ДРЕВНОСТИ I ТЫС. Н. Э. В ВЕРХОВЬЯХ ОРЕДЕЖА И ИЖОРЫ1 Е. Р. МИХАЙЛОВА2 Ключевые слова: Ижорская возвышенность (Ижорское плато), Ленинградская обл., курганы, случайные находки. В статье анализируются сведения о памятниках I — начала II тыс. в восточной части Ижорского плато как возможных свидетельствах ранних этапов освоения данного региона. К ним можно отнести некоторые курганы и курганные группы (Белогорка, Заозерье-1, Вырица, Тайцы-2, Дятлицы-2), а также ряд случайных находок. По мнению автора, массив курганных кладбищ Ижорского плато сформировался в основном на основе местных древностей предшествующего времени — последние очень трудно выявить в зоне интенсивного хозяйственного и рекреационного освоения, которой является западная часть Ленинградской области. Тем не менее имеющиеся в нашем распоряжении разрозненные данные позволяют прогнозировать здесь наличие погребальных памятников с кремациями, скорее всего бескурганных, и культурных слоев поселений. DOI: 10.31600/2310-6557-2021-25-183-193 Здесь я укажу лишь некоторые интересные детали, которые еще раз доказывают, насколько условно понятие о достаточно исследованной местности. Н. К. Рерих (1901) За время уже длительного археологического изучения территории Ижорской возвышенности (Ижорского плато) сложился вполне определенный взгляд на историю заселения этого своеобразного региона. Согласно распространенной точке зрения, вплоть до начала II тыс. эта зона оставалась слабо заселенной, ее освоению препятствовали природные факторы, в первую очередь малочисленность поверхностных вод и трудность обработки местных плодородных почв. Массовое освоение Ижорского плато началось не ранее XI в., а его археологическим отражением стали многочисленные курганные кладбища, оставленные земледельческим древнерусским населением. Огромный массив древнерусских курганов Ижорского плато сформировался, таким образом, в довольно короткий промежуток времени, а исходные районы колониза1 Работа выполнена в рамках проекта СПбГУ «Социально-демографические и культурные процессы на территории Северо-Запада России в начале средневековья (по данным археологии) (IAS_10.52.2004.2015)». 2 Лаборатория археологии, исторической социологии и культурного наследия им. Г. С. Лебедева, СПбГУ, Санкт-Петербург, 199034, Россия. «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 || 183 АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ ции можно назвать только предположительно (см., напр., Лесман 1982; Рябинин 2001: 102–107). Сторонники гипотезы о более раннем освоении территорий к югу от Финского залива долгое время могли указать лишь отдельные случайные находки первой половины — третьей четверти I тыс. н. э. из ближайших окрестностей Ижорской возвышенности (Моора Х., Моора А. 1965: 68–70; Конькова 1992: 95–96). Первые каменные могильники римского времени были открыты в 1980-х гг. к северо-западу от Ижорской возвышенности, в бассейне р. Хаболовка (Рябинин 1994). В настоящее время обнаружено еще несколько Рис. 1. Памятники I — начала II тыс. н. э. погребальных памятников римсков восточной части Ижорского плато: 1 — Вырица; го времени, все они сосредоточены 2 — Тайцы; 3 — Дятлицы; 4 — Белогорка; на территории Кингисеппского р-на. 5 — Заозерье Некоторые из них частично изучены Fig. 1. Sites of the I — early II millennium AD раскопками: Керстово 1 и Керстово 2 in the eastern part of the Izhora plateau: 1 — Vyritsa; 2 — Taitsy; 3 — Dyatlitsy; 4 — Belogorka; (раскопки М. А. Юшковой), Удосолово 5 — Zaozerie (раскопки Е. Р. Михайловой, И. В. Стасюка) (Михайлова 2015; Юшкова 2015). Появились сведения и о других памятниках I тыс. на Ижорском плато (Стасюк 2012; Mikhaylova 2016). Обрисовалась в целом логичная картина приуроченности древних памятников к окраинам сложенного известняками плато, то есть к источникам