепость. Он присвоил себе там сокровища предыдущих князей, состоящие из множества серебра, золота и драгоценностей ... Взяв все это, он вернулся к себе. В тот же год, на праздник Иоанна Крестителя этот же король Казимир собрал сильное войско из примерно 20 тысяч и вошел снова в Руссию, где, разрушив некоторые их крепости и укрепления, он их успешно себе подчинил”.201 Кроме того, Казимир своевременно заключил соглашение о разделе Рутении с венгерским королем Шаробером, войска которого в свою очередь вторглись во главе с палатином Виллермом в Галицию меньше чем через месяц после смерти Юрия-Болеслава.202 Согласно посланию капитула церкви Святого Мартина в Спише, Шаробер направил свои войска на помощь Казимиру и позже, во время последующего татарского вторжения: “король, наш господин, отправил войско в Польшу для борьбы с тартарами”.203 Предвидя реакцию хана Узбека, Казимир поспешил обратиться за помощью к папе Бендикту XII, о чем свидетельствует ответное послание понтифика от 1 августа 1340 года, одобрившего проповедование антитатарского крестового похода. Следует отметить, что папа предоставлял всем потенциальным участникам будущей военной кампании те же пленарные индульгенции, которые предназначались для христиан, принявших крест во вспомоществование Святой земле; что в свою очередь 201 Anno Domini 1340 Bolezlaus filius Troydeni ducis Mazovie, princeps Ruthenorum a suis inpocinnatus circa festum annunciacionis beate Marie, ex hac vita migravit … Audiens Kazimirus rex Polonie, quod ita vita decessisset, Russiam circa festum pasche in parvo numero intrans, christianos et mercatores, qui se in castro Liwow receperant, castro cremato cum uxoribus, pueris et rebus eorum usque in regnum suum deduxit. Ubi spolia multa in argento, auro et gemmis, thesaurum ducum antiquorum tollens … Hiis omnibus sublatis ad propria est reversus. Eodem anno circa festum Iohannis baptiste idem rex Kazimirus congregans exercitum validum prope 20 milium, iterum Russiam intravit, ubi castella et municiones aliquot ipsorum destruens ipsos sibi in profectu subiecit. Monumenta Poloniae historica, II, pp. 860–861; см. также аналогичный отчет Малопольского рочника: Monumenta Poloniae historica, III, pp. 199–200; а также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 210. 202 См. меморандум от 15 мая 1340 года, указывающий на отправление в Рутению палатина Виллерма и представителей рода Розгоньи: Codex Diplomaticus Hungaricus Andegavensis = Anjoukori okmánytár, 7 Vols., Nagy I., (ed.), Budapest: A Magyar tudományos akadémia, 1878–1891, IV, no. 20, o. 26–27; а также: Волощук М., Стасюк А., “Про похід палатина Віллерма in Ruteniam у квітні 1340 р.”, Вісник Прикарпатського університету: Історія, Вип. 17, Івано-Франківськ: Прикарпатський Нацiональный Унiверситет, 2010, с. 47–48, 51–52; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 163. 203 dominus noster rex exercitum misisset in Poloniam contra Tartaros pugnaturum; Monumenta ecclesiae Strigoniensis, III, no. 625, pp. 473–474. 403 ROMAN HAUTALA отражало серьезное беспокойство понтифика в отношении назревающего военного конфликта: “Воистину, недавно твоя светлость своим письмом раскрыла нашему апостолату, что неверный народ тартар, бродящий среди тьмы и лишенный света католической веры, вынашивает нечестивые мысли в отношении твоего королевства Польши, заселенного правоверными и располагающегося в крайних пределах христиан, из-за чего оно подвержено нападению этих же тартар. Согласно их кощунственному замыслу, путь туда кажется более легким, поскольку он лишен преграды из других католических правителей и правоверных, отчего они задумали в своих безудержных сердцах вторгнуться и уничтожить упомянутое королевство и его христианских обитателей. Так что до твоего слуха дошло достоверное сообщение, что упомянутые тартары, не способные скрывать под замком молчания задуманное коварство и приводящие при случаях нелепые оправдания, публично угрожают, что они собрали силы своей мощи и через короткое время враждебно поспешат вторгнуться и разрушить упомянутое королевство и разорить правоверных, в нем же проживающих, как и осквернить католическую веру ... мы позволяем нашим письмом проповедовать крест в помощь тебе и упомянутому королевству ... в том же королевстве Польши, как и в королевствах Венгрии и Богемии ... посредством упомянутого письма мы предоставляем индульгенцию, которая дается Апостольским престолом отправляющимся на помощь Святой земле”.204 По словам богемского хрониста Франтишека из Праги, пропаганда крестового похода оказалась чрезвычайно эффективной: “Благодаря этому, многие христиане, вооружившись, чтобы сразиться с тартарами, отдельными отрядами пришли в Польшу”.205 Однако сам понтифик в своем более позднем письме, адресованном в июне 1341 года краковскому епископу, признавал, что польский король не получил достаточной 204 Sane, nuper tua serenitas per tuas litteras nostro apostolatui pateficit, quod gens perfida Tartarorum, in tenebris ambulans carensque lumine catholiae veritatis, prophana cogitatione considerans, quod regnum tuum Poloniae, quod a fidelibus habitatur, est in ultimis christianorum finibus constitutum et quod propterea ad impugnationem regni praefati eisdem Tartaris, absque catholicorum principum et aliorum fidelium obice, iuxta prophanos conceptus ipsorum, facilior via patet, dictum regnum et christianos habitatores ipsius invadere et destruere feris et feribundis animis conceperunt, ita quod ad tuum fidedigna relatione pervenit auditum, quod dicti Tartari huiusmodi conceptus iniquos continere sub clave silentii nequeuntes, praetensis occasionibus frivolis, publice comminantur, quod ipsi, ad invasionem et destructionem regni praefati et desolationem fidelium habitantium in eodem et religionem catholicam inibi prophanandam, conflatis potentiae suae viribus, infra breve tempus hostiliter properabunt ... praedicationem Crucis in auxilium tuum et regni praefati per nostras litteras duximus concedendam ... in eodem Poloniae ac Ungariae et Boemiae regnis … per dictas litteras veniam duximus indulgendam, quae conceditur per Sedem Apostolicam transfrentantibus in subsidium Terrae Sanctae. Acta Benedicti P.P. XII, no. 48, pp. 103–104. 205 Huius rei gracia multi christiani armis muniti contra eos pugnaturi turmatim Poloniam processerunt; Fontes rerum Bohemicarum, IV, p. 430. 404 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА помощи.206 По словам Яна из Чарнкова, главным поводом для последовавшей татарской инвазии было рутенское посольство к Узбеку во главе с боярским ставленником в Галиции Дмитром Дедько и волынским служебным князем Даниилом Острожским, уверившим золотоордынского хана в том, что в намерения Казимира входили не только оккупация Рутении, но и отказ от выплаты ежегодной дани джучидскому правителю. Вследствие этого татарская армия вторглась на территорию Малой Польши в начале 1341 года,207 но была остановлена польскими войсками на Висле: “после того, как упомянутый Юрий, князь всей Руссии ... погиб, отравленный ядом рутенами, Казимир, упомянутый король Польши, вошел с большой силой своего народа в королевство Руссии в желании отомстить за убийство своего кровного родственника. Неспособные противостоять его мощи, рутенские князья, бароны, комиты и остальная знать подчинились вместе со своими господину Казимиру по доброй воле, преданно признав его своим господином и клятвенно заверив его в своей верности. Однако после этих событий, когда король Казимир счастливо вернулся к себе и пребывал в королевстве Польши, один наихудший наемник по имени Дедько, владевший крепостью Перемышль, вместе с неким Даниилом из Острога, тайно, о чем также не знали и другие из русской знати, сообщил императору тартар о том, что Казимир, король Польши, вторгся [в Руссию], захватил ее и также запретил отдавать дань, которую рутены имели обыкновение давать тартарам. В силу их обвинения император тартар направил в сторону Руссии великое войско, повелев, чтобы они враждебно вторглись в Польшу вместе с рутенами и жестоко ее разорили. Когда они дошли до реки Висла, им навстречу вышел упомянутый король Казимир со своими войсками, оказав им же мужественное сопротивление и не позволив им перейти через упомянутую реку, потеряв одного отважнейшего воина по имени Челей, сандомирского палатина, который испустил там же дух, пронзенный тартарской стрелой. Возвращавшиеся же назад тартары силились взять боем крепость Люблин, построенную в то время только из дерева. Но им оказали всевозможное сопротивление защитники крепости и своей силою отбросили их атаку”.208 206 dictus rex diligenter attendens, quod ad huiusmodi prosequndum negotium catholicorum principum vicinorum necessariam assistentiam, licet ipsam postulaverit, non habebat; Acta Benedicti P.P. XII, no. 53, p. 112; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 215. 207 Швейцарский минорит Иоанн Винтертурский утверждал, что татарское вторжение имело место в Великий пост 1341 года: “Anno dominice incarnacionis MCCCXLI. in quadragesima tanta multitudo Tartarorum et aliorum paganorum famis inedia conpulsa terram regis Gragowie et Ungarie ingressa est”; Chronica Iohannis Vitodurani, p. 181. 208 dicto Georgio totius regni Russiae duce ... veneno per Ruthenos intoxicatus interierat, Kazimirus rex Poloniae praelibatus cum magna potentia gentis suae regnum Russiae potenter ingressus, de nece consaguinei sui vindictam sumere volens. Cujus potentiae Ruthenorum principes, barones, comites ac caeteri nobiles resistere non valentes, ultronea voluntate domino 405 ROMAN HAUTALA Согласно “Свентокшискому рочнику” (с неправильной датой), неудача в осаде Люблина при отступлении татар была обусловлена гибелью их военачальника: “В год Господень 1337 тартары с рутенами окружили крепость Люблин и, с силой нападая на нее двенадцать дней и ночей, опустошили всю его территорию. Но после этого был убит предводитель тартар стрелой, пущенной из крепости, и они сразу же удалились со скорбью”.209 Однако больше доверия внушает указание Франтишека из Праги на то, что татары были вынуждены отступить из-за голода и морозов: “Царь же тартар занял почти всю восточную часть королевства Польши ... он ушел, гонимый голодом и холодом”.210 В данном контексте особого внимания заслуживает предположение Иоанна Винтертурского о том, что татарское вторжение не было вызвано политическими причинами, но было следствием природного катаклизма внутри Золотой Орды: “Об этих язычниках ходил такой слух, что в их областях им не хватало необходимого пропитания и средств к существованию и что там свирепствовал жесточайший голод из-за прожорливости саранчи, о которой я упоминал выше ... Также об этих народах говорилось, что они вышли со своими женами, детьми и овцами из своих границ к пределам христиан и пожирали друг друга по причине нехватки еды. Поэтому из-за них земля правоверных во многих местах была разграблена и сильно Kazimiro se et sua commiserunt, ipsum in suum dominum fideliter suscipientes, sibique fidelitatis homagia juramentis firmantes. His autem peractis, rege Kazimiro feliciter ad propria redeunte et in regno Poloniae moram trahente, quidam pessimus baro Datko nomine, castrum Przemisl habens, cum quodam Daniele de Ostrow, clam, etiam aliis nobilibus Russiae id ignorantibus, imperatori Tartarorum intimarunt, regem Kazimirum Poloniae [Russiam] invasisse et occupasse, tributaque per Ruthenos Tartaris dari consueta reddi prohibuisse. Ad quorum delationem imperator Tartarorum maximum exercitum versus Russiam destinavit, mandans, ut cum Ruthenis Poloniam hostiliter invaderent et crudeliter devastarent. Quibus ad Wyslam flumen venientibus Kazimirus rex praefatus cum suis exercitibus occurrens, eisdem viriliter resistit eosque flumen praedictum transire non permisit, uno milite strenuissimo Czeley nomine, palatino Sandomiriensi perdito, qui telo tartarico percussus ibidem expiravit. Tartari autem redeuntes castrum Lublin, quod tunc tantummodo de lignis fuerat constructum expugnare nitebantur. Quibus castrenses pro posse suo resistenses, eosdem ab impugnatione sui potentialiter amoverunt. Monumenta Poloniae historica, II, pp. 620–622; см. также: Monumenta Poloniae historica, II, pp. 860–861, III, p. 200; Monumenta Poloniae historica, Series nova, VI, p. 130; Acta Benedicti P.P. XII, no. 53, p. 112; Chronica Iohannis Vitodurani, p. 184; Iohannis abbatis Victoriensis Liber certarum historiarum, II, p. 218; а также: Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, с. 210; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 163–164; Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 38; Пашуто В.Т., Образование литовского государства, с. 391. 209 Anno domini 1337 Tartari cum Ruthenis castrum Lyblyn vallaverunt, duodecim diebus et noctibus fortiter inpugnantes, totum territorium illud vastaverunt. Sed postquam dux Tartarorum per sagittam de castro est occisus, statim recesserunt cum planctu. Monumenta Poloniae historica, III, p. 78. 210 Rex vero Tartarorum quasi ob oriente partem regni Polonie occupavit ... fame et frigore recessit compulsus; Fontes rerum Bohemicarum, IV, p. 429; см. также: Fontes rerum Bohemicarum, IV, p. 431; а также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 210. 406 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА разорена”.211 Далее Иоанн Винтертурский утверждал, что татары вторглись и в Венгрию, по всей видимости, под влиянием тех же слухов о татарских агрессивных намерениях по отношению к владениям Шаробера, которые параллельно достигли и Венецианского сената.212 Как бы то ни было, описание мнимого татарского вторжения в Венгрию можно с определенной долей уверенности отнести к действительному нападению на Польшу, где Иоанн Винтертурский предоставляет ценные сведения о том, что польский король применил тактику “выжженной земли”, будучи хорошо осведомленным о недостатке пропитания у татарской армии: “Они заняли пределы короля Венгрии с обеих сторон Дуная, вдоль и поперек. А именно, как саранча, покрывшая лицо земли, они пагубно ее опустошили. Король Венгрии не был в силах сопротивляться их великому множеству и приказал всему своему народу, который еще не был затронут и не понес ущерба, дабы они разогнали своих овец и сожгли дома; лишь бы сильно изголодавшимся врагам, которые должны были нахлынуть как смерч, не осталось ничего из пропитания, и гонимые столь крайней нуждой, они покинули бы землю и остались бы в своих землях или родных областях. И пока они безжалостно разрушали таким образом землю Венгрии, многие правоверные собрались вместе из разных приграничных мест и, воодушевленные и воспламененные религиозным рвением и приняв крест, они обрушились на язычников в великом гневе, убили большую часть из них на острие меча и обратили в бегство оставшихся, энергично их преследуя”.213 По завершению этого набега хан Узбек сконцентрировался на военных походах против Византии и Чагатайского улуса, и вследствие последующей смерти хана татары не смогли помешать усилению влияния 211 De hiis paganis talis oppinio volavit, quod alimonia et victus necessaria in regionibus suis ipsis defecerant et fames crudelissima illic prevaluerat propter locustarum voracitatem, quarum supra mencionem habui ... De hiis eciam gentibus recitabatur, quod cum suis uxoribus et liberis ac peccoribus de finibus suis ad christianorum terminos exierunt et deficientibus victualibus se mutuo devorabant. Per eos ergo terra fidelium in multis locis grassata est et graviter desolata. Chronica Iohannis Vitodurani, p. 181. 212 Monumenta spectantia historiam Slavorum meridionalium, Vol. 2, Zagrabiae: Župan (Albrecht et Fiedler), 1870, no. 149, p. 79; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 212. 213 Terminos regis Ungarie ex utraque parte Danubii longe lateque occupaverunt. Nam sicut locuste super faciem terre illius se diffundentes perniciose ipsam vastabant. Quorum multitudine grandi rex Ungarie resistere non valens populo suo universo nondum tacto et dampnificato precepit, ut peccora sua fuge darent et domos suas concremarent, ut, dum hostibus superventuris in modum turbinis valde famelicis alimenti nichil remaneret, et comodi necessitate conpulsi tali tam urgenti terram illico desererent et ad terras suas vel regiones nativas remearent. Dum itaque terram Ungarie sine misericordia dissiparent, multi fidelium de diversis locis finitimis zelo fidei animati et accensi cruce se signantes convenerunt et cum furore ingenti in paganos irruentes magnam partem ex eis in ore gladii occiderunt, reliquos vero fugarunt, ipsos acriter persequendo. Chronica Iohannis Vitodurani, p. 183. 407 ROMAN HAUTALA польского короля в Галиции.214 Фактическим правителем Галиции оставался посадник Дмитр Дедько, вынужденный, однако, вскоре признать формальное подчинение Казимиру при условии сохранения православного обряда.215 Казимир, по всей видимости, был доволен временным исходом военных действий. Однако он попытался оправдаться в глазах папы за краткосрочную приостановку латинизации Рутении, что следует из содержания послания Бенедикта XII, адресованного краковскому епископу 29 июня 1341 года: “Среди прочего, в связи с некоторыми соглашениями и пактами упомянутый король клятвенно обещал во всем поддерживать упомянутых капитана [Дедько] и народ, сохранив их ритуал, права и обычаи. Правда, упомянутый король сомневался, как он утверждал, не поступил ли он нечестно по отношению к воле Господа, и умолял нас смиренно, чтобы по этому поводу мы милосердно сочли достойным предусмотреть для него спасительное лекарство ... мы поручаем тебе и повелеваем апостольским посланием, дабы ты ослабил нашей властью силу этой клятвы, поскольку она была представлена упомянутым королем в связи с незаконными пактами и соглашениями, наложив на этого короля наказание спасительного раскаяния из-за упомянутой опрометчивой клятвы”.216 Период правления Джанибека Тем не менее война за Галицию не утихала, и Казимир был вынужден повторно обратиться за помощью к Авиньонской курии. В 1343 году папа Климент VI предоставил польскому королю на четыре года десятину от доходов архиепископа Гнезно и его суффраганов, обосновывая свое решение непрекращающимися набегами татар, рутенов и литовцев на новые территориальные приобретения Казимира: “Итак, поскольку ... нас достигло твое сообщение, как и других заслуживающих доверия лиц, и сама очевидность фактов ясно показывает, что упомянутые язычники и неверные, а именно, тартары, рутены и литовцы, враги христианской веры, во множестве вторгаются в твое королевство и часто нападают на твоих подданных, упомянутых выше, и причиняют этому королевству и 214 Jackson P., The Mongols and the West, p. 210. Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 38–39. 216 Inter quae quidem conventiones et pacta praefatus rex praestito iuramento promisit, quod capitaneum et gentem praedictas in omnibus tueri debebat ipsosque in eorum ritibus, iuribus et consuetudinibus conservare. Verum, quia dictus rex, sicut asserit, dubitabat se in hiis praevaricasse Domini voluntatem, Nobis humiliter supplicavit, ut providere sibi super hiis de salutari remedio misericorditer dignaremur ... per apostolica scripta committimus et mandamus, quatenus huiusmodi iuramentum, quantum ad huiusmodi pacta et conventiones illicita per regem praestitum supradictum, auctoritate nostra relaxes, iniungens ipsi regi pro dicto iuramento temerario poenitentiam salutarem. Acta Benedicti P.P. XII, no. 53, p. 112. 215 408 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА подданным много вреда, насилия и несправедливостей ... ты просил у нас смиренно ... десятину от всех церковных доходов ... склоняясь перед твоими мольбами, посоветовавшись с братьями нашего совета, десятину тебе ... предоставляем”.217 Параллельно Климент VI попытался восстановить дружественные взаимоотношения между Авиньонской курией и новым ханом Золотой Орды, Джанибеком, отправив к нему упомянутого выше минорита Илиюа Венгерского с посланием, датированным 24 июня 1343 года, в котором понтифик подчеркивал благосклонность к католикам предшественников Джанибека: “Апостольского престола очень часто достигали многие заслуживающие доверия сообщения о том, что твои родоначальники, императоры тартар, по причине врожденной и вдохновленной Богом милости в предыдущие времена заботились о том, чтобы благосклонно и гуманно обходиться с христианами в тобой управляемой империи, и, как внушаемые божественной любовью, так и из почитания упомянутого престола, они благочестиво поддерживали и лелеяли их в вольностях, защищая от незаслуженных притеснений, насилия и беззаконий и также позволяя католическим священникам служить там же божественные службы и исполнять церковные таинства, а христианским и другим народам – слушать желающих свободно проповедовать слово Божье. Вследствие этого сам престол и наши предшественники, Римские понтифики, наполненные из-за этого росой радостей и ликований, посланников этих императоров всякий раз, как они прибывали к тому же престолу, принимали с мягкостью и также упреждали их милостями и благосклонностью, направляя в большом количестве упомянутым императорам благодарственные, наставляющие и дружественные письма”.218 Далее понтифик призывал Джанибека последовать примеру его 217 Cum itaque … tua et aliorum fidedignorum relatione pervenit, et facti etiam evidentia manifestat, prefati pagani et infideles, videlicet Tartari, Rutheni et Litfani, hostes fidei christiane Regnum tuum et subditos prelibatos aggrediantur multipliciter et frequenter impugnent, ac ipsis Regno et subditis multa dampna, violentias et iniurias atroces intulerunt … nobis humiliter supplicasti … decimam omnium ecclesiasticorum proventuum … tuis supplicationes inclinati, de fratrum nostrorum concilio tibi decimam … duximus concedendam. Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, I, no. 605, pp. 468–469; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 214. 218 Ad sedem apostolicam saepius extitit multorum relatibus fide dignis perductum, quod progenitores tui Tartarorum imperatores ex innata et a Deo sibi inspirata clementia Christianos in tuo degentes imperio tractare praeteritis temporibus favorabiliter et humaniter curaverunt, eos tam divinae pietatis intuitu quam reverentia dictae sedis pie manutenendo et confovendo in suis libertatibus ac ab oppressionibus indebitis, violentiis et iniuriis defendendo, permittendo quoque sacerdotes catholicos divina ibidem celebrare officia ac ministrare sacramenta ecclesiastica et tam christianis populis quam aliis audire volentibus praedicare libere verbum Dei. Propter quod sedes ipsa et praedecessores nostri Romani pontifices, ex his gaudii et exultationis rore perfusi, nuncios imperatorum ipsorum quandoque venientes ad sedem eamdem receperunt placabiliter eosque gratiis et favoribus praevenerunt, regratiatorias, directivas et amicabiles litteras plerumque praefatis imperatoribus dirigendo. Bullarium Franciscanum, VI, no. 214, p. 128. 409 ROMAN HAUTALA предшественников и предлагал хану в конце послания возобновить дипломатические сношения: “мы полагаемся на Того, кто никогда не лишает своих благословенных милостей, что, похвально идя по следам твоих вышеназванных родоначальников в их отношении к этим христианам, ты не прекратишь таким же образом предоставлять им же в изобилии покровительство и милости. Ибо мы верим, что от твоего величества не скрыто то, что в землях и владениях некоторых возлюбленнейших во Христе сыновей наших, христианских королей, проживают бесчисленные тысячи сарацин и других, не почитающих христианскую веру, которых эти же короли содержат и лелеют, как и защищают каждого из них от беззаконий и притеснений. И ни один из самих сарацин или же из тех, кто не чтит их же веру, не принуждается силой, устрашением или насилием отрекаться от своего обряда или принимать христианскую веру ... Поэтому вопрошаем твое величество и побуждаем, дабы упомянутым христианам, проживающим в твоей вышеназванной империи, по образу тех твоих родоначальников ты предоставил протекцию, защищая их от незаслуженных беззаконий и притеснений и позволяя любому из священников проводить упомянутые божественные службы и также беспрепятственно провозглашать слово Божье всем тем, кто хочет его слушать. Мы же примем благосклонно твоих посланников и письма, если ты их пошлешь к нам, и также охотно выслушаем то, что они позаботятся представить с твоей стороны”.219 Если опасения папы по поводу изменения толерантного отношения золотоордынской администрации к католикам внутри улуса Джучи оказались необоснованными, поскольку именно в период правления Джанибека францисканцам было позволено основать епархию Сарая (в 1352 году),220 то последняя просьба понтифика о возобновлении дипломатических обменов была оставлена без ответа. Дажанибек, 219 sperantes in eo, qui nunquam cessat a benedictionibus gratiarum, quod tu laudabilia progenitorum tuorum praedictorum vestigia imitando super his erga Christianos eosdem exuberare favores et gratias huiusmodi non cessabis. Tuam siquidem credimus magnificentiam non latere, quod in terris et ditionibus nonnullorum carissimorum in Christo filiorum nostrorum regum christianorum innumera Saracenorum et aliorum, qui fidem christianam non colunt, millia commorantur, qui ab eisdem regibus tolerantur et confoventur ac ab iniuriis et oppressionibus quorumlibet defendentur, nec aliquis Saracenorum ipsorum et fidem eamdem non colentium vi, metu vel violentia ritum suum abnegare aut fidem christianam suscipere cogitur … Rogamus itaque celsitudinem tuam et hortamur, quatenus praefatos christianos in tuo praedicto commorantes imperio ad instar eorumdem progenitorem tuorum habeas commendatos, ipsos defendendo ab inuiriis et oppressionibus indebitis quibuscumque sacerdotesque permittendo praedictos divina officia peragere proponereque libere quibusvis audire volentibus verbum Dei. Nos autem nuncios tuos et litteras, si ad nos miseris, recipiemus favorabiliter et libenter ac ea, quae pro parte tua coram nobis exponere curaverint, audiemus. Bullarium Franciscanum, VI, no. 214, p. 128. 220 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 160. 410 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА очевидно, разуверился в способности папы оказать влияние на польского короля или, что было более вероятным, в искренних намерениях понтифика урегулировать отношения хана с Казимиром с соблюдением интересов Золотой Орды. Однако позже Казимир, по-видимому, согласился на начало непосредственных дипломатических сношений с золотоордынским ханом. Так, согласно “Меховскому рочнику”, в 1349 году Казимир вел переговоры с татарскими послами, результатом которых было польское завоевание “Руссии”, то есть всей Галиции и основной части Волыни: “В год Господень 1349 тартарские послы прибыли к королю Польши ... И в конце этого же года король Казимир завладел землей Руссии”.221 Условия этого дипломатического пакта между Казимиром и Джанибеком остаются неясными. По всей видимости, польский король заручился нейтралитетом татар во время его военной кампании против литовцев, осуществленной в этом же году. В свою очередь Джанибек, вероятно, получил гарантии выплаты традиционной дани с рутенских территорий, несмотря на то, что они перешли под протекторат польского монарха. Во всяком случае, в своем более позднем письме, адресованном Казимиру 24 января 1357 года, папа Иннокентий VI упрекал польского соврана за то, что: “за определенную часть земли схизматиков-рутенов, которую ты присвоил себе пролитием крови многих христиан, ты выплачиваешь царю тех же тартар неумеренный ежегодный налог с имущества, став его данником”.222 Вероятно, Казимир не строго придерживался условий заключенного пакта, поскольку двумя годами позже татары заключили военный союз с литовцами, согласно содержанию послания папы Климента VI, адресованного польским прелатам 14 марта 1351 года с повелением предоставить польскому королю десятины еще на четыре года. Любопытно отметить упоминание в булле понтифика обращения в католичество некоего “могущественного князя” в рутенских землях, под которым Климент VI, по всей видимости, имел в виду одного из сыновей литовского князя Кориата;223 свидетельствуя тем самым разногласия внутри литовского стана: “со стороны возлюбленнейшего во Христе сына нашего Казимира, славного короля Польши, было сообщено нам через некоторых его представителей, что этот же король посредством Божественной помощи и не без тяжелых усилий и издержек уже подчинил 221 Anno Domini 1349. nuncii Thartarorum venerunt ad regem Polonie … Et in fine eiusdem anni rex Kazimirus terram Russie obtinuit; Monumenta Poloniae historica, II, p. 885; см. также: Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 49; Jackson P., The Mongols and the West, p. 210. 