Российская национальная библиотека санкт-ПетеРбуРгский филиал института истоРии естествознания и техники Ран ЦЕНЗУРА В РОССИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ СбОРНИк НАУчНых ТРУдОВ Выпуск 8 санкт-Петербург 2017 уДк 351.751.5 ббк 4610.3-7 ц33 Редколлегия: в. Р. фирсов (председатель), л. П. громова, в. с. измозик, М. б. конашев Составление и научная редакция: М. б. конашев (отв. ред.), г. а. Мамонтова, н. г. Патрушева Рецензенты: Д. а. Эльяшевич, доктор ист. наук М. и. хартанович, доктор ист. наук сборник продолжает серию «цензура в России: история и современность». в нем рассматривается комплекс проблем, связанных с современным состоянием и историей контроля за распространением и доступом к информации в «информационном обществе». в статьях, написанных на основе широкого круга источников, раскрываются темы по истории цензуры в дореволюционной России, советском союзе, а также по актуальным проблемам сегодняшнего дня, в том числе об ограничении свободы слова в электронной среде. сборник представляет интерес для историков, литературоведов, журналистов, библиотечных работников, для всех, интересующихся историей культуры. Editorial Board: V. R. Firsov (Chair), L. P. Gromova, V. S. Izmozik, M. B. Konashev Compiled and edited by: M. B. Konashev (editor-in-chief), G. A. Mamontova, N. G. Patrusheva Reviewed by: D. A. Eliashevich, doctor ist. nauk M. I. Hartanovich, doctor ist. nauk This collection of articles continues the series «Censorship in Russia: History and the Present». The articles consider a complex of problems relating to the history and present state of control over the dissemination of and access to information in the «Information Society». They draw on a broad range of sources in their investigation of topics concerning the history of censorship in pre-revolutionary Russia and the Soviet Union, as well as problems of the present day, which include the restriction of freedom of expression in the sphere of electronic communication. The Collected Papers are of interest to historians, literary specialists, journalists, and all concerned with the history of culture. Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Рнб Подписано к печати 20.02.17. формат 60×84/16. бумага офсетная. усл. печ. л. 35. уч. изд. л. 33,0. заказ № 51 издательский отдел Рнб. отдел оперативной полиграфии Рнб. 191069, санкт-Петербург, садовая ул., 18 ISBN 978-5-8192-0525-9 © Российская национальная библиотека, 2017 г. © санкт-Петербургский филиал института истории естествознания и техники Ран, 2017 г. Д. А. Бадалян ЗАГРАНИчНыЕ ИЗдАНИЯ Ю. Ф. САМАРИНА 1868—1871 гг., ЦЕНЗУРА и Ф. И. ТЮТчЕВ ∗ D. A. Badalian U. F. Samarin’s Foreign Editions 1868—1871, the Censorship and F. I. Tiutchev This article focuses on the publishing history of several editions by U. F. Samarin that were published in Prague and Berlin in 1868—1871. Among them are Samarin’s own Slavophile works and theological writings by A. S. Khomyakov. Using archival evidence, this article examines the reception of these editions by the Russian censorship authorities, as well as the personal position of F. I. Tiutchev (who was then the Chairman of the Foreign Censorship Committee). в деятельности Ю. ф. самарина конец 1860-х — начало 1870-х гг. отмечены целым рядом изданных им за границей книг и брошюр. здесь будет рассмотрена история тех из них, которые не получили права на свободное распространение в России. издания самарина, как и все вышедшие за пределами отечества, при начале их распространения внутри империи подлежали рассмотрению цензуры. в это время комитет цензуры иностранной возглавлял ф. и. тютчев, который одновременно являлся членом совета главного управления по делам печати. тютчев и самарин были знакомы еще c 1844 г., а в 1857 г. дочь поэта Д. ф. тютчева писала о Юрии федоровиче своей сестре е. ф. тютчевой: «в настоящее время ум этого человека все более очаровывает папа́, — он его цитирует и заявляет, что нет никого, кто был бы равен самарину по уму»1. спустя годы они продолжали довольно тесное (для людей, живущих вдали друг от друга) общение, и порой самарин обращался к тютчеву за поддержкой. так, 23 апреля 1863 г. посылая и. с. аксакову для его газеты «День» статью «как относится к нам Римская церковь?», он писал другу о своей работе: «она не бесстрастна, и потому не знаю, пропустят ли ее. если не пропустят, перешли ее к тютчеву в Петербург»2. когда самарин стал печатать свои работы за границей, ни он, ни тютчев, судя по всему, не ощущали двойственности положения из-за того, что эти издания подлежат вéдению комитета цензуры иностранный. Помогало этому, видимо, и то, что решения по поводу книг самарина, так как они ∗ 112 Публикация подготовлена при поддержке Рффи, проект № 17-04-00170а. выходили на русском языке, находились в компетенции обычной цензуры (единственное исключение отмечено в примеч. 102). в этой ситуации иностранная цензура должна была только своевременно отправлять заграничные издания в санкт-Петербургский цензурный комитет, а затем исполнять принятые им решения 3. 1. в октябре 1865 г., когда до прекращения издания аксаковской газеты «День» оставалось 2,5 месяца, самарин призывал ее редактора: «бросим журнальную полемику, писание статеек и т. д., пора специализироваться и браться за сочинение книг» и в том же письме чуть ранее сообщал: «я теперь примусь серьезно за хомякова»4. Речь шла о подготовке 2-го тома собрания сочинений а. с. хомякова, включавшего его богословские работы. спустя более двух лет, в 1868 г., самарин приступил к печати этой книги в Праге в типографии ф. скрейшовского. так началась активная издательская деятельность самарина за границей. на титуле 2-го тома хомякова указано «1867», однако предисловие к нему подписано «Москва. Декабрь 1867»5, а само издание увидело свет только в августе следующего года, причем с наклейкой на обложке «Berlin, B. Behr’s Buchhandlung (E. Bock)». самарин предпринял это издание за пределами России, так как изначально не рассчитывал на снисхождение к нему духовной цензуры. Работа над книгой затянулась на долгие месяцы. еще 18/30 марта 1868 г. самарин писал из Праги аксакову: «Печатание сочинений хомякова подвигается очень медленно; я не рад жизни, что связался с здешними типографиями. усердия и доброй воли много, но средства скудны. хочется мне поскорее кончить эту работу, а не знаю почему, всё как-то не верится, что я доведу ее до конца»6. о намерениях самарина издать богословские произведения хомякова тютчев узнал не позднее середины 1867 г. 24 июля этого года он рассказывал в письме жене Эрнестине федоровне: «Давеча я провел два часа у самарина, слушая в его чтении крайне интересный очерк, написанный как предисловие ко второму тому пражского издания сочинений Хомякова»7. Через четыре месяца, 24 ноября, спрашивая в письме самарина «Что ваше издание хомякова? т. е., в особенности, вашего к его книге полновесного предисловия», тютчев добавил: «кончина митрополита филарета должна необходимо многое изменить в понимании вопроса»8. федор иванович надеялся на перемены в отношении к трудам светского богослова в среде архиереев, что могло отразиться и на позиции духовной цензуры. 113 Действительно, взошедший на московскую кафедру митрополит иннокентий (вениаминов) спустя несколько месяцев с сочувствием отозвался о мыслях, высказанных аксаковым по поводу книги хомякова в газете «Москва» от 23 октября 9. но это никак не могло повлиять на позицию цензуры. несколько иначе воспринимал ту же ситуацию аксаков. Через 10 дней после смерти владыки он писал самарину: «я очень жалею, да и ты, вероятно, что филарет не дожил до издания 2 тома хомякова и твоего предисловия. когда я слушал твою статью, постоянно имел в виду филарета. был крупный противник, была сила, с которой борьба требовала напряжения сил. а теперь скоро придется бороться против бюрократических и канцелярских прогрессивных исправлений церкви толстого»10. когда в апреле 1868 г. в редактируемой аксаковым газете «Москва» появились две статьи редактора об отношениях церкви и государства 11, тютчев, горячо поддержав их, 23 апреля советовал их автору: «тут, может быть, кстати было бы упомянуть о хомякове и о имеюще[м] выйти в свет его втор[ом] том[е] с предисловием самарина»12. однако в ближайшей, посвященной церковным вопросам аксаковской статье (она вышла 27 апреля), нет упоминаний о книге хомякова. затем до начала августа аксаков не брался за подобные статьи, а два месяца вовсе не занимался делами газеты. тем не менее и вернувшись к редакционным заботам, он не воспользовался советом тютчева. в августе 1868 г. первые экземпляры заграничных изданий самарина были доставлены в Россию 13, а 19 сентября тютчев как председатель комитета цензуры иностранной передал на рассмотрение санктПетербургского комитета духовной цензуры 2-й том сочинений хомякова 14. там издание отдали на прочтение члену комитета архимандриту фотию (Щиревскому). Через месяц, 18 октября, архимандрит фотий в своем отзыве заявил: «книга эта, содержа в себе много хорошего, заключает и много мыслей неопределенных, неточных, много даже положительно неверных, неправославных и вообще противных христианскому учению, которые между тем касаются важных предметов веры»15. Примером этому архимандрит указал в книге 10 конкретных мест и далее, не уточняя сути замечаний, перечислил еще 43 страницы, содержащие подобные места 16. основываясь на этом отзыве, комитет духовной цензуры признал невозможным разрешить свободное обращение богословских трудов хомякова. 