воды (см., напр., Стасюк 2014). Наиболее многочисленны ранние памятники на западе Ижорской возвышенности, где и само их расположение, и характер культуры позволяют предполагать непосредственную связь или интенсивные контакты с территорией Эстонии (лучше всего это видно в керамическом материале, хотя достаточно показательны, например, и украшения). О памятниках I тыс. н. э. в восточной части Ижорского плато известно гораздо меньше (рис. 1). Восточный край Ижорской возвышенности полого спускается к низменной Лужско-Оредежской равнине с ее многочисленными болотами. Здесь берут начало приток Невы Ижора и р. Оредеж — крупнейший приток Луги. Само наличие этих рек позволяет предполагать возможность движения древнего населения. В нижнем течении Оредежа памятники середины — второй половины I тыс. н. э. хорошо известны. В частности, непосредственно по берегам Оредежа и его притока р. Тесовая в их нижнем течении располагаются многочисленные сопки. Две из них, близ д. Пристань, были раскопаны С. Л. Кузьминым. Обе исследованные насыпи по своей структуре, особенностям погребального обряда и находкам в целом аналогичны сопкам в других регионах (на Верхней Луге, Ловати, Волхове) (Кузьмин 2010). Южнее Нижнего Оредежа, на территории так называемого Лужско-Оредежского междуречья, 184 || «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 Е. Р. МИХАЙЛОВА известны многочисленные памятники культуры псковских длинных курганов, активно изучающиеся уже более ста лет (Спицын 1914; Лесман 1985; Кузьмин, Михайлова 2004; Михайлова 2013; и др.). Ю. М. Лесман в 1970-х гг. обнаружил в районе истока Оредежа насыпи, которые по внешнему виду связал с сопками (насыпь в д. Белогорка) и длинными курганами (курганная группа Заозерье-1) (Лесман 2008: 66–69). Оба памятника несколько раз обследовались позднее, и оба не вполне типичны для соответствующих культур. Насыпь в д. Белогорка расположена на правом, коренном берегу р. Оредеж, на мысу при впадении в Оредеж ручья (на левом берегу ручья), выше плотины заброшенной Белогорской ГЭС (рис. 2, 1). Она в плане неправильной округлой формы, сильно оползшая, с разрушенной, изрытой ямами вершиной. Диаметр насыпи — около 20 м, высота в настоящее время — до 2,1 м. В стенках ям в вершине выступают блоки строительного мусора. Насыпь очень напоминает по виду останец полуразрушенной сопки, но полной уверенности в ее средневековом возрасте нет. Курганная группа Заозерье-1 находится на территории действующего кладбища д. Заозерье, на низком песчаном всхолмлении на правом берегу р. Дивенка, в 0,4 км от ее впадения в Орлинское оз. Ю. М. Лесман в 1979 г. отметил здесь три объекта. Все они сохранились. Курган 1 по нумерации Ю. М. Лесмана представляет собой сильно поврежденную песчаную валообразную насыпь длиной 18–19 м, шириной около 6–7 м и высотой 1–1,2 м, на которой растут несколько старых сосен. Края насыпи осыпаются, вплотную к ним располагаются оградки современных захоронений, еще несколько могил расположены на вершине насыпи. Не исключено, что наблюдаемая сейчас вершина насыпи частично сложена выбросами из расположенных здесь могил, и ее первоначальная высота была несколько меньшей. Как курган 2 было обозначено низкое округлое возвышение в центральной части кладбища, также занятое современными могилами. Диаметр возвышения составляет около 10 м, высота — до 0,5 м, контуры расплывчатые и искажены существующими захоронениями и старыми деревьями. Полной уверенности в том, что это действительно курганная насыпь, нет. Курган 3 расположен в кустах на северо-восточном краю кладбища, восточная половина насыпи срезана при дорожных работах. Размер останца составляет 6,5–7,0 × 4,0 м, высота — 0,8–1,0 м (рис. 2, 2). Форма кургана 1 и расположение памятника на поросшем соснами песчаном всхолмлении позволили связать курганную группу