ПИОНЕР

Иэд-во ЦК ВКП(в) „Правда" 193В г.

 ПОТОМОК ВИКИНГА
А, Некрасов Рисунки /7. Нисского

Норвежский пароход «Эрико», груженый мукой, смотрел, как расходится туман. Освещенные солнцем,
шел в Оху и в тумаке сбился с курса. Он крепко сел яркие как огонь клочья отрывались от воды и таяли
на мель, пропорол левый борт и погнул гребной вал. в воздухе.
Капитан не хотел просить помощи. Он решил снять- «Эрико», чуть накренившись, огромной серой тушей
ся своими силами: часть муки свезли на берег, осталь- вылезал из тумана. В гиляцкой деревушке, на берегу,
ную сбросили за борт, потом на шлюпке завезли яко- дымили костры и выли собаки. Дальше синей зубча-
ря и попробовали судовыми лебедками сдернуть «Эри- той стеной поднимались сахалинские сопки.
ко» с мели. Но грунт оказался слабым. Якоря пахали — А красиво, понимаете, — сказал Штарк и поднят
песок, и пароход не сдвинулся с места. бинокль.
Тогда «Эрико» дал сигнал бедствия. По тому, как онощупывал «Эрико», видно было,
Я в то время был боцманом на портовом ледоколе что теперь уже смотрит моряк, а не художник. Би-
«Богатырь» и не поверил, когда услыхал, что нас по- нокль скользнул по грузовой линии, задержался на се-
сылают на помощь. Наш ледокол все лето простоял на кунду у якорных канатов, обшарил палубу и поднялся
приколе, и в порту говорили, что мы пустили корни в на мачту и на трубу.
берег. Казалось, что на сборы уйдет неделя. Но мы — Ишь, руку-то растопырил как полисмен, пони-
приналегли и собрались в тот же день. маете, — улыбнулся Штарк и протянул мне бинокль.
400 тонн угля погрузили за 8 часов, взяли водола- Я оглядел пароход и только тут понял, о какой ру-
зов, доски, цемент и вечером вышли из порта. ке он говорит. На трубе была нарисована ладонь, а под
«Богатырь» делал по 17 миль в час, и все-таки ни- ней— три огромные красные кляксы.
кто не верил, что мы поспеем вовремя: в ноябре Охот- — Это марка компании «Олсен». У них все парохо-
ское море редко бывает спокойным, а шторм за 2 ча- ды так разукрашены... Ну, вот что, понимаете, заби-
са превратил бы «Эрико» в щепки. Но ему повезло : райте-ка людей да заводите буксир. А водолазы пусть
погодой: 13 суток подряд не было свежего ветра. кладут пластырь. Довольно загорать. Дернем его за
Мы пришли на четвертый день, рано утром. Я вы- ноздрю да поведем...
шел на мостик. Наш капитан, Леонтий Игнатьевич Мне пришлось поработать в тот день! Пароход в
Штарк, был уже там и любовался рассветом. Этот восемь тысяч тони — это не рыбацкая шампунька. На-
Штарк был чудак. Он писал картины масляными кра- до подумать, как взять его на буксир, а тут еще при-
сками и капитанский салон на «Богатыре» превратил шлось помогать водолазам. Они то и дело поднимались
в мастерскую художника. На свои картины он пере- из воды, фыркали как моржи и просили доски, це.чент
вел столько холста, что хватило бы на оснастку хо- и болты.
рошего корабля. Мы весь день провозились на «Эрико», и весь день
Длинный, тощий как жердь, в фуражке с позеленев- нам в глаза лезли эти красные руки. Они были всюду:
шим «крабом», он стоял, широко расставив ноги, и на белых шлюпках, на ведрах, на спасательных кру-

*
 V

„Эрико" стоял чуть накренившись.