7 ноября тютчев узнал о запрете 2-го тома хомякова и, как рассказывал он е. ф. тютчевой, «тотчас написал графу толстому, выражая свое возмущение этим позорным решением»17. в письме обер-прокурору святейшего синода графу Д. а. толстому федор иванович восклицал: «в кои-то веки появилась 114 у нас книга, содержащая в высшей степени разумную похвалу православной церкви, православной доктрине ‹…› и эта-то книга изымается из обращения — не в Риме, а в самой России; неужели подобному проявлению чудовищной косности не воспротивится ум, равный вашему?!!»18. и, как пересказывал тютчев дочери, обер-прокурор сразу же ответил, что ничего о запрете не знает и «примет меры к его отмене»19. Действительно, толстой в тот же день, 7 ноября, оставил на письме тютчева резолюцию: «Прошу потребовать немедленно объяснений Московского цензурного комитета и просить приложить 2-ой том сочинений хомякова»20. обратим внимание: толстой не знал, где именно рассматривалась книга хомякова, и распорядился получить объяснения не от столичного комитета, а от московского. из этого видно, что, говоря о своем неведении, он не лукавил. 9 ноября запрос об этом ушел из канцелярии обер-прокурора в санктПетербургский комитет духовной цензуры, который 15 ноября ответил, повторив формулировку и аргументы архимандрита фотия 21. Через день, 17 ноября, толстой предложил рассмотреть эту книгу на заседании святейшего синода, причем, именно в его присутствии 22. Что произошло вскоре после этого и в ближайшие месяцы — сказать трудно. вероятно, толстой встретил упорное сопротивление членов святейшего синода. Это можно предположить из того, что «предложение» обер-прокурора было заслушано святейшим синодом лишь 12 февраля 1869 г. и — подчеркнем — «по указу его императорского величества» 23. насколько напряженно шло обсуждение богословских трудов хомякова в святейшем синоде — сказать сложно. известен лишь сохранившийся в копии недатированный отзыв присутствующего члена святейшего синода архиепископа нижегородского и арзамасского нектария (надеждина). он выразил удивление позицией цензурного комитета и поддержал издание трудов светского богослова. архиепископ нектарий утверждал, что затруднение к выпуску в свет произведений хомякова, которые обнаружила петербургская духовная цензура, «исчезает само собою, когда эти места рассматриваются в связи с предыдущими и последующими мыслями автора и в снесении с другими местами той же книги»24. в заключении отзыва архиепископ заявил: «неудивительно, что статьи этой книги, печатаемые в разное время, за границею, обращали на себя внимание богословов католических и протестантских. удивительно будет, если не дадут этой книге должной цены в православном мире»25. невзирая на это, святейший синод в итоге постановил, что «не признает возможным разрешить выпуск в свет означенной книги в настоящем ее виде» 115 и определил: «2-й том полного собрания сочинений хомякова к выпуску в свет разрешить не иначе как по изменении или исключении в нем всех мест, указанных с.-Петербургским духовно-цензурным комитетом»26. и только 15 марта 1869 г. уведомление об этом было направлено из канцелярии оберпрокурора в петербургскую духовную цензуру 27. тем не менее, 13 февраля (то есть на следующий день после того как святейший синод подтвердил свое решение, о чем находившийся в Москве самарин еще не мог знать) Юрий федорович рассказывал в письме баронессе Э. ф. Раден, что богословский том хомякова «нашел своих единомышленников среди нашего духовенства», и далее сообщал: «о нем много говорят; опубликованы уже несколько статей, и мне известно, что к публикации готовятся другие; я получаю также много писем. есть немало сомнений, опасений и страхов; многие, не вполне понимая, находят свет слишком ярким, но, в сущности, испытывают искреннюю необходимость искренности и чистосердечия в сфере религиозных идей. все это меня радует. как я заметил, мои манеры задевали и шокировали многих, предрасположенных к уступкам; я держусь в стороне и помалкиваю. Мне кажется, что идея сама пробьет себе дорогу»28. сохранилось письмо самарина из его имения васильевское к аксакову (имеющее позднюю помету «1871»), в котором автор обсуждал пути нового «компромиссного» в отношении цензуры издания богословских работ хомякова. отметив свое крайнее недоумение по поводу цензорских замечаний (к письму самарин приложил свои «подробные замечания на замечания цензора»29), он продолжал: «конечно, упрямство в этом случае было бы неуместно, и лучше напечатать хоть что-нибудь, чем не печатать ничего». При этом он, как и его адресат аксаков, был готов отказаться от помещения предисловия к книге. однако в России при его жизни такое издание так и не вышло. если указанное письмо действительно относится к 1871 г., легко предположить, что в итоге обсуждаемый проект трансформировался в новое заграничное издание богословских трудов хомякова, на этот раз только тех, что были написаны им по-французски. в 1872 г. его осуществил в Швейцарии сын славянофила Д. а. хомяков 30. запрет на распространение в России 2-го тома сочинений хомякова держался до тех пор, пока П. и. бартенев не приступил к новому изданию сочинений хомякова. выпустив в 1878 г. 1-й его том, издатель обратился за разрешением на печать и выпуск тома богословских сочинений. 22 февраля 1879 г. святейший синод рассмотрел это прошение. Мотивы, по которым в 1869 г. том хомякова не был допущен к распространению, излагались уже таким образом: «исключительно из опасения, что некоторые темные 116 и неопределенные выражения в сих статьях могут дать повод к неверному заключению о несогласной будто бы с православием мысли автора»31. теперь святейший синод твердо констатировал: «опасение это не оправдалось: 10 лет прошло, как издан в берлине второй том полного собрания сочинений а. с. хомякова, но ни в печати, ни в общества не выражено ни одного сомнения в строго-православных воззрениях этого писателя». святейший синод признал возможным напечатать и выпустить в свет 2-й том «с тем условием, чтобы в предисловии к этому тому обращено было внимание читателей, что неопределенность и неточность встречающихся в статьях богословского содержания некоторых выражений произошли от неполучения автором специально-богословского образования»32. впрочем, на этом вопрос не был еще решен. святейший синод, чтобы подкрепить свое мнение, предоставил обер-прокурору «испросить высочайшее его императорского величества разрешение». такое разрешение было подписано 9 июня, а 14 июня Д. а. толстой известил об этом святейший синод и, наконец, 6 июля тот направил соответствующее указание в санкт-Петербургский комитет духовной цензуры 33. затем еще ушло время на рассмотрение вопроса в этом комитете и 24 августа архимандрит геласий (клементьев) подписал формальное разрешение на печать. несколько месяцев спустя, в феврале 1880 г., бартенев обратился в главное управление по делам печати. Подчеркивая, что уже получено разрешение на издание 2-го тома хомякова, он попросил о дозволении «выписать из-за границы нераспроданные еще экземпляры этого тома для продажи совместно с изданными им остальными томами сочинений хомякова»34. в том же 1880 г. собрание богословских трудов хомякова было напечатано в Москве в типографии лебедева. вначале его издатель поместил краткое предисловие из 8 строк, в котором писал: «Мы должны напомнить читателям», а далее в кавычках поместил фразу, которую хотел видеть святейший синод. 