Заозерье-1 с культурой длинных курганов, основной массив которой расположен гораздо южнее. Однако в последние годы на южных скатах Ижорской возвышенности выявлены отдельные могильники (в том числе с валообразной насыпью в составе), которые тоже можно связать с культурой длинных курганов (подробнее см.: Михайлова и др. 2019а: 55–56). Недалеко от группы Заозерье-1, на западном берегу Орлинского оз., были собраны средневековые предметы, среди которых обращает на себя внимание небольшая пельтовидная привеска. Аналогии ей серийно представлены в памятниках культуры длинных курганов и в могильниках ольштынской группы (Михайлова и др. 2019б: 138). Дальнейший поиск древностей I — рубежа I–II тыс. н. э. в восточной части Ижорского плато закономерно привел к необходимости вновь обследовать известные здесь немногочисленные могильники с погребениями по обряду кремации. Эти работы были проделаны автором в 2019–2020 гг. Курганы с кремациями входили в состав более поздних древнерусских курганных кладбищ, будучи самыми ранними захоронениями в их составе. «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 || 185 АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Рис. 2. Памятники I – начала II тыс., ситуационные планы: 1 — высокая насыпь в д. Белогорка; 2 — курганная группа Заозерье-1; 3 — курганная группа Тайцы-2, план 1927 г. (НА ИИМК РАН. РО. Ф. 2. 1931 г. Д. 70. Л. 6); 4 — курганная группа Тайцы-2, план 2020 г. Условные обозначения: а — курганная насыпь; б — предполагаемый курган; в — территория кладбища; г — кустарники; д — деревья; е — грунтовые дороги и тропы Fig. 2. Sites of the I — early II millennium AD, layout plans: 1 — high mound in the Belogorka village; 2 — Zaozerie-1 group of barrows; 3 — Taitsy-2 group of barrows, plan made in 1927 (Scholarly Archive of IHMC RAS. Manuscript Dept. F. 2. 1931. File 70. List 6); 4 — Taitsy-2 group of barrows, plan of 2020. Legend: a — barrow embankment; б — the supposed mound; в — the territory of the cemetery; г — shrubs; д — trees; е — dirt roads and trails 186 || «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 Е. Р. МИХАЙЛОВА В верхнем течении р. Оредеж было обследовано место расположения Вырицкого могильника. Курганная группа на территории пос. Вырица была обследована в 1974 г. Ю. М. Лесманом, работавшим в составе экспедиции Е. А. Рябинина (Рябинин 1974: 22). Памятник располагался в черте поселка, на его западной окраине, на краю левого коренного берега р. Оредеж, южнее моста через Оредеж в створе Сиверского шоссе. К 1974 г. сохранялись три полуразрушенные курганные насыпи диаметром 3–4 м и высотой около 0,2 м, сложенные из песка. Предположительно с этим могильником связана коллекция металлических украшений X–XII вв., полученная при раскопках курганов в д. Вырица слушателями Санкт-Петербургского археологического института в 1907 г. и ныне хранящаяся в Эрмитаже (ОАВЕС, колл. 703). Предметы (некоторые из них оплавлены) происходят из трех-четырех погребальных комплексов (Лесман 2008). В 2019 г. место могильника было обследовано. Это изгиб левого коренного берега р. Оредеж, вдоль которого проходит ул. Береговая. Высота берега над уровнем реки — 12–15 м. Местное название всхолмления на повороте Береговой улицы — «Курган». Курганные насыпи, зафиксированные в 1974 г., в настоящее время не прослеживаются. Территория урочища характеризуется неровной изрытой поверхностью и поросла смешанным лесом и кустарником. В верховьях Ижоры, близко подходящих к верховьям Оредежа, есть два погребальных памятника, которые, согласно архивным данным, можно связывать с кремационными погребениями. Один из них — курганная группа Тайцы-2, располагается в пос. Тайцы. Поселок расположен на возвышенном ровном участке в междуречье р. Ижора и ее левого притока р. Веревка, естественный ландшафт на территории поселка сильно искажен существующей застройкой. Два могильника в районе железнодорожной станции Тайцы были выявлены в 1927 г. Б. А. Коишевским и Л. С. Генераловой и вновь обследованы М. И. Артамоновым и П. Н. Третьяковым в 1931 г. (Материалы... 