гах. Точно кто-то захватал окровавленной ладонью загородил: ни пройти, ни проехать. А английскому ко-
все, чтобыло «а палубе «Эрико». ролю это острый нож: всю коммерцию ему старик
— Придет же в башку такая фантазия! — удивля- испортил. Вот он, понимаете, и послал против Олсена
лись наши матросы. — Здесь поплаваешь, наглядишь- свой флот. Тут старику и досталось: все его корабли
ся — и сам бандитом станешь. потопили и дружину перевешали на реях. Только он
Впрочем, матросы на «Эрико» вовсе не были похожи один и ушел, понимаете, на своем корабле, да и то
на бандитов. Добродушные и веселые ребята, все в оди- весь израненный. Пришел домой и чувствует, что от-
наковых синих свитерах, они помогали нам крепить плавал, пора помирать, а там у него было два сына —

буксир, угощали нас сигаретами и с удовольствием ку- близнецы. Он их позвал, понимаете, к себе на корабль
рили нашу махорку. К вечеру водолазы наложили пла- и распорядился: «Двоим на корабле командовать не го-
стырь. Они с двух сторон обшили пробоины толстыми дится, садитесь на шлюпки, а как я спущу флаг, так
досками, налили между ними цементный раствор, а мы гребите ко мне, кто первый положит руку на палубу,
обнесли вокруг борта «Эрико» двойную петлю каната, тот и будет хозяином». Ну братцы приналегли на ве-
передали буксир и дернули. сла, и один обогнал другого на полшлюпки. Еще бы
На- «Богатыре» стояла машина в пять тысяч сил. Ка- чуть, понимаете, и быть бы ему хозяином, да малость
нат разрезал воду, задрожал и захрустел. Петля обтя- перестарался: сломал весло. А другой тут как тут и
нулась, сдирая с бортов краску. Из-под кормы ледоко- уже лезет на борт. Ну а этому стало обидно, пони-
ла поднялась желтая пена. С «Богатыря» и с «Эрико» маете, так он вынул меч, отхватил себе руку и швыр-
все смотрели на канат и гадали: выдержит или лопнет? нул на палубу. И пришлось старику отдать ему ко-
Вдруг «Эрико» крякнул и сошел с мели. Водолазы еще рабль. Ничего не поделаешь: первым руку положил.
раз осмотрели пластырь, и поздно вечером, попрощав- Вот видите, какая история. А этот, который у «ас,
шись с норвежцами, мы вернулись на ледокол. Туда же понимаете, оказывается, прямой потомок того, без-
—

перебрался и капитан с «Эрико». Он, должно быть, рукого, и тоже такой, что где надо руки не пожалеет.
считал неприличным командовать пароходом, который Интересный мужик... Ну, спокойной ночи, понимаете,
идет на буксире. пойду посплю до утра...
Я обошел ледокол и постоял на корме. С буксирной
лебедки тянулся стальной канат. Он был толщиной с
бутылку, но дрожал как леска, на которой бьется пе-
«Богатырь» пошел во Владивосток.
скарь. «Эрико» не было видно, только ходовые огни
—

зеленый и красный из темноты глядели нам вслед.

Ночью я вышел на палубу и встретил Штарка. По
—

ночам он часто выходил покурить. К утру мы заметно продвинулись к югу, но в Куро-

— А пассажир-то наш — -миллионер, сам хозяин сиео еще не вошли. Было прохладно. Сопки надели бе-
компании «Олсен», — сказал Штарк. — Я бы на его лые шапки, и с моря казалось, Сахалин ежит-
что весь

месте и плавать не стал, а ему вот не сидится, пони- ся от холода. Небо обложило серыми туча-ми, но воз-

маете. У нас, говорит, все в роду моряки, и мне на- —

дух был прозрачен. В бинокль были видны даже де-
до плавать. А какой там надо, просто играет. Я у не- ревья на берегу.
го и про руку спросил, так он мне целую легенду Оба капитана прогуливались по палубе. Штарк пока-
сплел. Интересно, понимаете. Был у них предок Эрик зывал норвежцу Сахалин, море и чаек с таким видом,