2. одновременно с изданием тома хомякова (или сразу после его выхода) самарин заказал в хорошо знакомой ему типографии скрейшовского печать 1-го выпуска «окраин России», а в другой пражской типографии — Э. грегра — 2-го выпуска (речь об этих изданиях впереди). затем самарин напечатал в берлине со своими предисловием, примечаниями и послесловием брошюру «Русский администратор новейшей школы. записка псковского губернатора б. обухова и ответ на нее», которая содер117 жала резкую критику взглядов б. П. обухова на устройство земского самоуправления. Предисловие к «Русскому администратору» (или, точнее, заметка «от издателя») была подписана «берлин, апрель 1868»35. в нем дважды упоминался П. а. валуев с формулировкой «бывший министр внутренних дел»36, из чего видно, что ее текст закончили набирать после 9 марта, когда валуев оказался снят с этой должности. в послесловии же было сказано, что «во время печатания этой брошюры» пришли известия о назначении министром внутренних дел а. е. тимашева, а б. П. обухова — исправляющим должность второго товарища министра 37. известно, что назначения эти состоялись соответственно 9 и 30 марта 1868 г. видимо, на этом основании биограф самарина б. Э. нольде посчитал, что брошюра вышла из печати в апреле 38. однако, вероятно, «Русский администратор», если и увидел свет прежде трех других, печатавшихся в Праге книг, то попал в Россию одновременно с ними, то есть в августе. ведь тютчев подписал запрос комитета цензуры иностранной об этой брошюре и направил его в санкт-Петербургский цензурный комитет 19 сентября (через два дня после аналогичного запроса об «окраинах России»). столичная цензура 30 сентября ответила на него, что брошюра запрещена «к обращению в публике»39. Эти подробности имеют значения для понимания слов тютчева, сказанных в его письме к самарину 13 июля 1868 г. в нем он сообщал, что отправленный последним ларь с книгами прибыл в комитет цензуры иностранной и ожидает распоряжений владельца «относительно вручения его по принадлежности». Далее тютчев добавлял: «я же ожидаю, и еще с большим нетерпением, ваших пражских изданий, а именно того, срыву которого вы так успешно помешали своим столь мудрым, сколь и быстрым отъездом» 40. комментируя это письмо, л. н. кузина решила, что ларь с книгами, о котором писал тютчев, содержал готовое издание брошюры «Русский администратор», и в пояснении указала: «Разрешение на продажу ее в России должен был дать тютчев как председатель комитета цензуры иностранной»41. однако самарин вовсе не обязан был сам представлять свои издания в цензуру, а если бы сделал это, не мог бы получить их без официально вынесенного разрешения. Решение по «Русскому администратору», как мы видели, было принято отнюдь не тютчевым, а санкт-Петербургским цензурным комитетом, и только в сентябре. очевидно, в этом письме речь шла не о собственных изданиях самарина, а о книгах, приобретенных им за границей (для их пропуска в Россию требовалось разрешение цензуры иностранной)42. тютчев допустил неточность, отнеся «Русский администратор» к числу «пражских изданий» (что способствовало ошибки автора комментария). однако это 118 вполне объяснимо: находясь в Петербурге, тот, разумеется, не был в курсе подробностей предпринятых самариным мер, а основным его местом деятельности до того была именно Прага. и еще отметим: совершенно непонятно, как издание хомякова или «окраин России» могло быть сорвано и почему «мудрый» и «быстрый» отъезд самарина помешал этому. напротив, в отношении к «Русскому администратору» такие слова вполне объяснимы. основной автор этой брошюры князь а. и. васильчиков вступил в спор с обуховым, а самарин решил поддержать его в то время, когда обухов служил псковским губернатором. однако вскоре он стал товарищем министра внутренних дел, и публичная полемика с ним оказалась невозможна. Даже подзаголовок брошюры («записка псковского губернатора») в этой ситуации терял смысл. самарин же нашел выход в том, чтобы поспешить издать ее в берлине (печатали брошюру в лейпциге, в типографии «Bär & Hermann», ведь в Праге две способные набирать русский текст типографии он уже занял «окраинами России»), а для маскировки указал в послесловии, что брошюра была набрана ранее нового назначения обухова. Ради той же маскировки самарин поставил под предисловием «берлин, апрель 1868». самарин, действительно, провел в берлине Православную Пасху (31 марта/12 апреля) и ближайшие к ней дни (в Праге он отсутствовал с 9 по 18 апреля 43). в это время он, вероятно, завязал отношения с берлинским издательством «B. Behr’s Buchhandlung» (о которым ему в марте написал кн. в. а. Черкасский 44). После этого самарин вернулся к своим издательским заботам в Праге, а 10 мая (нового, григорианского летоисчисления) выехал из нее через берлин в Россию. из берлина 10 мая самарин писал Раден, что спустя 2—3 дня отправится в Петербург, где собирался увидеться с ней 45. однако уже в июне он объяснял своей корреспондентке: «едва я приехал, как снова был вынужден немедленно выехать в берлин ‹…› в результате в Петербурге я никого не видел»46. характерно, что при этом самарин не называл никакой внятной причины своего неожиданного отъезда. точно так же не назвал ее и тютчев в письме самарину от 13 июля. однако при этом он продемонстрировал хорошую осведомленность в обстоятельствах его отъезда. из этого легко предположить, что в свой краткий приезд самарин виделся в столице с тютчевым и обсуждал с ним свои ближайшие действия. очевидно, печать «Русского администратора» была закончена после «быстрого» и «мудрого» отъезда самарина из Москвы, произошедшего не позднее конца мая. Причем на этот раз тот отправился именно в берлин и только 6 июля оказался в Праге 47. если допустить, что «Русский администратор» был напечатан ранее, возникает необходимость объяснить, 119 зачем же столько времени самарин провел вдали от пражских типографий, где печатались другие важные для него книги? 3. Пожалуй, наибольший резонанс среди заграничных изданий самарина имели первые выпуски сборника «окраины России», фундаментального труда о положении латышского и эстонского населения Прибалтийских губерний, отношении к нему местного немецкого дворянства и политике правительства, проводимой в этом крае 48. как уже отмечено, издания самарина стала распространять издательская и книготорговая фирма «B. Behr’s Buchhandlung», поэтому ее наклейки оказались на трех уже отпечатанных в Праге книгах. начиная с «окраин России», все самаринские издания распространялись этой берлинской фирмой, а печатались в типографиях лейпцига и наумбурга. Пражской типографией скрейшовского самарин воспользовался еще в 1870 г., когда вместе с н. с. киселевым издавал двухтомные «записки, мнения и переписку адмирала а. с. Шишкова», которые распространялись также под маркой «Berlin, B. Behr’s Buchhandlung». тютчев смог прочесть «окраины России», получив их, вероятнее всего, из рук самого автора. 16 августа 1868 г. приехавший из европы и на один день оказавшийся в Москве самарин вместе с аксаковым и его женой анной федоровной навестил там больного тютчева. т. г. Динесман вполне оправданно предположила, что тогда же поэт подарил самарину томик своих стихов, незадолго до того изданный аксаковым 49. естественно полагать, что в тот же день и самарин вручил тютчеву оба выпуска «окраин России», ведь к этому времени они уже вышли в свет. спустя 10 дней федор иванович обсуждал эту книгу в беседе с М. П. Погодиным 50. уже 30 августа 1868 г. в газете «Московские ведомости» появилась передовая статья, посвященная самарину и страстям, разгоревшимся вокруг его имени в европейской прессе. затем в передовой от 5 сентября катков представил новую работу его как «замечательное сочинение, которое должно бы стать настольною справочною книгой у всякого добросовестного русского деятеля в балтийском крае»51 и продолжил рассказ о ней в передовых номерах за 7, 8 и 17 сентября. сам тютчев 9 сентября с иронией писал дочери а. ф. аксаковой, что внутренняя цензура «окажется сейчас в большом затруднении, поскольку отрывки и цитаты из брошюры в изобилии приводились в статьях „Московских ведомостей“» и добавлял: «столь решительная инициатива каткова безусловно делает ему честь»52. и уже на следующий день 120 передовая статья по поводу «окраин России» вышла в газете «Москва», затем там появилось еще ряд передовых, ссылавшихся на самарина и его книгу 53 (при этом аксаков объяснял ее автору: «тимашев, конечно, прибег бы к предостережению, если б дело шло об одной „Москве“, но я нарочно пустил впереди себя „Моск[овские] ведом[ости]“» 54). Получалось, что пресса открыто обсуждала издания, которые цензура еще не рассмотрела и не допустила к распространению. вероятно, все четыре издания самарина попали в иностранную цензуру одновременно и, скорее всего, еще в августе. Поэтому нельзя исключить то, что тютчев сознательно затянул их передачу в столичный цензурный комитет и в духовную цензуру. По крайней мере, в отношении к «окраинам России» это имело важное значение. тем самым тютчев дал время газетам каткова и аксакова для того, чтобы привлечь внимание к этой книге и к поставленным в ней проблемам. наконец, 17 сентября комитет цензуры иностранной обратился в санкт-Петербургский цензурный комитет с запросом об «окраинах России»: могут ли эти две брошюры быть дозволены к обращению 55. Под отношением стоит подпись тютчева. однако в это время он мог подписать его только дома, где лежал с приступом подагры и, как сообщал дочери екатерине, «совсем не мог двигаться» 56. интересно, что в тот же самый день цензор комитета цензуры иностранной и ближайший друг тютчева а. н. Майков рассказывал об «окраинах» в письме к ф. М. Достоевскому: «вдруг появилась книга, которая как брошенный камень возмутила тишь и гладь русских салонов. салоны еще не опомнились, волнуются, не знают, что сказать, что подумать ‹…› написана со знанием