222 pro certa parte terre Ruthenorum scismaticorum, quam tibi cum multa Christianorum effusione sanguinis vendicasti, eorundem Tartarorum Regi in non modici annui census prestatione tributarium te fecisti; Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, I, no. 776, p. 581. 223 Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, с. 145. 411 ROMAN HAUTALA своей власти и домену земли неверных рутенов или княжества, на которых могут существовать и быть созданными семь обширных епархий вместе с их митрополитом; и что один из могущественных князей упомянутых земель вместе со своим народом и окружением, склоненный к этому тем же королем, был обращен в католическую веру, приняв таинство крещения; и что тартары, враги христианского имени, которые ранее господствовали над теми же рутенами, побуждаемые случившимся, заключили союз с литовцами, врагами той же веры, которые граничат с теми же рутенами и которые после завоевания их земель постоянно враждебно вторгаются в упомянутые земли. По каковой причине, для препятствования проникновению в упомянутые земли вышеназванному королю требуется содержать по необходимости наемников ... и сооружать фортификации, как и укреплять их. И если не держать там же постоянно наемников для охраны и защиты упомянутых земель, и если фортификации не будут укреплены и снабжены, несомненно, не говоря об этих землях, также и вся Польша будет разорена и опустошена силой и нападением вышеназванных тартар и литовцев ... десятину от всех доходов и сборов духовников, пребывающих в упомянутом королевстве, в течение четырех лет ... пусть приложат усилия предоставить с неизменным усердием”.224 По словам Генриха Таубе из Зельбаха, в марте следующего года татары вторглись в Малую Польшу: “В год Господень 1352, в марте месяце, язычники тартары и рутены с множеством вооруженных легионов вошли в Польшу против короля Краковии, завоевали один город и разорили землю и людей. В конце концов многие из вооруженных воинов были убиты, и они вернулись в свою землю”.225 В свою очередь сведения 224 pro parte Carissimi in Christo filii nostri Cazimiri Regis Polonie Illustris per certos ipsius nuncios propositum extitit coram nobis, idem Rex, divino mediante auxilio, non sine gravibus sumptibus et expensis infidelium Ruthenorum terras sive Ducatus, in quibus possunt constutui et creari septem diffusi Epatus cum suo Metropolitano, sue potestati et dominio iam subiecit, et quod unus ex pocioribus Ducibus dictarum terrarum cum sua gente et commitiva ad Catholicam fidem, eodem Rege ad hoc ipsum inducente, conversus ceperit baptismatis sacramentum, et quod Tartari, chrisitani nominis inimici, qui Ruthenis dominabantur eisdem, occasione huiusmodi provocati, facta confederatione cum Litwanis eiusdem fidei inimicis, qui eisdem Ruthenis confinant, post captionem ipsarum terrarum continue hostiliter dictas terras invadunt, propter quod eisdem infidelibus prohibendo dictarum terrarum ingressum, prefatum Regem oportet stipendiarios de necessitate tenere ... et fortalitia fortificare et etiam communire, et quod nisi stipendiarii ibidem pro custodia et defensione dictarum terrarum continue teneantur, ac fortalitia fortificentur et muniantur, pro certo nedum dicte terre, sed etiam tota Polonia per potentiam et insultum Tartarorum et Litwanorum predictorum vastari poterunt et etiam desolari … decimam omnium redditum et proventuum ecclesiasticorum in dicto Regno consistentium per quadriennium … student sedulitate continua providere. Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, I, no. 702, pp. 531–532. 225 Anno Domini MCCCLII. de mense Marcii Tarthari et Rutheni pagani cum multis legionibus armatorum contra regem Cracovie intrant Poloniam et unam civitatem vicerunt et terram et homines devastant. Tandem armatorum multi sunt occisi, et reversi sunt ad terram suam; 412 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА “Меховского рочника” позволяют предположить, что этим завоеванным городом был Люблин,226 а продолжатель хроники Матиаса из Нойенбурга указывает на то, что основная часть войск, вторгнувшихся в Польшу, состояла из литовцев: “Также в этот же [13]52 год король Литвы при помощи тартар пересек с бесчисленным войском Руссию, которую он почти полностью разрушил, с намерением разрушить Краковию. И после того, как он заполучил своего брата, плененного ранее, и все соседние земли поспешили оказать ему сопротивление, он удалился в Пруссию, упорствуя в неверии”.227 Вследствие этого нападения папа Климентий VI санкционировал проповедование крестового похода в поддержку Польши буллой, адресованной 4 ноября 1354 года прелатам Гнезно, Кракова и Братиславы;228 текст которой воспроизводил почти дословно предыдущую буллу Бенедикта XII от 1 августа 1340 года,229 но с упоминанием литовцев наравне с татарами в качестве объектов организуемой военной кампании. Однако к моменту издания этой буллы Казимир уже заключил перемирие с литовцами, заручившись их нейтралитетом в случае повторного нападения татар на Польшу.230 Польский король, очевидно, сделал все возможное для того, чтобы расторгнуть военный союз между литовцами и татарами. Так, в 1353 году он отправил в качестве посла к “тартарским народам” своего приближенного, Яна Пакослава, согласно содержанию королевской грамоты от 19 января 1354 года.231 Более того, более позднее послание Казимира, адресованное 2 января 1363 года папе Урбану V, упоминало многократное посещение Пакославом “цезаря неверных тартар для заключения перемирий”.232 Chronica Heinrici Surdi de Selbach = Die Chronik Heinrichs Taube von Selbach, Bresslau H., (ed.), Berlin: Weidmannsche Verlagsbuchhandlung, 1922, pp. 102–103; см. также: Chronicon Moguntinum, Hegel K., (ed.), Hannoverae: impensis bibliopolii Hahniani, 1885, p. 4. 226 Thartari vastaverunt terram Lublinensem; Monumenta Poloniae historica, II, p. 885; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 210. 227 Item eodem anno l.ii rex Lytovie cum auxilio Tartarorum, cum exercitu innumerabili per Russyam, quam quasi destruxit, transiens animo Cracoviam destruendi, cum rehabuisset fratrum suum captive dudum et cum omnes vicine terre ad eius resistenciam properarent, recessit in Prussiam in perfidia perseverans; Fontes rerum Germanicarum = Geschichtsquellen Deutschlands, 4 Vols., Böhmer J.F., Huber A., (eds.), Stuttgart: J.G. Cotta’scher Verlag, 1843– 1868, IV, p. 284. 228 Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, II, no. 18, pp. 10–11. 229 Acta Benedicti P.P. XII, no. 48, pp. 102–104. 230 Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, с. 145. 231 Codex diplomaticus Poloniae quo continentur privilegia regum Poloniae, magnorum ducum Litvaniae bullae pontificum nec non jura a privatis data ab antiquissimis inde temporibus usque ad annum 1506 = Kodex dyplomatyczny Polski, Vol. I, Helcel A.Z., Muczkowski A., Rzyszczewski L., (eds.), Varsaviae: Stra̧bski, 1847, no. 119, pp. 209–210. 232 in ambassiatis nostris ad cesarem Tartarorum infidelium eum fatigavimus mittendo pro treugis faciendis; Monumenta Poloniae Vaticana, Vol. 3: Analecta Vaticana: 1202–1366, Ptaśnik 413 ROMAN HAUTALA К 1356 году Казимир уже мог похвастаться военным союзом с “семью тартарскими князьями” в своем призыве принять участие в планируемой военной кампании против Литвы, обращенном к хохмейстеру тевтонских рыцарей: “Вам, дражайшим друзьям, сообщаем к особой радости, что семь князей тартар с обильным множеством людей пришли к нам на помощь против литовцев, жестоко проливающих кровь христиан. Мы уже послали к ним на встречу наших специальных послов, как подобает, с дарами, поскольку в следующую субботу … мы наконец лично направим стопы наши из Кракова в экспедицию против упомянутых литовцев. Поэтому мы просим, взывая к вашим дружественным чувствам, на которые мы полностью полагаемся и к которым мы уже часто взывали, чтобы вы лично пришли к нам на помощь, если это будет вам удобно и если вы хотели бы направить вашу силу против тех же неверных литовцев, не по причине нужды или поддержки, но чтобы дружба между нами и вашим Орденом, давно заключенная, этим литовцам показалась еще более лучистой и ясной”.233 В свою очередь, тевтонские рыцари, сблизившиеся к этому времени с литовцами, послали в Авиньон обвинения Казимира в заключении союза с татарами и в выплате им ежегодной дани в обмен на владение рутенскими землями.234 Иннокентий VI, соответственно, обратился с упреком к польскому королю, содержавшемся в послании от 24 января 1357 года, в котором понтифик не скрывал своего возмущения тем фактом, что Казимир стал руководствоваться исключительно прагматичными интересами для удержания своих недавних территориальных приобретений: “Недавно любимые сыновья ... магистр и братья Иерусалимского госпиталя Святой Марии позаботились высказать нам жалобу, что ты без всякой рациональной причины стремишься к их подавлению и причинению ущерба. И для того, чтобы быть способным подавить и опустошить их земли с большей силой, ты снова заключил мир J., (ed.), Cracoviae: Academia Litterarum Cracoviensi, 1914, no. 421, p. 400; см. также: Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, с. 145. Пользуюсь случаем выразить благодарность Владиславу Гулевичу за предоставление текста этого важного документа. 233 Amice karissime notificamus vobis ad gaudium speciale Quod VII. Principes Thartarorum in multitudine hominum copiosa venerunt nobis in subsidium contra Litwanos crudeles christiani sangwinis effusores quibus nunccios nostros speciales cum donis ut decuit iam misimus in occursum, Et quia personaliter a die sabbati proximo … de Cracovia ad expeditionem contra Litwanos predictos finaliter movebimus gressus nostros. Ideo rogamus amiciciam vestram. de qua fiduciam gerimus pleniorem prout iam sepius rogavimus, quatinus nobis in subsidium personaliter si comode potestis venire, aut vestram potenciam transmittere contra eosdem infideles Litwanos velitis, non racione indigencie, aut subsidii sed ut amicicia inter nos et ordinem vestrum dudum coniuncta ipsis Litwanis lucidius appareat et clarescat. Codex diplomaticus Prussicus, Vol. 3, Voight J., (ed.), Königsberg: Bornträger, 1848, no. 83, s. 107; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 211. 234 Jackson P., The Mongols and the West, p. 211. 414 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА и конфедерацию с неверными литовцами, главными врагами упомянутых магистра и братьев, как и католической веры. И в не меньшей степени тот же магистр и братья открыто обвинили тебя в том, что с тартарами, врагами той же веры, которые, как утверждалось, в давности опустошили большую часть королевства Венгрии в своем чудовищном и бесчисленном множестве, ты заключил союз и вступил с ними в лигу. [Они обвиняли тебя] также в том, что за определенную часть земли схизматиков-рутенов, которую ты присвоил себе пролитием крови многих христиан, ты выплачиваешь царю тех же тартар неумеренный ежегодный налог с имущества, став его данником. По причине всего вышесказанного гнев неверных разгорается с еще большей силой не только против тех же магистра и братьев, но и против всех христианских жителей тех краев. Изза чего они боятся того, что эти неверные причинят им великий вред, и эта опасность становится вероятной”.235 Венгерское королевство, со своей стороны, воспользовалось ослаблением давления Золотой Орды для того, чтобы нанести крупное поражение молдавским татарам, совершавшим непрерывные набеги на секейские земли в Трансильвании. По словам анонимного минорита, секейские и венгерские войска вторглись в татарские владения около 2 февраля 1345 года, взяв в плен и казнив местного татарского князя по имени Атламош, близкого родственника самого хана Джанибека: “Также в год Господень 1345, на третий год после коронации короля Лайоша, на праздник Сретения Пресвятой Девы Марии, секеи с немногими венграми, которые тогда пребывали среди них, выйдя против тартар, помощью Бога поразили острием меча бесчисленное множество тартар в их земле. Там же был взят живым в плен и позже обезглавлен их князь, очень могущественный, по имени Атламош, второй после хана, женатый на сестре самого хана. Чтобы его выкупить, тартары обещали почти беспредельные деньги. Но венгры их отвергли, позаботившись о будущем, привезя в свою землю также их знамена, как и многих пленников и чрезвычайно много добычи золотом и серебром, вещами из татарской 235 Nuper dilecti filii … Magister et fratres hospitalis sancte Marie Theotonicorum Iherosolimitani nobis cum querela significare curarunt, quod tu absque ulla rationabili causa ad ipsorum oppressiones et dampna aspirans, ut ipsos et eorum terras fortius supprimere valeas et vastare, cum infidelibus Letwinis, dictorum Magistri et fratrum ac catholice fidei capitalibus inimicis pacem, et confederationem noviter inivisti, et nichilominus eisdem Magistro et fratribus aperte cominatus es, quod cum Tartaris eiusdem fidei hostibus, quorum, ut asserentur, immanis et innumerabilis multitudo ab olim vastavit regni Ungarie magnam partem, fedus et ligam inies et firmabis, quodque iam pro certa parte terre Ruthenorum scismaticorum, quam tibi cum multa Christianorum effusione sanguinis vendicasti, eorundem Tartarorum Regi in non modici annui census prestatione tributarium te fecisti, ex quibus predictorum omnium infidelium rabies non solum contra Magistrum et fratres eosdem, sed contra omnes partium illarum Christicolas ferventius invalescit, magnaque ab ipsis infidelibus timentur ex hoc dampna et pericula verisimiliter eventura. Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, I, no. 776, p. 581. 415 ROMAN HAUTALA ставки, а также драгоценностями и ценными одеяниями. И длилось сражение между ними три дня беспрерывно”.236 Иоанн Кюкюллеи в свою очередь уточняет, что главная часть войска во время этой вылазки состояла из венгров во главе с секейским, брашовским, бестерским и медьешским ишпаном Андрашом Лацкфи (ошибочно именуемом Иоанном воеводой Трансильвании), и указывает на последующие нападения на закарпатских татар со стороны секев, вынудивших мигрировать кочевников в причерноморские области: “Также, поскольку народы тартар, свирепствующие в королевстве Венгрии, часто угрожали границам трансильванских краев и секеям, этот король направил против тартар отважного и воинственного мужа Андраша, сына Лацкфи, трансильванского воеводу вместе с секеями, знатью и сильными воинами. Войдя с войском в землю, где обитали тартары, они победили их князя по имени Атламош, выйдя тартарам навстречу с великим войском, чтобы оказать им сопротивление на поле боя. Они обезглавили этого князя и послали королевскому величеству в Вышеград много знамен и пленных тартар. После этого секеи также часто нападали на тех же тартар, возвращаясь к себе с великой добычей. Те же из тартар, которые остались в живых, бежали в отдаленные приморские края к другим тартарам”.237 Также и анонимный минорит говорит о последующем триумфе секеев на поле боя в 1346 году: “Также и в другое время, а именно, в год Господень 1346, упомянутые секеи одни вошли в огромном множестве в 236 Item anno domini millesimo trecentesimo quadragesimo quinto, post coronationem regis Lodouici tercio, circa festum Purificationis beate virginis Marie, Siculi cum paucis Hungaris, qui tunc in medio eorum existebant, contra Tartaros procedentes deo auxiliante, innumerabilem multitudinem Tartarorum in terra ipsorum in ore glady percusserunt. Ubi eciam princeps eorum valde potens nomine Othlamus, secundus post Kanum, qui habebat in uxorem sororem ipsius Kani, viuus captus est, sed postea decollatus: pro cuius redempcione quasi infinitam pecuniam promittebant. Sed hungari spreuerunt precauentes futura; vexilla eciam eorum portantes in terram suam, multosque captiuos, et spolia multa nimis in auro et argento, curialibus, necnon gemmis et vestibus preciosis, durauitque bellum inter eos tribus continuis diebus. Historiae Hungaricae fontes domestici, P. 1: Scriptores, Vol. 3, Florianus M., (ed.), Quinque-Ecclesiis [Pécs]: Taizs, 1884, pp. 151–152; см. также: Вашари И., “Татарские походы венгерского короля Лайоша Великого”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 3, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2010, с. 24. 237 Item cum gentes tartarorum in regnum Hungarie seuientes confinia partis Transsiluaniensis et siculos sepe infestarent, rex ipse strenuum et bellicosum virum Andream filium Lachk vayuodam transsiluaniensem contra ipsos tartaros cum siculis nobilibus et valida gente destinauit, qui terram in qua habitabant potenter subintrantes cum principe eorum nomine Athlamos ad resistendum eidem cum magno exercitu in campo obuiantes debellarunt, et ipsum principem eorum decapitauerunt, ac multa banderia et captiuos tartaros regie maiestati in Vysegrad transmiserunt. Post hec eciam siculi eosdem tartaros sepius inuaserunt, et cum magna preda ad propria redierunt. Qui autem ex ipsis tartaris remanserunt, ad partes maritimas longe distantes ad alios tartaros fugerunt. Historiae Hungaricae fontes domestici, P. 1: Scriptores, III, pp. 167–168; см. также: Вашари И., “Татарские походы венгерского короля Лайоша Великого”, с. 23–24. 416 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА вышеназванную землю тартар, где они вступили в сражение, и небесной милостью, даровавшей им победу, они умертвили бесчисленное множество тартар. Они завладели там большим числом очень ценного оружия, беспредельной добычей, как животными, так и драгоценностями и дорогими камнями. И так вернувшись, они прославляли Бога, который даровал им победу”.238 Но несмотря на обе победы, Трансильвания продолжала оставаться уязвимой для татарских набегов, и в частности, королевская грамота Лайоша I от 13 ноября 1348 года указывает на столкновение “в одном конфликте со свирепым народом тартар, тиранически попытавшемся вторгнуться в пределы нашего королевства”.239 Интересным также представляется отсутствие каких-либо сведений о попытке хана Джанибека отомстить за смерть своего близкого родственника. Несомненно, в это время Джанибек был занят войной с генуэзцами в Крыму. Однако более вероятной причиной, помешавшей Джанибеку организовать карательную экспедицию, была эпидемия чумы, разразившаяся в Золотой Орде в 1346 году.240 Так, тот же анонимный минорит утверждает, что в этот год Золотая Орда была настолько ослаблена последствиями эпидемии, что Лайош I смог беззаботно оставить свое королевство и направиться со своими войсками в Неаполитанское королевство: “ибо этому королевству Венгрии угрожала великая опасность враждебности и непримиримости от тартар и сарацин. Однако Господь Бог дал и облегчение, способствуя благоприятному исходу, так как Он подверг их такому бичеванию, что не нужно было испытывать перед ними страх и ужас. А именно, в год Господень 1346 Господь Бог ниспослал на них чуму, которая распространилась среди них настолько, что в течение немногих месяцев, как говорят, она повалила и 238 Alio quoque tempore, videlicet anno domini millesimo trecentesimo quadragesimo sexto predicti siculi soli cum ingenti multitudine ad predictam terram tartarorum intrantes, ibique prelio commisso, superna eis gracia victoriam concedente innumerabilem multitudinem tartarorum trucidarunt. Ubi multa arma valde preciosa recipientes, spoliaque infinita, tam in animalibus, quam eciam in gemmis et lapidibus preciosis, sicque reuertentes glorificabant deum, qui dedit eis victoriam. Historiae Hungaricae fontes domestici, P. 1: Scriptores, III, p. 152; см. также: Вашари И., “Татарские походы венгерского короля Лайоша Великого”, с. 25. 239 specialiter in quodam conflictu contra sevam gentem tartarorum confinia regni nostri tirannice invadere attentancium habito ; Codex Diplomaticus Hungaricus Andegavensis, V, no. 125, o. 248; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 212. 240 Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью, Полное собрание русских летописей, Том 10, Санкт-Петербург: Типография министерства внутренних дел, 1885, с. 217; см. также: Хайдаров Т.Ф., Долбин Д.А., “Вторая пандемия чумы в Золотой Орде и её последствия”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 4, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2014, с. 100; Шамильоглу Ю., “Черная смерть и ее последствия”, в История татар, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории АН РТ, 2009, с. 687. 417 ROMAN HAUTALA поглотила триста тысяч тартар”.241 И в заключение здесь будет уместно привести следующий отрывок из хроники Маттео Виллани, сообщающий о столкновении весной 1352 года между некими “царем Прославии и великим царем тартар”: “Как один великий царь тартар пришел на царя Прославии. Случилось в этом году народу одного царя из рода тартар поссориться с неверным царем Прославии, который был подданным короля Венгрии. И после того, как один народ причинил вред другому, упомянутый царь тартар, чувствуя себя в великой силе и ослепленный своим величием, или же для того, чтобы вывести народ из своей земли, в которой свирепствовал в это время величайший голод, вышел из своего царства с беспредельным числом пехоты и всадников и вошел в царство прославов. Царь прославов со своим народом вышел навстречу этому множеству для того, чтобы удержать их на определенной границе до тех пор, пока не получил бы помощи от короля Венгрии, который немедленно отправил туда 40 тысяч конных лучников: они, соединившись с воинами царя прославов, немедленно вступили в сражение с тартарами, которых они убили так много, что людям не хватало сил, мечам – острия, и лукам – стрел. Но изза избыточного множества тартар, венгры и прославы не были в силах рубить, и им пришлось оставить поле боя не без больших потерь среди их воинов. Побежденные тартары оказались победителями: но из-за недостатка еды и плохих погодных условий они сначала были вынуждены есть тела умерших. Услышав, что два короля сообща собирались вернуться на поле боя с большим и более сильным войском, из-за страха и недостатка, который тартары испытывали в еде, они вернулись назад в свою землю. Эту новость мы слышали многократно и в разных местах во Флоренции в месяце апреле 1352 года”.242 241 maius enim hostilitatis et adversitatis periculam ipsi regni Hungariae a tartaris et saracenis imminebat. Sed dominus deus eciam cum attemtacione fecit prouentum, quia taliter eos flagellauit, ut ipsorum terrorem timere et formidare non oporteret. Nam anno domini millesimo trecentesimo quadragesimo sexto dominus deus misit pestilenciam in eos, que tantum in eos deseuyt, quod infra paucos menses, ut dicitur, trecentena millia tartarorum prostrauit et consumpsit ; Historiae Hungaricae fontes domestici, P. 1: Scriptores, III, p. 148; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, p. 216. 242 Come un gran re de’Tartari venne sopra il re di Proslavia. Avvenne in quest’anno, che un rе del lignaggio de’ Tartari, avendo avuta la sua gente briga col re di Proslavia infedele, avegnachè suddito al re d’Ungheria, e fatto danno l’una gente all’altra, il detto re de’Tartari sentendosi di grande potenza, per prosunzione della sua grandezza, ovvero per trarre la gente del suo paese che aveano a quel tempo grandissima fame, usci del suo reame con infinito numero di gente a piè e a cavallo, ed entrò nel regno de’ Proslavi. Il re de’ Proslavi colla sua gente si fece incontro a quella moltitudine per ritenerli a certe frontiere, tanto che avesse il soccorso dal re d’ Ungheria, il quale di presente vi mandò quarantamila arceri a cavallo: e aggiuntosi colla gente del re de’Proslavi, di presente commisono la battaglia co’Tartari, de’quali tanti n’uccisono, che la lena mancò agli uomini, e lo taglio alle spade, e le saette agli archi. Ma per la soprabbondante moltitudine de’Tartari, non potendoli gli Ungheri e i Proslavi più tagliare, convenne che abbandonassono il campo, non senza grande danno della loro gente. I Tartari vinti rimasono vincitori: ma per disagio 418 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА Очевидно, что Маттео Виллани, находившийся вдали от описываемого события, получил эти сведения в крайне искаженном виде, которые, однако, должны были иметь в основе определенную подоплеку. Нет особенных сомнений в том, что речь в этом фрагменте шла о продвижении татарских войск на северо-запад для того, чтобы принять участие в совместном с литовцами набеге на Малую Польшу. С не меньшей долей уверенности можно сказать, что под Прославией в данном контексте понимается Подолия или, точнее, ее западная часть.243 Под “царем Прославии”, названным “неверным”, но ясно противопоставленном татарам, по всей видимости, понимается местный литовский правитель и, скорее всего, один из сыновей литовского князя Кориата.244 Существенные сомнения, однако, вызывает достоверность сведений о посылке венгерским королем крупного военного подразделения на помощь литовскому правителю, поскольку подобный военный конфликт не упоминается в венгерских источниках. Поэтому следует признать наиболее правдоподобным предположение Иштвана Вашари, что под венгерской армией, направленной на помощь “царю Прославии”, имелась в виду военная экспедиция Лайоша I, направившаяся к крепости Белз в это же время, но не имевшая отношения к описанному Виллани конфликту.245 Список литературы Болеслав-Юрий II, князь всей Малой Руси. Сборник материалов и исследований, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии наук, 1907. Вашари И., “Татарские походы венгерского короля Лайоша Великого”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 3, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2010, с. 22–30. Войтович Л.В., “Король Данило Романович: полiтик i полководець”, в Доба Короля Данила в науці, мистецтві, літературі (Матеріали міжнародної наукової конференції. 29– 30 листопада 2007 р. Львів), Львів, 2008, с. 22–97. Волощук М., Стасюк А., “Про похід палатина Віллерма in Ruteniam у квітні 1340 р.”, di vivande, e per la corruzione dell’aria, costretti prima a manicare de’corpi morti, sentendo che per li due re si faceva apparecchiamento di ritornare in campo con maggiore e più potente esercito, per paura, e per lo gran difetto che i Tartari aveano di vittuaglia, si tornarono addietro in loro paese. Questa novella avemmo da più e diverse parti in Firenze del mese d’aprile 1352. Croniche storiche di Giovanni, Matteo e Filippo Villani a miglior lezione ridotte coll’aiuto dei testi a penna, Vol. 5, Gherardi Dragomanni F., Moutier I., (eds.), Milano: Borroni e Scotti, 1848, II, lxxii, pp. 197–198. 243 Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, с. 145; см. также: Дашкевич Я., “Угорська експансія на золотоординське Поділля 40-х – 50-х рр. XIV ст.”, Україна в минулому, Вип. V, Київ, Львів, 1994, с. 32–65. 244 Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, с. 145; см. также: Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, с. 41–42. 245 Вашари И., “Татарские походы венгерского короля Лайоша Великого”, с. 25, 27–28; см. также: Jackson P., The Mongols and the West, pp. 210–211; Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи, с. 172. 419 ROMAN HAUTALA Вісник Прикарпатського університету: Історія, Вип. 17, Івано-Франківськ: Прикарпатський Нацiональный Унiверситет, 2010, с. 46–54. Горский А.А., Александр Невский. Режим доступа: http://www.anevsky.ru/library/gorskiy-aleksandr-nevskiy.html Горский А.А., Два “неудобных” факта из биографии Александра Невского. Режим доступа: http://www.bibliotekar.ru/rusNevskiy/4.htm Гулевич В., “Тука-Тимуриди і західні землі улусу Джучі в кінці XIII–XIV ст.”, в Спеціальні історичні дисципліни: питання теорії та методики. Збірка наукових праць, відп. ред. Г.В. Боряк, упорядники: В.В. Томазов, І.К. Хромова, Число 22–23, Київ: НАН України, Ін-т історії України, 2013, с. 138–178. Густынская летопись, Полное собрание русских летописей, Том 40, СанктПетербург: “Дмитрий Буланин”, 2003. Дашкевич Я., “Угорська експансія на золотоординське Поділля 40-х – 50-х рр. XIV ст.”, Україна в минулому, Вип. V, Київ, Львів, 1994, с. 32–65. Егоров В.