1931: 3–6; Артамонов, Третьяков 1931: 11–12). Северо-восточнее д. Большие Тайцы располагался курганно-жальничный могильник Тайцы-1. В 1931 г. он насчитывал 40 небольших округлых курганов высотой в среднем 0,3 м, с валунными обкладками по основанию; к южной части курганной группы примыкал жальник. Курганный могильник Тайцы-2 располагался в 100 м от ст. Тайцы, в роще слева от железнодорожного полотна. Здесь было отмечено восемь округлых в плане насыпей, вытянутых редкой неровной цепочкой с севера на юг (рис. 2, 3). Диаметр меньших насыпей составлял 7 м при высоте 0,20–0,25 м; крупные насыпи имели диаметр 20–25 м при высоте 2,5 м. План могильника и значительная высота некоторых курганных насыпей позволяют предположить наличие в составе могильника высоких курганов с сожжением. Следующее обследование памятников было предпринято В. А. Лапшиным в 1984 г., когда пос. Тайцы уже значительно разросся, включив в себя территорию к западу от железной дороги и ряд соседних деревень. Работами 1984 г. было установлено, что курганно-жальничный могильник в 200 м к В от станции (Тайцы-1) не сохранился, от курганной группы к З от станции (Тайцы-2) остался один курган (Лапшин 1990: 70). В настоящее время остатки курганной группы Тайцы-2 расположены на северозападной окраине пос. Тайцы, среди жилой застройки, в запущенном сквере на углу Вокзальной улицы и Центрального переулка (рис. 2, 4). В северном углу сквера сохраняется низкая расплывчатая насыпь диаметром 6–7 м и высотой около 0,4 м, без следов обкладки или ровика по основанию. В 20 м к ЮЗ от нее, в противоположном углу «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 || 187 АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ сквера, возможно, заметны остатки еще одной плохо сохранившейся насыпи высотой 0,3–0,4 м и диаметром около 5–6 м. Если обозначенная на плане 1931 г. улица или дорога в целом соответствует трассе современной Вокзальной улицы, то, следовательно, сохранились насыпи, располагавшиеся в центральной части группы. Курганы, находившиеся на северном и южном концах цепочки, в том числе высокие, уничтожены застройкой поселка. Другой памятник в бассейне р. Ижора, включавший кремационные погребения, — курганная группа у д. Дятлицы (Дятлицы-2). О двух крупных курганных группах в районе деревни (прежде — села) Дятлицы известно с конца XIX в. В опубликованных А. А. Спицыным материалах Л. К. Ивановского могильники описаны следующим образом: «Две полевые группы курганов: одна в 1½ в. от села, другая (меньшая) в 2½ верст. Прекрасные полушаровидные насыпи, покрытые частью лесом, частью порослями, вышиной от 5 до 13 фут. Многие курганы уже были кем-то раскопаны. Насыпи основаны на кострищах, обложены по подошве валунами, грунт суглинок» (Спицын 1896: 76). Памятники несколько раз обследовались в ходе разведочных работ: Г. Ф. Дебецем и Б. А. Коишевским в 1927 г.; В. А. Лапшиным в 1986 г.; А. Ю. Городиловым в 2019 г.; Е. Р. Михайловой в 2020 г. Итоги разведочных работ разных лет демонстрируют постепенное сокращение числа курганов и жальничных погребений, в том числе и в результате хозяйственной деятельности. Раскопки курганов у д. Дятлицы производились трижды: в 1883 г. — Л. К. Ивановским (52 кургана), в 1900 г. — слушателями СанктПетербургского Археологического института (22 кургана и несколько жальников), в 1927 г. — С. А. Теплоуховым (20 курганов). Во всех случаях раскопки проводились на обоих могильниках. Подавляющее большинство исследованных захоронений представляли собой ингумации XII–XIII вв. (Лапшин 1990: 80; Соболев 