Олсен, пират. Грабил купцов, людей вешал, товары будто все это принадлежало ему, Штарку.
раздавал дружине, а золото складывал у себя в трюме. Норвежец был ниже и шире Штарка. Фуражка и
Столько накопил, что и баласта не надо. Все доропи теплая куртка сидели на нем плотно и складно. На

2
груди у него болтался отличный бинокль. Он то и дело Через действительно, разошлось. Ветер ревел
час,
подносил его к глазам. гак, что разговаривать. Палуба пропала под
не стоило
Они говорили по-английски. Норвежец цедил слова, волнами. Казалось, что только надстройка уцелела от
не выпуская изо рта толстой сигары, а Штарк широко всего ледокола. «Богатырь» взбирался на волну, падал
открывал рот, махал руками и после каждого слова вниз, кланялся направо и налево. Я никогда не видел
прибавлял по-русски «понимаете». Он на всех языках такого крена. Мне казалось, что мачты ложатся гори-
говорил одинаково нескладно и непонятно. зонтально.
Они до обеда простояли на мостике, а потом запер- «Эрико» рвался за кормой. Его огни то появлялись,
лись в салоне. то пропадали. Потом на мачте замелькала сигнальная
Вечером Штарк вызвал меня к себе. лампа. Радист разобрал: «Вода прибывает».
Норвежец, сидя в кресле, в углу салона, читал ста- В этом было
ничего удивительного: еще бы во-
не
рый английский журнал. В другом углу стоял мольберт да не прибывала
такую погоду в распоротых, наспех
в
с начатым портретом. залатанных трюмах.
Штарк смешивал краски на палитре. На нем поверх «Эрико» приходилось плохо. Разобьет пластырь и —

форменной тужурки был синий перепачканный краска- тогда погибли пароход и 40 человек команды. В та-
ми халат. Штарк писал быстро, и на портрете уже кую погоду не спасают ни шлюпки, ни пробковые жи-
можно было узнать норвежца. леты. Хорошо еще, если мы сами успеем выскочить из
Когда я вошел, он положил палитру и познакомил этой бани...
меня норвежцем.
с «Богатырь» стонал и кряхтел. Канат рвался за кор-
— Это боцман, понимаете, а это капитан Кнут мой. Лебедка скрипела.
Олсен. Вот что, понимаете: нас тайфун догоняет, — Казалось, спрячутся огни «Эрико» и не
вот-вот
сказал он и, повернувшись к Олсену, повторил: появятся больше. А тогда поспевай на лебедку. Про-
— Тайфун, сторм, винд, понимаете, и дунул, — — зеваешь, не отдашь вовремя, или заест буксир и —

фуфу. прощай! «Эрико» в пять раз больше «Богатыря»: как

Потом, должно быть для убедительности, взял со клюнет, так и нырнем за ним как поплавок за ершом.
стола радиосводку погоды и два раза ткнул в нее ка- Но огни «Эрико» снова поднимались над волнами, и
рандашом. все понимали: это еще не конец. Еще час, два, может
—Так вы того, понимаете, приготовьте бросатель- быть, пять часов «Эрико» не утонет.
ные концы, пробки, шлюпки. А команда пусть спит, А кто знает, сколько продержится шторм? В Охот-
пусть «в козла» не играет, понимаете, и сами отдох- ском море тайфуны дуют по десять суток подряд, а
ните. Ну все, — и положил сводку на стол. пока что барометр упорно показывает бурю.
Я ушел, отдал распоряжение и обошел ледокол. Все Но ветер вдруг сразу упал. Стало душно и тихо как
было в порядке, все на месте. в погребе. Волны 'бесшумно вздувались и пропадали.
Небо очистилось. На розовом фоне заката сопки Олсен выбил и снова набил трубку. Я чиркнул спичку,
казались черными и плоскими как на дешовом япон- и она не погасла. Олсен, Штарк и я все трое заку- —

ском веере. Чайки и буревестники носились вокруг рили от нее. Я бросил ее, когда огонь добрался до
ледокола. Ветра не было, кормовой флаг обвис. Я пальца.
спустил его, снес в штурманскую и зажег ходовые ог- Штарк тревожно поглядел по сторонам. Он снял
ни. Стало заметно теплее. Мы вошли в Куро-сиво. зюйдвестку и прислушался.
В каюте было душно. Я открыл иллюминатор и не Он заговорил первым. Странно было слышать его
раздеваясь лег на койку. Вода чуть слышно плеска- голос. За все это время <мы не оказали ни слова.