Л., Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв., Москва: Издательство “Наука”, 1985. Ипатьевская летопись, Полное собрание русских летописей, Том 2, Шахматов А.А., (ред.), Москва: Издательство восточной литературы, 1962. История Казахстана в арабских источниках, Т. 1, Алматы: Издательство “ДайкПресс”, 2005. Костюков В.П., “‘Железные псы’ Батуидов (Шибан и его потомки в войнах XIII в.)”, Вопросы истории и археологии Западного Казахстана, № 1, Уральск, 2008, с. 43–96. Лаврентьевская летопись, Полное собрание русских летописей, Том 1, Карский Е.Ф., (ред.), Москва: Издательство восточной литературы, 1962. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью, Полное собрание русских летописей, Том 10, Санкт-Петербург: Типография министерства внутренних дел, 1885. Майоров А.В., “Даниил Галицкий и крестовый поход в Пруссию”, Русин: Международный исторический журнал, № 4/26, Кишинев: Общественная организация “Русь”, 2011, с. 26–43. Майоров А.В., Русь, Византия и Западная Европа, Серия: Studiorum Slavicorum Orbis, Вып. 1, Санкт-Петербург: “Дмитрий Буланин”, 2011. Майоров А.В., “Монголы, Никея и Рим в середине XIII столетия”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 5, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 193–208. Матузовa В.И., Назарова Е.Л., Крестоносцы и Русь. Конец XII – 1270 г., Москва: Индрик, 2002. Напьерский К.Е., (ред.), Русско-ливонские акты = Russisch-Livländische Urkunden, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии наук, 1868. Параска П.Ф., “Политика Венгерского королевства в Восточном Прикарпатье и образование Молдавского феодального государства”, в Historylib.org, 1975. Режим доступа: http://historylib.org/historybooks/pod-red--G-S--Grosula_Karpato-Dunayskie-zemli-v-Srezhnieveka/4 Пашуто В.Т., Очерки по истории Галицко-Волынской Руси, Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1950. Пашуто В.Т., Образование литовского государства, Москва: АН СССР, 1959. Сарновский Ю., “Противостояние Немецкого ордена монголам и туркам”, Европа, Выпуск VIII, Тюмень, 2008, с. 39–47. Селезнев Ю.В., Русские князья в политической системе Джучиева улуса (Орды), Диссертационная работа на соискание ученой степени доктора исторических наук, Воронеж: Воронежский государственный университет, 2014. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884. 420 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА Узелац А., Под сенком пса. Татари и јужнословенске земље у другој половини XIII века, Београд, Утопија, 2015. Хайдаров Т.Ф., Долбин Д.А., “Вторая пандемия чумы в Золотой Орде и её последствия”, Золотоордынская цивилизация, Вып. 4, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2014, с. 96–112. Черкас Б., Синьоводська битва 1362 року: історичний нарис, Київ: Інститут історії України, 2012. Черкас Б., Західні володіння Улусу Джучи: політична історія, територіальноадміністративний устрій, економіка, міста. (XIII–XIV ст.), відп. ред. В.А. Смолій, Київ: Інститут історії України, 2014. Шабульдо Ф.М., Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского, Киев: Наукова думка, 1987. Шамильоглу Ю., “Черная смерть и ее последствия”, в История татар, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории АН РТ, 2009, с. 686–690. Щавелева Н.И., “К истории второго нашествия монголо-татар на Польшу”, в Восточная Европа в древности и средневековье, Москва: Издательство “Наука”, 1979, с. 307–314. Acta Alexandri P.P. IV (1254–1261) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj Th.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1960–1966. Acta Benedicti P.P. XII (1334–1342) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. VIII, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1958. Acta Innocentii P.P. IV (1243–54) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Haluscynskyj Th.T., Wojnar M.M., (eds.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. IV/1, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1962. Acta Ioannis P.P. XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, Series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966. “Annales Augustani minors”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. X, Pertz G.H., (ed.), Stuttgart: Monumenta Germaniae Historica, 1852, pp. 8–11. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Laderchii J., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis, L. Guerin, 1864–1883. “Annales Sancti Rudberti Salisburgenses”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. IX, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1851, pp. 760– 810. “Annales S. Stephani Frisingenses”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XIII, Waitz G., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1881, pp. 50–60. “Annales Sandivogii”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIX, Waitz G., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1892, pp. 424–430. “Annales Wratislavienses antiqui et annales magistratus Wratislaviensis”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XIX, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1866, pp. 526–531. Benedictus Polonus, “Relatio”, in Van den Wyngaert A., (ed.), Sinica Franciscana, Vol. I: Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1929, pp. 135–143. Berend N., At the Gate of Christendom: Jews, Muslims, and “Pagans” in Medieval Hungary, c. 1000 – c. 1300, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2001. 421 ROMAN HAUTALA Bullarium Franciscanum, Vol. 5: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. Bullarium Franciscanum, Vol. 6: Benedicti XII., Clementis VI., Innocenti VI., Urbani V., Gregorii XI documenta, Eubel C., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1902. C. de Bridia, Hystoria Tartarorum, Önnerfors A., (ed.), Berlin: de Gruyter, 1967. Chronica Heinrici Surdi de Selbach = Die Chronik Heinrichs Taube von Selbach, Bresslau H., (ed.), Berlin: Weidmannsche Verlagsbuchhandlung, 1922. Chronica Iohannis Vitodurani = Die Chronik Johanns von Winterthur, Baethgen F., Brun C., (ed.), Berlin: Weidmannsche Buchhandlung, 1924. “Chronica minor auctore minorita Erphordiensi”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIV, Waitz G., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1879, pp. 178–213. “Chronicon fratris Salimbeni de Adam”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXXII, Holder-Egger O., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1913, pp. 1–652. Chronicon Moguntinum, Hegel K., (ed.), Hannoverae: impensis bibliopolii Hahniani, 1885. Codex Diplomaticus Hungaricus Andegavensis = Anjoukori okmánytár, 7 Vols., Nagy I., (ed.), Budapest: A Magyar tudományos akadémia, 1878–1891. Codex diplomaticus Poloniae quo continentur privilegia regum Poloniae, magnorum ducum Litvaniae bullae pontificum nec non jura a privatis data ab antiquissimis inde temporibus usque ad annum 1506 = Kodex dyplomatyczny Polski, Vol. I, Helcel A.Z., Muczkowski A., Rzyszczewski L., (eds.), Varsaviae: Stra̧bski, 1847. Codex diplomaticus Prussicus, Vol. 3, Voight J., (ed.), Königsberg: Bornträger, 1848. “Continuatio Altahensis”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1861, pp. 408–416. Croniche storiche di Giovanni, Matteo e Filippo Villani a miglior lezione ridotte coll’aiuto dei testi a penna, Vol. 5, Gherardi Dragomanni F., Moutier I., (eds.), Milano: Borroni e Scotti, 1848. Documente privitóre la istoria Românilor, Vol. I: 1199–1345, Hurmuzaki E., Densuşianu N., (eds.), Bucureşti: Ed. Academiei Române, 1887. Fejér Gy., Dissertationes in res Hungariae veteris historico-criticae, 11 Vols., Budae: Typis typogr. Regiae Vniversitatis Vngaricae, 1829–1844. Fontes rerum Bohemicarum = Prameny dějin českých, Vol. 4, Emler J., (ed.), Praha: Nákl. Nadání Františka Palackého, 1884. Fontes rerum Germanicarum = Geschichtsquellen Deutschlands, 4 Vols., Böhmer J.F., Huber A., (eds.), Stuttgart: J.G. Cotta’scher Verlag, 1843–1868. Giovanni di Pian del Carpine, Storia dei Mongoli, Daffinà P., Leopardi Cl., Lungarotti M.C., Menestò E., Petech L., (eds.), Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medioevo, 1989. Gładysz M., Forgotten Crusaders: Poland and the Crusader Movement in the Twelfth and Thirteenth Centuries, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2012. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. Guglielmo di Rubruk, Viaggio in Mongolia (Itinerarium), Chiesa P., (ed.), Torino: Arnoldo Mondadori Editore, 2011. “Heinrici de Heimburg annals”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1861, pp. 711–718. “Hermanni Altahensis annals”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XVII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1861, pp. 381–408. Historiae Hungaricae fontes domestici, P. 1: Scriptores, Vol. 3, Florianus M., (ed.), Quinque-Ecclesiis [Pécs]: Taizs, 1884. Ioannis Dlugossii Annales seu cronicae incliti regni Poloniae, Vol. VII–VIII, Varsaviae: Wydawn. Nauk. PWN, 1975. 422 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА Iohannis abbatis Victoriensis Liber certarum historiarum, 2 Vols., Schneider F., (ed.), Hannoverae, Lipsiae: Impensis bibliopolii Hahniani, 1909–1910. Jackson P., “The Dissolution of the Mongol Empire”, Central Asiatic Journal, Vol. 22, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1978, pp. 186–244. Jackson P., The Mongols and the West, 1221–1410, Harlow: Pearson Longman Publishing, 2005. Jackson P., “Franciscans as Papal and Royal Envoys to the Tartars (1245–1255)”, in Robson M.J.P., (ed.), The Cambridge Companion to Francis of Assisi, Cambridge: Cambridge University Press, 2012, pp. 224–239. Kodeks dyplomatyczny miasta Krakowa, Vol. I, Krakowie: Nakl. Akademii Umiejetnosci Krakowskiej, 1879. Luard H.R., (ed.), Annales monastici, 5 Vols., London: Longman, Green, Longman, Roberts, and Green, 1864–1869. Lupprian K.-E., Die Beziehungen der Päpste zu islamischen und mongolischen Herrschern im 13. Jahrhundert anhand ihres Briefwechsels, Città del Vaticano: Biblioteca Apostolica Vaticana, 1981. Maier Ch.T., Preaching the Crusades: Mendicant Friars and the Cross in the Thirteenth Century, Cambridge: Cambridge University Press, 1995. Melloni A., Innocenzo IV. La concezione e l’esperienza della Cristianità come Regimen Unius Personae, Genova: Casa Editrice Marietti, 1990. “Menkonis chronicon”, in Monumenta Germaniae Historica: Scriptores, Vol. XXIII, Pertz G.H., (ed.), Hannover, München: Monumenta Germaniae Historica, 1874, pp. 523–561. Monumenta ecclesiae Strigoniensis, 4 Vols., Strigonii, Budapestini: Typis descripsit Aegydius Horák, Archivum Primatiale, 1874–1999. Monumenta Poloniae historica = Pomniki dziejowe Polski, 6 Vols., Bielowski A., (wyd.), Warszawa: Państwowe Wydawn. Naukowe, 1960–1961. Monumenta Poloniae historica, Series nova = Pomniki dziejowe Polski, Seria 2, Kraków: Polska Akademia Umiejętności, 1946–. Monumenta Poloniae Vaticana, Vol. 3: Analecta Vaticana: 1202–1366, Ptaśnik J., (ed.), Cracoviae: Academia Litterarum Cracoviensi, 1914. Monumenta spectantia historiam Slavorum meridionalium, Vol. 2, Zagrabiae: Župan (Albrecht et Fiedler), 1870. Neues Archiv der Gesellschaft für Ältere Deutsche Geschichtskunde zur Beförderung einer Gesamtausgabe der Quellenschriften deutscher Geschichten des Mittelalters, Vol. 2, Berlin: Weidmann, 1877. Pelensky J., “The Contest between Lithuania and the Golden Horde in the fourteenth century for Supremacy over Eastern Europe”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, Vol. 2, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1982, pp. 303–320. Pelliot P., “Les Mongols et la Papauté”, Revue de l’Orient chrétien, Vol. 8/28, Paris: Bureau des oeuvres d’Orient, 1931, pp. 3–84. Preußisches Urkundenbuch, Vol. 1: Die Bildung des Ordensstaates, Hälfte 1, Philippi R., (ed.), Königsberg i. Pr.: Hartung, 1882. Preußisches Urkundenbuch, Vol. 1: Die Bildung des Ordensstaates, Hälfte 2, Seraphim A., (ed.), Königsberg i. Pr.: Hartung, 1909. Rachewiltz I. de, Papal Envoys to the Great Khan, London: Faber, 1971. Regesta regum stirpis Arpadianae critico-diplomatica = Az Árpád-házi királyok okleveleinek kritikai jegyzéke, II, Köt. 4: Füz. 1290–1301, Szentpétery I., Borsa I., (eds.), Budapest: Akadémiai Kiadó, 1987. Les Registres d’Urbain IV, 4 Vols., Guiraud J., (ed.), Paris: De Boccard, 1899–1901. Richard J., “Sur le pas de Plancarpin et de Rubrouck: La lettre de Saint Louis a Sartaq”, Journal des Savants, Paris: Académie des inscriptions & belles-lettres, 1977, pp. 49–61. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. 423 ROMAN HAUTALA Rodenberg C., (ed.), Epistolae saeculi XIII e regestis pontificum romanorum selectee, 3 Vols., München: Monumenta Germaniae Historica, 1982. Salimbene di Adam, Cronica, Nobili C.S., (ed.), Roma: Istituto Poligrafico e Zecca dello Stato, 2002. Scriptores rerum Prussicarum. Die Geschichtsquellen der Preussischen Vorzeit bis zum Untergange der Ordensherrschaft, 5 Vols., Hirsch Th., Töppen M., Strehlke E.G.W., (eds.), Leipzig: Hirzel, 1861–1874. Sinor D., “Les relations entre les Mongols et l’Europe jusqu’à la mort d’Arghoun et de Béla IV”, Cahiers d’Histoire Mondiale, Vol. 3, Paris: Librairie des Meridiens, 1956, pp. 39–62. Sinor D., “John of Plano Carpini’s Return from the Mongols: New Light from a Luxemburg Manuscript”, Journal of the Royal Asiatic Society, Vol. 3–4, Cambridge: Cambridge University Press, 1957, pp. 193–206. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: Vita e pensiero, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Spinei V., The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the Tenth to the Mid-Thirteenth Century, Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2009. Spuler B., Die Goldene Horde: die Mongolen in Russland 1223–1502, Wiesbaden: Otto Harrassowitz Verlag, 1965. Strayer J.R., “The Political Crusades on the Thirteenth Century”, in A History of the Crusades, Vol. II: The Later Crusades, 1189–1311, Setton K.M., Wolff R.L., Hazard H.W., (eds.), Madison: University of Wisconsin Press, 1969, pp. 343–375. Szcześniak B., “Notes and Remarks on the Newly Discovered Tartar Relation and the Vinland Map”, Journal of the American Oriental Society, Vol. 86/4, New Haven: American Oriental Society, 1966, pp. 373–376. Szentpétery I., Scriptores rerum hungaricarum tempore ducum regumque stirpis arpadianae gestarum, 2 Vols., Budapestini: Academia litter. hungarica atque Societate histor. hungarica in parten impensarum venietibus, typographiae Reg. universitatis litter. hung. sumptibus, 1937–1938. Theiner A., Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram Illustrantia, 2 Vols., Romae: Typ. Vaticanis, 1859–1860. Theiner A., Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae gentiumque finitimarum historiam illustrantia maximam partem nondum edita ex tabulariis vaticanis deprompta collecta ac serie chronologica disposita, 4 Vols., Romae: Typis vaticanis, 1860–1864. Urkundenbuch zur Geschichte der Deutschen in Siebenbürgen, 2 Vols., Zimmermann F., Warner C., (eds.), Hildescheim, Zürich, New York: Georg Olms Velrag, 2007. The Vinland Map and the Tartar Relation, Skelton R.A., Marston Th.E., Painter G.D., (eds.), New Haven: Yale University Press, 1965. Voegelin E., “The Mongol Orders of Submission to European Powers, 1245–1255”, in The Collected Works of Eric Voegelin, Vol. 10: Published Essays 1940–1952, Sandoz E., (ed), Columbia and London: University of Missouri Press, 2000, pp. 76–125. Wenzel G., Codex diplomaticus Arpadianus continuatus = Árpádkori új okmánytár, 12 Vols., Pest: Eggenberger Ferdinánd Akademiai, 1860–1874. Zimmermann H., Der Deutsche Orden in Siebenbürgen: eine diplomatische Untersuchung, Köln: Böhlau Verlag, 2011. FROM BATU TO JANYBEK: MILITARY CONFLICTS OF THE ULUS OF JOCHI WITH POLAND AND HUNGARY The author of this article examines a number of military conflicts between the Jochid ulus and both Hungary and Poland followed the first invasion of the Tatars in these lands in 1241. For the most part, the author’s analysis is based on information of synchronous Latin sources compared with information contained in Russian and Mamluk chronicles. In addition to the Hungarian, Polish, and German chronicles, the author resorts to the use of the contents of the 424 ОТ БАТУ ДО ДЖАНИБЕКА papal letters to Eastern Europe, which provide both the most reliable information about military conflicts and information on the Papal Curia’s measures to improve the defense of eastern borders of the Latin world from the Tatar raids. The article examines the political events in chronological order, according to the reigns of Jochid rulers. During the reign of Batu, Latin sources indicate extreme concern about the possible resumption of the western expansion of the Tatars in spite of the fact that, in reality, Tatar military activity on the eastern borders of Catholic Europe had an extremely minor character. On the contrary, during the reign of Berke, Tatars carried a very destructive raid on Lesser Poland. However, further Tatar expansion was interrupted by an unexpected collapse of the Mongol Empire. The subsequent reign of khan Mengu-Timur was distinguished with relative tension with the Catholic Europe, but the actual attack on Hungary and Poland took place only under the khans Tuda-Mengu and Tula-Buga. Later, under the khans Tokhta and Uzbek, the tension between the Golden Horde and Catholic Europe weakened considerably, which, in particular, allowed the beginning of the Hungarian territorial expansion into Moldova. However, the end of the reign of Uzbek Khan was characterized by a sharp deterioration of relations between the Golden Horde and Poland, which was associated with the beginning of the war of Galician succession. Analysis of the course of this war shows the apparent weakening of the influence of the Golden Horde in the former GaliciaVolyn principality, which contributed to the further expansion of Poland and Lithuania on the territory of modern Ukraine. 425 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE GOLDEN HORDE IN THE EARLY REIGN OF UZBEK KHAN1 In the near future, I intend to collect and translate into Russian the bulk of synchronous Latin sources relating to the reign of Uzbek Khan in the Golden Horde. In this paper, I would like to present those Latin sources, which I have already translated and published.2 But before presenting their contents, I would like to make a few comments on the historical context, in which these sources were written. First, I would like to clarify that these sources were written within the Golden Horde territory and during the reign of Uzbek Khan. Contemporary historiography represents the reign of Uzbek Khan as the final period of the Golden Horde Islamization.3 On the other hand, the Latin missionary sources compiled within the Jochid ulus appear in large numbers exactly in this period. Abundance of Latin sources during this period allows us to adjust some over1 An earlier version of this paper was presented to the International Workshop “The Golden Horde in a Global Perspective: Imperial Strategies”, May 7, 2015, at the Leiden university. 2 Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskoe obozrenie, № 3. Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2014, pp. 31–48; Hautala R., “Dva pis’ma frantsiskantsev iz Kryma 1323 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Nauchnyy ezhegodnik, Vyp. 7, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2014, pp. 87–110. 3 See, for instance: Izmaylov I.L., “Islam i yazychestvo v Uluse Dzhuchi: problemy i diskussii”, Vostok – Zapad: Dialog kul’tur Evrazii. Problemy srednevekovoy istorii i arkheologii, № 4, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2004, pp. 99–100; Izmaylov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, in Usmanov M., Khakimova R., (red.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, p. 608; Islaev F.G., “K voprosu ob islamizatsii Zolotoy Ordy”, Zolotoordynskoe nasledie, Vypusk 2: Materialy vtoroy Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii «Politicheskaya i sotsial’no-ekonomicheskaya istoriya Zolotoy Ordy», posvyashchennoy pamyati M.A.Usmanova. Kazan, 29–30 marta 2011 g., Mirgaleev I.M., (red.), Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2011, p. 131; Kobishchanov Yu.M., “Imperiya Dzhuchidov”, in Ocherki istorii rasprostraneniya islamskoy tsivilizatsii. V dvukh tomakh, T. 2: Epokha velikikh musul’manskikh imperiy i Kairskogo Abbasidskogo Khalifata (seredina XIII – seredina XVI v.), Moskva: “Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya” (ROSSPEN), 2002, pp. 59, 126; Schamiloglu U., “Vysokaya islamskaya kul’tura Zolotoy Ordy”, in Usmanov M., Khakimov R., (red.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 589, 591. Cfr: Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde. Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie, Astrakhan: Izdatel’skiy dom “Astrakhanskiy Kreml’”, 2007, p. 7. 427 ROMAN HAUTALA generalization of contemporary researchers on the final Islamization of the Golden Horde. Actually, the first source, which I want to introduce, is not Latin. I am talking about the yarlyk granted by Uzbek Khan to the Metropolitan of Kiev, Peter, in 1313.4 In fact, this yarlyk was forged in the 16th century.5 However, it is quite possible that this falsification based on the really existed yarlyk. 6 More interesting is the content of “foreword” to this yarlyk based on the unknown Russian chronicles. This “foreword” describes the Metropolitan’s travel to the horde of Uzbek in 1313, which is also mentioned in the Russian chronicles. But unlike the Russian chronicles, the “foreword” lists the reasons for the Peter’s trip. Among these reasons, the “foreword” mentions the Metropolitan’s desire to get ahead of the Catholic bishop Matthew in order to obtain khan’s benefits before the arrival of the western prelate.7 Thus, the “foreword” contains an interesting information on the competition between the Russian Orthodox and Catholic prelates in obtaining privileges from Uzbek. Russian anonymous author of the “foreword” is obviously wrong when calling Catholic bishop by the name Matthew. The Latin sources mention the Dominican Matteo Manni of Cortona as the second bishop of Caffa.8 He was 4 “Yarlyki tatarskikh khanov moskovskim mitropolitam”, Cherepnin L.V., Arslanova A., (red.), in Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 845, 849; Pamyatniki russkogo prava, Vypusk 3: Pamyatniki prava perioda obrazovaniya russkogo tsentralizovannogo gosudarstva XIV–XV vv., Cherepnin V.L., (red.), Moskva: Gosudarstvennoe izdatel’stvo yuridicheskoy literatury, 1955, pp. 467–468. 5 Pochekaev R.Yu., “Zolotoordynskie yarlyki russkoy tserkvi kak primer pravootnosheniy svetskoy i dukhovnoy vlasti na gosudarstvennom i nadgosudarstvennom urovne”, in Politikopravovye osnovy sotsial’nogo partnerstva gosudarstva i traditsionnykh konfessiy. Materialy nauchno-prakticheskoy konferentsii. Sankt-Peterburg, 3 iyunya 2004 g., Sankt-Peterburg, 2005, p. 88; Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, in Aktual’nye problemy istorii i kul’tury tatarskogo naroda. Materialy k uchebnym kursam. V chest’ yubileya akademika AN RT M.A. Usmanova, Kazan: Ministerstvo obrazovaniya i nauki Respubliki Tatarstan, 2010, pp. 142–143. 6 Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, pp. 143–146; Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka o konfessional’noy politike ordynskikh vlastiteley”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vyp. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 51. 7 Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu. Istoriko-filologicheskoe issledovanie, Moskva: Universitetskaya tipografiya, 1842, p. 111; Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka”, pp. 49–51. 8 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, III, p. 57; Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 19; Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants. Étude sur l’Orient Dominicain, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937, p. 113. 428 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE GOLDEN HORDE consecrated a bishop twelve years after the Peter’s trip. In fact, the Russian writer confused the name of Matteo with the name of the first Catholic bishop of Caffa, Franciscan Jerome of Catalonia who was already present in Caffa in 1311.9 But more important is a statement of Russian author that the Metropolitan managed to get the yarlyk earlier than Catholic prelate. Catholic bishop was able to obtain the yarlyk from Uzbek only a year later. Arthur Christopher Moule discovered a Latin translation of this yarlyk in the Cambridge University library and published it in 1924.10 This yarlyk was addressed to the “Latin priests who called themselves by their own custom the friars minor”.11 It is obvious that the yarlyk officially confirmed the return of the Franciscans in Kaffa, from which khan Toqta expelled them in 1308 together with all Latin residents of the city.12 It is interesting that Uzbek issued the yarlyk “in accordance with the same conditions”, which were discussed in the yarlyks 9 The Latin sources provide the following information about the career of Jerome: 20th December, 1310, Pope Clement V consecrate him a bishop without residence and as a suffragan of Khanbaliq Archbishop, Giovanni da Montecorvino (Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 149; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 292); Papal bull of 19th February, 1311, confirms the appointment, thus specifying the date of Jerome’s departure to the East (Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 176, p. 74; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973, pp. 535, 547; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, p. 302, III, p. 40; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, p. 476); 30th August, 1316, the official documentation of the Genoese Republic reports the recovery of the Franciscan Church in Kaffa thanks to the efforts of Jerome (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 40; Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838, col. 407); in March, 1317, Jerome is mentioned as the bishop of Kaffa in one manuscript of the convent of Capistrano (Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, pp. 41, 44); in a letter of Pope John XXII on 6th February, 1318, Jerome is mentioned as the bishop of Kaffa (Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 303, pp. 142–143; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, pp. 41, 44); 20th February, 1318, John XXII officially elevates Jerome to the rank of the bishop of Kaffa (Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966, no. 8, pp. 12–13; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292). 10 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 65. 11 “Istud priuilegium tenentes sacerdotes latini qui suo more se fratres minores appellant”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 65. 12 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 174; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 156. 429 ROMAN HAUTALA of his predecessors, khans Mengu-Timur and Toqta.13 Thus, the yarlyk refers, in the first place, to the practice of the Golden Horde khans to confirm previous donations of their predecessors at the time of occupation of the throne.14 At the same time, the yarlyk indicates indirectly that the Franciscans also received the same yarlyk from Mengu-Timur.15 That is, they might have been present in the Golden Horde already in 1267. The yarlyk of 1314 contains interesting information on the religious policy of khan Uzbek, which allows us to revise the content of parallel Muslim sources. The Mamluk author an-Nuwayri reports that in April 1314, in Egypt came the solemn embassy from Uzbek Khan with congratulations on “the expansion of Islam from China to the extreme limits of the Western states”. According to an-Nuwayri, the Golden Horde ambassadors reported that Uzbek Khan introduced a program of forced Islamization of his subjects and destroyed all those who refused to convert themselves to the Muslim faith.16 This statement of an-Nuwayri on quick and forced Islamization of the Golden Horde was taken for granted by contemporary researchers.17 However, we should note that this assertion based exclusively on the word of Uzbek’s envoys and did not necessarily correspond to reality. Probably, the envoys’ report contained deliberate exaggeration, which was to contribute to the strengthening of friendly 13 “... priuilegium quod dederat Culuk progenitor noster et successor eius, frater noster senior, inperator, nos eciam nunc dedimus secundum eundem tenorem ...”