2014). Сравнительно недавно в архиве Российского Этнографического музея был обнаружен неизвестный ранее отчет С. А. Теплоухова о раскопках курганов у с. Дятлицы в сентябре 1927 г. Согласно отчету, под невысоким курганом 2 группы Дятлицы-2 была расчищена безынвентарная ингумация на горизонте. Восточнее скелета, у его ног, была обнаружена линза мелких кальцинированных костей, среди которых лежали втульчатое копье, четыре наконечника стрел и фрагменты керамики. К В и СВ от кремации на уровне древней дневной поверхности располагалась однослойная каменная вымостка со следами горевшего на ней огня (Соболев 2014: 293). Точное соотношение обоих погребений неясно — возможно, полой кургана оказалась перекрыта более ранняя каменная вымостка с приуроченным к ней сожжением. Приблизительно в 2 км к ЮЗ от Дятлиц ранее располагалась Боровская мыза (ныне это территория д. Красный Бор), в окрестностях которой в 1846 г. был найден крупный клад серебряных монет. Часть монет была отобрана владельцем мызы Денисовым у нашедшего клад крестьянина и доставлена в Академию наук. Среди них были определены: 14 дирхемов 838–1012 гг., 11 византийских монет 969–1025 гг., 264 немецких и англосаксонских монеты 936–1035 гг. Еще около двухсот монет и серебряный браслет неизвестного типа крестьянин-находчик кому-то продал (Корзухина 1954: 1023). Эта находка также косвенно свидетельствует о следах достаточно раннего заселения в районе Дятлиц. В настоящее время близ д. Дятлицы частично сохранился только курганно-жальничный могильник Дятлицы-2, расположенный в 2 км к С от Покровской церкви, 3 В своде Г. Ф. Корзухиной местоположение Боровской мызы ошибочно указано как «между Ропшей и Дятлицами», то есть к В от Дятлиц. 188 || «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 Е. Р. МИХАЙЛОВА на пологом западном склоне обширного оврага, тянущегося от д. Дятлицы на северо-северо-восток до д. Ильино. Курганная группа Дятлицы-1, располагавшаяся к Ю от восточной околицы д. Дятлицы, утрачена. На ее месте расположено ровное поле, на котором в нескольких местах располагаются отдельные кучи земли и валунов, сдвинутые при обработке земли. На поле, помимо обычных для окраины деревни фрагментов керамики нового времени и фаянса, весной 2020 г. были собраны мелкие фрагменты пережженных костей. Однозначно утверждать, что они связаны с раз- Рис. 3. Бронзовая булавка — случайная находка из окрестностей д. Выра рушенными курганами, все же нельзя. Все описанные выше памятники объ- Fig. 3. Bronze pin — a stray find from единяет, среди прочего, их расположение the environs of the Vyra village в интенсивно застраиваемых местностях, в том числе на территории постоянно растущих крупных поселков. Везде мы видим постепенную утрату могильников вследствие хозяйственной деятельности и растущей дачной застройки. Ожидать в этих условиях открытия новых курганных памятников не приходится. Вместе с тем число косвенных свидетельств достаточно раннего освоения и этой части Ижорской возвышенности постепенно растет. К ним, помимо перечисленных выше кремаций конца I — начала II тыс., относятся накапливающиеся находки предметов от римского времени до эпохи Меровингов. В качестве примера, помимо упомянутых выше находок с берега Орлинского озера, можно назвать случайную находку булавки со спиральным навершием из окрестностей д. Выра (рис. 3 — передана в МАЭ РАН) и не очень надежные сведения о находке сильно профилированной фибулы из окрестностей д. Дятлицы. Многочисленные курганные кладбища, «вдруг» распространяющиеся на Ижорском плато в XI–XII вв., вряд ли связаны с массовым единовременным переселением сюда значительных масс населения, хотя и полностью отрицать возможность миграций тоже нельзя. Вероятно, погребальные памятники I тыс. н. э. не были связаны с курганным обрядом захоронения, и на