Алакульская культура

The materials of two mounds (No. 1 and 2) of the Ageyevsky burial ground are introduced into scientifi c discourse in this paper. The mounds are situated within the Srubnaya–Alakul contact zone in the South Trans-Urals. Mound 1 contained seven graves located on the mound-site according to the central-circular principle where the peripheral burials form pairs. The central grave contained a disturbed burial of two adults; children and adolescents were buried in most peripheral graves (5). Only one peripheral grave matched the size of an adult’s grave. Presumably it contained the remains of cremation (?). Children’s graves (3) were solitary, adolescents’ graves (2) were paired. The adolescents were buried in twin graves; in one grave the dead were placed on one (left) side, in the other – facing each other. In the center of Mound 2 there was the only disturbed burial of two adults. All burials were made in soil graves. The majority of graves are covered with stone slabs. The grave-goods are represented by vessels and decorations. The burial rite and grave goods are analogous to the Srubnaya–Alakul necropolises of classical (developed) stage of the nearby territory and the whole of the South Trans-Urals. However it is distinguished by peculiar features: paired peripheral burials in the multi-grave Mound 1 and the prevailing orientation of those buried in the southern sector. В статье впервые вводятся в научный оборот материалы двух курганов (№№ 1 и 2) Агеевского могильника, расположенного в срубно-алакульской контактной зоне Южного Зауралья. Курган 1 содержал семь погребений, одно из них находилось в центре, остальные шесть размещались вокруг него, причем группировались попарно. В центральной могиле находилось нарушенное захоронение двух взрослых, в большинстве периферийных могил (5) были совершены захоронения детей и подростков. Только одна из периферийных могил соответствовала по размерам могиле взрослого. В ней предположительно находились остатки кремации. В трёх детских могилах были со- вершены одиночные погребения, а в двух подростковых – двойные. Погребения под- ростков находились в спаренных могилах, в одной из могил покойники были уложены на одном боку (левом), в другой – лицом друг к другу. В центре кургана 2 находилось единственное нарушенное погребение двух взрослых. Все погребения были соверше- ны в простых земляных ямах. Подавляющее их большинство (6) перекрыто каменны- ми плитами. Инвентарь представлен сосудами и украшениями. Погребальный обряд и инвентарь находят аналогии в срубно-алакульских некрополях классического (раз- витого) этапа, известных на близлежащей территории и в Южном Зауралье в целом. Однако погребальный обряд отличается своеобразными чертами: спаренностью периферийных могил в многомогильном кургане 1 и преобладающей ориентировкой погребенных в южный сектор.

Late Bronze Age paired burials in Central Eurasia are represented by sustainable series in the burials of four cultural groups: Alakul, Tazabagyab, Beshkent-Vakhsh and the culture of the Svat River Valley. Some time ago, a hypothesis was advanced that the paired burial rite spread as a result of the Andronovo migration to the south. Our article compares samples of these burials by the most significant features: simultaneity and non-simultaneity of burials, age of the buried, nuances of their position relative to each other. We support the Alakul origin of the paired burial rite in Tazabagyab culture. In Beshkent-Vakhsh culture, this rite is the continuation of the local tradition of the 4th century BC. At the same time, it is impossible to fully reject the Andronovo influence on the paired burial rite in Beshkent-Vakhsh culture as it was widely spread in Namazga VI Period, which was the time of the largest penetration of the Andronovo bearers into Central Asia. The Alakul and Svat burials show greatest resemblance. Still, their direct relation is not indisputable. We can state that the appearance of the paired burial rite in Central Asia does not have a single-line solution. In Tazabagyab culture, it is certainly an Andronovo influence. In Beshkent-Vakhsh and Svat cultures, the Andronovo influence on this rite does not have any reliable evidence but is not excluded.
Парные погребения эпохи поздней бронзы в Центральной Евразии устойчивыми сериями представлены в могильниках четырех культурных групп: алакульской, тазабагъябской, бешкентско-вахшской и культуры долины р. Сват. В свое время была высказана гипотеза о распространении обряда парного погребения в результате андроновских миграций на юг. В работе сравниваются выборки этих погребений по наиболее значимым признакам: одновременность и неодновременность захоронений, возраст погребенных, нюансы их положения относительно друг друга. Подтверждено алакульское происхождение обряда парного погребения в тазабагъябской культуре. В бешкентско-вахшской культуре он является продолжением местной традиции III тыс. до н. э. Однако, вовсе отрицать андроновское влияние на обряд парного погребения в бешкентско-вахшской культуре нельзя, поскольку его широкое распространение происходит в период Намазга VI — время наиболее масштабного проникновения андроновцев на территорию Средней Азии. Наибольшее внешнее сходство прослеживается между алакульскими и сватскими парными погребениями. Однако, существование между ними прямой связи небесспорно. Можно констатировать, что проблема появления обряда парного погребения в Средней Азии не имеет однолинейного решения. В тазабагъябской культуре он, несомненно, андроновский, в бешкентско-вахшской и культуре Свата андроновское влияние на возникновение этого обряда не имеет надежных подтверждений, но и не исключается.
https://www.e-anthropology.com/Katalog/Arheologia/STM_DWL_wOZF_1jo89TIWPV6X.aspx

В работе рассматривается характеристика погребальных сооружении двух
могильников эпохи бронзы Акмолинского Приишимья - Кызыл-жар и Ондырыс. Могильник
Кызыл-жар состоит из грунтовых могильных ям, не имеет, каких либо погребальных
сооружении, что в археологической науке является редким случаем. В могильнике Ондырыс,
зафиксировано применение в погребальной практике двух типов погребальных камер -
каменные ящики и цисты, а также их вторичное использования в последующие эпохи. Оба
могильника объединяет наличие свидетельства сосуществования двух культур алакульской и
федоровской культур эпохи бронзы.