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 65. See the reasoning regarding the names of Uzbek’s predecessors in: Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, pp. 58–60. 14 Pochekaev R.Yu., Pravo Zolotoy Ordy, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, p. 59. 15 It is worth noting the assumption of Vasily Grigoriev, recently confirmed by Roman Pochekaev and Yuri Sochnev, that a Russian editor of the 16th century used in his refining of the aforementioned yarlyk of Uzbek of 1313 the content of previous yarlyk of Mengu-Timur of 1267; Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, pp. 92–93; Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, pp. 145–146; Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka”, p. 51. All of these researchers point to a specific interconnection between both yarlyks. 16 Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 1: Izvlecheniya iz sochineniy arabskikh, Sankt-Peterburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1884, p. 163. 17 See, for example: Iskhakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noy’ islamizatsii Ulusa Dzhuchi pri khane Uzbeke”, in Mirgaleev I.M., Sayfetdinova E.G., (red.), Islam i vlast’ v Zolotoy Orde. Sbornik statey, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 136; Izmaylov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, p. 612; Garustovich G.N., “Katolicheskaya missionerskaya deyatel’nost’ na Yuzhnom Urale v XIV veke”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vyp. 5, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, p. 146; Egorov V.L., “Razvitie tsentrobezhnykh ustremleniy v Zolotoy Orde”, Voprosy istorii, № 8, Moskva: Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR, 1974, pp. 111–112. 430 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE GOLDEN HORDE relations with the Muslim Sultanate of Egypt.18 Analysis of the content of Uzbek’s yarlyk compels us to question information of the Mamluk author. Of course, the only fact of yarlyk’s granting does not deny the possibility of radical Islamization of the Jochid ulus. However, a single permission of khan “to move around to preach the Christian faith to many people”19 clearly contradicts the assumption about violent and widespread Islamization of the Golden Horde. It is obvious that this authorization of unobstructed preaching of “infidel” priests in the Golden Horde contradicted the alleged intention of Uzbek “to compel the peoples of the north by force of arms to adopt Islamic religion”.20 A later letter sent by the Franciscans from the Crimea to the west in 1323 indicates that the Minorites took advantage of khan’s permission.21 The Franciscans launched missionary activity among the local nomads and achieved tangible results because they did not face obstacles from the Golden Horde administration. In particular, the Franciscan author of 1323 wrote: “But often as we follow the camps, from the mere care of so much work there is no time to taste food until the stars are shining. And no wonder, when on one journey a certain German Brother snatched 93 idols of the pagans from their hands, and baptised all the families and taught them as fully as was possible in the faith. And some of these idols we have sent by certain of us, dispatched by us to his holiness the Chief Pontiff on so important affair, for him to see in proof of the truth”.22 18 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, pp. 94–95; DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 121. 19 “... quod deum suum orando xristi servi, dicti sacerdotes latini, legem xristianam multis dicendo ambulent”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 65; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 350. 20 Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 111; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 399. 21 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. More precisely, the Crimean Franciscans sent two letters to the West that the British copyist of the letters arbitrarily combined into one; Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 89–90, 92; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: a quarterly review for the study of missionary problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, pp. 357, 361. 22 “ ... set crebro castra sequentes ob diligenciam meram tante occupacionis gustare victum 431 ROMAN HAUTALA This Franciscan letter written ten years after the Uzbek’s ascension to power is interesting by the following characterization of the religious policy of the Golden Horde rulers: “They approve of constancy, though they are infidels, that all hold their religion which their parents last held; and they reckon it a mark of fickleness to go back from it, whether it is the Christian or another faith. For they tolerate all sects and faiths and religious men among them, so long as in secular things they act as they are bound to do by the custom of the country”.23 In addition to describing the apostolate among ordinary nomads, this Franciscan letter contains information about the missionary successes among the Jochid elite. The letter contains the following comment on the death of Toqta Khan: “... the lately deceased Emperor died a Christian, leaving behind him also three sons who were Christians … two of them renounced the faith so that one of them might be elected heir, which thing God did not allow, but they have been killed by the Emperor’s successor by the action of God, and the third who remains a firm and stable Christian stands very well with this man and is expected to be Emperor after him”.24 This comment resonates with information of the parallel Franciscan source contained in one codex of the British Museum (Nero A. IX).25 The British manuscript reports that among “the children of Tartar emperor” (that is of Mengu-Timur), Franciscans baptized a certain Coktoganus along with his three sons: Georgius, Curamas, and Abusta or Abusca.26 Coktoganus could non vacat usque ad lucentes stellas. Nec mirum, cum exitu vno frater quidam almannus 93 paganorum ydola de eorum manibus surripuit et omnes familias baptizauit et in fide quo potuit plenius instruxit, quorum aliqua ydolorum per quosdam nostrum sancto summo pontifici pro tanto negocio a nobis destinatos transmisimus ad videndum in testimonium veritatis, et per venientes mercatores viros fidedingnissimos de quorum eciam consilio et assensu hec scripsimus, vt omnino vera sciatis et scienter vitam habeatis, si ad hec valere non necligatis”. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 107; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 361. 23 “Conmendant enim firmitatem, licet sint infideles, quod omnes teneant sectam quam finaliter tenuerunt parentes eorum, et autumant [finem] signum falsitatis ab illa recedere, siue sit xristiana siue aliena; omnes enim sectas et leges inter se sinunt pacienter et spirituales, ita quod in temporalibus suis faciant in quibus iure terre illius religantur”; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 111; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 365. 24 “Quomodo autem inperator nuper defunctus obiit xristianus, relinquens post se eciam tres filios xristianos et illorum duo a fide apostatarunt, vt super unum illorum electio caderet successoris, quod non permisit deus, set ipsis a successore peremptis, agente deo, tertius qui rimanet xristianus constans et stabilis, cum isto stat egregie et creditur post eum fore inperator”; Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 111; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 365. 25 This codex contains copies of a number of parallel letters sent by the Franciscans from the East between 1314 and 1329; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, pp. 63, 66–73. 26 “... Coktoganus cum regina matre sua nomine Thodothelia, et uxore nomine Kerley, et tribus filiis videlicet Georgio, Curamas, Abusta qui adhuc vivit”; Golubovich G., Biblioteca bio- 432 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE GOLDEN HORDE correspond to the Latin spelling of the name of Toktogha that is of the name of Toqta Khan. Therefore, it is possible to assume that the British manuscript confirms information about baptism of khan Toqta.27 However, we have every reason to suppose that, with the name of Coktoganus, the British manuscript meant the ninth son of khan Mengu-Timur and younger brother of khan Toqta called Kutukan.28 This assertion based on a comparison of the content of the British manuscript with Shu’ab-i panjganah, the genealogical supplement to Rashid adDin’s Compendium of chronicles. When the British manuscript reports that Coktoganus’ sons’ names were Georgius, Curamas, and Abusca then Shu’ab-i panjganah mentions the following names of Kutukan’s sons: Kurmas, corresponding to the name of Curamas; Kunkiz, also called Kurkiz, Turkic and Mongol equivalent of George; and Apšeqe or Abušqe.29 It is quite possible that the author of the aforementioned Crimean letter is referring to this Abušqe when he writes about the third son of the deceased emperor, who remained firm in the Christian faith. It is also possible that this Abušqe was the recipient of papal letters of 1321 and 1322, where Pope John XXII called him by the name of Abuscanus and encouraged him to remain firm in the faith.30 And if this is true, then Abuscanus mentioned in the papal letters as the son of the deceased “king Cotoganus”, was not the son of Toqta Khan, but his nephew. Therefore, we have a relatively solid reason to believe that the author of British manuscript meant the baptism of Kutukan rather than of his elder brother Toqta. In turn, the author of the Crimean letter intentionally or unintentionally distorted reality and put on the place of converted Kutukan the name of Toqta Khan. Thus, we need to critically deal with the content of Latin sources. Equally, we must also expose to critical analysis Oriental sources. In fact, I believe that the accuracy of the Latin sources is not inferior to the reliability of bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73. 27 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 99; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, II, p. 73, nota 1, III, pp. 170–171. 28 Malyshev A.B., “Soobshchenie anonimnogo minorita o missionerskikh punktakh frantsiskantsev v Zolotoy Orde v XIV v.”, Arkheologiya Vostochno-Evropeyskoy stepi, Vyp. 4, Saratov: Nauchnaya kniga, 2006, p. 185; Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, I, pp. 105, 108, 155, 157; Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 2: Izvlecheniya iz Persidskikh sochineniy, Romaskevich A.A., Volin S.L., (red.), Moskva-Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941, p. 51. 29 Mirgaleev I.M., Khamidova Ch.I., “Genealogiya predkov Uzbek-khana po dannym ‘Shuab-i pandzhgana’ Rashid ad-dina”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Nauchnyy ezhegodnik, Vyp. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 23; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 98, nota 65. 30 “Dilecto filio nobili viro Abuscano, nato clarae memoriae Cotogani regis in partibus Tartariae”; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 450, p. 214; Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883, XXIV, a. 1322, § 44, p. 186. 433 ROMAN HAUTALA the Mamluk and Persian sources. In particular, the present Franciscan letter assumes participation of two eldest sons of Kutukan in a power struggle against Uzbek. And, more importantly, it indicates the presence of a baptized Jochid in the entourage of Uzbek Khan, that is, of the third son of Kutukan, Abušqe. Finally, a few words about relations between Catholics and Muslim residents of the Golden Horde. The list of the Franciscan martyrs executed by Muslims in the cities of the western Mongol uluses included in the Crimean letter,31 clearly contrasts with the indication of the friendly reception of preachers among the nomads.32 It is obvious that the Franciscans felt themselves more secure in the steppe rather than in the Islamized cities of the Mongol uluses. One of the key problems causing conflicts with Muslim residents was the Christian inclination to use the bells in their churches. Obviously, the ringing of Christian bells offended the religious feelings of Muslims. However, Christians insisted on their right to ring the bells and requested permission from Uzbek to do it. The mentioned yarlyk of Uzbek contained an explicit permission to ring the bells.33 Apparently in response to Muslim complaints, three years later Uzbek banned the Christian right to ring the bells. This is known from a letter of Pope John XXII addressed to Uzbek in 1318.34 Later, however, Uzbek again allowed Christians to ring the bells. So, the destruction of Christian bells is mentioned in connection with the expulsion of Christians from Soldaia in 31 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, pp. 104–106. 32 “... you may know that we often find an appearance of greater devotion among the pagans themselves than we do in many Christians; and they gladly give us food and suitable clothing such as they possess, of hemp and linen and mixed with certain waste silk and woven with goats’ hair” (sciatis quod maioris sepe deuocionis reperimus apparenciam in ipsis paganis quam nos in multis xristianis cum et victualia nobis libenter conferunt et indumenta nobis apta qualia ipsis possident de canabe et lino et quibusdam a serico relictis mixta ac pilis caparum texta). Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, pp. 104–106; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 362. 33 “ ... set faciendo ecclesiam aut campanas xristiane legis homines regant ...”; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314– 1322”, p. 65. 34 “... christianos praedictos ... campanas pulsandi preadictas eis interdici fecisti a tribus annis proxime praeteritis facultatem”; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 317, p. 148. Girolamo Golubovich believed that the ban came into force in 1315, that is three years before the writing of this letter; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, pp. 44, 178–180. However, I believe that the phrase “campanas pulsandi preadictas eis interdici fecisti a tribus annis proxime praeteritis facultatem” should be translated as “you forbade them to ring the said bells after three past years following the permission”. That is, the ban was to come into force in 1317 (three years after the issuance of Uzbek’s yarlyk). In addition, in this case John XXII had to bear in mind the churches in Soldaia mentioned in an almost identical letter of the Pope referred to further. 434 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE GOLDEN HORDE 1322.35 The aforementioned Franciscan letter of 1323 clearly indicates the khan’s permission to ring the bells in Kaffa.36 Finally, Ibn Battuta, who visited the Crimea 11 years later, eloquently describes his terrible feeling caused by the simultaneous ringing of a number of Christian bells in Kaffa.37 References Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), BarriDucis: L. Guerin, 1864–1883. Bihl М., “De duabus epistolis fratrum minorum Tartariae aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 89–103. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–71. Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 120–134. Egorov V.L., “Razvitie tsentrobezhnykh ustremleniy v Zolotoy Orde”, Voprosy istorii, № 8, Moskva: Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR, 1974, pp. 36–50. Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973. Garustovich G.N., “Katolicheskaya missionerskaya deyatel’nost’ na Yuzhnom Urale v XIV veke”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vyp. 5, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 137–148. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu. Istoriko-filologicheskoe issledovanie, Moskva: Universitetskaya tipografiya, 1842. Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda: latinskiy tekst, 35 In a letter of Pope John XXII addressed to Uzbek September 27, 1323: “... campanas pulsandi preadictas eis interdici fecisti, ut asseritur, facultatem”. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, XXIV, a. 1323, § 3, p. 203. 36 “There are now none who dare, from fear of the Emperor, whose friends we are – and we hope to convert him – to burn or destroy the churches, stations, or bells, as they used to do” (Modo sunt nulli audentes, pro inperatore cui sumus familiares et eum speramus conuertere, Ecclesias loca vel campanas vt solebant conburere uel destruere). Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, p. 112; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 366. 37 The Travels of Ibn Battuta, A.D. 1325–1354, Vol. 2, Gibb H.A.R., Defrémery C., Sanguinetti B.R., (eds.), Cambridge: Published from the Hakluyt Society at the University Press, 1962, p. 470. 435 ROMAN HAUTALA russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskoe obozrenie, № 3. Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2014, pp. 31–48. Hautala R., “Dva pis’ma frantsiskantsev iz Kryma 1323 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Nauchnyy ezhegodnik, Vyp. 7, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2014, pp. 87–110. Islaev F.G., “K voprosu ob islamizatsii Zolotoy Ordy”, Zolotoordynskoe nasledie, Vypusk 2: Materialy vtoroy Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii «Politicheskaya i sotsial’noekonomicheskaya istoriya Zolotoy Ordy», posvyashchennoy pamyati M.A.Usmanova. Kazan, 29– 30 marta 2011 g., Mirgaleev I.M., (red.), Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2011, pp. 129–134. Iskhakov D.M., “Problema ‘okonchatel’noy’ islamizatsii Ulusa Dzhuchi pri khane Uzbeke”, in Mirgaleev I.M., Sayfetdinova E.G., (red.), Islam i vlast’ v Zolotoy Orde. Sbornik statey, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2012, pp. 129–153. Izmaylov I.L., “Islam i yazychestvo v Uluse Dzhuchi: problemy i diskussii”, Vostok – Zapad: Dialog kul’tur Evrazii. Problemy srednevekovoy istorii i arkheologii, № 4, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2004, pp. 99–107. Izmaylov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, in Usmanov M., Khakimova R., (red.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 599–617. Kobishchanov Yu.M., “Imperiya Dzhuchidov”, in Ocherki istorii rasprostraneniya islamskoy tsivilizatsii. V dvukh tomakh, T. 2: Epokha velikikh musul’manskikh imperiy i Kairskogo Abbasidskogo Khalifata (seredina XIII – seredina XVI v.), Moskva: “Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya” (ROSSPEN), 2002, pp. 13–130. Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, pp. 1–83. Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants. Étude sur l’Orient Dominicain, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937. Malyshev A.B., “Soobshchenie anonimnogo minorita o missionerskikh punktakh frantsiskantsev v Zolotoy Orde v XIV v.”, Arkheologiya Vostochno-Evropeyskoy stepi, Vyp. 4, Saratov: Nauchnaya kniga, 2006, pp. 183–189. Mirgaleev I.M., Khamidova Ch.I., “Genealogiya predkov Uzbek-khana po dannym ‘Shuabi pandzhgana’ Rashid ad-dina”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Nauchnyy ezhegodnik, Vyp. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 22–25. Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: a quarterly review for the study of missionary problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, pp. 357–366. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. Pamyatniki russkogo prava, Vypusk 3: Pamyatniki prava perioda obrazovaniya russkogo tsentralizovannogo gosudarstva XIV–XV vv., Cherepnin V.L., (red.), Moskva: Gosudarstvennoe izdatel’stvo yuridicheskoy literatury, 1955. Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. Pochekaev R.Yu., “Zolotoordynskie yarlyki russkoy tserkvi kak primer pravootnosheniy svetskoy i dukhovnoy vlasti na gosudarstvennom i nadgosudarstvennom urovne”, in Politikopravovye osnovy sotsial’nogo partnerstva gosudarstva i traditsionnykh konfessiy. Materialy 436 LATIN SOURCES ON THE RELIGIOUS SITUATION IN THE GOLDEN HORDE nauchno-prakticheskoy konferentsii. Sankt-Peterburg, 3 iyunya 2004 g., Sankt-Peterburg, 2005, pp. 88–92. Pochekaev R.Yu., Pravo Zolotoy Ordy, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009. Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, in Aktual’nye problemy istorii i kul’tury tatarskogo naroda. Materialy k uchebnym kursam. V chest’ yubileya akademika AN RT M.A. Usmanova, Kazan: Ministerstvo obrazovaniya i nauki Respubliki Tatarstan, 2010, pp. 142–154. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, pp. 343–356. Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, pp. 285–296. Schamiloglu U., “Vysokaya islamskaya kul’tura Zolotoy Ordy”, in Usmanov M., Khakimov R., (red.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 589–598. Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, pp. 110–119. Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka o konfessional’noy politike ordynskikh vlastiteley”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vyp. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 49–60. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 1: Izvlecheniya iz sochineniy arabskikh, Sankt-Peterburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1884. Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 2: Izvlecheniya iz Persidskikh sochineniy, Romaskevich A.A., Volin S.L., (red.), Moskva-Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941. The Travels of Ibn Battuta, A.D. 1325–1354, Vol. 2, Gibb H.A.R., Defrémery C., Sanguinetti B.R., (eds.), Cambridge: Published from the Hakluyt Society at the University Press, 1962. Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde. Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie, Astrakhan: Izdatel’skiy dom “Astrakhanskiy Kreml’”, 2007. “Yarlyki tatarskikh khanov moskovskim mitropolitam”, Cherepnin L.V., Arslanova A., (red.), in Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2009, pp. 843–851. 437 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА: ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ, РУССКИЙ ПЕРЕВОД И КОММЕНТАРИИ Настоящая статья содержит латинский текст, русский перевод и комментарии к копии латинского перевода ярлыка хана Узбека, предоставленного францисканцам Золотой Орды 20 марта 1314 года. Копия перевода была обнаружена Артуром Кристофером Моулем вместе с рядом других францисканских документов в одном из средневековых кодексов (D. Ii. 3.7.), хранящихся в библиотеке университета Кембриджа. В 1924 году Моуль опубликовал первое и единственное издание копии ярлыка вместе с другими францисканскими источниками, снабженными основательным предисловием Михаэля Биля.1 Насколько мне известно, копия этого ярлыка Узбека никогда не переводилась на современные языки. По этой причине содержание ярлыка, знакомое узкому кругу специалистов католического миссионерства в монгольской империи, остается абсолютно неизвестным исследователям истории Золотой Орды и по сегодняшний день2. Следует уточнить, что латинский перевод ярлыка был скопирован анонимным британским переписчиком в первой половине XIV века вместе с рядом других францисканских документов, освещающих обстоятельства католического миссионерства в Золотой Орде. Средневековый переписчик поместил перевод ярлыка непосредственно перед письмом брата Иоганки 1320 года, давно известного по самостоятельному изданию и русскому переводу Сергея Аннинского.3 По-видимому, Аннинский не отдавал себе отчета о существовании копии ярлыка, поскольку он пользовался венгерским изданием письма Иоганки, опубликованным Ласло Бендефи. В свою очередь Бендефи сообщал в своем издании письма Иоганки, что 1 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 55–71. 2 На этот факт мне любезно указал Роман Почекаев, за что я выражаю отдельную и искреннюю благодарность моему питерскому коллеге. 3 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 55–56; Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3. Москва. Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 108–112, 90–94. 439 ROMAN HAUTALA кембриджский кодекс был найден Моулем, но не уточнял, что Моуль уже опубликовал письмо вместе с другими францисканскими источниками, включая и копию ярлыка.4 По этой причине Аннинский, вероятно, не только не знал о первичном издании письма Иоганки, но и не отдавал себе отчета о существовании копии ярлыка. Таким образом, в отличие от письма Иоганки, содержание ярлыка так и осталось неизвестным историкам Золотой Орды, включая и исследователей джучидской официальной документации. Обстоятельства выдачи ярлыка Согласно содержанию документа, получателями ярлыка были «латинские священники, которые зовут себя по собственному обыкновению меньшими братьями», без уточнения конкретного имени получателя привилегий. С другой стороны, ханское позволение «управлять людьми христианского закона» предполагает, что фактическим реципиентом ярлыка был один из руководителей францисканцев в Золотой Орде. В связи с этим мы можем предположить, что Узбек предоставил ярлык первому францисканскому прелату Крыма, то есть Иерониму из Каталонии. Латинские источники предоставляют следующую информацию о карьере Иеронима. 20 декабря 1310 года папа Климент V посвятил его в епископы без резиденции и как суффрагана архиепископа Ханбалыка, Джованни да Монтекорвино.5 Папская булла от 19 февраля 1311 года подтверждала назначение, одновременно уточняя, что Иероним отправился на восток весной 1311 года.6 Под датой 30 августа 1316 года официальная документация Генуэзской республики сообщает о восстановлении католической церкви в Каффе (разрушенной в 1308 году 4 Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői = Fontes authentici itinera Fr. Iuliani illustrantes”, Archivum Europae centro-orientalis, Vol. 3, Budapest: Főbizományos Stemmer Ödön Könyvkereskedés és Antiquarium, 1937, p. 47–52. 5 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, p. 149; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 292. 6 Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898, no. 176, p. 74; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973, p. 535, 547; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927, I, p. 302, III, p. 40; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, p. 476. 440 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА войсками Тохты) благодаря усилиям Иеронима.7 В марте 1317 года Иероним упоминается как епископ Каффы в одной рукописи монастыря Капистрано.8 В одном письме папы Иоанна XXII от 6 февраля 1318 года Иероним упоминается как епископ Каффы.9 20 февраля 1318 года Иоанн XXII торжественно подтверждает возведение Иеронима в сан епископа Каффы и предоставляет ему в управление все католические приходы и местопребывания на территории, простиравшейся «от Варны до Сарая и от Черного моря до русских земель».10 Таким образом, можно предположить, что Иероним из Каталонии прибыл в Крым уже в 1311 году и принял активное участие в переговорах с ханом Узбеком о возвращении францисканцев в Каффу, откуда они были изгнаны ханом Токтой в 1308 году. Вполне возможно, что будучи наделенным званием епископа без резиденции, Иероним был специально направлен в Крым в качестве официального представителя Апостольского престола для ведения переговоров с ханом Золотой Орды.11 Суммируя, мы можем предположить, что действительным получателем ярлыка был Иероним из Каталонии. Также Узбек сообщает, что он выдал ярлык «в соответствии с теми же условиями», которые были обговорены в ярлыках его предшественников – ханов Токты и Менгу-Тимура.12 В даном случае мы имеем еще одно 7 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 40; Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838, col. 407. 