территории когда-то сплошь распахиваемого Ижорского плато такие памятники, если они не отмечены заметными каменными конструкциями, должны сохраняться очень плохо. Тем не менее такие примеры известны. Можно упомянуть разрушенные распашкой погребения I–III вв. н. э. в могильнике Ратчино (Стасюк 2012: 66), могильник Коммунар с рассыпными кремациями VI–VII вв. (Михайлова, Федоров 2011), а также залегавшую сразу под дерном крупную линзу золы и кальцинированных костей на средневековом могильнике Урмизно (Конькова 2008: 15). Все эти памятники тяготеют к западному краю Ижорской возвышенности, однако сведения о кремации в Дятлицах позволяют надеяться на обнаружение аналогичных памятников и далее к востоку. Еще одна разновидность объектов, обычно связываемых с глубокой древностью, — культовые камни, широко распространенные на территории Северо-Запада. Часто исследователи рассматривают их в контексте памятников эпох раннего металла — средневековья (см., напр.: Александров 1983; Шорин 1991; Курбатов 1995). Однако «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 || 189 АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Рис. 4. «Камень Лапоть» близ пос. Сиверский Fig. 4. “Lapot rock” near the Siversky present day settlement результаты недавних исследований показали, что среди них могут присутствовать и более поздние объекты, не связанные с историей освоения региона в глубокой древности. На территории пос. Сиверский, на берегу Оредежа, располагается известный «Лунный камень», который принято считать древним языческим объектом. Гранитный валун высотой более 3 м лежит в овраге на территории детского оздоровительного лагеря «Адмиралтеец» и хорошо виден с пересекающей овраг ул. Саши Никифорова (бывший Береговой проспект). Первое документальное упоминание об этом камне — «План поселка Новое Дружноселье, расположенного близ ст. Сиверской Варшавской ж/д при реке Оредеж» 1908 г.: на территории общественного парка, в овраге рядом с Береговым проспектом обозначен „Большой камень“» (Лучинский, Никитин 2015: 49). Название «Лунный камень», по данным сиверских краеведов, появилось в 1930-е гг. в среде дачников, и только в 1950-х гг. краевед А. Н. Лбовский предположил, что «Лунный камень был в древности жертвенником». Эта версия нашла свое отражение и в утвержденном в советский период Паспорте памятника истории и культуры, где «Камень-жертвенник» («Лунный камень») предположительно отнесен к эпохе средневековья. В лесном массиве к ЮВ от Сиверского расположен еще один крупный гранитный валун с собственным названием — «Камень Лапоть» (рис. 4). Он был показан мне в ходе археологической разведки К. В. Шмелёвым, которому я выражаю искреннюю признательность. Это необработанный треснувший валун размерами около 1,5 × 2,2 м по основанию и высотой до 1,0–1,1 м, с естественной выемкой на вершине. Камень лежит на участке недавней вырубки, густо заросшем молодым лиственным лесом, у обочины старой лесовозной дороги. На ровной наклонной поверхности камня белой краской нанесена надпись: «1860 / Давным-давно / здесь было дико / на этом камне дед Евсей / сидел и лапоть / плел из лыка, / и Лаптем назван / камень сей». Судя по внешнему виду надписи, она нанесена совсем недавно. Попытки найти ее автора успехом не увенчались. По рассказам местных жителей, прогулки в лес к «Камню 190 || «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 Е. Р. МИХАЙЛОВА Лапоть» предпринимались дачниками из Сиверского еще в 1930-е гг. Более ранних сведений об этом объекте нет. Вероятно, и «Лунный камень», и «Камень Лапоть» следует связывать с дачной культурой XX в. и не включать их в число археологических объектов. Пласт древностей I тыс. н. э. на восточном краю Ижорского плато еще предстоит отыскать и исследовать. Имеющиеся в нашем распоряжении разрозненные данные позволяют