CUSC Centre de Recerca en Sociolingüística i Comunicació

La parolantaro de la ĉuvaŝa lingvo malkreskas: ĉesas ĝia intergeneracia transdonado precipe, sed ne nur, en la urboj je niveloj multe pli altaj ol en aliaj regionoj de Rusio. La artikolo diskutas la staton de la normigado de la ĉuvaŝa lingvo en la Ĉuvaŝa Respubliko laŭ la ŝtupoj de la modelo de Haugen, kun speciala atento al la registaraj agadoj por la socia disvastigo de la lingvo. Tiuj agadoj baziĝas preskaŭ sole en la deviga lerneja instruado de la ĉuvaŝa, kiu montriĝas manka, neefika kaj fora de la alilandaj sukcesaj pedagogiaj metodoj. Krome preskaŭ forestas paralelaj politikoj por efektiva reensociigo de la lingvo, same kiel regula kaj ĝisdata observado de la evoluo de la socia stato de la lingvo por kompreni la rezultojn de la farataj agadoj kaj gvidi ilin. Siavice la neregistara porlingva agado montriĝas ankaŭ tre malforta.

Количество людей владеющих чувашским языком сокращается: прекращается процесс передачи родного языка из поколения в поколение особенно в городах (но не только) на уровне значительно более высоком, чем в целом в других регионах Российской Федерации. Статья затрагивает вопросы нормализации чувашского языка в Чувашской Республики в соответствии с моделью Хаугена. Особое внимание обращается на действия властей по развитию чувашского языка, которые сводятся почти только к организации обязательного школьного обучения чувашскому языку, которое, как показывает опыт, является недостаточным, неэффективным и далёким от успешных зарубежных методик. Кроме этого, почти отсутствует одновременные меры по эффективной ресоциализации языка, также как и регулярные и своевременные наблюдения за развитием состояния языка в обществе, для анализа результатов предпринимаемых мер и для управления этими процессами. В свою очередь деятельность общественных организаций по поддержке и развитию чувашского языка проявляется очень слабо.

Чăвашла калаҫакансен шучĕ пĕрмаях чакса пырать. Тăван чĕлхе ăруран ăрăва куҫса пыма пăрахни те (уйрăмах хуласенче, анчах халĕ унта ҫеҫ мар) Раҫҫей Федерацийĕн ытти регионĕсемпе танлаштарсан кунта самай пысăк шайра. Ҫав статьяра Чăваш Республикинчи чăваш чĕлхин социаллă нормализацийĕ пирки Хауген моделĕпе киллĕшӳллĕн сăмах пырать. Патшалăх органĕсен чĕлхе социаллă аталанăвне пырса тивекен ĕҫĕсене уйрăм тимлĕх уйăрнă. Ҫав ĕҫсем чăваш чĕлхине шкулта вĕрентессипе чикĕленсе тăрать. Тĕрессипе каласан, ку питĕ ҫителĕксĕр, эффективлă мар, тата урăх ăнăҫуллă педагогика меслетсенчен инҫерех тăрать. Унсăр пуҫне чĕлхин эффективлă ресоциализацийĕ валли пĕр вăхăтри ĕҫсем, ку ĕҫсен яланхи анализсем тата ку ĕҫ юхăмĕсен тытса пыни валли чĕлхин социаллă статусне тата унăн аталаннине тĕпчекен ĕҫ вĕҫĕсем тата вырăнлă пăхса тăни пачах та ҫук. Хăй черечĕпе, чăваш чĕлхин тытса тăни тата аталланишĕн тăрăшса тăрăкан патшалăх мар организациĕсем вăйсăр ĕҫлеҫҫĕ.

Закон о языках Чувашской Республики определяет чувашский язык как “важнейший национальный признак и основу всей духовной культуры”. Эти парадные слова далеки от фактических действий республиканского правительства в рамках стратегии ресоциализации чувашского языка. Сегодня можно сказать, что в Чувашии нет организованной языковой политики, реально направленной на формирование двуязычия у населения и к равенству между двумя официальными языками, тогда как республиканское законодательство провозглашает эти принципы.

Закон о языках Чувашской Республики определяет чувашский язык как «важнейший национальный признак и основу всей духовной культуры». Эти парадные слова далеки от фактических действий ряда республиканских ведомств в рамках стратегии ресоциализации чувашского языка. Сегодня можно сказать, что в Чувашии нет организованной языковой политики.