This article presents preliminary conclusions of the archaeological research at the burial of bronze epoch called
Shoyindykorassy II. The funeral ritual, complex of ceramic products have been taken under analysis and on the basis of these researches the issues of relativity of the Nura and Alakol settlers were raised. The materials of the burial are considered in the context of andronov-studies.

В статье рассматриваются 10 алакульских неодновременных парных
погребений. По состоянию останков ранее захороненного покойника выделяются 3 их
варианта, являющиеся отражением разных временных промежутков между
подхоронениями. Несмотря на индивидуальные особенности каждого погребения,
определены их общие признаки: центральная локализация на погребальной площадке и
соотношение возраста индивидов – мужчина всегда старше женщины. На основании
факта подхоронения индивидов обоих полов и отсутствия корреляции между положением
погребенных на том или ином боку и их половой принадлежностью, делается вывод о
равном посмертном статусе мужчины и женщины. Наиболее убедительной является
интерпретация неодновременных погребений как захоронений равноправных супругов,
кончина которых разделена временем.

Вводятся в научный оборот результаты обработки археозоологических коллекций трех поселе-ний позднего бронзового века Южного Зауралья. Особый акцент при исследовании сделан на палеопа-тологическом анализе и обсуждении явления остеофагии среди домашних копытных. Предложены мо-дели скотоводства для рассматриваемых поселений. Изучение коллекций всех трех памятников пока-зало, что они являются поселениями скотоводов с ведущей ролью животноводства в системе пище-обеспечения. Система и традиции животноводства были относительно едиными на всех поселениях и во все представленные культурно-хронологические периоды. Палеопатологический анализ не выявил неудовлетворительных условий содержания и проблем со здоровьем у домашнего скота. Наличие ос-теофагии среди домашних копытных косвенно может указывать на молочную эксплуатацию коров и круглогодичное содержание части скота на поселениях. Ключевые слова: бронзовый век, Южное Зауралье, алакульская культура, археозоология, животноводство, остеофагия копытных, палеопатология.

The article presents the results of excavations at the Shatmantamak I burial ground located in steppe zone of the Southern Urals (south-west of the Republic of Bashkortostan, Russia). The materials of the site combine the features of the Late Bronze Age Srubnaya and Alakul archaeological cultures dated to the first half of the 2nd mil. cal BC. With this work, we aimed to test the interpretation possibilities for the obtained materials, proceeding from their chronological sequence, rather than cultural attribution. Three mounds comprising seven burial structures of the Bronze Age (three above ground and four burial pits) have been excavated. The main procedure of treating the dead was inhumation on the left side (with the single exception on the right side) with their heads orientated towards the northern sector with deviations to the east. All graves containned single adult individuals, except one with the skeletons of two children. One of the burials is clearly distinctive, with the deceased set in sitting position. The grave goods included ceramic vessels and a single bone pommel. A series of radiocarbon dates (n = 4), stable nitrogen and carbon isotope analysis, along with the analysis of the context, allowed us to propose the scenario of utilisation of the site in the Bronze Age. The sequence of building of kurgans and individual burials has been determined. For a long period (20th–17th c. cal BC), they combined features of the Alakul and Srubnaya cultural traditions within the same cemetery, or even mound. Syncretic sites represent a typical phenomenon for the Late Bronze Age of the Southern Urals and adjacent territories. Despite the differences in the chronology and cultural features (pottery and funeral rite) of the Shatmantamak I burial ground, a high stability of the nutrition system has been revealed, which was based on the products of complex husbandry. This brings us to the assumption that the identified cultural mosaicism was determined not by the mobility and interaction of groups with different traditions, but by their joint or parallel habitation in a specific area.

The rite of the non-simultaneous paired heterosexual burial has a stable tradition in the Alakul (Southern Urals), the Tazabagyab and the Bishkent-Vakhsh (Central Asia) burial grounds. An analysis
of the burials according to the main indicators (the state of the remains of a previously buried dead person, his/her gender, and also the position of the deceased on one side or another, depending on his/her
gender) shows the undoubted similarity of the Tazabagyab and Bishkent-Vakhsh non-simultaneous burials. The Alakul’ non-simultaneous burials are somewhat different from the Central Asian ones, however, there are certain similarities with them: the burial of men to women and the position of women on the left side, and men on the right. One of the possible explanations for the similarity of the ritual of the paired non-simultaneous burials in the three cultures considered is the presence of a common cultural component.
Обряд неодновременного парного разнополого погребения, имеет устойчивую традицию в алакульских (Южный Урал), тазабагъябских и бешкентско-вахшских (Средняя Азия) могильниках. Анализ погребений по основным показателям: состоянию останков ранее захороненного покойника, его половой принадлежности, а также положению покойников на определенном боку в зависимости от пола, показывает несомненное сходство тазабагъябских и бешкентско-вахшских неодновременных погребений. Алакульские неодновременные погребения несколько отличаются от среднеазиатских, однако, имеются и определенные сходства со среднеазиатскими: подхоронение мужчин к женщинам и положение женщин на левом боку, а мужчин на правом.
Одним из возможных объяснений сходства обряда разновременного парного погребения в трех рассмотренных культурных группах, является наличие в них общего культурного компонента.