прогнозировать здесь наличие погребальных памятников с кремациями, скорее всего бескурганных, и культурных слоев поселений, с которыми связаны отдельные находки металлических предметов римского времени и эпохи переселения народов. Литература и источники Александров 1983 — Александров А. А. О следах язычества на Псковщине // КСИА. 1983. Вып. 175. С. 12–18. Артамонов, Третьяков 1931 — Артамонов М. И., Третьяков П. Н. Отчет по обследованию территории Большого Ленинграда в 1931 г. // Учетный каталог археологических памятников Ленинградской области. Ленинградский округ. С–Я // НА ИИМК РАН. РО. Ф. 2. 1931 г. Д. 704. Конькова 1992 — Конькова О. И. Вопросы ранней истории финноязычного населения нижнего течения р. Луги // Фишман О. М. (отв. ред.). Население Ленинградской области: Материалы и исследования по истории и традиционной культуре. СПб.: Гос. музей этнографии, 1992. С. 92–106. Конькова 2008 — Конькова О. И. Археологические находки на западе Ленинградской области и проблема происхождения ижоры // Сорокин П. Е. (ред. и сост.). Археологическое наследие Санкт-Петербурга. Вып. 2. Древности Ижорской земли. СПб.: б. и., 2008. С. 9–33. Корзухина 1954 — Корзухина Г. Ф. Русские клады IX–XIII вв. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. 156 с. Кузьмин 2010 — Кузьмин С. Л. Оредежские сопки // Михайлова Е. Р. (отв. ред.). Исследования погребальных памятников на западе средневековой Новгородской земли: Сб. науч. ст. СПб.: Нестор-История, 2010. С. 119–132. Кузьмин, Михайлова 2004 — Кузьмин С. Л., Михайлова Е. Р. Памятники культуры псковских длинных курганов во Врево-Череменецком поозерье // Мачинский Д. А. (ред.). Ладога и Глеб Лебедев. Восьмые чтения памяти Анны Мачинской: Сб. ст. СПб.: НесторИстория, 2004. С. 141–150. Курбатов 1995 — Курбатов А. В. Культовые камни и почитаемые источники на территории Ленинградской области // Лапшин В. А. Археологическая карта Ленинградской области. Ч. 2: Восточные и северные районы. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. С. 179–193. Лапшин 1990 — Лапшин В. А. Археологическая карта Ленинградской области. Ч. 1: Западные районы. Л.: Изд-во ЛВВИСУ, 1990. 126 с. Лесман 1982 — Лесман Ю. М. Хронологическая периодизация курганов Ижорского плато // Столяр А. Д. (отв. ред.). Северная Русь и ее соседи: Межвуз. сб. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. С. 65–74. Лесман 1985 — Лесман Ю. М. Памятники культуры длинных курганов в Лужско-Оредежском междуречье // Массон В. М. (отв. ред.). Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л.: Наука, 1985. С. 33–37. «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 || 191 АРХЕОЛОГИЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Лесман 2008 — Лесман Ю. М. Вырицкий курганный могильник // Сорокин П. Е. (ред. и сост.). Археологическое наследие Санкт-Петербурга. Вып. 2. Древности Ижорской земли. СПб.: б. и., 2008. С. 33–74. Лучинский, Никитин 2015 — Лучинский А. А., Никитин Н. В. Сиверская дачная местность по Варшавской железной дороге / Степанова С. В. (предисл., примеч.). Луга: Изд-во Голубева, 2015. 84 с. (Памятники краеведческой литературы). Материалы... 1931 — Материалы по учету археологических памятников (выписки из дневников и чертежи) в дд. Смольково, Таровицы, Тяглино, Холоповицы, Яскелово, Тайцы Красногвардейского района. Обследование Б. Коишевского и Л. Генераловой в 1927 году // НА ИИМК РАН. РО. Ф. 2. 