Статья представляет собой обзор, посвященный созданию современного литературного (стандартного) каталанского языка в его историческом и социальном контексте. Описан процесс определения языковых норм и трудности распространения стандартного языка в обществе. Также упоминается об изменениях в языке, которые способствуют его использованию во всех сферах жизни людей.

Surbaze de enketo inter 98 katalunaj esperantistoj, la esploro, unuflanke, komparas la ecojn de tiu kolektivo kun tiuj de la kataluna socio kaj, aliflanke, analizas la grupon mem kaj la eventualan evoluon de la membroj.  La esploro ne subkomprenas, kiel antaŭaj enketoj en aliaj landoj, la membrecon en landa asocio kiel sinonimon de esperantisteco, sed aparte interesiĝas pri la difino de la koncepto “esperantisto” kontrastigante diversajn respondojn. Aliflanke, ĝi provas certigi ekvilibrigitan samplon por eviti deviojn en la rezultoj pro superreprezentiĝo de difinitaj subgrupoj. La rezultoj montras plurajn atentindajn deviojn de la katalunaj esperantistoj disde siaj samlandanoj – aparte pri klereco, politikaj sintenoj kaj okupado de la libera tempo – , kaj samtempe konfirmas la rezultojn atingitajn en aliaj landoj, malgraŭ kelkaj rimarkindaj diferencoj eventuale klarigeblaj pro la nacia kaj lingva minoritateco de la katalunaj esperantistoj.

Эта статья представляет анализ мнений о чувашском языке, культуре и народе и отношения к этому 8 чебоксарцев 24-36 лет, которые были подробно проинтервьюированы. Это двое мужчина и шесть женщин с высшим образованием; они все носители русского языка в качестве единственного родного языка. Они также и полиглоты со средним владением 3,6 языков. В начале исследование не нацеливалось только на этот сегмент молодёжного городского населения, знающего иностранные языки, но оказалось, что подавляющее большинство респондентов заявляли себе русскими по национальности. Интервью состоялись в мае и июне 2009 г. с помощью анкеты, в которые было более 100 вопросов. Разговоры были индивидуальные, продолжительностью 1-2 часа. Вопросы затрагивали широкий круг тем, включая вопросы о семье, политику, религии, культурных обычаях и, прежде всего, о чувашском языке.

Результаты показывают быструю языковую и национальную ассимиляцию городской молодёжи чувашского происхождения и её отчуждение от чувашской культуры. Несмотря на ежедневные контакты с чувашским языком и культурой, опрошенные имеют отрицательные стереотипы по отношению к этому. С другой стороны, респонденты заявляют, что они не против, чтобы их детей изучали чувашский язык в школе, если бы преподавание улучшилось, но, в то же самое время, они показывают, что они не будут стараться, чтобы это обучение было успешным. У анкетированных вызывает большое разногласие вопрос о более широком использовании чувашского языка в обществе.

В докладе рассматривается, во-первых, позиция чувашского языка среди языков мира и Европы. Затем, обсуждаются некоторые выдающиеся успехи в Уэльсе и Стране Басков. В конце, анализируются ключевые аспекты, ситуации чувашского языка и социолингвистичих исследований по ним по сравнению с зарубежными уроками.

"Дано описание ситуации валлийского языка до начала 70-х гг. ХХ в., когда появились первые успешные признаки его социального возрождения. Рассмотрена эволюция знаний языка по возрастным группам с 1951 до 2001 г., показана ключевая роль этих данных в мониторинге процесса языкового возрождения.

The article shortly presents the situation of Welsh before the beginning of the 70th years of the XX century, where the first signs of success in Welsh language revitalisation appeared. Next, it examines the evolution of the percentage of Welsh speakers by age groups from 1951 until 2001 and shows that these data are a key indicator of the success of a language
revitalisation process."

The article shortly presents the situation of the Basque language previous to the introduction of the current education system in three models, depending on the languages used as medium of instruction. Next, it presents the results of the different models, and their difference in the pupil's language knowledge, academic success and language attitudes.

Даны результаты исследования ситуации с изучением баскского языка до введения сегодняшней системы обучения по трём моделям в зависимости от языков преподавания. Представлены результаты разных моделей, различия в знании языков школьниками, их академические успехи и отношение к баскскому языку.