8 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 41, 44. 9 Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 303, p. 142–143; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 41, 44. 10 Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966, no. 8, p. 12–13; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292. 11 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, I, p. 302; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 156– 158; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 476. 12 Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d.Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949, p. 58–60; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 93, nota 104; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 350; Richard J., “Les missions au nord de la mer Noire (XIIIe–XVe siècles)”, in Schmieder F., Schreiner P., (eds.), Codice cumanico e il suo mondo: Atti del Colloquio internazionale, Venezia, 6–7 dicembre 2002, Roma: Edizioni di storia e letteratura, 2005, p. 239; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, p. 97, nota 61. 441 ROMAN HAUTALA подтверждение особой характеристики джучидского правотворчества, заключавшейся в том, что, цитируя Романа Почекаева: «Ханские ярлыки действовали в течение правления выдававшего их хана. Поэтому каждый новый хан, вступая на трон, либо подтверждал пожалования своего предшественника, либо отменял их».13 Следовательно, мы можем предположить, что предыдущие ярлыки, на содержание которых ссылается Узбек-хан, были выданы в начале правления ханов Менгу-Тимура и Токты (около 1267 и 1291 годов). Для подтверждения этого предположения нам следует прибегнуть к короткому анализу параллельных ярлыков, выданных русским митрополитам. Общеизвестно, что тарханный ярлык Узбек-хана, выданный киевскому митрополиту Петру в 1313 году, имеет подложный характер, поскольку его содержание было переработано в 40-ых годах XVI столетия.14 В то же время не вызывает сомнений и то, что редакция ярлыка XVI века основывалась на действительно существовавшем ярлыке, поскольку поездка митрополита в ставку Узбек-хана в 1313 году подтверждается параллельными русскими летописями.15 Отдельный интерес представляет предисловие к этому ярлыку, содержащееся в «пространной» редакции коллекции ярлыков русским митрополитам, которое сообщает, что одной из причин, побудивших митрополита поспешить с визитом к Узбек-хану, было стремление опередить некоего «бискупа Матфея папы Римскаго».16 Несмотря на то, что анонимный автор предисловия очевидно спутал имя католического епископа (доминиканец Маттео Манни из Кортоны стал вторым епископом Каффы через 12 лет 13 Почекаев Р.Ю., Право Золотой Орды, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 59. 14 Почекаев Р.Ю., “Золотоордынские ярлыки русской церкви как пример правоотношений светской и духовной власти на государственном и надгосударственном уровне”, в Политико-правовые основы социального партнерства государства и традиционных конфессий. Материалы научно-практической конференции, СанктПетербург, 3 июня 2004 г., Санкт-Петербург, 2005, с. 88; Почекаев Р.Ю., “Поддельные акты золотоордынских правителей и их реальные прототипы”, в Актуальные проблемы истории и культуры татарского народа. Материалы к учебным курсам. В честь юбилея академика АН РТ М.А. Усманова, Казань: Министерство образования и науки Республики Татарстан, 2010, с. 142–143. 15 Почекаев Р.Ю., “Поддельные акты золотоордынских правителей и их реальные прототипы”, с. 143–146; Сочнев Ю.В., “К оценке достоверности сведений предисловия к ярлыку хана Узбека о конфессиональной политике ордынских властителей”, Золотоордынская цивилизация. Сборник статей, Вып. 6. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 51. 16 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству. Историко-филологическое исследование. Москва: Университетская типография, 1842, с. 111; Сочнев Ю.В., “К оценке достоверности сведений предисловия к ярлыку хана Узбека”, с. 49–51. 442 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА после поездки митрополита17), это утверждение вполне могло соответствовать действительному стремлению митрополита опередить латинского прелата (то есть, Иеронима из Каталонии) в получении привилегий от недавно избранного ордынского хана. Также следует отметить и предположение Василия Григорьева, недавно подтвержденное Романом Почекаевым и Юрием Сочневым, что редактор XVI века использовал в своей переработке ярлыка 1313 года содержание предыдущего ярлыка Менгу-Тимура 1267 года, поскольку первичный ярлык содержал более обширные привилегии, по сравнению с ярлыком Узбек-хана.18 Все перечисленные исследователи указывают на определенную взаимосвязь между обоими ярлыками. В свою очередь содержание «францисканского» ярлыка 1314 года подтверждает предположение предыдущих авторов о том, что каждый новый хан выдавал новые ярлыки на основе предыдущих, внося в них изменения по собственному усмотрению. Отдельного рассмотрения заслуживают сведения ярлыка 1314 года относительно религиозной политики Узбек-хана. Мамлюкский автор анНувайри сообщает, что 13 апреля 1314 года в Египет прибыло торжественное посольство от хана Узбека с поздравлениями «с расширением ислама от Китая до крайних пределов Западных государств». Далее, по словам ан-Нувайри, ордынские послы сообщили, что после прихода к власти, Узбек-хан ввел в действие программу насильственной исламизации своих подданных и «уничтожил посредством избиения и пленения» всех тех, кто отказался от обращения в мусульманскую веру.19 Несмотря на то, что интерпретация ан-Нувайри и других мамлюкских авторов о скоротечной и насильственной исламизации Золотой Орды была принята на веру в некоторых современных публикациях,20 ряд 17 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 57; Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 19; Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937, p. 113. 18 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 92–93; Почекаев Р.Ю., “Поддельные акты золотоордынских правителей и их реальные прототипы”, с. 145–146; Сочнев Ю.В., “К оценке достоверности сведений предисловия к ярлыку хана Узбека”, с. 51. 19 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884, p. 163; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 111–112. 20 Смотри, например: Исхаков Д.М., “Проблема ‘окончательной’ исламизации Улуса Джучи при хане Узбеке”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статей, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 136; Измайлов И.Л., Усманов М., “Ислам в Улусе Джучи”, в Усманов М., Хакимова Р. (ред.), История татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 443 ROMAN HAUTALA исследователей подверг сомнению достоверность сведений ан-Нувайри.21 Утверждение ан-Нувайри основывалось исключительно на словах послов Узбек-хана и не обязательно соответствовало действительности. Вероятно, сообщение послов содержало намеренное преувеличение радикального характера религиозной реформы ордынского хана, которое должно было способствовать укреплению дружественных отношений с мусульманским султанатом Египта. Знакомство с содержанием ярлыка Узбека, предоставленного францисканцам, вынуждает подвергнуть сомнению сведения мамлюкского автора. Безусловно, сам факт выдачи ярлыка не опровергает возможности радикальной исламизации улуса Джучи: намерением Узбек-хана могло быть обычное стремление предоставить конфессиональную автономию христианским общинам в городах Крыма, так же, как и в случае подтверждения административной автономии митрополита Петра в 1313 году.22 Однако отдельное позволение хана «ходить, преподавая многим христианский закон», упомянутое в ярлыке Узбек-хана, ясно противоречит идее насильственного и повсеместного насаждения ислама в Золотой Орде. Францисканцы получили разрешение беспрепятственно передвигаться по территории улуса Джучи и проповедовать христианство;23 и более позднее письмо францисканцев из Крыма, отправленное на запад в 1323 году,24 указывает на то, что минориты воспользовались ханским разрешением, чтобы развернуть миссионерскую деятельность среди кочевников, добившись ощутимых результатов и не 612; Гарустович Г.Н., “Католическая миссионерская деятельность на Южном Урале в XIV веке”, Золотоордынская цивилизация. Сборник статей, Вып. 5. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 146; Егоров В.Л., “Развитие центробежных устремлений в Золотой Орде”, Вопросы истории, № 8, Москва: Издательство Академии наук СССР, 1974, с. 42. 21 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 94–95; DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 121; Васильев Д.В., Ислам в Золотой Орде. Историкоархеологическое исследование, Астрахань: Издательский дом “Астраханский Кремль”, 2007, с. 7, 191; Юрченко А.Г., Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности). Книга-конспект, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2012, p. 71– 72. 22 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 113; Почекаев Р.Ю., “Поддельные акты золотоордынских правителей и их реальные прототипы”, с. 144–145; Сочнев Ю.В., “К оценке достоверности сведений предисловия к ярлыку хана Узбека”, с. 56. 23 Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350; Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 111. 24 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 104–112. 444 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА встречая никаких препятствий со стороны ордынской администрации. В заключении приводим сам текст ярлыка по изданию Моуля вместе с его исправлениями ошибок переписчика.25 Латинский текст Incipit litera inperatoris Tartarorum fratribus concessa et eorum protectiua, a tartarico in latinum verbaliter translata. In virtute eterni dei et magne maiestatis suffragio, Nos Vsbek mandamus hec verba nostra: Istud priuilegium tenentes sacerdotes latini qui suo more se fratres minores appellant, vt videlicet animo tranquillo consistentes, deum rogando, benedictionem faciendo incedant, priuilegium quod dederat Culuk progenitor noster et successor eius, frater noster senior, inperator, nos eciam nunc dedimus secundum eundem tenorem, priuilegium scilicet quod deum suum orando xristi servi, dicti sacerdotes latini, legem xristianam multis26 dicendo ambulent. Nullus omnino nuncius ad recendendum27 exercitum vadens, ab illis nomine exercitus abstrahat, nec voituram28 aut aliud eis dampnificum ab illis accipiat; vectigalium vel tributorum officiales nec tributum nec censum ab eis accipiant nec exigant, nec aliquid de rebus ipsorum contingant. Nemo eis violenciam inferat aut oppressionem, ecclesiam frangendo vel domos aut loca destruendo eorum; set faciendo ecclesiam aut campanas xristiane legis homines regant, de longe vel de prope veniencium causas nobis dicendo, nobisque recordacionem faciendo incedant; qualiter autem eis fauebimus in graciis, nos sciemus: hoc priuilegium anno pardy mense 3o 4a die mensis apud croceam arundinem. Русский перевод Начинается письмо императора тартар, предоставленное братьям, и их протекция, дословно переведенная с тартарского на латинский. Силою вечного бога и при полном одобрении великого божественного величества, мы, Узбек, вручаем эти наши слова: Обладающие этой привилегией латинские священники, которые зовут себя по собственному обыкновению меньшими братьями, дабы, именно, шествовали они с безмятежной душой, молясь богу, верша благословение; привилегию, которую предоставил Кулук, наш родоначальник, как и его преемник, наш старший брат, император, мы также теперь даем в соответствии с теми же условиями; то есть привилегию, чтобы, моля бога, рабы Христа, указанные латинские священники, ходили, преподавая многим христианский закон. 25 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 65. multos dicendo. 27 recensendum. 28 vecturam. 26 445 ROMAN HAUTALA Дабы абсолютно никакой посланец, направляющийся для переписи армии, не уводил поименно у них войска и не брал в свое распоряжение средств передвижения или что-нибудь другое, что нанесло бы им ущерб; и дабы чиновники налогов и податей не получали или требовали от них ни подати, ни сбора, и не касались чего-либо из их имущества. Дабы никто им не чинил насилия или притеснения, разрушая церковь или уничтожая их дома или местопребывания; но чтобы, сооружая церковь или колокола, они управляли людьми христианского закона, и дабы выходили к нам, чтобы донести о причинах прибытия [этих людей] издалека или из близи и сделать нам же письменный отчет; каким же образом мы им будем благоволить в милостях, мы узнаем: эта привилегия [дана] в год барса, в третий месяц, в четвертый день месяца возле шафранового тростника. Примечания Начинается письмо ... – пояснительное вступление переводчика документа или переписчика, которое не содержалось в самом ярлыке.29 дословно переведенная с тартарского на латинский – ср. с текстом ярлыка Узбек-хана венецианцам Азова 1332 года (переведенного на латынь в 1333 году): «перевел от слова до слова все вышеизложенное с куманского языка на латинский» (transtuli de uerbo ad uerbum omnia supradicta de Cumanico in Latinum).30 Ярлык Менгу-Тимура, данный митрополиту Кириллу в 1267 году, первоначально был написан на монгольском языке уйгурским письмом.31 Но согласно Иштвану Вашари, начиная с 80-ых годов XIII столетия, официальным бюрократическим языком Золотой Орды становится хорезмийский диалект кипчакского языка.32 Силою вечного бога и при полном одобрении великого божественного величества – схожие инвокации встречаются: в ярлыке Менгу-Тимура митрополиту Кириллу 1267 года: «Вышняго бога силою вышняя троица волею»;33 в поддельном ярлыке Узбек-хана митрополиту Петру 1313 года: 29 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 65, nota 2. Григорьев А.П., “Ярлык Узбека венецианским купцам Азова: Реконструкция содержания”, Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки, № 13, Ленинград: Ленинградский государственный университет имени А.А. Жданова, 1990, с. 102; Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, Aldershot, Burlington: Ashgate Publishing, 2007, XII, p. 5–6. 31 Григорьев А.П., “Ярлык Узбека венецианским купцам Азова”, с. 107. 32 Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, XIII, p. 121; см. также: Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, XII, p. 6–7, XVI, p. 269; Григорьев А.П., “Ярлык Узбека венецианским купцам Азова”, с. 82, 107; Григорьев А.П., “Официальный язык Золотой Орды XIII–XIV вв.”, Тюркологический сборник, 1977, Москва: Издательство восточной литературы, 1981, с. 86–87. 33 “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, Черепнин Л.В., Арсланова А. (ред.), в История татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 30 446 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА «Вышняго и безсмертнаго Бога силою и волею и величеством и милостию его многою»;34 в ярлыке Узбек-хана венецианским купцам Таны 1332 года: «Силою вечного бога и его великой доброты милосердием»;35 и в ярлыках Бердибека митрополиту Алексию 1357 года и Мухаммеда Бюлека митрополиту Михаилу 1379 года: «Бесмертнаго бога силою и величеством».36 молясь богу, верша благословение – по мнению Михаэля Биля, данная фраза отображала требование Узбек-хана молиться за хана и его семью, чтобы достигнуть божественного благословения.37 Ср. с соответствующими пожеланиями в: ярлыке Менгу-Тимура митрополиту Кириллу 1267 года: «да правым сердцем молят за нас Бога, и за наше племя, без печали, и благословляют нас», и далее «А Попове от нас пожалованы по первым грамотам, Бога молят стояще, и нас благословляюще»;38 поддельном ярлыке Узбек-хана митрополиту Петру 1313 года: «да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены, и за наши дети, и за наши племя»;39 проезжей грамоте Тайдулы епископу Иоанну 1347 года: «занеже они молитву за нас творят к Богу»;40 грамоте Тайдулы митрополиту Феогносту 1351 года: «занеже 2009, с. 845; Памятники русского права, Выпуск 3: Памятники права периода образования русского централизованного государства XIV–XV вв., Черепнин В.Л., (ред.), Москва: Государственное издательство юридической литературы, 1955, с. 467–468; Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 124; Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки, № 12, Ленинград: Ленинградский государственный университет имени А.А. Жданова, 1990, с. 64; Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, Harvard Journal of Asiatic Studies, Vol. 19/3–4, Cambridge: Harvard-Yenching Institute, 1956, p. 342; Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, XII, p. 8; также смотри реконструкции оригинального текста: Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 64, 73, 75, 102; Почекаев Р.Ю., Ярлыки ханов Золотой Орды как источник права и как источник по истории права. 2004; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 849. 34 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 112. 35 Григорьев А.П., “Ярлык Узбека венецианским купцам Азова”, с. 81–82, 100–101; Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, XII, p. 8. 36 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 118, 126; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 845; Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, p. 346. 37 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 57; смотри также: Richard J., “Les missions au nord de la mer Noire”, p. 239; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350. 38 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 124–125; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 845; Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 85–86, 90–91, 97, 102; Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, p. 345. 39 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 114; Golubovich G., Biblioteca biobibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 177. 40 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 121; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 844. 447 ROMAN HAUTALA самому Богу молятся за нас и за наше племя в род и род, и молитву воздают»;41 ярлыке Бердибека митрополиту Алексию 1357 года: «чтобы во упокои Бога молили, и молитву воздавали», и далее «и молитву воздает к Богу за нас и за наше племя»;42 и ярлыке Мухаммеда Бюлека митрополиту Михаилу 1379 года: «И он, как сядет на своем столе молит Бога за нас и за наше племя в род и род, и молитву воздае», и далее «но за нас к Богу молитвы воздавай, дабы церковные люди во упокой за нас молилися».43 Кулук – в «Родословии тюрок» – Келек-хан, второе имя МункеТимура.44 наш старший брат, император – хан Токта.45 Как отмечал Поль Пеллио, Токта был дядей, а не старшим братом Узбека.46 Однако в ордынских ярлыках термин «старший брат» имел более общее значение, указывая на родичей по боковой линии.47 абсолютно никакой посланец – на первый взгляд, здесь идет речь об «эльчи/ильчи», то есть «киличеях/проезжих послах» русских источников – официальных представителях ордынских ханов, направляемых в отдельные регионы улуса Джучи для исполнения особого и чрезвычайно важного поручения (смотри ниже).48 направляющийся для переписи армии – однако уточнение их функций указывает на то, что здесь, по-видимому, речь идет о «битикчи», то есть «писцах-численниках» русских источников, занимавшихся подворной переписью подчиненного населения.49 41 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 122–123; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 845; Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 85–86, 91. 42 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 126–127; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 846; Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 86, 91. 43 Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 119, 121. 44 Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 2: Извлечения из персидских сочинений, Ромаскевич А.А., Волин С.Л., (ред.), Москва, Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1941, с. 205; смотри также: Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or, p. 58–60; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 93, nota 104; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350; Richard J., “Les missions au nord de la mer Noire”, p. 239; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 97. 45 Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, p. 97, nota 61. 46 Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or, p. 60. 47 Почекаев Р.Ю., Право Золотой Орды, с. 96–97; смотри также: Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 91. 48 Почекаев Р.Ю., Право Золотой Орды, с. 107–108, 116, 120; Почекаев Р.Ю., Ярлыки ханов Золотой Орды; Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 81–82; Richard J., “Missions to the North of the Black Sea”, p. 350. 49 Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 79–80; Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, p. 343; “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 848. 448 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА не уводил поименно у них войска – воинская повинность «чирик», соответствовавшая термину «война» в русских источниках.50 чиновники налогов и податей – вероятно, «даруги/баскаки», официальные представители хана в регионах улуса Джучи, исполнявшие различные административные обязанности, включая и фискальные функции.51 Хотя, может быть, здесь речь идет о «ясакчи», сборщиках дани, упоминаемых в ярлыке Менгу-Тимура под именем данщиков.52 ни подати, ни сбора – вопрос о системе налогообложения в Золотой Орде остается предметом оживленных дискуссий. Не вызывает особенных возражений обоснованность предположения о том, что джучидская администрация делала четкое разделение между постоянными налогами и экстраординарными сборами, которые со временем приобрели статус постоянных.53 Однако остается не до конца выясненным вопрос о том, каким образом эти типы налогов соответствовали монгольскому бинониму «албан-кубчири» и его тюркскому эквиваленту «ясак-калан», упоминаемым и в других улусах монгольской империи. Герберт Франц Шурманн предложил интерпретировать «албан/калан» как постоянный налог, соответствующий русской «дани» и противопоставленный русской «пошлине».54 Однако его несколько искусственная перестановка терминов в тюркском бинониме «ясак-калан» (на «калан-ясак») вызвала критику со стороны Джона Мэссона Смита, предложившего прямо противоположную интерпретацию.55 разрушая церковь – по-видимому, это церковь Св. Агнессы в Каффе, основанная епископом Иеронимом из Каталонии, согласно официальной документации Генуэзской республики,56 и получившая статус кафедральной в соответствии с буллой папы Иоанна XXII от 26 февраля 1318 года.57 колокола – вопрос о позволении со стороны хана звонить в колокола 50 Почекаев Р.Ю., Право Золотой Орды, с. 116–117; Григорьев А.П., “Ярлык МенгуТимура: Реконструкция содержания”, с. 89–90. 51 Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 75, 78. 52 Григорьев А.П., “Официальный язык Золотой Орды XIII–XIV вв.”, с. 88. 53 Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, p. 309–311, 344, 351. 54 Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, p. 338, 348–352. 55 Smith J.M., “Mongol and Nomadic Taxation”, Harvard Journal of Asiatic Studies, Vol. 30, Cambridge: Harvard-Yenching Institute, 1970, p. 48–49; смотри также: Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 78, 87–88. 56 Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II/1, col. 406–407; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 40; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 547; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 157–158. 57 Acta Joannis XXII, no. 8, p. 12–13; Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age, p. 157–158; Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans”, p. 292. 449 ROMAN HAUTALA оставался наиболее острым во взаимоотношениях христианского и мусульманского населения крымских городов. Настоящий ярлык содержит ясно выраженное разрешение звонить в колокола. Однако, в связи с вероятными жалобами мусульман, тремя годами позже Узбек-хан запретил христианам Крыма звонить в колокола; что явствует как из содержания письма папы Иоанна XXII, адресованного Узбек-хану 28 марта 1318 года, так и из упоминания запрета доминиканцем Гийомом из Адама в его трактате, написанном около 1317 года.58 каким же образом мы им будем благоволить в милостях, мы узнаем – насколько я понимаю, смысл этого выражения заключается в том, что в случае нарушения прав миноритов, они всегда могут сообщить об этом самому хану. Это выражение имеет очевидное сходство с фразой, содержащейся в ярлыке Менгу-Тимура митрополиту Кириллу 1267 года: «кто паки того у нас не ведаеть, вси ведаем».59 Любопытно, что Аркадий Григорьев рассматривал эту фразу как не сообразовывавшуюся «с формуляром монгольских и, в частности, золотоордынcких жалованных грамот» и считал ее припиской переписчика XV века.60 К сожалению, Григорьев не был знаком с данным текстом ярлыка Узбек-хана, содержащим похожую фразу и не подвергавшимся переработке с первой половины XIV столетия! Ср. также с фразой из ярлыка Менгу-Тимура князю Ярославу Ярославичу, выданного между 1266 и 1271/2 годами: «А кто мне ратныи, с тимъ сй сам ведаю».61 в год барса, в третий месяц, в четвертый день месяца – согласно расчетам издателей ярлыка – 20 марта 1314 года.62 Под годом барса следует понимать год тигра.63 возле шафранового тростника – в Сары Камыше (около 58 Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), BarriDucis: L. Guerin, 1864–1883, XXIV, a. 1318 ii–iii, p. 73; Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, V, no. 318, p. 148; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 57; Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, p. 548; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 44, 178–180; William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012, p. 46–49; Гатин М.С., “Бертольд Шпулер об исламе и религиозной ситуации в Золотой Орде”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статей, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 290; Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, p. 113–114. 59 “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 845; Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 87; Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, p. 344. 60 Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, с. 90. 61 “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 852. 62 Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 58. 63 Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, p. 112. 450 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА современного Камышева).64 Сравни с окончанием проезжей грамоты Тайдулы епископу Иоанну 1347 года: «На Желтой Трости орда кочевала».65 Список литературы 1. Аннинский С.А., “Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и восточной Европе”, Исторический архив, № 3. Москва. Ленинград: Издательство АН СССР, 1940, с. 71–112. 2. Васильев Д.В., Ислам в Золотой Орде. Историко-археологическое исследование, Астрахань: Издательский дом “Астраханский Кремль”, 2007. 3. Гарустович Г.Н., “Католическая миссионерская деятельность на Южном Урале в XIV веке”, Золотоордынская цивилизация. Сборник статей, Вып. 5. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 137–148. 4. Гатин М.С., “Бертольд Шпулер об исламе и религиозной ситуации в Золотой Орде”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статей, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 264–304. 5. Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству. Историко-филологическое исследование. Москва: Университетская типография, 1842. 6. Григорьев А.П., “Официальный язык Золотой Орды XIII–XIV вв.”, Тюркологический сборник, 1977, Москва: Издательство восточной литературы, 1981, с. 81– 89. 7. Григорьев А.П., “Ярлык Менгу-Тимура: Реконструкция содержания”, Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки, № 12, Ленинград: Ленинградский государственный университет имени А.А. Жданова, 1990, с. 53–102. 8. Григорьев А.П., “Ярлык Узбека венецианским купцам Азова: Реконструкция содержания”, Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки, № 13, Ленинград: Ленинградский государственный университет имени А.