дела, горячо. трудно себе представить, чтоб она осталась без влияния. никогда еще русское государство не имело такого могучего защитника в умственной сфере, на политическом поприще, и по вопросу социальному. Это уже не газетные статьи, имеющие свое значение, но в другом роде, т. е. важнее для масс; а это книга для русских государственных людей как настольная, которую они должны выучить наизусть, и если бы от поступающих на высшие государственные должности нужно было бы установить экзамен, то от них бы я потребовал зазубрения книги самарина. Это уже зрелый плод русского народного самосознания»57. здесь важно подчеркнуть, что Майков нередко выступал своего рода посредником в передаче тех или иных мнений и идей между тютчевым и Достоевским 58. вероятно, так было и на этот раз. ситуация вокруг брошюр самарина быстро менялась, и уже 19 сентября тютчев писал дочери екатерине об ожидаемой им реакции власти без тени иронии: «боюсь, не окажутся ли действия администрации 121 слишком решительными. несомненно, что этому будет способствовать то обстоятельство, что текст книги был воспроизведен в двух главных московских газетах. Принять этот факт было бы равносильно признанию за печатью права на полную, безоговорочную свободу»59. Два дня спустя, 21 сентября, аксаков рассказывал в письме самарину: «впечатление, произведенное выписками из твоей книги на публику, огромное; я знаю это, потому что редакцию просто осаждают вопросами, где можно достать книгу, хоть за какие бы то ни было деньги»60. Далее редактор «Москвы» сообщал: «но в высших сферах общественных еще не решили — как относиться к книге, и покуда признали за лучшее ее игнорировать. князь урусов объявил, что он ее не читал и читать не будет ‹…› горчаков уже прочел книгу и объявил оболенскому: „Mon cher, c’est un événement 1. конечно, на многое можно возразить, но зато многое он осветил совершенно в новом свете, — я на многое взглянул теперь иначе“» 61. в том же письме аксаков сообщал, что о впечатлении, произведенном книгой при дворе точно ничего неизвестно, однако, добавлял он: «на днях двор возвратится в Петербург, а с ним и тимашев, и тогда многое раскроется»62. император и его свита в это время находились на пути из Потсдама и прибыли в царское село 23 сентября 63. именно в этот день тютчев писал жене: «Много говорят о брошюрах самарина, изданных за границей и воспроизведенных большей частью в двух больших московских журналах. они вполне убедительны и вызовут, я думаю, переворот в теперешнем положении печати»64. Через день после этого, 25 сентября, состоялось заседание Петербургского цензурного комитета, на котором заслушали доклады цензора н. е. лебедева о первом выпуске «окраин» и цензора а. а. Де-Роберти — о втором. лебедев в докладе писал: «По мнению г. самарина одно средство удержать за собою балтийские провинции это: точно определить цель правительства и строго ее выполнять. цель эта должна состоять в приведении остзейских губерний в равное положение с русскими; средства же — даровать латышам и эстам права, которыми пользуются русские крестьяне». вслед за тем цензор отмечал: «Что касается до частностей, до отдельных суждений о высокопоставленных лицах, до резких выражений о некоторых правительственных учреждениях, до разоблачения административной переписки, не подлежащей оглашению, то все это противоречит цензурным постановлениям»65. в итоге, указав не менее 23 «предосудительных» мест, 1 122 Дорогой мой, это событие (фр.). цензор заявил, что считает брошюру самарина подлежащей «запрещению для обращения в публике»66. ситуация со вторым выпуском была отчасти иной. он представлял собой публикацию записок индрика страуминта (под этим псевдонимом скрывался принявший православие латыш янис лацис). его воспоминания описывали события 1840-х гг., когда среди лифляндских крестьян возникло движение по переходу в православие, а немецкие бароны развернули с ним борьбу. цензор ДеРоберти заявил, что «записки латыша страуминта не могут быть дозволены к свободному обращению в публике, в особенности в настоящее время правительственных мероприятий к установлению прочных поземельных отношений между помещиками немецкого происхождения и крестьянами-латышами»67. в результате комитет «признал общедоступность обоих брошюр для массы читателей неудобною» и «пришел к заключению, что они должны быть запрещены для публики»68. в тот же день в новом письме жене тютчев рассказывал: «книга самарина по-прежнему является злобой дня. Это настоящее событие. Решено запретить ее открытую продажу — после того как она почти полностью перепечатана на страницах двух главных газет Москвы. однако успех этой книги был бы не столь значителен, не будь предприняты подобные меры»69. спустя же два дня, 29 сентября, тютчев сообщил аксакову об издании самарина: «сборник не будет допущен в продажу, но разрешено выдавать его, не стесняясь, желающим. — Полумера — но значительная»70. тютчев имел в виду, что запрет книги «для публики» подразумевал возможность выдавать задержанное цензурой издание «для личного употребления» на основании представленного в комитет цензуры иностранной заявления с обязательством не показывать его иным лицам. в ноябре же тютчев рассказывал дочери екатерине: «книга самарина по-прежнему занимает все умы. не проходит дня, чтобы я не подписал около сотни разрешений»71. среди тех, кто заинтересовался этим изданием (причем, еще в первую неделю сентября, до принятия решения о нем в цензуре), оказался бывший лифляндский, эстляндский и курляндский генерал-губернатор светлейший князь а. а. суворов, деятельность которого на этом поприще резко критиковал самарин (и благодаря которому он когдато оказался в Петропавловской крепости)72. 9 сентября тютчев писал дочери: «на днях князь суворов прислал ко мне за экземпляром этого издания, но я самым бессовестным образом отослал его в комитет внутренней цензуры»73. в письме к аксакову 29 сентября тютчев советовал ему временно приостановить полемику по остзейскому вопросу в редактируемой им «Москве», чтобы «дать время лекарству подействовать на организм»74. еще 123 прежде, 15 сентября, самарин писал аксакову: «убедительно тебя прошу молчать и молчать. во всех отношениях это будет лучше и для самого дела, и для меня лично. „Москва“ уже довольно терпела из-за меня»75. однако тот не внял их советам. еще прежде предупрежденный тютчевым, что в связи с публикациями по остзейскому вопросу «надо ожидать какой-нибудь общей законодательной меры, ограничивающей права периодической печати»76, аксаков спешил успеть до введения ограничений: в сентябре он поместил в «Москве» 7 статей, содержащих критику политики властей в Прибалтийских губерниях 77. тем не менее используемые властью «ограничения» имели и адресный характер: 3 октября московский генерал-губернатор князь в. а. Долгоруков по указанию александра II сделал аксакову и каткову «внушение» за их статьи. как раз 3 октября тютчев в письме а. ф. аксаковой советовал ее мужу: «было бы столь же уместно, сколь и справедливо определеннее выразить доверие лично государю»78 (однако ничего подобного этому обнаружить в следующих номерах газеты нам не удалось). в этом же письме тютчев рассказывал о предостережении, вынесенном немецкой газете (ею была «St.Petersburger Zeitung»79), за антирусские настроения и говорил о благосклонном отношении александра II к работе самарина, добавляя, что императора задело «самое сомнительное место в книге», приведенное газетой «Москва», «о возможности возникновения противоречия между правительством и русским обществом по балтийскому вопросу»80. возможно, информация о позиции александра II, дошедшая до тютчева, была преувеличена или, что всего вероятнее — позиция императора со временем изменилась под давлением «немецкой партии» (интересы которой отстаивали не только остзейские дворяне, но и такие государственные деятели, как граф П. а. Шувалов и П. а. валуев). уже после получения аксаковыми предостерегающего письма тютчева «Москва» выступила с еще двумя статьями по остзейскому вопросу 81. вскоре александр II велел прекратить издание этой газеты 82. По распоряжению министра внутренних дел а. е. тимашева она была приостановлена на 6 месяцев, а затем окончательно запрещена. бывший член главного управления цензуры а. в. никитенко по этому поводу записал в своем дневнике 28 октября: «известно, что „Москва“ единодушна и единомысленна с автором „окраин“. с этим трудно справиться — так бить его друзей»83. уже из сказанного очевидно, что реакция на появление двух выпусков «окраин» был весьма бурной. отклики на них публиковались не только в 124 сочувствующих самарину газетах, но и в либеральной прессе, в том числе в крупнейшей столичной газете «голос»84. 