лась за бортом. Когда на мостике пробило десять, я —Повезло, понимаете, в самую середку заплыли.
погасил свет и задремал. Давайте, боцман, людей на правый борт, пойдем сни-
мать команду с «Эрико». А буксир отдавайте ^.чер-
тям. Пароход все равно пропал, а так, чего доброго,

• конец на винт намотаем.

Потом, повернувшись к Олсену, Штарк почти то же
сказал по-английски. Олсен слушал молча, и я ждал,
Меня разбудила качка. Где-то хлопала дверь. В от-
что он ответит:
крытый иллюминатор залетали брызги. Непромокаемая Нет, нет,
— сказал он, наконец.
— Простите, ка- —

куртка качалась на вешалке. Я нашел ее, завинтил питан Штарк, но если бы я вел вас на буксире, я не
иллюминтор и вышел на палубу.
бросил бы ваш пароход посреди моря. Впрочем, это
Дул свежий теплый ветер. Звезды над головой кача- мое частное мнение, хозяин здесь — вы.
лись как на качелях. Все море светилось голубым — Что вы, капитан Олсен,
сейчас — понимаете,
сиянием. Волны лениво взбирались на низкую палубу
центр тайфуна пройдет, сбдовая. Все
начнется самая
и с шумом скатывались в море синими огненными во-
равно придется бросать,а так хоть людей вытащим.
допадами.
Мои люди привыкли рисковать. Ни матросы, ни
—

Куро-сиво полно разных светящихся тварей. офицеры не уйдут с корабля. На «Эрико» все настоя-
Олсен и Штарк оба были на мостике. Олсен в чер-
щие моряки.
ном резиновом плаще, в сапогах и в кожаном шлеме
Штарк хотел что-то ответить, он открыл было рот,
казался настоящим викингом. Вместо сигары он со-
потом вдруг плюнул и крикнул:
сал короткую трубку. А Штарк в длинном рыжем ро-
Отставить, боцман! Пойдем так, понимаете,
— и —

коне ] и в зюйдвестке, подвязанной белыми тесемка-

надел зюйдвестку.
ми, выглядел тощей старухой. Он увидел меня и ска-
зал:
•
Ну, началось. Я говорил, понимаете, через
— час
разойдется вовсю. Вы смотрите, понимаете, чтобы ни-

кто не сыграл там за борт. С моря катился нарастающий шум. Потом потянул
ветерок. Потом твердые как дробь брызги забараба-
1 Рокон — непромокаемое пальто. нили по стенкам надстройки. Море опять зашумело.

3
У левого Сорта встала водяная стена и обрушилась на надо матросов. А вы, капитан Олсен, останетесь
нас сверху. здесь, — закончил он по-английски. Вам — нечего де-
На этот раз «Богатырь» окунулся вместе с надстрой- лать на мостике. Как-нибудь, понимаете, обойдемся
кой. Мы едва удержались за поручни. Когда вода схлы- без ваших советов.
нула, оказалось, что не хватает двух шлюпок. Одна из Олсен сердито посмотрел на Штарка, ничего не
них еще болталась на канате. Следующая волна оторва- ответил и сел в кресло.
ла и унесла ее.
Я обвязался концом « прихватил себя к лебедке,
Стало вдруг очень холодно, и море сразу погасло. чтобы не омыло.
Ледокол обступила ночь, черная как тушь, и ветер,
Волны свирепо налетали со всех сторон. Лебедка
упругий как резина. дрожала, буксир ходил и рвался за кормой. Холодная
Огни «Эрико» то появлялись, то пропадали. Штарк соленая вода то и дело накрывала меня с головой, и
ушел в рубку. Олсен, облокотившись на поручни, смо- тогда казалось, что все уже кончено. А когда корма
трел в темноту. Это был настоящий моряк, викинг. «Богатыря» вздымалась и канат уходил отвесно вниз,
Я не мог решить, кто был прав:

Штарк или Олсен.