А. Жданова, 1990, с. 74– 107. 9. Егоров В.Л., “Развитие центробежных устремлений в Золотой Орде”, Вопросы истории, № 8, Москва: Издательство Академии наук СССР, 1974, с. 36–50. 10. Измайлов И.Л., Усманов М., “Ислам в Улусе Джучи”, в Усманов М., Хакимова Р. (ред.), История татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в., Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 599–617. 11. Исхаков Д.М., “Проблема ‘окончательной’ исламизации Улуса Джучи при хане Узбеке”, в Миргалеев И.М., Сайфетдинова Э.Г., (ред.), Ислам и власть в Золотой Орде. Сборник статей, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2012, с. 129–153. 12. Памятники русского права, Выпуск 3: Памятники права периода образования русского централизованного государства XIV–XV вв., Черепнин В.Л., (ред.), Москва: Государственное издательство юридической литературы, 1955. 13. Почекаев Р.Ю., Ярлыки ханов Золотой Орды как источник права и как источник по истории права. 2004. Режим доступа: http://sbiblio.com/biblio/archive/pochekaev_jarliki/ 14. Почекаев Р.Ю., “Золотоордынские ярлыки русской церкви как пример правоотношений светской и духовной власти на государственном и надгосударственном уровне”, в Политико-правовые основы социального партнерства государства и традиционных конфессий. Материалы научно-практической конференции, Санкт64 “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 849; Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta”, p. 58, nota 5. 65 “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, с. 844; Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, с. 122. 451 ROMAN HAUTALA Петербург, 3 июня 2004 г., Санкт-Петербург, 2005, с. 88–92. 15. Почекаев Р.Ю., Право Золотой Орды, Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009. 16. Почекаев Р.Ю., “Поддельные акты золотоордынских правителей и их реальные прототипы”, в Актуальные проблемы истории и культуры татарского народа. Материалы к учебным курсам. В честь юбилея академика АН РТ М.А. Усманова, Казань: Министерство образования и науки Республики Татарстан, 2010, с. 142–154. 17. Сочнев Ю.В., “К оценке достоверности сведений предисловия к ярлыку хана Узбека о конфессиональной политике ордынских властителей”, Золотоордынская цивилизация. Сборник статей, Вып. 6. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013, с. 49–60. 18. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 1: Извлечения из сочинений арабских, Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук, 1884. 19. Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Том 2: Извлечения из персидских сочинений, Ромаскевич А.А., Волин С.Л., (ред.), Москва, Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1941. 20. Юрченко А.Г., Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности). Книга-конспект, Санкт-Петербург: Издательство “Евразия”, 2012. 21. “Ярлыки татарских ханов московским митрополитам”, Черепнин Л.В., Арсланова А. (ред.), в История татар с древнейших времен в семи томах, Том III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009, с. 843–851. 22. Acta Joannis XXII (1317–1334) e regestis vaticanis aliisque fontibus collegerunt notisque adornarunt, Tăutu A.L., (ed.), Fontes: Pontificia commissio ad redigendum codicem juris canonici orientalis, series III, Vol. VII/2, Romae: Typis pontificae universitatis gregorianae, 1966. 23. Annales ecclesiastici Caesaris Baronii, 37 Vols., Raynaldus O., Theiner A., (eds.), Barri-Ducis: L. Guerin, 1864–1883. 24. Bendefy L., “Fr. Julianus utazásának kéziratos kútfői = Fontes authentici itinera Fr. Iuliani illustrantes”, Archivum Europae centro-orientalis, Vol. 3, Budapest: Főbizományos Stemmer Ödön Könyvkereskedés és Antiquarium, 1937, p. 1–52 25. Bihl M., Moule A.C., “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 55–71. 26. Bullarium Franciscanum Romanorum Pontificum, Vol. V: Benedicti XI., Clementis V., Ioannis XXII. monumenta, Eubel K., (ed.), Romae: Typis Sacrae Congregationis de Propaganda Fide, 1898. 27. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. 28. DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age, Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 120–134. 29. Fedalto G., La chiesa latina in Oriente, Verona: Casa editrice mazziana, 1973. 30. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, 5 Vols., Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906–1927. 31. Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 1–83. 32. Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937. 33. Monumenta historiae Patriae edita iussu regis Caroli Alberti, Vol. II: Leges, Tom. I, 452 ЯРЛЫК ХАНА УЗБЕКА ФРАНЦИСКАНЦАМ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ 1314 ГОДА Torino: Augustae Taurinorum Reg. Typograph., 1838. 34. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 104–112. 35. Pelliot P., Notes sur l’histoire de la Horde d’Or: suivies de quelques noms turcs d’hommes et de peuples finissant en “ar”, Ouvres posthumes de Paul Pelliot publiées sous les auspices de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres et avec le concours du Centre National de la Recherche Scientifique, Vol. II, Paris: Librairie d.Amérique et d’Orient, Adrien Maisonneuve, 1949. 36. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. 37. Richard J., “Missions to the North of the Black Sea: Thirteenth and Fourteenth Centuries”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 343–356. 38. Richard J., “Les missions au nord de la mer Noire (XIIIe–XVe siècles)”, in Schmieder F., Schreiner P., (eds.), Codice cumanico e il suo mondo: Atti del Colloquio internazionale, Venezia, 6–7 dicembre 2002, Roma: Edizioni di storia e letteratura, 2005, p. 231–246. 39. Ryan J.D., “Christian Wives of Mongol Khans: Tatar Queens and Missionary Expectations in Asia”, in Ryan J.D., (ed.), The Spiritual Expansion of Medieval Latin Christendom: The Asia Missions, Farnham: Ashgate Publishing, 2013, p. 285–296. 40. Schurmann H.F., “Mongolian Tributary Practices of the Thirteenth Century”, Harvard Journal of Asiatic Studies, Vol. 19/3–4, Cambridge: Harvard-Yenching Institute, 1956, p. 304– 389. 41. Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 110–119. 42. Smith J.M., “Mongol and Nomadic Taxation”, Harvard Journal of Asiatic Studies, Vol. 30, Cambridge: Harvard-Yenching Institute, 1970, p. 46–85. 43. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. 44. Vásáry I., Turks, Tatars and Russians in the 13th–16th centuries, Aldershot, Burlington: Ashgate Publishing, 2007. 45. William of Adam (Guillelmus Ade), How to Defeat the Saracens = Tractatus quomodo Sarraceni sunt expugnandi, Constable G., Chakravarti R., Constable O.R., Kolbaba T., (eds.), Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2012. YARLYK OF UZBEK KHAN GRANTED TO THE FRANCISCANS OF THE GOLDEN HORDE IN 1314: THE LATIN TEXT, RUSSIAN TRANSLATION AND COMMENTARY The present article contains the Latin text, Russian translation and commentary to the yarlyk of Uzbek Khan (1312/13–1341). Uzbek Khan granted this yarlyk to the Franciscans of the Golden Horde 20th March, 1314. Apparently, the original text of yarlyk was written in the Khwarezmian idiom of the Kipchak language. However, the original text of yarlyk has not been preserved as well as a number of other yarlyks of the Golden Horde khans, which survived only in the late Russian translation. Fortunately, this yarlyk was translated into Latin and subsequently this translation was rewritten by an anonymous British copyist in the first half of the 14th century. Arthur Christopher Moule discovered this medieval copy of yarlyk along with several other Franciscan documents in one of the codices (D. Ii. 3.7.) stored in the Cambridge University Library. In 1924, Moule published the first and only edition of the yarlyk’s copy together with other Franciscan sources, provided with a thorough preface of Michael Bihl. The text of this Uzbek’s yarlyk have never been translated into modern languages. For this 453 ROMAN HAUTALA reason, the content of yarlyk has been known only to a narrow circle of specialists studying Catholic missionary activity in the Mongol Empire. In turn, the scholars of the Golden Horde history, including researchers of the Jochid official documentation, have been unaware of this important legal document up to the present time. The content of Uzbek Khan’s yarlyk points out that this document was based on the previous yarlyks of khan Mengu-Timur (1267–1280) and khan Toqta (1291–1312). Thus, the content of yarlyk allows us to define the time of emergence and future activities of the Franciscans in the territory of the Golden Horde. Furthermore, this information provide further evidence on the religious tolerance practiced by Jochid khans. In this context, the most significant is an indication of the Uzbek Khan’s tolerant attitude toward Christians, despite the fact of his conversion to Islam. 454 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN (1313–1341) AND HIS RELATIONS WITH THE PRINCIPALITIES OF THE NORTH-EASTERN RUS’ Uzbek Khan’s reign in the Golden Horde is particularly interesting for two main reasons. Firstly, Uzbek’s period is abundantly described by heterogeneous Oriental, Russian and Latin sources. In particular, Latin sources compiled within the Jochid ulus in a relatively large amount exactly during this period, to some extent compensate the complete absence of Jochid own written sources. Secondly, Uzbek’s reign is interesting because he was a Muslim and made a major effort to spread Islam in the Golden Horde. Uzbek Khan’s religious affiliation was to have direct relevance to Rus’ since, as we know, its population professed Orthodoxy: North-Eastern Rus’ was subordinated to the Golden Horde, although its numerous and disjointed princes enjoyed considerable autonomy within the Jochid Empire. Therefore, a change of religion of supreme ruler of Rus’ should have been reflected in Russian written sources and we will pay here our main attention to the consideration of this reflection. However, anticipating the content analysis of Russian sources, we will pay special attention first of all to both the analysis of the religious situation within the Golden Horde and the confessional changes among nomads that occurred as a result of Uzbek’s ascension to power. Information of both Muslim and Catholic written sources will provide us an invaluable service in the process of analysis. In this case, the content of the Latin sources will allow us to reconsider the established opinion about the total Islamization of the Jochid ulus during Uzbek’s reign. Next, we will consider the overall response of Russian medieval authors to the Uzbek Khan’s ascension to power and, in particular, the degree of hostility towards religious orientation of the new Golden Horde ruler. We will also pay special attention here to legal acts drawn up by the Office of the khan that most directly reflect Uzbek’s attitude to the Christian clergy within his domain. After that, we will pay attention to two narratives, which enjoyed an increased popularity among Russian medieval scribes and were included in most of the Russian chronicles. We are referring to the “Tale of Michael of Tver” and “Scholkanovschina”, which clearly reflect a negative attitude towards new religious sympathies of the Tatar elite. When analyzing both narratives, we 455 ROMAN HAUTALA will try to answer the question to what extent can we trust the reliability of their information about the impact of Uzbek’s religious affiliation on the expected change in his relations with the Russian principalities? Religious Situation within the Golden Horde Uzbek Khan’s ascension to the Golden Horde power in early 1313 and his almost three-decade long reign was of undeniable importance in rooting Islam in the Jochid ulus.1 Firstly, Islam became noticeably stronger in Golden Horde urban centers that developed in the Volga and other regions of the Jochid ulus at the very time of Uzbek Khan’s reign. Islamic contemporary sources and the results of archaeological surveys clearly indicate both the expansion of Islamic areas in Golden Horde cities and the widespread construction of Muslim religious buildings. The establishment of urban Islam in the Jochid ulus clearly showed the influence of the Muslim religion as an obvious consequence of the religious sympathies of Uzbek Khan and his closest entourage.2 1 This statement is the most widely used in studies published in Russian, which obviously prevail among the works analyzing the reign of khan Uzbek. See, for example: Islaev F.G., “K voprosu ob islamizatsii Zolotoy Ordy”, Zolotoordynskoe nasledie, Vypusk 2: Materialy vtoroy Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii «Politicheskaya i sotsial’no-ekonomicheskaya istoriya Zolotoy Ordy», posvyashchennoy pamyati M.A.Usmanova. Kazan’, 29–30 marta 2011 g., Mirgaleev I.M., (ed.), Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2011, p. 131; Izmaylov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, in Usmanov M., Khakimov R., (eds.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT T, 2009, p. 608; Schamiloglu U., “Vysokaya islamskaya kul’tura Zolotoy Ordy”, in Usmanov M., Khakimov R., (eds.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2009, pp. 589, 591; Izmaylov I.L., “Islam i yazychestvo v Uluse Dzhuchi: problemy i diskussii”, Vostok – Zapad: Dialog kul’tur Evrazii. Problemy srednevekovoy istorii i arkheologii, Vol. 4, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2004, pp. 99–100; Kobishchanov Yu.M., “Imperiya Dzhuchidov”, in Ocherki istorii rasprostraneniya islamskoy tsivilizatsii. V dvukh tomakh, T. 2: Epokha velikikh musul’manskikh imperiy i Kairskogo Abbasidskogo Khalifata (seredina XIII – seredina XVI v.), Moscow: “Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya” (ROSSPEN), 2002, pp. 59, 126. But cfr. with: Yurchenko A.G., Khan Uzbek: Mezhdu imperiey i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt, Saint Petersburg: Izdatel’stvo “Evraziya”, 2012, passim; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde. Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie, Astrakhan: Izdatel’skiy dom “Astrakhanskiy Kreml’”, 2007, p. 7. 2 See, for example: Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde, p. 25; Izmaylov I.L., “Islam v Zolotoy Orde”, in Islam i musul’manskaya kul’tura v Srednem Povolzh’e: istoriya i sovremennost’. Ocherki, Kazan: Master Layn, 2002, pp. 48–49; Izmaylov I.L., “Prinyatie islama v Uluse Dzhuchi: prichiny i etapy islamizatsii”, in Mirgaleev I.M., Sayfetdinova E.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoy Orde. Sbornik statey, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2012, p. 110; Zilivinskaya E.D., “Kul’tovye postroyki vremeni Uzbeka v Zolotoy Orde”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, p. 82; Kramarovskiy M.G., Chelovek srednevekovoy ulitsy. Zolotaya Orda. Vizantiya. Italiya, Saint Petersburg: Izdatel’stvo “Evraziya”, 2011, pp. 60–64; Usmanov M.A., 456 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN On the other hand, Muslim written sources paid much less attention to confessional changes in the steppe despite the fact that the nomads continued to play a leading role in the political life of the Golden Horde and most likely, significantly exceeded the urban population, leading Mamluk writer al-Umari to underline the fact that most of Uzbek’s subjects consisted of “tents’ inhabitants living in the steppes”.3 The nomads represented the main military and political force in the Golden Horde and religious sympathies of Jochid rulers often depended on the confessional orientation of those political factions of nomads who provided these rulers with crucial military support at the time of their ascension to power.4 In cases where struggle for succession led to a clash between warring nomadic factions with opposing religious orientations, the victory of one of these factions and, consequently, the enthronement of its representative, implied the physical destruction of the new khan’s competitors and even the forced religious conversion of their subordinates. In view of these considerations, the Muslim chroniclers presented Uzbek’s ascension as a result of a battle between nomads with opposing religious sympathies and assumed the full conversion to Islam of the opponents of the new ruler following the establishment of his power. On the other hand, the Latin sources compiled within the Golden Horde reflect opposing views on the consequences of Uzbek Khan’s ascension and allow us to essentially diversify the notion of this Golden Horde ruler’s religious policy. By the time of Toqta Khan’s death in August 1312, a large and influential newly-converted faction of Muslim nomads had formed in the Golden Horde. According to a statement of a number of Egyptian sources, this faction provided direct support to Uzbek during the struggle for power that raged in the second half of 1312.5 More important, however, was a much more violent conflict that took place within the Golden Horde after Uzbek’s ascension at the beginning of 1313. In particular, the earliest report of the Persian chronicler Qashani points on a clash between the new ruler and the adherents of traditional nomadic beliefs. According to Qashani, Uzbek demanded the Tatar emirs to abandon the “Etapy islamizatsii Dzhuchieva ulusa i musul’manskoe dukhovenstvo v tatarskikh khanstvakh XIII–XVI vekov”, in Kim G.F., Girs G.F., Davidovich E.A., (eds.), Dukhovenstvo i politicheskaya zhizn’ na Blizhnem i Srednem Vostoke v period feodalizma, Moscow: Izdatel’stvo “Nauka”, 1985, p. 179; Schamiloglu U., “Vysokaya islamskaya kul’tura Zolotoy Ordy”, p. 593. 3 Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 1: Izvlecheniya iz sochineniy arabskikh, Saint Petersburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1884, p. 230. 4 DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, p. 121. 5 Ibn Duqmaq clearly indicates the support received by Uzbek from a Muslim KutlugTimur who was formerly a senior amir during Toqta Khan’s reign; Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, I, p. 323; see also: pp. 384–385, 515–516. 457 ROMAN HAUTALA Mongol Yasa in favor of Sharia.6 After receiving such an ultimatum from their new ruler, the Golden Horde amirs conspired to kill Uzbek, but their plot was exposed in time and Uzbek ordered the execution of more than one hundred representatives of the Tatar elite.7 Apparently, khan Uzbek introduced a policy to forcibly Islamize the nomads immediately after his enthronement and as a consequence he faced fierce resistance of his subjects. Having suppressed the Tatar emirs’ revolt and executed his main opponents, Uzbek did not fail to notice the Mamluk sultan. In 1314, the khan of the Golden Horde dispatched a solemn embassy to Egypt with the obvious intention of restoring the previously friendly and allied relations with the Mamluk Sultanate that had been interrupted seven years earlier by the previous khan Toqta.8 According to the Mamluk chronicler an-Nuwayri, in March or April of the same year, Uzbek’s ambassadors arrived in Cairo with a message of congratulations addressed to the Egyptian sultan “with the spread of Islam from China to the most distant lands of the west” and with clarification that “there had been one remaining party in his realm which adhered to a religion other than Islam, but the king had offered them the choice between conversion to Islam, or war ... they refused conversion and fought, and he attacked them and annihilated them, slaying or capturing them”. 9 Thus, the Golden Horde ambassadors not only informed the Sultan about the suppression of all political opposition in the Jochid ulus, but also about the conversion of all of its nomads to Islam. However, an-Nuwayri’s statement on the total Islamization of the Jochid ulus was based on the words of Uzbek’s ambassadors and did not necessarily 6 It should be noted that according to Qashani, Uzbek’s conflict with the Tatar amirs took place before his ascension to power. However, it is more logical to assume that Uzbek was able to demand the Tatar amirs convert to Islam only after he had become a khan. Lapshina I., “Voprosy votsareniya i smerti Uzbek-khana”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya, Vol. 6, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2013, p. 112. In any case, Mamluk sources confirm this assumption. So, Ibn Duqmaq specifies that influential Jochid princes Tunguz and Taz revolted after Uzbek’s ascension. Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, I, p. 323. 7 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994, pp. 107–109. In the early 15th century, Hafiz-i Abru reproduced almost unchanged Qashani’s report; Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 2: Izvlecheniya iz persidskikh sochineniy, Romaskevich A.A., Volin S.L., (eds.), Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941, p. 141. See also similar information of Mamluk authors regarding the religious conflict within the Golden Horde: Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, I, pp. 174, 197, 206, 277, 323, 384–385, 515–516. 8 Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, Willcocks S., (tr.), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2012, p. 170. 9 Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, I, p. 163. 458 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN correspond to reality. It is quite possible that the statement regarding the destruction of all “infidels” in the domain of Uzbek contained deliberate exaggeration allowed by diplomatic etiquette and serving as the most appropriate means for resuming political relations between Egypt and the Golden Horde.10 Here we must turn to the Franciscan sources written within the Golden Horde and during the reign of Uzbek Khan. These sources contain valuable information regarding the religious situation in urban centers and steppe regions of the Jochid ulus. But more importantly, they completely refute the Uzbek’s ambassadors’ assertion. In March 1314 (in parallel with the arrival of Uzbek’s embassy in Cairo), the Golden Horde khan granted yarlik to the Franciscans of Caffa confirming a number of privileges and exemption from military duties and taxes. It is significant to note that Uzbek Khan allowed the Franciscans complete freedom of movement throughout the Golden Horde territory for the purpose of preaching “Christian law” and he also gave them the right to complain to the khan’s chancellery when confronted with any obstacles in the course of fulfilling their missionary activity.11 It is obvious that this authorization of unobstructed preaching of “infidel” priests in the Golden Horde contradicted the alleged intention of Uzbek to force the Jochid ulus’ population to adopt the Islamic religion.12 Catholic missionaries in the Golden Horde immediately took advantage of the khan’s permission and, in particular, the Hungarian Franciscan Iohanca wrote in his letter addressed in 1320 to the general Minister of his Order, that in 1314 he traveled to the territory of modern Bashkortostan to preach the Gospel. When describing the conditions of Catholic missionary development throughout the territory of the Jochid ulus, Iohanca exalted those of his fellows who had spared no efforts to preach the Gospel in the steppe “following the Tartar camps”. At the same time, Friar Johanca did not mention any obstacles presented by the Golden Horde administration, which he faced in person “in Bascardia” only after allowing himself to publicly question the legitimacy of the 10 Yurchenko A.G., Khan Uzbek, pp. 71–72; DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, p. 121; Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde, p. 7; DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 94–95. 11 Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, p. 65; Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskoe obozrenie, Vol. 3, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2014, pp. 35–36, 39. 12 Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, p. 111; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930, p. 399. Cfr.: Izmaylov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, p. 608. 459 ROMAN HAUTALA Muslim faith.13 Also, the letter by the Franciscans of Caffa in 1323 reported the Franciscans’ significant missionary progress through daily preaching of the Gospel in the steppe and the Umbrian Minorite Giovanni Elemosina’s “Chronicon” of 1336 described how Christian rituals were integrated into nomadic everyday life.14 Contemporary Franciscan sources pointed to a sizeable expansion of Christianity in the Jochid ulus; however, they also noted with regret the fact that a significant part of the local nomads remained adherents of traditional steppe beliefs.15 More importantly, these written sources pointed to the preservation of the Chinggisids’ traditional principles of religious tolerance during the reign of Uzbek Khan.16 The same Franciscan authors pointed to a complete confessional autonomy – which was extended to all the religious communities of the Jochid ulus – and also emphasized the strict compliance with autonomous rights by the Golden Horde administration until they did not violate the secular interests of the local legislation.17 Summing up the various information of sources, we can draw the following conclusions about the religious policy of Uzbek Khan. It is most 13 Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, pp. 66–68; Anninskiy S.A., “Izvestiya vengerskikh missionerov XIII–XIV vv. o tatarakh i vostochnoy Evrope”, Istoricheskiy arkhiv, Vol. 3, Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo AN SSSR, 1940, pp. 90–93. 14 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, p. 107; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: A Quarterly Review for the Study of Missionary Problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, p. 361; Hautala R., “Dva pis’ma frantsiskantsev iz Kryma 1323 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya, Vol. 7, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2014, p. 96; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913, p. 125. 15 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, p. 111; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 365; Hautala R., “Dva pis’ma frantsiskantsev iz Kryma 1323 goda”, p. 100. 16 See the corresponding letters of gratitude addressed by the Roman Pontiffs to Uzbek during the whole of his reign, who perceived the tolerance of the Jochid ruler as a special Uzbek’s predisposition towards Christianity: Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. III: Dal 1300 al 1322, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1919, pp. 44, 178–181; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. IV: Dal 1333 al 1345, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1923, pp. 227–228, 252, 260. 17 Moule A.C., “Textus duarum epistolarum”, pp. 107, 111; Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, p. 361; Hautala R., “Dva pis’ma frantsiskantsev iz Kryma 1323 goda”, p. 96; Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 66; Anninskiy S.A., “Izvestiya vengerskikh missionerov XIII–XIV vv. o tatarakh i vostochnoy Evrope”, p. 90; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescan, II, p. 125. 