"This paper gives a brief introduction on the Esperanto movement, explaining the links between pacifism and Esperanto, with a particular focus on Catalonia. Next, based on a survey of this subset of the peace movement, the study compares the characteristics of this group with the Catalan society and with the Esperantists of other countries. It also analyzes the group itself and the eventual development of its members. This study does not apply the concept of “Esperantist” as being a member of an Esperanto association, but rather studies which self-conception the members of the group as well as people close to them have. The results show some significant differences between Catalan Esperantists and the rest of the Catalan population. Moreover, it confirms results obtained in other countries, despite some remarkable differences, which could perhaps be explained by the national and linguistic minoritization of Catalans.

El treball en primer lloc presenta una breu introducció del moviment esperantista, explicitant els vincles entre pacifisme i esperantisme, particularment en el cas català. En segon lloc, i a partir d’una enquesta a aquest subconjunt del moviment per la pau, l’estudi, d’una banda, compara les característiques d’aquest col·lectiu amb les de la societat catalana i amb la d’esperantistes d’altres països. D’altra banda, analitza el grup mateix i l’eventual evolució personal dels seus membres. L’estudi no sobreentén, com en enquestes anteriors en altres països, el concepte d’«esperantista» com el fet de ser membre d’una associació esperantista, sinó que estudia quina concepció en tenen els mateixos membres del col·lectiu i persones pròximes. Els resultats mostren algunes diferències notables entre els esperantistes catalans i la resta de la població catalana, particularment en relació amb el nivell d’estudis, les opinions polítiques i el lleure. Per altra banda, confirma els resultats obtinguts amb esperantistes d’altres països, malgrat algunes diferències sensibles, que potser podrien explicar-se per la minorització nacional i lingüística dels catalans.

Ĉi tiu laboraĵo unue skize prezentas la Esperanto-movadon, klarigante la ligojn inter pacismo kaj esperantismo, precipe en Katalunio. Tuj poste, surbaze de enketo al tiu subaro de la pac-movado, la esploro, unuflanke, komparas la ecojn de tiu kolektivo kun tiuj de la kataluna socio kaj de la esperantistoj en diversaj aliaj landoj. Aliflanke, ĝi analizas la grupon mem kaj la eventualan evoluon de la membroj. La esploro ne subkomprenas, kiel antaŭaj enketoj en aliaj landoj, la membrecon en landa asocio kiel sinonimon de esperantisteco, sed aparte interesiĝas pri la difino de la koncepto «esperantisto» kontrastigante diversajn respondojn. La rezultoj montras plurajn atentindajn deviojn de la katalunaj esperantistoj disde siaj samlandanoj, aparte pri klereco, politikaj sintenoj kaj okupado de la libera tempo. Samtempe ĝi konfirmas la rezultojn atingitajn inter alilandaj esperantistoj, malgraŭ kelkaj rimarkindaj diferencoj eventuale klarigeblaj pro la nacia kaj lingva minoritateco de la katalunoj.

В статье рассматриваются результаты социолингвистического опроса 96 старшеклассников, учащихся в трёх районных центрах северной Чувашской Республики. Основное внимание уделяется четырём аспектам: владению чувашским языком, межпоколенческой преемственности языка, использованию чувашского языка и отношению к нему.

Origins of influences on Chuvash researchers in humanities: a statistical analysis of articles in the Journal of the Chuvash University

The article presents the results of comparing different bibliometric indicators of the Journal of the Chuvash University and several Catalan journals in the sphere of humanities: length, number of references, origin of the authors, language of the articles, origin of the references, their languages and age. Contributors to the Chuvash journal are often from other regions of Russia, but not from abroad. References in it are overwhelmingly from Russia, especially from Moscow and Saint Petersburg publications, but seldom from Chuvashia itself or from abroad. Foreign influences are received by means of translations to the dominant (Russian) language or in English, but very seldom through other languages, which is much less the case in Catalonia. References tend to be older than in Catalan journals. The results may explain the differences in the dominant ideas about the value of bilingualism and the desirable range of uses for minority languages among Chuvash researchers in humanities and the Chuvash society compared with regions with positive language policies in other European countries.