11—12 октября 1868 г. аксаков, в письме самарину рассказывая о предупреждении от дальнейших «нападений на немцев», сделанном ему и каткову по указанию александра II генерал-губернатором князем в. а. Долгоруковым, отмечал: «замечательно, что только московск[ие] газеты подверглись такому „внушению“, и то „Москва“ и „Моск[овские] вед[омости]“; из петербургских же „голос“ продолжает и до сих пор выписки из твоей книги, и все самые резкие места, причем он большею частью вставляет твои речи в свой текст, выдавая их за свой!»85. несколько месяцев спустя аксаков указал самарину еще и на статью «голоса» от 18 апреля 1869 г. (№ 108). в ней сообщалось, что якобы самарин прежде называл замечательными результаты реформы, по которой латышские и эстонские крестьяне были освобождены из крепостной зависимости без земли 86. как видно, ради дискредитации автора «окраин» его противники не брезговали и ложью. вслед за газетами на «окраины» стали реагировать журналы. к примеру, им была посвящена статья а. М. унковского, подготовленная к печати в 1868 г. в ноябрьском номере «отечественных записок» (владельцем которых, так же как и «голоса», был а. а. краевский). к этому времени цензура получила повеление александра II о необходимости предупреждений редакторам периодических изданий по поводу «окраин»87. в этой ситуации, как отмечено в журнале заседаний совета главного управления по делам печати, «цензурное ведомство нашло целесообразным предложить редактору исключить всю статью»88. Редактор, а им был н. а. некрасов, выполнил его желание. Приблизительно в то же самое время статью «Прибалтийские илоты» (за подписью «Михель веялугаз) подготовил петербургский журнал «всемирный труд». в журнале заседаний совета главного управления по делам печати подчеркивалось: «содержание этой статьи основано на книге г. самарина и выставляет в самом мрачном свете положение крестьян остзейских губерний»89. Поэтому, как подчеркивал член совета главного управления ф. М. толстой, «редактору было конфиденциально замечено неудобство означенной статьи». тем не менее редактор журнала Э. а. хан выпустил ее, внеся в текст изменения, которые толстой посчитал «крайне недостаточными»90, поэтому он предложил вынести журналу предостережение. однако в ходе обсуждения большинство членов совета поддержало мнение, что «дать предостережение по поводу книги самарина значило бы снова вызвать замолкающие о ней толки», поэтому решено было предостережение журналу вынести позже, «при первом к тому поводе»91. 125 Полемика с самариным развивалась и в зарубежных изданиях. назовем только некоторые из них. уже в сентябре 1868 г. в баден-бадене увидела свет небольшая анонимная брошюра по-французски «Lettre à Mr. J. Samarine sur ses brochures: окраины России» («Письмо г. Ю. самарину по поводу его брошюры „окраины России“») (а в следующем году в берлине вышло 2-е ее издание с пометой на титуле «Librairie B. Behr»). самарин еще не успел взять ее в руки, когда тютчев 29 сентября 1868 г. сообщил аксакову: «автор баденской брошюрки теперь известен. Это наш поверенный в делах в веймаре»92, и 1 октября аксаков передал это известие в письме самарину слово в слово 93. Речь шла о бароне ф. к. фон Мейендорфе. в спор с автором «окраин» вступил и в. фон бок, вице-президент лифляндского гофгерихта (высшего суда), являвшийся автором серии брошюр «Livländische Beiträge»94 («лифляндские чтения»), издаваемых в берлине и лейпциге. наконец, в 1869 г. вышла в лейпциге и активно распространялась в Прибалтике брошюра «Livländische Antwort an Herrn Juri Samarin von C. Schirren» («лифляндский ответ г. Ю. самарину от к. Ширрена»)95. автором ее был историк, профессор Дерптского университета к. Ширрен 96. вскоре, в мае 1869 г., за это издание его уволили из университета. Причем с предложением об этом выступил попечитель Дерптского учебного округа граф а. а. кейзерлинг 97, который, по словам е. М. феоктистова, был «одним из самых ожесточенных поборников онемечения остзейских губерний»98. в качестве реакции на работу Ширрена вышли две новых. одну в 1869 г. выпустил в Москве знакомый с немецким историком М. П. Погодин 99. в России его брошюра распространялась беспрепятственно (возможно, потому, что в ней не упоминались названия запрещенных работ самарина и Ширрена и разрешение на нее давал Московский цензурный комитет), а вот изданный в берлине ее немецкий перевод 100 был запрещен в России. сообщая об этом в письме а. ф. и и. с. аксаковым, тютчев с иронией добавил: «Чтобы-де не навлечь на правительство подозрения в тенденциозности. Что, каково?.. Это что-то вроде гегелевой безразличности…»101. Другую брошюру выпустил самарин. однако начать надо с того, что в 1869 г. он вступил в полемику с Мейендорфом, напечатав в знакомом ему берлинском издании «Réponse de G. Samarine à une lettre anonyme de Baden-Baden sur ses brochures „окраины России“» («ответ г. самарина на анонимное письмо ему из баден-бадена по поводу его брошюры „окраины России“»)102. и уже в следующем, 1870 г., в издательстве «B. Behr’s Buchhandlung» вышел по-русски самаринский «ответ гг. ф. бокку и Ширрену по поводу „окраин России“». 126 Последнюю брошюру комитет цензуры иностранной отправил 14 октября 1870 г. для рассмотрения в санкт-Петербургском цензурном комитете 103, а уже через неделю там заслушали отзыв цензора Де-Роберти 104. он предложил запретить свободное обращение в публике этой брошюры «в виду объявленного цензурному комитету распоряжения высшего начальства о недопущении в печати полемических статей, касающихся населения прибалтийских губерний». Члены комитета поддержали это мнение, указав на еще один аргумент: «самое сочинение самарина „окраины России“ и возражение на оное гг. Ширрена и бокка не дозволены к обращению в публике»105. однако, судя по тому, что сообщение об этом было передано в иностранную цензуру только 27 октября, можно предположить, что для такого решения потребовалось согласование свыше 106. 4. александр II получил «окраины» от фрейлины графини а. а. толстой, будучи на отдыхе в Югенгейме еще в конце августа 1868 г. Позже их автору стало известно о раздражении императора тем, что он напечатал эту книгу за границей 107. как было отмечено, 3 октября, после возвращения из Петербурга, генерал-губернатор князь в. а. Долгоруков вызвал к себе редакторов «Москвы» и «Московских ведомостей», чтобы по поручению тимашева (который прежде заручился поддержкой императора) отчитать их за нападения «на немцев и на западный край», но к автору «окраин», давшему повод к этим нападениям, в тот момент никаких мер принято не было 108. когда московский генерал-губернатор снова побывал в столице, в конце октября или начале ноября 1868 г., он получил указание александра II передать его неудовольствие самарину. однако выполнить волю императора сразу не смог «по неизвестности в то время местопребывания сочинителя»109 (самарин находился тогда в васильевском). наконец Долгоруков вызвал его к себе, чтобы объявить «высочайший выговор», и 16 ноября прочел ему полученную от императора «бумагу», которая, по словам самарина, содержала «обвинение, приговор и угрозы» за издание «окраин». кроме того, по свидетельству аксакова, с самарина потребовали расписку, что он более не будет продолжать печатать «окраины»110, однако тот отказался принять на себя такое обязательство и только дал расписку в том, что «высочайшая воля» ему объявлена 111. автор «окраин» попросил у генерал-губернатора копию прочитанной «бумаги», но тот ответил, что не вправе ее предоставить. самарин выразил желание тут же в присутствии Долгорукова записать для себя «главные статьи обвинения». однако и в этом ему отказали. Долгоруков согласился 127 лишь выяснить о возможности передать императору письмо самарина, в котором тот надеялся ответить на выдвинутые ему обвинения. более месяца спустя, так и не дождавшись ответа генерал-губернатора, самарин все же составил и направил александру II свое послание. в этом письме, датированном 21 декабря 112, автор «окраин» объяснял, почему он предпочел опубликовать свою книгу за границей и ответил на обвинение в подрыве доверия правительству, а тем самым и верховной власти. обращаясь к императору, самарин напомнил: немецкие газеты, напротив, обвинили его в том, что он пишет «за деньги, по заказу правительства» и заявил: «вся книга моя, от первой строки до последней, посвящена защите государственных интересов России против неумеренных и постоянно возрастающих притязаний остзейского провинциализма»113. нольде рассказывал, что, отправляя письмо, «самарин был совершенно уверен в неизбежности какой-нибудь меры административного воздействия и готовился мысленно к высылке в деревню или в отдаленную местность империи»114. из послания самарина к Раден, датированного 20 ноября, то есть месяцем ранее письма к императору, видно, что такие опасения возникли у автора «окраин» еще прежде. обращаясь к баронессе, он писал: «случайности, которые готовятся, могут освободить меня от мук выбора места моего пребывания. таким образом, я долго вас не увижу»115. однако биограф самарина по поводу ожидаемой ссылки добавлял: «Этого не случилось: потому ли, что письмо не было прочтено усталым уже в те годы монархом, или потому, что у него рука не поднялась на такого человека, как самарин, — этого мы не знаем»116. Действительно, послание к императору осталось без ответа, но оно дошло до него. более того, спустя годы оно было прочитано и его преемником. об этом свидетельствует помета, оставленная на нем в правление александра III министром внутренних дел и. н. Дурново: «государь император высочайше повелеть соизволил: письмо это хранить в архиве министерства. в с.