460 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN likely that Uzbek Khan used the example of the bloody suppression of the opposition in order to present to the Egyptian Sultan his domain as a fullfledged Islamic State with the predominant Muslim population.18 Apart from the Crimean cities, the Muslim population really prevailed in the Golden Horde urban centers. Nevertheless, Latin contemporary sources show that a significant portion of the Jochid ulus’ nomads (who continued to represent a major political and military power of the Golden Horde) remained adherents of traditional beliefs of the steppe, showing their sympathies for the Christian or Muslim religions according to personal preferences. Apparently, Uzbek Khan actually tried to conduct a program of forced Islamization of his domain, but impressed by the fierce resistance caused by this program among the nomads, he was forced to return to the traditional policy of religious tolerance already in the second year of his reign. Uzbek’s Enthronement in Russian Chronicles and Yarlik of Metropolitan Peter So, the new ruler came to power in the Golden Horde in 1313 as a result of a fierce internal struggle. In addition, the new Jochid khan was a Muslim. Therefore, the Russian subjects of Uzbek Khan had to be interested in the events connected with the change of power. However, in comparison with the abundant information of Oriental sources, Russian chronicles contain very little information about the vicissitudes of Uzbek’s enthronement. We can find several explanations for this phenomenon. First of all, the chronicle svods that we have currently in our possession were compiled in 100– 200 years after these events. Probably, Russian compilers of the 15th–16th centuries did not consider events of 1312–1313 so important to give them any attention. In addition, generally speaking the authors of Russian chronicles were little interested in events in the Horde and focused on the description of only those events that were directly related to the Russian principalities and their rulers. The latter observation leads us to an even more curious conclusion: the fact that the Russian chroniclers paid so little attention to Muslim sympathies of Uzbek, suggests that the change of religious orientation of the new khan of the Golden Horde did not affect his Orthodox subjects.19 So, Sofiyskaya I Chronicle (in older and younger editions) does not mention any events in the Horde under the year 6821 (1313).20 The Tverite Rogozhsky chronicler only limited himself 18 Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, p. 175. 19 DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde, pp. 93–94. 20 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, Moscow: Yazyki russkoy literatury, 2000, col. 371; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, Saint Petersburg: v Tipografii Eduarda Pratsa, 461 ROMAN HAUTALA with a mention of Toqta Khan’s death and Uzbek’s enthronement.21 A more verbose Trinity Chronicle explains the reasons for a trip to the Horde of the Tverite prince Michael Yaroslavovich and Metropolitan Peter in the same 1313: the Moscow chronicler of the early 15th century reports that Michael and Peter had to go to the Horde after the death of Toqta Khan and subsequent enthronement of a Muslim Uzbek.22 Simeonovskaya Chronicle reproduces this report, together with an indication of the rapid Metropolitan’s return to Rus’.23 The Moscow chronicle svod of the late 15th century does the same thing, but its author omits references to Uzbek’s conversion to Islam. 24 The author of Nikon Collection considers it appropriate, as usual, to give a more detailed explanation: in connection with Uzbek’s enthronement all the princes and prelates had to gather in the Horde and each of them received the personal yarlik authorizing their rule. Nikon Chronicle also omits references to Uzbek’s conversion, but it reports that Metropolitan Peter soon returned from Uzbek “with great honor”.25 Apparently, the initial report on the trip of the Tverite Prince and the Metropolitan to the Horde appeared in the Tverite svod of 1327, which has not been preserved to the present day. After that, this report underwent significant changes in the Moscow svods and formed the basis of Trinity Chronicle’s report compiled in 1408. The Trinity Chronicle’s version was borrowed by a number of those Moscow svods that we have at our disposal. Finally, this report underwent a thorough edition of Nikon Collection in the 1520s. In this case, the author of Nikon Chronicle used additional materials from the Metropolitan archives in Moscow. These documents were used in parallel during the preparation of other important collection – “Extensive edition” of the “Collection of Yarliks Granted to the Russian Metropolitans”.26 In turn, the “Collection of Yarliks Granted to the Russian Metropolitans” 1851, p. 205. 21 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, Petrograd, 1922, p. 36. 22 Priselkov M.D., Troitskaya letopis’. Rekonstruktsiya teksta, Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1950, p. 354. 23 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XVIII: Simeonovskaya letopis’, Saint Petersburg: Tipografiya M.A. Aleksandrova, 1913, p. 88. 24 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1949, p. 160; see also: Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, Saint Petersburg: Tipografiya M.A. Aleksandrova, 1910, p. 97; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VII: Letopis’ po Voskresenskomu spisku, Saint Petersburg: v Tipografii Eduarda Pratsa, 1856, p. 186. 25 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, Saint Petersburg: v Tipografii ministerstva vnutrennikh del, 1885, p. 178; see also: Gorskiy A.A., Moskva i Orda, Moscow: Izdatel’stvo “Nauka”, 2000, pp. 47–48, nota 35. 26 Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka o konfessional’noy politike ordynskikh vlastiteley”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vol. 6, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2013, pp. 51–52. 462 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN represent the particular interest as an example of how Russian Orthodox Church used the granted charters of the Golden Horde khans to advocate its own material benefits. The very first edition of the “Collection” was composed in the middle of the 15th century as proof of the immutability of ecclesiastical rights to the property, which Jochid rulers granted to the Russian metropolitans in the past centuries. In addition, the content of khans’ yarliks gave reason to the full legal independence of the Orthodox clergy from the local secular authorities. However, the Metropolitan Office in Moscow considered it appropriate to publish “Extensive edition” of the “Collection” in the 1540s to more convincingly justify its privileges. In particular, “Extensive edition” was supplemented by Uzbek Khan’s yarlik granted to Metropolitan Peter in 1313. To become more convincing the authors of “Extensive edition” anticipated the text of yarlik with an explanatory “Foreword” describing the Metropolitan’s trip to the Horde.27 This “Foreword” is similar to the entry in Nikon Chronicle, but, as we shall see, it contains additional information.28 It was proved as soon as the early 20th century that Uzbek’s yarlik added to “Extensive edition” had been forged29: in addition to an unusually extensive volume of the text, the content of this act is not quite consistent with the standard form of khans’ yarliks. And first of all, the addition of “Extensive edition” contains two contradictory and apparently incorrect datings of the year 1213 (6721) according to the Old Russian calendar and of the year 1315 (of hare) according to the Mongol animal cycle.30 For their part, several 27 See the texts of yarlik as well as of “Foreword” in: Sobranie gosudarstvennykh gramot i dogovorov, khranyashchikhsya v Gosudarstvennoy Kollegii inostrannykh del. Chast’ vtoraya, sluzhashchaya dopolnenie k pervoy, Moscow: v Tipografii Selivanovskogo, 1819, pp. 8–10; Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu. Istoriko-filologicheskoe issledovanie, Moscow: Universitetskaya tipografiya, 1842, pp. 112–118. 28 Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka”, p. 49; Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, in Aktual’nye problemy istorii i kul’tury tatarskogo naroda. Materialy k uchebnym kursam. V chest’ yubileya akademika AN RT M.A. Usmanova, Kazan: Ministerstvo obrazovaniya i nauki Respubliki Tatarstan, 2010, pp. 142–143; Pochekaev R.Yu., Pravo Zolotoy Ordy, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2009, p. 182; Pochekaev R.Yu., “Zolotoordynskie yarlyki russkoy tserkvi kak primer pravootnosheniy svetskoy i dukhovnoy vlasti na gosudarstvennom i nadgosudarstvennom urovne”, in Politiko-pravovye osnovy sotsial’nogo partnerstva gosudarstva i traditsionnykh konfessiy. Materialy nauchno-prakticheskoy konferentsii. Sankt-Peterburg, 3 iyunya 2004 g., Saint Petersburg, 2005, p. 90; Grigor’ev A.P., Sbornik khanskikh yarlykov russkim mitropolitam. Istochnikovedcheskiy analiz zolotoordynskikh dokumentov, Saint Petersburg: Izdatel’stvo Sankt-Peterburgskogo universiteta, 2004, p. 7; Pamyatniki russkogo prava, Vypusk 3: Pamyatniki prava perioda obrazovaniya russkogo tsentralizovannogo gosudarstva XIV–XV vv., Cherepnin V.L., (ed.), Moscow: Gosudarstvennoe izdatel’stvo yuridicheskoy literatury, 1955, pp. 464–465. 29 Sokolov P.P., “Podlozhnyy yarlyk khana Uzbeka mitropolitu Petru”, Rossiyskiy istoricheskiy zhurnal, Vol. 5, Petrograd, 1918, passim; Pamyatniki russkogo prava, III, p. 464; Pochekaev R.Yu., Pravo Zolotoy Ordy, p. 182. 30 Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu 463 ROMAN HAUTALA aforementioned chronicles imply that Uzbek Khan granted yarlik to the Metropolitan in 1313, in connection with Peter’s visit to the Horde. Despite the fact that Uzbek’s yarlik is preserved only in the form of a counterfeit, there is no doubt that these falsification based on the really existed yarlik. Most likely, the original content of this yarlik corresponded to yarlik of khan Möngke-Timur granted to Metropolitan Kirill on 1 August, 1267.31 Accordingly, yarlik of 1313 contained a number of prescriptions for the Golden Horde officials, which confirmed exemption of the Orthodox Church from paying a number of taxes and from fulfillment of duties. At the same time, the yarlik’s text had to be addressed to the Grand Prince of Vladimir with the approval of the full legal autonomy of the Metropolitan and his subordinates. Nevertheless, svodchiki of the Metropolitan Office of the 16th century felt that these privileges were not described in sufficient detail and significantly expanded the yarlik’s text.32 The content of “Foreword” to both the forged yarlik of Uzbek and the whole “Extensive edition” is very interesting as well. Obviously, in his description of the Metropolitan trip to the Horde the author of “Foreword” based on the same source as did the svodchik of Nikon Chronicle. However, this “Foreword” contain additional information about the reasons that prompted the Metropolitan to quickly travel to the Horde. Among these reasons, “Foreword” mentions the desire of Russian prelate to get ahead of “foreign33 ambassadors, and Matthew, a Bishop of the Roman Pope” in getting khan’s privileges.34 We can only guess who were these “foreign ambassadors” mentioned by the author of “Foreword”. On the other hand, we can put forward a relatively plausible hypothesis in regard to the Catholic prelate of the “Roman Pope”. The following assumption is made possible thanks to the relatively numerous Latin sources on synchronous activity of Catholic missionaries in Crimea. First of all, it should be noted here that the anonymous author of “Foreword” apparently confused the name of Catholic Bishop: a Dominican Matteo Manni of Cortona became the second Latin Bishop of Caffa only 12 years after the Metropolitan’s trip.35 The real leader of Catholic missionaries in dukhovenstvu, pp. 112, 118; Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, p. 144. 31 See the text of Möngke-Timur’s yarlik in: Sobranie gosudarstvennykh gramot i dogovorov, pp. 5–6; Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu, pp. 124–126; Pamyatniki russkogo prava, III, pp. 467–468. 32 Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, pp. 144–146; Pochekaev R.Yu., “Zolotoordynskie yarlyki russkoy tserkvi”, pp. 89–90; Pamyatniki russkogo prava, III, pp. 464, 476. 33 Actually, here stays the adjective “nemeckie”, literally “mutes” – generic name of foreigners who did not speak Russian. 34 Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu, p. 111. 35 Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937, p. 113; Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en 464 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN the Crimea in 1313 was Bishop Jerome of Catalonia. Jerome arrived in the Crimea as early as 1311 and he was actively involved in negotiations with Uzbek Khan over the return of the Franciscans to Caffa, from where they had been expelled by the previous khan Toqta in 1308. It is quite possible that Jerome was sent to the Crimea as the official representative of the Holy See exactly for the negotiations with the Golden Horde khan.36 He apparently succeeded in negotiating and obtained from Uzbek the granting of yarlik, which has been mentioned above.37 Nevertheless, Uzbek granted his yarlik to the Franciscans in 1314 only, that is, about a year after the Metropolitan Peter’s trip. Thus, Metropolitan Peter indeed was able to get yarlik a year earlier than the Franciscans. Although we still do not understand the reasons for his concerns about the possibility that Catholics could have gain privileges before the Orthodox Church. Be that as it may, the contents of both Uzbek’s yarliks have certain similarities. Both the forged yarlik in Russian translation and authentic yarlik translated by the Franciscans into Latin include the provision of full legal autonomy of the Latin and the Orthodox churches.38 The presence of both yarliks shows that a Muslim Uzbek was inclined to take into account the religious sympathies of his other-religious subjects: the Golden Horde khan conferred upon the Orthodox and Latin churches considerable privileges and demanded in return only to pray God for himself, “for his wives, children and his lineage”.39 Uzbek obviously attached great importance to this requirement and according to the author of the “Life of Metropolitan Peter”, the Orthodox prelate strictly fulfilled his obligations.40 Orient au quatorzième siècle et la Société des frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, p. 19; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, III, p. 57. 36 Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998, pp. 156–158; Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, p. 476; Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. I: Il secolo decimoterzo (1215–1300), Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906, p. 302. 37 Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 65; Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda”, p. 36. 38 Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu, p. 113; Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 65; Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda”, p. 36. 39 Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu, p. 114; Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, p. 65; Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda”, p. 36. 40 Fennell J.L.I., “The Ideological Role of the Russian Church in the first half of the fourteenth century”, in Publications of the Modern Humanities Research Association, 2: A Garland of Essays Offered to Professor Elizabeth Mary Hill, Hill E.M., Auty R., Lewitter L.R., 465 ROMAN HAUTALA In return of obtained privileges, Peter consistently served the political interests of Uzbek and the Moscow princes – the main allies of the Golden Horde khan in North-Eastern Rus’.41 Also, his successor Feognost who replaced Peter on the metropolitan chair in 1326, adhered to the same political line. So, three years later Feognost expelled from Pskov the Tverite prince Alexander Mikhailovich who had previously resisted a representative of the Horde power.42 In 1334, his mediation contributed to reconciliation between the Novgorodians and Grand Prince Ivan Kalita: thanks to Theognost’s participation in negotiations the Novgorodians abandoned their transient alliance with Lithuania, and the Great Novgorod came back into the sphere of the Golden Horde influence.43 It is obvious that Uzbek’s religious tolerance contributed to the achievement of actual political goals of the Jochid khan. The Tale of Michael of Tver Returning to references to Uzbek’s conversion to Islam in Russian sources, we should pay special attention here to the narrative of the execution in the Horde of the Tverite prince Michael Yaroslavovich. As will be shown below, this Tale enjoyed increased popularity among Russian authors and has preserved both in non-chronicle sources, as well as in a number of chronicle svods. But first of all, we should briefly describe the events that formed the basis of the Tale. The Tale’s events are connected with the moment of a sharp aggravation of the struggle between Moscow and Tver principalities. At the same time, the Horde’s ruler provided direct support to the prince of Moscow Yuri Danilovich. In early 1317, the Tverite prince Michael achieved another submission of the Great Novgorod. At once, Michael suddenly learned that Uzbek Khan decided to take away his title of the Grand Duke and transmit it to the prince of Moscow. Thus, the Moscow prince returned from the Horde with Tatar reinforcements Vlasto A.P., (eds.), Cambridge: Modern Humanities Research Association, 1970, pp. 107–108. 41 Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow: 1304–1359, London: Secker & Warburg, 1968, pp. 72–73, 90. 42 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom IV, Ch. 1: Novgorodskaya Chetvertaya letopis’, Vyp. 1, Petrograd, Tipografiya Ya. Bashamokv i Ko, 1915, pp. 262–263; Pskovskie letopisi, Vyp. II, Nasonov A.N., (ed.), Moscow: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1955, p. 90; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 169; Halperin Ch., Tatarskoe igo: obraz mongolov v srednevekovoy Rossii, Kopylova M.E., (tr.), Voronezh: Voronezhskiy gosudarstvennyy universitet, 2012, pp. 102–103; Ostrowski D., Muscovy and the Mongols: Cross-Cultural Influences on the Steppe Frontier, 1304–1589, Cambridge: Cambridge University Press, 1998, p. 22; Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, pp. 117–118; Pashuto V.T., Obrazovanie litovskogo gosudarstva, Moscow: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1959, p. 55. 43 Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, pp. 147–148; Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, Moscow: Izdatel’stvo sotsial’noekonomicheskoy literatury, 1960, p. 504. 466 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN headed by Kavgadyj and invaded the principality of Tver. Michael did not dare to resist the invading troops for a long time, but on December 22 the prince of Tver inflicted a decisive defeat on the military forces of Yuri Danilovich. As a result of the battle, Konchak, Yuri’s Tatar wife and sister of Uzbek Khan, was captured by Michael. Konchak died in captivity under unclear circumstances, which became one of the reasons for the subsequent execution of the Tverite prince. Michael captured the Tatar military commander Kavgadyj as well, but treated him with respect and let him go to the Horde. After that Kavgadyj launched a vigorous activity in the khan’s camp and persuaded Uzbek to call both princes in the Horde for trial. For some time Michael doubted the necessity of travel, but the Tatar envoy Akhmyl gave him clearly to understand that it was a matter of the safety of his principality. Upon arriving in the khan’s camp in September 1318, Michael learned that Kavgadyj and Yuri of Moscow had already set up against him the main part of the khan’s approximates. Russian sources describe further a two-month’s trial in the khan’s camp in extremely gloomy colors emphasizing its unfair nature. The trial ended with the execution of Michael on 22 November, attended by Kavgadyj and Yuri Danilovich.44 The content of the Tale has clear hagiographic character, but nevertheless it is based on real events. Its author was an eyewitness of these events. Probably, he was a confessor of Michael – Alexander – who went to the Horde along with the prince of Tver. After the execution of the prince, Alexander returned to Tver and soon compiled there his narrative, which undergone later numerous editions. The so-called “Extensive edition” represents the most complete and early version of the Tale, whose critical edition was published by Vladimir Kuchkin. Kuchkin considered this edition as the most reliable, though he pointed out that he used copies of the 16th–17th centuries. In turn, John Fennell reasonably pointed to the possibility that preserved copies of “Extensive edition” may contain later interpolations similar to those versions that were included in the chronicle svods.45 44 Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, Srednevekovaya Rus’, Vol. 2, Moscow: Editorial USSR, 1999, pp. 125–163; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, cols. 36–40; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, Saint Petersburg: v Tipografii Leonida Demisa, 1863, cols. 409–421; Priselkov M.D., Troitskaya letopis’, p. 356; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, cols. 375–396; Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, pp. 207–215; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, pp. 161–166; Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, pp. 98–100; Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, pp. 180–186; Seleznev Yu.V., Russkie knyaz’ya v sostave pravyashchey elity Dzhuchieva Ulusa v XIII–XV vekakh, Voronezh: Tsentral’no-Chernozemnoe knizhnoe izdatel’stvo, 2013, pp. 209, 286–287; Halperin Ch., Tatarskoe igo, pp. 98–101; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, pp. 49–52; Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, pp. 81–87; Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, p. 468. 45 Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, p. 116; Fennell 467 ROMAN HAUTALA For its part, the Tale developed in two directions in the chronicle svods. The stressed anti-Tatar narrative is impressed in the Tverite chronicles, although this version is presented in a much abbreviated form. A more complete and neutral version is presented in the pro-Moscow chronicles, where it first occurs in Sofiyskaya First Chronicle. In the end, the two branches of the Tale’s evolution meet again in the vast Nikon svod, whose author gives a number of detailed (and possibly fictitious) explanations to the described events.46 Following the “Extensive edition”, it is the Moscow cycle of the Tale who provides an indication of the changes that occurred in connection with Uzbek Khan’s ascension to the Golden Horde power. After describing how Michael Yaroslavovich had received the title of Grand Prince from the previous khan Toqta and mentioning an unsuccessful attempt of the prince of Moscow to challenge this decision, “Extensive edition” reports on the ascension of the tsar “called by the name of Ozbyak” who entered the “Saracen faith, detestable to God”. In connection with this, the Tale reports that subsequently Uzbek ceased to spare “Christian people”, and he quotes from the book of Daniel about the Babylonian captivity of the people of Israel. In this quote Uzbek is compared with the cruel Babylonian king Nebuchadnezzar and then the author compares the khan with Emperor Titus who captured Jerusalem, and with Phokas the Cappadocian who took possession of Constantinople.47 The Tverite chronicles omit this entire fragment, but the Moscow authors reproduce it necessarily. The only exception is the author of Nikon svod distinguished by respectful attitude toward Uzbek.48 It is clear that the author of the Tale wished to emphasize all those negative consequences that were caused, in his view, by Uzbek’s ascension to power. His further narrative is equally clear in showing that Uzbek abandoned the traditional support of the Tver principality in favor of the prince of Moscow. According to the author of the Tale, this change in the political line eventually led to the execution of Michael – in his view, the only legitimate Grand Prince. However, the Tale points to the religious preferences of the Golden Horde khan only in this passage. Subsequently, the author never mentions Uzbek’s religious J.L.I., “V.A. Kučkin: Povesti o Michaile Tverskom. Istoriko-tekstologičeskoe issledovanie”, Russia Mediaevalis, Vol. III, Muenchen: Wilhelm Fink Verlag, 1977, p. 94. 46 Rudakov V.N., Mongolo-tatary glazami drevnerusskikh knizhnikov serediny XIII – XV vv., Moscow: Izdatel’stvo Kvadriga, 2009, pp. 111–112; Fennell J.L.I., “V.A. Kučkin: Povesti o Michaile Tverskom”, pp. 94–95. 47 Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, pp. 132–133; see also: Seleznev Yu.V., “Opisanie svoego (russkogo) i chuzhego (ordynskogo) prostranstva v ‘Zhitie Mikhaila Tverskogo’”, Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya. Politologiya. Sotsiologiya, Vol. 2, Voronezh: Voronezhskiy gosudarstvennyy universitet, 2007, p. 113; Rudakov V.N., Mongolo-tatary glazami drevnerusskikh knizhnikov, pp. 117–118. 48 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, cols. 377–378; Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, p. 208; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 161; Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 182. 468 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN affiliation. Therefore, it remains unclear to us, how Uzbek’s conversion to Islam influenced the development of subsequent events. Later, the author of the Tale evinces a certain reverence for Uzbek. In particular, “Extensive edition” reports Michael’s words that the prince of Moscow Yuri received the title of Grand Prince from “God and the tsar”. 49 It is possible that in this case “Extensive edition” sought to emphasize Michael’s attempt to peacefully resolve the dispute with the prince of Moscow. However, the Moscow editors of the Tale considered it appropriate to omit the mention of God in this phrase.50 Probably, they considered unacceptable the possibility of interpretation that Russian princes received investiture yarliks not only by the will of the khan, but also from God. Throughout the Tale Uzbek is incited against Michael. However, the biased attitude of Uzbek is imposed as a charge not on khan himself, but on Kavgadyj. Kavgadyj is the main negative character of the narrative, showing furthermore an extreme ingratitude towards the generous act of Michael. The Tverite prince not only saved the Kavgadyj’s life after his capture, but he also gave him all kinds of honors and dismissed the Tatar commander unharmed to the Horde. For his part, upon returning to the Horde, Kavgadyj forced the prince of Moscow to compile a number of false testimonies against Michael and he accused the prince of Tver in the concealment of tribute that Michael had to pay to Uzbek. 51 In turn, the Tverite chronicles call Uzbek the “lawless tsar” when describing the trial of Michael.52 Obviously, in this way the authors of the Tverites svods sought to emphasize the unfair nature of the trial in the Horde. However, we should note that the author of “Extensive edition” did not allow himself to use such a harsh epithet. The same expression is absent in the Moscow chronicles as well. In any case, in all editions of the Tale Uzbek entrusts the trial to the Tatar “princes” and has no direct influence on its course. The same Kavgadyj is the main culprit for rendering an unjust sentence, who simultaneously serves as a judge, prosecutor and false witness in the case.53 49 Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, p. 134. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, col. 378; see also: Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, p. 208; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 162; Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, p. 99; Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 182. 51 Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, p. 138; see also: Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, col. 381; Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, p. 209; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 162; Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, p. 99; Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 182; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, pp. 50– 51; Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, p. 470. 