This paper presents the results of a pool to 322 senior high school students in Cheboksary. The analysis of the results is focused on four areas: command of Chuvash, intergenerational transmission of Chuvash, use of Chuvash, and attitudes towards it. The results show a serious decline of language transmission. Such a decline is observed also for the members of the previous generation, who grew up in Cheboksary, although there is slight increase in positive indicators between them and the current generation of students as a result of school instruction. Despite this, the Russian-language schools have a strong influence in the decrease of the use of Chuvash in families.

В статье рассматриваются результаты социолингвистического опроса 322 старшеклассников г. Чебоксары. Основное внимание уделяется четырём аспектам: владению чувашским языком, межпоколенческой преемственности языка, использованию чувашского языка и отношению к нему. Результаты показывают большой спад преемственности языка между поколениями. Подобный спад наблюдается и у предыдущего поколения, выросшего в городе, хотя наблюдается и небольшое увеличение положительных показателей в настоящем поколении учащихся в результате школьного преподавания. Несмотря на это, русскоязычная школа оказывается сильным фактором, влияющим на уменьшение использования чувашского языка в семьях.

El treball examina la relació entre part del moviment esperantista i els moviments de redreçament lingüístic i nacional abans de la II Guerra Mundial. Analitza primerament la ideologia anacionalista definida per Lanti i el seu abast. Seguidament repassa el posicionament ambigu de Zamenhof en relació amb la seva pròpia llengua i cultura nacionals. El gruix del treball, però, consisteix en la descripció d’evidències d’activisme per la dignificació de les llengües i cultures pròpies entre destacats esperantistes jueus, polonesos, lituans, eslovacs, bielorussos, irlandesos, islandesos, maltesos, gallecs, bretons, bascos, indis, hongaresos i catalans. Finalment, es presenta amb més detall els casos de Corea, Taiwan i Ucraïna. El treball conclou que el vincle entre part del moviment esperantista i els moviments de redreçament lingüístic i nacional és innegable, però que, en general, no s’ha tingut prou en compte a l’hora estudiar la història del moviment esperantista.

Ĉi laboraĵo ekzamenas la rilaton inter parto de la Esperanto-movado kaj la movadoj por la lingva kaj nacia restarigo antaŭ la dua mondmilito. Ĝi unue trarigardas la sennacisman ideologion difinitan de Lanti kaj ties influon. Tuj poste ĝi analizas la ambiguan starpunkton de Zamenhof rilate siajn naciajn lingvon kaj kulturon. La esenco de la laboro konsistas en la priskribo de pruvoj de la aktivado por la dignigo de siaj naciaj lingvoj kaj kulturoj fare de elstaraj esperantistoj judaj, polaj, litovaj, slovakaj, belorusaj, irlandaj, islandaj, maltaj, galegaj, bretonaj, eŭskaj, hindaj, hungaraj kaj katalunaj. Fine estas prezentitaj pli detale la kazoj de Koreio, Tajvano kaj Ukrainio. La esploro konkludas, ke la ligo inter parto de la Esperanto-movado kaj la movadoj por la lingva kaj nacia restarigo estas neneebla, sed ke ĝi plej ofte ne estis sufiĉe prenita en konsideron en la studoj pri la historio de la Esperanto-movado.

Umberto Eco, en la seva brillant anàlisi de la història de les llengües construïdes, constata una diferència entre l’esperanto i les llengües planificades coetànies: “La major part de les altres llengües internacionals [del seu temps] aspiraven a presentar-se com a ajudes pràctiques, mentre que l’esperanto havia recuperat els elements d’aquella tensió religiosa i irenista que havia caracteritzat les recerques de la llengua perfecta, almenys fins al segle XVII.” Malauradament, no aprofundeix a analitzar-ne les causes ni les conseqüències, però nosaltres ens preguntem si potser aquest fet està relacionat amb un altre de cabdal en la investigació interlingüística: al llarg de la història s’han publicat –i es publiquen encara– centenars de projectes de llengües construïdes, d’entre els quals l’esperanto sobresurt clarament per la quantitat de parlants i publicacions. Poden estar relacionats la ideologia zamenhofiana, en aparença diametralment oposada al racionalisme francès, i l’èxit relatiu de la llengua? Per donar elements per a respondre a aquesta pregunta, esbossarem aquí l’entorn de Zamenhof, que prefigura el seu pensament. Veurem com és de diferent del nostre i del dels esperantistes francesos de l’època i entendrem millor les raons del conflicte que es va originar – conflicte encara latent en el moviment esperantista actual.