Впрочем, теперь было все равно.
Осталось одно — ждать и пробивать-
ся сквозьбурю. И никто не мог ска-
зать, выиграем мы или проиграем.
Опять
тревожно замелькал ого-
нек на мачте у «Эрико». Штарк
высунулся и поманил меня. В рубке
было тихо и жарко. Радист работал
ключом. Голубая контрольная лам-
почка вспыхивала на столе.
— Дело дрянь, понимаете, ска- —

^гіГ^
зал Штарк, донки *
— у них не
справляются. За трюмах
полчаса в
прибыло на два фута. Скоро ныр-
нут, понимаете... Ну что там? —

обернулся он к радисту.
— Сидит глубже марки, отве- —

тил радист. Часа полтора, боль-

—

ше не продержится.
— И чего я, дурак, послушался,
понимаете. Ему парохода жалко,
а на людей наплевать, ска- —

зал Штарк. Выходит, он крепче

—

деда, понимаете: тот руку отрубил.

а этот сам утопится за копейку іи лю-

дей перетопит... Так вот что, боц-

ман, подойти к ним нельзя, все рав-
но разобьет... А если что, людей
попробуем снять.Как-нибудь выта- штырь" стонал и кряхтел. Канат рвался за кормой.
щим. А вы встаньте на лебедку и

смотрите не проморгайте, а то и нас

утянет, понимаете. казалось, что самое страшное только начинается. Но
Он вышел на мостик. Ветер с силой захлопнул за канат выпрямлялся — и опять за кормой появлялись

ним дверь. разноцветные огни «Эрико».

—Ну, попали в кашу,' сказал радист.— Жалко ре- — Я долго стоял на лебедке. Ноги устали- принорав-
бят. Немногие выскочат. ливаться к качке; руки закоченели, и надоело думать
Я собрался идти на корму к лебедке. о шторме. Хотелось посидеть в теплой комнате, по-
Когда я выходил, оба капитана под руку вошли в пить чаю с малиновым вареньем. Хотелось спать. Я оч-
рубку. Опускаясь по трапу, я схватился за холодные нулся от окрика Штарка:
поручни и вспомнил о рукавицах. Я оставил их на сто- — На лебедке! Отставить, понимаете) Пронесло!
ле у радиста и вернулся за ними в рубку. Маяк открылся!
Штаірк стоял посреди рубки, широко расставив но- Полчаса спустя мы вошли в тихую бухту Ольги.
ги и балансируя руками. Когда я вошел, он обернулся и К утру наши помпы выкачали воду из трюмов «Эри-
сердито посмотрел на меня. ко». Я вышел на палубу. Утро было холодное и спо-
— Боцман, пошлите сюда двух матросов, надо про- койное. Штарк стоял у двери салона и тонким но-
водить вниз этого господина, сказал он,
— кивнув в жичком скоблил натянутый на раму хотст. Свежая
сторону Олсена. краска сходила легко. Штарк стряхивал ее за борт
—Укачался наш моряк, понимаете, сдрейфил. Да- и глупые чайки хватали цветные полоски и дрались
вайте, говорит, отдадим буксир. А что там люди, — из-за них. Я поздоровался и присмотрелся. Штарк со-
это ему наплевать, своя шкура дороже. Вот он какой, скабливал портрет Олсена.
потомственный викинг! Только и хватило до первого — С добрым утром, как спали, понимаете? ска- —

случая, понимаете... Ну, идите, боцман, к лебедке, не зал Штарк. Я вот делом занялся, не пропадать же
—

холсту, понимаете. А гостя дорогого я назад, на

Лпнки - МПЧИЫ. «Эрико» списал. Не люблю миллионеров, понимаете...