-Петербурге. 18-го января 1890 года»117. самарин, объясняя в письме к Раден мотивы своего поступка («я хотел лишь самым вежливым образом довести до сведения, что у меня было твердое намерение продолжить свои публикации»), добавлял: «Поскольку из надежного источника до меня дошло, что мое письмо не вышло из кабинета императора, что оно не произвело никакой реакции, мне кажется, я достиг своей цели»118. спустя примерно две недели после того как Долгоруков объявил самарину о вынесенном ему «высочайшем выговоре», управляющий III отделением (а в 1864—1866 гг. прибалтийский генерал-губернатор) граф П. а. Шувалов поинтересовался у начальника Московского губернского 128 жандармского управления и. л. слезкина реакцией на выговор самого самарина и тем как отнеслось к нему общественное мнение. в ответ на это 4 декабря генерал-майор слезкин отметил «видимое сочувствие большинства московского общества, которым было принято издание книги самарина», но никаких суждений о вынесенном ему императором порицании заметить не мог. и, ссылаясь на сведения, которые передала «личность, близко поставленная к родному кружку самарина», генералмайор предположил, что тот или «вовсе скрыл» это порицание от родных, или же «до времени оно остается между ними в тайне»119. затем, уже 15 декабря, в дополнение к прежнему своему донесению начальник жандармского управления сообщил Шувалову, что вынесенное самарину высочайшее порицание «возбудило в нем неудовольствие, так что он в среде своих родственников и сторонников заявил, что не оставит сделанное ему замечание без ответа, не указывая однако же тот путь, которым он предполагает исполнить свое намерение». Далее слезкин добавлял: «Между тем для общества и доныне остается неизвестным последовавшее о самарине высочайшее повеление, которое скрывается им потому, что при могущей произвести огласке слух о том неизбежно дойдет де его матери, которую он не хочет огорчить»120. спустя несколько месяцев, в 1869 г., самарин подготовил к публикации в журнале «Русский архив» исторический очерк «Православные латыши. 1841—1842 годы». как указал л. и. соболев, именно о нем говорил Юрий федорович в письме к бартеневу 28 февраля 1869 г.: «ф. и. тютчев, который остается здесь один только день, непременно хочет прочесть мою рукопись. сделайте одолжение: передайте ее посыльному. кажется, что нам можно будет сойтись. об этом поговорим во вторник. ф. и. тютчев уверяет, что время благоприятно и что как победа, одержанная над „Москвою“, так и усилия, которых она стоила, расположили на некоторое время к нерешимости ‹...› Это настроение, по его словам, гарантирует от преследования в настоящее время»121. отметим, что за три недели до этого тютчев, зная о желании самарина в дальнейшем заняться описанием дел на юго-западных окраинах России, рекомендовал ему служившего там Д. и. георгиевского. в том же письме федор иванович добавлял, что и сам может немало ему сообщить, но не по почте 122. тютчев вполне точно предсказал настроение столичной цензуры. 28 мая Московский цензурный комитет обратился в главное управление по делам печати с представлением, в котором сообщал, что очерк «Православные латыши» является отрывком из «выпускаемого отдельными сериями 129 г. самариным в Праге сочинения „окраины России“». Далее в представлении отмечалось: «в предисловии к статье редактор „Русского архива“ между прочим замечает, что она, касаясь событий почти 30 лет тому назад случившихся, не имеет отношения к современности, и что он, редактор, с некоторыми личными воззрениями автора вовсе не согласен»123. Это же обстоятельство («статья, касаясь действий происходивших в 1841 г. и лиц, уже умерших, имеет характер не столько политический, сколько исторический») подчеркивали и в ходе обсуждения очерка на заседание Московского цензурного комитета. вторым важным обстоятельствам было названо то, что «многие из фактов, теперь приводимых г. самариным в его статье, уже были напечатаны». наконец, цензурный комитет подчеркнул: «1035 ст[атья] улож[ения о наказаниях] не вменяет в преступление критику законов и распоряжений, если в ней не заключается возбуждения к неповиновению, а такого возбуждения в статье нет»124. Признав, что очерк самарина «преследованию подлежать не может», Московский цензурный комитет тем не менее посчитал нужным во исполнение «конфиденциальной инструкции бывшего министра внутренних дел» довести о содержании очерка до сведения главного управления по делам печати 125. неделю спустя, 3 июня, совет главного управления по делам печати обсудил полученное представление Московского цензурного комитета и заключение об очерке, сделанное членом совета в. я. фуксом. Последний «совершенно согласился» с мнением московской цензуры и даже указал, что «сдержанность, фактичность и беспристрастие в оценке обеих сторон» отличают работу самарина. Признав «некоторые щекотливые в ней места», фукс, а вслед за ним совет главного управления заявили: эти места «ослабляются 30-летнею давностью; скрывать же истину, особенно историческую, не в видах закона 6 апреля, предписывающего лишь приличие и сдержанность при изложении и обсуждении правительственных действий»126. в итоге очерк самарина увидел свет в 7-й и 8-й книгах журнала «Русский архив»127. однако из дневника гофмейстера с. М. сухотина известно, что появление очерка в печати вызвало недовольство министра внутренних дел тимашева. Причем узнал об этом автор дневника именно от тютчева 128. видимо, недовольство тимашева сыграло свою роль, когда, спустя почти два года, самарин издал в берлине новый, 3-й выпуск «окраин». он представлял собой переработанный вариант того самого, разрешенного цензурой очерка из «Русского архива». 6 июля 1871 г. комитет цензуры иностранный передал его на рассмотрение санкт-Петербургского 130 цензурного комитета, который 28 июля, заслушав доклад цензора Д. П. скуратова, принял решение: книгу самарина «как заключающую в себе резкие порицания действий высшего правительства настоящего времени, запретить к обращению в публике»129. когда же в 1873 г. из германии пришел новый, 4-й выпуск «окраин», Петербургский цензурный комитет признал его, в отличие от предыдущих выпусков, подлежащим «безусловному запрещению»130. однако произошло это уже в сентябре, после смерти тютчева. самарин пережил тютчева менее чем на три года. в марте 1876 г. он занимался в берлине изданием 6-го выпуска «окраин», посвященного крестьянскому вопросу в лифляндии, и… скоропостижно скончался от заражения крови. выпуск увидел свет уже после его смерти. в мае 1876 г. его передали в столичную цензуру. ознакомившись с ним, цензор н. а. Ратынский, а затем и цензурный комитет предложили допустить его к обращению в публике 131. однако начальник главного управления по делам печати в. в. григорьев ответил на это отказом 132. и вот какой казус: судя по документам, для принятия этого решения ему понадобилось полтора года! «окраины России» продолжали находиться под запретом почти все 1880-е гг. впервые на родине автора они были напечатаны в составе собрания сочинений самарина в томах 8—10, первый из которых вышел в 1890 г., следующие — в 1896 и 1898 г. Причем, издание это увидело свет с личного разрешения александра III. одно из объяснений этому — то внимание и сочувствие, с которым в молодости император относился к идеям самарина и аксакова. еще 22-летним наследником престола в 1867 г. он читал аксаковские статьи «о немцах», а после этого попросил к. н. Победоносцева достать ему «Письма из Риги» самарина. затем, в 1868 г. великий князь сам дал прочесть запрещенные «окраины» князю в. П. Мещерскому, который прежде, услышав об их запрете, обращался к своему августейшему конфиденту, не пытаясь скрыть возмущения: «неужели правда, что самаринские письма запрещены? неужели мы вернулись к [18]49 году, и неужели немцы до того всемогущи!» 133. известно, что будущий александр III продолжал читать произведения самарина и в середине 1870-х гг.134 изданные самариным на рубеже 1860—1870-х гг. книги и брошюры, несмотря на формально ограниченное распространение их в пределах России, дошли до своего основного читателя, привлекли внимание общества и власти, а в случае с «окраинами России» более того — вызвали огромный резонанс в стране и за ее пределами. свою роль в этом сыграла поддержка тютчева, который с самого начала был внимательным читателем и единомышленником самарина, а затем, пусть и не явным образом, стал 131 заинтересованным участником в деле распространения его произведений и идей. Примечания 1 тютчев в письмах и дневниках членов его семьи и других современников / вступ. ст. Т. Г. Динесман ; публ. К. В. Пигарева, Т. Г. Динесман при участии К. М. Азадовского, А. Л. Осповата, В. Н. Сажина ; коммент. Т. Г. Динесман при участии А. Л Осповата // литературное наследство. М., 1989. т. 97: федор иванович тютчев, кн. 2. с. 287. 