L'article analitza la densitat dels esperantistes a Catalunya a mitjan anys vint. Això ho fa seguint els treballs de Forster, del càlcul del nombre d'esperantistes de 1926 per estats fet per Dieterle i considerant que la seva distribució a l'interior de l'estat espanyol seguia la distribució dels associats de l'Associació Espanyola d'Esperanto i de la Federació Esperantista Catalana, tal com van ser publicades per als anys 1923 i 1927. El resultat és que Catalunya es trobava entre els països que tenien les proporcions més altes d'esperantistes en relació amb la seva població. Això resulta comprensible ja que compartia amb ells que s'hi produïen processos de normalització lingüística, o que eren països fortament industrialitzats, o que, com en el cas de Catalunya, tots dos factors se sumaven.

La artikolo analizas la densecon de esperantistoj en Katalunio meze de la jaroj 1920. Tion ĝi faras, sekvante Forster, surbaze de la kalkulo de la nombroj de esperantistoj en 1926 laŭ ŝtatoj fare de Dieterle kaj konsiderante, ke ilia distribuo interne de Hispanio sekvis la distribuon de la membraroj de Hispana Esperanto-Asocio kaj de Kataluna Esperantista Federacio, tiel kiel ili estis publikigitaj por la jaroj 1923 kaj 1927. La rezulto estas, ke Katalunio staris inter la landoj, kiuj havis plej altajn proporciojn de esperantistoj en rilato al siaj loĝantaroj. Tio estas komprenebla, ĉar ĝi dividis kun ili tion, ke en ili okazis procezoj de restarigo de nacia lingvo, aŭ ke ili estis forte industriaj landoj, aŭ ke, kiel en Katalunio, la du aferoj sumiĝis.

This paper gives a brief introduction on the Esperanto movement, explaining the links between pacifism and Esperanto, with a particular focus on Catalonia. Next, based on a survey of this subset of the peace movement, the study compares the characteristics of this group with the Catalan society and with the Esperantists of other countries. It also analyzes the group itself and the eventual development of its members. This study does not apply the concept of “Esperantist” as being a member of an Esperanto association, but rather studies which self-conception the members of the group as well as people close to them have. The results show some significant differences between Catalan Esperantists and the rest of the Catalan population. Moreover, it confirms results obtained in other countries, despite some remarkable differences, which could perhaps be explained by the national and linguistic minoritization of Catalans.

Ĉi tiu laboraĵo unue skize prezentas la Esperanto-movadon, klarigante la ligojn inter pacismo kaj esperantismo, precipe en Katalunio. Tuj poste, surbaze de enketo al tiu subaro de la pac-movado, la esploro, unuflanke, komparas la ecojn de tiu kolektivo kun tiuj de la kataluna socio kaj de la esperantistoj en diversaj aliaj landoj. Aliflanke, ĝi analizas la grupon mem kaj la eventualan evoluon de la membroj. La esploro ne subkomprenas, kiel antaŭaj enketoj en aliaj landoj, la membrecon en landa asocio kiel sinonimon de esperantisteco, sed aparte interesiĝas pri la difino de la koncepto «esperantisto» kontrastigante diversajn respondojn. La rezultoj montras plurajn atentindajn deviojn de la katalunaj esperantistoj disde siaj samlandanoj, aparte pri klereco, politikaj sintenoj kaj okupado de la libera tempo. Samtempe ĝi konfirmas la rezultojn atingitajn inter alilandaj esperantistoj, malgraŭ kelkaj rimarkindaj diferencoj eventuale klarigeblaj pro la nacia kaj lingva minoritateco de la katalunoj.

Данный документ представляет предложения для повышения результативности обучения чувашскому языку в учебных заведениях Чувашской Республики. Эти предложения сделаны с точки зрения социолингвистики и на основе изучения международного опыта возрождения региональных языков. Их автор не является педагогом и, следовательно, документ не касается педагогических аспектов обучения чувашскому языку. Он включает в себя ряд взаимосвязанных мер, входящих в компетенцию Министерства образования и молодёжной политики Чувашской Республики, направленных на расширение использования чувашского языка, необходимых для повышения его статуса в обществе, которые способствовали бы росту интереса к его изучению и использованию.