1931 г. Д. 70. Михайлова 2013 — Михайлова Е. Р. Раннесредневековое поселение на северном берегу озера Мерево // Stratum plus. 2013. № 5. С. 73–82. Михайлова 2015 — Михайлова Е. Р. Древности Западной Ингрии I тыс. н. э.: Новые материалы // АВ. 2015. Вып. 21. С. 176–186. Михайлова и др. 2019а — Михайлова Е. Р., Соболев В. Ю., Шмелёв К. В., Бехтер А. В. Разведочные работы Лаборатории археологии, исторической социологии и культурного наследия им Г. С. Лебедева СПбГУ в 2017–2019 гг. // Бюллетень ИИМК РАН. 2019. № 9. С. 50–60. Михайлова и др. 2019б — Михайлова Е. Р., Стасюк И. В., Хорошилова А. В. Комплекс случайных находок у д. Орлино // АВ. 2019. Вып. 25. С. 137–146. Михайлова, Федоров 2011 — Михайлова Е. Р., Федоров И. А. Случайные находки у пос. Коммунар Ленинградской области — предполагаемый могильник I тыс. н. э. // Лабутина И. К. (отв. ред.). АиИПиПЗ. Мат-лы 56-го заседания. М.; Псков: ИА РАН, 2011. Вып. 26. С. 69–77. Моора Х., Моора А. 1965 — Моора Х. А., Моора А. Х. Из этнической истории води и ижоры // Моора Х. А., Янитс Л. Ю. (ред.). Slaavi-läänemeresoome suhete ajaloost. Из истории славяно-прибалтийско-финских отношений. Таллин: Ээсти раамат, 1965. С. 63–85. Рерих 1901 — Рерих Н. К. К древностям валдайским и водским (раскопки 1900 года) // ИАК. 1901. Вып. 1. С. 60–68. Рябинин 1974 — Рябинин Е. А. Отчет о полевых исследованиях Четвертого отряда Староладожской археологической экспедиции ЛОИА АН СССР в 1974 г. // НА ИИМК РАН. РО. Ф. 35. 1974 г. Д. 114 (текст), 115 (альбом). Рябинин 1994 — Рябинин Е. А. К проблеме этногенеза води // Фишман О. М. (отв. ред.). Проблемы этнической истории и межэтнических контактов прибалтийско-финских народов: Памяти Д. В. Бубриха. Сб. науч. тр. СПб.: Рос. этнографич. музей, 1994. С. 23–29. Рябинин 2001 — Рябинин Е. А. Водская земля Великого Новгорода (результаты археологических исследований 1971–1991 гг.). СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. 261 с. Соболев 2014 — Соболев В. Ю. Неизвестные раскопки С. А. Теплоухова на Ижорском плато // Stratum рlus. 2014. № 5. С. 287–295. Спицын 1896 — Спицын А. А. Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л. К. Ивановского. СПб.: Тип. Гл. Упр-я Уделов, 1896. 123 с. (Материалы по археологии России. № 20). Спицын 1914 — Спицын А. А. Раскопки 1910 г. в Лужском уезде С.-Петербургской губернии // ИАК. 1914. Вып. 53. С. 81–94. Стасюк 2012 — Стасюк И. В. Население Ижорской возвышенности в I — начале II тыс. н. э. // Stratum plus. 2012. № 5. С. 65–88. 192 || «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 Е. Р. МИХАЙЛОВА Стасюк 2014 — Стасюк И. В. О родниках, мечах и погостах. Заметка к исторической географии запада Новгородской земли // Stratum рlus. 2014. № 5. С. 297–303. Шорин 1991 — Шорин М. В. Вопросы классификации и датировки культовых камней (по материалам Новгородской области) // КСИА. 1991. Вып. 205. С. 77–83. Юшкова 2015 — Юшкова М. А. Новая группа памятников I–VII вв. на юго-западе Ленинградской области // АВ. 2015. Вып. 21. С. 187–198. Mikhaylova 2016 — Mikhaylova E. R. The population of the South-Eastern coast of the Gulf of Finland and its contacts with the regions of the Baltic Sea in the 1st millennium AD // Archaeologia Baltica. Klaipeda, 2016. 23. P. 181–198. ANTIQUITIES OF THE I MILLENNIUM AD IN THE UPPER REACHES OF THE OREDEZH AND IZHORA E. R. MIKHAILOVA Keywords: Izhora plateau, Leningrad Oblast, barrows, stray finds. The paper considers the sites of the I — early II millennium from the eastern part of the Izhora plateau as possible evidence of the early stages of human settlement in this region. The sites in question include some barrows and groups of barrows (Belogorka, Zaozerie-1, Vyritsa, Taitsy-2, Dyatlitsy-2), as well as a number of stray finds. In the author’s opinion, the group of barrow cemeteries of the Izhora plateau formed mainly on the basis of local antiquities of the preceding period, though it is very difficult to reveal the latter in the zone of intensive economic and recreational. Nonetheless, the available patchy evidence suggests the presence here of both burial sites with cremations (most likely moundless) and cultural layers of settlements. «Записки ИИМК РАН» 25, 2021 || 193