2 Самарин Ю. Ф. статьи. воспоминания. Письма, 1840—1876 / сост. Т. А. Медовичева. М., 1997. с. 215. статья самарина вскоре была опубликована (День. 1865. 11 мая (№ 19). с. 3—5). 3 в этой связи надо отметить ошибку комментатора писем тютчева, посчитавшей, что продажу в России изданных самариным трудов «должен был санкционировать комитет цензуры иностранной, председателем которого был тютчев» (Письма к московским публицистам / публ. К. В. Пигарева ; предисл. и коммент. Л. Н. Кузиной // литературное наследство. М., 1988. т. 97: федор иванович тютчев, кн. 1. с. 426 ; Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма : в 6 т. М., 2004. т. 6. с. 521). 4 из писем Ю. ф. самарина // Нольде Б. Э. Юрий самарин и его время. М., 2003. с. 534. 5 Хомяков А. С. Полн. собр. соч. : в 4 т. Прага, 1867. т. 2. с. XXXXXI. 6 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876) / изд. подгот. Т. Ф. Пирожкова, О. Л. Фетисенко и В. Ю. Шведов. сПб., 2016. с. 251. 7 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 243, 245. Первое (или одно из первых) чтение предисловия состоялось в кругу петербургских знакомых самарина еще в январе 1867 г. о нем оставил свидетельство в. ф. одоевский, («текущая хроника и особые происшествия». Дневник в. ф. одоевского, 1859—1869 гг. // литературное наследство. М., 1935. т. 22/24. с. 228). имел ли к этому чтению отношение тютчев — неизвестно. 8 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 295—296. 9 Сухотин С. М. из памятных тетрадей с. М. сухотина // Рус. архив. 1894. кн. 1, вып. 4. с. 605. 10 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 245. граф Д. а. толстой — в 1865—1880 гг. обер-прокурор святейшего синода. 11 Москва. 1868. 16 апр. (№ 12) ; 19 апр. (№ 14). 12 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 328. спустя полгода, то есть уже после выхода 2-го тома хомякова, аксаков напечатал в «Москве» две статьи, посвященные богословским трудам хомякова (1868. 22 окт. (№ 160), 23 окт. (№ 161)). за 10 дней до выхода первой из них аксаков рассказывал самарину: «о „хомякове“ почти нет отзывов никаких. Духовенство не знает, как стать к этой книге, и прималчивает. я намерен заговорить о ней в „Москве“» (Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 261). 13 5/17 августа самарин отправил из Праги в Петербург посылку с книгами для Э. ф. Раден, но просил не пускать их в обращение в ближайшие две недели, то есть до его возвращения в Россию. из письма Раден к самарину от 12 ноября можно по- 132 нять, что среди этих книг были «окраины России» («я любил вас любовью брата…»: переписка Ю. ф. самарина и баронессы Э. ф. Раден (1861—1876). сПб., 2015. с. 85, 88—89). 14 Ргиа. ф. 807. оп. 2. Д. 1475. л. 28. 15 там же. л. 26. 16 там же. л. 26—27. Эти десять мест отмечены в примечаниях: Хомяков А. С. сочинения : в 2 т. М., 1994. т. 2. Работы по богословию. 17 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 362—363. в другом переводе: Письма к родным / публ. К. В. Пигарева ; предисл. и коммент. Л. Н. Кузиной // литературное наследство. М., 1988. т. 97: федор иванович тютчев, кн. 1. с. 471. 18 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 360—361. в другом переводе: ф. и. тютчев о духовной цензуре / публ. Г. Ф. Соловьевой // Российский архив: история отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв. М., 1999. [т.] 9. с. 209. 19 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 362—363. 20 ф. и. тютчев о духовной цензуре / публ. Г. Ф. Соловьевой. с. 208. 21 Ргиа. ф. 797. оп. 38. отд. 1. ст. 1. Д. 243. л. 5—6. 22 там же. л. 7. 23 там же. л. 8. 24 оПи гиМ. ф. 178. Д. 21. л. 1. благодарю за справку а. г. Юшко. 25 там же. л. 6 об. 26 Ргиа. ф. 797. оп. 38. отд. 1. с. 1. Д. 243. л. 10. 27 там же. ф. 807. оп. 2. Д. 1485. л. 14—14 об. 28 «я любил вас любовью брата…»: переписка Ю. ф. самарина и баронессы Э. ф. Раден (1861—1876). с. 99. 29 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 271. замечания самарина см.: там же. с. 272—273. 30 Khomiakov A. S. L’eglise latine et le protestantisme au point de vue de l’Eglise d’Orient. Lausanne ; Vevey, 1872. 401 p. 31 Ргиа. ф. 807. оп. 2. Д. 1624. л. 6—6 об. 32 там же. л. 6 об., 31. 33 там же. л. 5, 31—31 об. копию всеподданнейшего доклада толстого, письмо к нему бартенева и отпуск с ответа обер-прокурора см.: Ргиа. ф. 797. оп. 49. Д. 61. л. 4—4 об., 2, 3. 34 там же. л. 15. 35 Русский администратор новейшей школы. записка псковского губернатора б. обухова и ответ на нее. Berlin, 1868. с. VIII. 36 там же. с. V, VI. 37 там же. с. 77. 38 Нольде Б. Э. Юрий самарин и его время. с. 228. 39 Ргиа. ф. 777. оп. 2 — 1868. Д. 16. л. 48, 50. 40 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 339—340. 41 Письма к московским публицистам / публ. К. В. Пигарева ; предисл. и коммент. Л. Н. Кузиной. с. 429 ; Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 535. 133 42 вероятно, об этом самарин попросил тютчева в неизвестном нам письме в ноябре 1867 г., и тот 24 ноября ответил: «убедительно прошу вас, почтеннейший Юрий федорович, располагать мною всевластно и пересылать на мое имя, чтó вам угодно» (Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 295). 43 Евреинов Б. А. Ю. ф. самарин в Праге в 1867—68 гг.: (по материалам пражской полиции) // сборник Русского института в Праге. Прага, 1929. т. 1. с. 345. 44 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 575. 45 «я любил вас любовью брата…»: переписка Ю. ф. самарина и баронессы Э. ф. Раден (1861—1876). с. 82. 46 там же. с. 84. 47 Евреинов Б. А. Ю. ф. самарин в Праге в 1867—1868 гг.: (по материалам пражской полиции). с. 346. 48 впервые самарин обратился к положению в Прибалтийских губерниях еще в 1846—1848 гг., на службе в Риге, будучи чиновником Министерства внутренних дел. Работая в местных архивах, он изучал историю Риги и соседних губерний и поразился картине господства в остзейском крае немецких дворян, угнетавших латышей и с пренебрежением относившихся к русским. особенно возмутило его, что происходило это при попустительстве правительства, с XVIII в. сохранявшего у остзейского дворянства особые привилегии. в результате из-под пера самарина вышел и стал распространяться в списках цикл памфлетов «Письма из Риги». Прибалтийский генерал-губернатор светлейший князь а. а. суворов доложил об этом императору, и в марте 1849 г. самарин был арестован, а затем заключен в Петропавловскую крепость. Через 12 дней, после личной беседы николая I с самариным, его освободили и выслали из столицы. спустя 18 лет самарин задумал огромный труд, представляющий политику правительства, проводимую в отношении западных окраин. По его замыслу каждому краю должна была быть посвящена отдельная серия. но самарин успел издать только одну серию из шести выпусков «Русское балтийское поморье». 49 Динесман Т. Г. второй сборник «стихотворений» ф. и. тютчева: история создания // летопись жизни и творчества ф. и. тютчева : в 3 кн. / сост. Т. Г. Динесман, И. А. Королева, Б. Н. Щедринский. М., 2012. кн. 3. с. 544. 50 тютчев в дневнике и воспоминаниях М. П. Погодина / публ. А. Л. Осповата // литературное наследство. М., 1989. т. 97: федор иванович тютчев, кн. 2. с. 16. 51 Катков М. Н. собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1868 год. М., 1897. с. 509. 52 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 347—348. 53 Москва. 1868. 10 сент. (№ 127) ; 11 сент. (№ 128) ; 21 сент. (№ 136) ; 25 сент. (№ 139) ; 8 окт. (№ 148) ; 15 окт. (№ 154) ; 16 окт. (№ 155). 54 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 255. 55 Ргиа. ф. 777. оп. 2 — 1868. Д. 16. л. 42. 56 летопись жизни и творчества ф. и. тютчева. кн. 3. с. 341. 57 Ашимбаева Н. Т. а. н. Майков: письма к ф. М. Достоевскому, 1867—1878 // Памятники культуры. новые открытия : ежегодник, 1982. л., 1984. с. 71. 58 см. об этом: Гачева А. Г. «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…»: Достоевский и тютчев. М., 2004. с. 573. уподобление «окраин» настольной книге для русских государственных деятелей, использованное и Майковым, и 134 катковым косвенно подтверждает версию гачевой, что редактор «Московских ведомостей», так же как Майков, испытывали влияние тютчева (там же. с. 532—535 и др.). 59 цит. по: летопись жизни и творчества ф. и. тютчева. кн. 3. с. 341. 60 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 255. 61 там же. с. 256. князь с. н. урусов (1816—1883) — главноуправляющий II отделения с. е. и. в. канцелярии, член государственного совета; в 1859—1862 гг. — член главного управления по делам печати от духовного ведомства. а. М. горчаков (1798—1883) — министр иностранных дел, канцлер. как отметила о. л. фетисенко, еще месяцем ранее горчаков неодобрительно отзывался о книге самарина (там же. с. 581). 