52 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, col. 39; Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, col. 411. 53 Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, pp. 141–142; 50 469 ROMAN HAUTALA Curiously, the Nikon svodchik presents Uzbek as seeking a just sentence. In his interpretation, Uzbek rejects Kavgayj’s decision after the first judicial session and assigns a second one, since “the tsar’s court should be righteous”.54 Description of the events in Uzbek’s camp includes the details, which can be interesting to consider the functioning of the Golden Horde court or the route of the khan’s horde’s movement from the Don steppes to the foothills of the Northern Caucasus. But it was hardly the author’s intention to acquaint the readers with the activities of the khan’s camp. The author of the Tale was an eyewitness to the events, but he did not deign to attention the fact that during his movement to the south Uzbek was preparing to invade the territory of the neighboring Ilkhanate.55 A detailed description of the trial served the purpose to show that Michael was sentenced to death for crimes he did not commit. All editions of the Tale agree that charges of tribute’s concealment had no reason. However, the svodchiks’ opinions are divided with regard to Michael’s charges of murdering Konchak – the khan’s sister and the wife of Yuri Danilovich. The Tverite chronicles do not consider it appropriate to express their judgments in this regard, but the author of Sofiyskaya First Chronicle rejects accusations of murder.56 Nevertheless, other Moscow chronicles clearly accuse Michael of poisoning Konchak. Probably, they are doing it to mitigate the guilt of the prince of Moscow, who took part in the trial and subsequent execution of Michael.57 Only the author of the Nikon Chronicle expresses some doubts about Michael’s crime.58 Regardless of the degree of confidence in Michael’s innocence of the authors of various editions of the Tale, all the versions, without an exception, point to the central merit of the Tverite prince, which became the main base for Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, cols. 38–39; Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, col. 411; Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, cols. 383–384; Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, p. 210; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 163; Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, p. 99. 54 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 183. 55 Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, II, pp. 86–89; Cherkas B., Zakhіdnі volodіnnya Ulusu Dzhuchi: polіtichna іstorіya, teritorіal’noadmіnіstrativniy ustrіy, ekonomіka, mіsta. (XIII–XIV st.), Smolіy V.A., (ed.), Kiev, Іnstitut іstorії Ukraїni, 2014, pp. 146–147; Boyle J.A., “The Dynastic and Political History of the Il-Khāns”, in The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Idem, (ed.), Cambridge: Cambridge University Press, 1968, p. 408. 56 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, col. 375. Cfr.: Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, col. 38; Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, col. 410. 57 Priselkov M.D., Troitskaya letopis’, p. 356; see also: Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XVIII: Simeonovskaya letopis’, p. 88; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 161; Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, p. 98. 58 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 181. 470 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN his future canonization. Michael Yaroslavovich faced with a difficult choice before his departure to the Horde: whether to admit the inevitable Tatar attack on his principality or to sacrifice his life for the salvation of his Orthodox subjects? The Tverite prince decided to sacrifice himself and further description of the Tatar unfair trial was to emphasize the degree of Michael’s heroism. The author of the Tale collated Michael with the classic martyrs Boris and Gleb and he compared the Tverite prince’s self-denial with firmness in the faith of the Chernigov prince Michael, who had been executed in the Golden Horde camp three-quarters of a century before these events.59 However, unlike his Chernigov namesake, Michael Yaroslavovich was not compelled to apostasy. Mention of Uzbek’s conversion to Islam was to emphasize the unfair nature of subsequent trial of a single figure of Michael. However, the author of the Tale was not trying to look for obvious signs of those tragic consequences for the Orthodox population of the North-Eastern Rus’, which could be associated with the change of religion of the new Golden Horde khan. Obviously, he would not failed to do so, if he would had grounds for this. The Tver Uprising in 1327 or “Scholkanovschina” Seven years after the execution of Michael of Tver, his son Dmitry was able to avenge his father by killing the Moscow prince Yuri Danilovich in the Horde. Apparently, Dmitry saw Yuri the main culprit in the death of his father. In turn, Uzbek was forced to punish Dmitry Mikhailovich for arbitrariness, although khan postponed the sentencing for nearly a year: Dmitry Mikhailovich was executed in the Horde September 15, 1326. After the execution, Uzbek faced a difficult choice: whether to give yarlik for the Grand Princedom to the Moscow prince Ivan Kalita or to grant it to the house of Tver? In the end, khan decided to grant yarlik to Alexander Mikhailovich of Tver, brother of the executed Dmitry. Uzbek’s decision showed that despite previous executions in the Horde, the Jochid khan continued to trust and give preference to the Tverite princes.60 Uzbek had to change his sympathy only after the tragic events that followed. Alexander Mikhailovich probably returned from the Horde to Tver in the spring of 1327. After that, a large Tatar detachment headed by Cholkhan (Shevkan or Schelkan in Russian chronicles) arrived there. Apparently, Cholkhan was entrusted to collect an extraordinary tax from Tverite inhabitants in compensation for yarlik recently received in the Horde by the prince of Tver. Thus, Cholkhan performed a legitimate and ordinary order of the Golden Horde 59 Halperin Ch., Tatarskoe igo, pp. 99, 101–102; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, p. 58, nota 111; Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, p. 469. 60 Halperin Ch., Tatarskoe igo, p. 102; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, p. 60; Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, p. 101. 471 ROMAN HAUTALA khan on Russian territories. However, while performing this order, the Tatar envoy allowed himself to resort to excessive and imprudent harassment of the local population, which caused the outbreak of spontaneous popular uprising on August 15, 1327. The Tverite prince was compelled to join the uprising, in which all the Tatars in Tver, including Cholkhan, were killed. Six months after that, a punitive Tatar expedition came to Rus’, which consisted of five tumens and additional units of the Moscow prince Ivan Kalita. In the course of counterinsurgency operations the main cities of the Tver principality was looted. In turn, Alexander Mikhailovich fled to Pskov, and he was able to return to Tver only 10 years later, after having received Uzbek’s consent on that.61 Such is the brief history of events led to a dramatic weakening of the Tver principality’s influence in Rus’. What we are most interested in here, is the evolution of Russian chronicles’ representation of Cholkhan’s intentions and actions, which led to the only major Tatar campaign in the North-Eastern Rus’ for the whole period of Uzbek’s reign. The older edition of the Novgorod First Chronicle – the closest Russian source to the events – does not provide any comment on the matter and is limited to mention that the Tverite prince killed many Tatars with the Bulgar merchants in Tver and other cities of the principality. 62 Probably, also a primary Tver report had an equally impartial nature, which undergone subsequently significant changes. In the earliest edition of Rogozhsky chronicler and Tver collection this report is complemented by a later author’s reflections about how Devil inspired evil intentions towards Christians in the hearts of the “godless” Tatars. In particular, Devil inspires the Tatars to kill Alexander Mikhailovich and all the other princes to “obtain power over them”. Here Cholkhan acts as the main initiator of diabolical plan and he obtains Uzbek’s permission for its implementation. In turn, Alexander Mikhailovich tries in every way to avoid an open clash with the Tatars and the beginning of revolt is entirely attributed to the citizens of Tver.63 61 Novgorodskaya pervaya letopis’ starshego i mladshego izvodov, Nasonov A.N., (ed.), Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1950, p. 98; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, cols. 42–44; Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, cols. 415–416; Priselkov M.D., Troitskaya letopis’, pp. 358–359; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom IV, Ch. 1: Novgorodskaya Chetvertaya letopis’, I, pp. 260–261; Pskovskie letopisi, Vyp. I, Nasonov A.N., (ed.), Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941, p. 16; Pskovskie letopisi, II, pp. 90–91; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, pp. 217–218; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 168; Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 194; Halperin Ch., Tatarskoe igo, pp. 102, 105–106; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, pp. 60–61; Ostrowski D., Muscovy and the Mongols, pp. 151–152; Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, pp. 101, 120. 62 Novgorodskaya pervaya letopis’ starshego i mladshego izvodov, p. 98. 63 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, cols. 42–43; see also: Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, col. 415; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, pp. 60–61; Ostrowski D., Muscovy and the 472 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN Obviously, the Tverite version of the report had an immediate impact on subsequent editions. However, these editions complemented the narrative with some significant details based on a common and unpreserved protograph. New version appears in the Novgorod Fourth Chronicle, from where it enters the Pskovite Chronicles. The same version is reproduced in a similar form in Sofiyskaya First Chronicle, from where it is borrowed by the author of the Moscow Chronicle svod of 1479.64 New version of the report on the Tver uprising does not conceal its desire to justify Ivan Kalita’s participation in both its suppression as well as the following unsuccessful attempt to arrest the Tverite prince in Pskov: in both cases, the prince of Moscow did not dare to disobey Uzbek’s commands. The author of new version does not condemn the fact of uprising, but he attributes its beginning to the initiative of the Tverite prince. Before the beginning of uprising, Alexander Mikhailovich calls upon the Tverites to avenge the death of his father Michael and brother Dmitry. To justify thoughtless actions of Alexander, Cholkhan here is plotting much more serious crimes against Christians: the Tatar envoy intends to occupy the throne of Tver and impose his governors in all the towns of the principality. And, what is more important for the present topic, Cholkhan plans to forcibly convert all Christians to Islam. 65 For its part, Nikon Chronicle does not complement the narrative with essential details, except for questionable indications that Cholkhan was a cousin of Uzbek. Probably, the author of Nikon svod sought to reinforce in such way the soundness of khan’s anger, to which description he pays considerable attention.66 Summing up this brief analysis of the evolution of the report on the Tver uprising, we should admit that its later editions contain a number of details, which, apparently, did not correspond to the historical reality. Probably, Uzbek commissioned Cholkhan to collect an extraordinary tax in the Tver principality. But the Golden Horde khan did hardly allow his envoy to create a separate Tatar appanage in Rus’. In any case, the Tatars headed by Fedorchuk did not try to do it later, when they suppressed the uprising, even though they had at their disposal sufficient military forces to do it. In this context, a reference to attempts at forced conversion of the Mongols, pp. 151–152; Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, p. 476. 64 Halperin Ch., Tatarskoe igo, p. 104; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, pp. 60 –61; Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, pp. 105 –106. 65 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom IV, Ch. 1: Novgorodskaya Chetvertaya letopis’, I, pp. 260–261; see also: Pskovskie letopisi, I, p. 16; Pskovskie letopisi, II, pp. 90–91; Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, pp. 217–218; Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, p. 168; Gorskiy A.A., Moskva i Orda, pp. 60–61; Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow, pp. 105–106. 66 Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, p. 194; see also: Halperin Ch., Tatarskoe igo, p. 104. 473 ROMAN HAUTALA Orthodox population to Islam is interesting as the only indication of the consequences of the gradual Islamization of Tatar elite. However this mention, most likely, was an invention of the later editors of the report as well. Apparently, Russian svodchiki of the 15th century attributed to Cholkhan the desire to subjugate Russian cities to the power of Tatar governors under the influence of later events, in particular, of Edigu’s invasion of Rus’ in the early 15th century.67 Cholkhan was compared with Edigu – his coreligionist – and the presence of Muslim merchants in Tver during the uprising reinforced the conviction of the insidious (though fictional) intentions of Tatar envoy, including the forcible imposition of Islam. On this we should conclude our consideration of the influence of Uzbek’s religious sympathies on the North-Eastern Rus’, since Russian medieval sources do not provide additional material for reflection on this subject. In conclusion, it will be appropriate to repeat that scarcity of material on the subject indirectly indicates that the change of religious affiliation of the supreme ruler of Rus’ did not have a significant impact on the character of his reign. References Anninskiy S.A., “Izvestiya vengerskikh missionerov XIII–XIV vv. o tatarakh i vostochnoy Evrope”, Istoricheskiy arkhiv, Vol. 3, Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo AN SSSR, 1940, pp. 71– 112. Bihl M., Moule A.C. “Tria nova documenta de missionibus Fr. Min. Tartariae Aquilonaris annorum 1314–1322”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 17, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1924, pp. 55–71. Boyle J.A., “The Dynastic and Political History of the Il-Khāns”, in The Cambridge History of Iran, Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods, Idem, (ed.), Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp. 303–421. Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, Moscow: Izdatel’stvo sotsial’no-ekonomicheskoy literatury, 1960. Cherkas B., Zakhіdnі volodіnnya Ulusu Dzhuchi: polіtichna іstorіya, teritorіal’noadmіnіstrativniy ustrіy, ekonomіka, mіsta. (XIII–XIV st.), Smolіy V.A., (ed.), Kiev, Іnstitut іstorії Ukraїni, 2014. Ciocîltan V., The Mongols and the Black Sea Trade in the Thirteenth and Fourteenth Centuries, Willcocks S., (tr.), Leiden, Boston: Brill Academic Publishers, 2012. DeWeese D.A., Islamization and Native Religion in the Golden Horde. Baba Tūkles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, University Park: Pennsylvania State University Press, 1994. DeWeese D.A., “Islamization in the Mongol Empire”, in Di Cosmo N., Allen F.J., Golden P.B., (eds.), The Cambridge History of Inner Asia. The Chinggisid Age Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2009, pp. 120–134. Fennell J.L.I., The Emergence of Moscow: 1304–1359, London: Secker & Warburg, 1968. Fennell J.L.I., “The Ideological Role of the Russian Church in the first half of the fourteenth century”, in Publications of the Modern Humanities Research Association, 2: A Garland of Essays Offered to Professor Elizabeth Mary Hill, Hill E.M., Auty R., Lewitter L.R., Vlasto A.P., (eds.), Cambridge: Modern Humanities Research Association, 1970, pp. 105–111. 67 Cherepnin L.V., Obrazovanie russkogo tsentralizovannogo gosudarstva v XIV–XV vekakh, p. 491. 474 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN Fennell J.L.I., “V.A. Kučkin: Povesti o Michaile Tverskom. Istoriko-tekstologičeskoe issledovanie”, Russia Mediaevalis, Vol. III, Muenchen: Wilhelm Fink Verlag, 1977, pp. 93–98 Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. I: Il secolo decimoterzo (1215–1300), Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1906. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. II: Addenda al sec. XIII e fonti pel sec. XIV, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1913. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. III: Dal 1300 al 1322, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1919. Golubovich G., Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dell’Oriente francescano, Vol. IV: Dal 1333 al 1345, Quaracchi, Firenze: Collegio di S. Bonaventura, 1923. Gorskiy A.A., Moskva i Orda, Moscow: Izdatel’stvo “Nauka”, 2000. Grigor’ev V.V., O dostovernosti yarlykov, dannykh khanami Zolotoy Ordy russkomu dukhovenstvu. Istoriko-filologicheskoe issledovanie, Moscow: Universitetskaya tipografiya, 1842. Grigor’ev A.P., Sbornik khanskikh yarlykov russkim mitropolitam. Istochnikovedcheskiy analiz zolotoordynskikh dokumentov, Saint Petersburg: Izdatel’stvo Sankt-Peterburgskogo universiteta, 2004. Halperin Ch., Tatarskoe igo: obraz mongolov v srednevekovoy Rossii, Kopylova M.E., (tr.), Voronezh: Voronezhskiy gosudarstvennyy universitet, 2012. Hautala R., “Dva pis’ma frantsiskantsev iz Kryma 1323 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya, Vol. 7, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2014, pp. 87–110. Hautala R., “Yarlyk Uzbeka frantsiskantsam Zolotoy Ordy 1314 goda: latinskiy tekst, russkiy perevod i kommentarii”, Zolotoordynskoe obozrenie, Vol. 3, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2014, pp. 31–48. Izmaylov I.L., “Islam v Zolotoy Orde”, in Islam i musul’manskaya kul’tura v Srednem Povolzh’e: istoriya i sovremennost’. Ocherki, Kazan: Master Layn, 2002, pp. 38–61. Izmaylov I.L., “Islam i yazychestvo v Uluse Dzhuchi: problemy i diskussii”, Vostok – Zapad: Dialog kul’tur Evrazii. Problemy srednevekovoy istorii i arkheologii, Vol. 4, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2004, pp. 99–107. Izmaylov I.L., “Prinyatie islama v Uluse Dzhuchi: prichiny i etapy islamizatsii”, in Mirgaleev I.M., Sayfetdinova E.G., (eds.), Islam i vlast’ v Zolotoy Orde. Sbornik statey, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2012, pp. 98–117. Izmaylov I.L., Usmanov M., “Islam v Uluse Dzhuchi”, in Usmanov M., Khakimov R., (eds.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT T, 2009, pp. 599– 617. Islaev F.G., “K voprosu ob islamizatsii Zolotoy Ordy”, Zolotoordynskoe nasledie, Vypusk 2: Materialy vtoroy Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii «Politicheskaya i sotsial’noekonomicheskaya istoriya Zolotoy Ordy», posvyashchennoy pamyati M.A.Usmanova. Kazan’, 29– 30 marta 2011 g., Mirgaleev I.M., (ed.), Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2011, pp. 129–134. Kobishchanov Yu.M., “Imperiya Dzhuchidov”, in Ocherki istorii rasprostraneniya islamskoy tsivilizatsii. V dvukh tomakh, T. 2: Epokha velikikh musul’manskikh imperiy i Kairskogo Abbasidskogo Khalifata (seredina XIII – seredina XVI v.), Moscow: “Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya” (ROSSPEN), 2002, pp. 13–130. Kramarovskiy M.G., Chelovek srednevekovoy ulitsy. Zolotaya Orda. Vizantiya. Italiya, Saint Petersburg: Izdatel’stvo “Evraziya”, 2011. Kuchkin V.A., “Prostrannaya redaktsiya Povesti o Mikhaile Tverskom”, Srednevekovaya Rus’, Vol. 2, Moscow: Editorial USSR, 1999, pp. 116–163. Lapshina I., “Voprosy votsareniya i smerti Uzbek-khana”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya, Vol. 6, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2013, pp. 112–120. Loenertz R.J., “Les Missions dominicaines en Orient au quatorzième siècle et la Société des 475 ROMAN HAUTALA frères pérégrinants”, Archivum fratrum praedicatorum, Vol. 2, Romae: Institutum Historicum Fratrum Praedicatorum Romae ad S. Sabinae, 1932, pp. 1–83. Loenertz R.J., La Société des Frères Pérégrinants, Vol. I: Étude sur l’Orient dominicain, Roma: Istituto Storico Domenicano, 1937. Moule A.C., “Fourteenth Century Missionary Letters”, The East & the West: A Quarterly Review for the Study of Missionary Problems, Vol. 19, Westminster: Society for the Propagation of the Gospel in Foreign Parts, 1921, pp. 357–366. Moule A.C., “Textus duarum epistolarum Fr. Minorum Tartarie Aquilonaris an. 1323”, Archivum Franciscanum Historicum, Vol. 16/1–2, Quaracchi, Firenze: Collegio S. Bonaventura, 1923, pp. 104–112. Novgorodskaya pervaya letopis’ starshego i mladshego izvodov, Nasonov A.N., (ed.), Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1950. Ostrowski D., Muscovy and the Mongols: Cross-Cultural Influences on the Steppe Frontier, 1304–1589, Cambridge: Cambridge University Press, 1998. Pamyatniki russkogo prava, Vypusk 3: Pamyatniki prava perioda obrazovaniya russkogo tsentralizovannogo gosudarstva XIV–XV vv., Cherepnin V.L., (ed.), Moscow: Gosudarstvennoe izdatel’stvo yuridicheskoy literatury, 1955. Pashuto V.T., Obrazovanie litovskogo gosudarstva, Moscow: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1959. Pochekaev R.Yu., “Zolotoordynskie yarlyki russkoy tserkvi kak primer pravootnosheniy svetskoy i dukhovnoy vlasti na gosudarstvennom i nadgosudarstvennom urovne”, in Politikopravovye osnovy sotsial’nogo partnerstva gosudarstva i traditsionnykh konfessiy. Materialy nauchno-prakticheskoy konferentsii. Sankt-Peterburg, 3 iyunya 2004 g., Saint Petersburg, 2005, pp. 88–92. Pochekaev R.Yu., Pravo Zolotoy Ordy, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2009. Pochekaev R.Yu., “Poddel’nye akty zolotoordynskikh praviteley i ikh real’nye prototipy”, in Aktual’nye problemy istorii i kul’tury tatarskogo naroda. Materialy k uchebnym kursam. V chest’ yubileya akademika AN RT M.A. Usmanova, Kazan: Ministerstvo obrazovaniya i nauki Respubliki Tatarstan, 2010, pp. 142–154. Priselkov M.D., Troitskaya letopis’. Rekonstruktsiya teksta, Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1950. Pskovskie letopisi, Vyp. I, Nasonov A.N., (ed.), Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941. Pskovskie letopisi, Vyp. II, Nasonov A.N., (ed.), Moscow: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1955. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom IV, Ch. 1: Novgorodskaya Chetvertaya letopis’, Vyp. 1, Petrograd, Tipografiya Ya. Bashamokv i Ko, 1915. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom V: Pskovskie i Sofiyskie letopisi, Saint Petersburg: v Tipografii Eduarda Pratsa, 1851. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VI, Vyp. 1: Sofiyskaya Pervaya letopis’ starshego izvoda, Moscow: Yazyki russkoy literatury, 2000. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom VII: Letopis’ po Voskresenskomu spisku, Saint Petersburg: v Tipografii Eduarda Pratsa, 1856. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom X: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Patriarshey ili Nikonovskoy letopis’yu, Saint Petersburg: v Tipografii ministerstva vnutrennikh del, 1885. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV: Letopisnyy sbornik, imenuemyy Tverskoy letopis’yu, Saint Petersburg: v Tipografii Leonida Demisa, 1863. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XV, Vyp. 1: Rogozhskiy letopisets, Petrograd, 1922. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XVIII: Simeonovskaya letopis’, Saint Petersburg: Tipografiya M.A. Aleksandrova, 1913. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XXIII: Ermolinskaya letopis’, Saint Petersburg: 476 RUSSIAN CHRONICLES ON THE RELIGIOUS POLICY OF UZBEK KHAN Tipografiya M.A. Aleksandrova, 1910. Polnoe sobranie russkikh letopisey, Tom XXV: Moskovskiy letopisnyy svod kontsa XV veka, Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1949. Richard J., La Papauté et les missions d’Orient au Moyen Age (XIIIe–XVe siècles), Rome: École Française de Rome, 1998. Rudakov V.N., Mongolo-tatary glazami drevnerusskikh knizhnikov serediny XIII – XV vv., Moscow: Izdatel’stvo Kvadriga, 2009. Schamiloglu U., “Vysokaya islamskaya kul’tura Zolotoy Ordy”, in Usmanov M., Khakimov R., (eds.), Istoriya tatar s drevneyshikh vremen v semi tomakh, Tom III: Ulus Dzhuchi (Zolotaya Orda). XIII – seredina XV v., Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2009, pp. 589– 598. Seleznev Yu.V., “Opisanie svoego (russkogo) i chuzhego (ordynskogo) prostranstva v ‘Zhitie Mikhaila Tverskogo’”, Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya. Politologiya. Sotsiologiya, Vol. 2, Voronezh: Voronezhskiy gosudarstvennyy universitet, 2007, pp. 112–114. Seleznev Yu.V., Russkie knyaz’ya v sostave pravyashchey elity Dzhuchieva Ulusa v XIII–XV vekakh, Voronezh: Tsentral’no-Chernozemnoe knizhnoe izdatel’stvo, 2013. Sinor D., “Some Latin Sources on the Khanate of Uzbek”, in Nazarov B., Sinor D., DeWeese D.A., (eds.), Essays on Uzbek History, Culture, and Language, Bloomington: Indiana University, Research Institute for Inner Asian Studies, 1993, pp. 110–119. Sobranie gosudarstvennykh gramot i dogovorov, khranyashchikhsya v Gosudarstvennoy Kollegii inostrannykh del. Chast’ vtoraya, sluzhashchaya dopolnenie k pervoy, Moscow: v Tipografii Selivanovskogo, 1819. Sochnev Yu.V., “K otsenke dostovernosti svedeniy predisloviya k yarlyku khana Uzbeka o konfessional’noy politike ordynskikh vlastiteley”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vol. 6, Kazan: Sh.Marjani Institute of History of AS RT, 2013, pp. 49–60. Sokolov P.P., “Podlozhnyy yarlyk khana Uzbeka mitropolitu Petru”, Rossiyskiy istoricheskiy zhurnal, Vol. 5, Petrograd, 1918, pp. 70–85. Soranzo G., Il Papato, l’Europa cristiana e i Tartari, Milano: “Vita e pensiero”, Pubblicazioni dell’Università Cattolica del Sacro Cuore, 1930. Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 1: Izvlecheniya iz sochineniy arabskikh, Saint Petersburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk, 1884. Tiesenhausen V.G., Sbornik materialov, otnosyashchikhsya k istorii Zolotoy Ordy, Tom 2: Izvlecheniya iz persidskikh sochineniy, Romaskevich A.A., Volin S.L., (eds.), Moscow, Leningrad: Izdatel’stvo Akademii Nauk SSSR, 1941. Usmanov M.A., “Etapy islamizatsii Dzhuchieva ulusa i musul’manskoe dukhovenstvo v tatarskikh khanstvakh XIII–XVI vekov”, in Kim G.F., Girs G.F., Davidovich E.A., (eds.), Dukhovenstvo i politicheskaya zhizn’ na Blizhnem i Srednem Vostoke v period feodalizma, Moscow: Izdatel’stvo “Nauka”, 1985, pp. 177–185. Vasil’ev D.V., Islam v Zolotoy Orde. Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie, Astrakhan: Izdatel’skiy dom “Astrakhanskiy Kreml’”, 2007. Yurchenko A.G., Khan Uzbek: Mezhdu imperiey i islamom (struktury povsednevnosti). Kniga-konspekt, Saint Petersburg: Izdatel’stvo “Evraziya”, 2012. Zilivinskaya E.D., “Kul’tovye postroyki vremeni Uzbeka v Zolotoy Orde”, Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. Sbornik statey, Vol. 6, Kazan: Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013, pp. 82–97. 477

RELATED PAPERS

RELATED TOPICS

Log In

Crusaders, Missionaries and Eurasian Nomads in the 13th–14th Centuries: A Century of Interactions

Crusaders, Missionaries and Eurasian Nomads in the 13th–14th Centuries: A Century of Interactions

Related Papers

RELATED PAPERS

RELATED TOPICS