62 там же. с. 256. о реакции на «окраины России» других представителей власти см.: там же. с. 579—580. 63 санкт-Петербургские ведомости. 1868. 25 сент. (№ 262). 64 Письма ф. и. тютчева к его второй жене, урожд. баронессе Пфеффель (1859— 1867) // старина и новизна : ист. сб, изд. при об-ве ревнителей рус. ист. просвещения в память имп. александра III. Пг., 1917. кн. 22. с. 253 (1–я паг.; на фр.) и 240 (2–я паг., перевод). 65 Ргиа. ф. 777. оп. 2 — 1868. Д. 16. л. 44. 66 там же. л. 44 об. 67 там же. л. 45. 68 там же. л. 47—47 об. 69 цит. по: летопись жизни и творчества ф. и. тютчева. кн. 3. с. 344. 70 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. т. 6. с. 352. 71 там же. с. 361—363. 72 Д. и. воейков писал об а. а. суворове: «До самой смерти своей [он] никогда не был русским человеком: добрый, веселый и приветливый, он был любим всеми, кроме тех русских людей, которые были всегда отданы на съедение всякому иностранному проходимцу и всем домашним центробежным элементам. в 40-х годах в Риге он был тем же, чем оказался в 60-х в с.Петербурге во время своей известной борьбы с Муравьевым» (Воейков Д. И. Ю. ф. самарин: крупный русский деятель пред лицом двух государей, 1848—1868 // Российский архив: история отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв. : альманах. М., 2007. [т.] 16. с. 71. 73 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма. т. 6. с. 347—348. 74 там же. т. 6. с. 352. 75 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 254. 76 там же. с. 255. такой мерой о. л. фетисенко назвала рассмотрение 20 ноября на совете министров записки а. е. тимашева «о злоупотреблении печатным словом» и вследствие этого создание комиссии под председательством с. н. урусова, не имевшие, впрочем, существенных последствий (там же. с. 578). 77 Москва. 1868. 10 сент. (№ 127) ; 11 сент. (№ 128) ; 13 сент. (№ 130) ; 21 сент. (№ 136) ; 24 сент. (№ 138) ; 25 сент. (№ 139) ; 28 сент. (№ 141). 78 Тютчев Ф. И. Полное собр. соч. и письма. т. 6. с. 356—357. 135 79 Периодическая печать и цензура Российской империи в 1865—1905 гг.: система административных взысканий : справ. изд. / сост. и авт. вступ. ст. Н. Г. Патрушева. сПб., 2011. с. 81. 80 Тютчев Ф. И. Полное собр. соч. и письма. т. 6. с. 355, 357. 81 Москва. 1868. 8 (№ 148) ; 15 окт. (№ 154). 82 Сухотин С. М. из памятных тетрадей с. М. сухотина // Рус. арх. 1894. кн. 1, вып. 4. с. 605 ; Цимбаев Н. И. и. с. аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1878. с. 148. 83 Никитенко А. В. Дневник : в 3 т. [М.; л.,] 1956. т. 3. 1866—1877. с. 133. 84 голос. 1868. 24 сент. (№ 264) ; 25 сент. (№ 265) ; 28 сент. (№ 268) и 6 окт. (№ 276). 85 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 260. 86 там же. с. 265, 593. 87 Это «высочайшее повеление» отмечено в «Журнале заседаний совета главного управления по делам печати» (Ргиа. ф. 776. оп. 2. Д. 5. л. 611). 88 Ргиа. ф. 776. оп. 2. Д. 5. л. 611. 89 там же. л. 611—611 об. 90 там же. л. 611. 91 там же. л. 612 об.—613. «всемирный труд» получил два предостережения 7 апреля и 6 августа 1872 г. и после этого прекратил свое издание (Периодическая печать и цензура Российской империи в 1865—1905 гг.: система административных взысканий : справ. изд. с. 102, 105). 92 Тютчев Ф. И. Полное собр. соч. и письма. т. 6. с. 353. 93 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 257. 94 Bock W. von. Livländische Beiträge. Berlin ; Leipzig, 1868—1871. 338 Полемику с самариным бок продолжил и в 1870-е гг. см., например: Bock W. von. Russische Bekehrungen, wie sie Herr Georg von Samarin enthüllt und bekennt: von einem stillen Beobachter. Leipzig, 1874 ; Bock W. von. Russische Bekehrungen, wie sie Herr Georg von Samarin enthüllt und bekennt: von einem stillen Beobachter. Leipzig, 1876. 95 Schirren C. Livlandische Antwort an Herrn Juri Samarin. Leipzig, 1869. вначале брошюры стоит обращение к самарину, подписанное «Dorpat, im April 1869» («Дерпт, в апреле 1869»). 96 карл-христиан-гергард карлович Ширрен (Carl Christian Gerhard Schirren) (1826—1910) — с 1860 г. ординарный профессор Дерптского университета, в этом качестве с 1863 г. читал лекции по русской истории, в 1863—1864 гг. — редактор и публицист пронемецкой газеты «Dorpater Tagesblatt», в 1864—1869 гг. — цензор иностранной цензуры при Дерптском университете. как полагал П. с. Рейфман, результаты цензорской деятельности Ширрена оказались дополнительными обстоятельствами к его увольнению (см.: Рейфман П. С. иностранная цензура в тарту в 1860х годах // ученые записки тартуского государственного университета. тарту, 1966. вып. 184. с. 86—88. (труды по русской и славянской филологии ; [вып.] 9: литературоведение) ; Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 595—596). в дальнейшем Ширрен сделал успешную карьеру в германии, стал ректором кильского университета. стоит отметить, что в 1941 г., когда в Ригу вошли 136 фашисты, одну из ее центральных улиц, улицу лачплеша, они назвали именем карла Ширрена. 97 Ргиа. ф. 733. оп. 120 — 1869. Д. 561. л. 40—40 об. 98 Феоктистов Е. М. за кулисами политики и литературы, 1848—1896 // за кулисами политики, 1848—1914 / сост. А. А. Либерман. М., 2001. с. 190. 99 Погодин М. П. остзейский вопрос: письмо М. П. Погодина к профессору Ширрену. М., 1869. [4], 181 с. 100 Offener Briefan Herrn Professor Schirren über dessen Buch: Livländische Antwort von Professor Pogodin. Berlin, 1870. 101 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. т. 6. с. 375—376. 102 обе брошюры — и Мейедорфа, и самарина, были рассмотрены в комитете цензуры иностранной и запрещены «для публики» (алфавитный каталог сочинениям на французском, немецком и английском языках, запрещенным иностранною цензурою или дозволенным к обращению с исключением некоторых мест, с 1856 по 1 июля 1869 года. сПб., 1870. с. 99, 140 (1–я паг.)). 103 Ргиа. ф. 777. оп. 2 — 1870. Д. 7. л. 28. 104 там же. л. 29. 105 там же. л. 29. 106 там же. л. 32. 107 Переписка и. с. аксакова и Ю. ф. самарина (1848—1876). с. 257, 586. 108 там же. с. 259. 109 гаРф. ф. 109. оп. 1а. Д. 2091. л. 7. 110 Речь и. с. аксакова о берлинском конгрессе и его последующая ссылка в письмах и документах июня — ноября 1878 г. / публ. Д. А. Бадаляна // цензура в России: история и современность : сб. науч. тр. сПб., 2013. вып. 6. с. 373. аксаков вспомнил об этом факте в письме к е. ф. тютчевой от 3—7 июня 1878 г., не указывая, когда конкретно от самарина потребовали такую расписку. однако резонно предположить, что это произошло именно при вынесении ему «высочайшего выговора». 111 Цимбаев Н. И. славянофильство: из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986. с. 264. 112 в публикации текст датирован 23 октября: Самарин Ю. Ф. сочинения. М., 1890. т. 8. с. 77. 113 там же. т. 8. с. XIV—XV. 114 Нольде Б. Э. Юрий самарин и его время. с. 224. 115 «я любил вас любовью брата…»: переписка Ю. ф. самарина и баронессы Э. ф. Раден (1861—1876). с. 93. 116 Нольде Б. Э. Юрий самарин и его время. с. 224. 117 гаРф. ф. 109. оп. 1а. Д. 2091. л. 14. 118 «я любил вас любовью брата…»: переписка Ю. ф. самарина и баронессы Э. ф. Раден (1861—1876). с. 98. 119 гаРф. ф. 109. оп. 1а. Д. 2091. л. 1—1 об. 120 там же. л. 2—2 об. 121 Ргали. ф. 46. оп. 1. Д. 561. л. 217. Письмо опубликовано: Соболев Л. И. из переписки П. а. вяземского и П. и. бартенева // и время и место : ист.-филол. сб. к шестидесятилетию а. л. осповата. М., 2008. с. 77. однако автор публикации неверно 137 прочел название газеты «Москва», которая за серию статей по остзейскому вопросу 21 октября 1868 г. была приостановлена на 6 месяцев, а затем вовсе закрыта цензурой. 122 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. т. 6. с. 369—370. 123 цгаМ. ф. 31. оп. 1. Д. 148. л. 1. 124 там же. л. 4 об. ; Ргиа. ф. 766. оп. 2. Д. 6. л. 141 об. 125 цгаМ. ф. 31. оп. 1. Д. 148. л. 5. 126 Ргиа. ф. 766. оп. 2. Д. 6. л. 141 об.—142. 127 Рус. арх. 1869. кн. 7/8. стб. 1224—1361. 128 Сухотин С. М. из памятных тетрадей с. М. сухотина // Рус. арх. 1894. кн. 2, вып. 5. с. 147. 129 Ргиа. ф. 777. оп. 2 — 1871. Д. 18. л. 32а об., 33. см. также: Ргиа. ф. 776. оп. 11. Д. 2. л. 219—223 об. 130 Ргиа. ф. 777. оп. 2 — 1871. Д. 18. л. 36 об. об обстоятельствах цензуры этого и последующих выпусков «окраин России» см.: Бадалян Д. А. книга Ю. ф. самарина «окраины России» и цензура // труды с.Петербургского государственного университета культуры и искусств. сПб., 2016. т. 213: книжное дело вчера, сегодня, завтра. с. 65—67. 131 Ргиа. ф. 777. оп. 3 — 1876. Д. 10. л. 26. 132 там же. л. 27. 133 Мещерский В. П. Письма к великому князю александру александровичу, 1863—1868. М., 2011. с. 627, 573. 134 Готье Ю. В. к. П. Победоносцев и наследник александр александрович, 1865—1881 // к. П. Победоносцев: pro et contra / вступ. ст., сост. и примеч. С. Л. Фирсова. сПб., 1996. с. 462—463. 138